Фото 005
- У меня будут дети, - говорит она.
Я молча смотрю в её смуглое, узкое, как лепесток, лицо. Надо сказать, что я рад и горд...
- Скоро? - спрашиваю я.
- Уже срок... Вылетов больше не будет, партнёр.
- Я горжусь тобой, - выдавливаю я. - А хочешь, я тебя дождусь? Всего-то четыре года...
- Ни в коем случае.
Мы стоим перед дверью. Мягко светятся стены.
- Зайдём.
Эту комнату я не люблю с детства. Хотя тут красиво: пирамидальный потолок, стены разрисованы странными картинами. Синее небо. Уродливые растения на сухой каменистой земле. Выступы скальной породы. Твердь. Планета.
- Я обещаю, - мягко говорит Ити и берёт с подставки нож. Прокалить его - секундное дело, и жертвенный язык выдвигается сам.
- Я обещаю, что через четыре года стану опять твоим партнёром, или останусь производительницей. Но ты не должен меня дожидаться.
- Побереги кровь, - говорю я с запозданием. - Тебе сейчас вредно.
- Вот ещё, - фыркает Ити. - На анализ берут больше...
Приснится же...
Я подскочил. А время-то! Чёрт бы побрал гостиничные будильники. Ну не слышу я вкрадчивого "Вставайте, сударь, вас ждут великие дела"...
Я наскоро ополоснулся - и вон из помещения, называемого отдельной комнатой. А в коридоре-то - шум и рёв. Перегородки звуконепроницаемые, но акустика...
Бар был полон народу. Очень пёстрого народу, насколько я оценил своим намётанным глазом. Едят, пьют, ведут философские разговоры, тут уже надрались, а там ещё только дерутся. И в уголке (еле отыскал), за маленьким столиком - четверо.
Тагиравира Тё, он из клана Оранжевых снов. В этом клане, как нигде, детей учат презрению к страху и боли.
Нестор Грюм. Трудяга и умница, безжалостный к себе и честнейший человек... во всём, что не касается империи. С тех пор, как империя оттяпала большой кусок его планеты - он с нами. Пока мы работаем против неё.
И Локи, просто Локи. Мы с ним работаем вместе уже два года, он много раз вытаскивал меня, а я – его.
Молодцы хоть куда. Мои молодцы.
А вожак-то спит до полудня, вот тоже молодец.
Громче всех орал видео над барной стойкой. Неизбежный футбольный матч, что же ещё.
- Убери ты это, Нуслик, - попросил я бармена. Тот покладисто переключил. Видео заголосил ещё громче, сладкими голосами мыльной оперы.
- Срочная работа? - улыбнулся мне Нуслик. - Судя по заказу Локи.
- Собери мне, пожалуйста, как Локи, - буркнул я. - Только вдвое меньше. Откуда тебе такое счастье привалило? - я мотнул головой на толпу за столиками.
- Полугодовая вахта, - ухмыльнулся Нутлик. - В пояс астероидов Тупсы.
Бармен мой земляк, и этого достаточно, чтобы мне не хотелось его видеть. Хоть я этого и не показываю. Каково это - в забытом Богом углу галактики встретить соплеменника?
Ничего, всё равно пора отсюда уходить.
Как только я подошёл, ребята уставились на меня, даже жевать перестали. Только Локи продолжал уплетать пончики с какао.
- Ну как? - полюбопытствовал он. Это он про то дело, о котором я сегодня говорил с заказчиком до утра.
- Договорился? - спросил Тагиравира, который был в курсе больше других. - И... уверен?
- Совсем не уверен, - ответил я честно.
- А чего так? - удивился Локи.
- Повезём по заказу живой груз.
- И кого?
- Голосистого.
Мы говорили почти не таясь, - но поверьте мне, меньше всего шансов быть подслушанными среди безразличной толпы. Нестор кивнул: согласен. Тот, про кого мы говорим - всего лишь певец, подданный империи, невероятно популярный и известный как "бей-инакомыслящих". А Локи вдруг возмутился:
- Нет, я не согласен! У меня не крейсер, где карцер предусмотрен. В гальюн его запереть, что ли? А я тогда как без гальюна?
Услышав про портативную анабиозную камеру, успокоился и Локи. А Тагиравира сказал:
- За него дадут хороший выкуп. Неужели ты сомневаешься, что ему что-то угрожает?
Я сомневался, и ещё как. Похищение не то дело, какое может мне понравиться. Мне и ненравилось, настолько, что хоть бросай всё и нанимайся рабочим на шахты Тупсы. Потому что мы совсем на мели. Но... я же не один решаю?
Грабить торговые суда - работа лёгкая, но противная.
Торговцы народ мирный, и, хотя у них тоже встречаются пушки, нам крайне редко отвечают огнём. Обычно мы действуем так: двое остаются снаружи и держат кораблик подприцелом, оставшиеся двое, на одной посудине, стыкуются, заходят внутрь и делают всё необходимое. За всё время мы только один разнарвались на неприятности в виде серьёзных ребят из ведомственной охраны.
Тогда нас было ещё трое, без Тагиравиры. Локи караулил снаружи, мы с Нестором оказались внутри, скованными наручниками, и Нестор успел получить удар парализатора, а я только дубинкой через успевший обмякнуть в нормальном давлении скафандр. Когда стало совершенно ясно, что нас сейчас убьют, я приказал Локи стрелять. И успел поглядеть на идеально ровную линию кипящего пластика, оставленной невидимым лучом. Я негодовал, что мазила Локи не попал в реакторный отсек - а потом отключился.
Локи не улетел. Мы падали в никуда, а он рыскал, выискивая нас, хотя я был без сознания и не мог даже включить маячок, а Нестор в сознании, но парализован, и тоже не мог включить. Потом я оклемался, и он выудил нас из пространства и успел улизнуть из-под носа у полиции. Мы выжили. Я не присочиняю, честно.
И когда в следующий раз Нестор сразу объявил, кто мы такие, и довольно пафосно произнёс, что он всегда готов умереть, особенно вместе с имперцами - здоровенные мужики неожиданно послушались его, позволили себя запереть, и мы в тот раз спокойно забрали сорок ящиков драгоценной изорской паутины.
С тех пор мы не трогали смельчаков, которые после нашего позывного открывают огонь. И всегда с миром отпускаем ограбленных. Вот только теперь, благодаря нам, на имперских торговых путях гораздо больше порядка. Торговцы ходят караванами и в сопровождении охраны. А мы убрались с торных дорог на окраины, где полицейские ленивы, как деревенские пастухи, а последние месяцы и вовсе работаем только на заказ. В поиске заказчиков оказался незаменимым Тагиравира. И с каждым разом всё это нравится мне меньше и меньше. Но это я уже говорил.
В общем, летим.
Сомнения засунуты подальше. Бесшумно работают двигатели. Пластик, экраны, крошечная рубка. Мы сегодня вдвоём с Локи, он иногда сопит, а иногда балагурит. Локи занимает много места, зато он добродушный. Удивительно добрый для нашего времени, когда принято больше смеяться над другими, чем над собой.
- Надо было шоколадных пончиков с собой прихватить, - сокрушённо говорит Локи.
- Обойдёшься, - ухмыляюсь я.
- Тео, ты что-нибудь умеешь делать? Ну... кроме?
- Учили воевать, - отвечаю я спокойно. С Локи обо всём можно говорить спокойно.
- Понятно... А я, если придётся сваливать, осяду на тихой аграрной планетке. Женюсь...
- Уже знаешь на ком? - подтруниваю я, чтобы поддержать разговор. И ответ меня обескураживает.
- Да ты её видел. Знаешь, откуда она родом? Это за пределами империи...
- Тише, Локи, - невежливо обрываю я. - Мне лучше этого не знать. Мало ли что.
- Ага, - безмятежно соглашается Локи.
А в прошлый раз Тагиравира два часа рассказывал мне, как учился не трусить, подробно перечисляя симптомы. Да, неладно что-то у нас.
Несколько часов в пустынной зоне. Потом появляются плывущие своей дорогой суда, наблюдающие станции, картограф выдаёт схемы: невидимые человеческим глазом входы в гипертуннели, указатели. Мы проходим переходом - минуты дурноты, ещё переход - и снова удаляемся от оживлённых трасс.
Последние полчаса мы летим молча.
Мы находим его. Параметры видеонаблюдения, идентификационный номер передающей станции - всё так. Наш клиент. Послушно выполняет требование лечь в дрейф и отвечает согласием на требование стыковки. Будто спеклись, заслышав наш позывной. Как всегда. Но - что-то не так...
- Внутри поджидают, - апатично говорит Локи и напяливает шлем и перчатки. - Идём.
Мы идём.
Заполняется шлюз. Очень мягко расходится диафрагма входа. Так вкрадчиво и многообещающе. Мы входим.
Кают-компания. Никого, только субтильная особа. Изысканная причёска, огромные перепуганные глаза. Чувство опасности давит всерьёз. На меня, не на неё.
- Сударыня, - говорю я. - Нам нужен один человек, - и называю имя. - Остальным мы не причиним вреда.
Дама молчит и таращится на двух грубых мужиков с парализаторами.
- Здесь есть кто-нибудь, кроме вас?
Она трясёт головой.
- Мы проверим...
Осматривал помещения я. Две каюты, чистый "люкс". Туалет, сауна, со множеством всяких приспособлений. А дальше, кажется, солярий. Действительно, яхта что надо. И пусто.
Дама завизжала изо всех сил. Кажется, не закомплексованный Локи решил проверить, на самом ли деле она дама. Я поморщился.
Тогда, под поскрипывание хитина, из-за барной стойки навстречу мне выступил таракан размером с крупную собаку. Шестиглазая поющая мирропольская мерзость, а в жареном виде, говорят - деликатес... Я замер от отвращения.
В это время дама снова заверещала:
- Не смей трогать Голосистика!
Она и сама была голосистая, ничего не скажешь. Я отмер. Потому что чувство опасности наконец конкретизировалось и завопило: надо сматываться, и быстро. Шутка с Голосистыми не смешная.
- Тео, - возник в моём шлемофоне голос Нестора. - Тео, уходим. Скорее, Тео!
Боже мой, давно мы так не бегали. Мы вообще давно не бегали, избаловались. В последний раз мы уходили россыпью, по одному. А сегодня отступали "кучкой". Потому что на охоту за нами вышли сразу шесть полицейских катеров. Тут хоть разбегайся по-заячьи, хоть нет.
Похоже, они вывалили из одного гиперканала, а теперь выстроились в классический полумесяцем. Мы тоже действовали, как подобает: дали по ним согласованный (хоть и бесполезный) залп и выстроились классической цепочкой отступающих. В результате от следующего полицейского залпа пострадал только Нестор, он шёл последним. У самого устья я пропустил его вперёд и смог полюбоваться, как изящно он входит в канал - брюхом вперёд.
По ту сторону канала я развернул новую карту и нацелился на следующий переход.
- Куда ты? - возмутился Тагиравира. - Давай на Альбирео!
Очень логично было свернуть на Альбирео, в тихий глухой район. Но я этого не сделал. Признаться, из голого упрямства, моя интуиция молчала. Мы вышли на "два пальца" - многоуровневый перекрёсток-развязку, и станция инспекции при нём, и возле станции нас никто не ждал.
Я приказал Локи с Нестором следовать за мной повёл их к Сесилии-два. Когда мы входили в очередной канал, станция наконец соизволила к нам обратиться:
- Яхты с номерами...
Известных нам номеров мы дослушать не успели.
Потом погоня отстала, это было неправильно и потому неприятно. Нестор тянул сзади и угрюмо молчал. Тагиравира тоже.
Мы нашли у Сесилии орбитальный док. У Капли была здорово повреждена обшивка и система внешнего наблюдения. Ясно было, что придётся её бросить, и покупателя искать некогда. Жаль её, и модернизация нам влетела в копеечку...
Бросить Каплю просто так я не позволил: договорился о ремонте (Тагиравира смотрел на меня очень выразительно, разве что пальцем у виска не крутил). Когда маневровый, волоча по стене магнитное брюхо, утащил её, мы держали военный совет. Не впервой было ложиться на дно, и лодки бросать приходилось. Вот только с деньгами никогда не было так туго.
Лаки, способный в любом положении балагурить, предложил закопаться на планете и пожить робинзонами.
- Без космодрома не сядем на наших лодках, - ответил Тагиравира серьёзно.
- Да ладно...
- Лучше уж тогда жить в космосе, - возразил я уныло. - Уйти подальше от трасс на несколько месяцев.
- Это только тебе так лучше, космик Тлазопилли.
Я вдруг увидел, как напрягся Нестор. Гордый Нестор, который в любых передрягах усом не вёл.
- Ты раньше не говорил мне, что ты подданный Тлазопилли, Тео.
Я пожал плечами.
- Случая не было, Нестор. Ты же не спрашивал.
Что-то с ним было не так, хотя в лице он не изменился.
- Я с Сильваны-семь, Тео.
- Я знаю. И что?
Да, я родился в космосе, на большой станции с замкнутым циклом. Кроме этого кочующего дома, у моего народа есть пара планет, застрявших на этапе претерраформирования - на неопределённое время. Слишком много денег нужно, чтобы сделать их пригодными для жизни. Я - уроженец племени, которое не владеет ни клочком стоящей тверди и живёт войной.
- Тогда, Тео, - сказал Нестор, - мне лучше уйти. Прямо сейчас.
Я оторопел. Мысли варились медленно. Я помнил, конечно, что сделали с не покорившейся империи Сильваной лет тридцать назад. Мои отец и дядья там были. Такова наша работа. Такова наша родина. Другой у меня нет.
- Нестор, - сказал я наконец. - Не я это сделал с твоей родиной. Мне было тогда года два. Я не занимаюсь этим промыслом, ты же знаешь.
- Вот куда ты отправлял деньги...
- Я же не спрашиваю, куда ты девал свои.
Нестор замолчал. Зато взвился Локи.
- Я слышал, ты уже ссорился с кучей друзей из-за их взглядов. Только зачем тебе это? Что за дурь такая?
- Ты делаешь ошибку, Нестор, - вклинился Тагиравира.
Нестор покачал головой.
- Я не могу.
- Молчи, Локи, - сухо сказал я. - Нестор, это твоё дело. Космос открыт. Принцесса Нелли твоя цела. Хочешь, я тебя до неё подброшу.
Надо отдать должное Тагиравире: он и сейчас не позволил себе ни эпитета, ни жеста. Он сказал только:
- Тео, это уже перебор. Ты как хочешь, а я попытаюсь прорваться к нашей берлоге. Той, что на Зодиаке. Встретимся там... если встретимся.
- Отлично, - улыбнулся я. - Локи, а ты со мной?
Локи согласился так безмятежно, что я немного утешился.
Переход снова был гладким, но мне почему-то стало безразлично, почему всё-таки погоня сорвалась с нашего хвоста. Нестор почти ничего не говорил. У меня тоже не хватило сил узнать, что он намерен делать теперь. Если человек выбрал сам, его не жалеют и ему не помогают. Не жди прощенья и не прощай.
Так мы и молчали, пока не надвинулась стена ангара. Молчали, пока искали свободный шлюз-бокс, пока сервисный механизм втягивал нас и закреплял на платформе, пока карабкались из бокса и ставили Звёздочку на дозаправку. Тогда Нестор обнял нас с Локи и очень тепло пожелал нам удачи. И ушёл - будто мы и не были вместе три года.
Вот так бывает.
- Да ты брось это, - сказал Локи. И положил руку мне на плечо.
Всё же нас было двое. Я очень давно не был вот так – вдвоём с напарником. С тех пор как собралась рожать моя Ити, Итка, Итотия. Помню, как я последний раз я говорил с ней в комнате для жертвоприношений. А потом... Помню большую и суровую столовую, и голос прадеда:
- Теоксихуитл остался без напарника. Пусть все молодые, не имеющие пары, подумают об этом.
И все молчат, смотрят носами в тарелки. И правильно, о чём я думал, выбирая напарником женщину. Один только Нутлик, Науатль, мой товарищ по детским играм поднимает голову и смотрит на меня из дальнего угла, будто ему больно. Нутлик не воин, он из касты работающих в оранжереях…
- Пока нет напарника, переходишь в техники, - безжалостно говорит прадед.
Я ушёл. Сначала в техники. Потом в торговцы. Потом в космические грабители. Позорней занятия просто нет. Я стал просто Тео, а потом Тео Чистоплюем, который подчёркнуто чурается грязной работы. Я нашёл товарищей, но мне часто казалось, что я по-прежнему – один.
И вот теперь – с Локи. Тот ли он, кого я искал?
- Полжизни потрать, чтоб нашёлся он, и о цене не жалей, - пробормотал я. Девятьсот девяносто девять мужчин взвесят и дружбу, и честь, тысячный стоит их всех - один: он примет тебя, как есть…
- Что это ты? – удивился Локи.
- Да так. Слова древнего поэта… и древнего царя. *
- Да брось, - повторил Локи. – Надо же, какое у тебя разностороннее образование. Пойдём, что ли, выпьем немного. А главное, поедим. И драпать нужно.
Толпа рабочих схлынула: бар был почти пуст. Два человека вышли навстречу нам, поспешно отставив стаканы. И ещё какая-то девчонка. Кинулась к Локи, ухватила за скользкий рукав. Что-то зашептала. Маленькая, невзрачная. Да, я встречал её раньше, теперь я помнил.
Мне стало скучно, я отошёл к барной стойке. Опять работал видео, показывая футбольный матч - казалось, тот же самый. Я постоял немного, глядя, как болломонстр заглатывает лодки, а те полосуют его невидимыми лучами.
Подошли Локи и девушка.
- Ну где мои шоколадные пончики? - спросил Локи. - Тео, я должен сказать тебе... Помнишь, я говорил про тихую гавань? Наверное, мы туда отправимся прямо сейчас. Есть причина. Тео, мы приглашаем тебя поехать с нами.
- Понимаю, - сказал я. Я и правда понял, и вспомнил Ити. - Я поздравляю вас, сударыня.
Сударыня зарделась и стала совсем некрасивой. На мой взгляд. Да, вот так оно и бывает.
- Спасибо, Локи. Только какой из меня фермер. Да и не люблю я, когда зовут имперской мордой...
Из помещения за стойкой выскочил бармен Нуслик. Непривычно бледный.
- Тео, - сказал он. – Тео, сдурел? Тебя тут ждут, приказано сообщать и задерживать… вот, - он кинул на стойку три очень красивых фото.
- А Тагиравира что же? – спросил я, с жутковатым интересом разглядывая фотографии: мою, Локи и Нестора.
- Тагиравира? ... Тео, уходите немедленно. Ещё успеете на транспорт. Вот вам, - Нуслик бросил на стойку два идентификационных браслета. Покосился на девчонку и достал ещё один.
- Тут несколько человек вчера буянили, их копы задержали. Так что им билеты без надобности. Транспорт уходит через четверть часа. Всё бросьте! Деньги есть?
Что он делает? Подобрав браслеты, Нуслик поставил себя на одну доску со мной, ворьём. "Прекрати это, верни хозяевам, - хотел сказать я. Но не сказал. Потому что- Локи-то как же? А тут такой шанс спокойно удрать за пределы империи.
Рука Локи немедленно ухватила один из браслетов.
- Нуслик, я не забуду... С какого терминала отправляется транспорт? Ребята, быстрее...
- Локи, - сказал я, чувствуя, как внутри всё рвётся. - Я отвлеку их. По схеме "брошенный клубок". Идите, я догоню, лучше идти порознь.
Локи сомневался пару секунд. Потом пожал мне руку.
Так я остался один.
- Спасибо, Нуслик, - сказал я с тяжёлым сердцем. И пошёл в ангар – программировать наш последний оставшийся кораблик на самоуничтожение.
Я сам виноват, что так задержался. Долго ли проложить курс и отключить охраняющий контур реактора? Локи вечно трунил над моей привязанностью к «корытцу». В самом деле – просто жестянка, ни грамма биоткани, интеллект очень условный, даже личность не идентифицирует. Но как-никак, тоже партнёр, два года вместе…
Не зря же никто из мужчин не захотел стать моим партнёром.
Наконец я решился. Ввёл время старта – через две минуты, нажал «пуск». И услышав "отменить вылет, или будете аннигилированы…», не удивился. Вылез наружу, и Звёздочка зарастила за мной люк.
- Не стреляйте, пожалуйста!
- Где остальные?
- Кто - "остальные"?
Дальше было, как полагается. Завыла предупреждающая сирена: через минуту насосы откачают дефицитный воздух, потом раскроется диафрагма люка. Я представил, как нас тянет в вакуум. Полиция в скафандрах, да... Я представил, что творится с моими сосудами, как лопаются глаза...
- Помогите! – взвыл я, цепляясь за леера.
Хвала доблестной полиции: меня не бросили. Вытянули, приложив подбородком о зарастающий люк.
Я долго проболтался в каморке где-то в середине станции, почти без веса. Наконец мной занялись два человека в форме стражей порядка свободных станций, но очень скучно и вяло. Гонялись за моими друзьями, что ли.
- Ну что, Тео Чистоплюй? – спросил сержант. – Признаваться будем?
- Будем, - согласился я скучно, ему в тон.
- Давай. Где твой соучастник Нестор Грум?
- Улетел.
- Обещал вернуться?
- Не обещал, - ответил я. Боюсь, голос мой звучал совсем уныло.
- А Терриан Локсфилд? Только не ври, пожалуйста. Яхта, из которой мы тебя выдернули, ушла на автопилоте. Хорошая трасса, молодцы – я бы и сам поверил, вот только почему твой Локсфилд врезался в лихтер? Может, он был пьян? Где Локсфилд?
- Улетел, - повторил я. И закрыл глаза.
- Ну что, Теоксихуитл, или как тебя там, - сказал он. - На завтра допрос степени два-штрих. На сегодня... всё.
- Сегодня бы надо, - вмешался второй, добросовестный служака.
- Не надо. Эти двое либо ушли свободным курсом - он вряд ли знает, каким, либо отправились с вахтовыми рабочими, либо до сих пор тут. Если тут, куда они денутся...
- Как это двое? - удивился я, открывая глаза. - А Тагиравира? Про него почему не спрашиваете?
Мне очень не понравилось, как они переглядываются.
- Вы что, - догадался я. - Ждали нас у выхода на Альбирео? Потому и погони не было?
Мне не ответили, но мне и так уже было всё ясно. И всё равно.
- Куда его девать, сержант? Всё забито под завязочку! Вчерашними дебоширами.
Надо же, какая маленькая кутузка.
- Впихнём, - ответил шутник сержант. – А, впрочем, в офицерской свободно.
- Чести много.
- Отставить споры…
И меня унылым алюминиевым коридором отвели в "офицерскую". По дороге на меня напал неуместный хохот, за что я получил тычок в трясущуюся спину между лопатками, и ещё один, более ощутимый, под рёбра.
В офицерской камере обыкновенная жёсткая койка. Зато на потолке – вот роскошь-то, в самом деле! – нет, не иллюминатор, конечно. Экран. Что-то похожее на барную стойку (при попытке опереться локтем она моментально кренится) и на стойке, рядом со стандартным бачком для воды – изящные стаканы и фляги. Пустые, без выпивки.
Но я и не ждал, что будут полные.
Я наполняю красивую флягу чеканной работы. Я растягиваюсь на койке и подношу к разбитым губам флягу с чистой водой. Я пью медленно, смакуя, я ни о ком не жалею и смотрю вверх – на звёзды.
И мне хорошо.
Утром ко мне неожиданно пустили посетителя.
- Я бы внёс за тебя залог, - сказал Нуслик с порога. - Но об этом и слышать не хотят.
- Ещё бы. Да ты садись, пожалуйста.
Он сел. Безрадостно покосился на экран на потолке. Звёзд там сейчас, понятно, не было, плыла планета - некрасивая, унылая чёрно-серая равнина.
- А я весточку из дому получил, - сказал Нуслик. - Набирают игроков в команду. Я решил поучаствовать. Хотел и тебя позвать.
- Меня разве возьмут?
- Ну раз уж меня берут, - он принуждённо улыбнулся.
- Значит, оставишь бар? - спросил я светски. Будто собирался по-прежнему каждый вечер проводить в этом баре.
- Сегодня вечером улетаю. Или скорей ночью... - Нуслик и добавил:
- твой Нестор… - Он помялся. - Всё равно тебе скажут... лучше уж от меня узнаешь. Вчера наскочил на патруль и попёр на них, как ненормальный. Так говорят. Нарвался, в общем. Меня будто накрыли тяжёлым и душным. Я спросил через силу:
- Может, прорвался?
- Может быть, - согласился Нуслик. – Только там патрульная станция рядом. Сам знаешь, какой у них разговор. Аннигилируют…
Он запнулся, постоял и вышел.
Вот так, значит.
Я подумал - наверное, Нестор был готов к этому, когда уходил. Просто он знал, чего хочет. И Тагиравира, выходит, знал. И Локи. А я?
И тут меня накрыло совсем. Я будто только теперь понял, что меня ждёт. Не гибель в нелепой стычке, даже не позорная смерть в своей постели, а показательная казнь… Или рудники, на которых долго не живут. Я покрылся холодным потом. О чём я думал, когда отправлял вчера Звёздочку на погибель одну? Неужели надеялся выжить?
Потом я вспомнил, что сказал Нуслик, и стало легче. Отчего-то мы понимаем, что нужно делать, только оказавшись в очень глубокой дыре.
Меня отвели в комнату для допросов с контролируемым воздействием – клетушку с неэлегантными агрегатами. Я сразу рассказал о себе всё, коротко и чётко. Куда направился Локи, рассказал тоже. Что толку запираться, так и так равно через несколько минут выболтаю всё за милую душу. Но про девушку я не рассказал. И потом тоже. Но тут не я виноват, а неверный шаблон вопросов.
А когда упомянул Нестора, как он уходил, вчерашний знакомец сержант неожиданно скривился:
- Не уйдёт.
- Да? – очень удивился я. – А что там с ним произошло?
Сержант отвечать не стал, а приглашающе указал мне на увитое проводами кресло.
Тогда я засмеялся, а сержант кисло смотрел на меня и что-то в уме прикидывал. Потом я вспомнил, что тороплюсь. И спросил его, нельзя ли закончить процедуру контрольных вопросов побыстрее. А куда торопиться, скептически поинтересовался тот. Быстрее, знаете ли, не всегда означает легче. Я объяснил – зачем. Сержант немного поразмыслил и сказал, что сделает всё от него зависящее.
И я успел.
Я ворвался… Хотя, какое уж там «ворвался» может быть после допроса степени два штрих. Когда я приплёлся в бар, Нуслик в заднем помещении обстоятельно беседовал с незнакомым парнем. Сдавал дела.
- Науатль, как мило с твоей стороны, что ты тут. Я не спросил даже…
- Не ори, пожалуйста, - сказал Нуслик. – Сядь вон, посиди. Всё готово. Я скоро.
Через полчаса блаженного отдыха он всё запер и повёл меня в ангары. Я вспомнил брошенную Каплю – не забыть бы сказать, чтоб о ней позаботились.
- Под инъекцию освободили? – спросил Нуслик, прикладывая ладонь к замку.
- Нет, под честное слово…
Нуслик фыркнул.
Конечно, под инъекцию, как же ещё. Срок действия яда восемнадцать суток. Антидот создать или купить – пожалуйста. Если денег хватит. К олигархам такую меру пресечения не применяют. А мне – пожалуйста!
Я свободен, как Нестор. Целых восемнадцать дней. Футбольный матч на двенадцатый день. Отвратительное действо, на мой взгляд. Нет, сама игра – ничего особенного. Мы все учились играть, на имитаторах, ещё в школе. А вот принесение в жертву проигравшей команды очень неэстетично. Хотя почётно. Ещё бы, если учесть, какие на этих зрелищах делаются деньги…
- Тогда домой, - сказал Нуслик.
Да, домой. И вещи не нужны. И транспорт обеспечен...
Она стояла как обычно: кормовой частью кверху, то есть к нам, носом к выходу. Это была настоящая лодка.
Спустившись немного, я остановился и смоделировал из ткани скафандра нож. Резанул по руке. Больно - надо же, отвык...Я засмеялся. Крупные капли полетели вниз, и чешуйки брони раздвинулись, жадно хватая кровь.
Ритуал знакомства.
Кстати, я так и не знаю, чем наша зелёная едкая кровь так нравится биомехам. В школе надо было лучше учиться.
- Нуслик, а знаешь, ведь мы вполне можем и выиграть. В смысле, наша команда. И опять встанет передо мной эта проклятая проблема выбора.
- Придумаем что-нибудь, - сказал Нуслик. - Я с тобой, не трусь.
Я с наслаждением опустился в удобный - настоящий! - ложемент. Положил руку на контактную пластину, тёплую, будто ладонь. И сказал - не Нуслику, а кораблю:
- "И только тысячный будет с тобой до виселицы - и потом..." Выходит, чтобы найти тысячного, не обязательно ехать за тридевять земель. Иногда достаточно просто протянуть руку.
И Нуслик сказал:
- Поехали.
* R. Kipling, "The thousandth man"
|
Рассказ открыт для комментариев