 |
|
| |
12:11 08.06.2024
Пополнен список книг библиотеки REAL SCIENCE FICTION
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
|
|
|
|
|
|
Запах может многое сказать о человеке. Пожалуй, даже больше, чем можно увидеть. Запах – это место жительства, это работа, это эмоции. Запах – это все. Его надо только правильно понять. Расшифровать, что ли. Обоняние – очень важный, даже необходимый инструмент познания мира, особенно когда ты слеп как крот...
Это утро, возможно, принесло в себе все краски, какие только может понять мозг, но для меня оно было сырым, прохладным, пропахшим сухими листьями и травой. Но я его не видел, только знал, что оно пришло. По-другому ведь быть не может.
Я открыл окошко и вдохнул.
Листья. Прохлада. Запах увядающих цветов в клумбе. И что-то еще... Автомобильное масло? Да, точно, это оно. Видимо, Фрэнк опять мастерит свой фургончик. Черт, он даже мамочку свою так не любил, как этот фургончик!
Он пытается починить его и... и, скорее всего, смыться из этой дыры. Он прав – здесь делать нечего. Вся молодежь рванула в большой город. Кто постарше уехали на север – там сейчас выгодно жить. Городок вымирает.
Скоро будет дождь.
Не нужно быть метеорологом, что бы знать это. Воздух перед дождем пахнет током. Я не смогу объяснить. Просто, будет дождь.
Я помню, что если стоя лицом к окну немного вытянуть руку и потихоньку опускать ее, то, в конце концов, наткнешься на выключатель старого приемника.
Когда ты слеп – звуки становятся гораздо тоньше, четче. Они почти осязаемы. Хорошая музыка – это водопад. Водопад чистой, кристально чистой воды. Плохая музыка – вонючая болотная жижа.
Я провел рукой по шершавому подоконнику. Старая краска под рукой крошилась и прилипала к ладони. Почему-то мне кажется, что эта краска белого цвета. Может быть потому, что я каждое утро \"смотрю\" в это окно, и мир за ним тоже белый как лист бумаги.
Я повернул ручку приемника и на меня полился водопад.
Старинная блюзовая мелодия. Саксофон и клавиши… Необязательно иметь глаза, чтобы понимать эту музыку. Говорят - имеющий уши да услышит…
Когда ты живешь, вбирая информацию из звуков и ощущений, внешний вид некоторых предметов начинаешь забывать. Но у каждой вещи есть свой запах. Моя зубная щетка и паста пахнут дешевой мятой. Я очень хорошо представляю, как они выглядят, хотя я и не видел их ни разу.
Я чищу зубы. Надеваю свежую рубашку и брюки. Нужно спускаться на завтрак.
Столовая находилась на первом этаже. Нужно было спуститься на тридцать восемь ступенек вниз, держась за шершавые перила, потом пятнадцать шагов направо. Столовая у нас небольшая, так мне сказала Нэнси – нянька нашего Домика. Она не дурна собой, у нее длинные каштановые волосы и карие глаза… возможно. А может быть она брюнетка… На самом деле, от нее всегда пахнет какими-то лекарствами и фиалками. И она, по-моему, самый нормальный человек в Домике.
Домик – это что-то типа вечного санатория для слепых и плоховидящих людей. Что-то типа лечебницы. Что-то с чем-то… Короче говоря, если ваш слепой сынок (или кто у вас там) бесполезен обществу и сидит на вашей шее – милости просим, наши двери всегда открыты для него! По крайней мере, так случилось со мной.
Я попал сюда в семнадцать лет. Благодаря черепно-мозговой травме я ослеп на один глаз, а благодаря операции в бесплатной клинике, я потерял зрение полностью. Моей семье было трудно содержать ребенка инвалида, и я оказался здесь. Сейчас мне двадцать три. И я живу здесь уже седьмой год. Я скоро сойду с ума, наверное.
В столовой за завтраком Нэнси помогла мне сесть за стол и дала мне в руки вилку и нож. Еда пахла рыбой. Собственно, на вкус еда тоже оказалась рыбой. Но на вид, думаю, она не очень ее напоминала. Я же старался представлять себе огромную форель, с золотистой обжаренной корочкой, сервированную кусочками ананаса и яблок, богато усыпанную зеленью и приправой. Моя форель лежала на серебряной тарелке, инкрустированной дорогими камнями, переливающимися всеми цветами радуги. Столовые приборы тоже не уступали ей в роскоши, они…
- Кхм… Джеф. То есть, я хотел сказать… Прости. – Голос бесцеремонно оторвал меня от форели.
Это Алекс. Точнее, голос Алекса. Только он может сказать такую глупость. Алекс – брат Нэнси, он автомеханик, и работает здесь неподалеку. Он иногда заходит поесть к нам. Они с Фрэнком – лучшие друзья, но когда Алекс предлагает ему помощь в починке фургончика, Фрэнк почему-то отказывается. Алекс – чемпион по тупости в тяжелом весе. Этот здоровяк постоянно несет какую-то чушь. Еще от него пахнет солидолом и потом.
- Эээ… Узнал? – он бы еще подошел ко мне сзади и, положив руки на глаза, сказал «угадай кто!». Он что, издевается?
- Да, Алекс, я тебя узнал. Хочешь форель? Отменная… С ананасом и яблоком! Хочешь?
- Эээ… Нет, Джеф. Спасибо. Я… Я не голоден. – Здоровяк явно завис от такого предложения. – Э… Джеф, ты знаешь отца Патрика? – спросил он, выйдя из ступора.
Вот и еще один идиотский вопрос. Отца Патрика знали все! Люди считают его действительно святым. На самом деле, он работает школьным учителем и еще ведет семинары каждое воскресение о природе души, о боге…
- Да… Я где-то слышал о таком. А что? – если подождать еще немного – форель остынет и потеряет свой великолепный вкус.
- Ну, он попросил меня об одном деле… - Алекс явно не любит думать.
- Ну и? – если подождать – из яблок выйдет сок, и они потемнеют.
- Он попросил… эээ… собрать всех вас сегодня после обеда на поляне перед главным входом…
- Кого – «Вас», Алекс?
- Ну… вас... – он явно нервничал.
- Ты не можешь сказать «слепых»? «Ущербных»? «Больных»?
- Я… могу.
- Скажи «слепых», скажи! Ну, скажи, Алекс!
- Ты сумасшедший… – испуганно пробормотал Алекс, поспешно вылезая из-за стола.
Ну хоть за остывшую форель я отомстил.
***
Я не знаю, что взбрело в голову нашему святоше Патрику, но после обеда все обитатели Домика стояли возле главного входа. Вышли даже те, кто, практически, из своей комнаты-то не выходит. Для жителей Домика любое незначительное событие – праздник. Жизнь в четырех стенах ужасно выматывает, даже когда ты не видишь этих стен.
Я перебирался по голосам и по запахам как паук по паутине. Влево – вправо, вправо- влево…
Где-то вблизи запахло фиалками.
- Как себя чувствуешь, Джеф? – Нэнси, как всегда, заботлива. Такой и положено быть няньке.
- Чувствую себя слепым котенком – ничего не вижу, ничего не понимаю. – Я улыбнулся… наверное.
- Прекрати, Джеф. – она взяла меня за руку. – Ты уже знаешь, что придумал отец Патрик?
- Ну… Я догадываюсь. – Читать свои дурацкие проповеди.
- Он хочет побеседовать со всеми вами о душе. – Я, как всегда, прав.
- Вы поедете до вечера к реке, на природу. Я думаю, это интересная затея. – Сказала Нэнси. – Как ты думаешь?
Я думаю – это чушь собачья. Везти слепых на природу – то же самое, что глухих на концерт какой-нибудь группы.
- Да, это, наверное, будет интересно, Нэнси.
- Я рада, что тебе нравится. Пойду, посмотрю, что там с автобусом.
***
Почему-то автобус мне представлялся именно школьный. Такой желтый с большими окнами. Не знаю почему. Видимо, такой автобус был последний в жизни, который я видел.
Мне помогли подняться по ступенькам. Внутри автобус был теплым, почти что живым. Он часто возил людей.
В голове мелькнуло – нужно быстрее сесть у окна, пока никто не занял! Я мысленно рассмеялся.
В нос ударил запах кожзаменителя, которым были обшиты сиденья. Мы поехали.
За окном проплывали огромные города, небоскребы, парки… Вон тот замок явно обошелся хозяину в несколько сот тысяч. Гляньте-ка, у него даже площадка для гольфа есть!
Нас обгоняли дорогие автомобили. Хм… Этот «Мустанг» очень даже ничего. Какая сила, какая скорость! Здорово, наверное, колесить куда-нибудь к горизонту…
Я сижу за рулем «Мустанга». Одна рука небрежно держит руль, второй я держу сигару. В салоне пахнет дорогим спиртным и… сигара… Я не знаю, как пахнет сигара, но она у меня, безусловно, есть. А еще пахнет фиалками.
С лева от меня сидит Нэнси – стройная блондинка с пышным бюстом и огромными голубыми глазами.
- Нэнси, детка, - говорю я, поднимая солнцезащитные очки. – Здесь недалеко есть уютная ночлежка. Как ты на это смотришь?
- Что, прости? Ты что-то сказал, Джеф? – ответили мне с переднего места.
- А… Я. Я спрашивал - долго еще ехать? – Иногда я жалею, что я еще и не немой.
- Потерпи. Уже скоро…
Скоро, так скоро. Я, в принципе, не спешу.
Я опять сижу за рулем «Мустанга». Мы на огромной скорости несемся по магистрали. Немного трясет, хотя дорога, вроде, кажется ровной.
Я затягиваюсь сигарой и выпускаю колечко дыма.
Трясет сильнее. Я выкидываю сигару в окно и перехватываю руль двумя руками.
«Мустанг» начинает вилять. Что за…
Я не могу справиться… Помогите!
Сильный удар, как будто меня огрели чем-то тяжелым. Отвратительный писк в ушах…
И крики, крики, крики…
Запах страха. Самый мерзкий из всех запахов.
Я пытаюсь встать, меня перебрасывает на переднее сиденье.
***
- Господи, Фрэнк… Фрэнк, очнись! – Я даже не знал, что Нэнси может так кричать.
Я выбрался из перевернутого автобуса через разбитое окно ползком, подгребая под себя землю. Ничего, нам, кротам – не привыкать.
- Джеф, как ты? – Нэнси, как, всегда, заботлива. Даже в такой ситуации.
- Ничего, нормально… Только, голова болит. А что произошло? Мы попали в аварию?
- Да… Я не знаю. Фрэнк мертв… Господи. – От нее все еще пахло фиалками, но больше страхом. – Видел кто-нибудь Патрика? А, черт… черт! – Она сама поняла, что сказала глупость.
Отец Патрик сидел за мной. Я точно знаю. Когда нас первый раз тряхнуло – он молился.
Когда автобус кубарем катился куда-то вниз – он уже молчал. Я сомневаюсь, что он еще жив.
- Господи… Джеф! Ты за главного. Я побегу за помощью. Сидите и ждите здесь. Никуда не уходите.
- Нэнси… Я не могу. Я слепой, если ты забыла!
- Я понимаю. Но и ты пойми… Мы не можем просто ждать! Я единственная из нас кто… видит, Джеф. Или у тебя есть предложение лучше?! – Ого, а она еще и злится.
- Нет… Я, просто… Нет. – Я растерялся.
- Ждите…
***
Пошел дождь.
Плачь и стенания скоро утихли и начались робкие разговоры.
Я сидел в стороне на каком-то пригорке.
В действительности, столько ужаса и беззащитности было в этой ситуации – горстка слепых людей рядом с разбитым автобусом.
Мне было жалко «Мустанг».
Я уже давно потерялся во времени с тех пор, как ушла Нэнси. Хотя нет. Во времени я потерялся еще шесть лет назад. Когда ты слеп, ты не распознаешь время. Оно не пахнет, его нельзя потрогать. Его можно лишь потерять.
***
Я проснулся от яркого света. Даже слепые могут видеть свет. Свет от лампы, от огня, даже яркое солнце. Но этот был другим. Будто бы зажгли маяк посреди ночного моря.
- Свет… Я вижу свет. – раздались голоса.
Яркое пятно манило.
- Нужно идти туда.
- Но Нэнси сказала…
- Нэнси вернется не скоро. Мы должны идти.
Взявшись за руки, горстка слепых людей двинулась к свету.
Мы падали, вставали и снова шли к цели. Я привык делать что-то, потому что нужно, а не потому что хочется. Но сейчас мне очень хотелось идти к этому огоньку. Господи, я никогда в жизни ничего так сильно не хотел.
***
Над поляной, где-то в метре от земли висел светящийся шар. Я помню, раньше было модно вешать похожие на лобовое стекло автомобиля. На моем «Мустанге» был такой…
- Я вижу… - Раздался голос позади. – Боже, если ты слышишь, спасибо! Я снова вижу!
Пит стоял, дрожащими руками протирая глаза. – Это чудо!
Слепые начали прозревать.
Я тоже прозрел.
Все дело было в шаре. Я видел такие лет в одиннадцать в отцовской книге. Люди называли их светляками. Это были хозяева этой планеты.
Та ядерная катастрофа в восемьдесят шестом, стерла с лица земли одну четверть населения. Планета была заражена. Почва была радиоактивна.
Правительство решило – на пятидесяти кораблях вывести оставшееся население в новую галактику. По догадкам ученых, именно там могли быть планеты пригодные для жизни. Их радары засекли огромный всплеск тепла из этой галактики. Так мы нашли эту планету.
Конечно, не все корабли благополучно долетели – семь кораблей сгорело при подлете к орбите. Во всем было виновато магнитное кольцо астероидов вокруг планеты. Но все же, мы нашли лазейку, и большая часть успешно приземлилась.
Планету обжили. Хозяева планеты, те самые светляки, оказались абсолютно безобидны. Они как бы и существовали, но жили в другой реальности.
Планета оказалась просто раем. Все полезные ископаемые, все ресурсы, все было при ней.
Был только один минус – повысились темпы старения человека, правда, не намного. Но это было незначительной ерундой по сравнению со всеми богатствами этой планеты.
***
Первозданный свет – благодаря ему мы видим. Первозданный свет – самый чистый, при нем можно видеть и без глаз…
- Мы виноваты. – Раздался голос. Он исходил из шара и гулким эхом растекался по поляне.
- В чем? – спросил кто-то смелый.
- Мы виноваты. – Повторил голос. – Мы не знали, что так будет. Мы прилетели на эту планету так же, как и вы. Наша планета была истощена. Мы искали новое место жительства. И наткнулись на эту. Планета была окольцована тучами астероидов и космического мусора. Мы виноваты. Мы расчистили вход к этой планете – наши технологии позволяли это сделать.
Прожив здесь какое-то время, мы поняли – планета пользовалась нами. Не мы качали из нее ресурсы, а она из нас. Планета – живой организм. Хищный организм.
Мы нашли здесь остатки древней цивилизации. Скорее всего, это они закрыли планету таким куполом. Они знали, что может случиться непоправимое.
Мы виноваты. Мы открыли доступ к этой планете. Извините нас, люди, извините.
Я чувствую, что мне осталось не много. Планета забирает меня.
Слушайте. Запоминайте. Уничтожьте эту планету! Неважно как, главное спасите другие жизни от нее.
Шар начал таять, а вместе с ним переставали видеть и мы.
- Стой! – Я не осознавал себя. – Пожалуйста, стой!
Я больше не могу потерять зрение. Мне нельзя. Я должен…
- Мы виноваты… Простите.
Шар исчез. Я снова ничего не видел. Я сгорел, как мотылек, налетевший на огонь. Я ослеп.
***
Запах фиалок я могу отличить от любого запаха.
- Джеф, проснись, пора вставать.
Я открыл глаза, как будто от этого что-то менялось. Поднялся с кровати и подошел к окну.
- Доброе утро, Нэнси. – Она стояла, открыв дверь в мою комнату. Это я понял по сквозняку.
- Что снилось? – Ее голос казался измученным и уставшим. От нее стало больше пахнуть лекарствами.
- Ты же знаешь, слепым не снятся сны. – Сказал я.
Она промолчала.
- Что нового?
- Ты разве не слышал? – Ее голос показывал удивление.
- Нет… эээ… Что я должен был слышать?
- К нашей планете приближается сотня кораблей. По радио сказали, что это разумные существа. Их планета была уничтожена… и они просят пристанища. Ты что, действительно не слышал?
- Я не слушаю новости.
- А надо. Так и помрешь, ничего не узнав. – Она не умеет шутить.
- Я и так уже наполовину мертв…
Она тоже подошла к окну.
- Как думаешь, они помогут нам? Я имею ввиду, помогут лекарствами, технологиями?
- Я сомневаюсь… Это очередные мотыльки.
- Что, прости? – она, скорее всего, недоуменно уставилась на меня своими… черными как смоль глазами.
- Ты что, не понимаешь? Эта планета – ловушка. Маяк для мотыльков. Она приманивает их к себе, а потом вытягивает из них все соки, всю жизнь. И они сгорают. Так сгорели и мы. Так сгорят и другие, которые будут после нас…
Она молчала. Она, наверное, не понимала, о чем я говорю. Меня, в последнее время, редко кто понимает…
***
Скоро будет дождь. Не нужно быть метеорологом, чтобы знать это. Просто, будет дождь. |
|
|
|
Время приёма: 16:25 14.07.2007
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев