 |
|
| |
12:11 08.06.2024
Пополнен список книг библиотеки REAL SCIENCE FICTION
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
|
|
|
|
|
|
Пролог
Лаборатория экспериментальной гибридизации располагалась почти в центре города, в новом здании, строительство которого закончилось два года назад. Через шесть месяцев после сдачи готового объекта, в него перенесли лабораторию, занимавшуюся выведением новых видов растений и животных путем скрещивания генетического материала, до этого работавшую в старом студенческом общежитии.
То, что творилось в стенах трехэтажного дома, не знал никто. Сотрудники лаборатории приходили рано утром, а уходили за полночь. Узнать чем занимается экспериментальная лаборатория, пытались многие. Кто-то приходил под видом безработного доктора медицинских наук или лаборанта ищущего работу, а кто-то пытался пробраться в здание через задний ход. Результатов все эти попытки не принесли. Газеты в свою очередь пестрели новостями о новой выведенной породе кошек, имеющих кожистые крылья, как у летучих мышей, занимающиеся ловлей грызунов на крупных сельскохозяйственных предприятиях. Являлось ли это все правдой, или вымышленными бреднями журналистов пытающихся привлечь внимание к секретной лаборатории никто точно не знал. По крайней мере, летающие кошки никому не встречались и вскоре «очередная сенсация» в желтой прессе забылась читателями так же быстро, как и остальные.
1. 15 июня
Золотистый Mercedes остановился около здания лаборатории. Задняя дверь машины открылась и на улицу выбралась девочка семи лет, одетая в темно-синий джинсовый костюм. Ее светлые волосы были заплетены в тугую косу, доходившую малышке до лопаток. Лицо девочки было серьезным и сосредоточенным. Захлопнув дверь авто, она отряхнула ладошки и встала около входной двери лаборатории, ожидая водителя. Им оказалась женщина средних лет. Ее короткие, едва прикрывающие уши, волосы были такие же светлые, как и у девочки.
- Мама, давай быстрей, - поторопила женщину малышка. – Я хочу к Чуне.
- Мила, нельзя быть такой нетерпеливой, - одернула дочь блондинка. – С твоим Чуней все в порядке.
- А, если нет? – заныла девочка.
- Папа сделает тебе нового, - развела руками мама. – До этого у тебя уже были Шмыг и Кроп.
- Чуня лучше, - малышка топнула обутой в туфельку ножкой по тротуару. – Позвони папе, пусть открывает.
Женщина достала мобильный телефон, и несколько раз нажав на сенсорный экран, приложила смартфон к уху, ожидая гудки. Через несколько секунд на другом конце приняли вызов.
- Это мы. Пусть Максим нас проводит.
Выслушав ответ, она удивленно подняла брови и вскрикнула.
- Что?!
Поймав на себе взволнованный взгляд дочери, женщина попыталась разговаривать более непринужденно.
- Мила хочет видеть Чуню. Это же возможно?
Кивнув несколько раз в ответ на то, что ей говорили, она прекратила вызов и, поставив телефон на блокировку, убрала его в сумку.
- Что с Чуней? – девочка настороженно смотрела на мать.
- С ним все в порядке, он просто немного приболел, - ответила блондинка.
- Вот почему он был такой грустный, - кивнула малышка.
Металлическая дверь лаборатории лязгнув замками открылась. На пороге стоял высокий молодой человек в темных очках и строгом черном костюме.
- Дядя Максим, - Мила подпрыгнув на месте, бросилась к охраннику.
- Здравствуй, Макс, - поприветствовала блондинка. - Витя сказал, что ты в курсе.
Охранник едва заметно качнул головой и взял Милу на руки.
- Пойдем? – он обратился к девочке, азартно разглядывающей Bluetooth-гарнитуру у него в ухе.
- Да, - малышка подняла руку с импровизированной саблей вверх. – Вперед, - она вытянула ручку, показывая направление.
- Будет сделано, - Максим отдал честь и направился внутрь лаборатории.
За ним последовала мама Милы, едва не столкнувшись со вторым охранником, который запер дверь за посетителями.
2. Внутри.
Вначале мама с дочкой попали в камеру дезинфекции, где были обработаны дымообразным веществом с неприятным запахом. После чего на них были надеты одноразовые пластиковые комбинезоны и защитные шлемы.
- Зачем столько мер безопасности? – блондинка поправляла рукав на комбинезоне.
Мила кружилась и подпрыгивала на выложенном кафелем полу, размахивая руками.
- Мама, смотри, я похожа на космонавта? – девочка изобразила, будто идет в космосе в антигравитационных условиях.
- Очень. Прекрати немедленно, иначе нас выгонят, - пригрозила она.
Мила покорно шла рядом с матерью по коридору лаборатории, пока им на встречу не вышел человек точно в таком же пластиковом комбинезоне.
- Лариса и Милена? – через встроенные переговорные устройства мать и дочь услышали почти механический голос сотрудника лаборатории.
- Да, - блондинка кивнула.
- Идемте, - мужчина развернулся и, открыв массивную дверь, пропустил гостей вперед.
Комната, в которой оказались блондинка и девочка, представляла собой огромный прямоугольник, с множеством компьютеров и центрифуг. Около стен находились большие этажерки, заставленные пробирками и колбами.
- Здесь работает папа? – Мила повернулась к проводнику.
- Нет. Это процедурная для сбора начального материала. Одно из самых простых звеньев в лаборатории. Виктор Анатольевич находится в самом центре.
Пройдя через всю комнату, Лариса и Милена вошли в следующую, услужливо открытую сотрудником, дверь. Это помещение было полупустым. В центре находился большой длинный стол, на котором стояло около дюжины микроскопов, а у дальней стены разместился огромный холодильник.
- Здесь самые лучшие образцы проверяют несколько раз, а затем отправляют в криокамеру, - пояснил мужчина. – Но нам нужен другой уровень, – он нажал на едва заметную кнопку, и справа открылись двери лифта, которые из-за белого цвета полностью сливались со стеной.
Когда все трое вошли в кабину, двери почти бесшумно закрылись. Нажав на кнопку с цифрой пять, сотрудник встал позади двух гостей и сложил руки на груди.
- Мы поедем на пятый этаж? – спросила Мила.
- Да,- ответил сотрудник.
- Но здесь всего три этажа! – Лариса повернулась к мужчине в тот момент, когда заработал механизм, и кабина пришла в движение.
- Мы поедем не вверх, а вниз, - ответил он.
- Вниз? – Мила испуганно прижалась к матери. – Там же нет воздуха.
- Не переживай. У нас хорошая вентиляционная система.
Кабина остановилась, и двери открылись, выпуская гостей.
- Вот мы и приехали. Через пять минут будем на месте.
3. Нижний уровень.
- Папочка! - Мила бросилась к мужчине, прильнувшему к окуляру микроскопа.
- Привет, принцесса, - доктор подхватил малышку на руки. – Какими судьбами?
- Мы пришли к Чуне, - девочка сделала серьезное лицо. – Я без него отсюда не уйду.
- Конечно, конечно, - промямлил мужчина, опуская дочь на пол. – Ты его заберешь, но не сегодня.
- Почему? – Мила надула губы.
- Понимаешь, принцесса, - Виктор Анатольевич присел на пластиковый стул. – Чуня приболел и ему нужно будет еще немного побыть здесь.
- Долго? – Мила строго посмотрела на отца.
- Думаю, два-три дня.
Девочка грустно вздохнула.
- Я скучаю.
- Прости, но это необходимо для твоего питомца, иначе…, - доктор замялся, -… он может умереть.
- Умереть?! - малышка ахнула. – Я не хочу!
- Витя! – блондинка дернула мужа за халат. – Все же будет хорошо? – она выделила интонацией последнее слово.
- Конечно, - доктор кивнул. – Не расстраивайся, скоро Чуня приедет домой.
- А можно мне на него посмотреть? – Мила присела на колени к отцу.
Виктор Анатольевич оглянулся через правое плечо.
- Видишь того лаборанта? – спросил он.
- Да, - девочка кивнула.
- Он сейчас будет ставить Чуне укол. А потом у твоего кролика нужно будет взять несколько анализов и тогда, ты сможешь его увидеть, - заверил дочку отец.
- Ему будет больно?
- Не думаю. Сергей отличный специалист и не причинит зверьку боли.
Малышка слезла с коленей и принялась оглядывать комнату. – А есть новые? – наконец спросила она.
- Есть, - доктор поднялся со стула и взял дочь за руку. – Пойдем, покажу.
У дальней стены комнаты находился огромный прозрачный куб, напоминающий аквариум, только без воды. К нему Виктор Анатольевич и повел свою дочь. Дно куба было устелено мелкой стружкой, а в углу стояли поилка и мисочка с нарезанными фруктами. Почти в центре находился небольшой бугорок светло-бежевого цвета, размером с морскую свинку, не подающий никаких признаков жизни. Шерсти у бугорка не было, но вся его поверхность будто бы состояла из длинных тонких чешуек, плотно примыкающих друг к другу.
- Это змея? – Мила с интересом разглядывала созданное учеными существо.
- Образец Е111, - ответил доктор и, опустив руку в куб, осторожно провел пальцем по чешуйкам. – Устал, наверное.
В ответ на прикосновение, бугорок зашевелился и нехотя поднялся.
- Вау, ежик! – Мила восторженно захлопала в ладоши.
Образец Е111 действительно был похож на ежа. Тонкие чешуйки оказались наростами, похожими на иглы. А мордочкой он напоминал котенка.
- Почти. Это маленькая выдра, к которой добавили гены дикобраза. В процессе клеточного развития у нее атрофировался хвост, и иглы потеряли жесткость. Не самый удачный экземпляр, - Виктор Анатольевич задумчиво потер подбородок.
- Его отдадут собакам? – девочка грустно смотрела за тем, как неудачный эксперимент с удовольствием ел дольку киви.
- У нас не питомник, принцесса. Мы вынуждены утилизировать негодный товар.
Малышка всхлипнула и отошла от куба.
- Все равно мне их жалко.
К дочери и отцу подошел сотрудник лаборатории.
- Виктор Анатольевич, вы должны это увидеть, - сбивчиво затараторил мужчина. – Образец 4UN1A…
- Чуня! - перебила сотрудника Мила. – Что с Чуней?
- Побудь с мамой, милая, - доктор наклонился и, поцеловав дочь в щеку, последовал за лаборантом.
Лариса подошла к девочке и обняла ее за плечи.
- Не переживай, Мила! Наш папа волшебник, он что-нибудь придумает.
4. Открытие профессора Грибановского.
Что такое детство? Самое счастливое время в жизни людей. Мила родилась крепенькой малышкой и до двух лет родители и не подозревали, какая напасть их ждет впереди. Мама Лариса была владельцем модного бутика, папа Витя работал в медицинском институте и писал докторскую работу. Оба родителя души не чаяли в своем ребенке и всячески баловали маленькую Милену, пока однажды дочка не проснулась ночью в своей кроватке и не начала в кровь расчесывать кожу на ручках. Тело малышки было покрыто красными пятнами, глаза и губы опухли.
- Аллергия, - констатировал Виктор Анатольевич после тщательного осмотра. – Выраженный отек Квинке.
Попавший в кровь девочки аллерген остро реагировал на многие продукты, ткань, цветочную пыльцу и шерсть. Заботливые родители покупали для дочери только экологически чистые вещи, постельное белье и одежда кипятились в мыльном растворе, а продукты родители Ларисы выращивали на даче. Игрушки были только из натуральных материалов – дерево, металл. Естественно ни о каком котенке или щенке и речь не шла. А на рыбок и черепашек маленькая Мила не соглашалась, упрямо качая головкой в зоомагазинах и показывая пальцем на пушистого хомячка.
- Доченька, - заботливо поправляя марлевую повязку на лице Милы, ворковала Лариса. – Ты же знаешь, что его нельзя.
Мила обижено складывала ручки на груди и отворачивалась от матери. Время шло, и малышке все сложнее было угодить. К четырем годам, она уже не соглашалась ни на какие уговоры и настойчиво требовала домашнего питомца. Виктор Анатольевич ломал голову над тем, как угодить любимой дочурке и однажды утром ушел из дома, никому ничего не сказав. Лариса позвонила на работу, а когда ей сказали, что Виктор Анатольевич там не появлялся, то принялась за всех немногочисленных друзей и знакомых своего мужа. Поиски так и не дали результата. В милицию идти было еще рано, а обзванивать морги и больницы женщина побоялась. Уложив дочь спать, она взяла с полки книгу и, устроившись в кресле, попыталась вникнуть в суть написанного. Мысли ловко разбегались со скоростью тараканов, и, прочитав чуть больше четырех страниц, она захлопнула научно-фантастический роман и кинула его на кровать. В половине второго ночи ее разбудил звонок в дверь. Поняв, что незаметно для себя заснула, Лара, поспешила открыть столь позднему гостю, в надежде, что им окажется Витя. Ноги затекли и совсем не хотели слушаться. С трудом передвигаясь на ступнях, и ощущая, как кровь начинает циркулировать, отдаваясь болью, словно впившиеся одновременно тысячи иголок, Лариса наконец-то добралась до двери и посмотрела в глазок. На площадке стоял Виктор Анатольевич, держа в руках какие-то папки. Облегченно вздохнув, женщина повернула ключ в замке и открыла дверь.
Без пяти минут доктор медицинских наук буквально влетел в квартиру и, положив папки на пуфик в коридоре, подхватил супругу на руки и закружил ее.
- Витя, прекрати немедленно, Мила спит! – стараясь не рассмеяться, сказала Лариса.
- Ларочка, милая, - поставив жену на пол, шепотом ликовал Виктор Анатольевич. – Это просто открытие века!
- Да что случилось?
- Я знаю, что нужно сделать. У Милы будет питомец, какого еще не существует в природе.
5. Образец Шмыг
В то, что у Грибановского получится что-то стоящее, не верил никто.
- Не проще твоей дочурке будет котенка купить лысого? А, Виктор? – спрашивал лаборант Сергей. – С ним, говорят, никаких проблем. И аллергики их часто заводят. Называется еще так прикольно – Свинкс.
- Сфинкс, - поправил Грибановский. – Не нравятся моей Миле коты. Хомяков подавай, кроликов. Так, нельзя же!
Виктор Анатольевич практически не выходил из лаборатории и самый большой промежуток времени, когда он отсутствовал были несколько часов, пока он защищал докторскую работу. Через пять месяцев кропотливой работы доктор позвонил жене и попросил привезти Милу в импровизированную лабораторию, находившуюся в здании старого студенческого общежития. Дом был признан аварийным, но со сносом никто не спешил и после нескольких недель уговоров, немногочисленному персоналу во главе с Грибановским разрешили проводить эксперименты под свою ответственность.
Через несколько часов после звонка супруга, Лариса вела укомплектованную должным образом в защитные средства дочь по коридорам старого здания. Остановившись около двери, на которой висела табличка с надписью «Постучать и дождаться ответа», женщина робко стукнула костяшками пальцев три раза, и покрепче взяв дочь за вспотевшую ладошку, замерла в ожидании. Через несколько секунд дверь открыл сам Виктор Анатольевич, облаченный в белый стерильный халат и с марлевой повязкой на лице.
- Заходите, заходите, - он замахал кистями рук, обтянутых белыми хирургическими перчатками.
Прикрыв за гостями дверь, он прошел на середину комнаты и обратился к дочери.
- Принцесса, я знаю, как ты хотела, чтобы у тебя был маленький друг. Но в связи с некоторыми проблемами твоего здоровья, ты до недавнего времени не могла себе его позволить. Я долго думал над этим. Пытался понять причину твоей аллергии, найти способ справиться с ней. Но, прислушавшись к советам своих более опытных в этой сфере коллег, я решил не рисковать и не проводить никаких экспериментов. Однако, ничто не мешало мне двигаться в другом направлении. Я долго думал над поставленной задачей и наконец-то нашел решение. То, что ты сегодня увидишь, возможно, войдет в историю. А может быть и останется незамеченным, если не высмеянным. И так, - Виктор Анатольевич придал своему голосу больше торжественности, – прошу, - он указал рукой на небольшой прямоугольник, прикрытый простыней, - образец S11M1G.
С этими словами он сдернул ткань с прямоугольника и продемонстрировал гостям то, что находилось внутри. От неожиданности Мила ахнула и удивленно округлила глаза. В клетке, а именно она и была скрыта под простыней, сидело небольшое существо, внешне напоминающее декоративную крысу. Тело S11M1G было полностью лишено шерстки, имело зеленоватый оттенок и делилось на несколько сегментов как у гусеницы. Вместо передних и задних лапок у образца были три пары ног. На мордочке существа были небольшие наросты около рта, напоминающие челюсти насекомых. К тому же у S11M1G отсутствовали уши и хвост.
- Кто это? – Мила испуганно разглядывала папино изобретение.
- Если хочешь, он будет жить с тобой, - ответил доктор.
- Он страшный, - малышка пристально разглядывала челюсти.
- Не бойся, - он питается фруктами и овощами. – А это, - Виктор Анатольевич показал на наросты, - небольшие погрешности в расчетах. Ложночелюсти тебе не причинят вреда.
В этот же день образец S11M1G переехал жить в дом к Грибановским и был окрещен как Шмыг. А через неделю Виктор Анатольевич забрал свой гибрид на научную конференцию и вернулся довольный результатом.
- Они его признали, Лара, - восхищенно бубнил он с набитым ртом, сидя дома на кухне. – Все в восторге от нашего Шмыга.
Мила вскоре привыкла к необычному виду своего питомца, и вскоре хвастливо показывала его фотографии во дворе, нисколько не стесняясь необычности папиного «эксперимента». А через три с половиной месяца Шмыг заболел. Утром Мила подошла к клетке со своим питомцем и нашла его недвижимым. Глаза зверька были прикрыты и залеплены желтоватым веществом, похожим на гной. Шмыг тяжело дышал, издавая хриплые звуки. Виктор Анатольевич забрал S11M1G в лабораторию, а после обеда позвонил и сообщил, что Шмыг умер. Причину гибели существа он понять так и не смог. Вскрытие тоже ничего конкретного не дало. В организме начался прогрессирующий воспалительный процесс, отчего образец и погиб. Но, что спровоцировало столь быструю кончину существа, доктор так и не узнал.
6. Образец Кроп, Образец Чуня.
На смену Шмыгу спустя некоторое время пришел Кроп - образец KP011. Гибрид хомяка и летучей мыши нравился Миле не так сильно, как Шмыг. Лысое темно-серое тельце зверька на ощупь было бархатистым. Маленькие лапки, лишенные острых коготков, имели небольшие перепонки, однако летать Кроп не мог. Большие уши, служащие летучим мышам локаторами для ловли добычи были подвернуты внутрь как у британских кошек. Однако, несмотря на свой не совсем праздничный вид, Кропа Мила забрала домой.
Образец KP011 умер за неделю до пятилетия Милы. Симптомы у зверька были теми же, что и у Шмыга и Виктор Анатольевич обескуражено рассматривал под микроскопом взятые у Кропа образцы крови. Единственное, что Грибановский мог предположить, так это отторжение клеток. Два различных существа никак не хотели уживаться в одном теле. Это было похоже на борьбу лейкоцитов с бактериями. Только в случае гибридов, клетки кого-то одного, старательно разрушали клетки другого. А так как это было сродни поеданию самого себя, то начинался воспалительный процесс, приводящий к летальному исходу.
К созданию очередного образца Виктор Анатольевич готовился очень тщательно. И если в двух предыдущих случаях он брал по половине генетического материала у двух различных представителей живой природы, то в данном случае, решил оставить приоритет одного, добавив ему немного свойств другого. Так и появился образец 4UN1A - кролик, так же лишенный шерстки, как и предыдущие образцы, тело которого почти полностью закрывал хитиновый панцирь. Восемь голубых глаз с интересом разглядывали свой новый дом. Чтобы не нагнетать жути, Грибановский взял за основу не обычного альбиноса, а венского кролика. Образец 4UN1A пробыл в лаборатории почти три месяца после своего появления, прежде чем был показан Миле. За несколько дней до знакомства дочери с очередным питомцем, Грибановский обнаружил на животе гибрида небольшие наросты, очень похожие на паутинные бородавки. Доктор сделал пометку в блокноте и приставил к образцу лаборанта. За несколько дней наблюдений новообразования у Образца никак себя не проявили, однако Грибановский не спешил отдавать кролика дочери, несмотря на закатываемые Милой каждый вечер истерики. Через неделю у белого венского кролика, скрещенного с пауком-золотопрядом, появились новые наросты, только теперь уже по бокам; четырехлапый Образец «доращивал» еще четыре конечности. Виктор Анатольевич с интересом и ужасом одновременно осматривал свое творение, не зная, что еще за сюрприз ему принесет его эксперимент.
Прошло две недели с того момента, когда 4UN1A твердо стоял на восьми лапах, четыре из которых были кроличьими, четыре – паучьими. Паутинные бородавки, а это были именно они, никак себя не проявили за все время с момента их появления. Кролик заметно подрос в размерах и уже представлял собой почти взрослую особь. Грибановский готовил доклад о своем Образце и насколько мог, откладывал переезд Чуни, так прозвала Образец Мила, к себе домой. Девочка навещала белого хитинового кролика почти каждый день и уже успела составить меню его любимых лакомств.
- Лакомства, ну конечно, - доктор хлопнул себя по лбу, прочитав приклеенный к клетке с Чуней листок на котором Мила аккуратно записала излюбленные блюда Образца.
Виктор Анатольевич прошел в свой кабинет и сделал запрос в лабораторию, расположенную на втором этаже нижнего уровня, о предоставлении ему некоторых экспериментальных экземпляров. Спустя несколько часов в кабинет доктора вошел лаборант, неся в руке большой пластиковый контейнер. Лаборант поставил контейнер на стол Грибановского и сказал: «Здесь все, что вы просили».
- Отлично, - доктор потер руки, - а теперь за мной, - он поднялся с кресла и, выйдя из кабинета, прошел в комнату с Чуней.
- Открывай, - скомандовал Виктор Анатольевич.
Лаборант послушно выполнил приказ и открыл контейнер. Внутри пластиковой коробки находились клетка с крысой, баночка с огромными блестящими бронзово-зелеными мухами, банка с шестью американскими тараканами и коробка с небольшой ящерицей.
- Да-да, - доктор осмотрел содержимое. – Все в точности как я просил.
- А зачем вам это? – проявил любопытство лаборант.
- Не важно, - доктор нахмурился. – И совет тебе, на будущее: поменьше задавай глупых вопросов.
Попавший в немилость к Грибановскому лаборант виновато опустил голову.
- Ладно, ладно, - доктор смягчился. – Иди уже, на первый раз прощаю. И вот еще что, - сказал он уже почти выскользнувшему из комнаты молодому человеку, - лучше, если об этом никто не узнает.
Лаборант, успев понимающе кивнуть, закрыл за собой дверь и поспешил вернуться на свой уровень.
7. Меню Чуни
Оставшись вдвоем с паукообразным кроликом Грибановский сперва тщательно осмотрел свой развивающийся Образец. Не найдя никаких отклонений от предыдущих показателей, Виктор Анатольевич принялся за свой эксперимент, на который его так легко и непринужденно натолкнула дочь. Напевая под нос импровизированный мотив, он аккуратно доставал из контейнера предполагаемый корм для Образца и раскладывал его на процедурном столе.
- Ну, вот и все, - закончив, обратился он к кролику, - теперь мы узнаем, что тебе нравится больше. Это, – он ткнул пальцем на банку с американскими тараканами, - или, - доктор наклонился к листку приклеенному Милой, - манная каша с малиной, - прочитал он. – Начнем с простого, - Виктор Анатольевич открыл банку с мухами и осторожно, чтобы не выпустить всех насекомых на свободу, пинцетом достал жужжащее двукрылое. Приблизившись к клетке с кроликом, Грибановский просунул пинцет сквозь прутья как можно ближе к морде Образца.
- Давай, - прошептал доктор, гипнотизируя кролика взглядом. – Ешь.
Чуня повел носом, шевеля маленькими ноздрями, и принялся обнюхивать предложенное угощение. Виктор Анатольевич придвинул пинцет с мухой еще ближе, но кролик не отреагировал на предложенное «лакомство» и недовольно фыркнув, отвернулся от доктора.
- Мухи тебе не нравятся, да? – возмутился Грибановский и раздавил в пальцах жужжащее насекомое. – Тогда у меня есть кое-что повкуснее.
Вход пошли тараканы, потом ящерица и, наконец, крыса. От здоровенного прусака Чуня с ужасом отшатнулся, прижав длинные хитиновые уши в спине. Ящерица, просунутая сквозь прутья за хвост, не выдержав, решительно оставила кусочек своего туловища в пальцах у доктора и, упав в клетку на мягкие опилки, тут же поспешила ее покинуть, преследуемая брошенным в след ботинком. Крыса, оказавшись рядом с экзотическим кроликом, встала на задние лапки и, обнюхав Образец, спокойно отправилась на поиски еды, которую и обнаружила в кормушке Чуни. Аккуратно взяв кусочек яблока в передние лапки, она принялась есть, глядя на гостеприимного хозяина черными глазами-бусинами. В какой-то момент Грибановскому даже показалось, что она подмигнула кролику, и тот кивнул ей в ответ.
- Так и с ума сойти не долго, - пробормотал себе под нос Виктор Анатольевич.
Тем не менее, эксперимент доктора не удался, кролик остался безразличен к предложенному корму. Сев на стул Грибановский задумался, пытаясь сопоставить недавние мутации Образца и его вкусовые предпочтения. «Если Образец начал развиваться в сторону паука, то и должен начать мыслить как паук», - размышлял он, не заметив, как в комнату вошла его дочь.
- Папочка!
Мысли доктора были прерваны появлением дочери.
- Это что такое? – Мила стояла около клетки, уперев руки в бока, и недовольно рассматривала банки с мухами и тараканами. – Чуня это есть не будет.
- Не будет, не будет, - согласился Грибановский. – Он и не стал.
- Что? – девочка возмущенно топнула ножкой. – Ты кормил этой гадостью моего кролика?
- Кормил, - Виктор Анатольевич повернулся к дочери. – Мила, пойми, он взял ее ладошки в свои руки, - это экспериментальный образец. Я в любой момент могу сделать тебе кучу новых кроликов, если с этим что-нибудь случится. Чуня, - он закашлялся, - Образец, - поправился Грибановский, - начал идти по другому генетическому пути развития. Он мутировал.
- Чуня не мутант, - Мила сердито нахмурила бровки.
- Не в том смысле, в каком ты это представляешь, - Грибановский замялся, стараясь подобрать правильные слова. – Я не знаю, как это объяснить, но пока Чуня останется здесь.
- Пока? – переспросила девочка. – Это насколько?
- Мне нужно время, чтобы убедиться, что мутация не пойдет дальше. Возможно, в процессе гибридизации я сделал ошибку. Если в скором времени ничего не измениться, то Чуня переедет к нам жить, обещаю.
- Мне нужно знать точно, - не успокаивалась Мила. – Когда я смогу его забрать.
- Дай мне месяц, - попытался уговорить дочь Грибановский.
- Нет, - малышка отрицательно замотала головой.
- Две недели…
- Много…
- Мила! – Виктор Анатольевич повысил голос. – Не забывай, Образец не простой ручной кролик из зоомагазина. Две недели – не меньше.
- Хорошо, - сдалась малышка. - Но обещай, что не будешь его больше кормить этой мерзостью, - она брезгливо скривила губки и показала пальчиком на банки с насекомыми.
- Обещаю, - согласился Виктор Анатольевич.
8. Паук или Кролик.
- Пойдемте скорее, - лаборант тащил доктора за рукав халата. – Я…я… - мужчина не смог совладать с эмоциями и выругался.
- Сергей! – Виктор Анатольевич недовольно покосился на лаборанта. – Здесь маленький ребенок.
Остановившись около комнаты с Образцом, Грибановский и молодой сотрудник нерешительно замерли. Глубоко вздохнув, Виктор Анатольевич положил ладонь на ручку двери.
- Заходим быстро, - шепнул Грибановский Сергею, чувствуя на себе сверлящий взгляд Милы.
Лаборант кивнул и, как только доктор потянул дверь на себя, проскользнул в образовавшуюся щель. За ним последовал Грибановский.
- Молодец, - услышал Сергей за спиной. – Был бы толстым, такой трюк не прошел. Пора в рекламе диетической Колы сниматься, - засмеялся Виктор Анатольевич и тут же замер; его голос потонул в ватной тишине комнаты, в которой находился Образец. В голове пронеслись последние несколько часов наблюдений за кроликом с той минуты, когда состояние Чуни стало ухудшаться. Данные Милой две недели, заканчивались послезавтра, и доктор был счастлив, что Чуня находится в лаборатории, а не у него дома. Он боялся представить, что могло произойти, будь его маленькая дочурка рядом с этим монстром. Монстром! Кролик, которого создал Грибановский, был опасным чудовищем, и сам Виктор Анатольевич теперь это прекрасно понимал.
Вместе с разочарованием в своем эксперименте пришла горечь осознания, что все его труды были напрасны. Мимолетная радость, которую он дарил своей дочери была в тысячи раз мала того риска, которому он ее подвергал, сам того не осознавая. За несколько лет работы в области гибридизации доктор Грибановский вывел не менее двадцати тысяч Образцов; трое из которых предназначались для Милы. Остальные – скрещенные между собой пушистые комочки, разлетались по всему миру и не причиняли их владельцам никаких проблем. Но Виктор Анатольевич старался все это время вывести идеальный экземпляр для аллергиков, мечтающих завести у себя дома кого-то еще помимо лысых Сфинксов.
Сейчас доктор стоял в комнате вместе с лаборантом наедине с мутировавшим существом, пока еще не до конца осознав, как он мог вывести подобного монстра. Несколькими часами ранее Грибановский заметил, что кролик ведет себя чрезмерно пассивно. Обычно резвый и игривый, он сидел в углу клетки, и сонно моргал. Начальный осмотр не подтвердил опасений доктора о начале отторжения клеток, как у предыдущих Образцов. Температура тела у Чуни была повышена на несколько градусов, отмечалось учащенное сердцебиение, но эти признаки не совпадали с теми, что наблюдались у Кропа и Шмыга. Грибановский внимательно прочитал описания всех заразных и незаразных заболеваний у кроликов, но ничего похожего не нашел. С питомцем его дочери что-то происходило, но что, Виктор Анатольевич никак не мог понять. Сделав на всякий случай Образцу укол антибиотика, доктор вышел из комнаты и позвал в свой кабинет самых толковых работников на консилиум. Два часа прошли впустую. Шесть сотрудников лаборатории во главе с Виктором Анатольевичем так и не смогли прийти к общему мнению. Подумав, Грибановский единолично принял решение о неустанном наблюдении за Образцом и сбору необходимых анализов через каждые девяносто минут. К кролику был приставлен лаборант Сергей, который и должен был докладывать Грибановскому о состоянии Образца. Спустя три с половиной часа после консилиума в кабинет доктора ворвался молодой сотрудник, держа в руке прозрачный пластиковый пакетик. Грибановский оторвался от книги по инфекционным заболеваниям и, удивленно посмотрел на лаборанта.
- Что случилось?
- Вот, - Сергей положил пакетик на стол Виктора Анатольевича.
- Что это? – Грибановский с интересом разглядывал содержимое, похожее на кусочек тонкой кружевной салфетки. – Где ты это взял?
- Он выделяет паутину, - стараясь держать себя в руках, ответил Сергей. – Паутину, понимаете? Намного прочее, чем у обычных пауков. Она более клейкая, более… - он замялся, подбирая слово, - …совершенная.
- И безумно красивая, ты не находишь? – спросил Грибановский.
- Этот кролик, - продолжал лаборант, будто не слыша доктора, - он ужасен!
- Это уже не кролик, - ответил Виктор Анатольевич, поднимаясь с кресла. – Это паук.
9. Чуня выходит на охоту
Вся комната, в которой находился гибрид, была полностью оплетена паутиной. Прямоугольное помещение было похоже на огромный кокон из белых невесомых льняных салфеток. Грибановский не очень любил пауков и с трудом решился взять в качестве дополнения к венскому кролику – золотопряда. Один вид паутины вызывал у него чувство непереносимого отвращения, но сейчас, он ощущал себя вполне комфортно. Паутина, что плел Чуня не была похожа на обычную. Она была прочнее и, как заметил Сергей, совершенней. Тонкие изящные кружева, окружали доктора и лаборанта повсюду. Они змеились искусным рисунком по стенам, свисали аккуратными гирляндами с потолка и скатывались в мягкие ватные клубки по углам. Пол был похож на пуховое облако, в которое так и хотелось нырнуть с головой, но здравый смысл затолкал эту дурацкую идею в самый темный угол сознания Грибановского.
Виктор Анатольевич нерешительно сделал шаг и наступил ботинком на «облако», примяв его в полу.
- Будь внимателен, - он показал рукой на висевшую сбоку ленту кружев. – Не прикасайся. Если он нас не услышит, то по ней точно вычислит.
Сергей коротко кивнул и осторожно наступил в след доктора.
- Как он смог выбраться? Только не говори, что кролик стал размером с теленка и сломал стальные прутья клетки.
- Нет. Я попросил Юрку взять у него анализ крови…
- Ты попросил? – заорал Грибановский, забыв об осторожности, и повернулся к молодому сотруднику. – Я же поручил наблюдать за гибридом тебе.
- Да, - Сергей виновато опустил голову. – И возможно, я сейчас бы уже не стоял здесь.
- Ты отправил к мутировавшему существу стажера! Он даже не успел пройти подготовительный курс. Сколько прошло времени с того момента?
- Около получаса. К тому же Образец себя никак не проявлял, - попытался оправдаться Сергей. – Всего лишь немного паутины…
- Немного? Тебе это мало? – Грибановский обвел рукой помещение. – Если с парнем что-нибудь случиться, отвечать будем мы, понял. Нас будут судить за непредумышленное убийство.
- Все можно списать на форс-мажор.
Виктор Анатольевич презрительно окинул взглядом лаборанта.
- Даже не думал, что жизнь человека для тебя всего лишь мелочь. Если все закончится хорошо, то ты сам напишешь заявление об уходе.
Отвернувшись от молодого сотрудника, Грибановский пошел по пуховому одеялу, услужливо расстеленному Образцом 4UN1A, вглубь комнаты.
- Неплохо ты устроился, крольчонок, неплохо, - отметил вслух доктор. – Отличное гнездо себе свил, малыш.
Единственным нетронутым гибридом местом остался стол и клетка. Среди белой легкой паутины, он выглядел – как грубый кусок металла, случайно оставленный и забытый здесь кем-то. Клетка была открыта; около нее стояли пробирки для сбора крови, и лежал металлический лоток со шприцами. Тела молодого стажера нигде не было видно.
- Ты знаешь, как питаются пауки? – спросил Грибановский.
- Да, - голос лаборанта дрогнул.
- Это хорошо, - ответил доктор. – В любом случае, от Юрия должна остаться оболочка.
- Оболочка?
- То, что паук не сможет переварить – кости, возможно, кожа.
Лаборант прикрыл ладонью рот и с отвращением обошел еще одну гирлянду из паутины.
- Ты куришь? – Грибановский повернулся к Сергею.
- Нет.
- И я нет, - удрученно ответил Виктор Анатольевич. – Спалить бы здесь все, к чертям. А вот, кажется, и наша пропажа, - доктор смотрел в верхний левый угол комнаты, где был прикреплен к стене огромный кокон с человеческий рост.
- Он жив? - Сергей с ужасом разглядывал находку Грибановского. – Почему мы никого не позовем на помощь?
- Потому что много человек здесь не поместится, а если открыть дверь, то Образец сможет выбраться наружу. А вот о состоянии стажера я смогу судить лишь после того, как мы его снимем. Помоги мне, - Грибановский подошел к столу и взялся за один край.
Лаборант медлил, испуганно озираясь по сторонам.
- А где сам гибрид?
- Не знаю, - пожал плечами доктор. – Может быть, отдыхает, а может и наблюдает за нами. Его белое хитиновое тельце среди паутины будет сложно разглядеть. Остается надеяться на удачу. Так поможешь или нет?
Сергей неуверенно шагнул к своему начальнику. Грибановский испытывающе смотрел на лаборанта, удивляясь, насколько плохо он знает своих сотрудников. Исполнительный, ответственный и работящий Сергей оказался циничным эгоистом. Лаборант, выдохнув и словно собравший с духом, уверенно пошел к столу. До него оставалось чуть меньше метра, когда Виктор Анатольевич закричал: «Осторожнее!». Из-за большого клубка паутины показался гибрид, уверенно переступающий на своих восьми лапах. Голубые глаза Образца хищно осматривали свою предполагаемую жертву. Лаборант отпрыгнул в сторону и попал левым плечом в липкую сеть. Гибрид, поняв, что просчитался, скрылся среди белой пушистой массы.
- Не трогай, - Грибановский показал пальцем на паутину, крепко «державшую» лаборанта. – Только сильнее запутаешься.
Виктор Анатольевич достал из штатива одну из пробирок и осторожно ударил ей по столу. Верхняя часть пробирки откололась, обнажив острые края стекла. Доктор, подойдя к Сергею, осторожно обрезал паутину.
- А теперь, нам нужно спешить.
Грибановский и лаборант перетащили стол под висевший на стене кокон. Доктор залез на стол и попробовал встать на клетку. Прутья предательски заскрипели, но сгибаться не спешили.
- А теперь, если скажу, будешь подавать мне пробирки. И старайся не пропустить Образец.
Сергей молча кивнул и, забравшись на стол, принялся осматривать комнату. Грибановский торопился, стараясь как можно быстрее перерезать паутину. Тонкое стекло пробирки, не выдержав давления, лопнуло в руке доктора, наградив на прощание небольшим порезом.
- Сережа, не спи, давай другую.
Лаборант вспомнив, как делал доктор, ударил пробиркой по краю стола и протянул разбитый сосуд Виктору Анатольевичу. С паутиной было почти покончено. Оставалась верхняя часть, до которой Грибановский уже не мог достать. Отбросив разбитую пробирку в сторону, он снял с себя халат и, держа его в руках перед собой, чтобы не приклеиться, прыгнул на кокон.
- Прости Юрик, - пропыхтел он, вися на мумифицированном стажере. – Премию выпишу, если выживешь. – Тяни, Сережа, - крикнул доктор лаборанту.
Молодой сотрудник взялся за ноги Грибановского и потянул вниз. Кокон с противным звуком отрывающегося скотча, начал поддаваться.
- Еще, - прохрипел Виктор Анатольевич, посильнее вцепившись в завернутого в паутину Юрия.
Сергей дернул Грибановского за ноги со всей силой и не успев отойти в сторону, принял на себя два падающих тела.
- Хорошо, что вы тоже немного весите, - потирая ушибленный затылок, сказал лаборант. – Иначе бы конкретно придавили.
Виктор Анатольевич отодрав халат, отбросил его в сторону и, взяв очередную пробирку, разбил ее об стол и принялся разрезать кокон. Молодой стажер был замотан на совесть, то ли от неопытности Образца, то ли от того, что гибрид не рассчитывал на кормежку в ближайшее время и как мог, постарался сохранить качество своего «корма». Стеклянный пробирки крошились в руках Грибановского, не выдерживая яростного напора, с которым доктор старался разрезать плотную паутину.
- Никак, - вытерев пот со лба, сказал Виктор Анатольевич. – Придется тащить до двери, - он внимательно следил за дальним углом комнаты, где притаился Образец, выдав себя ярко-голубыми глазами.
Доктор встал с пола и, взявшись за одну сторону кокона, потащил его к выходу.
- Следи за дверью, лаборант, - приказал Грибановский. – И во что бы то ни стало, не открывай дверь слишком сильно, слышишь?
Сергей угукнул, опасливо озираясь по сторонам.
- Немного осталось, - подбадривал молодого сотрудника Виктор Анатольевич. – Совсем чуть-чуть.
Гибрид, все это время наблюдавший за доктором и лаборантом из укрытия, понял, что его добычу пытаются утащить. Одним прыжком он оказался на столе, и, склонив голову набок, принялся разглядывать похитителей, издав рокочущий звук. Спустившись со стола и, обогнув несколько паутинных подушек, Образец остановился в метре от кокона. Грибановский продолжал тащить стажера, не сводя глаз с гибрида, ожидая атаки в любой момент. До двери оставалось чуть больше полутора метров, когда лаборант не выдержав, закричал и побежал к выходу.
- Дверь, Сережа, дверь, - кричал ему вслед доктор, смотря, как Образец взбирается на кокон и начинает приближаться к Грибановскому.
«Все-таки хорошо, что я выбрал венского», - мелькнуло в голове у Виктора Анатольевича, прежде чем весь мир превратился в голубую бездну.
Эпилог
Снаружи казалось, что лаборатория экспериментальной гибридизации окутана изнутри белесым туманом. Все окна словно заволокла дымка, плотно запечатав вход для света. Мила сидела на полу, раскладывая перед собой фотографии Образцов, которые Грибановский хранил в ящике своего письменного стола, поделив их на две стопки: «Пушистые» и «Антиаллергены». Большая стопка была с фотографиями пушистых гибридов, которых доктор делал по заказу. Маленькая состояла всего из четырех. Всех этих существ Мила видела. Первым был Шмыг, вторым Кроп, третьим Чуня и четвертым Образец – брак, которого ей показали сегодня. В ладошку девочки ткнулась гладкая хитиновая мордочка.
- Это ты проказник? – Мила отложила фотографии. – И что нам теперь делать?
Гибрид потерся носом о плечо своей маленькой хозяйки.
- Хорошо, - Мила вздохнула, взяв кролика на руки. – Я тебя не выдам, - сказала она, поднимаясь с пола. – Но и ты пообещай, что больше так не будешь.
Чуня, словно соглашаясь, моргнул четырьмя парами голубых глаз.
- А теперь, нам нужно уходить.
Мила посадила кролика в подготовленный пластиковый контейнер для переноса Образцов и, аккуратно переступая через огромные коконы, вышла из лаборатории, унося с собой Приказ, состоящий всего из одной фразы и подписанный Грибановским: «Образец 4UN1A – утилизировать». |
|
|
|
Время приёма: 10:33 11.04.2015
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев