 |
|
| |
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
13:33 19.04.2023
Сегодня (19.04) в 23.39 заканчивается приём рассказов на Арену.
|
|
|
|
|
|
Я почувствовал это во время полета. Чувство похожее на дежавю, но совсем не дежавю. Нечто тревожное. Нечто напоминающее то, когда пытаешься вспомнить слова песни: щелкаешь пальцами, мычишь и при этом дико нервничаешь.
В самом полете все было как обычно, да и накануне тоже. Я не с кем не ругался. Никто не пророчил несчастий. Собственно на мой отъезд никто и внимания то не обратил. Умеренное безразличие всегда на пользу.
Накануне мне не снились пророческие кошмары. В билете не стояла цифра тринадцать. Дорогу не перебегала черная кошка. За всю свою жизнь я видел только пару кошек и обе были трёхцветными, то есть счастливыми. Не было встречной женщины с пустым ведром. Думаю, потому что в наш век женщины редко ходят по городу с ведрами, да еще и с пустыми. Некоторые приметы безнадежно устаревают, делая всех более удачливыми.
Но думаю, есть то, что не теряет своей значимости никогда - это любовь и еда. И у меня такое ощущение, что испытывать дискомфорт я начал именно из-за первого - пары влюбленных, сидящих неподалеку. По-моему они были молодоженами встретившимися друг другу очень давно. В их отношениях не хватало какой-то трепетной воздушности, говорящей, что конфетно-букетный период прошел совсем недавно.
Красивые люди. Высокая пышногрудая молодая женщина и такой же высокий мужчина крепкий, плотный, настоящий богатырь. Супруга периодически произносила нечто вроде: я тебе говори-и-и-и-ила! При этом она как-то очень тянула «и-и-и-и-и-и». Муж ее кивал, не предпринимая попыток к опровержению. Казалось бы, после каждого кивка конфликт должен был быть исчерпан, но он не исчерпывался.
Поняв, что эти двое причина моего неблагополучия и нетипичного сердцебиения, я принялся внимательно их разглядывать. Вели они себя не так, чтобы уж очень шумно. Вполне сносно вели. Кое-кто в соседних креслах даже мирно спал, не испытывая ни дежавю, ни чувства похожего на дежавю. Мой же внутренний голос, моя интуиция твердили – Нет, не все в порядке. А они редко ошибаются и подводят. Бывает, что спорят.
- Курица? Рыба? Кальмар?
- Кальма…
Звякнула тележка. Протянули обед.
Как скоро после крушения перестаешь называть еду обедом, завтраком, ужином? – зачем-то подумалась ненужная мысль. Пара влюбленных мне определенно не нравилась. Рядом с неприятными людьми всегда думаются неприятные мысли. Я начал есть, параллельно вспоминая о своих школьных годах и о том, что мясо кальмара напоминает по вкусу ластик.
В детстве меня называли кальмаром. Сперва, кто-то сказал, что у меня слишком длинные руки с широкими ладонями и назвал осьминогом. Странно. До сих пор не понимаю, какая в этом логика. Выговаривать «осьминог» было слишком сложно, и на смену ему пришел «кальмар».
Зря я погрузился в эти размышления-воспоминания о школьных годах. Женщина сбоку тяжело вздохнула. Мужчина впереди громко подпустил ветра. Пара моих бывших одноклассников смолкли, перестав чавкать и выяснять отношения.
То, что происходило вокруг меня, было как скрип половиц в страшном темном доме. Здесь что-то клацнуло, там загремело, хрустнуло. А вдали раздается звериный вой. Все как за мгновенье до нападения оборотня Сейчас краешек одеяла качнется, появится звериная лапа .
Поздно спохватившись, я все же предпринял попытку стать невидимкой. Ничто так не спасает от неловких ситуаций, ненужного внимания и монстров, как погружения в простые будничные мысли. За последние пол года тарифы на коммунальные услуги выросли. Картофельное пюре без жаренного лука не вкусное. Суставную зарядку лучше всего делать по четвергам.
То ли я думал слишком громко, то ли засыпая, действительно зачем-то вытянул руку и привлек этим внимание, молодожены зашептались громче. Неприятный звук - свист, хрюканья, всхлипывание, словно кто-то открыл кран в доме, где отключили воду, и зашелестел пыльными страницами перед смесителем. От этих звуков мне очень захотелось пить. Невыносимо мучительно захотелось откупорить бутылку, что не так давно купил и собирался сделать глоток только на праздник. Так вот откупорить эту чертову бутылку и долго из нее пить. Кто-то из молодоженов рассмеялся.
Ясно. Опознали. Плевать. Надо просто продолжать думать. О чем угодно. Я накрылся с головой одеялом, словно оно было чудодейственной панацеей. Со стороны, наверно, это все смотрится очень глупо. Но то, что не видно моего лица – это хорошо Почему нет программы защиты неудачников? Обязательно должно быть какое-то социальное движение «спасем неудачников». Лох – это не приговор. Не оставайся равнодушным. Обязывали бы всех носить маски и одинаковую одежду. По одежке никто не встретит, в лицо не плюнет. Я представил всех людей на свете в одинаковых масках и пестрых одеждах. Интересно, помогло бы это?
Нет, не думаю. Природа возьмет свое. Не лицом и внешним видом так жестами и походкой крутые люди докажут свою крутость. Чертовы лидеры будут щелкать пальцами или шепелявить как-то по особенному. А неудачники стыдиться, что их свист не такой как у всех. Естественный отбор на редкость не гуманный и вообще несколько противоестественный процесс.
Звук странный и пронзительный не позволил мне долго спать. Разум, та часть его, что бодрствует во сне, еще некоторое время продолжала меня убеждать, что все происходящее нереально, а звук на самом деле просто снится. Сейчас за окном пролетит трехглавая птица, из под подошв ботинок покатятся квадратные семечки подсолнуха, а все люди хором закричат КАР-НА-ВАЛ, и все будет хорошо.
Все мы иногда занимаемся самообманом, но две минуты – это все же слишком долго. По дороге к спасательной капсуле перед глазами, как продолжение сна, был мой путь от парты до школьной доски. Словно у меня на глазах очки, в линзах которых мелькают разные картинки. Толпа паникующих и еще не осознающих, что происходит людей. Все куда-то бегут. Все что-то кричат. И я со всеми, и я как и все. В иной ситуации был бы повод для радости. Вот впереди широкоплечий мужской силуэт рядом с женским. На их изображения накладываются образы сутулого мальчишки с сальными длинными волосами и крупной ширококостной девочки. Любовь со школьной скамьи. Если бы я не был глупым, то считал бы глупостью их отношения.
Как же звали эту пару? Его вроде звали Максимом. А ее? Не помню. Опять ненужные странные размышления, но думаю, в такой панике и суете всем на них плевать. Если кто и подпустит ветра, то не по моей вине. В глубине души я даже порадовался, что могу так вот внаглую взять и вспомнить о чем-то не том. Раз уж наступил кошмар, а не бросить ли мне скомканный пластиковый стаканчик прямо посреди улицы и не харкнуть ли с эйфелевой башни? Я протиснулся в спасательную капсулу согласно билету. Узкий тесный ящик. Школьные воспоминания продолжали расстраивать меня, не позволяя осознанию катастрофы развернуться с комфортом. Спустя несколько секунд, как я пристегнусь, капсула полетит в сторону пригодной для жизни планеты. Анабиоза, начался когда отовсюду посыпались семена подсолнуха. Не знаю сколько это длилось. Как будто целую вечность.
- Эй, очнитесь. Очнитесь. Вы говорите по-русски?
- Говорю.
- Вы летели в соседнем кресле. Помните меня?
Вообще-то я помнил, но отчего-то думал, что эта женщина не из России. По-моему я даже просил передать ее мне сок как-то жестами, кивками, а она также молча протягивала стакан и улыбалась.
- Вы давно очнулись? Видели еще кого-нибудь?
- Несколько часов назад. Нас трое помимо вас. Еще пара молодоженов. Они сидели впереди, помните?
Над верхушками деревьев мелькали ленты. В траве тоже мелькали ленты. Весь мир был ленточным и червивым.
Девушка принялась шарить в моей капсуле. Точно, в них же кладут аптечку и еду. Кстати, она искала этот скарб с гораздо большим энтузиазмом, нежели приводила меня в чувство.
- Сергей сломал ногу. Тот мужчина.
Лучше бы шею..
- Вас как зовут?
- Ольга.
- А меня Глеб. Ольга – моё любимое женское имя.
Ну-ну, а теперь нарви для нее букет ромашек и пригласи покататься на багажнике велосипеда. Она, словно услышав не только мою речь, но и мысли, посмотрела на меня как на умственно отсталого, а я со злостью подумал, что у нее очень красивые синие глаза.
Все-таки то, что необходимо держаться вместе, что одна голова хорошо, а четыре продуктивнее иногда сильно отдает бредом. Не сорваться бы. Вдруг я заметил кое-что на земле. Нечто неожиданное для этого места. Я открыл было рот, чтобы сообщить о своем открытие Ольге.
- Молчать! - остановил меня Вуди. Иногда я думал голосом дятла Вуди из мультфильма. В эти моменты мне хотелось быть хитрым. В другие моменты мне думалось очень мягким добрым голосом. Будь рядом Алиса с миелофоном, мне бы пришлось сгорать от стыда за свою шизофрению. Читатель может удивиться и поинтересоваться, отчего я говорю это в середине истории, а не в начале? Мне не свойственно говорить про такие вещи незнакомым людям.
- Почему? – спросил добряк в моей голове. – Скажи ей что увидел.
- Всегда хорошо обладать эксклюзивной информации, особенно в компании людей, которые совсем не твоя компания. - Хренов Вуди прав.
- Я нашла еще выжившего. У него аптечка. Его зовут Глеб.
Я вобщем-то и сам мог назвать свое имя. Ольга еще и пальцем на меня указала. Смотрите все вот Глеб!
- Здравствуйте, Глеб. Я Марина.
От Марины у меня в обычной жизни побежали бы мурашки.
- Здравствуйте, Марина. Влад…
По-моему я кивнул, и Влад кивнул. Оба мы в этот момент думали о том, каково это оказаться запертым в женском туалете, но оба, скорее всего, представляли себя по разные стороны.
- Мой муж сломал ногу. Вы не врач.
Так и сказала, будто утверждая, а не спрашивая. Я не стал отвечать.
- Так вы не врач?
- Нет. Не врач, к сожалению. Перелом вы уже зафиксировали, я вижу. Если очень больно. дайте мужу обезболивающего.
- Что ж рекомендации даете? Вы же не врач.
Действительно. Почему я вообще до сих пор здесь? Добряк не прав. Надо бы забрать свою аптечку и скрыться пока не начался «Повелитель мух».
Повисла пауза, во время которой Ольга куда-то исчезла. А я все прислушивался к своему внутреннему голосу, вдруг дятел скажет что-то дельное. Но он молчал. Жаль.
Я сел на валун, щурясь от солнца и почесываясь. Хотелось бы верить, что выглядел в этот момент я очень естественно и вообще уместно.
Мне было известно о планетах такого типа немного, но страх оказаться не таким как все заставлял молчать
По небу плыли острые и плоские облака. В них копошилась разная живность. Будете на овальной планете, не ходите под облаками, иначе обнаружите у себя за шиворотом сороконожку, а в волосах муравьев, или же насекомых сильно на них смахивающих.
Планета издавала звуки, немного напоминающий то, как иногда щелкают суставы, и закипает вода. Земля звучит иначе. Земля стрекочет или гудит. А эта планета по шумам напоминала мою. Только моя была гораздо старше этой, и на ней было жарче.
- Лучше подыскать пещеру. Скоро температура поднимется до шестидесяти, а то и до 80 градусов. – разум все-таки победил и вытянул из меня часть нужных слов.
- Откуда знаешь?
- Я слышал про это место.
Планета - овал. Ночи здесь нет, зимы нет. Здесь нет ни одного круглого и шарообразного предмета. Местами странная гравитация. И здесь ни в коем случае нельзя ничего есть.
- Ничего не ешьте, кроме того, что мы взяли с самолета. Все живое кишит паразитами. После трех часов такого симбиоза мы начнем сплевывать червей, после семи сплюнут нас.
- Откуда такие познания? – заговорил Максим. В школе он был более разговорчивым.
- Все теплые овальные планеты схожи. На старых можно жить. На юных нет. Здесь слишком жарко и слишком много озона. Мы на совсем молодой планете, к сожалению.
- Давайте, Марина, отнесем вашего мужа в пещеру. Тут недалеко, – Ольга, почему-то взяла на себя роль обслуживающего персонала.
Я взвалил Максима на спину, хоть обращались явно не ко мне. Странно, показалось, что девушки разозлились. Максим же словно смутился, что ему не свойственно. Он был очень тяжелым, а пот его, стекающий на меня очень горячим. Птицы в небе заклокотали и забулькали, как кастрюльки на газовых горелках. Это означало, что скоро жара достигнет пика. Очень скоро. Еще это означало, что если я не потороплюсь, то потеряю сознание, не дойдя до убежища. А если потороплюсь, то умру героем в убежище. Не помню, как бросил свою ношу возле входа, чем еще сильнее разозлил девушек. Наверно, если бы чудесным образом, я телепортировал нас всех на Землю, причин для благодушия все равно не нашлось бы.
- Карма, - очень вежливым голосом произнес добряк.
В темной прохладе укрытия капало. Я полз к этим каплям. Не знаю чего мне хотелось сильнее пить или смыть с себя Максимов пот. От перепада температур сердце дрожало. Руки тоже дрожали. Дятел подкинул идею – постучать по груди, словно по барахлящему приемнику. Должно заработать лучше, - уверял он.
Стучать по груди я не стал, дополз и сделал пару глотков невкусной воды. Вода здесь вредна. Паразитов в ней нет. В ней вообще ничего нет. Это самая чистая вода в мире. Если пользоваться медикаментами из стандартной аптечки, здоровья хватит лет на пять максимум на семь, что не так уж и важно, продуктов у нас на три укуса.
Слыхал, я про забавные случаи утопления в тарелке с супом. Вот уж не думал, что судьбой мне было уготовано потерять сознание и погрузиться в воду по уши. И если бы не мои новообретенные друзья, тонуть мне в луже абсолютно чистой и вредной воды.
Когда сознание вернулось, Ольга говорила о голоде. Нам всем очень хотелось есть. И моя первая мысль после случайного и несостоявшегося утопления была именно о еде.
- Не следует очень налегать на припасы. Ничего из того, что здесь живет, есть нельзя.
- Даже если запечь? – Марина так внимательно посмотрела на меня, словно ожидала обмана или какого-то подвоха или же задумывалась о каннибализме. Я колебался. Не хорошо обманывать людей на грани, хотя в жизни много разных граней. Сомневаюсь, что мои новые друзья не пренебрегают этим граненным обманом ежедневно.
- Не знаю. Если проварить несколько часов…
- Нам нужно раздобыть огонь.
Это и стало главной задачей. Мы решили, что сможем позволить себе по бутерброду из наших более чем скромных запасов. Я разглядывал Максима с его бычьей шеей и красным лицом. Мне всегда казалось, что садисты совсем не прочь сменить роль на противоположную, при совпадении с партнером. Он был на удивление тихим и незаметным.
- Нам следует оставить сигнал для спасателей.
- Выложим булыжниками SOS.
Бесполезное наивноезанятие. Спасения не будет. Страховые компании платят миллионы семьям погибших и миллиарды выжившим. Мне известны всего пару чудесных спасений. Марина пожелала остаться с мужем, а мы с Ольгой отправились на поверхность, выкладывать это чертово SOS. Только из за этих глупых бесполезных вынужденных действий стоило хранить тайны.
- Так ты говоришь, что здесь нет хищных животных.
- Нет. Странно, да? Здесь в природе нет кругов, шаров, спирали и хищных животных. Словно бог нарисовал шарж на Землю. Только унылые выжигающие солнца и паразиты. Интересно, сколько букв было бы в алфавите местных, существуй они?
- Я сразу поняла, что ты не такой как все.
Это потому что меня вытряхнуло из мыслей о тарифах и пюре. Я почувствовал себя виноватым за это. И это было еще одним поводом держать язык за зубами.
Мы сели на камни, подстелив на них нечто напоминающее лопух. Дятел немного напрягся, но добряк мягко выпроводил его. Порой я не мог определиться кто из них двоих мне неприятнее. Порой мне казалось, что они заодно и только разыгрывают несогласие.
- Начну издалека. Давно. Не один десяток лет назад. Жила была маленькая девочка. У нее был отец с Марса, а мать с Венеры. Почему ты улыбаешься? Что в этом такого? По-моему, ты сама наполовину китаянка. Так вот, девочка попала в больницу вроде с аппендицитом. Ей было четыре года, но ее словарный запас, не слишком разнообразный, состоял в основном из бранных слов. Очень бранных. Медсестры пытались сюсюкать, дети постарше недобро шутили. Очень недобро. И когда девочка спала, другая крайне веселая озорница окунула печенье малышки в содержимое ее горшка. Когда та проснулась и перекусила, то никак не могла понять, отчего детвора умирает от хохота. Сперва кто-то просто сидел, уткнувшись носом в журнал, кто-то внезапно заинтересова пейзажем за окном. Кто-то разглядывал собственные тапки. Девочка жевала печенье, бантик на ее голове вздрагивал, вызывая то ли жалость, то ли раздражение. Она что-то напевала и перебирала пальцами , изображая шагающего человечка по одеялу. Сначала хихикнул кто-то один. Чуть позже подхватил другой. Вскоре хохотали все. А малышка так и не поняла почему. Выругалась и продолжила шагать человечком, ноги которого состояли из указательного и среднего пальца. До сих пор слышу это «шволочи». В самых страшных кошмарах слышу это «шволочи».
- Какой ужас. Как ты связан с этой историей?
- Ты меня перебила.
Странная женщина эта Ольга. Не сомневаюсь, что она плачет при виде мертвого котенка, но наверняка присутствовала в ситуации, наподобие той, что я сочинил в одной из главных ролей.
- Я был той девочкой. Сделал операцию по смене пола. Почему ты на меня так смотришь? Ольга вздохнула и придвинулась ближе. Ее тело было горячим и липким, а дыхание несвежим. По-моему она и до аварии не трудилась следить за собой. И когда ее губы оказались максимально близко от моих, добряк вспомнил, что дикие животные вообще никогда не моются, а как прекрасны они свободны вольны и опасны. Как прекрасна природа, как естественна. Дятлу захотелось вспомнить этот факт вслух, но мне удалось с ним совладать.
Птицы булькали на плоских острых облаках, как множество кастрюлек под пельмени. По ним и сквозь них ползали черви. Птицы клевали их и клевали друг друга. Почему-то мне показалось, что они похожи на пеликанов, хотя ничего общего с пеликанами не было.
- Даже если нас не спасут, мы будем вместе какое-то время.
А может ее завела твоя история, а?
Дятел, заткнись.
Мы побрели к нашей пещере.
- Давай будем вместе до конца. – снова Ольга заговорила о любви или о смерти.
-До конца? Я не собираюсь умирать.
- Это неизбежно.
- Эй, вы там!- Максим, опирающийся на Марину, махал нам рукой. Чудно, но он походил на раненого богатыря. Большой плотный, и верная любимая рядом.
- Мы не умрем! Мы не умрем! – кричала Марина.
Мелкий предмет, который мой одноклассник протащил через все пункты контроля. Очищающий, обеззараживающий и всё убивающий – огонь. Не сам, конечно, - зажигалку.
- Что ж ты молчал?! – заорал гибрид добряка и дятла. Заорал так громко, что я сам испугался.
- Да забыл я.
Ольга вдруг бросилась в кусты. Что ей там могло понадобится? Дятел и добряк с любопытством прислушивались к ее действиям. Вроде бы она рычала. Действительно, рычала. Меня посетила странная мысль, что женщины, которые некрасиво едят, хороши в сексе. Те, что чавкают и с треском отделяют куриные окорочка от тушки – они действительно секси.
Возвращаясь с победой, Ольга несла в руке тельце пеликана. От мысли насколько его мясо кишит паразитами, меня затошнило. Другая мысль, о том, что зажигалка единственный шанс продлить существование усилила тошноту.
- Глеб, дорогой, собери хворост.
И я ушел. Ушли добряк и дятел. Я побродил по жиденькому лесу с острыми и колючими ветвями. Может они подумают, что я погиб? Такое вполне возможно в этом месте. Почему нет? Тем более что скоро температура начнет повышаться. Я не был дорог этим людям, как и они мне. Именно поэтому информация о том, что огонь не убивает здешних паразитов осталась со мной и не разделила более ничьих умов. Компас крутился как сумасшедший, совсем как я. Не было ни севера, ни юга. Только мое сердце, стучащее с перебоями, и учащенное дыхание. Очень жарко. Я вернулся к месту катастрофы и вновь увидел, то о чем промолчал вначале знакомства со своей будущей любовницей.
Молодец, что не рассказал, - заявил дятел, и добряк с ним наконец-то согласился.
След от ноги. Не человеческий, но гуманоидный. Я пошел по следам, уже примерно представляя что увижу.
Что ожидаешь, то и будет, - последний раз мне подумалось то ли дятлом то ли добряком. Не разобрать. Меня встретило существо на удивление похожее на землянина. Только голова была вытянута как желудь, а в строении тела было что-то от кузнечика. Он с любопытством осмотрел меня, шелестя слова на своем языке. В их алфавите было всего шесть букв. Я был приглашен к остальным кузнечикам. Не знаю, как я это понял. Наверно, очень хотелось понять. Только бы не приняли за сумасшедшего. Кузнечик шелестел всю дорогу. И когда жара стала непереносимой, я уже понимал его. Мы прошли в точно такую же пещеру, которую мне совсем недавно довелось покинуть. В глубине также капала вода. Я снова напился невкусной вредной жидкости. Да, не многое изменилось. Пещера и странные существа вокруг, с которыми худо-бедно можно контактировать. Надеюсь, слишком близкий контакт в новом витке моей истории не повториться.
- Ешь, - прошуршал очередной новый приятель, протягивая запеченное мясо, возможно, пеликана.
Вот и все. Какой смысл моего бессмысленного копошения среди камней, углов, иголок и липких рук, если в конце пути все равно предложат жареную мерзость? К черту. К черту живучесть и выживание, к черту жалость, к черту злость. К черту все. Я откусил от острого и жесткого куска, засекая время на часах. Через несколько оборотов, часы будут лежать в комке копошащихся лент.
- А теперь это съешь. Чтобы не умирать.
Кузнечик-абориген протянул фрукт. Красивый сочный сияющий абсолютно круглый фрукт. Клянусь, никогда я не ел ничего вкуснее.
- А теперь спи.
И я растянулся на каменном полу, широко раскинув руки и ноги, не мигая глядя в потолок. Момент странного отдыха.
- Лошадь. Как там она в тумаене?
Снова дятел. Я улыбнулся ему.
Какое-то время воспоминания не уходили. Мне было по-прежнему безумно жаль ту девочку. Маленькую девочку, которая знала много матерных слов и всегда ходила в рваных колготках. Она была довольно славная, хоть и со скверным характером. Надеюсь, все хорошо у нее, и никто больше не обижает, не кормит печеньем, вымоченным в испражнениях. Часы в темноте показывали, что с момента расставания с моей компанией прошло три часа. Достаточное ли время, чтобы развести костер и поджарить пеликана? Надо бы вернуться, дать им фрукт.
- Снаружи семьдесят градусов. Дождись, когда жара спадет, потом проведаешь своих друзей. Спи.
По-моему это был голос добряка, но говорил он как-то с издевкой. Никогда раньше не замечал за ним этого, за собой. Я сфокусировался на часах, мне нужно завести будильник. Перед глазами возник образ белоснежных гор. Мягких из ткани живых гор, под которыми колени. На самой вершине стоит человечек переминаясь с ноги на ногу. Одна нога длиннее другая короче. Да, теперь я четко вижу, что на самом деле это не ноги, а пальцы один средний, другой указательный. Из под ботинок покатились квадратные семена подсолнуха. Мимо пролетела трехглавая птица.
- Ппппррррппп ттттиииии. Ипттптртттиии.
Кто-то из местных рассказывал то ли байку, то ли анекдот. Довольно забавный. |
|
|
|
Время приёма: 14:59 14.04.2015
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев