ab027 Почему ушли снеговики

    По пути домой, в начале улицы она встретила Печального Боба. Старый бобтейль пытался пойти за хозяином, но не смог продвинуться дальше калитки собственного дома.
    — Что ты здесь делаешь? — строго спросила Анна, и Боб завилял хвостом. — Не подлизывайся. Не хватало ещё, чтобы у тебя солнечный удар случился. Ты хочешь разбить Филу сердце?
    Анна надела псу панаму и пошла к дому. Поднялась на веранду, посмотрела в миску... вода почти испарилась. Напоив Боба и строго-настрого приказав тому не высовываться из тени, пошла домой, по пути выливая остатки воды из канистры в мисочки, стоящие у каждого дома. Вода испарялась со страшной скоростью, но всё же помогала животным и птицам выжить. Даже муравьи собирались на водопой. Анна с удовольствием бы понаблюдала за их форумом, но почувствовала, что солнце вот-вот прожжёт дырку в её голове, и нырнула в тень дома.
    Искупавшись, заглянула в комнату брата. Ванька спал, умаявшись от жары. Эльзы в доме не было. Естественно, ба поливала в саду всё, что попадалось под руку. Никак не могла смириться, что её растения могут умереть. Жаль, что бабушка — не послушный Печальный Боб, и её невозможно загнать домой.
    Анна прошла по садовой дорожке и услышала нервый голос Фила:
    — Перестань выдумывать! Ничего это не обгрызено, просто лист скукожился от жары!
    — Его пытались съесть, Филипп, — непреклонно возразила Эльза. — Пока что пытались... Они идут, Фил.
    — У тебя всегда были одни сказки в голове! — фыркнул Фил. — Ну вот представь, как это звучит с точки зрения здравомыслящего человека: созовёшь ты городской совет, покажешь им половину кленового листа и скажешь, что его пытались съесть, поэтому нужна немедленная эвакуация Места! Ты хоть понимаешь, насколько нелеп твой аргумент и как глупо ты будешь выглядеть?!
    — Мне плевать, как я буду выглядеть! — отрезала Эльза, и Анна наконец увидела её.
    Сухая, прямая как палка, Эльза стояла с кленовым листом в одной руке и с поливочным шлангом в другой. Драгоценная вода лилась на дорожку, но бабушка этого не замечала: она буравила взглядом Филиппа. Наконец повторила:
    — Они идут.
    — Кто идёт? — не выдержала Анна.
    Эльза резко повернулась, нахмурилась:
    — Почему ты без панамы?
    — Отдала Бобу, — отмахнулась внучка. — Ему больше идёт.
    — Ох! — схватился за сердце Филипп. — Где ты его нашла, на улице? Я же забыл его запереть!
    — С Бобом всё в порядке! — крикнула Анна уже в спину, и Фил благодарно поклонился в полуобороте. Но скорости не сбавил.
    — Кто идёт? — снова спросила Анна. Она редко видела Эльзу настолько встревоженной.
    — Мы идём. Домой. — Велела бабушка и, не дожидаясь возражений, пошла первой.
    А потом пошёл снег.
     
    Анна вышла в сад, когда что-то мокрое попало ей на щёку. Смахнув, посмотрела на пальцы: вода. Задрала голову в надежде увидеть тучу, но в белёсое небо было пустым. Только багрец на западе обещал немного приструнить жару ночью. Вдруг Анна увидела снежинку, летящую прямо к её носу, машинально высунула язык. Та растаяла, не долетев до рта, и Анна огорчилась. Вернулась в дом и растерянно сообщила Эльзе:
    — Снег идёт.
    — Как снег? — вскинулась та и подбежала к окну.
    Посмотрела с минуту, как снежинки превращаются в хлопья и сказала, скорее, самой себе:
    — Должен быть дождь...
    Когда они вдвоём вышли на улицу, хлопья уже валили густой пеленой, закрывая закатное небо, укрывая исстрадавшуюся землю. Жители высыпали на улицу, недоумённо спрашивая друг друга, что происходит? Понятное дело, ни у кого не нашлось ответа. На всякий случай попытались загнать детвору домой, но детвора наддала такой вой, что у взрослых заложило уши. У младших была вынужденная сиеста — детей выпускали только рано утром, чтобы не перегревались, поэтому энергии было не занимать. Сразу же раздались вопли и началась беготня по лужам.
    — Видала? — из детской толпы вывихрился Ванька. Он сиял так, словно странный, из ниоткуда, снег — его рук дело.
    — Видала, — передразнила Анна. Ей тоже хотелось носиться по лужам, но Ваньке было восемь, а Анне — целых пятнадцать. Несолидно. Зато она сможет написать сказку о волшебном снеге.
    Внешне Анна выглядела спокойной, даже немного флегматичной. Эльза рассказывала, что во младенчестве Анна никогда не плакала, лишь покряхтывала недовольно, когда что-то не нравилось. Невысокая, крепко сбитая девушка выглядела совершенно «земной». Мало кто догадывался, что в голове и душе Анны живут целые миры. Цепкий взгляд небольших карих глаз замечал скрытое, она могла выдумать историю даже о мандариновой кожурке. Над которой Ванька как-то хохотал три дня.
    Снег шёл ровно, без перерывов. На исходе первого часа мягкое падение хлопьев изменилось. Температура упала настолько, что лужицы начали индеветь. Анна собралась было пойти домой, чтобы захватить куртку, как вдруг над её ухом просвистел снежок. Ударился в стену дома, но не разбился. Словно неваляшка, покачивался тихонько на крыльце. Анна подошла ближе. Казалось, внутри снежка что-то светилось. Взяла в руку, снег тут же начал таять. Вода протекла меж пальцев, Анна увидела золотистый шарик. Это он мягко светился. В остальном — шарик как шарик, наподобие стеклянных, которыми дети играли на улицах. Анна покатала его в ладони, и вдруг в нём появились две зелёные точки, мигнули несколько раз и шарик, приняв форму летающей тарелки, взлетел, закружив рядом. И Анна вспомнила, где она могла «видеть» такое.
    — Не может быть! — ахнула она.
    — Это же дроп! — с видом знатока объявил Ванька, который, как оказалось, ошивался рядом. — Дропы пришли! — завопил он на всю улицу.
    Анна обернулась: повсюду приземлялись снежки. Дети, не слушая встревоженных окриков взрослых, кидались к ним, с упоением рассматривая разноцветные шарики, которые подмигивали, меняли форму, переливались цветами.
    Казалось, пришло Рождество. Улицы словно заполонили яркие гирлянды — пришельцев, которых все называли «дропы» становилось всё больше. К вечеру городок опоясывали валы снега, в каждом дворе строились мини-замки. «Дропы пришли!» — радовались дети. Да что греха таить, взрослые тоже с улыбкой смотрели на падающие снежные хлопья.
    Анна хотела радоваться. Она, хоть и косвенно, была знакома с дропами с детства. Но радость омрачала реакция Эльзы. Бабушка дрожала, закутавшись в принесённый из дома плед и смотрела пустым взглядом на оживлённую улицу.
    — Ба, пойдём домой, ты замёрзла, — мягко сказала Анна. — Уже поздно.
    — Поздно... — словно во сне откликнулась Эльза. — Слишком поздно.
    Не обращая внимания на внучку, она с трудом поднялась по ступеням. Перед тем как она исчезла в доме, Анна спросила:
    — Ба, что случилось?
    — Не сейчас, милая. Мне нужно сделать несколько звонков. Проследи, чтобы Ваня лёг спать вовремя.
    Поколебавшись, Анна послушалась. Ба всегда знала, что делать, а Ваньке действительно пора спать. С трудом отыскав мальчишку в снежной крепости, стала увещевать пойти домой. Ванька увещеваниям не поддавался, и тогда в ход пошёл главный козырь:
    — Кем ты будешь? — спросила Анна и Ванька без запинки выпалил:
    — Астронавтом!
    Зажмурился счастливо и мелко покивал. Мечта.
    — А у астронавтов — что?
    — Великие открытия!
    — А перед этим? — Анна была неумолима.
    — Режим, — сник Ванька.
    — Правильно. Вот выйдут родители на связь и настучат мне по голове за то, что я тебя разбаловала.
    Они шли по пустеющей улице. Снег почти перестал идти, разноцветные дропы сновали туда-сюда, словно светлячки. За одним из них бегал Печальный Боб в панаме. Видимо, он вспомнил детство, когда ещё не был Печальным и, вывалив язык, пытался поймать пришельца.
    — Смотри, твой дроп за нами увязался, — ткнул пальцем Ванька.
    Действительно, золотистый шарик кружил неподалёку, подмигивал зелёными точками, словно глазами.
    — Пойдём уж, — пригласила Анна. Посмотришь на наше житьё-бытьё.
    Шарик завертелся, изогнулся в спираль и, приняв прежнюю форму, засиял ещё ярче.
    — Обрадовался, — авторитетно сказал Ванька. Словно был знаком с дропами всю жизнь.
    Анна разогрела ужин, приготовленный Эльзой. Во время еды Ванька болтал как заведённый о том, что дропы спасли Место от жары и теперь всё наладится. Земля вылечится, деревья снова зацветут и появятся листья — как пить дать. Дропы своё дело знают.
    Анна тоже хотела во всё это верить. Но почему же Эльза сама на себя не похожа?
    — Хватит тарахтеть, — Ванька сбивал с мыслей.
    — А давай ему твою сказку прочитаем? — не унимался Ванька и, не дожидаясь Анниных возражений, поскакал в свою комнату. Там, на тумбочке рядом с кроватью, стояла фотография родителей, а из верхнего ящика мальчик извлёк Аннину книжку. Это была сказка о дропах. Маленьких пришельцах, что не так давно спасли Землю от ловцов. Теоретически, ловцы были древней жестокой расой. Смысл их существования заключался в убийстве ради удовольствия. В мучениях других. Во всяком случае, такие выводы делали те, кто видел, во что превращались места, а то и целые планеты после набега ловцов. Эльза, которая полжизни посвятила «феномену ловцов», утверждала, что даже с космического корабля были видны чёрные проплешины на континентах планет, где побывали ловцы.
    Фактически их никто никогда не видел. Редкие очевидцы рассказывали про тучу чёрного огня, что приносилась из космоса, про сажу, что оставалась на стенах домов и начинала разъедать даже камень. Некоторые утверждали, что видели, как из тучи вырисовывались грозные силуэты. Эльза в своих исследованиях предполагала, что всадников Апокалипсиса Иоанн вполне мог писать именно с ловцов. Но всё это было лишь предположениями. В «эпицентрах» очевидцев не было. Живых свидетелей никогда не оставалось. Да что там — не оставалось даже неживой природы. Камни были перемолоты в пыль, исчезал плодородный слой почвы, словно выгорал. Или выедался. Жадно, без разбора. Никто не знал причин появления и исчезновения ловцов, никто ещё не разгадал паттерны их поведения. Если это можно было назвать поведением. Может быть, это было природное явление, которое представлялось слишком жестоким разумным обитателям различных галактик.
    Но на ловцов прибегал свой зверь. Дропы лечили поражённые участки, возвращали жизнь. Почему? Опять же, никто не знал.
    Эльза так и не разгадала энигму. Она ушла на пенсию после того как родители Анны и Ваньки улетели с Земли с исследовательской миссией — искать ловцов. Эльза с грустной улыбкой говорила, что передала своё наследство ещё при жизни.
    Наслушавшись рассказов бабушки, Анна как-то сочинила сказку о дропах. Именно с её лёгкой руки к пришельцам прилепилось это имя. Потому что в сказке они были похожи на разноцветные капли дождя, и при написании в сознании Анны намертво засела песенка «Raindrops keep falling on my head». Сами дропы не возражали. Прежде всего потому, что никто никогда с ними не разговаривал. Пока учёные ломали головы, дропы проливались дождём, и на земле вновь прорастала трава.
    Ванька не дочитал сказку и заснул, остановившись на полуслове. Анна тихонько вынула из его рук книгу. Дроп любопытно заискрил оранжевым, но ему было велено вести себя тихо.
    — Завтра дочитаю, — шепнула Анна и поманила за собой.
    В её комнате дроп стал похож на маленькую молнию, которая мгновенно исследовала все уголки.
    — Любопытная Варвара, — хмыкнула Анна.
    Дроп закружил около стеклянной баночки, в которую Анна держала украшения. Вытянулся в вопросительный знак и, получив одобрительный кивок, нырнул внутрь, повозился и затих среди колечек и прочих бирюлек.
    — Словно кошка в коробке! — засмеялась Анна.
    Устроившись в кровати, шепнула:
    — Спокойной ночи.
    Дроп пару раз мигнул зелёным и притушил свет.
     
    Наутро все дети исчезли. Исчезли снеговики и ледяные горки, пропали лабиринты и крепости. Во дворах стало пусто, только ветер подвывал в трубах и закоулках.
     
    Анна проснулась, посмотрела на банку с дропом. Тот завис посередине, словно высматривая что-то в окно. Зевая, Анна тоже выглянула. И оторопела. Город сошёл с ума. Люди заполонили заснеженные улочки, что-то кричали, бежали, оскальзываясь, падали...
    Банка вдруг низко загудела: дроп стал бурого цвета, завибрировал.
    — Ты чего? — тихонько спросила Анна.
    Послушала уличный гвалт вперемешку с гулом. Подхватилась, оделась наспех, во что попало, и спустилась к бабушке.
    Эльза сидела, прямая, как палка, и тоже наблюдала всеобщий сумбур. В доме, впервые за много лет, не пахло утренним кофе.
    — Ба... — тихо позвала Анна. Ей стало зябко.
    Эльза повернулась неестественно, корпусом. Лицо было совершенно белым. Анна бросилась к бабушке, взяла за запястье. Пульс был слабым.
    — Я вызову врача.
    — Брось. Сейчас врачей днём с огнём не сыщешь. Сделай кофе, пожалуйста. И принеси мне шоколадный батончик. Давление ни к чёрту. Ну, иди же, — мягко улыбнулась бабушка. — Не бойся, я ещё не умру.
    Анна заметалась по кухоньке. Уронила джезву. Полезла поднимать — ударилась головой о столешницу. В унисон с ударом затрезвонил дверной звонок. Анна выбралась из-под стола, понеслась открывать.
    Филипп тяжко дышал, даже всхрапывал, словно старый конь. Вошёл торопливо, рухнул в кресло.
    — Два кофе, Анечка, — попросила Эльза, как ни в чём не бывало.
    На кухне Анна наконец-то налила в джезву воды. Потёрла зябко ладошки — отопления не было, и дом начал отдавать тепло улице. Неизвестно откуда просочился дроп. Апельсиново засиял. Стало тепло, а вода тут же вскипела.
    — Спасибо, — шепнула Анна.
    Дроп, по обыкновению, не ответил. Подлетел к растениям на подоконнике, покружил. Эльзин кактус покрылся бутонами. Анна решила было подождать — зацветет ли? — но важнее было выяснить, что происходит.
    Спор был в полном разгаре. И по всей видимости, это был очень старый спор, начавшийся несколько лет назад.
    — Я говорил! Говорил тебе! — взрыкивал Филипп. — До добра они не доведут!
    — Боги, ты всегда был ксенофобом, — слабо отмахивалась Эльза. — Спасибо, душа, — это уже Анне.
    Филипп тут же вскинулся:
    — Моя, как ты говоришь, ксенофобия спасла тебе жизнь!
    —...и помешала разобраться, — тихо ответила Эльза и посмотрела так, что Филипп сник.
    Анна тоже очень хотела разобраться, поэтому вякнула:
    — Что происходит?
    Филипп достал платок, вытер бусины пота и выдохнул:
    — Из Места пропали дети. Абсолютно все.
    Анне вдруг стало совершенно не интересно разбираться и выяснять, почему.
    — Ванька! — крикнула она и побежала на второй этаж.
    Ваньки не было. Вот разобранная кровать, вот его тапочки. Одежда на месте. Он что, в пижаме ушёл?
    Анна кинулась было на улицу, но окрик Эльзы — властное «Стой!» её остановил.
    — Тебя там затопчут, — уже спокойнее пояснила она. — А этого я не переживу.
    Анна потопталась в раздумьи, но всё-таки присела на краешек дивана.
    Эльза отхлебнула кофе.
    — Я думаю, что дропы в этот раз успели перед ловцами. А детей эвакуировали превентивно, понимаешь?
    — Это всё твоё идеализирование! — снова не сдержался Филипп. — Сколько раз я говорил: нужно проверить факты, прежде чем утверждать направо и налево что дропы — «хорошие». Откуда ты знаешь? Может, они идут вслед за Ловцами, чтобы поживиться, и не успевают?
    — Очень умно! — фыркнула Эльза.
    Даже с потухшим взглядом и дрожащей рукой (которую пыталась скрыть от цепкого Анниного взгляда) она не могла не отстаивать свою теорию: дропы помогают живому — и дело не в том, что они «хорошие или плохие». Эльза знала, что Вселенная — ничто без баланса. Который Ловцы разрушали.
    Филипп был стародавним другом и коллегой. Пять лет назад, когда дочь и зять Эльзы стартовали с Земли, по иронии судьбы, пришли Ловцы. Они ударили точно по космодрому и, если бы не Фил, которому удалось улизнуть от «тучи чёрного огня» на флае, Эльзы бы здесь не было.
    — Ты точно так же сказала, когда я буквально впихнул тебя во флай! — горячился Фил. — А всё потому, что я увидел дропа! Никто его не увидел, а я сразу понял, что если эти чёртовы разноцветные шарики появились — быть беде! Если бы не моя ксенофобия, — ядовито повторил Филипп, — у этих детей (яростный тычок в сторону Анны) не осталось бы не только родителей, но и бабушки!
    У Анны вдруг заложило уши. Не слышно стало криков с улицы, помертвевшая Эльза что-то сказала Филиппу — Анна видела, как двигаются её губы. Потом до неё донеслось издалека:
    — О господи, какой же я старый идиот! — и стало слышно, как тикают часы.
    Анна насчитала тридцать тик-таков и спокойно спросила.
    — Ты всегда говорила, что корабль взлетел перед тем как пришли ловцы. Это так?
    Эльза закусила губу.
    Так или нет?! — рявкнула Анна и Эльза словно рухнула, ушла в себя. Превратилась в настоящую бабушку, а не женщину чуть больше среднего возраста, какой Анна всегда её знала.
    Закрыла лицо ладонями, меж пальцев потекли слёзы.
    — Я не знаю, — глухо сказала Эльза.
    Филипп робко сказал:
    — Анечка...
    — Анна, — отрезала та. — И тебя не спрашивали.
    — Я унёс Эльзу с космодрома. Как дикарь, словно питекантроп взвалил на плечо и унёс. Мы... мы не видели, успел ли корабль улететь. Но не видели и того, что Ловцы их сожрали. И дропы пришли вовремя — мы отделались только космодромом.
    — Отделались... — эхом отозвалась Анна. — Пять лет наши родители не выходили на связь, а вы говорите — отделались?
    — Это ничего не значит! — запротестовал Фил. — В космосе и сотню лет можно не слышать друг друга!
     
     
    Дальше Анна не захотела слушать. Просто не смогла. Она бежала в домашних тапках, уворачивалась от людей, выкрикивающих имена своих детей. Потом за ней увязался Печальный Боб. Сначала бежал сзади, но вдруг вырвался вперёд, остановился и залаял: быстрей, мол, чего ты топчешься?
    Оскальзываясь на утоптанной тропинке, Анна побежала следом. Вместе они оказались за городом. В поле стоял позабытый шатёр, который трепал ветер. Анна вместе с собакой добрались туда. Только под белым полотнищем девушка поняла, насколько ей холодно. Но задрожала не от этого. Прямо по полю, закрывая горизонт, шла туча. Шла, чтобы снести с лица земли Место, сожрать его, не оставить даже памяти. Значит, дропы действительно увели детей, чтобы спасти? Может быть, их вернут, когда дропы прольются дождём и земля залечит раны, чтобы дети смогли построить новое Место? Что ж... Анна вдруг стало чуточку обидно. Не потому что она боялась, а потому, что больше не была ребёнком. Хоть она и с малолетства хотела стать взрослой — даже запрещала называть себя уменьшёнными именами.
    К Анне подлетел «её» дроп. Зарылся в снег, а потом лёг увесистым снежком в руку. Она почувствовала приятную тяжесть, и вдруг пространство под шатром расширилось, появились снеговики и крепости, сделанные детьми накануне. Дети появились тоже. Вооружённые, как и Анна, снежками. Туча хлынула под шатёр, и начался бой.
    У маленькой армии не было страха — был азарт, которым ловцы не могли питаться. Гвардия снеговиков стала первым валом, о который разбилась туча. В ней образовались бреши, потом она и вовсе разорвалась в лоскуты, у каждого из которых были огромные, жадные челюсти. Но снежки попадали без промаха, и ловцы взрывались изнутри, а дропы делали новые и новые снежки. Анна словно раздвоилась: одновременно была собой и частью маленьких разноцветных шариков. Вселенная вдруг стала игровой площадкой, звёзды сжались до размера дропов. Она рассмеялась тихонечко и поняла, что бой закончился. Ловцы исчезли, словно их не бывало. Только под шатром осталась чёрная проплешина.
    Рядом стоял Ванька. Дети издали победный клич, а дропы взлетели в воздух, словно салют. Помолодевший Печальный Боб весело лаял. Анна огляделась: снег исчез, облака в небе обещали дождь. С разноцветными каплями.
    — Не переживай, родители успели улететь, — сказал Ванька. — Когда дропы нас забрали, я успел увидеть их корабль.
    Он присел, приложил руку к земле. Анна увидела, что под его пятернёй начала расти трава.
    — Может быть, я стану астронавтом позже, — задумчиво сказал брат. — Земле нужны целители.
    И, уловив смутное сожаление Анны (всё-таки, рано она захотела стать взрослой!), добавил:
    — Сказочники ей тоже нужны. Ты напишешь хорошую сказку, потому что видела историю с разных сторон. Пойдём домой, бабушка волнуется.