 |
|
| |
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
13:33 19.04.2023
Сегодня (19.04) в 23.39 заканчивается приём рассказов на Арену.
|
|
|
|
|
|
Факультет практической истории часто называли факультетом истории альтернативной, или «фабрикой бифуркаций». Преподаватели не возражали, лишь бы студентов побольше приходило. Привлечет странное название двух-трех молодых людей – глядишь и наберется больше дюжины первокурсников.
Первую лекцию, по традиции, читал декан.
– Долгие века история была сугубо теоретической наукой, – он проговаривал азы, смотрел на реакцию студентов: продолжать или переходить к вещам посложнее и поинтереснее. – Хрономейкеры позволили ставить эксперименты, проверять, когда развитие общества было закономерным, а когда вмешивался случай, искать настоящие причины событий… Вот, например, неизбежна ли Реформация? Можно ли ее отменить?
– Ну, убить Мартина Лютера, – предложил полный студент, едва вместившийся за парту. Декан посочувствовал толстяку, и в который раз подумал про архаичность парт в информационный век.
Но – традиции!
– Убивать никого нельзя, – отрезал декан.
– Тогда не пускать Мартина гулять во время грозы, – предложила девушка-брюнетка, сидевшая на первой парте – прямо перед деканом. – Как известно, Мартин Лютер стал глубоко религиозным, именно попав в грозу…
– Спасибо, – вздохнул декан. Брюнетка слово в слово повторяла методичку по практической истории, которую декан написал собственноручно. Методичка получилась дрянная, коллеги выпустили уже десяток других, одна другой лучше. – Еще варианты?
– Спасти Яна Гуса, – пожал плечами высокий, худощавый студент с крупной серьгой в левом ухе. – Без гуситских войн реформы церкви пройдут мягче. Спасать людей – можно?
Профессор практической истории Александр Андреевич переживал за всех своих студентов. Он не только старался научить и заставить их думать, он пытался понять каждого, подтолкнуть, направить.
Особенно профессор беспокоился за первокурсников, часто приглашал их посидеть в его кабинете, попить кофе, поговорить.
Лука – худощавый парень с крупной серьгой в левом ухе – садиться отказался. Прошелся вдоль шкафа, рассматривая книжные тома.
– Зачем вам этот хлам? – бросил студент. – Поиска нет, выделить-скопировать невозможно…
– А вы пробовали брать фолианты в руки? – полюбопытствовал профессор, включая электрочайник. – Перелистывать страницы?
– Да, – дернул плечом Лука. – Антисанитария. Александр Андреевич, что вы хотели у меня спросить? У меня дел много.
– Какой-то бизнес-проект? – мимоходом спросил профессор, споласкивая чашки.
Лука не ответил. Спокойно, не отводя взгляда, смотрел на преподавателя. Александр Андреевич немного поежился – глаза у студента были холодные, безжалостные.
Как у змеи.
– Если позволите спросить… У меня сложилось ощущение, что вам не очень интересна практическая история, – начал профессор, насыпая кофе себе. Лука покачал головой, но Александр Андреевич все равно приготовил и вторую. – То есть, вам не интересен сам предмет. Как будто у вас есть какая-то цель, а наша наука – только средство, инструмент…
Лука снова дернул плечом. Несколько секунд помолчал, потом отошел к окну, остановился возле бюста Гарри Селдона. Побарабанил по макушке хмурого психоисторика.
– Да.
– Разумеется, это не мое дело, – поспешно добавил профессор. – Но, если позволите… зачем вам тратить время на то, что вам не интересно? Не подумайте, вы один из лучших студентов, но… может быть, на другом факультете вам будет комфортнее? Интереснее? Не думали об этом?
– Мой отец был нефтяником, – неожиданно сказал Лука. Сухо, бесстрастно, просто констатировал факт. – Вы, может быть, не знаете, что это тогда значило.
– Слабо представляю, – подбодрил профессор.
– Нефть заканчивалась. Дорожала. Специалистов ценили. Особенно хороших. Мой отец был лучшим. Потом эти ваши чертовы хрономейкеры пошли в тираж.
Лука даже ругался без эмоций, словно от него ждали этих слов – он их и сказал, но душу не вкладывал.
– Оказалось выгоднее добывать нефть в ветках, особенно когда поверили, что изменения в ветвях не влияют на ствол времени и можно ветвить бесконечно. Эвереттика доказала, что каждую секунду возникает множество миров…
– Это я знаю, – мягко оборвал профессор.
– Да. Собирали танкеры, брали буровую и «ныряли»… Запасы нефти оказалась неиссякаемыми. Нефтяники обесценились.
