 |
|
| |
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
13:33 19.04.2023
Сегодня (19.04) в 23.39 заканчивается приём рассказов на Арену.
|
|
|
|
|
|
Джей любил этот краткий миг по вечерам, что он мог выкроить у безбрежного, одноликого, полного суетливых забот дня. Он ценил его, кажется больше всего в жизни. Лишь в эти часы он становился самим собой. Разрывал защитную оболочку жестов и действий, и выходил обнаженным, беззащитным, нежным и чутким, таким, каким он и был на самом деле. Таким, каким он очень редко показывал себя другим людям. А если и показывал, то мучительно расплачивался за это.
Он зашел в свою комнату и плотно закрыл дверь, чтобы внутрь не проникал свет с кухни. Там, как и когда-то давно, многие годы назад, за чаем беседовали его мать с отцом. Им было о чем поговорить, многое они пережили вместе под светом солнца и мерцанием звезд, многое все еще хранила недолговечная человеческая память. Хорошо, когда у тебя есть такой спутник...
В комнате было темно. Из открытого окна струился прохладный вечерний воздух, чуть подсвеченный дальними огнями города и сдобренный отголосками какого-то общего, единого городского шума. Джей занавесил окно плотными шторами, но не стал закрывать его совсем – воздух сегодняшней ночи казался особенно приятен.
Скинув обувь, молодой человек забрался в кровать и накрылся с головой огромным теплым мягким одеялом. Внутри импровизированной уютной пещеры он почувствовал себя словно под защитой монолитных стен. Он даже позволил себе улыбнуться просто так, ибо его никто не видел.
Так приятно выражать свои чувства, не заботясь о том, что думают остальные!
Высунув руку из-под одеяла, Джей нащупал, предусмотрительно приготовленный радио-плеер. Теперь все было готово. Два наушника плотно сидели в ушах. Рука пробежалась по клавишам управления. Вовсе не требовалось света, чтобы помнить, где - какая. За долгие года блуждания в радио-эфире Джей знал этот пульт, как рука любовника знает тело любимой.
Теперь он очутился в своем любимом мире, о котором не знал почти никто из живущих на земле людей. В этом мире не было так темно и черно, как в темноте комнаты. Напротив, он переливался цветами и красками. Яркие, полные реальности образы прошлого - приятная череда событий – струились перед глазами, словно неторопливая полноводная река.
В голове играла музыка. Ее источник находился именно в голове, а не в крохотных наушниках, спрятавшихся в ушах. Музыка словно бы шла изнутри. Она вторила мыслям (или, быть может, это мысли вторили музыке?), плыла неспешно вместе с ними.
Музыка выходила из самого центра, разума, сознания. Прямо из души! Души человека и души мира. Она целиком наполняла сознание человека, отражаясь от стен мира – стенок черепа, и снова возвращаясь к центру.
За стенами ничего уже нет. А если и есть, - чуждое, враждебное и злое. Здесь же, в своей теплой и уютной пещере, обогреваемой жаром костра, человек находиться в \"подлинно своем\" мире. Почти что - первобытном мире.
Теплота…
Это и есть настоящая, неподдельная жизнь полная чувств и эмоций... Что же тогда то, что находиться снаружи..?
Впрочем, какая разница?! Внутренний мир огромен. Ритм расширяет его. Мир с его помощью захватывает всю Вселенную, он простирается на все пространство и много дальше него, за пределы, за границы восприятия человеческим разумом.
Блуждая по эфиру, путешествуя с одной волны на другую лишь еле заметным движение колесика настройки, Джей слушал голоса людей, которые были где-то далеко, но, вместе с тем, совсем рядом – ведь, он слышал их мысли, чувствовал их радость, сострадал им, когда они огорчались.
Люди ночного эфира это совершенно особые люди. Это романтики, страдающие бессонницей, каторжники, обрекшие себя на работу ночью, но нисколько не отвлекающиеся на нее, веселые, чуть захмелевшие гуляки, празднующие чей-то день рождения. Все они совершенно по-особому чутко понимают друг друга в этот поздний час, когда весь мир уснул. Они единственные на всей планете, (и более того во всей Вселенной!) люди, выжившие в страшной борьбе со сном.
Сколько открывается смысла в простых фразах, что они роняют, оказавшись в эфире! Сколько чувств! Ведь это – целая, другая жизнь. Жизнь, которой с тобой, совершенно не таясь, делятся, взамен не требуя ничего.
Невольно улыбаешься их далеким улыбкам. Поддерживаешь их, мысленно хлопаешь по плечу, говоришь: «Мы с тобой, друг!». Радуешься вместе с ними, услышав, что кто-то из них в час ночи наслаждается ароматом пряной ухи, бурлящей в котелке, где-то в глуши, у истока одной из великих рек.
«Реки времени» - думаешь ты… Они повсюду, мягкие и вместе с тем непреклонные, заставляющие течь огромные потоки вод. Они текут всюду, затрагивают все. Живое и неживое. Как приятно коснутся вод каждого из них, почувствовать брызги их вод у себя на щеке…
Волна сменяет волну, один ночной разговор – другой, это и есть время, это и есть возможность осмыслить себя, понять все свои поступки, взглянуть на все свои «желаю» и «хочу». Понять, где тебя водят за нос, а где ты водишь за нос себя сам. Вот оно время для всего этого, что, сливаясь воедино, капля за каплей назовется потом самопознанием, дорогой к себе.
Иногда, попадаешь в очень и очень странные места, блуждая по эфиру. Их нет на карте, но для знающего человека они так же реальны, как сверкающая огнями Эйфелева башня. Это места, где с виду нет ни разговоров, ни приятных слуху мелодий, дающих возможность глубже погрузиться в себя. Лишь шуршание сбитых с толку волн.
Помехи. Вы скажете – они подобны пустому пространству в нашей галактике, а радиостанции подобны звездным системам. Вы будете правы! Но лишь отчасти…
Помехи это не пустота, не отсутствие чего-то. Напротив, это – несколько разговоров, которые вы просто не можете разобрать из-за расстояния до говорящих. Иногда станцию слышно чуть хуже, иногда – чуть лучше. И чем громче сигнал, тем ближе эта система к вам. Другие летят на расстоянии многих парсеков от вас и слышно их хуже. Шумы и помехи же – это те системы, которые находятся далеко за пределами нашего воображения. Мы слышим лишь отзвуки их. Отзвуки возносящихся и рушащихся цивилизаций. Гортанные крики – «В бой!» Триумфальные песни. И чьи-то пошлые смешки.
А правы вы в том, что эфир подобен космическому пространству. Космос не пуст, он хранит в своей памяти тысячи веков и чьих-то ночных разговоров.
Порой странные вещи услышишь в шелестении уже сухих истонченных веков. Колесико настройки повернулось на какую-то тысячную долю миллиметра, и среди шума, трескотни, и помех проступил чуть слышный, такой же сухой, как и трескотня голос: «…мы ждем тебя, друг…».
Что оставалось нашему сбитому с толку, герою, потерявшемуся в своем ночном сне? Он шагнул вперед туда, где услышал странный голос. И тогда все вокруг изменилось в единый миг…
Это было невероятно! Звезды мелькали, словно листья, уносимые ветром. Сознание Джея неслось с умопомрачительной скоростью, сквозь пространство; вне времени. Не успело пройти и мгновение, как он уже потерял из виду свою планету, свое Солнце, даже свою галактику.
Вокруг в неистовом хороводе кружились мириады незнакомых, но вместе с тем таких близких, звезд. Джей нисколько не испугался, он попал совсем в другой мир, который, наверное, не видел еще никто до него.
«И вряд ли увидит после…» - подумал молодой человек.
Невероятной формы корабли и кораблики, летали повсюду, словно бы наполняя собой пространство. Но все они даже не подозревали о его, Джея, существовании. Галактики торговали, воевали, познавали мир.
Они все погружались с головой в свои дела и как будто не интересовались миром вокруг. Но, Боже, как этот мир был прекрасен! Как неведом и загадочен! Он манил, звал к себе, в нем хотелось раствориться на века.
Понятие времени утратило всякий смысл.
Незаметно для себя Джей понял, что, наверное, он спит. Ибо все происходящее больше походило на сон. Впервые в жизни он понимал, что спит, но, в то же время, все происходящее казалось ему какой-то невероятной ирреальной действительностью.
Абсолютно невероятное состояние!
Когда спишь по-настоящему, никогда не можешь критически оглянуть себя и мир вокруг, а затем сказать: «Да это же полнейшая нелепица!». Всегда это понимание приходит лишь поутру. Но сейчас молодой человек мог хоть десяток раз сказать, что все происходящее похоже на сон, но не мог сказать, что он сам похож на спящего.
Джей чувствовал себя тем же человеком, что каждое утро буднего дня едет в семь тридцать на работу. Но вот только в таком месте, как это, ему быть не доводилось!
У него не было ни рук, ни ног! У него вообще не было тела! Но, тем не менее, он двигался. Он летел, подобно гигантской космической птице, что за тысячи лет полета привыкла рассекать пространство взмахами огромных крыльев. Но это были крылья разума, а птица – образ, возникший у Джея в голове, чтобы хоть как-то передать то необыкновенное чувство, что полностью захватило все его существо.
Когда наступило утро, и свет первых лучей солнца лукаво заглянул в щель между шторами, наваждение прошло. Отчасти с облегчением, отчасти с жалостью расставался Джей с необыкновенным ночным видением. Но чтобы там ни было, чувствовал он себя столь же сумбурно, сколь спутаны были его мысли.
Весь это день он провел лежа на диване, даже не пытаясь вникнуть в происходящее. Скорее он жил для того, чтобы день прошел, и поскорее наступила ночь. Ведь он надеялся погрузится вновь в невероятный мир, который открылся ему. Джею ужасно не терпелось приступить к его изучению.
Как же приятно быть первооткрывателем!
Теперь каждую ночь наш герой оставлял тело на Земле, и отправлялся разыскивать все новые и новые тропы во вращающихся лесах галактик. Он находил все новые и новые удивительные своей красотой места, не переставал удивляться почти живому дыханию вселенной.
Но не долго ему суждено было странствовать в одиночку – все предыдущие открытия померкли по сравнению с новым.
В огромном космическом пространстве, которое на самом деле никогда не было чужим и холодным, блуждали среди сверкающих туманностей и блистающих звезд, другие гораздо более незаметные огоньки – человеческие души. Они беспечно путешествовали в этом, поистине, реальном мире, восторгались первозданной красотой и подлинным величием.
Эти крохотные путешественники по другим мирам, шли, взявшись за руки, навстречу тому прекрасному и неизведанному, что таит мягкая теплота пространства.
Неважно, что они говорят. Важно, что они рядом, важно то, что они так же чувствуют, как и ты. Да, они все лишь лилипуты во Вселенной, но рост не мешает этому крохотному народцу шагать семимильными шагами навстречу все новым и новым тайнам.
Именно тогда Джей всей душой полюбил этот мир. Он стал ему дороже того, что он видел каждый день за стеклом машины, когда ехал на работу. Весь день лишь одна мысль кружилась у него в голове – как бы поскорее очутиться у себя в постели и вновь увидеть тот мир.
Здесь люди могли быть самими собой и не бояться осуждений. Здесь все было истинным, подлинным, таким, как оно и должно быть.
Ночь за ночью Джей находил утешение и радость в этом мире. Он думал, что большего счастья в его жизни нет, и не будет никогда.
Но ошибаться ему опять же пришлось недолго – однажды он встретил её.
До этого момента он и не подозревал, что такое истинная красота...
Она танцевала среди звезд, играла серебристым туманом, смеялась над неповоротливыми галактикам, что как ни старались, не могли догнать ее. Джей сразу был очарован этим дивным созданием, сотканным, словно из тысячи крохотных хрустальных цветков, если бы здесь, конечно, росли цветы…
Он не мог оторвать взгляда от грациозной поступи девушки, что, казалось, и не замечает никого вокруг. Словно опьяненная самой собой и своей дивной красотой, она выражала ее в фееричном, безумном танце.
Вдруг их взгляды встретились, и все произошло столь внезапно, что ни он, ни она не успели, ни опомниться, ни понять что происходит. Мгновенье, и они стояли друг против друга, так близко, как только возможно себе представить.
- Я не знала, что здесь может быть еще кто-то кроме… - робко, восторженно и, в то же время, взволнованно начала девушка.
- Я и не помышлял, найти во Вселенной такую красоту… - отвечал ей Джей, и сам он не узнавал своего необычайно нежного голоса. Тут же он поспешил добавить: – Но теперь это неважно.
- Действительно, - согласилась девушка. – Так чудесно, что мы здесь с вами вместе.
Они летели и парили. Вокруг них вели хороводы звезды - тысячи ярких светящихся пылинок. Каждая из них, таила в себе поистине чудесные открытия!
Целые миры, заключенные в общее пространство мыслей, открывались лишь им, двоим…
***
Пробуждение было невыносимо – одна реальность с мучительной неизбежностью побеждала другую. Волшебные путы ночных видений таяли, словно лед в бокале в знойный день. Плавным, почти волшебным образам приходили на смену отчетливые, резкие линии будничной реальности.
За окном слышался непрерывающийся единый звук большого города. Звук полный суетливой безысходности, в отголосках которого проходит незаметно жизнь.
- Только не это! – чуть ли не вскричал Джей, осознав, что все-таки проснулся.
В тот день он не поехал на работу, притворившись больным. Он до самой ночи сидел с ногами на диване и думал. Думал о том, сколь же тот мир прекрасен и как убивающее пуст мир людей и машин, хоть последние два понятия и сблизились неимоверно в последнее время. Он все более убеждался в правильности своих мыслей, чем больше думал о встрече с ней. Именно эта встреча поставила точку в его сомнениях.
Но случилось страшное. Три ночи подряд он пытался найти её среди бесконечных огоньков пустыни пространства. В том месте, где они условились встретиться, ее не оказалось. Не было ее и нигде поблизости.
И тогда, отчаявшись, Джей прыгнул далеко-далеко, так далеко, как только мог себе представить, пытаясь догнать, упорхнувшее от него видение.
Он мчался мимо сотен, тысяч миров, не в силах остановить свой бег, словно бы окутанный каким-то дурманом. Летел и летел, подобно чьей-то безумной мысли.
Когда он остановился, было уже поздно. Вернуться назад в то самое место, откуда, начался этот бег, он уже не мог, поскольку едва ли знал куда попал и откуда бежал.
Ему светили другие звезды. Другие миры окружали его.
Но что стоили все эти миры, если с ним рядом не танцевала та, чья поступь так легка, движения столь грациозны, а взгляд подобен свету мириад звезд...?
Наверное, других привлекли его слезы.
Он сидел и плакал, словно потерявшийся в людном месте ребенок.
Они пытались утешить его, но – тщетно! Что могли ему сказать эти люди-призраки? Как они могли указать ему путь, если едва сами знали, где началась их дорога.
Да, он был теперь не одинок. Теперь он знал, что таких как он много. Таких людей, которые покинули свои тела, пустившихся бродить по Вселенной силой одного лишь духа.
Но что теперь ему были все они, когда с ним рядом не было той, что танцевала среди звезд подобно ангелу?!
Тогда они оставили его, разделяя его горе, но не в силах помочь. И так длилось, должно быть, долго.
Джей перестал просыпаться. Все время слилось для него в одну большую ночь. Он то отрешенно бродил странными маршрутами своих дум, будто бы пытаясь вспомнить что-то. То страстно и безудержно искал. Искал среди бесконечности ту, чьего имени не знал. А если бы и знал, вряд ли ему это чем-то бы помогло… Ведь среди неисчислимого множества имен так легко потерять даже то имя, которое тебе известно.
С тех пор, где бы он ни был, взгляд его уже не мог наслаждаться красотою и блеском пространства. Он, теперь отчасти даже против своей воли, искал, то, что видел лишь однажды.
- Хочешь, я буду помогать тебе? – спросил однажды один из других людей.
Джей сначала ничего не ответил. Но потом сказал:
- Как ты хочешь помочь мне искать то, что сам никогда не видел?
- Расскажи мне о ней, и я буду знать, кого искать, - просто ответил незнакомец.
Горькая улыбка скользнула у Джея по губам.
- Её танец подобен безумному вихрю галактик, а глаза – сиянью звезд.
- Я стану помогать тебе, искать её, если хочешь.
И теперь уже вдвоем искали они ту, что пленила однажды думы Джея, ту, что свела его с ума и забрала с собой его сердце. Но много ли стоят двое, разделившие ношу весом в бесконечность? Шло время, и все не было конца мирам.
- Надежды нет… - сказал однажды Джей. – Ты не в силах помочь мне. Прошу оставь меня – ты не должен…
- Надежда, может, и умерла, - ответил, по-обыкновению просто тот человек, которого звали Сильфо. – Но вера еще жива. И знай – я верю: мы найдем ее, друг!
Едва ли двое могут справиться с подобной ношей, если это только не двое друзей. Да и им придется столь несладко, что их дружба будет трещать по швам.
Разумно ли перебирать всю бесконечность, чтобы найти её часть? Сомнительно, ибо категория бесконечности все равно может быть осознана разумом лишь отчасти. Гораздо мудрее положиться на интуицию, - подругу математиков, сыщиков и просто неглупых людей.
- Мне кажется, я знаю дорогу, - сказал как-то раз Джей, и в голосе его слышалась вновь возродившаяся надежда. - Пойдем со мной, если хочешь.
- Хочу, - ответил Сильфо.
Они побрели сквозь Искаженное Пространство, сквозь мириады черных, потухших солнц и сонмы, кружащих, словно метель, пестрых, сводящих с ума частиц.
Два огонька сознания, негаснущие лишь благодаря поддержке друг друга, плелись по безмерному Погибшему Космосу, не оставляя за собой никаких следов. Никто не знал, наверное, кроме самого Бога, когда и что случилось здесь. Странствующие могли лишь предполагать. А разумные – предпочитали не держать здесь путь.
Причинность – странная штука. Выходило, что эта часть пространства была столь пустой, лишь благодаря своей пустоте и непопулярности. Была ли она пустой с самого начала? Или же существовало у нее некоторое начало? Ответов на эти вопросы у живущих, опять же, не имелось.
- Мне не нравиться эта дорога, - молвил Сильфо своему спутнику, - ты уверен, что мы идем куда нужно? Не сошел ли ты с ума и не желаешь ли погубить себя?!
Джей долго молчал, прежде чем ответить, сомневаясь, достаточно ли сильна их дружба, чтобы понять, вернее, поверить в то, что он сейчас произнесет. А затем сказал так, как оно было на самом деле:
- Нет, мой друг. Просто мне кажется, я слышу ее голос, где-то там, далеко за этим кошмарным местом…
Продираясь, по-прежнему бок о бок, вместе со своим спутником сквозь тысячи темных миров, казалось, сплетенных в огромный терновый куст, Джей размышлял над тем, понял ли друг его слова, или же все еще продолжает молча обдумывать их. Но через какое-то время успокоился, поняв, что в это страшное место стоило забраться только ради одного – найти Настоящего Друга.
Неведомые силы препятствовали им, обволакивали тонкими бесцветными путами, связывали любое движение. В точности так бьющуюся рыбу удерживает сеть. До полной черной безысходной неподвижности эти силы замедляли даже бег времени. Казалось, никакое движение здесь невозможно.
Но что бы ни случалось с друзьями, они твердо верили друг в друга и выбирались из пут, из которых не может выбраться даже свет. Ведь свет – одиночка по-природе, хоть и кажется, что он любит шумные компании. Никогда один фотон не подаст руки другому, чтобы выбраться из дыры, в которую их через секунду, возможно, затянет обоих.
Они шли, словно слепые, буквально на ощупь выбирая путь, ведь в подобных местах нечего видеть, и всякое разумное существо держится отсюда подальше. Непроглядная тьма окружала путников, но они шли вперед на воображаемый свет, что видел где-то вдалеке Джей своим, не вполне здоровым, рассудком. А Сильфо надеялся на то, что друг видит не обман.
Неизвестно, сколько времени прошло. Часы, годы, может быть тысячелетия безрезультатных поисков? Порой нашим путешественникам казалось, что они лишь все дальше и дальше уходят в невозвратимую черноту Погибшего Пространства, а понятие времени умерло со смертью понятия движения. Но они шли вперед, и Время, подгоняемое ими, все-таки тоже неспешно текло.
Ни что во вселенной не может ощутить весь ужас бесконечности, кроме разума. Того разума, что, двигаясь, словно крохотная игла в пустоте, пытается за время своей жизни достигнуть другого края ничто.
Когда уже казалось, что сам Мир умер, все неожиданно переменилось – свет озарил пространство и преобразил его: словно краски брызнули на полотно художника. Все обрело свой привычный ход. Отлично отлаженный механизм Вселенной вновь заработал.
Сильфо хотел поздравить друга, но тот, казалось, не сильно обрадовался их освобождению. Он все продолжал лететь вперед, не разбирая дороги, к своей незримой цели. Тогда его друг, словно тень, лишь последовал за ним.
Много времени прошло с тех пор как им удалось покинуть негостеприимные и не желающие отпускать узы Погибшего Пространства. Невероятно далеко умчались от него двое путешествующих в ночи, когда, наконец, Джей заметил, что его спутник все более истончается и становится совсем уж нематериальным даже для блуждающего по пространству разума. Он звал его, но Сильфо, казалось, потерял способность слышать, а через мгновение словно провалился внутрь самого себя и исчез, не успев сказать ни слова на прощание.
Джей, окруженный лишь безразличным космосом, смотрел и не видел ничего перед собой. Туманен твой взор, когда ты ничего не хочешь видеть. А это происходит именно тогда, когда ты думаешь, что тебе некого больше видеть.
Какой смысл дальше идти той же дорогой, если её, как и раньше, не существовало? Если она была всего лишь выдумкой, бессильной попыткой разума разорвать оковы бесконечности?
Теперь у него не было ни друга, ни любимой. Снова, один одинешенек, бесцельно брел Джей по просторам вселенной, не в силах найти себе утешения ни в чем. Не в силах были помочь ему путники, - он даже не замечал их присутствия. А их слова были для него не более чем космическим ветром.
«Вновь я один…» - шептал Джей сквозь слезы. – «Снова и навсегда я одинок…»
Но тут идущий будто бы сразу со всех сторон спокойный и ровный голос произнес: «Никто не одинок, мой милый».
Джей весь встрепенулся. Этот дивный голос он уже где-то слышал однажды. Он пытался ухватиться за исчезающий отголосок этого голоса... Поймать его словно птицу за хвост…
Одна частичка Вселенной за другой таяли, словно снежинки на раскрытой ладони, уходили куда-то в небытие, истончались и исчезали. Часть за частью привычный мир стал рушиться, уступать место другому миру.
Миру настоящему, будничному, полному машин и спешащих по делам людей…
Голос по-прежнему становился все более реальным, и Джей осознал, что продолжает слышать его. Причем с каждым разом тот повторялся все отчетливее.
Вдруг он увидел просторную, залитую солнечным светом комнату с белыми стенами. А в ней – женщину, склонившуюся над ним, и мужчину, стоящего чуть в стороне, возле окна. Полное веснушек лицо юной девушки приблизилось к его собственному лицу. В её огромных, словно нефритовых, глазах отразилась невообразимая радость и счастье. Она придвинулась еще ближе и стала нежно-нежно целовать его лицо.
Только тут Джей осознал, что снова нашел её.
Узнал ли он сразу мужчину, что привел сюда девушку? Боюсь, что второе знакомство им только предстояло… |
|
|
|
Время приёма: 19:42 05.10.2007
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев