 |
|
| |
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
13:33 19.04.2023
Сегодня (19.04) в 23.39 заканчивается приём рассказов на Арену.
|
|
|
|
|
|
Третий понедельник июля, очень жарко. На обед суп с апельсинами, говядина с гвоздикой.
Скверный для меня день. Случайно подслушала болтовню дежурных по приёмке продуктов. Оказалось, они там, наверху башни, не просто наслаждаются утренней свежестью: поварёнок изо всех сил развлекает свою подружку баснями о призраках.
- Призраков не бывает, - презрительно отвечала девчонка. – Они запрещены.
- Но я видел! Призрак последней жены. Она танцевала на внутренней галерее. И здорово танцевала! Говорят, где-то на заброшенных уровнях живёт три дэ-мастер, и он…
- Ты слишком много читаешь книжек, - заявила я, выплывая на площадку - изящная, как грузовик с рыбой. Там не было никого, кроме детей, и то хорошо. - Опять лазил в старую библиотеку? У тебя слишком буйное воображение, Педрильо.
- Давно надо было закрыть библиотеку, - задумчиво сказал дон Сезар за моей спиной. – Или сжечь.
Его-то что сюда принесло? Посадочную площадку перепутал?
Хозяин бывает неоправданно суров, когда дело касается слуг. Он не понимает шаловливых разработчиков, вложивших в кухонного мальчишку настоящее детское любопытство.
- Надо разобраться, что за призрак. Пойдём и ты с нами, - велел он девочке. – Расскажешь, как он врал.
- Я не врал…
Он увел их, не принимая возражений. Такие вещи он делает всё сам, не доверяя доктору. А потом ворчит, что вынужден сам подтирать у слуг грязную память. На самом деле дать по мозгам следует мне: попалась мальчишке на глаза и даже не заметила.
На кухне ссорятся служанки. Прислуга распускается, стоит мне отвернуться. Виновата интриганка Изольда. Она просто не может без того, чтобы не стравливать кого-нибудь между собой.
Четвёртая среда июля. По средам и субботам я убираю в западной башне. Слугам сюда хода нет, и ключ у хозяина. Каждый раз, прося у него ключ, я надеюсь, что он занят. О может бросить всё и пойти со мной – я хочу этого и боюсь.
Сегодня отделаться от него не удалось.
- Собери еды, Хуана… ну ты лучше знаешь, какой.
Я отправилась на кухню за едой, бухтя под нос.
- Так чья сегодня очередь, Хуана?
Он шёл вдоль стены, отсчитывая ниши.
- Сегодня Анна, правда?
Это верно. В прошлый раз он брал Сильву. Танцовщицу.
- Хозяин, я даже тут ещё не прибрала.
- Анна и приберёт. Ну давай, не капризничай. Ты же знаешь, им вредно долго бездействовать. Мы и так редко их навещаем.
Я нехотя ложусь, медленно откидываю волосы с затылка. Когда сама вынимаешь чип, это не больно. Он легко подаётся и выскакивает щелчком, а ты мгновенно отключаешься. Но не страх боли заставляет меня слушаться. Я ведь была молодой, и мне хочется снова попробовать – каково это. Я была и ребёнком, в отличие от слуг, но тут уж ничего не вернёшь.
Но умирать почему-то с каждым разом всё страшнее.
Я прихожу в себя. Мне холодно, тело затекло, и очень хочется пить. Хозяин заботливо накрывает пледом тело старой грузной женщины на кушетке. Подаёт мне руку и помогает добраться до тахты. В башне много изящных и ненужных диванчиков и кресел, и ряд дверей – все на галерею.
Меня укладывают на тахту, на моё молодое тело покрывалом ложится свет витражей. Нарядно. Хозяин собственноручно разминает меня. Легко поднимает, накидывает на плечи плащ и снова ведёт – к накрытому столу. Желает приятного аппетита.
Я тут же окунаю губы в сладкий чай. С лимоном и мятой, без льда, тёплый. Ох, как здорово… Я благодарна самой себе.
- Я вернусь через два часа, - говорит он, вежливо кланяется, уходит. И никакого намёка на сексуальные домогательства. Только развратнице Марии иногда удаётся его совратить. Они ведь все разные, эти девочки. Долорес, к примеру, любит курить на балконе. Кончита большая обжора не встанет из-за стола, пока не съест всё до крошки – её приходится ограничивать в еде. Сильве тесно в башне, ей хочется бегать, дышать – и танцевать, танцевать без конца. Так сильно хочется, что на прошлой неделе я не удержалась – пробралась по безлюдным переходам в старый зал. То есть это мне казалось, что коридоры пусты, а в это время глупый Педро пробирался в библиотеку.
А теперь хозяин запирает дверь снаружи. Поделом, но сегодня зря. Анна послушна и домовита, она всегда делает, что велят. Но она так же молода, как и остальные. И движется, будто поёт – даже когда моет пол.
Жаль, что в башне нет зеркал. В старом большом зале их сколько угодно.
Седьмой четверг июля. Подрались две молоденькие служанки, царапали друг другу лица и выдирали патлы. Конечно, опять Изольда, это видно по её позе оскорблённого благородства. Я отправила её чистить ярусы минус семь и минус восемь, ей надолго хватит. Попутно пыталась вспомнить, сколько времени эти ярусы не используются. Кажется, лет двести.
Хозяин хочет жениться. Опять. Он показал мне свой выбор в каталоге.
- Ну что ты хмуришься, Хуанита? Смотри на вещи проще.
- Проще обзавестись ещё одной служанкой, если вам нужно разнообразие в сексе. Как вам не надоело, мой сеньор!
- Брось, не ворчи. На этот раз я нашёл что-то особенное. Слепок с Анжелы Грант. Помнишь её?
Я пожимаю плечами. Анжела Грант была аристократкой, известной красавицей, и стала жертвой несчастного случая. Тогда ещё случались ошибки при оцифровке личности... в общем, личностью Анжела быть перестала.
Я не понимаю хозяина. Мало у него было жён-красавиц?
- Не делайте этого. Пожалуйста.
- Я видел её на ярмарке невест прошлой осенью. А теперь получил письмо. Признание в любви.
Он делает паузу, чтобы посмотреть, достаточно ли я поражена, и я пользуюсь этой паузой.
- Раньше вы были другим, дон Сезар. Вы не были жестоким.
- Я никогда не буду жестоким к людям, - отвечает он серьёзно.
- Тогда почему вы не живёте среди людей?
- Перестань. Через две недели приезжает невеста. Приготовь всё… ну, ты знаешь. Найми слуг в посёлке.
Куда он торопится? Придётся извлечь Изольду из подвалов, это она занимается наймом временной прислуги. И приглашения пусть разошлёт… боже мой, надо вымыть часовню, и комнаты для гостей, и ещё прибрать в комнатах невесты, настроить имитатор на её психопрофиль. Пригласить инженеров. И протестировать орган, в прошлый раз чуть не вышел конфуз.
Первая среда августа. Свадьба прошла три недели назад. Много музыки, гости со всего побережья и угощение, после которого главный повар до сих пор приходит в себя. Девочка очень миленькая. Моложе, чем её матрица. Похожа на солнечный луч во внутреннем дворе, зовут Кларой. Я очень зла на хозяина. Особенно когда вспоминаю сцену венчания. Как доверчиво она протянула ему своё «сердце», достав из-под пелерины. Замолчала музыка, замерли гости – а дон Сезар улыбнулся тепло, но снисходительно, и передал сердце инженерам, ничего не сказав Кларе.
Медовый месяц или нет, а он ежедневно отправляется на виноградник – ждёт зрелости ягод, не доверяя вкусовым рецепторам управляющего. И пшеницу скоро пора будет сеять. Девочка не ропщет, она учится управляться с хозяйством и слугами. У неё получается. Но теперь хозяин бросает дом на молодую хозяйку. Перед этим он несколько дней подряд водит её по Дому, показывая комнаты, кладовые, кухню, дворы и башни. И вручает ей ключ.
И говорит небрежно:
- Тут коды всех помещений без исключения. Но в одну комнату я попрошу тебя не входить. В башне, я тебе покажу дверь.
- Но почему?
- Просто нельзя. Поняла?
Бывают дни, когда я ненавижу его и клянусь себе завтра же уйти из его дома. Он даже не сам выдумал способ издеваться над жёнами. Но разве в память гиноидов больше не вкладывают фольклора? Я подкараулила её в коридоре:
- Клара, послушай. Не ходи туда. Тебя не зря предупредили!
- Почему, Хуанита? Никто не узнает.
- За любопытство наказывают очень жестоко.
- Ах вот как…
Думаю, предостерегать и уговаривать бесполезно, как всегда. Что поделаешь? Это всего лишь гиноид.
Второй четверг августа. Надо отдать ей должное: она терпела целую неделю. Потом случилась беда. Я появилась, когда было уже поздно: Клара стоит с потерянным видом, индикатор ключа светится багровым, хозяин возвышается над всем этим, как правосудие.
Он увидел меня и поймал за плечо.
- Хуана! Иди сюда, - и затолкал меня в комнату. – Будь на виду и не делай глупостей! Клара, я предупреждал тебя?
- Предупреждал, - пролепетала Клара.
- Любопытство больше не мучает тебя? Сейчас с тобой будет то же, что и с ними. Приготовься.
Она покорно развязала пояс. Взялась за шнурок, стягивающий ворот белого платья. Будто всего лишь собиралась лечь в постель. Сейчас он прикажет ей занять свободную нишу и наклонить голову, бережно раздвинет волосы на затылке и вынет чип, контролирующий сознание и личность…
Нет, не так. Это уже семь раз повторялось, всегда одно и то же.
- Подожди, - засмеялся хозяин. – Я же не сказал тебе, что с ними было, неужели тебе не интересно? Сначала я дам тебе три попытки. Вот двери, - он повёл рукой. – Все они выходят н галерею, кроме этой, - он обернулся и указал на ту, через которую мы вошли. – И только одна из них не заперта. Выйдешь на галерею – останешься жива, получишь свободу и сможешь уйти. Вот смотри, я снимаю строгую зависимость: принцип неопределённости Лапласа! – он хлопнул в ладоши. – Вот так. Ты можешь попробовать три раза. Только три раза, Клара, не больше! Ты обещаешь?
- Обещаю, - всхлипнула она, стягивая ворот и оборачиваясь к дверям. А двери шли по вей стене, вокруг всей башни – двери и между ними ниши, и разноцветные окошки наверху. А девочка беспомощно поворачивалась на месте, иногда поглядывая на меня. Потом пошла по кругу, и всё не решалась выбрать. Найди нужную дверь и толкни ручку, а там – острый солнечный блеск на лазури моря, и верхушки кипарисов, зелёные как сама жизнь, апельсиновые деревья – когда на них смотришь, кажется, ветер и сюда доносит запах…
Совсем как на старой, старой, родной Земле. Деревья прижились. Вот люди – не очень.
- Поторопись уже, - безжалостно сказал хозяин, и Клара, снова всхлипнув, протянула руку к дверной начищенной ручке.
Скоро три двери были проверены. Клара снова стояла посреди башни.
- Сезар, пожалуйста. Я не хочу так, как они. Выбрось моё тело в море.
Задумчиво глядя на неё, хозяин вышел из ниши у дверей, пустой ниши, без тела. Там рубильник, после третьей попытки жертвы хозяин тихонько включает ток, и обманщица наказывает себя сама. Обычно девушки, проверив положенные три двери, начинают в ужасе метаться, дёргать все двери подряд – лишь бы вон отсюда. И четвёртая дверная ручка оказывается под напряжением. Нет, модифицированное сердце чаще всего выдерживает. А вот проводящий контур головного мозга – нет.
Я видела это семь раз, и только Клара сдержала обещание.
Она смотрит на него, ничего не понимая.
- Я прощена?
- Это ты прости меня, - сказал хозяин. – Проверка жестокая, но я так рад, что ты её прошла. Сможешь ли ты простить мне - их?
- Я не знаю, - Клара плакала. – Но я постараюсь. Ведь я люблю вас.
- Ты странная. Ты не похожа на других… на них. Постарайся, девочка. Я больше не буду так шутить, обещаю.
Он поцеловал её и вышел. Клара снова без сил опустилась на пол.
- Пойдём дитя, тебе не надо тут быть.
Она взглянула на меня с упрёком.
- Ты даже не пыталась мне подсказать, Хуана.
Глупышка. Среди выходящих на галерею дверей не было незапертой… я не стала ей об этом говорить. Зачем лишний раз делать девочке больно.
Шестой четверг августа. В Доме снова беготня. Приезжает старый, очень старый друг хозяина, и дон Сезар раздаёт гораздо больше указаний, чем перед свадьбой. Гость ценит хороший стол и уют. Достаю свою тетрадку с рецептами, почти все они выглядят примерно так: взять устриц, начищенных двумя кухонными девушками за час, лука, нарезанного за пять минут кухонным комбайном…» Инспектирую комнату в западной башне, седьмой уровень, а потом заново призываю прислугу к порядку.
Сегодня, пока дон Сезар шастал по своим виноградникам, с Домом пытались связаться костоломы… простите, служба физического контроля, почему-то отвечала им Клара. Предлагали свои услуги. Дон Сезар был недоволен и долго учил Клару, в каких именно выражениях следует давать им отлуп в следующий раз.
Шестая суббота августа. Друг приехал раньше времени и вдруг. Слуги суетятся, я разогнала их по местам и отобрала у Изольды поднос с прохладительным. Они изводили табак в розовом дворе, и гость хвалил дом. Вежливый. Похож на хозяина. Выражением лица, костюмом тёмных тонов, причёской с патлами до плеч. А бород на молодых лицах нет, немодно. И у обоих на поясе ритуальное оружие – да, и хозяин тоже вырядился по случаю. Хозяин сразу представил меня (человек и моя правая рука, без неё бы дом уже развалился), и гость обнажил голову. Они беседовали светски, то есть ни о чём.
- Дом слишком велик для дома. И слишком тесен для такого бродяги, как ты или я, - сказал дон Сезар.
- Всё дело в том, что ты не рос здесь. Представь себя ребёнком в этом родовом гнезде: заброшенные уровни, тайные ходы. У тебя тоже есть одичавшая оранжерея, как и у меня? А залежи забытых вещей? Я бы просто умер, если бы заглянул в чан для выращивания мяса.
- Моя оранжерея засохла лет сто назад, я не прочищал водосборник. Клады? Солярка и ржавая проволока… сойдёт за сокровище?
А я подумала о старых временах. Не тех, когда большие дома служили защитой и от злого, нового для них солнца и содержали полную систему жизнеобеспечения. О той, настоящей живой жизни, в которой люди могли иметь детей, и старели только раз, и умирали. Хозяин тоже нахмурился. Наверное, вспомнил, как он прочищал мозги Диего.
- Поговорим о другом. Ты ведь уже слышал, что я снова женился? Я вас познакомлю. Клон Анджелы Грант, психопрофиль улучшен. Знаешь, их выводят несколько десятков лет…
- Ты говоришь, как о породах собак, - нахмурился гость.
- Скорей как о лабораторных крысах. Крысы размножаются быстрее.
Я передёрнулась. Не люблю крыс. И гость дёрнулся тоже.
- Она твоя жена!
- Почему бы мне не жениться на крысе?
Они бросили трубки и поднялись, одинаково сверкая глазами. Я думала, будет драка. Но дон Сезар только прищурился.
- Я и забыл, что ты был влюблён в Анджелу. Прости.
- Я тоже помню, в кого ты был влюблён, - буркнул гость. – Зачем вы не были на одном корабле? И зачем корабль их семьи погиб при посадке, единственный из всех? Ты до сих пор ищешь равную Марии, ведь так? Что же ты не выписал жену с её матрицей?
Было забавно смотреть, как они одинаково играют желваками и сжимают кулаки. Потом хозяин отвернулся.
- Ты прав. У меня была такая жена. И не одна. Но ведь копировали только тело, психопрофиль до разработчиков не дошёл.
- Извини, - буркнул дон Антонио.
- Сам извини. Я уж думал, ты отберёшь у меня моё тело.
Он увидел, как я на них смотрю.
- Ха! Хуана, не обращай внимания. Я просто вспомнил старые времена. Мы были тогда молодые. И новенькие. Мы сдружились… вернее, мы ещё в госпитале подружились, помнишь, Антонио?
- Ещё как помню, - хмыкнул Антонио. - Умирать от лучевой болезни, это незабываемо, и оцифровка сознания - тоже.
- Расскажите об этом Кларе, - посоветовала я, и они замолчали.
- Так вот, о телах, - сделав приличествующую паузу, смущённо начал дон Антонио. – Раз ты не в первый разженился. Многожёнство не в твоём характере, стало быть – старых жён уже нет в живых. Но их тела… Ты ведь их сохранил?
- Почему ты так думаешь? – с любопытством спросил хозяин. – В договоре о поставке жены есть пункт об утилизации.
- Я помню торговца глазными протезами. Глаз он вынимал, а остальное утилизовал, и как? Ты помнишь?
- Да, помню, - хозяин поморщился. - Ты прав. – Тела целёхоньки, все семь.
- Семь? Ты говоришь – семь? – дон Антонио озадачился, а потом просиял. – Слушай, это судьба. Одолжи мне их. Или подари. Один человек страдает раздвоением… рассемерением личности. Очень близкий мне человек. Ты же знаешь, что костоломы только ведущую личность считают полноценной, и законным образом тела не добыть. Но тебе, может быть, они тебе нужны для другого?
Хозяин затянулся.
- О чём разговор. Хоть прямо сейчас забирай. Семь личностей, однако! Господи, как люди ухитряются подцепить такую чудовищную шизофрению? И не будет ли у них у всех проблем из-за службы контроля?
- Контроль на Красном берегу? Дружище, ты отстал от жизни. Лет на двести. И не волнуйся, эпидемия шизофрении там уже погашена. Спасибо, Сезар, я не забуду.
- Да не за что.
- У тебя отличные устрицы, - расчувствовался дон Антонио. - Знаешь, я за две тысячи лет так и не забыл вкус пива.
- Пить пиво и не наклюкаться? Ну почему проклятые конструкторы отняли у нас способность напиваться! Впрочем, всё равно. Хуана, дорогая, вели принести нам пива.
- Лучше пить и не напиваться, чем запивать устрицы оранжадом…
Когда я уходила, они хохотали просто так, ни о чём, как мальчишки. Настоящие живые мальчишки, каких нет на Новой Земле уже тысячу лет.
Девятый понедельник августа. На обед была паэлья. Очень жаркий день, как в июле. Пришлось опять задраить окна. Я зашла проверить кондиционер в башне с телами и застала Клару. Та сидела на диванчике, смотрела то ли в одну из ниш, то ли в пространство.
- Зачем ты тут, дитя? Не надо.
- Хуана, неужели он всем им вставит чужие чипы? Ты уже видела. Как это бывает? Ты в этом участвовала? – она дрожала.
- Да что случилось с тобой, девочка? Не надо было сюда приходить. Послушай, они ведь всё равно уже неживые.
- Ну что ты понимаешь! Мы были в одной партии, - она показала на пустую нишу. Потаскушка Мария, ну надо же. А где…
- И где она сейчас? Тут было тело девушки. Клара?
Неплотно закрытая дверь на галерею ответила за Клару. Зачем гиноидов наделяют такой силой?
Девчонке конец. Не могу спать.
Девятый вторник августа. Я подвернула ногу, спускаясь с лесенки угловой башни. Было очень больно. Дон Сезар осмотрел мою лодыжку, поморщился, поразмыслил и велел позвать Изольду.
- Зачем Изольду?
- А кем ты хочешь побыть? Педро? В моём доме люди не мучаются. И ты мне нужнее Изольды. Ничего, отдохнёт несколько дней, и пусть наш доктор как следует повозится с ней. Вернее, с тобой.
Я давно заказала бы новое тело, если бы не тратила всего жалованья, которое мне платит дон Сезар – хорошего жалованья. Однако, он мог бы сейчас предложить мне новое тело, как раз подходящий случай. И не разорился на этом.
Это подумала Изольда. Или всё-таки я сама?
Девятый четверг августа. Я всё ещё Изольда. С Кларой всё вышло даже хуже, чем я могла надеяться, но гораздо интереснее. Утром меня позвали в сиреневый дворик. Специально, чтобы я полюбовалась на доставленные туда шесть тел.
- Хуана, где седьмой гиноид? Это Клара сделала?
Не знаю, как он догадался. Я никогда ещё так его не ненавидела. Даже когда он убивал девочек.
- Хуана, позови Клару.
Она снова стоит перед ним, под миртом, худенькая и прямая. Дон Антонио ловит взгляд её глаз, похожий на солнце в листве, а она смотрит только на хозяина.
- Я не могла допустить…
- Не могла? – переспросил хозяин тихо и страшно. – А я вынужден из-за тебя нарушить данное слово?
- Прекрати, - поспешно сказал дон Антонио. – Я возвращаю тебе это слово. Сколько тут есть тел, столько и хватит.
- Мужчины не берут слово обратно. Ты получишь её тело и эти шесть. Ты получишь столько тел, сколько тебе надо! Клара! Приведи всех, кто сейчас на кухне. Хуана, а ты принеси мне из кабинета шкатулку для мозгов! А потом запри двери. Антонио, у тебя будет отличный выбор.
Я опять не решилась ослушаться – а Изольда, кажется, была только рада. Когда вернулась с шкатулкой, слуги как раз входили через другую дверь робкой вереницей. Главный повар, три кухонных девушки, мальчишка Педро.
- Лицом к стене, - холодно распорядился хозяин. – Клара, ты тоже!
- Ты не смеешь, - прошипел Антонио.
- Ещё как смею! К стене, Клара!
Я видела, как съёжились кухонные девушки, как трясёт Педро.
- Я тоже? – Изольда улыбнулась своей стервозной улыбкой. Ещё несколько дней, и манера улыбаться от серии эм-триста семь прилипнет ко мне окончательно.
- Ты отойди.
Хозяин шагнул к ним. Он будто взбесился. Он аккуратно доставал один чип за другим, укладывал в очередное бархатное гнездо и каждый раз поворачивался, чтобы вызывающе поглядеть на Антонио. Потом он протянул руку к затылку Клары, а Антонио схватился за пистолет.
- Как угодно, - насмешливо сказал дон Сезар, сунул шкатулку мне и выхватил свой.
Всё случилось очень быстро. Клара пыталась втиснуться между ними или сделать ещё какую-то глупость. Дон Антонио неучтиво отбросил её в сторону и заехал дону Сезару рукояткой по голове, и дон Сезар в этот момент выстрелил. Ну, наверное, потому и пальнул, что ему попало по голове. Убить человека – это вам не андроида прикончить.
Почему я долго стояла над ними? Менять чипы как лучше всего, если человек в отключённом сознании – в фазе сна, например. Пока я колебалась, Клара, которая стояла сжавшись, прижимая ладони к затылку, успела обернуться. И уставилась на мужчин квадратными глазами. Дон Антонио картинно раскинулся и слегка подёргивался – собирался прийти в себя. Дон Сезар просто валялся, как кукла, зато его украшала аккуратная дыра в теле, которая уже затягивалась регенеративной пластмассой.
Уже потом я поняла, отчего медлила Изольда: решала, кому из них насолить. Клара уже рыдала над телом хозяина.
- Намочи ему виски и губы, - посоветовала я. Клара стала искать чашку и опять заревела. Пока она ходила к фонтану, я успела поменять чипы – всего-то дела на несколько секунд. Я проделала всё не просто легко, но с удовольствием. Хорошо быть стервой без предрассудков.
Клара посмотрела на меня с подозрением. Потом, не осушая глаз, стала перебирать чипы в шкатулке, а я глазела, как дон Антонио в теле дона Сезара приходит в себя.
Дон Антонио потряс головой, скосил глаза на своё бывшее тело и пробормотал, что он никогда ещё так плохо с ним не обращался.
- Хозяин! – патетически завопила Клара, и помогла дону Антонио встать и отряхнуться.
- Там сканер на крышке, – подсказал он Кларе. – Сразу видно, какой чип кому принадлежит.
Клара радостно бросилась к мальчику – и встала.
- Ну что же ты? Верни их к жизни.
- Вы не хозяин, - сказала она медленно. И испепеляюще уставилась на меня.
- Верно. Я не твой хозяин.
Клара попятилась. Развернулась и дала дёру.
- Я знал, что Анжела меня не подведёт, - пробормотал дон Антонио, подбирая брошенную Кларой шкатулку. – Придётся самому. Педро… это тот мальчишка? Так. А вот Изольда, Изольда где?
- Она побежала сообщить в службу физического контроля, - предположила я. – Нет, не Изольда побежала. Клара. А Изольда во мне… то есть я в Изольде.
- Костоломам? Обязательно сообщит. Лишившись хозяина, гиноид подчиняется своим создателям и тем, кто их представляет. Программа предусматривает.
- Вернуть вам ваш чип? Я слышала, что служба контроля может не одобряет обмена разумов и может за это наказывать. Коррекция личности…
- Я не жестянка, чтобы корректировать мне психику, - возразил он холодно. – Вот лишить тела на сотню-другую лет могут. Показательно, чтоб неповадно было. На вашем побережье нравы суровые. Что-то сразу так домой захотелось…
- Так что же, вернуть ваш чип на место? – повторила я терпеливо.
- Не бойся, никто не узнает, что это ты поменяла чипы. Ведь ты?
- А вы как же?
Он пожал плечами, показывая, как плевать ему на службу контроля. Наверное, благородно. Но очень глупо.
- А кто ты на самом деле, девушка?
- Моё тело заперто в лазарете, в нижней комнате восточной башни. Совсем близко отсюда. Такое… основательное. Вы не перепутаете.
- А, экономка. Тебе идёт, - он прищурился и оглядел меня с ног до головы. – Знаешь, в больших городах носить сильно поношенные тела давно считается неприличным. Давно ты работаешь на Сезара?
Работала я не так уж давно, лет триста. Зато знала дона Сезара гораздо дольше. Примерно тысячу лет назад я жила в посёлке, отвратительном посёлке под неграмотно сделанным куполом, прожившим до первого настоящего землетрясения. Сезар – не знаю, что его туда занесло – вытаскивал людей из-под руин. Отделался тем, что ему расплющило ноги. Мы оказались в одной больнице, и он спросил меня, умирающую: «У вас нет денег на оцифровку личности?» Денег у меня не было вообще.
Тогда он помог мне остаться живой. А я только сегодня решилась помочь ему, помочь прекратить терять в себе человеческое. Да и то потому только, что мне помогала Изольда.
А работаю у Сезара потому, что у меня были и другие долги.
- Давно, - буркнула я вслух. – Вас не затруднит вернуть мой чип на место? Я совсем не такая храбрая, как вы. И не хочу, чтобы у меня лет на двести отобрали тело.
Он вскочил.
– Побудь с Сезаром, я приведу твоё тело. Надеюсь, твою ногу уже починили.
Который раз я умираю? И который раз воскресаю? На этот раз всё было гораздо хуже, чем обычно. Руки у дона Сезара растут откуда надо, но им, судя по всему, сильно мешали мозги дона Антонио. Но я кое-как пришла в себя, и из закутка за дверью в углу двора, где неопрятной кучкой были свалены девочки, слышала кое-что из продолжения спектакля.
- Это тело я получил после оцифровки, - голос дона Сезара звучал с большим достоинством.
- А вы, сеньор? Кто вы?
- Я Антонио Лопес.
Значит, его уже привели в себя. Быстро.
- Почему вы ранены?
- По глупости. Старый пистолет сработал невовремя, - без запинки ответил дон Сезар.
- Не угодно ли поехать с нами, сеньор Лопес? Вам не помешает квалифицированная помощь. Что же касается вас, благородный дон, то не наше дело, для чего вы отключили у своего гиноида блокировку лжи. Но, если вы согласитесь пройти проверку соответствия психопрофиля генетическому коду, это совершенно нас успокоит.
- Извольте, - бросил Антонио (или Сезар) с великолепным презрением.
Процедура проверки, я слышала, прегадкая, но поделом ему. Мне и сегодня кажется, что мой чип вставили в тело грузчика, который весь день таскал баки с органическими отходами, а вечером обкурился. Не могу работать. Но, после случившегося, какой может быть порядок в доме? Пусть хоть крыша рухнет мне на голову – может быть, та перестанет болеть.
В полдень Клара ссорилась с новым хозяином в теле старого. Они ужасно орали.
- Я не хочу! Вы не мой хозяин. И я не стану вам подчиняться!
- Это мы сейчас проверим. Погоди, я угадаю… Эйлеров граф! Не то. Интеграл Римана! А, чёрт, не знаю.
- Бином Ньютона, - брякнула я наугад.
- Бином Ньютона? - повторил дон Антонио. – Ух ты! Клара, как ты? О, вижу, сработало. Клара, пожалуйста, дай мне твой сердечный контур.
Ей не хотелось слушаться. Ей пришлось распустить завязки на платье, чтобы залезть в подрёберный карман – это только в свадебном платье делается скрытая оборками прорезь.
- Не плачь, теперь всё будет хорошо.
Что бы он понимал в этом «хорошо»? Не больше любого другого мужчины.
Девятая пятница августа.
Сегодня объявился хозяин - настоящий. Я испугалась, когда эта парочка друзей ввалилась в гостиную: опять начнут палить друг по другу. Или, для разнообразия, по мне. Ничуть не бывало.
- Сиди, сиди, Хуанита, - замахал на меня один.
- Как твоя нога? Дай-ка я посмотрю, - добавил другой, в теле Антонио. Вроде бы хозяин – но разбери их теперь! Кто бы он ни был, они явно пришли к соглашению по всем пунктам. Одной драки им для этого хватило.
- Посмотрите лучше мою голову, - проныла я. – Я рада, что у вас всё в порядке, дон… эээ…
- Сезар. Не расстраивайся, не одна только ты ничего не поняла, - он захихикал. - Когда-то мы поменялись телами, - объяснил он мне. - Не бойся, я тебя не отключу. Потерпи минутку…
Он что-то делал у меня в затылке; стало щекотно – и ломота в висках прошла.
– Ты всего лишь вернула нас в родные тела. Сплошная польза для Антонио. Если учесть, во что он превратил моё за последние пятьсот лет.
– Это Сезар первый придумал, - возмутился Антонио. - Сказал, что меняться телами надёжнее, чем брататься на крови. А потом ему понравилось быть высоким.
Дон Сезар захохотал снова.
- Всё было не так, он врёт, - сказал он. – Телами мы махнулись, чтобы сбить с толку наглых хомофобов. А уже потом придумали ритуал.
- Так вот почему вы…
- Нет, - дон Сезар сразу стал серьёзным – Антонио и без того никогда бы меня не выдал. Как и я его.
Я смутилась. Конечно, не выдал бы. Ведь он человек. И потом, если люди будут держатся вместе, через несколько тысяч лет их не останется совсем.
Вечером Клара плакала в моей комнате.
- Я не хотела этого отдавать, Хуана!
- Разве ты не любила его до того, как отдала ему сердце, дитя? – спросила я мягко. – Разве не любишь теперь?
- Люблю… и любила, - она заревела сильнее. – Но я не отдала бы этого, - она прижала руку к сердцу. – Ни за что.
- Мы все слишком дорожим такими вещами, в том-то и дело.
- Разве ты тоже? Откуда ты знаешь? – она ревниво заглянула мне в лицо. – Хуана, ты тоже любишь его?
- Я люблю его слишком давно, – призналась я. - А он любит женщину, которой нет уже больше тысячи лет.
- Но ты же не была в часовне… или… разве любовницам тоже накладывают на сердце программу? Странный всё-таки этот искусственный интеллект. Чувствуют, как мы, а вот думают… кто поймёт, как они думают?
- Иди, - сказала я сердито. – Иди спать.
- Но я не сказала главного! Меня прогоняют, Хуана! Высылают из дому.
- Куда? – спросила я с любопытством.
- На Красный берег. Ай, Хуана! Как бы я хотела оказаться на твоём месте. Видеть его, прислуживать ему. Позволять себя касаться…
- Хотя он теперь так и останется в другом теле? А тело дона Сезара отправится на Красный берег.
- Не это главное!
Я бы сильно зауважала её за такие слова. Но ведь это просто программа.
- Ты можешь, - сказала я неожиданно для себя. – Ты же видела, как плюёт на всё эта служба контроля. Их интересуют только люди. Зря дон Сезар боялся, подтирал память слугам. Хотя, кто их знает, этих костоломов…
- Что? Что ты сказала?
- Я говорю, ты можешь остаться здесь. Раз внешность для тебя не играет роли.
Недоумение, недоверие, а потом радость в её глазах были всё-таки настоящими. Человеческими.
- Я некрасивая, - в последний раз пытаюсь её предостеречь. - Даже если сделают молодое тело по моей карте, я буду дурнушкой, и надо ещё добывать разрешение на пластику…
- Да разве это важно?
Мне всегда казалось, что важно. Особенно для молодой девушки. Но если Кларе всё равно, то – пусть. А с меня, пожалуй, хватит дона Сезара. И в прежнем его теле, и в новом.
Тем более, что все мои долги уплачены.
Первый день сентября. Наконец-то ветер посвежел и не обжигает. Я уезжаю. Два чемодана и огромная корзина ждут. Я тоже не могу дождаться, когда флаер заберёт меня и взмоет вверх. И останется позади знакомый, слишком знакомый берег с бесконечными рядами кипарисов и мандариновых деревьев. Надеюсь, хозяину не придёт в голову меня провожать. Он привык видеть меня в других образах и может узнать.
Говорят, на Красном берегу не принято спрашивать, кто ты и в каком теле родился. Это жутковато и завораживающе, но не кажется мне неправильным. Наоборот, мне весело думать, что вернуть меня насильно будет трудно. Что со мной не так? Похоже, долгое пребывание в теле Изольды не прошло для меня даром.
Зуд дальних странствий одолевает меня. Похоже, мой собственный зуд, не от Изольды, и уж точно не от тихони Клары. И дух авантюризма тоже мой. Ну и хорошо, мне и своего хватит.
Некрасивая и грузная старая женщина приходила два раза за утро. Она всё время повторяет, что приедет ко мне. Если что-нибудь пойдёт не так. Или просто приедет.
- Хорошо, хорошо, Клара, - говорю я рассеянно. – Ой, то есть Хуанита…
Если я захочу, она меня найдёт. Если нет - у неё есть Сезар. А у меня крыша над головой и денежное пособие на первое время. И юное тело. И целый мир. |
|
|
|
Время приёма: 16:06 20.10.2018
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев