 |
|
| |
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
13:33 19.04.2023
Сегодня (19.04) в 23.39 заканчивается приём рассказов на Арену.
|
|
|
|
|
|
- Куда летим?
- М-м-м?
- Куда летим, я тебя спрашиваю?
- Мы разве летим, Оль? Ах, да. Так ты же, вроде, сама маршрут выбирала.
- А проверял ты!
- М-м-м… не помню. Правда, проверял?
Ольга яростно затрясла меня, крепко ухватив за плечо. Совершенно не дают поспать.
- Женщина! – раздался еще чей-то голос. – Оставь мужчину в покое.
Здорово! Кто-то меня защищает. А, Шандар. Это она правильно делает. Только Ольге не повозражаешь – прибьет, и не заметишь.
- Девочки, вы не ругайтесь! – я приоткрыл один глаз и обвел им помещение.
Они не ругались. Молча стояли друг перед другом, сжав кулаки. Я знал, что зель сильнее. Но также знал, что она не начнет первой.
- Не время сейчас, - вдруг сказала Ольга, отступая.
Шандар повернулась ко мне, демонстрируя, что конфликт улажен.
- Я не понял, - сказал я, садясь, - у нас какие-то проблемы?
- Потеря ориентации, - проинформировала Шандар ровным голосом.
- А что комп говорит?
- Ничего не говорит! Кто его спрашивает, железяку хренову! – взорвалась Ольга.
- Тише-тише, - попытался я ее успокоить.
Ольга тяжело дышала и пока молчала.
- То есть, на поставленные вопросы он не отвечает? – уточнил я. – И не дает пространственных координат? Ага. Вручную не пробовали сориентироваться? Оль, ты умеешь?
Надежды мало, но спросить надо было, чтоб потом иметь в виду, если выберемся.
- Я умею ориентироваться. Было бы по чему, – сказала зель.
- Что значит \"по чему\"?
- Базовые точки должны быть. Не менее трех. Это звезды определенной светимости и диапазона излучений.
- Известные звезды? – я начал беспокоиться.
- Да, - и Шандар замолчала, как обычно предоставляя мне самому сопоставлять факты и делать выводы. Это раздражало, но приходилось признать правильным: если пользоваться подсказками, мозг быстро разучится думать.
- И в какой области космоса мы очутились? – осторожно спросил я, опасаясь, что мои худшие подозрения подтвердятся. – И почему?
- Ты ее спроси, - кивнула зель на Ольгу. – Это она курс задавала.
Ольга пренебрежительно хмыкнула, но не возразила. Значит, всё же она намудрила. Досадно.
- Оль, ну чего теперь? – примиряюще сказал я. – Расскажи, хоть на какие кнопки нажимала.
Неожиданно Ольга быстро заморгала и стала тереть глаза.
- Ты чего? Случилось что?
Тут она в голос завыла. Обхватила меня руками, уткнулась лицом в плечо и стала что-то невнятно объяснять, перемежая слова долгими всхлипами и стенаниями. Я и представить не мог, что Ольга может заплакать. Ни разу, как бы ей не было плохо, она не давала воли слезам. До сего дня это было нечто несовместимое у меня в голове – Оля и плач.
Следует отдать ей должное – в себя она пришла довольно скоро. И я, наконец, понял, что произошло. Пока я спал, корабль вышел к реперной точке. Естественно, поступил запрос от компа: \"Задайте координаты перехода\". Ольга, не желая меня будить и советоваться с Шандар, набрала \"Жэнь\" и ввела такую ненормальную координату.
Странно, что комп среагировал на буквы и не потребовал исправить значение, сославшись, что произошла ошибка, и данные отсутствуют в памяти. Видимо, когда-то эти знаки имели смысл в качестве координат. Но теперь никто не имел ни малейшего понятия – где мы находимся. Ладно бы Ольга сразу же затормозила и зафиксировала точку выхода. Нет, корабль спокойно продолжал лететь с постоянным ускорением, удаляясь от реперной точки. Судя по всему, точка не была привязана к объекту с большой массой, и обнаружение ее являлось, мягко говоря, проблематичным.
Ладно, раз не найти точку, через которую мы попали сюда, может, найти другую?
- Ты что-нибудь знаешь о способе обнаружения реперных точек? – саркастически заметила успокоившаяся Ольга.
- Я всё-таки монтажник маяков! – с гордостью ответил я. Но тут же честно добавил. – Хотя о поиске знаю весьма смутно. Помнится, реперные точки тяготеют к звездам или газовым гигантам.
- Звездных систем по соседству не обнаруживается, – уточнила Шандар.
- А что у нас есть поблизости?
Комп принял этот вопрос на свой счет и ответил:
- В пределах видимости корабельных рецепторов отсутствуют значительные гравитационные возмущения. Таким образом, можно сделать вывод, что корабль находится вдали от звездных систем.
- Вдали – это как?
- Ближайшая звездная система, по моим данным, находится на расстоянии порядка десяти световых лет.
- Ты лучше спроси у него что такое \"значительные гравитационные возмущения\", - буркнула Оля.
- Отвечай, - обратился я к компу.
- Значительные – более десяти в двенадцатой степени тонн.
- Это тело с радиусом более четырех километров при плотности, характерной для каменных астероидов, - перевела Шандар.
- А есть ли незначительные объекты? – с трудом сказал я – во рту неожиданно стало сухо.
- Есть. По предварительным данным – каменный шар диаметром в три километра. В данный момент мы удаляемся от него. Будут указания?
- Тормози, зараза!! – не удержался я. Потом гони обратно, выравнивай скорости и подготавливай высадку! Всё понятно?
- Приступаю к выполнению задания. Рекомендую занять противоперегрузочные кресла.
Корабль начал торможение.
Он был не три километра в диаметре, а раза в два больше.
- Пустой, что ли? – удивилась Шандар.
- Возможно. Куда пристыковываться будем?
- Ты видишь стыковочный узел? Шлюзы? Посадочную разметку? – Ольга умеет бить по больному.
Ну, не видел я ничего такого. Просто громадная каменюка, летящая в пространстве, каким-то образом связанная с реперной точкой, точные координаты которой не определялись. Их всё время куда-то сносило или закручивало. Нечего было и думать нацеливать туда корабль.
В высадке, кстати, ничего сложного, что бы Ольга не говорила. Для этого достаточно использовать упруго-жесткие связи. Выстрелил ими в объект высадки, когда они гибкие, зацепился, подал нужное напряжение, они и твердеют. Так что корабль и не столкнется с астероидом, и не улетит. Передвигаться сложнее – за камень человеку как следует не зацепиться. Чтобы избежать случайной потери контакта с поверхностью, с корабля выстреливаются мини-буры, которые, соприкоснувшись с камнем, автоматически забуриваются, оставляя наверху широкую пластину, к которой можно присоединиться обычным магнитным замком.
Высадившись и установив гравидетекторы, мы получим картину внутренних ходов, если они там есть. Могут и не быть, если астероид не сплошь каменный, а с включением льда и замерзших газов. Ничего, на месте проверим. Осталось выбрать напарницу – с кем высаживаться.
Выберешь тут. Что им этот космический булыжник? Каждая рвалась первой на него ступить. Через некоторое время они сговорились и объявили, что высаживаться они вдвоем будут, а мне на корабле оставаться.
Если учесть, что в открытом космосе они ни разу не были, их идея граничила не просто с завышенным самомнением, а с глупостью. Но человек всегда недооценивает опасность нового, пока с ним не столкнется. Проще взять их обеих, а потом на практике показать – как избегать экстренных ситуаций. Меня именно так учили: выбрасывали в открытый космос, а потом смотрели – сумею на практике применить теоретические знания или нет. Не сумел – не прошел аттестацию – не допущен к наружным работам – не получаешь премиальных. А у девушек даже теоретической базы нет.
С невесомостью они, конечно, знакомы. Но это в замкнутом пространстве. Открытый космос сильно дезориентирует. С непривычки человек может запаниковать. У некоторых появляется агарофобия, теряется ориентация в пространстве. А уж нарушением восприятия удаленности страдают практически все.
Но легче вытолкнуть их в открытый космос, чем объяснить – почему им не следует туда выходить. С моей точки зрения – всё понятно и так. Но они не понимают нормальной логики. Считают, что я ущемляю их права. Ущемишь их, как же. По-моему, этих прав у них и так в избытке. Например, что стоит право работать шахтером на астероидах, лишенных атмосферы? Нужно оно им? Ни разу не видел женщины-шахтера. А вот попробуй мужчина устройся няней в детские ясли – ни за что не примут. Еще и пошлют подальше. И обиженный таким отношением мужчина не сможет доказать в суде ущемление своих прав. Потому как нигде не записано, чем мужчина может заниматься. А женщины все профессии в перечне указали.
Посетовав на судьбу и взгрустнув, я отправился снаряжать девушек к их первому выходу в открытый космос. Скафандры они, конечно, сами нацепили, но вот проверить все соединения, сочленения, запас воздуха, энерго-накачку и наличие внешнего оборудования не удосужились. Уже за одно это их бы с экзамена сняли. И даже пересдавать не позволили, без повторного прохождения теоретического курса. Жаль, я не экзаменатор.
Потом пятнадцать минут я объяснял им порядок выхода, направление движения и способы передвижения по астероиду, на что Ольга каждый раз фыркала, услышав незнакомый ей термин.
Нет, я терпел. Хотелось быть уверенным, что в случае чего они среагируют так, как я им сказал, а не будут дико визжать, оторвавшись от страховочного фала и удаляясь в бесконечность. Хотя, Шандар слушала внимательно и не перебивала – для нее новое знание было интересно само по себе.
После всех проверок и нотаций я открыл шлюз и выстрелил буром-фиксатором поближе к анкерному мини-буру, протягивая леерную дорожку. Потом прикрепил к ней обеих девушек и отправил в недальний полет, наказав никуда не отходить и дожидаться в точке соприкосновения.
Высадка прошла удачно. Они благополучно закрепились магнитными держателями с первого раза. А на мою сдержанную похвалу надменно хмыкнули, дескать, как можно ожидать чего-то другого при их способностях.
Я мог бы им рассказать с десяток случаев, когда такая уверенность в своих силах приводила к смерти. На что, разумеется, последовал бы ответ, что это всё относится к мужчинам. Конечно. Статистика работала на них: на десять тысяч мужчин в открытом космосе бывала одна женщина и то в качестве пассажирки.
Гравидетектор, пока я усмирял Ольгу, которой вдруг вздумалось попрыгать при минимальном тяготении, выдал весьма интересную картину переплетающихся коридоров и крупных залов по всему объему астероида. Но ни один из них не подходил к самой поверхности. Либо заглушки на шлюзах были нерационально толсты, либо жителям астероида незачем было выбираться на поверхность.
- Ты забыл третий вариант, - высказалась Шандар. – Все эти тоннели – плод естественного формования. Допустим, под действием вулканических газов, остывшей магмы или следы от испарившегося льда.
- Такого диаметра? Вряд ли.
- Что мы знаем об образовании планет? – отстраненно возразила зель.
- Вот проникнем внутрь – тогда узнаем, - рассудительно сказал я.
- Да-да, - обрадовалась Ольга, - когда же мы туда начнем проникать?
- Если поможешь, мы это сделаем быстрее.
- Не справиться? – усмехнулась Ольга. Ее голос по рации звучал как-то тоньше и еще противнее, чем в натуре. – И это, называется, мужчина!
Но на помощь она всё-таки пришла, вместе с Шандар. Мы закрепили лазерную установку над тоннелем. Я установил глубину проникновения, диаметр проходки, мощность и включил лазер.
Конечно, это весьма невежливо вторгаться без приглашения прямо сквозь стену, но хозяева не предоставили выбора. К тому же, астероид молчал во всех диапазонах: электромагнитном, тепловом, радиационном. Не было ни малейших выбросов посторонних веществ. И на вид, и на ощупь это был мертвый камень, пусть и с тоннелями.
Лазер закончил работу, и я с помощью лебедки вытянул каменный керн, освободив нам проход. На пороге следовало сказать что-нибудь этакое по случаю.
- Открывая вход в этот каменный мир, мы делаем шаг в неизбежном освоении космического пространства человечеством, представителями которого мы являемся…
- Ну, тебя! – отмахнулась Ольга от моей речи. – Пошли, Шандар.
Я еле успел запустить вперед них универсального робота-проходчика, который осветил нам путь.
Может, изначально эти коридоры и были проделаны лавовым потоком, но потом их облагородили, обтесали и оборудовали под жилье. Но никакого намека на то, кто сделал это, мы не нашли.
Астероид был пустым, холодным и с множеством неизвестного законсервированного оборудования.
- Будем оживлять? – спросил я у девушек.
- Вот это всё? – изумилась Ольга. – А что это такое, по-твоему? Военный корабль? Космический мусоросборщик? Блуждающая планета звездных Скитальцев?..
- Реперная станция, нет? – прервал я ее.
- Если кто-то преднамеренно прекратил деятельность станции, - вступила в разговор Шандар, - значит, они сделали это с какой-то целью. Вначале ее надо узнать.
- И как узнать, если всё заморожено? На стенках никаких поясняющих надписей.
- Типа \"Здесь был Вася\"!
- Почему Вася? – удивилась Шандар.
Ольга досадливо махнула рукой.
- Не в этом дело: Вася, не Вася. А в том, что пояснения можно будет узнать только после расконсервации.
- Это если ты читаешь на их языке.
- Комп разберется, - отмахнулась Ольга.
- Ты разберись сначала, что относится к информационному оборудованию, а что – к силовому. Включишь вместо информатория маршевые двигатели – что будет? Предскажешь? - я попытался остудить ее пыл.
- Нужно проверить цепи, - подала дельную мысль Шандар.
- Они есть? А если – нет? Мало ли на каких принципах работает их техника.
Тут они обе зло уставились на меня и чуть ли не хором сказали:
- Если не будем ничего делать, то ничего и не узнаем!
Вот она – женская солидарность. Стоит мужчине начать возражать одной женщине, как остальные тут же присоединяются к ней, чтобы поставить глупца на место. И главное – сначала Ольга резко возражала против активации станции, а теперь – наоборот. Когда я уже пришел к выводу о преждевременности подобных действий, она с легкостью поменяла точку зрения. Наверно, просто из вредности.
- Ладно, делайте, что считаете нужным, - разрешил я.
- Мы думали, этим займешься ты, - язвительно сказала Оля.
- Я считаю, что пока мы не поняли – что к чему относится – нет смысла в расконсервации. А понять можно, только если что-то расконсервировать. Замкнутый круг какой-то, вы не находите?
- Находим, находим. Давай, начинай.
Ольга бывает занудной донельзя. И совершенно алогичной.
Я попытался найти поддержку у Шандар, но та отвернулась, что-то высматривая на стене.
Значит, так. Чтобы подключить любой прибор, нужен источник питания. Как выглядят человеческие источники, я знал. Знал и про некоторые инопланетные – наиболее распространенные в Содружестве. Но создатели данного объекта явно никогда ни о каком Содружестве и не слышали. Никакой техники привычных форм я не видел. Разумеется, я не имел в виду что-то типа термоядерного реактора: его запустить я бы не смог при всем желании. Но солнечные батареи, или аккумуляторы, или плазменные накопители – всё то, что используется при аварийных ситуациях, - вполне могли где-нибудь находиться.
Предположим, что эта широкая плоская панель – экран. Скажем, для отслеживания того, что происходит снаружи астероида. Нужная вещь? Безусловно! Особенно при приближении к планетам. Но если им не требовалось сближаться с планетами? Или у них были другие органы чувств, чем у человека?
Нет, всё же будем считать это экраном. У экрана должен быть независимый источник питания, а то перебьют основной кабель, и ничего не увидишь. Я потрогал экран пальцем. Всё та же гладкая поверхность, залитая неизвестным прозрачным материалом, не пропускающим любые виды излучения. Непонятно, для чего он свет пропускает – проще было бы сделать его абсолютно черным. Я представил эти жуткие коридоры в черном цвете, и вздрогнул.
В любом случае, чтобы хоть как-то воздействовать на приборы, защитную пленку надо снять. Опять же – чем? Или не снимать? Если пленка прозрачна, то ключом к открытию может быть условная последовательность разноцветных сигналов. А что – нормальная гипотеза. Как я заметил, всё в коридорах было выдержано в разнообразнейших оттенках серого.
Осталось подобрать нужный цвет.
Шандар стояла за зелено-синий, Ольга – за красно-желтый, а мне представлялось уместным использовать фиолетовый. Один лишь комп, не имея цветовых пристрастий, попросил поберечь зрение, а потом начал комбинировать все возможные цвета радуги в самых диких сочетаниях.
В какой-то момент серая поверхность подернулась дымкой, по ней пробежали разноцветные мелкие искры, застывая по дороге в произвольных местах. Там, где они останавливались, появлялось цветное пятно, расползающееся до тех пор, пока не соприкасалось с другими такими же, застывая причудливыми абстрактными неровными узорами.
Мы невольно залюбовались игрой красок, забыв даже – для чего это затевалось. Поэтому чуждый голос, вдруг раздавшийся у нас в наушниках, произвел неизгладимое впечатление. Он сказал на чистом русском языке:
- Такая расцветка лучше способствует вашему восприятию?
Ответила Шандар – на своем языке, который я вообще не воспринимал. Голос обратился к ней иначе, чем к нам с Ольгой? Не исключено.
Но ответные слова голоса оказались понятными:
- Понятие контакта входит в мою программу. Ни ваши настоящие действия, ни мои не подпадают под эту категорию.
Шандар вдруг потеряла всегдашнее самообладание и что-то выкрикнула зло и грубо.
Если бы с нами общался человек, то, наверное, он вспылил бы в ответ. Но было понятно, что говорил автомат. И его спокойствие воспринималось как адекватное.
- Что вы желаете узнать? У меня есть право отвечать на вопросы, не касающиеся функционирования отдельных узлов.
- Как называется это место? – спросил я, лишь бы не молчать.
- Гнездо, - последовал ответ.
- А птенцы в нем есть? – влезла Ольга. Наверняка сработали ассоциации.
- Других живых существ, кроме вас троих, в Гнезде нет.
- Ну, вот, - огорчилась Ольга, - а куда они все подевались?
- Их не было в Гнезде.
Не о том мы разговаривали. Пока кислород в скафандрах не закончился, надо было выяснить жизненно важные вопросы.
- Как насчет поднять температуру, изолировать помещения от внешней среды, поднять давление годной для дыхания газовой смесью?
- Не требуется, - ответил голос.
Так, понятно. Не нужны ему непрошенные гости. Да мы бы и сами ушли, если бы смогли репером управлять. Ну, да всё равно через час на корабль возвращаться. Отдохнем, перезарядим баллоны скафандров, поедим. Обслуживание наружных работ в космосе – муторное занятие. Наверняка девушки его на меня взвалят. А пока в вопросы-ответы поиграем. Главная задача какая? Правильно. Возвращение.
- Нам надо вернуться. У вас тут реперная точка рядом крутится. Ей можно управлять?
- Можно.
Мне, должно быть, показалось, но голос стал суше.
- А как? – настойчиво спросил я.
- Это знание вам недоступно.
- В смысле?
- Он не станет рассказывать, - объявила Шандар.
- А-а-а, в этом, - сообразил я. – А почему? Запрещено, что ли?
- Для запуска репера требуется включение определенной аппаратуры Гнезда, - объяснил голос.
- Ну, включим. В чем проблема-то?
- Вам недопустимо пользоваться оборудованием в Гнезде.
- Почему это? – с вызовом спросила Ольга.
- Ваш уровень умственного развития не соответствует стандартам, заложенным при проектировании Гнезда.
- Ах, вот как! – возмутилась Ольга. – Мы для вас, стало быть, чурки тупые?!
Голос ровно продолжал:
- Гнездо предназначено для особей с зачатками коллективного разума.
- А мы рылом не вышли? Чем вас люди не устраивают? С индивидуальным разумом? – ярилась Оля.
- Ты хочешь жить в муравейнике? – осадила ее Шандар.
Ольга замолчала, словно ей рот заткнули. Она думала. Отметала одни идеи, принимала другие, негодовала, морщилась и, наконец, успокоилась. Одно недоумение осталось у нее на лице.
- Но-о-о, это неправильно! Нет, я поняла, что он хочет сказать. Они формируют колонии существ и отправляют их в космос. По пути существа развиваются, умнеют и, высаживаясь на планеты, могут быстро ее колонизировать. Но зачем? Зачем всё это? Я не знаю о цивилизациях разумных муравьев или пчел.
- Они работают на будущее, - я потрепал Ольгу по плечу.
- Да кто они?! – Оля досадливо стряхнула мою руку.
- Тебе важно это знать? Какие-то подвижники, прогрессоры из числа королев улья. Распространяют вширь свою экспансию. Надеюсь, высаживаются на миры, не имеющие своих разумных представителей.
Голос промолчал. А я очень живо представил, как из астероида вываливается рой общественных разумных насекомых и, управляемый королевой, оборудует в песчаниковом склоне обрыва убежище. Они роют тоннели, делают запасы пищи, королева откладывает яйца, вырастают новые работники, которые строят и строят, и опять делают запасы. А в один не прекрасный момент натыкаются на разумного и по незнанию уносят его в нору, чтобы он служил пищей нарождающемуся потомству.
Если эта планета – отдаленная колония, то вполне возможно, что люди не смогут организовать достойное сопротивление насекомым, размеры которых велики, а ресурсы неограниченны по человеческим меркам. Совершенно очевидно – кто выиграет эту необъявленную войну. Только королеве необходимо и достаточно иметь инстинкт самосохранения, а рабочим и воинам это не обязательно.
Не хотел бы я победы коллективного разума над индивидуальным.
- И много уже планет покорили насекомые? – спросил я у голоса. – Создатели Гнезда довольны?
- Вы ошибаетесь. Гнездо создали двуногие прямоходящие кислорододышащие разумные с индивидуальным разумом.
- Какие-то безумцы? – даже Шандар удивилась.
- Нет. В их действиях присутствует логика. Они создали меня. Они создали это место. Они вложили в меня долгосрочную программу. Они…
- Люди? – спросила Ольга тихим голосом. – Я не верю тебе. Докажи.
Голос не стал оправдываться и что-либо доказывать упертым представителям человечества. Он просто показал.
Редкие крапинки далеких звезд на черном фоне. Мелкая стальная монетка ближайшей планеты с краю. И огромный, во весь экран, объемный диск астероида, освещенный со всех сторон. По его поверхности ползет приземистый аппарат, постепенно вгрызаясь в камень. Понятно, что это проходческий автомат, создавший тоннели в астероиде. Изображение приближается прямо к передней части аппарата, и мы видим, что он управляем. За прозрачным блистером сидит человек. У него напряженное лицо, руки сильно сжимают рычаги управления. Он словно подталкивает машину вперед. Машина подпрыгивает, упирается, иногда огрызается, но погружается глубже и глубже. Человек радостно улыбается, подмигивает камере и довольно смеется.
Тоннели проделаны. Мы видим, как камера движется по коридору с каменными стенами, и вместе с ней движутся несколько человек. Рядом с ними тележка на крупных дутых колесах везет рулон с материалом. Два человека поднимают рулон, закрепляют один край на стене и начинают потихоньку разматывать. Двое других расправляют полотнище и крепко прижимают к стенам. Они движутся неторопливо, тщательности их работы позавидовал бы и робот. Следом другие люди вешают на уже отделанные стены прямоугольные листы с разнообразными выпуклостями и впадинами.
Чувствуется, что работа тяжелая и однообразная, но в движениях людей видна легкость, раскованность. Они играют, а не занимаются бессмысленно тяжелым трудом.
Коридоры ярко освещены. Светятся сами стены. Огоньки разноцветными узорами мелькают и устремляются в одну сторону, приглашая нас. Камера летит вслед за ними. Множество людей собралось в центральном большом зале. Он необычен – земные пропорции к нему не применимы – но, вместе с тем, красив. Люди улыбаются, смеются, бурно жестикулируют, разговаривая друг с другом.
В центре появляется высокий благообразный мужчина. Все замолкают, глядя на него, но признаки хорошего настроения остаются на их лицах. Человек пришел не лекции читать. Он взмахивает руками, и огни загораются не только по стенам, но и прямо в воздухе, что-то довольно кричит, все радостно подхватывают, вскакивают с мест и бросаются друг к другу, обнимаясь и вторя мужчине.
Изображение гаснет, и мы переводим дух.
Нечего говорить. Счастливые люди.
Конечно, это были не совсем люди. Они казались красивее, выше, значительнее, умнее любого человека с Земли. Но назвать их небожителями? Нет. Уж слишком они казались живыми. Не мраморные статуи идеальных форм, а живые, брызжущие весельем, чувственностью, магнетизмом идеальные разумные. Нам не стать такими. Уже не стать.
Грустно смотреть на кого-то и осознавать, что никогда не станешь таким. Не потому, что не будешь стараться, а в силу природной ущербности.
И вот такие люди организовали расселение разумных пчел? Которые могут стать им соперниками? И не только им, но и многим другим расам разумных?
Что ими двигало? Беспечность? Самоуверенность? Чистая жажда знаний?
- Что? Скажи…
- Сострадание, - ответил голос. – Попытка восстановить справедливость. Возможно, вам не понять этого, но…
- Достаточно, - я оборвал чересчур умную вещь. – Огласи истинную цель.
Голос помедлил с ответом. Он словно раздумывал, что для машины было невозможно. Или программа позволяла колебания в зависимости от внешних условий? И всё же голос ответил:
- У всех должен быть шанс дожить до истинного обретения разума. Даже у тех, кто лишен этого природой или внешними факторами.
- Сколько раз хоть кто-то воспользовался этим шансом? – спросила Шандар.
- Мною не были встречены особи с зачатками коллективного разума. Контакт с другими Гнездами я не поддерживаю.
- Так помоги нам! – не удержалась Ольга. – Тебе вообще не придется что-либо делать. Открой репер, и дай нам возможность спокойно уйти.
- Ваше присутствие в Гнезде задерживает выполнение мною поставленной цели. Перейдите в свой корабль, отстыкуйтесь и покиньте данную зону космоса.
- Да пожалуйста! Но только чтобы покинуть, нам нужно знать направление.
Голос не ответил. А мы поспешили вернуться.
- Что будем делать?
- А что тут сделаешь? Мы не сможем на него воздействовать, - огорченно сказала Ольга.
- Попробовать уговорить? – внесла свое слово Шандар.
- Программу? Это невозможно. Есть установки. Они приняты. Расставлены приоритеты. Скажи спасибо, что он вообще разрешил нам вторгнуться в свое жизненное пространство, - я зашел в тупик.
- Почему он это сделал? – зель, почти полностью затянутая в черную гелевую ткань, вольготно разлеглась на белом кресле в общем зале.
- Ты тоже этого не знаешь, - поджав губы, сказала Ольга. Она нервно металась из угла в угол и останавливалась, только чтобы бросить какую-нибудь фразу.
- Подумай, Оль. Если он допустил вторжение на астероид разумных форм, ничего общего не имеющих с теми, которые должны там находиться, то…
- То – что?
- Да ничего! Не сбивай с мысли.
- Какие мы нежные!
Ну, что за манера у Ольги – выводить людей из себя. Вечно они цапаются с Шандар. Было бы из-за чего. Надо спокойно всё обдумать, принять решение и четко воплотить его в жизнь. Я посмотрел на девушек. Да, с ними воплотишь, как же.
- Перестаньте. И так всё не хорошо, - я говорил через силу
- У меня есть гипотеза, - Шандар даже не повернула к Ольге голову. – Мы очень похожи на создателей Гнезда. Поэтому голос и пустил нас. Он же должен как-то отчитываться перед ними?
- Ну, пустил… Поговорили… Выгнал… Что дальше?
- Ну, Илья, ты и пессимист! – Ольга чуть не выругалась. – Опять хандришь? Сколько можно? Делом занимайся, делом!
Несправедливая штука – жизнь. Уже и девушки мной командуют. Как будто право имеют. А у нас, между прочим, равноправие. С другой стороны, они правы. Если сидеть, сложа лапки, и предаваться тягостным раздумьям, то так и останешься на месте. А в данной ситуации это грозит весьма скорой смертью. Радужная перспектива. Может, такая угроза подвигнет тебя на результативные действия?
- Шандар!
Она не откликнулась.
А я не гордый. Могу и повторить.
- Шандар! Ты там говорила что-то о нашей похожести с создателями Гнезда?
- Она – говорила! – встряла Оля, - Ты бы меньше рот разевал, а больше слушал.
Я поморщился.
- Предлагаю выдать себя за них и взять управление Гнездом на себя, под видом прохождения профилактики, - выдал я свою идею.
- Ты долго думал! Ты у нас самый умный! Мужчина! – тон, выбранный Ольгой, явно был уничижительным.
- Почему нет? Не будет же голос устраивать генетическую проверку? Скажемся потомками создателей, выросшими в неблагоприятных условиях.
- Никакие условия не изменят базовый генотип, - подвела итог Шандар.
- Тогда сами предлагайте! – я обозлился.
Шандар задумчиво посмотрела на экран внешнего наблюдения.
- На его месте я бы давно срезала или просто оторвала связи и улетела куда подальше от настырных индивидуалов. Как ты думаешь, что его удерживает?
- Информация?
- Думаешь, он хочет что-либо узнать у тебя? – Ольга фыркнула.
- Не обязательно у меня. В нашем компе ее немало.
- Надеешься наладить торговлю? Попробуй. Мы подождем тебя здесь, - Шандар даже улыбнулась своей легкой улыбкой, сводящей с ума.
Значит, подстраховки не будет. Они усядутся перед экраном и будут смотреть на мой поход, и обсуждать мои действия, и высказывать нелицеприятные замечания, которых я не услышу. Ну, и черт с ними! Пусть развлекаются. По крайней мере, в этот момент на корабле наступит мир.
Я не слушал протесты голоса. Он гнал меня, угрожал, упрашивал, обещал. Я не отвечал. Просто воткнул в стенку кабель, подключенный к нашему компу, дал команду на перекачку данных и отошел в сторону.
Особый упор я попросил сделать на исторических фактах и межзвездных отношениях. Пусть просветится, что произошло во Вселенной за те тысячи или миллионы лет с момента его создания.
Голос впитывал информацию и молчал. Я знал, что он спросит, когда я отключу кабель: \"Где же мои создатели?\" Что ж, ответ был готов.
Но спросил он совсем не это:
- Что случилось с Галактикой?
- Ничего. Она развивается, как ей и положено, - я несколько растерялся.
- Я пытался совместить наши звездные карты. Нет совпадений. Даже с учетом движения звезд.
- Илья! – сказала мне в наушники Шандар. – Они из другой Галактики.
- Тогда как они попали к нам?
- Не они к нам, а наш корабль – к ним. Вспомни дезориентацию компа.
- Это усложняет ситуацию или упрощает?
- Тебе видней, - хмыкнула Ольга.
Я прочистил горло, чтобы дать себе немного времени на раздумья.
- Ну, да, - сказал я голосу, - мы в гостях у вас. Странно только то, что до сих пор, кроме тебя, никого больше не встретили. Ни приветственных транспарантов, ни праздничных фанфар, ни простой делегации разумных вашей Галактики. О чем это говорит? Нас не ждали. Но почему? Видимо, цивилизации коллективного разума так и не были созданы, а представители индивидуального занимаются своими делами.
- Какими делами? Разве может что-либо быть важнее, чем создание жизни?
- Да миллион дел! – с апломбом сказал я. – Предположений множество. Например, твои создатели забыли о тебе. Посчитали эксперимент провалившимся и забыли. А еще их цивилизация могла прийти в упадок и исчезнуть сама по себе. Вот если бы они расселялись сами, а не помогали другим, могло быть иначе.
- Представители высокого разума обязаны думать обо всех.
- Нет. В первую очередь они должны думать о своем существовании. Ведь если они погибнут, то и о других будет некому думать.
Голос молчал. Думал? Сопоставлял факты? Искал логические неувязки в моих словах?
- Вы – примитивны, - наконец сказал он, - и не можете судить о поступках тех, кто выше вас.
- С чего ты сделал такой вывод?
- Цивилизация моих создателей развивалась многие тысячелетия. Вы в то время еще не были разумны.
- Ты не докажешь этого. Я всё равно не знаю ваших относительных дат. Содружество существует не так давно. А Землю в него приняли совсем недавно. Но и до этого разумные оставили свой след в истории.
- Что есть ваша история? Перечень битв и смертей. Исчезновение цивилизаций под натиском варваров. Уничтожение целых народов.
- Развитие культуры, смена старого новым…
- И потери, потери… - голос стал печальным.
- Разве у вас не было потерь? Не появлялось ничего нового? Не забывалось или утрачивалось старое? – я решил не оправдываться, а наступать сам.
- Не было потерь, ты прав. Мы сохранили всё. И нужное, и ненужное. К тому же ненужного было немного – в пределах погрешности.
- Какие вы правильные, - ядовито произнес я.
- Не в пример вам.
Тупик. Логический и мировоззренческий. Как можно убедить человека, если он уверен, что прав может быть только он, а любое чужое суждение – ложь по умолчанию? А если это не человек, а комп, которого запрограммировали так думать?
Однако в этом мог быть выход. Если удастся доказать, что его суждения не есть истина, и поставить условием доказательства любое наше желание, то есть шанс отсюда убраться. Ну, на спор-то я его вызову. Надеюсь. А вот доказывать…
- Мы можем спокойно поговорить? – спросил я. – Как у тебя со временем?
- Я располагаю временем. Ты – ограничен.
Это можно было понять двояко: либо у меня не больше получаса на разговор, либо он практически вечен, и жизнь человека для него подобна гаснущей искре костра. С этого и начнем. Поговорим о вечности и нашем месте в ней.
- Всё, что рождается, - умирает. Нет ничего бесконечного во Вселенной. И даже она сама конечна. Неужели ты думаешь, что пославшие тебя будут жить вечно?
- Сами разумные – нет. Цивилизация – безусловно.
- И где плоды вашей цивилизации? Покажи хотя бы один.
- Я. – Просто ответил голос.
- Ты создан давно настолько, что пережил всех своих создателей. Вещи всегда переживают своих владельцев.
- Любая вещь – часть цивилизации. Созданное – есть отражение.
- Что отражается? Вернее, где источник отражения? Твоих создателей нигде не видно. Где же они находятся?
- Мы находимся там, где нам это удобно. В другом месте мы не хотим жить, - голос говорил за всю цивилизацию, и это казалось наигранным, когда он летел в безумной пустоте космоса.
- Любой цивилизации свойственно безгранично расширяться и меняться. Если этого не происходит, то есть лишь две причины – почему. Либо цивилизация угасла, либо ее сменила другая. Например, наша.
- Паразитическая, - отозвался голос.
- Любой биологический объект, пока он молод, будет пользоваться достижениями старших.
- Без их согласия?
- Не всегда молодой знает, что нужно спросить. Если он делает недозволенное, то старший поправляет.
- Вы сами знаете, что не всегда можно успеть поправить. Смерть не поправишь никогда.
Я не нашел сразу, что возразить. Разговор давался мне всё тяжелее.
- Смерть есть смена поколений, развитие. Без смерти всё остановится. Не будет развития. Смертное – гибко, вечное – жёстко.
- Вы сами несете смерть всему! – обличал голос, становясь пафоснее от слова к слову. – Вас ничто не останавливает. Нет границ распространения плесени, если питательная среда не заканчивается.
- Если снабдить молодую цивилизацию неким законом, которому она должна следовать…
- … То она сразу же нарушит его. – Подхватил голос.
- Но ведь не все представители будут нарушать! – в отчаянии возопил я.
- Многие. Большинство. Достаточно одного нарушителя.
- Ну, да, старая сказка. Найди десять праведников среди тысяч грешников. Проходили.
- Если вы помните это, значит даже сейчас для вас оно актуально.
- Ты тоже помнишь многое, - отпарировал я.
- Для меня помнить – не означает принимать.
В этом я был согласен с ним. Комп не обучен чувствовать. Он только помнит. Но моя цель – не соглашаться с ним, а вынудить его сделать ошибку. Совершенно не обязательно подчиняться логике. Последующие вопросы могут не вытекать из предыдущих слов.
- И всё же. Почему же твои создатели не распространились по Вселенной? Неужели в них нет интереса к новому? Они не любопытны?
- Существа с зачатками разума тоже любопытны. Но это лишь прямое продолжение животных инстинктов. Вы же не будете настаивать, что такие существа цивилизованы?
- Что же такое цивилизация, по-твоему?! – он уже бесил меня, этот проклятый голос, остающийся невозмутимым весь разговор.
- На этот вопрос должен ответить ты. И ответить правильно.
Он что же, экзаменует меня? Но я же сам начал этот разговор. Или он воспользовался моими вопросами, чтобы самому сделать вывод о человечестве? Интересно, что будет, если я ошибусь? И, скорее всего, будет именно так.
- Нет ответа. Вернее, он у каждого свой.
- Ты ошибаешься, Илья, - он впервые назвал меня по имени. Казалось, я слышал сочувствие в голосе.
Человек, которого уличили в фатальной ошибке, обязательно нападет, чтобы доказать свою правоту последним способом, доступным ему. У меня не осталось иного выхода.
- Кому помогли твои создатели?! Где те, кого вырастили подобные тебе?! Их нет.
- Нам не интересен результат. Важен процесс.
- Да пойми же! Любой интересуется плодами своей деятельности. Иначе работа бессмысленна! А кто занимается бессмысленной работой? Только идиот! Цивилизация идиотов – ты можешь такое представить? Я – нет. Следовательно, твоих создателей уже не существует. Они испарились в мировом потоке времени, не оставив следов. Ах, нет. Следы есть. Вот ты, например. Бессмысленный след их глупости.
Зря я так. Но я часто сначала говорю, а потом думаю.
Возможно, я был не прав. И его создатели никуда не делись, а спокойно живут на своей планете, запускают носителей жизни и ждут, когда же к ним придет весточка от созданной ими цивилизации. Наверно, им невдомек, что за это не благодарят. И даже хорошо, что их не могут найти. Ведь должно же быть что-то светлое у любого разумного – вера в свою избранность и неповторимость, например.
Голос не дал мне додумать и высказаться еще. Он принял решение.
Ликвидировать нас. Как давят надоедливых тараканов. Голос вполне мог сделать это в любой момент. Но терпел, выслушивал наши вздорные монологи, воспринимал бессмысленную информацию, составлял мнение о нас.
Мы не стали тем, кого он хотел бы видеть внутри себя.
Из ближайшей ко мне стены выросло несколько гибких щупальцев, которые скрутили меня и начали постепенно сдавливать. Я захрипел.
- Ему плохо, - услышал я голос Ольги.
- Уверена?
- Не чувствуешь разве?
- Я должна быть там! – Шандар повысила голос.
- Он не захочет, я знаю, - грустно ответила Ольга.
- Тебе нужна помощь?! Илья!! – закричала Шандар в микрофон.
А я не мог ответить ей. Тугие кольца сминали скафандр и так сильно сжимали мою грудь, что было не вдохнуть.
- Я сейчас приду! Подожди!
Будто я мог куда-то деться. Смешная.
Сколько человек может выдержать без воздуха, не теряя сознания? Минуту? Две? Пять? Сколько нужно времени, чтобы выйти из корабля, достичь астероида по леерам, пробежать по переходам и попасть именно в то помещение, где находился я? Десять.
Нет, разумеется, я дышал. Заставляя себя. Просто потому, что не мог позволить Шандар найти мое мертвое тело. Это было бы нечестно.
Я дождался. Увидел ее и даже попытался улыбнуться, мол, всё нормально. Предсмертная гримаса. Именно так Шандар могла расценить мою улыбку. Она ухватилась за щупальца руками и попыталась оторвать их от меня. Бесполезно. Вакуумные присоски держали плотно. Скорее порвалась бы ткань скафандра, чем они отсоединились.
Почему-то зель явилась без оружия. Так мне казалось. И когда она вдруг начала стаскивать скафандр, я не сразу понял – зачем. Всё-таки, у нее был нож. На поясе, под скафандром. Шандар выхватила нож очищения и вонзила его в основание щупальца.
Я закрыл глаза. Нельзя применять этот нож так. Потеря чести. Я отрицательно помотал головой. Пусть Шандар думает, что хочет, но я не желал, чтобы кто-то платил такую цену за мою жизнь.
Сдавливающие кольца распались, и я рухнул, больно ударившись о камень пола. Но разве это боль по сравнению со страхом смерти?
Всё хорошо. Я хотел сказать это Шандар, но никак не получалось набрать в легкие столько воздуха, сколько нужно для двух слов. Но она, наверно, и не стала бы слушать меня. Ей было важно разобраться с тем, кто напал на меня.
- Я уничтожу тебя!! – кричала Шандар. – Зачем ты хотел убить Илью?! Что он сделал тебе?!
- Не нужно… - в горле хрипело, но я надеялся, что зель поймет меня. – Я сам виноват.
Шандар замолчала и повернулась ко мне, усмиряя в себе ярость.
- Ты уверен? – спокойно спросила она.
- Не важно.
- А я думаю – важно…
В наш диалог вмешался голос. И те слова, которые он произнес, были неожиданнее всего:
- Теперь я понял, что вы цивилизованы настолько, что это позволяет вам просить у меня желаемое. И я даже смогу выполнить вашу просьбу.
Я чуть не брякнул: \"Какую?\" Хорошо, что сдержался. После небольшой паузы, рассчитанной, видимо, на такого рода вопросы, голос добавил:
– Вернуться в свой мир… |
|
|
|
Время приёма: 11:24 05.10.2007
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев