ac009 Конструктор мифов

    1. Глаза Будды
    Есть в индийском Бенаресе древний храм, посвященный богу Браме. Внутри, на трёх алмазных стержнях, нанизано шестьдесят четыре золотых диска. Служители переносят их слева направо, соблюдая нехитрые правила – брать только по одному диску и больший на меньший не класть. И так день за днём, год за годом – без передышек, сменяя друг друга… Когда последний диск, совершив замысловатый путь, ляжет в навершие правой пирамиды – навеки погаснут солнечные лучи и мрак воцарится в мире. Случится это, правда, не скоро – можно подсчитать число ходов и убедиться, что в запасе пятьсот миллиардов лет. Но это только отсрочка неминуемого конца света.
    В 1959 году на территории храмового комплекса начались раскопки. Вскоре рядом с фундаментом основного здания немецкий археолог – любитель Марк Шейдер обнаружил странное устройство, которому профессионалы не придали значения. Оно представляло собой медный штырь дюймовой толщины. От долгого пребывания в земле или под действием иных сил он покрылся плотным матовым панцирем окалины. Острие обвивала спираль золотой канители – тонкой драгоценной нити, спаявшейся с медной массой в одно целое. Всё вместе находилось в так называемой флорентийской бутылке – тонком фарфоровом сосуде с боковым отверстием, сквозь которое, теряясь в каменистой почве, уходила золотая нить.
    Марк Шейдер сразу обратил внимание, что оба металла хорошие проводники электричества, а фарфоровая ёмкость, наоборот, изолятор тока. Продолжив раскоп в том направлении, куда вела золотая нить, он вскоре обнаружил оборванный участок, соединённый с тонкой и длинной медной пластиной, лежащей горизонтально. Марк Шейдер предположил, что найденные предметы – повторяющиеся части, клетки гигантской «шахматной доски». Исследование металлодетектором подтвердило это. Вокруг храма в земле оказалось целое «поле» из медных штырей, соединённых золотой проволокой, и лежащих плашмя пластин разного сечения.
    Но главная находка ждала его чуть в стороне. Это была массивная, и тоже медная, статуя Будды, врытая на глубину больше десяти метров. В руках колосса сходились все нити контура.
    Настала пора архивных изысканий. И вот что выяснилось. В 1759 году правителем Индии стал Шах-Алам II из династии Великих Моголов. Первый год его царствования был щедрым на ураганы и наводнения. Климат здесь жаркий, влажный, он непредсказуем и неукротим, но такого разгула стихии люди не помнили... Вернувшись едва живым из долгой поездки, близкий двору раджа поведал, как досаждают молнии храму в Бенаресе. Они били точно в золотые пирамидки, грозя расплавить драгоценный металл. Словно грозовым демонам не терпелось приблизить предел времён. А тут еще дождь залил посевы, вспыхнули голодные бунты.
    Слушая раджу, Шах-Алам подошел к кованой решетке на веранде дворца. В небе полыхнуло, по чугунному плетению с тихим шипением соскользнула молния. Змеёй обвив копьё стражника, она расколола каменный пол и пропала, а страж упал замертво. Над головой шаха разразился гром, придворные в ужасе расступились. Бледный, он повернулся к подданным и, указав на неподвижное тело, повелел: отвести молнии от золотых колец Бенареса, устроив ловушки из металла.
    Приказ был исполнен в точности. Для огненных угрей сплели «невод». На старинных планах подземные медные стражи названы «глазами Будды». Потом дожди прекратились, и жизнь наладилась сама собой.
    С тех пор прошло больше двух веков. Сегодня уже трудно представить высотные здания и инженерные коммуникации без надёжной защиты подземных электрических цепей. Они берегут от небесного огня и человеческой беспечности, а первую запатентовал Марк Шейдер.
    Вот так, пока громоотвод Вашингтона был игрушкой парижских аристократов – на другом краю света, в стране с иной культурой, уровнем развития и своими понятиями о цивилизации – сослужил он людям добрую службу. А «глаза Будды» в наши дни называются ГЛубинным Анодным Заземлением - и ведь тоже смотрят!
     
    2. Городки
    Игра в городки впервые описана в «Повести временных лет» под 852 годом – вместе с языческими плясками и «бесовскими» песнями, обрядом сожжения мертвецов и поминальной тризной. Хроника Георгия Амартола приводит её как пример вредоносного заблуждения северных племён, живших «звериньским образем».
    Малолюдные лесные деревни, разделённые десятками вёрст, окружал, словно океан, мир реального зла и вымышленных чудес. Дикие звери и недобрые духи, а вовсе не маленькие суеверные люди, считались его повелителями. И если от незваных гостей, промышлявших разбоем на глухих тропах, медведей, волков и лихих тварей защищал частокол острых брёвен, то от бесплотных ночных теней не спасала никакая ограда. Они проникали в дома и души... Тревога, болезни, несчастья, череда неудач, страх и раздоры становились постоянными спутниками людей.
    Древние колдуны верили в это и, чтобы избавиться от напасти, складывали из обугленных сосновых веток магические фигуры. Произнеся страшное заклинание, ночных невидимок отваживали метким броском заговорённой биты.
    До нас дошло десять фигур обрядовых действий разной степени сложности. Например, от дурного глаза разбивали в пух и прах Бабушку в окошке, от злобного навета помогало Письмо, Колодец – от засухи, Стрела приносила удачу на охоте, Серп сулил щедрый урожай, а Пушка лечила заболевания мочеполовой сферы.
    С годами эти занятия потеряли сверхъестественное назначение, став простой игрой, народной забавой с несложными правилами и соревновательным духом.
    В состязании участвуют две команды. Их задача – с одинакового расстояния попасть битой в условную фигуру, состоящую из пяти особо сложенных частей. За одну или несколько попыток этот хитроумный набор надо выбить за границы круга. Если игроку повезёт с первым ударом, его команда строит новую фигуру, более сложную. При ошибке право хода получают соперники. Выигрывает команда, раньше другой разносящая в щепки всю обойму фигур.
    Городки развивают глазомер, координацию движений, являются зрелищной и полезной для здоровья игрой, поэтому они стали признанным видом спорта со множеством поклонников и зрителей на регулярно проводящихся турнирах.
    Но что там за тень заглянула в окно?..
     
    3. Парадоксы кулинарии
    Во многих культурах мира любимые блюда часто становятся объектом шутливого поклонения, источником легенд и родником национального характера. Будь то сало, маца или вяленые кузнечики...
    Началось с того, что в Японии катастрофически упали продажи риса. Он уступал не только пицце и макаронам, но даже такому экзотическому для островов продукту, как черный ржаной хлеб. Появилась угроза распада вековых традиций.
    По секретному заказу японского правительства Калифорнийский институт общественного питания провёл исследования. Оказалось, что время приготовления риса не соответствует темпам современной жизни и люди отказываются от него в пользу более «технологичной» еды.
    Чтобы ускорить процесс термической обработки, а проще говоря – чтоб каша варилась быстрей – рис стали подвергать деструктуризации (расщеплению) на специальной установке. Раньше так кормили только космонавтов.
    И вот на родине жареной индейки случились забавные превращения с культовым растением церемонного Востока. Подобно тому, как из тёртого картофеля, специй и наполнителя вырабатываются чипсы, так же из рисовой муки с помощью абсорбентов формовались шарики диаметром один – два миллиметра, отличавшиеся от «натурального» риса быстротой приготовления и легкой усвояемостью организмом. Как только шарики всплывали на поверхность кипящего раствора, лопасть винта подхватывала их, транспортёр переносил в сушильный шкаф, а оттуда – готовыми порциями в пакеты... В микроволновой печи такой рис готовился за тридцать секунд.
    Но при всех достоинствах конечного результата, этот способ не окупился из-за дороговизны связующих веществ. Тогда нашли другой выход. Зерна, разогретые до трёхсот градусов цельсия, стали сплющивать под прессом. Благодаря тому, что каждая рисинка имеет смещенный центр тяжести, они все одинаково меняют форму с овальной на цилиндрическую, проходя сквозь жиклёры. Освобождённые от шелухи зёрна приобретают знакомый удлинённый вид.
    Новый дешевый продукт быстро вытеснил предшественника. Он стал дежурным блюдом пикников, неотъемлемой частью рациона малообеспеченных слоев японского населения – тех, что меняют автомобиль реже одного раза в год – а потом разошелся по свету. И всё же, извечные тайны природы, её проникновенная мудрость, оказались непостижимы изворотливому человеческому уму. Позднейшие исследования доказали, что в жесткой рисовой шелухе, безжалостно сдиравшейся с зёрен при вытягивании, содержатся биологически активные вещества, благотворно влияющие на окислительно-восстановительные процессы в организме. Со временем горячетянутый рис вышел из моды и, как следствие, стал предметом экспорта в малоразвитые страны.
    Отличить обычную крупу от переработанной просто. У искусственно вытянутых зёрен обрез ровный, как у вермишели, а натуральные имеют скруглённую форму. Кроме того, у риса заводского изготовления более выражена электрическая полярность, а на оранжево-черной линии, проходящей вдоль спинки зерна, под микроскопом виден логотип изготовителя и штрих-код. Таким способом фирмы, владеющие лицензией на право переработки, защищают товар от подделки.
    Суррогатный рис можно есть, он абсолютно безвреден. Но стоит ли гнаться за обманчивой новизной? Не лучше ли обратить взор в себя и, подобно древним самураям, обрести истинную гармонию – как ту, что заключена в белоснежных лепестках священной живой сакуры?
     
    4. Ключевая книга
    Когда-то земли Новгородской республики достигали Студёного моря. В тех краях по сей день лежит уютное, красивое, некогда богатое село. Имя ему Сварожье. В спокойные бесцветные годы ничем оно не выделялось. Каждую путину сейнеры ходили за рыбой. Опытный заводик колдовал над выведением бескостной селёдки. Но рейд опустел, заводик закрылся, а молодёжь подалась в город, другого счастья искать. Местные старики отныне кормились скудной пенсией, распродавали приезжим остававшийся на заводике стройматериал (пока завод не кончился весь), ну и старинную домашнюю утварь, до которой особенно охочи всякие экспедиции.
    Побывали в Сварожье как-то и филологи. Старики, не ведая различий меж городскими, наперебой предлагали у кого что есть: ковши деревянные, резные ставни и даже сани с поломанной оглоблей, правда, хорошие еще – с полозьями, на ходу.
    Под душистый местный самогон, прикопченную на костерке рыбку да за нехитрый сельский ночлег ученые охотно соглашались на любой подарок, спеша избавиться от него на следующем привале. В одной избе вручили им старую деревянную шкатулку. Были в ней хрупкие вырезки из многотиражки, кулинарные рецепты, коряво записанные карандашом, блеклое удостоверение к медали «Ветеран труда» и толстая тетрадь в коленкоровой обложке. Хозяин дома сказал, что шкатулка ему досталась от местного юродивого, дурачка. Тот уже лет десять как спился и теперь, по слухам, обретается сторожем при архангельской больнице «для таких».
    Шкатулку хотели выбросить, да кто-то заметил, что в тетради химическим карандашом, мелким бисерным почерком с дореволюционными «ер» и «ять» записаны то ли стихи, то ли сказания, былины... А рядом – схемы, таблицы, странные имена. Непонятно. Решили оставить. Зимой, когда «разложили по полочкам» всё, что сумела собрать экспедиция, пришла очередь тетради...
    Есть на свете народы, которым удалось сохранить все легенды, предания, поэмы. Таков шумерский эпос о Гильгамеше – «о всё повидавшем», классические мифы греков, казахский «Манас», восстановленная Леннортом «Калевала»...
    Увы, славянам не повезло. «Старины» поют о былинных богатырях, давних сражениях, неведомых странах. Но не выпало праславянским богам и героям счастья остаться в «чертах и резах» своего письма. Одно забыто, другое растоптано копытами батыевых коней, много уничтожено с языческими идолами. И только старая коленкоровая тетрадь чудом сохранила, словно из рук в руки передала то, что считалось безвозвратно ушедшим.
    Кому принадлежали столь важные записи? Очевидно, одному из собирателей 70-х годов девятнадцатого века. По содержанию и цельному, мифологическому взгляду на мир истоки собранного материала, несомненно, относятся еще к первому тысячелетию нашей эры – ведь ни Владимир Красное Солнышко, ни Илья Муромец, ни новгородский богатырь Василий Буслаев в нём не упомянуты.
    Случайная, по существу, находка поставила славянский фольклор в один ряд с выдающимися эпическими системами древних народов Месопотамии, индской цивилизации, скандинавов и египтян. Изучив содержание народных поэм, ученые сделали осторожное, но довольно прагматичное предположение о том, что с древнейших времён на месте нынешнего Сварожья обитало племя славян, которое исчезло двенадцать веков назад. Вагары, как они себя называли, занимались скотоводством, рыбной ловлей. Но основным занятием была охрана торговых караванов соседей.
    В схемах и таблицах сварожской находки разработана система отношений упомянутых в «старинах» персонажей. Подобно божествам античного Олимпа, они ссорились, проводили время в битвах, путешествиях, фантастических приключениях и так же, как олимпийские боги, делили власть над смертными. Сложный пантеон богов отражал реальный уклад жизни вагаров.
    Главным персонажем их эпоса был языческий бог Сварог. Героев, то есть потомков небожителей и земных людей, у вагаров было несколько. Самый старший, от которого считали род, звался Семаргл или Вагарик. Его отцом было Солнце – Даждьбог, Сварог – дедом, а матерью – богиня плодородия Макошь (вспомните Мойр, прядущих нить судьбы).
    Вагарик был крылатым львом, посредником между небом и землёй. Он похитил у Сварога волшебные огни Сполохи. Чтобы отдать их людям, Вагарик запряг в колесницу Даждьбога небесных олених, часто вышиваемых на полотенцах. Мать Сполохов Жар-Птица успела подменить детей сверкающим пером из своего крыла. Из этого пера родились зарницы.
    Но колесница коснулась земли на закате, и подземный змей, каждый вечер глотающий солнце, успел коснуться Сполохов. От прикосновения змеиного жала Сполохи остыли и не смогли вернуться на небо. Теперь всякий может видеть их у горизонта в долгую полярную ночь – Сполохов назвали северным сияньем. Как можно заметить, отголоски этого предания творчески переработаны Ершовым в сказке о Коньке-Горбунке, а змееборческие мотивы звучат во многих былинах Киевского цикла.
    Понятен смысл названия села. Сварог был главным среди славянских богов. И выведение имен остальных высоких покровителей древнего народа – Сварожичей – из его имени, конечно, справедливо. Но теперь также ясно, как из самоназвания северной народности вагаров, благодаря чередованию звуков, метапсии, произошло слово «варяг». В свою очередь, оно восходит к иранскому «swarga» – «небо». Может, варяги пришли с неба? И принесли легенды о «тридесятом царстве», которое на самом деле так далеко лежит во времени за пределом человеческой жизни, в глубинах космоса, что добраться туда можно лишь на хвосте сказочной Жар-птицы? А Рюрик, Трувор и Синеус – экипаж космического корабля.
    В загадочной тетради был спрятан утраченный «ключ» к единому эпосу древних славян. Поняв это, лингвисты бросились искать архангельского «сторожа», чтобы хоть как-то отблагодарить за спасение бесценной тетради. Но всё, что от него осталось – фотографии, на которых лицо его исчезает, уходит, словно покрытое патиной времени. Так же и гипотеза ученых – растворена во многих версиях происхождения славян, их имени, призвания варягов и того, кто были они. Но ведь есть же где-то одна, ни с чем не сравнимая легенда, которая на самом деле – истинная правда.
     
    5. Подарок сивиллы
    Сивиллы – так звали древних прорицательниц. Герофила из Эритры предсказала Троянскую войну, а кумская сивилла Деифоба стала провожатой Энея в царстве мёртвых... Собранные вместе, их предсказания хранились в римском храме Юпитера Капитолийского. Все до единого свитки погибли в пожаре 83 года до нашей эры, но были восстановлены распоряжением сената, который обращался к ним при решении спорных вопросов. Спустя четыреста лет эти книги были окончательно уничтожены по приказу императора-временщика Стилихона, вандала по рождению и по призванию. Через восемь лет после убийства книг оказался зарезан он сам, а немногие чудом сохранившиеся фолианты перекочевали под своды Софийской библиотеки. И опять случилась беда. В 1204 году пьяные охотничьим азартом рыцари креста грабили и жгли Константинополь. Кони, запёртые в латы, топтали книги на полу. Лишь несколько тяжелых томов оказалось среди трофеев, захваченных хорошо образованным для своего времени крестоносцем.
    Прошло очень, очень много лет. Уже в наши дни после сильного наводнения во французской провинции Медок началась реконструкция затопленных винных погребов старинного замка Поут-Рам Не Шале, когда-то принадлежавшего рыцарю креста. Затянутые многолетней пылью бутылки с рубиновым бордо оказались переложены листами из древних книг. Хозяйственности французского рыцаря и его потомков мы обязаны сведениями, по-другому осветившими, казалось бы, давно известные факты.
    При внимательном изучении пергаментов установили, что это так называемый палимпсест – перед нанесением нового текста (предсказавшего изобретение арабскими алхимиками спирта) был соскоблен греческий скорописный шрифт. Современные ученые не алхимики, но в рентгеновских лучах проступили прежние буквы.
    Первоначальный текст середины III века до нашей эры представлял собой переписку богатого грека с подрядчиками, строителями его загородной виллы. Как следовало из документа, владелец усадьбы был довольно крупный мужчина. И ванна для омовений предполагалась ему под стать – особые замерщики, присланные производителем работ, составили описание заказчика. Однако ванна, как следует из дальнейшей переписки, оказалась мелковата, у грека мёрзли коленки.
    Недовольный строителями, он обратился к жрецу храма Диониса (имя прочесть не удалось). Соблазнившись приличным гонораром, тот сделал нужные вычисления и определил, что «в ванну должно помещаться столь много воды, дабы за вычетом объёма тела почтенного господина оставалось довольно места для воздымания волны, морскому прибою подобной». Предъявив расчеты, грек добился бесплатной переделки ванны, а рассказ о бестолковом подрядчике отправил приятелю в Сиракузы, приписав: «Архимед! Учись, мой друг, как, тратясь в одном месте, получаем мы прибыль в другом!»
    Не знаем, тот ли самый Архимед был другом богача. Но, если и присвоил он открытие скромного жреца, то сомнительный поступок искупило великодушие, с которым хозяин виллы подарил Ломоносову лавры открывателя закона сохранения вещества. В этом вся прелесть науки.
     
    6. Винчестер короля Артура
    В славные времена был основан Круглый Стол. Королевство логров процветало. Упрямых англосаксов сбросили в Канал. Правда о подвигах короля Артура и рыцарей Стола была известна всем. Но пришел срок – и, как молния, ушел живым в землю Мерлин, небылицы заслонили настоящие дела и скоро только устная молва хранила память о тех славных днях.
    На стене винчестерского замка с незапамятных времён висит массивный дубовый диск. В центре его звезда логров, а по окружности, в желтых и зелёных секторах – имена рыцарей, славы Круглого Стола. В верхней части диска, на багряном троне под царственной сенью изображен сам Артур. Меч Экскалибур в его руке, солнце озаряет лицо монарха слева, ночной же мрак ложится справа на черты короля.
    Долгие века диск не вызывал в памяти других сравнений, кроме как со столом. Но внутреннее значение обыденных слов довольно часто, почти всегда стёрто ежедневным употреблением. Искусная вязь старинных шрифтов часто прячет настоящий смысл слова.
    В семидесятых годах двадцатого века на расположенном в Винчестере филиале компании IBM был создан жесткий диск. По месту изобретения он назван «винчестером». И слово сразу, поневоле связалось с легендами артуровского цикла. Имена c дубового диска преобразовали в двоичный формат, известный еще Лейбницу, и расположили по часовой стрелке – так же, как были начертаны прежде. Поначалу результат казался хаотичным набором знаков, подобным тому, что можно обнаружить в голове поэта перед явлением очередного шедевра. Но когда ту же информацию многократно повторили по окружности, каждый раз со смещением в один сектор по часовой стрелке (всего их двадцать четыре), то выяснились любопытные вещи.
    Согласно представлениям древнейших цивилизаций, мир наш подвержен цикличному, круговому движению, подобному смене времён года. И на винчестерском диске в именах сэра Ланселота, Озёрного рыцаря, сэра Галлахена и других оказались зашифрованными практически все известные современной исторической науке даты, начиная с раннединастического Египта, Месопотамии и раннеминойского Крита. А это тридцать – сорок веков до нашей эры! Каждому году соответствовала краткая запись о событиях, его знаменовавших. Была среди них информация, неизвестная ученым – ведь до сих пор сведения приходилось черпать из древнейших мифов, отрывочных клинописных текстов, таинственного протолитического письма... Впрочем, задача исследователей намного упрощалась, когда приходилось сравнивать расшифровки древнего диска с передовицами вчерашних газет...
    Книга знаний Великого Мерлина, воплощенная в именах рыцарей Круглого Стола, в основном совпала с современной исторической энциклопедией. Будущее становилось прошлым согласно с наукой. За маленьким исключением. Это касалось периода сопротивления бриттов вторжению германцев – англосаксов. На винчестерском диске сохранилась не искаженная позднейшими фальсификациями подлинная история Альбиона. И главную роль в ней играло до сей поры легендарное, но на самом деле реальное и могущественное, королевство логров. Под 1984 годом на диске значились раскопки в графстве Сассекс. Это действительный факт. Тогда были обнаружены руины древней крепости пятого – шестого веков (не это ли Камелот?) и захоронение, наводящее на мысль о короле Артуре. Для легенды всё слишком реально.
    Почему же подлинная сенсация не стала общеизвестной, а её открыватели не получили Нобелевской премии? Просто на диске не оказалось упоминаний о времени, которое для нас можно считать отдалённым будущим. Иначе говоря, у нас за спиной вся история цивилизации – перед гибелью планеты или очередным, невиданным витком.
    Сделав одно, безусловно важное и интересное, научное открытие, его авторы оказались перед лицом еще более великого откровения. Мир к нему не готов. И во имя спокойствия, ради сохранения тайны гибели и рождения планет, легенды Круглого Стола так и остались в сознании большинства простой сказкой Феи Морганы и мудрого волшебника Мерлина. Хотя первый романтик сэр Ланселот, Озёрный рыцарь, эту жертву вряд ли смог бы принять.
     
    7. Узелок на память
    Бывают странные сближенья. Известно, что Америка – тёзка Америго Веспуччи. Но так ли всё на самом деле?
    Миссионеры, прибывшие на кораблях Колумба, строчили длинные, скучные донесения их католическим величествам. Перечисляли заслуги вице-короля и «детские шалости» аборигенов. Множество таких посланий ушло на дно океана вместе с золотом испанских галеонов, но еще больше осело в мадридских архивах. В 1992 году, в канун 500-летия экспедиции, ученые извлекли на свет отчеты колонизаторов в сутане. В одном из них любознательный монах раскрывает сложную систему узелкового письма, бытовавшую у племени Тупых Топоров.
    Образцы этой культуры дошли до нас благодаря «приобщенной к делу» прочной верёвки из лианы, которой был удавлен один из рьяных миссионеров. Эта лиана и доказала несостоятельность версии о том, что имя двум континентам дал предприимчивый Веспуччи.
    Орудием преступления послужила узелковая запись легенды о спасении древним героем Колумчином дочери вождя прекрасной Америги. В юности Колумчин оставил своё племя и отправился странствовать по течению Амазонки. В дороге подружился с крылатым змеем Каа-Зубом. Когда Колумчин достиг устья реки, он встретил летающее чудовище Горго-Горону. Страшная женщина убивала взглядом. При этом неприлично ругалась и бесконечно смолила тростниковую трубку, набитую дурманящим зельем. Колумчин сразился с ней, глядя в отполированные чешуйки хвоста Каа-Зуба, своего верного друга. Транспортом ему при этом служил сам змей, от страха не смевший открыть глаза, чем и спасся от губительного взгляда Горго-Гороны. Свист ветра в ушах избавил их обоих от ядовитых ругательств колдуньи.
    Колумчин оглушил Горго-Горону бивнем саблезубого тигра и, связав верёвкой с текстом еще более древнего сказания, повсюду таскал за собой. Кормил сырой рыбой. Иногда, по доброте, давал пару раз затянуться трубкой. В своих скитаниях он встретил в прибрежном селении дочь вождя Америгу – и сразу влюбился.
    Однако обычай её народа требовал принесения ежегодной дани морскому гаду Каа-Укушу, двоюродному брату Каа-Зуба. Колумчин решил во что бы то ни стало спасти Америгу, показав зверю свою мрачную спутницу Горго-Горону. Но Каа-Зуб, жалея брата, уговорил завязать Горго-Гороне глаза. Не кормленая два дня, обкурившаяся своей трубкой, голодная и злая, она применила такие выражения, что стеснительный Каа-Укушу уплыл на глубину и никогда больше в тех местах не появлялся.
    Спасенную Америгу объявили невестой Колумчина, его самого – новым вождём племени, а заклинание, которым Горго-Горона изгнала прожорливого змея, стало частью тайного, сакрального языка. Повесть о спасении предназначенной в жертву девушки можно найти у многих народов. Это так называемый «основной сюжет». Позже обряд превратился в миф, тот – в сказку, а заветный язык стал всеобщим жаргоном, очень близким мату.
    В правление Колумчина племя Тупых Топоров завоевало огромные территории. И везде помнили его подвиг, создавали легенды о чудесном спасении Америги. Европейским переселенцам оставалось только внимательно прислушаться к речи индейцев, чтобы найти неожиданные и звучные имена неведомой стране.
    А Горго-Горона, пока готовились к свадьбе, незаметно вылезла из пыльного мешка и полетела в сторону Далёкого Моря. В дороге она отдыхала на островах, питаясь тунцом и навагой. У мест этих сегодня дурная слава – Бермудский треугольник, Саргассово море... Через две недели перелёта, вконец отощавшая, Горго-Горона радостно выругалась, увидев землю, на которой росли кипарисы и цвели масличные деревья.
    Здесь она осталась надолго – до тех самых пор, пока её воздушные пути не пересеклись с настойчивым Персеем. Он оказался не так добродушен, как прощенный ею наивный герой Колумчин, и непонятая ни на родине, ни здесь иностранка Гор... Горгона рассталась в Греции с головой, превратившись в вековечное пугало старинных сказок.
     
    8. Чур меня, Снеговик!
    Гуляя по городским паркам, думаем ли мы о том, зачем дети лепят снеговика? Какая древняя сила заставляет сочинять из самого непрочного материала этого холодного ледяного «человека»? Привычное не замечают.
    Нужно было приехать в глухую деревню под Костромой Джорджу Сноуборду, преподавателю математики колледжа Сан-Мартина, штат Флорида, чтобы этот вопрос стал научной проблемой. В белом идоле с ведром на голове и морковкой вместо носа простуженный американец увидел пережиток древнего тотемизма. Снежная баба представилась ему воплощением духа предка, тем самым «чуром». Современные дети возвращают его в реальность из коллективного бессознательного, из архаичной памяти народа.
    Снеговика лепят, но что с ним делать потом – неизвестно. Эта часть обряда полностью утрачена. Подтаивая, снеговик  рассыпается и тогда из частей туловища составляют своеобразную «гусеницу» или «лошадку», наводящую на мысль о далёком проникновении кочевых племён.
    Полностью изучив технологию изготовления снеговика, варианты его конструкции и ареал распространения различных снежных фигур, Джордж Сноуборд задался вопросом – почему у детей нет аналогичных летних обрядов? Общинные черты должны проявляться системно. Поэтому в июле Джордж Сноуборд приехал в ту же деревню. И нашел то, что искал!
    Среди посадок огородных культур, находящихся в стадии созревания, местные жители возводят схематичные каркасные фигуры антропоморфного характера, используя для жизнеподобия старую одежду. Фигуру традиционно называют «Иван Ивыныч», хотя для драпировки деревянного остова используется и женская одежда.
    Сельскохозяйственные культуры, посаженные вокруг «Иван Иваныча», очевидно, посвящены этому летнему божеству, потому что местные жители регулярно пропалывают и поливают их, а вот собирают для собственного употребления далеко не всегда – часто одинокий ночной путник пользуется гостеприимством плантаций «Иван Иваныча», забирая при этом немного – то, что сможет унести. Однако, по другой версии, урожай похищает злой дух, имя которому – бомж-овинник.
    Джордж Сноуборд был в восторге, когда открыл недостающее звено круглогодичного культа. Он объяснил жителям села свою теорию. Те за умеренную плату привели детей и показали гостю ритуал создания «Иван Иваныча», а также его чествования во имя роста плодородия земли и сохранения урожая.
    На прощание дети устроили в огороде хоровод. Довольный учитель математики с банкой солёных огурцов улетел на родину, и в ведущих мировых журналах появились его статьи. А в деревне под Костромой так и не узнали о своей всемирной известности, доставшейся благодаря смекалке, пугалу и снеговику.
     
    9. Глаголы в колеснице времен
    Теперь обратимся ко временам прошедшим. К прошедшим временам глагола. В двадцать втором веке – до нашей эры – под натиском горных племён кутиев пало могущественное аккадское царство. Развалин его столицы Аккада так и не нашли. Судя по источникам, многочисленные, как саранча, кочевники-кутии уничтожили его до основания. Но можно ли одним этим объяснить полное исчезновение в песках пустыни целого города? Ведь титул правителя, «лугаля Аккада», почитали за честь присоединить к своим пышным именам цари четырёх стран света?
    И, наконец, это произошло. При раскопках рядового холма в среднем течении Евфрата был обнаружен тонкий культурный слой (город существовал всего около ста лет), основным составляющим которого оказалась спёкшаяся глина. Её пласты выпиливали из древнего монолита и тут же, в палаточном городке, осторожно разбирали...
    Это были клинописные таблички. После тщательного описания каждую находку упаковали в отдельный ящичек и отправили в багдадский музей. Вскоре снимки табличек попали в Чикагский университет, где ведётся подготовка тридцатитомного словаря аккадского языка.
    При расшифровке текстов возникли трудности. В основе надписей лежал аккадский язык, сегодня уже достаточно изученный. Но жители аккадской столицы общались явно на каком-то редком диалекте – многие сочетания звуков необычны, «взрывные» дифтонги трудны носителю любого языка... Все признаки фонетических «мутаций», знакомых новым языкам, здесь были налицо.
    Сотрудники лингвистического центра заметили, что, стоило произнести по телефону одно из этих редких слов, и начинались сильные помехи, а то и вовсе обрывалась связь. Особенно много энергии высвобождалось в словах с чередующимися гласными. У людей словно заплетался язык, они коверкали родные слова. При этом взрывались лампы освещения, а двигатели машин заводились сами, даже если в баках не было бензина.
    В аккадских словах явно заключалась огромная энергия – на уровне звука, атома речи. При расщеплении, изменении звуков она высвобождалась. Вспомним знакомые примеры: «тс» - это «ц», «тш» - «ч». Неведомая сила заключена в слове – даже в реальной, звуковой оболочке, и её проявления до сих пор не изучены.
    Среди ученых был молодой профессор, недавно появившийся в Чикаго. Черты лица выдавали уроженца Востока. Он словно сошел с каменных барельефов Ниппура и Урука. Ученый задался вопросом – почему глиняные таблички представляют монолит, словно побывали в пламени? Известно, что в огне глина становится лишь более прочной. Так какой же должна быть его температура? Только близкой ядерному взрыву.
    Тем временем дело дошло до изучения системы времён аккадского глагола. И тут случилась катастрофа. Ночью здание лаборатории исчезло, не оставив развалин. На его месте росла трава. В этот поздний час никого не было в лаборатории – кроме профессора, который во всём сомневался. Судьба его осталась неизвестной. А район раскопок снова стал песчаным холмом, и на этот раз под ним уже ничего не было скрыто – неуловимый Аккад навсегда исчез.
    Случился дипломатический скандал. Американская администрация обвинила Ирак в использовании потенциала клинописной ядерной энергии, а Багдад Америку – в разрушении памятника древней культуры. За этой перебранкой как-то подзабыли, что в системе глагольных времён неизвестного аккадского языка оказалась заключена идея машины времени – как в фонетических изменениях языка принцип ядерной цепной реакции. Что слово в древности было атомным реактором языка, его волей гибли цивилизации и рождались вновь.
    Древние тексты сохранили погасшее солнце Месопотамии, вкус соли финикийских бухт. Лишь стоит потревожить их покой, и боевые колесницы Ашшура снова проскачут вдоль стен музеев. Ведь мы до сих пор «спрягаем» глагол – слово сохранило память об утраченном понятии. Запрягая глагол в колесницу времени, мы заставляем его двигаться в бескрайнем воображаемом пространстве – то в будущее, то в прошлое, но всегда вперед.
     
    10. Еще два слова в защиту рекламы
    «…Всё, что мы знаем о мире античности, преломляется в отношениях людей с высшими арбитрами – богами. Можно бесконечно спорить, насколько иерархия олимпийцев копировала полисную структуру античного города – государства. Самоценность заоблачной сферы от этого не страдает.
    Но отчего так запутанна, непоследовательна организация высших сил, вдохновлявшая Европу со времён второго открытия Эллады в эпоху Возрождения? Первое, что приходит на ум – от смешения архаических пластов с поздней литературной традицией произошла утрата первоначальной стройности мифов. Но неужели всё так просто в ведомстве Зевса и Геры? Кстати, Эдипа судили, а сами-то... Ну да ладно, Хронос им судья.
    Когда б не сгорела в пылу любви Цезаря и Клеопатры Александрийская библиотека, совсем по-другому взглянула бы на вещи поздняя, прагматичная и сухая, цивилизация. Из древнейших книг стало бы ясно, что подвиги Геракла, все столь подробно расписанные занятия Аполлона, Деметры и прочих богов – суть рекламные разработки особой касты жрецов, связанных заказом с крупными ремесленными мастерскими – эргастериями. Известно, что афиняне были искусные мореплаватели и ныряльщики. И широко известные двенадцать подвигов Геракла родились из рекламной кампании природного стероида, получаемого из водорослей или моллюсков. Это забытое теперь вещество вдвое увеличивало мышечную массу. Оно было обнаружено во время знаменитого спуска Александра Македонского на дно моря в стеклянном водолазном колоколе.
    При отсутствии массовой печати, телевидения и Интернета основным способом распространения рекламной информации были устные рассказы, короткие, яркие и легко запоминавшиеся. Со временем утилитарная сторона забылась, уступив художественным достоинствам рекламных «роликов» в исполнении профессионалов – рапсодов. Ими заполняли паузы между длинными, приевшимися песнями «Илиады» и «Одиссеи». Отдельные ударные фразы становились крылатыми выражениями.
    Древние рекламщики были закрытым сообществом жрецов, что, в общем-то, нехарактерно для Древней Греции, известной трезвым отношением к мистике. Составление рекламных сюжетов было монополизировано до такой степени, что попытка драматурга Эсхила нарушить эту монополию навлекла гнев «пиарщиков» из Элевсина. Овинённый в разглашении так называемой «тайны Элевсинских мистерий», он был вынужден бежать на Сицилию. А на деле он всего лишь придумал несколько новых рекламных ходов по заказу близкой политической группировки. Эти оригинальные сюжеты представляли в сатировских драмах, предварявших трилогию «Орестея».
    Пользуясь приёмами недобросовестной конкуренции, жрецы добились замены пьес Эсхила на свои собственные. Хотя их поделки,  выполненные по раз и навсегда утверждённым лекалам, не шли ни в какое сравнение с текстами знаменитого автора. Эсхил в отчаянии уничтожил свои сатировские драмы, и потому до нас дошли лишь отрывки, и те в основном в цитатах.
    Конечно, при создании оригинальных сюжетов часто использовали древние народные сюжеты о богах. Именно благодаря рекламе они и дошли до нас…»
    Дальше текст был неразборчив, журнал залили сладким липким соком. Цветочный нектар в смеси с пыльцой. Такой же сироп был в недопитом бокале. Запах странноватый, но приятный.
    – Амброзия чистая с нектаром сладким, - он сделал маленький глоток. - Придумают тоже - реклама... - он затянулся сигаретой в изящном декадентском мундштуке. Глядя, как живёт и сгорает, осыпаясь пеплом, маленький вулканчик, пробормотал:
    - Конечно, реклама табака – яд. Но дымит красиво. Гефесту приятно.
    Реклама на экране закончилась. Отложив липкий журнал, Гермес потянулся за пультом и включил звук.
     
    11. Математический метод в лингвистике
    Однажды профессор - лингвист обнаружил в архиве спившегося коллеги хрупкий фрагмент инкунабулы. На листке рыхлой зеленоватой бумаги примитивным способом был оттиснут нечеткий алфавит забытого языка.
    Находка стала по-своему уникальной. Обычно при открытии древней письменности в распоряжении исследователя только нечеткие эпиграфические отрывки, повреждённые временем и варварским обращением неолитических предков нынешних филологов. В нашем же случае, при отсутствии связного текста, была сама его квинтэссенция – алфавит, а точнее – развитая фонетическая система, отразившая переход одних звуков в другие.
    Очевидно, носители языка были пунктуальными людьми. Алфавит организован в десять стройных таблиц, в каждой тоже по десять строк простых и ясных символов. И буквенных знаков десять. При внешней примитивности буквенная система была поистине бесконечна, потому что её универсальная алгебраическая сущность давала неисчислимое множество вариантов. Возможность бесконечного комбинирования символов создавала их новые значения.
    В вычислительном центре, занимавшемся дешифровкой текстов, у профессора работал старый друг. Невозможно было удержаться от соблазна услышать живую речь, не звучавшую на земле сотни, а может, и тысячи лет.
    Драгоценная находка дожидалась встречи со сканером, а её хозяин отмечал встречу с другом. Когда запасы реактивов и катализаторов подошли к концу, когда дважды были рассказаны история находки и теория открытия неизвестной языковой семьи, когда были подняты все тосты, когда... И вот компьютерный ас, наконец, робко попросил разрешения подержать в руках столь ценный артефакт. Профессор торжественно вынул находку из портфеля.
    - Ну, что? Почему ты молчишь!
    - Конец второго тысячелетия. Семидесятые годы. Нашей эры. Обложка тетради в клеточку. Это таблица умножения, старик.
    И они выпили за это.