– Но они же могли «нырять» вместе…
Лука дернул плечом.
– Отец потерял работу. Мать ушла. Мы… Я пообещал себе, что никогда не стану таким, как он. Мой ребенок не будет расти в таких же условиях. Найду работу, которая всегда будет в цене.
– Но практические историки…
– Да. Никому не нужны. Но лучших отбирают в спецслужбы. Меня возьмут.
– Молодой человек, – сдержанно, чтобы не обидеть, улыбнулся Александр Андреевич. – Это всего лишь слухи. Фольклор, если позволите.
– Нет, – Лука повернулся, холодно посмотрел на профессора. – Факультету разрешают дорогие эксперименты. Нужны хрономейкеры, зонды, многолетние диктофоны и камеры. Каждый год, каждый студент выполняет по две лабораторных…
– Студентов не так много, – виновато улыбнулся Александр Андреевич. – И лабораторные не сложные.
– А еще эксперименты сотрудников. Ни государство, ни бизнес не поддерживают науки, которые не приносят прибыль. «Временщики» улучшают хрономейкеры. «Туристов» кормит бизнес. Альтернативщики не приносят пользы.
– Вы не правы, – тихо сказал профессор.
– Да. В будущем, – отрезал Лука. – Для всего человечества. Здесь и сейчас – я вижу только одну причину. Вы можете назвать другую?
– Конечно! Если позволите…
– Нет. Я все равно не поверю. Это все, что вы хотели спросить? Извините, Александр Андреевич, я спешу.
Профессор практической истории пытался понять каждого студента.
Получалось не всегда.
– Эксперименты делятся на три вида, –рассказывал декан. – Можем ли мы отменить какое-либо событие, изменить его? Например, Наполеоновские войны – неизбежны, меняется только масштаб и победители. Что будет, если мы внесем какое-либо изменение? Например, если Бонопарт отправится с Лаперузом, кто станет консулом? И самый интересный – как нам добиться какого-либо определенного события минимальным вмешательством? Например, как создать русско-французский союз в двенадцатом году?
– Ну, убить Сашку Первого, – кивнул толстяк.
– Нельзя.
– Ну почему?! – обиделся толстяк. – Они же не люди! Если бы не хрономейкер – их бы и не было никогда. А если наука требует жертв…
– Грош цена такой науке. Жизнь любого человека священна. Даже если он...
– Да бросьте, – попросил толстяк. – Ну, все ж знают, в любой хронотурфирме можно купить сафари на Кеннеди или там на Ли Харви. Ну, поймают – штраф заплатите, за вмешательство в историю. Ну, нет же законов…
– Будут.
– Жизнь любого священна? – переспросила брюнетка. – Даже чудовища? Даже Гитлера?
– Больное общество само рождает таких чудовищ, – тяжело вздохнул декан. – И что? Убивать все общество? И где проходит граница, до которой человек еще человек, а если перейдет – уже чудовище, заслуживающее смерти?
Лука нашел толстяка после занятий.
– Я консультант на хронотурфирме, – представился Лука, вручая визитку. – Любые виды хронотуризма, от экскурсий по Древнему Рима до экзотических сафари, особенно сафари. Покажешь мою визитку – обслужат по высшему разряду.
– А… Н-ну… – толстяк внезапно побледнел, покраснел. Вспотел. Наконец, смог сформулировать вопрос: – А ну-на-сколько экзотическое?
– Очень, – заверил Лука. – Можно на Кеннеди.
Толстяк облизнул губы.
– А можно, ну, в камеру к Мата-Хари, в ночь перед расстрелом?
– Перед расстрелом-то на кой?!
– Гы, – ухмыльнулся толстяк. – А она тогда точно не откажет!
Пока его не арестовали, директор хронотуристической фирмы Алексей старался, чтобы клиенты были довольны, но сам не разбирался ни в истории, ни в палеонтологии.
Фирма организовывала экскурсии и сафари в прошлое – особенно сафари на экзотическую дичь. С организацией Алексей справлялся отлично. Набирал людей для исследовательских групп – которые «ныряли» раз за разом, отыскивая идеальную комбинацию времени и места. Чтобы добыча была не слишком далеко – иначе туристы устанут, и не слишком близко – чтобы туристы прочувствовали, что они в настоящем прошлом. Чтобы рядом не оказался случайный голодный хищник – или наоборот, чтобы он был поблизости, но егерь точно знал, куда и когда стрелять. Чтобы во время экскурсии погода была отличная, и не случилось никакого случайного происшествия – или наоборот, произошло что-то интересное.
Алексей набирал хороших егерей и экскурсоводов для сопровождения групп, лично занимался подбором снаряжения и составлением программ и меню во время экскурсий. Набирал менеджеров, которые с полуслова, по взгляду, на секунду задержавшемуся на трофее или фотографии, определяли, чего хочет клиент. Алексей не гнушался сам разговаривать с клиентами, узнавать, что понравилось, и чего не хватило.
Но Алексей не мог определить, какие сафари и экскурсии будут пользоваться спросом. Он знал только про тираннозавров и саблезубых тигров, про Помпеи и Запорожскую Сечь – а кто про них не знает?
Лука числился на фирме консультантом, но именно он определял, какие направления развивать, в какие эпохи отправлять исследовательские группы, какие трофеи и фотографии развешивать на стенах – для привлечения внимания клиентов. Фактически, это фирма Алексея ввела моду на пермский период, со всеми его гарганопсами, парейязаврами, плацериями и прочими чудовищами. Они же первыми организовали тур со спасением утопающих с «Титаника», который открыл новое направление в бизнесе – до того зрители только наблюдали за катастрофами, делали «селфи» на фоне, но не вмешивались...
За вмешательство в историю полагался штраф – сумма штрафа включалась в стоимость экскурсии.
Два раза в неделю Лука приходил в офис, садился перед монитором, внимательно просматривал отчеты, анализировал тенденции и корректировал курс фирмы.
Хронополиция дождалась, пока Лука зашел внутрь, пока прошли пятнадцать минут – и ворвалась в офис. Алексей попытался потерять сознание, пока его выводили – и в машину директора практически занесли. Лука шел сам, спокойно, безучастно, только время от времени поглаживал серьгу в ухе.
Возмущаться он начал в участке – когда его пристегнули наручниками к железному стулу для допросов.
– В чем меня обвиняют? – спросил Лука, яростно дергая руками. Наручники были добротные. Стулья – тоже.
– Вы вмешивались в историю, – отрезал хронополицейский. – Назовите свое…
– Это не уголовное преступление! – повысил голос Лука. – Административное! Выпишите штраф! Вы не имели права везти меня сюда! Не имеете права сковывать!
– Ты, с***ка, убил несколько десятков человек, – зло, сквозь зубы, процедил хронополицейский. – Отправил их в… как там? …заведомо смертельные условия, ты еще, бл***дь, пасть открываешь?
– Они сами попросили. Все документы подписаны. Есть свидетели. Эвтаназия не является преступлением!
– Какая, бл***дь, эвтаназия?! – вскочил хронополицейский. – Они вообще под Трою хотели! И?! На Марну, б***дь, под артобстрел!
– Если бы это был ваш близкий, вас бы отстранили, – вслух подумал Лука, внимательно наблюдая, как полицейский обходит стол и нависает над ним. – Значит, друг. Скорее, сослуживец. Погодите. Он отправился проверить, действительно ли мы вмешиваемся в историю, не оплачивая штрафы. Но если бы он хотел просто проверить, он не стал бы выбирать такое сафари. Значит, он хотел пострелять людей за казенный счет и закрыть уголовное дело. Да. Хорошо. А у вас нет доказательств.
– Один выжил, – сплюнул хронополицейский. – Газа, бл***дь, надышался, но выжил.
– А, так их было несколько, – Лука покачал головой. – Ожидаемо, вы тут все агрессивные. Сейчас еще драться будете, – Лука отклонился вправо-влево – стул сковывал движения, поморщился. – Признаю, есть один случай убийства по неосторожности. Готовы выписать компенсацию, правда, Алексей?
– А? – отозвался директор. – Конечно!
Хронополицейский аккуратно снял наручные часы, вернулся к столу, положил рядом с ноутбуком.
– Никто никого умышленно не убивал. Я не опасный преступник. Вы не имели права приковывать меня… А если ударите…
Хронополицейский стал неторопливо закатывать рукава.
– Вы не представляете, насколько сложно настраивать хрономейкеры. Все получилось случайно. Никто не даст показаний, значит, у вас ничего нет.
Хронополицейский издал странный звук – то ли хрюкнул, то ли рыкнул.
– А если кто-то даст – мы докажем, что показания были выбиты пытками.
– Мда, – вздохнул хронополицейский.
– Что можно ждать от полиции, которая везет человека против его воли в участок, приковывает, да еще бьет?
– Я, бл***дь, не буду руку марать, – возразил хронополицейский и расстегнул кобуру. – Докажут, что был в состоянии аффекта.
– Да, – на мгновение задумался Лука. – Это могло бы сработать. Вы – друг того, кто хотел пострелять людей в прошлом. Значит, вы тоже хотите убивать людей.
– Заткнись, – взвыл Алексей, глядя, как полицейский достает пистолет. – Он нас обоих…
– Да, обоих, – согласился Лука. – Ему не нужны лишние свидетели. А одного или двух – без особой разницы.
– Я никому ничего не скажу, – пообещал Алексей. – Да я вообще не в курсе был!
– Не скажешь, – согласился хронополицейский и передернул затвор.
– Лука, придумай что-нибудь!
– Я думаю, – дернул плечом Лука. – Ведь парень понимает, что его все равно арестуют, но он сейчас не услышит этот аргумент.
– Да мне по х***!
– Не слышит, – удовлетворенно констатировал Лука.
– Да чему ты радуешься-то?!
– А он маньяк, – хмыкнул полицейский и навел ствол на Луку. – Ну как?
– Очень познавательно, – судорожно вздохнул Лука, облизнув губы. – Пульс участился. Потовыделение обильное. Очень трудно контролировать себя. Аффект мог бы сработать, если бы я сейчас не стримил.
– Чо, бл***дь? – растерялся хронополицейский.
– Зайдите на стрим точка ком, пользователь Лука-Ев. Погодите. У вас канал может не выдержать. Возьмите мой смарт, там...
– Какой, на х***, стрим?
– Прямая трансляция в Интернет. Видео и звук. У меня в серьге – камера и передатчик, сейчас уже бесполезно мешать, вы и так наговорили себе на…
Выстрел ударил по ушам. Второй. Третий. С грохотом и звоном посыпалось стекло.
Стреляли через окошко в двери кабинета – чтоб не тратить времени. Стреляли аккуратно, чтобы обезвредить, но не убить.
Вбежали двое в черных костюмах. Один проверил состояние раненого, второй – арестованных. Освободил от наручников Луку, помог подняться.
– А я? – слабо спросил Алексей.
Двое в черных костюмах не ответили – помогли Луке выйти из кабинета.
Директор туристической фирмы Алексей старался, чтобы клиенты всегда были довольны, часто в ущерб своим интересам.
Но сейчас он думал в первую очередь о себе.
Луку привезли в институт – в кабинет Александра Андреевича. Сам профессор заваривал кофе. Не предложил – поставил чашку перед студентом. На этот раз Лука отказываться не стал.
– Эти двое из спецслужбы, – не спросил – констатировал Лука.
– Вы правы, – согласился профессор. – Я рассказал им, что вы очень заинтересованы.
– Решили посмотреть, чем ты занимаешься, – подтвердил «черный костюм», который стрелял. – Увидели, как увозят. Скажи спасибо, что успели вовремя.
– Спасибо, – кивнул Лука. – Хотите предложить мне работу?
– Добро пожаловать, сынок, – широко улыбнулся стрелок.
– Работа заключается в том, чтобы определять, как мы можем минимальным вмешательством в дела соседних государств изменить будущее в нашу пользу, – Лука поднял руку, чтобы его не перебивали. – В частности, кого можно убить. Определять этих ключевых людей и передавать под вашу охрану, чтобы не случился скандал. Верно?
– Твоя правда, сынок, – ухмыльнулся стрелок.
– Спасибо, но я не заинтересован, – Лука отпил кофе.
Стрелок хмыкнул, покачал головой.
– То есть как? – крякнул профессор. – Вы же сами говорили… Умерший отец-нефтяник…
– Умерший? – удивился стрелок. – Да его батя полгорода держит! Купил младшему турфирму, а тот повадился людей отправлять то прямиком под артобстрел, то под химическую атаку. Хорошо хоть успели…
– Они не люди, – поправил Лука.
– Вы мне соврали, – огорчился профессор.
– А вы – мне, – напомнил Лука. – Доказывали, что спецслужб нет.
– Но зачем?
– Проверить свои умозаключения. Получить страховку на случай вроде сегодняшнего.
– Нет! Зачем вы отправляли людей на верную смерть?
– Они хотели убивать в прошлом – потому что у нас нет законов, которые бы за это наказывали. Человек, который хочет убить другого – перестает быть человеком и заслуживает смерти.
– И кто вам дал право судить? – закричал Александр Андреевич. – Чем вы лучше их?!
– Я не хочу убить Гектора на поединке, пока напарник держит его на мушке, чтоб застрелить, если вдруг побеждать начнет. Я просто очищаю общество. Я – санитар.
– С**а ты, сынок, – поправил стрелок.
– Они сами ставят меня перед выбором, кто умрет – они или жертвы. Невмешательством я убил бы жертву. Так кто вам дал право судить меня?!
|
|
|
|
Время приёма: 17:51 21.06.2015
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев