x015 ДИЗАЙНЕРЫ ЖИЗНИ

    Привязка к фото 004
    
    1.
    …И вновь Ласхе шла по знакомому коридору. Сегодня её облачили в белоснежное платье. С высокой талией, подчеркивающей грудь, с черным широким поясом, расшитым серебряной нитью. Струящаяся нежная ткань окутывала тело, словно туман, и очень выгодно подчеркивала гибкое молодое тело. Длинные светлые волосы девушки скрепляла длинная заколка, изображающая не то птицу, не то крылатую змею. Безделушка была оружием…
    Девушку уже не поражали странные пустынные коридоры, залитые таинственным светом и наполненные удивительными для неё вещами. Не пугали самостоятельно распахивающиеся двери, меньше волновала чудесная неслыханная музыка. Но когда Ласхе попадала в главный коридор, её с новой силой охватывал ужас.
    Вот и последняя дверь. Она тихо и покорно раскрыла створки, приглашая вовнутрь.
    Ласхе, не мешкая, шагнула в залитое приглушенным светом пространство. Стоя у порога, холодным голосом произнесла:
    – Твоя наложница Ласхе пришла, Чудовище. Что прикажешь делать?
    В небольшой комнате с гладкими черными стенами разместились маленький столик с вазочкой фруктов и графином воды, два стула и большая кровать, упрятанная под тяжёлым пурпурным балдахином.
    Тот, к кому Ласхе обращалась, стоял возле столика, скрестив руки на груди. Дикий страх испытывала девушка в присутствии этого демона в тёмной одежде. Уродливое лицо с клыкастой пастью, огромные когтистые руки вызывали только отвращение и страх.
    Что он мог приказать? То же, что и всегда…
    Бросив на чудовище короткий, полный ненависти и презрения взгляд, девушка покорно пошла к кровати. Её грела только надежда на стальную шпильку в волосах.
    Лишь бы хватило сил и решимости воспользоваться…
     
    2.
    Когда Ласхе покинула комнату, в самом тёмном углу помещения вспыхнули два жёлтых огня. Темнота сплотилась и превратилась в существо, напоминающее огромную, грациозную лису с серебристо-чёрной шерстью и большим пушистым хвостом. Зверь неслышно пересёк комнату и опустился на мягкий ковёр возле кровати, прикрыв глаза и замерев, словно элегантная скульптура. Тот, к кому приходила Ласхе, сидел за столом, задумчиво вертя что-то в руках. Выглядел теперь совсем иначе: обычное человеческое лицо мужчины лет сорока или пятидесяти, красивое и умное. А ещё – усталое и грустное.
    – Ты получил удовольствие, Джебран? – нарушая тишину мягким грудным голосом, обратилось животное к сидящему.
    – Сегодня – больше, чем обычно, тикса, – ответил мужчина, вырвавшись из размышлений.
    – Но и устал сильнее, – отметила лиса, сверкнув правым глазом.
    – Да... Но я доволен – её сознание поглотило множество новой информации. А я узнал подробности местных нравов и обычаев. Становится страшно, Лири. Эти существа слишком жестоки, слишком дики. Мой план может не сработать…
    – Я наблюдала за Ласхе. И слушала её сердечные ритмы. Она смертельно боится. Но ненавидит всё сильнее. Ненависть просто выплёскивается из её души, как тёмная энергия. Еще немного – и будет готова на убийство!
    – Это логично, – улыбнулся Джебран, – возможно, я бы тоже испугался, увидев пред собой подобную химеру.
    Животное издало звук, похожий на смех:
    – Признаюсь, мне самой неприятно формировать такой образ, мой господин, и поддерживать иллюзию в голове бедной милашки. Мне! Тиксе Лири из Ларунги, мира на пересечении всех космических путей. А к нам, знаешь ли, заносило всяких тварей… Да, я уверена, это жуткое зрелище для туземцев.
    – Но ведь бывали и страшнее? – сыронизировал человек.
    Тикса промолчала.
    – Она выбрала новое оружие, – улыбнулся мужчина, рассматривая украшение с изображением птице-змеи. – Пожалуй, почти готова. Лири, как думаешь, когда и где устроить «представление»? Зрителей должно быть побольше.
    – Джебран, одумайся. Её брат не уступит трон. Погубишь девушку. Местная жизнь переполнена жестокостью, хитростью и увёртливостью. Ласхе – существо, чуждое этому миру.
    – Да. И, поэтому, важна для туземцев, как надежда…
    – Ты амбициозен и глуп, мой повелитель…
    – Я же просил не называть меня повелителем.
    – Когда-то ты спас меня и приютил. Поэтому не сердись: одинокая тикса, в знак благодарности, иногда позволяет себе такую вольность. В остальном стараюсь не противиться твоей воле.
    – Это ты зря, Лири, – Джебран покачал головой: – Ты свободное существо. Намного свободнее местных аборигенов. Ибо они рабы своих мрачных страстей и невежества. Моя цель – помочь им от этого избавиться.
    – Зачем менять туземцев, если они того не жаждут? Пускай этот мир освободится для иных существ – возможно, не для людей, а для животных…
    Тикса грациозно взмахнула пушистым хвостом и уселась на коврике, устремив на Джебрана любопытствующий взгляд. Человек ответил улыбкой:
    – Понимаю тебя, тикса. Но вынужден огорчить. Животные в чём-то мудрее людей, ибо единственные повелители их жизни – среда обитания и зов природы. Они разумны… по-своему, но они – лишь напарники, верные попутчики и друзья тех, кто может менять миры. Так они были задуманы Мирозданием. Ты согласна со мной?
    – Я тоже могу изменять мир. Иллюзией, – Тикса закрыла оба глаза и долго сидела молча, изредка подёргивая кончиком хвоста.
    – Ты – не животное!
    – Разве? Исходя из сказанного тобой? Мы, тиксы, эволюционируя, смогли развить в себе разум, умение влиять на сознание и творить иллюзии. Но… не смогли ничего построить. Или создать оружие. Поэтому сейчас Ларунга – зловонная клоака, изувеченная охотниками за ресурсами. Мы со своими возможностями не сумели защитить свой дом и свой вид. Тикс за века истребили полностью, превратили в мифы для тех, кто знает о Ларунге. Ты спросил, согласна ли я? Я признаю твою правоту.
    Джебран подошел к тиксе. Опустил руку ей на плечо и мягко произнес:
    – Лири, мне жаль твою планету и твоих сородичей, но я рад, что приобрёл такого верного и мудрого друга.
    – Рассчитывай на меня, хозяин, – отозвалась тикса, – всё же твоя затея создать мессию, сеющего доброе и вечное, кажется утопией. Вспомни, как встретили туземцы тебя и Диану, когда вы пришли сюда впервые? С целью помочь и обучить!
    Джебран вздрогнул.
    – Мы поступили неосмотрительно и глупо, со всем великодушием открывшись им, как простые люди. Мы поплатились за это, – сказал он с горечью. – И поэтому я изменил тактику: аборигены понимают голос силы и жестокости? Пусть будет чудовище! Оно пугает местных ещё сильнее, чем их тиран. Но мы создаём контраст – добрую и справедливую Ласхе. Ласхе уничтожит Зверя, и народ падёт перед ней на колени.
    – Не заигрался ли ты в бога, Джебран? Не противоречит ли это вашей же человеческой этике?
    – Противоречит, Лири. Но после смерти Дианы я изменился. Длительное время мне было наплевать на своё будущее, хотелось лишь мести. Но потом я понял – Диана не одобрила бы подобного – и ко мне пришло облегчение. Я создал этот план во имя жены.
    – Ты большой идеалист. Но всё можно сделать быстрее и проще. Займи место подлого тирана-правителя. И насаждай свои правила…
    – Это неправильный путь, Лири. Я на такое не пойду. И тебе не позволю. Потому что это стезя мрака и безысходности, а нам нужно иное – противопоставление.
    – Не знаю. Я привыкла иметь дело с жестокими людьми. Ты меня удивляешь.
    – Люди меняются. Учатся. Не только ты потеряла своих соплеменников. Думаешь, почему я много времени уделяю борьбе с болезнями? Болезни уничтожали целые цивилизации людей. Смотри! – Джебран открыл ящик стола и достал большую запечатанную пробирку. – Эти микробы сеяли здесь смерть. Затем уснули. Но могут проснуться в любой момент. Я обнаружил их случайно. Активировал. Сейчас в этой посудине размножаются слуги реального Ада. Как только решим всё с Ласхе – займусь поиском вакцины.
    Тикса внимательно рассматривала пробирку. Затем встала и потянулась, разминая гибкое тело. Сверкнула на Джебрана пламенем глаз и, направляясь к двери, проворковала:
    – Ладно, хозяин мой. Тебе надо отдохнуть перед завтрашним днем. Поэтому тикса уходит, чтобы поохотиться в степи под звёздным небом.
    Когда за Лири бесшумно затворилась дверь, Джебран подошел к стене напротив кровати, произвёл несколько манипуляций руками, и плоскость преобразилась – из неё высунулась небольшая панель, над которой мерцал экран. Вот пошли записи из маленьких камер, развешанных по комнате. Джебран в который раз поймал себя на мысли: его взгляд слишком пристально прикован к фигуре девушки на кровати и к её нежному лицу, не утратившему суровости даже во время гипнотранса. «Бедная дурочка, – почему-то ласково пожурил он отсутствующую Ласхе, – я ни разу не прикоснулся к тебе и пальцем, хотя мог. Работал с твоим мозгом, а ты, не понимая происходящего, включала воображение. Но тебе лучше думать обо мне плохо, ибо твой гнев – ключ к нашей победе. У нас всё получится. У тебя всё получится!».
    Затем мужчина принёс стул и долго ещё сидел возле компьютера, моделируя формулу сыворотки против одной из местных болезней.
     
    3.
     
    Эгрис Киндоры Комр, восседая на молодом фуру, двигался по центральной улице своего города. Владыку сопровождало десять телохранителей. Чуть поодаль в скромной повозке ехала пин-эгрисса Ласхе, его сестра.
    Комр направлялся в Дом Порядка, дабы лично присутствовать на церемонии вручении наград юниорам – это будет стимулировать их вступать в армию правителя. Владыка не жалел для своей армии ни церемоний, ни развлечений, потому что армия – это сила, а на силе основана власть.
    Торговки и дети шарахались от правительственного эскорта, вжимались в каменные грязные стены домов. Мужчины отводили взгляды и замирали в нерешительности.
    Эгрис надменно усмехался – ему нравилось чувство страха и паники, читавшееся в лицах людей при встрече. Да, они знали – властитель жесток и беспощаден, бессмысленно искать в его обличии добродетели. Чтобы эта мысль не потерялась в шуме городской жизни, Комр закрепил её хлыстом на лице какого-то мальчишки, с любопытством уставившегося на правителя. Мальчишка заорал от боли и плюхнулся в грязь, а эгрис лишь вытер кровь с металлической звезды на кончике кожаного хлыста. Выбитый глаз – назидание за глупость, но если бы эгрис был в плохом расположении духа, паренёк мог бы остаться вовсе без головы. Так случалось не раз…
    Центральная улица притихла, дожидаясь проезда властителя, затем вновь оживилась: торговки суетились возле лотков, кузнецы возобновили перезвон молотков, дети, получая подзатыльники, орали, бездомные просили милостыню, воры рукоблудствовали. Крики, шум, вонь, суета…
    Мальчишка, которому не посчастливилось лицезреть правителя, скулил в глухом углу меж двух домов. Лицо, спрятанное в грязные ладони, и не менее грязная рубашка были залиты кровью, но никто не удосужился обратить внимание на сорванца. Вероятно, мальчишка был бродягой – раньше на площади его не встречали. Кому интересен глупый нищий?
    Ласхе знала, что лучше проехать мимо, но что-то заставило девушку остановить повозку. Она не боялась: кто рискнёт обидеть сестру владыки? К её счастью, никто из простолюдинов не знал, что эгрис с удовольствием избавился бы от родственницы. Впрочем, девушку охранял ещё один слух: на неё положил глаз ужасный Джеб. А с ним даже Комр не рискует связываться.
    Ласхе подошла к пареньку, присела рядом и осторожно оторвала его руки от распухшего лица. Тот не сопротивлялся: видимо, боль сделала парня бессильным и покорным. Уставился на девушку горьким взглядом уцелевшего глаза. Вместо другого было кровавое месиво, к тому же через всю щеку тянулась рваная борозда.
    – Быстро в повозку! – скомандовала Ласхе, поднявшись на ноги. – Живее! Нам далеко.
    Им повезло. Хлипкая хижина Тарсу, одиноко стоявшая на окраине Киндоры, не была по обычаю пуста – седобородый владелец сидел на камне у дома и разбирал цветки и стебли трав.
    – Старик, – обратилась Ласхе к Тарсу, – я рада, что застала тебя. Помоги этому мальчику!
    Кем был целитель на самом деле, Ласхе не знала. Тарсу появился в городе недавно, поселился в заброшенном доме и занялся врачеванием. Изредка девушка встречала старика на улицах Киндоры – тот продавал какие-то порошки и настойки. Странный человек, не похожий на других. Чаще всего его дом пустовал – хозяин надолго уходил в степь. Возможно, он был отшельником, беглецом или, того хуже, колдуном. Неважно – ведь смог многих безнадёжных поставить на ноги. А возможно, Тарсу был безумцем, ищущим смерти, ибо за степью начиналась горная местность, где свирепствовал повелитель Джеб.
    Целитель бросил взгляд на прибывших и, оценив ситуацию, быстро подошёл к мальчику. Поняв, что тот вот-вот потеряет сознание, подхватил его на руки, повернулся и пошёл к хижине. У входа старик обернулся и велел Ласхе:
    – Ступай домой! Приедешь поутру.
    – Зачем? – удивилась та.
    – Привезёшь ему поесть, у меня нет пищи, – ответил Тарсу недовольным голосом и исчез в хижине.
    Ласхе вздохнула и отправилась к повозке. После того, как Джеб обратил на девушку внимание, брат велел переехать во дворец – наверное, посчитал, что сестра теперь может пригодиться. Каждый раз, отправляя Ласхе к Джебу, эгрис награждал её новыми способами убийства. Сначала был кинжал, потом удавка, заколка… Вдруг-таки сумеет уничтожить демона? Неважно, что с ней будет потом.
    Но девушка возвращалась живой. Впрочем, и Джеб здравствовал.
    Комр терпел Ласхе, вымещая злость от очередной неудачи на собственном народе…
    Девушка прогнала грустные мысли – её согревало необычное чувство в груди: она поступила правильно, когда привезла мальчика к Тарсу. Это было странно и… очень приятно. Вроде пустяковый поступок, словно вынуть из трясины погибающую птицу, но… люди в основном совершали обратное: давали погибнуть. Сострадание, доброта – редкие слова в этих местах. Конечно, Ласхе их знала, но избегала, как, впрочем, и все вокруг.
    Сегодняшние чувства и поступок – что-то совершенно новое. Они, прорвавшись сквозь грязь и безразличие улицы, принесли неожиданную радость.
     
    4.
    Правитель Киндоры с мрачным видом сидел в каменном зале богатого замка. Мысли его были тёмными и тяжёлыми, как и тени от огня, скользящие по стенам. Сегодня Комра вновь призывал повелитель Джеб, словно прислугу, а не эгриса города. Демон хотел в день полнолуния выступить на центральной площади и требовал согнать как можно больше слушателей. Комру и его сестре – обязательно присутствовать. Что ещё эта тварь придумала?
    Эгрис вспомнил свой унизительный поход к демону, с досадой взмахнул плетью и щёлкнул по каменным плитам с такой силой, что испуганно взметнулось пламя свеч в канделябрах, приводя тени в дикую пляску.
    Его, Комра, путь от военачальника до правителя был долог и кровав, устлан трупами и засеян страхом. После военного переворота старого правителя скормили диким имаграм. Его сыновей – тех, кто сумел вымолить себе жизнь – превратили в кастрированную челядь, дочерей – в наложниц. Два цикла Комр безраздельно правил Киндорой, наслаждаясь как своим величием, так и безнаказанностью.
    Но однажды разверзлись небеса и снизошёл этот дьявол Джеб. Хотя Комр все ещё оставался единоличным правителем Киндоры, но чувствовал нависшее над ним превосходство. Это было невыносимо и немедленно отобразилось на городе – деспотизм, преследования и безнаказанность наводнили каждый дом, а имя Комра произносили тихо, как проклятие.
    Когда над городом впервые промчался огненный шар, завис над площадью, поигрывая светом, и унёсся прочь – было просто страшно. Но затем шар прилетел вновь, и из него в окружении молний и огня появились странные создания – одно с человеческим телом и ужасным лицом, другое  – говорящий серебристо-чёрный зверь, подобных которому отроду не водилось в степях Киндоры. Вот тогда стало не просто страшно – Комр почувствовал угрозу лично себе.
    – Я, – изрёк человекоподобный пришелец, – повелитель Джеб! Можете называть меня колдуном или богом, потому что никого, могущественнее меня, вы не встретите. Я владею молниями, огнём, чудовищными болезнями и их исцелением, могу уничтожить вас всех вместе или каждого в отдельности. Моя обитель невдалеке отсюда, за степью. Отныне ваша жизнь изменится. Вы принадлежите мне. Выбирайте – мое благоволение или мой гнев!
    Из рук демона выплеснулось пламя, и все, кто был на площади, упали перед Джебом на колени, моля о пощаде. Потрясение было столь велико, что Комр и сам ощутил готовность ползти к чудовищу, лишь усилием воли сдерживая себя.
    А тот провозглашал свои требования…
    На следующий день Комр, устыдившись мимолетной слабости, повёл солдат в степь. Там, где равнина переходила в предгорье, в устье реки, эгрис увидел странное строение – большое, овальное, с блестящими крыльями по бокам, без видимых входов-выходов. Казалось, оно не несло угрозы. И подобраться к нему легко, и вид смешон. Это внушило Комру ещё большую уверенность в себе: у Джеба нет войска, а у эгриса – целая армия. Пусть попробует своей магией истребить сотни вооружённых солдат! И Комр повёл войско в атаку. Но случилось невероятное: вокруг демонического жилья вскипел воздушный вихрь, сопровождаемый непереносимым свистом. Казалось, от него вот-вот лопнут барабанные перепонки.
    Солдаты бросились врассыпную, и Комр не смог их остановить – потусторонний животный страх был сильнее угроз правителя. Как они убегали!
    Джеб не убил опозоренного Комра, но приказал служить ему до самой смерти.
    Когда демон потребовал прислать сестру, и та возвратилась живой, эгрис был удивлен. А затем начал строить коварные планы. Он придумал, как руками Ласхе уничтожить врага.
    Сестра была ему безразлична. Власть – вот что боялся потерять Комр.
     
    5.
    Паренька звали Модр. Он пришёл в Киндору с запада, своего дома и родителей не помнил, потому бродяжничал. Ласхе, как и приказал Тарсу, явилась к ним на следующий день с аппетитной похлёбкой, мясом и лепёшками.
    Часть лица Модра была распухшей, часть – закрыта повязкой, но парень, похоже, не унывал.
    – Он будет слеп на один глаз, – сказал Тарсу, – зато на целый глаз умнее!
    – И зачем ты уставился на правителя? – спросила бродягу Ласхе.
    – Я же не знал, кто он! Мне было интересно…
    – Больше не будет. Глаз твой жаль. У вас разве не положено дома быть осмотрительным?
    – Где дома? Я даже не помню название той деревни, где родился. Убежал когда-то с торговцами. А потом жил где попало, работал за еду. Или воровал.
    – Глупый ты какой-то, – отметила девушка, наливая бульон в позаимствованную у старика деревянную чашку.
    – Ты что ли умная? Видали таких…
    – Что? Да как ты посмел? Знаешь, кто я? Надо было бросить там, в грязи…
    Старик наблюдал за ссорой, не вмешиваясь. Когда спорщики умолкли, произнёс:
    – Вижу, вы понравились друг другу, поэтому уживётесь! На рассвете я ухожу в степь, а парню нужны перевязки – без них раны загноятся, и он умрёт. Надеюсь, в хоромах сестры эгриса найдется уголок для убогого. Задай какую-нибудь работу, чтоб не зря объедал. Сама видишь – с таким языком парню в Киндоре долго не прожить…
    – Зачем это мне? – неуверенно возразила Ласхе. – И какое мне до него дело? Он ещё меньше проживёт, если попадёт на глаза брату.
    – Как знаешь. Пусть помирает. Да и вообще – какое может быть дело одному человеку до неприятностей другого, верно?
    Такого пристального взгляда Ласхе ещё не доводилось испытывать. Пронзительный, изучающий, вгоняющий в неловкость. И в стыд…
    Они ехали в повозке, и парень от непривычки суетился на мягком сидении возле Ласхе, вызывая у неё лёгкую улыбку.
    Внезапно серебристо-чёрная молния блеснула в воздухе, и на тропе перед испуганным фуру очутилось ужасное животное – большое, гибкое, с красивым пушистым хвостом.
    Исчадие ада, всегда сопровождающее Джеба!
    Фуру, тяжело дыша, резко попятился назад, чуть не перекинув повозку. А чудовище не отрывало взгляда от девушки.
    Ласхе в испуге замерла. Затем её рука скользнула к поясу, где в чехле под жилеткой всегда болтался нож.
    – Это будет глупо! – в приятном голосе тиксы не было угрозы. – Ты проиграешь!
    – Что тебе надо? – сглотнув, спросила девушка.
    – Наблюдаю за тобой, избранница! – зверь издал звук, похожий на смех. – Но тикса Лири из Ларунги не обязана отвечать такому дикому и глупому созданию, как ты. Запомни это на будущее, Ласхе! А вообще – я охочусь.
    И тикса умчалась в степь, кишащую всевозможной живностью.
    Ласхе облегчённо вздохнула, вдруг вспомнив о Модре, притихшем рядом. Паренёк с восхищением уставился единственным глазом туда, где исчезла в тени деревьев тикса Лири.
     
    6.
     
    «Создавая мир, помни об ответственности…
    Стоило ли всё начинать?
    Трудно идти до конца в намеченном, когда положиться можно лишь на себя и на существо из другого мира, иной крови и взглядов.
    Да, я осознаю ответственность, которую принял. Мои ошибки тоже останутся при мне… Я не стремлюсь стать богом, хотя человеческое невежество рано или поздно возведёт меня в таковые. Пока не придёт новая эпоха, эпоха знаний, люди этого мира будут верить в колдунов, а не в силы своего разума. Магии не существует. Иллюзии тиксы тоже имеют физическую природу. Есть сила разума и созданные им технологии.
    Нет, я не бог. Я – дизайнер жизни, придумавший некий амбициозный проект. Я всего лишь хочу улучшить то, что есть! Во имя знаний человечества. Во имя погибшей любимой женщины. Во имя аборигенов, которым Вселенная в моём лице, возможно, предоставила шанс пойти иным путём, нежели тот жалкий, которым они тащатся в своё будущее.
    Скоро состоится шоу, и эгрис прилюдно отречётся от власти в пользу демона, а дальше колдун Джеб исчезнет, сражённый прекрасной девой. Тикса не подведёт, иллюзия будет отличной. Никто не усомнится в смерти чудовища. Ласхе будет хорошей правительницей. Она изменит этот мир. Научит его любить и созидать. Да! Этот мир ожидают перемены!
    А мы с тиксой улетим далеко в горы или джунгли. Мне не хочется наблюдать за тем, что случится дальше.
    Страшно. Страшно, что всё пойдет не так.
    Скоро появится Ласхе. Это будет последний визит. Можно, конечно, обойтись без него – девушка готова к исполнению своей роли. Просто, хочется побыть рядом. Больше такой возможности не представится».
    Джебран закончил запись и приготовился встречать гостью.
     
    7.
    Теперь Ласхе нарядили в золотое платье. Распустили волосы. Амулет на шее, наполненный ядом, напоминал дивный цветок из бриллиантов. На всё это брат не скупился.
    Как всегда, девушку сопровождали два охранника, которых она обычно оставляла ожидать возле повозки. Блестящая обитель Джеба не имела ни окон, ни дверей, но Ласхе знала, куда идти.
    Как только открылась потайная дверь, из неё в стремительном прыжке появилась тикса. Зверь мягко приземлился возле Ласхе, и, бросив на девушку мимолетный взгляд, воскликнул:
    – Не мешкай, избранница! Сегодня твой день!
    И исчезла в степи, двигаясь в сторону Киндоры. Ласхе даже не успела испугаться…
    Девушка сосредоточилась – надо собраться. На этот раз она убьёт колдуна. Брат, конечно, жесток, но Джеб ещё страшнее. Свита Комра в один голос утверждает, что демон собирается уничтожить город. В день полнолуния. Испепелит или истребит мором. Даже если это неправда, Ласхе не простит личного унижения.
    Она устала бояться…
    И вот последняя дверь распахнулась.
    От неожиданности девушка замерла у порога…
     
     
    8.
     
    Тикса с удобством разместилась в кресле Комра. Что же – её план сработал.
    «Я не смогла убить Джеба. Но я знаю, как это сделать! Ведите меня к брату!»
    Волшебные слова, наравне с личиной Ласхе, сделали своё дело. А дальше… Когда прислуга увидела, как прекрасная сестра правителя и наложница ужасного Джеба превращается в свирепое лисьеобразное чудище, никто не бросился спасать хозяина. Разбежались, как краусы с родной планеты тиксы. Одного удара когтистой лапы было достаточно, чтобы эгрис отправился к праотцам.
    Теперь Киндорой правила Ласхе, ужасная колдунья Ласхе, наместница Джеба. Никто даже не попытался оспаривать её право на власть.
    Лири закрыла глаза: вновь представила, как девушка застала Джебрана в его истинном обличии. Как узнала в нём лекаря Тарсу. Как… Впрочем, фантазия у тиксы работала отлично.
    В какой-то миг Лири стала печальной. Не думала, что придётся так поступить с другом. Но это – ради его же блага.
    Все-таки Джебран очень силен духом! Держался спокойно и уверенно. Даже уяснив, что преимущество не на его стороне.
    А тикса со страстью сообщала, и в её глазах пылал огонь ненависти, жестокости, обиды.
    … – Твой план по изменению этого мира не исполнится. По крайней мере, как ты его видишь. Твой разум затуманен ложными представлениями о долге перед женой…
    … – Теперь эстафету игры перенимает тикса Лири…
    … – Это твои цивилизованные братья-люди превратили Ларунгу в страшное, пустынное, место. Но ты меня спас в свое время, выкупив из вонючего зверинца, и только поэтому я оставлю тебе жизнь. Хочешь создать новый мир – вперёд! Только менять надо не этих варваров, а тех, что научились летать между звёзд. Может, сделаешь так, чтобы история Ларунги не повторилась?..
    … – Не пытайся мне мешать – я знаю все твои тайны. Знаю, что у корабля практически не осталось энергии для защиты. Без меня исчезнет демон Джеб. Думаешь, сможешь дальше запугивать туземцев? Ты не любишь убивать. А я это умею. Тебя – не стану. А девушка умрёт. Решай! Я, тикса Лири, даю тебе возможность спастись. Желательно, с Ласхе – она тоже мешает моим планам. Дай слово, иначе…
    Джебран тогда вспылил в первый раз. Чем она угрожает? Смертью? Он не боиться смерти. Убийством девушки? Да, она дорога ему. Но судьба тысяч важнее. Тикса хочет проверить на нём силу своих ментальных возможностей? Вперёд!
    Джебран не ожидал, что у Лири припрятан ещё один козырь.
    … – Беспокоишься о судьбе варваров? Чудесно! Ты показывал мне пробирку, несущую смерть. Если не отступишься – я выпущу на волю демона! Тикса Лири давно мечтала о мести подлым людишкам. Не выпустишь меня отсюда живой? Я слышу твои мысли, Джебран! Попробуй. Впрочем, если я не выйду из корабля – демон всё равно попадёт в местный водоём – у тебя надёжное оборудование, пробка с таймером не подведёт. Дай слово, человек!..
    Вся ссора в считанные секунды повторилась в мыслях тиксы.
    Лири открыла глаза. Из двух зол надо выбирать меньшее. Да, Джебран был сражён неожиданным предательством, но…
    Тут он наломает дров. Сможет ли пережить такое? С другой стороны – Лири видела, как ему нравится Ласхе. Слышала, как учащалось сердцебиение мужчины каждый раз, когда тот говорил о девушке. И Ласхе, существо, чуждое этому миру, возможно, найдёт в нём родственную душу. Как там говорят – ненависть и любовь ходят рядом? Все может быть. Джебран – привлекателен и мудр, именно он помог раскрыть внутренний мир Ласхе, наполнил его пониманием гармонии.
    Впрочем, то, что корабль улетел, говорило о многом. Тикса надеялась – Джебран обязательно проанализирует всё, сказанное Лири. Что решит? Путь просветительства среди равных? Или…
    Или, обретя снова личное счастье, перестанет быть идеалистом?
    Вряд ли. Он упрям, этот Джебран. Он вернётся. Когда? Увидим!
    Эх, люди… Они так непрактичны! Создают свои идеалы, верят в них, пытаются навязать другим...
    Особенно мужчины.
    С женщинами проще – у них, вне зависимости от расы, на первом месте – продолжение рода.
    Тикса вздохнула. Да, у неё не осталось кровной родни. Лири – последняя. Но материнский инстинкт остался. Почему бы не реализовать его на местных обитателях? Воплотить хотя бы часть мечты Джебрана в жизнь. Вдруг тикса найдёт здесь новый дом? Да, они – варвары, безжалостные, эгоистичные. Им нужен жёсткий повелитель. Но справедливый, способный потихоньку подталкивать в нужном направлении. И чувство одиночества исчезнет. А Джебран, если вернется, поймёт – Лири была права. Тикса так же способна быть дизайнером новой жизни.
    Ибо для этого у неё есть главное – разум.
    Лири тряхнула головой, прогоняя печальные мысли. Сосредоточилась и начала «меняться», превращаясь в красавицу-Ласхе.
    За ней с нескрываемым восхищением наблюдал маленький одноглазый паж…