Плеск воды под ногами уже не злит - бесит. Светлые пятна бетонных плит хорошо видны сквозь тёмную с зеленью воду. Местами плиты вздымаются мне по пояс, и проводник сворачивает, огибает провалы разрушенной бетонки по одному ему известному маршруту.
Проводника зовут Саша. Александр... Молчит и шагает, как заведенный. Имя, как и проводник, тоже бесит. Я как собачка на верёвочке. Потому что приказ: след в след! И добавил на инструктаже, что нырять за мной не будет. Ему заплачено только за место. Он и дойдёт до места. Со мной или без меня. Без меня даже удобней. Быстрее домой вернётся. Я ведь только торможу, ною и всё время требую остановиться.
Только неправда это. Не ною я, и только раз спросила, когда привал.
Бросаю быстрые взгляды влево-вправо. Сухих мест не наблюдается. Зато хорошо видны прутья арматуры с гроздьями остатков бетона. Каменные джунгли. Я уже не верю, что они когда-нибудь кончатся.
Ха! Я уже не верю, что они когда-то начались!
Носки тоже мокрые. Хотя обещали непромокаемость сапог. Ненавижу воду, мокрые носки и неутомимого Сашу. Хренов Рэмбо. Или Рикенбакер из фильма Сайборг. Мужчина в обносках прошлогоднего пугала, и женщина за ним: усталая, испуганная и злая.
Не так я этот переход представляла. Казалось, какие проблемы? Законектиться с миром в глуши, заваленным железом, которое излучает и фонит во всем спектре электромагнитных волн. Потому что осколки солнечных коллекторов до сих пор исправно функционируют. И питают трансляторы… вернее опять же их осколки. Знатная какофония в эфире. Чёрта с два отыщешь мой ай-пи, когда я войду в Сеть. И всё что негодяи, уничтожившие мой мир, смогут сделать, это сбросить мне на голову какой-нибудь ранцевый М-159…
Я спотыкаюсь о невидимое под водой препятствие, но не падаю, в несколько шагов спасаю равновесие. Саша не оборачивается, даже шаг не замедлил, и за это я ненавижу его ещё больше.
Опасливо поднимаю глаза к небу, сплошь затянутое низкой плотной облачностью. Понимаю, противнику, чтобы разобраться со мной по-взрослому, облака не помеха. И всё равно радуюсь им: наводить будут на место, а не на цель… Хотя… если оружие и вправду будет ядерным, то уж лучше бы наводили на цель.
– Под ноги смотри, – неохотно цедит Саша.
Он так и не обернулся. Наверное, запоздалая реакция на моё спотыкалово. И кто из нас тормоз?
Продолжаю безрадостную шагистику из ниоткуда в никуда. Боже мой! Неужто есть идиоты, которые платят деньги за такое «приключение»? А ведь только вчера наслаждалась уютом пентхауза в Печерске! И лифт со специальным замочком, чтобы взлететь на свой этаж могла только я, со своим ключиком.
Гостиная, спальня, кухня... В полтора моих роста холодильники... могла неделями из своего убежища на улицу не выходить. Туалет, душ, ванна... огромная ванна! Почти бассейн…
По совету проводника смотрю на воду под ногами и невесело усмехаюсь: про ванну, наверное, не стоит. Ну, её, эту ванну....
Тем более, что Дмитрищука нашли именно в ванной. Захлебнулся и утонул. В обычной квартире панельного дома. Такое бывает, сказал следователь. И всё. Больше ничего не стал ни говорить, ни делать.
Вторым погиб Женя. Выпал из окна. Девятый этаж и дворик, затянутый в асфальт, с редкими островками пыльного грунта, в котором кусты бурьяна похожи на деревья, а деревья успешно прячутся в бурьянах.
О Жене даже говорить не стали. Мало ли сумасшедших, решивших на себе проверить силу земного притяжения?
Ленка собрала вещички и отправилась на вокзал. Вещи так и остались на перроне, а сама Ленка почему-то оказалась под колёсами уходящей электрички.
Так что домой за вещами я заезжать не стала. Всё-таки двадцатый этаж, и ванная у меня – слона вымыть можно, не то, что у Дмитрича.
– Там можно будет передохнуть, – бурчит Саша, неопределённо ведя в сторону рукой.
Пытаюсь разглядеть, куда это он показывает, но ничего не вижу: всюду только вода, измочаленная ветошь из бетона, и редкие группы полуразложившихся стен бывших строений.
Пожимаю плечами, наверное, он знает, что говорит. В конце концов, на апокалипсис-тур ушла моя недельная зарплата. А получаю я прилично даже по киевским меркам. Всё-таки сомнаб-эксперт, не шалам-балам! И тем, кто ездит по Киеву без охраны мои услуги не по карману...
Очевидный снобизм вызывает кривую усмешку: довыделывалась, подруга! Теперь эта же охрана гонит меня, как зайца. И что самое противное: при любом раскладе догонит. А потом убьёт. Вместе с проводником Сашей.
Смотрю в его широкую спину и вдруг чувствую, что уже не злюсь. Даже сочувствую этому парню. Наверняка думает, что вернётся домой с деньгами. Не вернётся!..
Хотя...
Бывают же чудеса на свете? И если всё-таки бывают, сегодня самое время этому чуду произойти.
***
– И за это вам платят? – Саша недоверчиво щурится. – Что сложного воткнуть в волосы гребешок коннектора и увидеть чей-то сон? В чём подвох?
Мы сидим на огромном, как футбольное поле, бетонном столе. Здесь сухо. Я сняла промокшие сапоги, стянула носки, выкрутила их и расстелила для просушки рядом с собой. Едим бутерброды, запиваем чаем. И то, и другое входит в перечень услуг фирмы, обещавшей «незабываемые впечатления постапокалипсиса на примере разрушенного военного объекта в зоне отчуждения».
Молча вынимаю из сумки коннектор и протягиваю его Саше.
– Втыкай. И посмотрим, много ли ты увидишь…
Очень не хочется объяснять. Вообще говорить не хочется. Усталость и злость не уходят даже после третьего бутера с колбасой. Но мне очень нужен этот парень.
«Пять минут! Только пять минут в Сети, и я успею»!
Вчерашняя попытка открыть чужой аккаунт банковской системы продлилась меньше минуты. Потом скрип тормозов, распахивающиеся двери, и я, на четвереньках, удирающая от беды под столами тырнет-кафе. Парни просто не ожидали от меня такой прыти. Приехали за ботаном, случайно набравшим «не тот» номер и пароль, а нарвались на девушку, которая близко знала тех, кто недостаточно сильно хотел жить. «Да! Мне не показалось зазорным на глазах у цивилизованных людей ползти к спасению на пузе по грязному полу...»
– И как эта штука работает? – заинтересованно спрашивает Саша, примеривая к голове «гребешок». – Если включить, я действительно увижу чей-то сон?
Вымучено киваю и споласкиваю горло остывшим чаем.
– Не сомневайся. Не только увидишь, но и навсегда останешься в нём. Можешь себя представить в пожизненной коме, Александр?
Он отдёргивает от волос коннектор и уважительно его рассматривает:
– Так им и убить можно?
– И пытать.
Проводник криво усмехается и возвращает коннектор. Ничего не имею против. Прячу девайс в сумку, а Саша вспоминает о своём бутерброде.
– А что-нибудь повеселее эта штука генерирует?
– Любой каприз за ваши деньги. От полёта на Марс до группового порно с любимыми жёнами султана.
Проводник давится хлебом, хочет прокашляться, лицо багровеет.
– Похлопать по спинке? – участливо спрашиваю, не делая попытки сдвинуться с места.
Он отрицательно машет рукой, вытирает слёзы и восстанавливает дыхание и цвет лица. Почему-то хочется его успокоить:
– Семь миллиардов человек. Семь миллиардов снов в сутки. За десять лет отбора база данных наполнилась миллионом ярких, красочных снов. Фантастика, фэнтези, боевики, детективы, спорт, концерты… Незачем тратить время на чтение и на просмотр фильмов. В твоём распоряжении вся ночь с полноценными ощущениями… Десяти жизней не хватит, чтобы просмотреть хотя бы четверть.
– Знаю, – нетерпеливо отмахивается Александр. – Но ты же не работаешь с ширпотребом? Почему ваш эксклюзив не могут смотреть обычные люди?
– Плотность информации другая. И цели другие. После ширпотреба пользователь просыпается отдохнувшим и готовым к трудовому дню. Он не вспомнит и половины того, что ему снилось. Только эмоции. А нашего клиента интересуют подробности от слова «всё»: вплоть до цвета и рисунка обоев, если действие в квартире. Поэтому богатые люди нанимают не одного сомнаба, а группу. Каждый из группы смотрит, и независимо от других пишет отчёт. У профи разница в восприятии от трети до четверти. Но есть гении, отчёты которых совпадают до мелочей. Эти идут на вес золота.
– Но зачем? – недоумевает Саша, он даже на время забыл о своей колбасе, – кому нафиг нужен цвет обоев?
Пожимаю плечами. Этот парень также далёк от моей жизни, как я от его. Смотрю в широко открытые глаза (голубые, с фиолетовой каймой!), крупный нос, волевой подбородок с ямочкой. А ведь девки от него без ума... пожалуй, при других обстоятельствах я бы смогла в него влюбиться.
– Лечение. Большие люди так лечатся. Ты представить не можешь число фобий и неврозов, связанных с их способом выколачивания из окружающей среды миллионов. У каждого бизнесмена-политика своя армия психологов, психиатров и психотерапевтов. И этой армии нужно следить за психическим состоянием босса. В том числе и по цвету обоев в его снах. И если что-то не так, по снам они находят способ снять напряжение и вернуть кормильца в рабочее состояние. И заинтересованы эти люди в успехе кровно! Если босс надолго выбывает из строя, он меньше зарабатывает и меньше платит, вплоть до обнуления бюджета и роспуска армии.
Саша перестает жевать и уважительно качает головой. Мысль о политиках-миллиардерах приводит его в трепет, как прикосновение к Истине.
– Ты знакома с людьми из телевизора?
– Только с их снами, – вымучиваю снисходительную улыбку. – Сами они предпочитают не светиться, все контакты анонимно, через доверенных посредников. Мы почти никогда не знаем, чьи сны шмонаем...
– Почти? – жадно интересуется Саша.
Я демонстративно откусываю большой кусок бутерброда, перевожу взгляд на затянутый скрученной арматурой горизонт, и сосредоточено жую. Вопросы проводника не просто кипяток на мозоли, – крапива в промежность. В последнем случае мы узнали клиента. И подписали себе смертный приговор.
После смерти Лены, уже в снятой на несколько дней комнате общаги на Оболони, я всё пыталась понять, почему меня оставили на закуску? Почему я – последняя? Чего нет в моём отчёте, что позволило мне пережить на сутки товарищей?
Пришлось скачать программу системы контроля версий, и пропустить через неё наши отчёты. Через несколько минут я уже знала, что меня спасло наличие мутации в обеих X-хромосомах: угораздило родиться в семье дальтоников. Дмитрич видел красные цифры, Ленка видела символы на столе, обитом коричневым бархатом. Яснее всех выразился Жека: набор красных букв и цифр на коричневом фоне. Я не могла этого видеть. Поэтому всё ещё жива. Но благодарности родителям за этот генетический ущерб не чувствую. Как нет у меня благодарности к убийцам за то, что не убили...
Излишняя любознательность требовала немедленно разобраться с шифром, но хватило ума зайти в Сеть не из дома со своего компа, а из инет-кафе. Зная имя заказчика, с паролем тоже проблем не было. Я даже успела ужаснуться количеству цифр в дебете банковского аккаунта, когда заскрипели тормоза машин на улице.
– Я задаю бестактные вопросы? – вежливо интересуется Саша.
И я почти люблю его только за то, что он знает значение слова «такт».
– Да, милый, – отвечаю с максимально возможной в полевых условиях нежностью. – Нам далеко ещё идти?
Было интересно наблюдать, как он пытался одновременно оценивать обращение «милый» и продолжительность остатка пути.
– Два-три часа, – говорит Александр.
А я с сожалением перевожу дух. Почему-то хотелось, чтобы он хоть как-то отреагировал на «милый».
– Если, конечно, милая, мы не будем останавливаться возле каждого столба.
Ищу взглядом столб, и не нахожу. Если столбы и есть где-то рядом, они успешно прячутся под водой или погребены холмами строительного мусора, в которые превратились все строения в округе. Потом до меня дошло, как ловко он мне вернул «милого», и я улыбнулась. А он улыбнулся в ответ. Хорошая у него улыбка. Широкая и добрая. А ещё крепкие руки...
– Тогда не будем задерживаться, – спешу перебить разгорающийся аппетит.
У меня всегда так, когда нервничаю. Слово цепляет и будит ощущения, звуки… Только мы это сейчас задавим. В зародыше.
Натягиваю носки, и пытаюсь заскочить в сапоги. С левым получилось с первой попытки, а с правым почему-то не заладилось. Делаю неуверенный прыжок на обутой ноге и чувствую, что заваливаюсь на правый бок. Нет. Не заваливаюсь. Саша, как настоящий джентльмен, поддерживает меня за шиворот.
Тот еще кавалер, блин! Недовольно ворчу:
– Ты меня держишь, как ручку от трамвая!
Он тут же отпускает, но я уже обута, выравниваюсь. И всё-таки у него крепкие руки!
– Спасибо!
Но он не отвечает; только поправляет на плече ремень сумки, и прыгает с плиты в воду.
***
– А на экстрим почему потянуло?
– Захотелось проветриться, – очень естественно пожимаю плечами. – Кабинетная работа. Всё время в четырёх стенах...
– Обычно проветриваются группами, – резонно замечает Саша, – а ты одна...
- Потому что все умерли! – взвинченно выпаливаю правду, и не могу остановиться. – Ещё вопросы есть?
Он пожимает плечами и делает вид, что озабочен состоянием варева. Долго помешивает, потом зачерпывает, и подносит ложку к губам. Губы у него полные, наверное, хорошо целуется.
– Добавлю-ка немного соли, – решает Александр, и вместе с солью сыпет в котелок изрядную дозу перца.
Шагали до темноты, зато теперь у цели. По сценарию турагенства нам нужно здесь заночевать, чтобы вкусить «незабываемые ароматы упадка цивилизации». Не знаю, что там про упадок, но ароматы Сашиной ухи забивают все остальные рецепторы. Я даже перестала думать о своём проводнике, как о мужчине. Жрать хочу, сил нет.
– Судя по запаху, готова? – с непривычной для себя робостью спрашиваю разрешения приступить к еде.
– Ты как маленькая, – с укором отвечает Саша. – Потерпи, картоха ещё твёрдая.
– Ну, да, – отвечаю с ненавистью голодного человека. – Сам-то жрёшь... на пробу половину котелка выхлебал!
Он будто в сомнении заглядывает под крышку и качает пальцем из стороны в сторону:
– Только треть, милая. Всего лишь треть....
У-у-у! Язык бы себе отрезала. Зачем я назвала его милым? Тот ещё садюга!
Где-то вдалеке полыхнула зарница, вторая... поднявшийся ветер доносит запах озона.
– Ночевать будем прямо здесь? – зябко веду плечами. – Может, поищем навес? Похоже, рядом дождь идёт?
– Это батареи транслятора о воду разряжаются, – спокойно поясняет Александр.
Он извлекает из варева раскисшую луковицу и отбрасывает её далеко в сторону. Следом летит разваренная рыба. К ней с довольным клёкотом тут же подлетают голуби.
– Костлявая, – отвечает Саша на мой немой вопрос. – Есть невозможно.
Он протягивает мне ложку.
– Присаживайся ближе, чтобы не расплескать пока ко рту будешь нести...
Хватаю ложку и вылавливаю со дна, что погуще.
– Осторожнее, – смеётся Саша. – Кипяток всё-таки.
Старательно дую на варево, и осторожно сложив губы трубочкой, втягиваю уху в рот. Не успев прожевать добычу, тянусь снова к булькающему котелку. Вкусно! Офигительно полезный проводник мне попался, что и говорить. Вкусно готовит, сильные руки и полные губы... А ещё охренительно тактичный...
– Странно, что ты из личных вещей только ноут взяла, – замечает «тактичный» проводник. – Девчонки обычно берут плащи, зонты, спальные мешки... А у тебя... - Он кивает на мой тощий портфель. – Гребень коннектора и комп?
– Планшет!
Отвечаю ртом, по верхние дёсна набитым хлебом и ухой, но он кивает, мол, понял:
– Даже здесь будешь работать? Или утреннее селфи: «среди развалин техночуда предков»?
Я игнорирую насмешки. Пусть говорит, что хочет, лишь бы ложку не отбирал. А на десерт я действительно выйду в Сеть и крепко похулиганю с чужим банковским аккаунтом. А чтобы не заметить ядерной ответки, отдамся проводнику. Тем более, заслужил. Тем более, мы друг у друга будем последними...
Несколько раз скребу дно котелка и облизываю ложку.
– Чай будет?
– Грог! – веско поправляет Александр. – По сценарию мы промёрзли, и греемся грогом. Сейчас вымою котелок и начну варить. Ты не против легкомысленного счастья в жизни?
Заглядываю ему в глаза и вижу свой голод. Давно меня так не хотели. Нет, я не против. И я никогда не думала, что буду заниматься ЭТИМ во время бомбёжки. Возникла шальная мысль: может, ему сказать? Возникла и пропала.
После связи с банком, может, и скажу. Если успею.
– Ты займись нашим пойлом, дорогой, а я пока посмотрю, что в мире делается...
Частые зарницы и запах озона обнадёживают. Судя по всему, сегодня времени будет достаточно, чтобы разобраться с мегасчётом клиента. Разобраться и распорядиться.
Достаю планшет, вхожу на страничку Bank of Cyprus и ввожу шифр с паролем. Ну, что, снял он свои денежки? Или уверен, что мне пороху не хватит?
Он ведь позвонил. Сам! Короткий разговор и только по-существу: снять сумму не сможешь, ни целиком, ни частями. Перевести тоже не получится, каждую копеечку отслежу, и всё равно отберу. Зачем тебе этот геморрой, девочка? Посиди тихонько несколько дней, обнулю и закрою счёт, а там и тебе чо-нить отстегну. В порядке компенсации за моральный ущерб.
Перед глазами плывут лица «ущерба»: Дмитрич, Ленка, Жека... Они мне были семьёй. Байки, скорость, шашлыки... Растираю шею, будто пытаюсь затолкать поднявшийся ком к горлу обратно. «Моральный ущерб»? – подонок!
Да. Вот он аккаунт. И денежки при нём. Двенадцатизначное число. И не маленькое!
«Перечислить»?
Да уж, пожалуйста. Перечислите.
«Введите номер счёта получателя».
Это не так просто. Но я готовилась. Сорок два миллиона принимающих аккаунтов разливаются по банковской системе чернилами спрута. Но программа даже не дрогнула.
«Вы уверены, что всё сделали правильно»?
Я даже не дочитываю вопрос до конца, щёлкаю ногтем по вводу, и, блаженно улыбаясь, слежу, как сумма на счету клиента тает до нуля.
Теперь должен протренькать телефон. Но его нет. «Потеряла» ещё перед вылетом вертолёта, который доставил нас с проводником к старту тур-апокалипсиса.
Но телефон всё-таки тренькает. У проводника. Сообщение. Ну, да. Сейчас у всех тренькают телефоны. По всей стране. Пусть всем сегодня будет по кусочку счастья. Триллионы хорошо делятся на миллионы…
Александр отвлекается от котелка и хмурится, пытаясь понять суть сообщения.
Что же тут непонятного, милый? Тебе на счёт пришли пять тысяч долларов. Нет. Это не разводилово и не ошибка. Это мои представления о справедливости.
– Коньяк не перегреешь? – возвращаю проводника к себе и к реальности.
Саша не разочаровывает: мгновенно забывая о нежданном богатстве, бросается к котелку. Я смеюсь.
Ну, нет, милый. Торопливо снимаю футболку и шагаю к огню. Избегая встречи взглядов, упрямо смотрю на Сашкины губы. Ответный удар придёт через пять-шесть минут. И нужно по полной воспользоваться оставшимися минутами жизни.
Каждой секундой.
Каждым мгновением.
...и может, тогда повезёт.
В конце концов, случаются же чудеса на свете? Почему не сегодня? Почему не сейчас? |
Рассказ открыт для комментариев