w014 Не врать!

    - Он бегает по Африке и кушает детей, - читала Сашина тётка Сашиному племяннику, вслух. – Жадный, нехороший, гадкий Бармалей!
     Саша возился на лоджии, собирался уходить. Он уже почти ушёл, но вернулся – ухитрился забыть телефон.
    В дверь позвонили.
    - Мама, кто там? Это доктор? Добрый доктор Айболит? – допытывался племянник.
    - Нет. Это злой разбойник Бармалей, - унылым голосом ответила тётка. Племянник трубно заревел.
    «Чего это она?» - удивился Саша. Тётка и в самом деле вызвала врача. Саша поморщился: приболевший племянник ревел очень громко. Саша с удовольствием перебирался летом жить на лоджию не только из-за свежего воздуха. Звуки, проникавшие на лоджию с тихого двора, почти полностью заглушали те, которые доносились из комнаты.
    Саша задвинул чемодан под свой узенький диванчик.
    - Что такое? – говорил тем временем врач. – Стыдно плакать, молодой человек. Что у нас приключилось?
    Рёв, наконец, утих.
    - Какие вы загорелые… на юг ездили?
    - На Аляске были, - заявила тётка меланхолично.
    «Зачем врёт-то?» - не понял Саша.
    - На Аляске, - задумчиво сказал врач. – А какой, говорите, у Шурика год рождения?
    - Две тысячи второй.
    - Хм, - сказал доктор. - Хм. А в полисе написано... Я руки помою, можно?
    Ванная в тёткиной квартире располагалась недалеко от открытой двери на балкон, и настороживший уши Саша услышал, как врач бормочет:
    - Подозрение на грипп. Пришлите бригаду.
    "Ну ни фига себе,", - подумал Саша. - Бригаду? Вирус "эл"?
    Врач вернулся в комнату.
    - Карандашик у вас можно попросить? Сейчас напишу, как вас лечить...
    Он по-прежнему улыбался профессионально доброй улыбкой. Карандашик не сразу, но нашёлся. Продолжая улыбаться, доктор выписал рецепт.
    Во дворе, за стёклами остеклённого балкона, засигналили автомобили. Саша покосился за окно, где белый фургон замысловатой формы напористо оттеснял встречную легковушку.
    - А сегодня вам надо бы съездить на обследование, - доктор улыбнулся особенно широко и добро.
    - Зачем? - насторожилась тётка.
    В дверь опять позвонили.
    - Откройте, - велел добрый доктор посерьёзневшим голосом. Встал и сам пошёл в прихожую.
    - В доме есть кто-нибудь ещё? - услышал Саша строгий голос.
    «Вот те раз, - подумал Саша. - А меня-то за что?»
    - Нет, нет, никого!
    "Почему она врёт?" - снова удивился Саша.
    - Нету, говорите? Проверим...
    Обследоваться Саша не собирался. Он собирался прямо сейчас отправиться на велосипедах за город  с Андрюшкой и Лёхой. Потом, в воскресенье вечером, уехать в Тополёвск, к родителям. Затем, к среде, вернуться, нужно было выйти на работу. И работодатель наверняка тоже не захочет, чтобы Саша обследовался.
    Он снова покосился за окно - всего-то второй этаж. Высокий, правда.
    В комнате заревел племянник. Опять.
    Там, совсем рядом с балконной дверью, висело на стене зеркало. В этом зеркале мелькнули люди в медицинских робах, с основательно, по самые глаза укутанными лицами. Они очень, очень не понравились Саше.
    - Идёмте, - сурово сказал врач. Громкий рёв заглушил его голос. Залепетала тётка. Саша вздохнул и открыл окно, а потом решётчатую створку.
    Он вздохнул и осторожно прикрыл балконную дверь. Отошёл на другой конец длинной, в два окна лоджии, убедился, что в окно за ним никто не следит, размотал клубок бельевой верёвки и аккуратно спустил рюкзак через окно на землю. Перебрался через подоконник сам. Внизу лоджия зарешёчена, спуститься – нечего делать.
    - Вы говорите, у вашей соседки живёт племянник? – услышал он из открытого окна первого этажа.
    - Да он уехал давно…
    «Нарочно они, что ли?» - удивился Саша. Он преодолел желание прижаться к стеночке и с независимым видом отправился к Лёшке.
     
    - Ты что же, не готов ещё?
    - Знаешь, мне не до прогулок, Саш. Я не предупредил, извини…
    Алексей был полуодет, в майке и тапочках. И обескуражен.
    - У отца подозревают грипп эл. Тогда, наверно, и у меня тоже, - добавил он неохотно. – Со мной лучше не контактировать.
    Он улыбнулся. Саша нерешительно топтался на пороге.
    - Ну, если у отца, конечно не до прогулок… А Андрей знает?
    - Андрюха уехал, - сообщил Алексей.
    –  Ага, - сказал Саша. - Я свой велик у тебя оставлю?
    –  Оставь. Ну, бывай…
     
    Грипп "эл", имевший обычный по статистике процент смертности, не сразу получил своё название. Не сразу связали  неспецифическую на первый взгляд клиническую картину и экзогенный психоз, который доморощенные знатоки мгновенно окрестили псемоманией. Когда эта связь стала очевидной, Саша отнёсся пофигистически к тому тревожному факту, что психоз оказался весьма трудноизлечимым. Как достойный гражданин страны, переживший немало гриппов и множество паник.
    Осознание того, что болезнь реальна и рядом, оказалось крайне неприятным. Два случая подряд –  это уже закономерность. Он подумал о том, что постараться скрыться из города, рассадника болезни, совершенно естественно. В этот момент ему позвонила девушка.
    - Светка, ты уехала? Ты знаешь, что в городе творится? - закричал Саша в телефон.
    - Саш, ты где? Ты знаешь, что происходит? - в унисон завопила Светка. - Я не могу уехать!
    Её голос был злым и одновременно расстроенным.
    - Ну-ка не реви, - сказал Саша. - Ничего такого не случилось. Ты где?... Давай-ка встретимся на вокзале. Под левой аркой.
     
    Светку пытались задержать на автовокзале. Перепуганная девушка шарахнулась в сторону и затерялась в толпе. Преследовать её не стали.
    Разозлившись, она пыталась уехать на попутке, но вовремя узнала, что на Капотинском тракте длиннейшая пробка.
    - Говорят, на дороге тоже проверяют, - пожаловалась она. - Прикинь, всех останавливают и проверяют. И никакой не телевизор, а такая штука на палке, и тычет ей прямо в меня. И говорит вежливенько так: девушка, пройдите сюда... Я не пошла. У меня температура повышена, но это не потому... она же у меня всегда повышена в эти дни... а докажи попробуй! Слушай, а если всё-таки... Мало ли... Тогда тебе лучше со мной не общаться.
    - Да, - согласился Саша. - Тебе лучше со мной не общаться. Я идиот. У меня тётку сегодня увезли, обследоваться... хм.
    - Я же к вам заходила вчера и позавчера... А с твоей тёткой разве что не целовались...
    Они помолчали, глядя друг на друга. Будущее представлялось безрадостным и страшным.
    - По крайней мере можем друг друга не избегать, - проворчала Светка. - И из города я всё равно уеду. Придумали тоже, не пускать, да не куда-то, а в сад к родителям! У меня с ними все вирусы общие. А население надо бы рассредоточить по пригородам, а не наоборот. Вот уроды, вовремя карантин не ввели, а теперь вылавливают тепловизором. Всё у нас через задницу делают.
    - А? - Саша в это время размышлял, куда уехал Андрюшка. - Как делают? Температуру меряют американским способом?
    - Да ну тебя!
    - Пойдём проверим, ходят ли поезда, - распорядился Саша. - Провожу тебя, раз такие дела. А потом, может, к родителям.
    Они купили билеты. Ни в здании вокзала, ни на перроне никто не гонялся за ними с тепловизором, и Светка слегка успокоилась.
    - Электропоезд до станции Куравлёво прибыл на пятый путь, - объявила диктор.
    - Бежим!
    Они понеслись через туннель, вылетели на платформу и озадаченно закрутили головами. Никакого поезда на путях не было. Только несколько десятков  пассажиров, стоявших на той же платформе с озадаченным видом.
    - Электропоезд до станции Куравлёво прибывает на седьмой путь!
    Голос дикторши, размазанный эхом, звучал теперь невнятно и почему-то радостно.
    Они перебрались на седьмой путь и минут пятнадцать терпеливо ждали. Поезда не было. Потом над вокзалом пронёсся другой, суровый голос:
    - Внимание! Отправление пригородных поездов откладывается на неопределённое время. Повторяю...
    - Привыкли врать и опаздывать, - с отвращением сказал Саша. - Пойдём отсюда. Я придумал. Заберём у Лёхи мой велик. И попросим второй.
     
    Они захватили и палатку, и спальные мешки. Выехали из города по тропинкам Калиновского парка, переходящего в лес, а потом долго ехали вдоль железной дороги навстречу опускавшемуся солнцу. Беззаботно смеялись и распевали хором, будто все проблемы остались сзади. В городе.
    Когда Светка устала, сделали привал у озера, разложили костерок и сварили в Сашином котелке подобие супа из консервов, - он всё захватил. Жарили колбасу на палочках, заварили в термосе чай. Поставили палатку.
     Саша с наслаждением вытянулся поверх спальника:
    - Смотри, тут интернет ловится...
    - Осиновский рядом, вот и ловится, - Светка на четвереньках заползла следом за Сашей. Завозилась, устраиваясь.
    - Что ты там читаешь?
    - Ещё один очаг вируса Эл в Бабайске... карантин продлится... о, Светка, вовремя мы смылись! Симптомы: человек получает удовольствие от лжи, лжёт без причин, так... не верит собеседнику. Через двенадцать-шестнадцать часов повышается температура... Стремление ко лжи сохраняется на неустановленный срок... Светка, что за бред. По таким симптомам никогда не скажешь что я, или ты, или любой человек - не болен.
    - Гадость какая, - ответила Светка. - А вообще-то, многие люди всю жизнь друг другу врут, с удовольствием даже.
    - Но мы не будем?
    - Не будем.
    Она придвинулась к нему, дыша в вылезшее из спальника Сашино плечо. Светкин спальник назывался "Эгоист": слишком тёплый для лета и узкий, в таком на самом деле никак не поместишься вдвоём... Саша потянул вниз молнию. Ощутил под рукой очень тёплую, гладкую, живую кожу.
    Дыхание смешалось.
    Они выспались. Выбравшись в позднее облачное утро, с шумом и наслаждением купались - прятались от комаров в тёплой воде озера. Наперегонки вернулись к палатке и по-братски разделили остатки чая, хлеба и колбасы.
    - Надо в магазин заехать, - сказала Светка.
    - Угу, - согласился Саша, кусая чёрствый батон. - Заедем.
    - Знаешь... у тебя много девчонок было да меня? У меня - никого...
    Саша прожевал последний кусочек колбасы. Вкусная колбаса была.
    - Светка, ты чего?
    - Мы вчера договорились не врать...
    - Была одна девушка, - нехотя согласился Саша. И чего Светка к нему привязалась? - Давай собираться, поздно уже.
    - А-а, - сказала Светка непонятным голосом. - Нет, это нормально, особенно для парней... давай.
    Они сложили палатку и затолкали спальники в узкие чехлы. Навьючили велосипеды. Сашин основательно, Светкин полегче.
    - Саш... а как её звали?
    - Кого? А... - Саша поморщился, вспоминая обещание не врать. - Зоя.
    - Редкое имя, - заявила Светка. - И у меня Зойка... слушай... это что, она?
    - Светка, уймись, - сказал Саша. - Ну какая тебе разница, что было до тебя.
    - Это она?
    - Не она, - буркнул сказал Саша. - И вообще не было никакой Зои. Я всё придумал. Поехали, уже полдня прошло.
    - Ты... наврал? - она подошла вплотную, заглядывая в глаза. - Может, ты ещё и заболел?
    - Ну, не наврал. Может, и заболел. Через двенадцать часов узнаем.. Всё равно. Как хочешь, а я поеду.
    Саша поднял свой велосипед и покатил его по направлению к дороге.
    - Мы с Зоей со школы, - трагическим голосом начала Светка за его спиной. - Это моя лучшая, - она патетически возвысила голос. - А вы... А ты...
    "Ой, блин", - подумал Саша. Угловым зрением он увидел, как Светка поднимает с земли увесистую палку, кривой сук. Она сделала движение, намереваясь догнать Сашу - явно с нехорошими намерениями. Передумала, ловко приладила сук к велосипедной раме и резво двинулась за ним следом. Саша невольно ускорил шаг, поднимаясь на откос, и вскочил в седло.
    Некоторое время они катили по дороге. Светка упорно держала сук, ухватившись за руль одной рукой. Саша ехал впереди.
    Он печально думал о правде и лжи; о том, как всё перепуталось. Вот и доктор, который пришёл к племяннику, тоже врал. И они со Светкой схитрили, тайком выбравшись из города. Размышляя, он услышал, в паузе между проезжавшими мимо машинами, шорох велошин по обочине. Светка догоняла его, с азартно горящими глазами, азартно сжимая в руке сук. Саша мимоходом подумал про сук нечто нелицеприятное и сильнее налег на педали.
    Он задумался надолго и вдруг спохватился. Светка ехала за ним, сильно отстав. Сук она выкинула.
    Они молча покатили дальше. Молча остановились у придорожного магазина. Внутри было грязновато и пусто, точнее, не было покупателей. Продукты были.
    - Здравствуйте, - заговорила Светка. - У вас колбаска свежая?
    "Какой продавец признается, что колбаса несвежая?" - подумал Саша.
    - С чего ей свежей быть, - отозвалась продавщица безрадостно. - Никто ж не покупает.
    - А что свежее?
    - Всё портится. Всё гибнет. Тараканам только хоть бы что.
    - Тараканы? - удивился Саша. - Таиландские, что ли? Или где их там едят.
    - Отечественные, - хмуро бросила продавщица.
    Светка нервно сглотнула.
    - Дайте нам хлеба и сыра, - распорядился Саша. - И масла. И какие-нибудь консервы.
    - Там, сразу за поворотом, блокпост, - равнодушно напутствовала их женщина. - Всех останавливают.
    - Обманула? - с надеждой спросил Саша, когда они вышли наружу. - Что-то я с недавнего времени невзлюбил блокпосты.
    По непривычно пустому тракту одна за другой проехали две машины. Света с Сашей переглянулись и двинулись следом.
    Машина, ехавшая второй, пронеслась обратно, обдав их волной воздуха и выхлопа. Проехав поворот, Саша остановился и с отвращением рассмотрел перегородившие дорогу рогатки и военных, ошивавшихся у ехавшего вторым автомобиля. У водителя первого, по-видимому, была идиосинкразия к досмотрам.
    - Не обманула, зараза, - сказал Саша с сожалением. Светка молча развернула велосипед.
    Они намучились, пробираясь по заросшей дороге, пока не выбрались на железнодорожное полотно. Пикник на лужайке больше не радовал. После обеда доехали до места. Саша честно проводил Светку до конца, и наотрез отказался остаться отдохнуть или переночевать.
    Он ушёл пешком, оставив Светке на хранение велосипеды и большую часть вещей. Добрался пешком до тракта и очень долго ждал автобуса. Саша сильно устал за последние дни. Не потому, что боялся подцепить вирус: он привык не слишком переживать по поводу того, чего не в силах изменить. Слишком дико и странно вели себя люди, не поймёшь, больные или нет, испуганные или безразличные ко всему. И враньё, повсеместное, привычное стало резко заметным. Собственное особенно.
    А ещё - ему некуда ехать. Не к родителям же. Впрочем, он просто вернётся в тёткину квартиру. Тётку надо бы навестить в больнице или хоть еды передать. Хорошая она тётка, добрая. Зря он велик оставил, хоть возвращайся...
    Будто услышав Сашины мысли, подошёл автобус в нужную ему сторону. Саша обрадованно сунулся в его душное нутро.
    - В город?
    - Заходи, заходи...
     Свободное место нашлось; Саша тихонько задремал, ни о чём больше не думая.
    Проснулся он с невнятным ощущением, что едет слишком долго.
    - Что случилось? - спросил он соседа. Тот ответил с раздражением:
    - Нас останавливали. Сказали, мы задержаны до выяснения. Ну вы и спите, гражданин!
    - Да шофер просто врал, что в город едет, - откликнулась пожилая женщина сзади. - Вот теперь увезут, никто и не сыщет, - и она выругалась жалобно и грязно.
    - Доигрались. Заврались, - с отвращением заметил господин у окна, в хорошем костюме, лощёный. - Вот и получили эпидемию. Ложь - она что... Себе не надо врать, вот и всё!
    Никто не захотел ему возражать. Люди замолчали.
    Их высадили в неизвестном Саше посёлке, у здания школы.
    - Привитые есть?
    Несколько человек вышли вперёд. Остальных препроводили в спортзал, где уже были заключены несколько десятков людей.  В этом зале, с решётками на окнах, матами, которые прибывшие раньше уже разобрали, бутылками питьевой воды в углу (вода к утру кончилась, но ещё раньше кончились стаканчики) прошла томительная ночь. Саше пришлось отстаивать свой спальник; потом он сам, не выдержав, отдал его женщине с ребёнком, которой тоже не досталось матов. Устроился на голом полу в углу, подальше от выхода, где толпилась очередь в туалет. Ему было всё равно.
     
    Утром людей осчастливили, кроме воды, ещё и хлебом и котлом каши, и начали уводить из спортзала маленькими группами. Когда очередь дошла до Саши, он был больше зол, чем измучен.
    Его подвергли короткому терапевтическому осмотру. Спросив документы и убедившись, что документов нет, записали данные с его слов.
    - Вы знали, что город объявлен карантинной зоной?
    - Автобус в город шёл, - ответил Саша уклончиво, разглядывая врача. Маска болталась у того под подбородком, как слюнявчик.
    - С какой целью ехали в город?
    - Домой.
    Тут Саша понял, что проговорился.
    - Когда выехали из города и с какой целью?
    При мысли, что он будет сейчас врать и изворачиваться, Саша почувствовал тоску. И ведь всё равно не поверят...
    - Вчера уехал. Подальше от таких тюремщиков, как вы, - заявил Саша. - Достали уже! - он вклеил непечатное слово. - Отправляй меня уже, куда следует, ты, крыса канцелярская. Сам бы посидел в своей конуре.
    Теперь он чувствовал наслаждение оттого, что теперь можно говорить всё, как есть. Прямо.
    - Сколько раз в неделю бывает запор? - невозмутимо поинтересовался врач.
    - У кого? - растерялся Саша. А... на кой чёрт тебе мой запор? Не бывает, если тебе так интересно.
    - Проверка адекватности. Сколько лепестков у цветка сирени? Ладно, раздевайся, - врач вынул шприц и достал ампулу из холодильника. - Рубашку снимать как раз не обязательно! Поголовные прививки, давай-давай. Не надо было из города бегать, сходил бы в поликлинику , и всё... Всё, свободен.
    - Чего?
    - Иди домой, говорю. Зайдёшь в комнату с надписью "Директорская", возьмёшь справку о прививке. Правда, кто сейчас верит бумажкам. От укола блямба образуется. Её и будешь предъявлять.
    И врач навесил на лицо препротивную улыбочку.
     
    Тётка с племянником оставались в больнице. Саша переживал и одновременно радовался, оказавшись в квартире полноправным хозяином, и носил им йогурты и колбасу. Светка с родителями так и отсиживалась на даче. Саша звонил ей, и она уверяла, что у них всё в полном порядке. Нет, они нормально себя чувствуют. И ничего они не боятся.
    - И не надо ко мне приезжать, - добавила Светка проницательно. – Всё у меня очень хорошо!
    "Врёт ведь", - подумал Саша с восхищением и завистью. И через день не выдержал – поехал.
    У знакомого поворота, от которого надо было идти пешком, его обогнала белая машина с крестом и надписью "Санитарная".
    - Это дорога на сад "Коллективная мечта"? - спросил, приостанавливаясь, шофёр.
    - Без меня разбирайтесь, вивисекторы, - буркнул Саша без большой злости.
    - Привитый, - удовлетворённо сказали в глубине машины. - Учись, парень, фильтровать. Ничего, это постижимо.
    Когда Саша добрался до нужного участка, двери садового домика были наглухо закрыты. Однако машина стояла на выделенном под стоянку пятачке, а на дорожке валялись лейки и грабли. Саша шагнул к запертой двери и решительно постучал, глядя, как следом за ним по дорожке идут два человека в медицинских робах, шапочках и масках.
    Колыхнулась одна из закрывающих окна веранды занавесок. Саша постучал ещё раз.
    - Света, это я, - громко позвал он.
    - Ты один, Саш? - спросила из-за двери Светка.
    - Не один, - сказал Саша, покосившись на людей, которые тем временем тоже подошли к крыльцу. - Со мной эти чёртовы медики с их сывороткой. Они прячутся тут, за углом.
    - Тогда уходите! - заявили изнутри.
    Представитель медицинской власти решительно шагнул к крыльцу, оттесняя Сашу, и потребовал:
    - В районе эпидемия. Поголовные прививки. Откройте двери.
    - Мы не откроем, - испуганно сказала женщина - видимо, Светкина мама.
    - Мне нужны мои велосипеды, - вмешался Саша.
    - Всё в сарае за дровяником. Возьмите сами, Сашенька. Там не заперто.
    - Откройте! - потребовал врач.
    - Открывайте, - посоветовал Саша. - Это плохая прививка, очень плохая. Но оставаться без неё ещё хуже. Вы же понимаете, ложь - это следствие, это верхушка айсберга, это ерунда на фоне изменений в мозге. Кроме того, вам всё равно когда-то придётся выйти. Софья Андреевна, я хотел бы вам сказать, что мне очень нравится ваша дочь. Но я не готов на ней жениться. Я даже не могу твёрдо обещать, что я когда-нибудь вообще на ней женюсь. Хотя она самая лучшая девушка на свете. Но жениться я пока не готов.
    Дверь открылась медленно, как рот от удивления. Две женщины стояли на пороге. Саша
    шагнул к Светке и обнял её. Так крепко, будто решил помешать ей сопротивляться, пока делают прививку.
     
    Стол на веранде был накрыт скатертью, расшитой роскошными розами. Работал телевизор.
    - Сашенька, - говорила Софья Андреевна, старательно подкладывая в Сашину тарелку жареную картошку. - Простите меня за любопытство: утверждать, что не женитесь на Светочке, вы тоже не можете?
    - Конечно же, не могу, - воскликнул Саша.
    Светкина мама расцвела, придвинула поближе к Саше салат всё, что было на столе и забросала вопросами: а приходилось ли Саше работать на огороде? А умеет он делать ремонт? А любит ли, к примеру, мастерить?
    Светка кинула на него умоляющий взгляд. Саша вздохнул. При первой встрече Софья Андреевна показалась ему исключительно деликатным человеком.
    - Не сомневайтесь, - заверил он. - Однажды в школе я смастерил замечательную указку. Правда, под руководством учителя.
    - Соня, оставь его, - сказал Светкин папа. - Тише, дайте президента послушать!
    Он прибавил звук. Показывали пресс-конференцию.
    - Да, - говорил президент. - Тестирование препарата против гриппа "эл" не было закончено, однако препарат был допущен к использованию благодаря групповой лжи. Лжи, грандиозной даже для этого заболевания... Да, конечно, я был привит одним из первых, иначе как бы я мог обнимать медсестёр, которые могли быть инфицированы? Да, поиски препарата, который смягчит побочный эффект от прививки, уже начаты, но неизвестно, сколько они продлятся.
    - Эх, - сказал Светкин папа. - Недолго тебе, голубчик, царствовать осталось. Сместит тебя кто-нибудь, кто никогда и не был изворотливым, зато привык пользоваться грубой силой...
    - ... наконец остановлена эта война. Да, подписан настоящий мирный договор, а не липовое, извините меня, перемирие. Обе стороны признали свою неправоту и сделали всё для урегулирования конфликта. Я считаю, мы должны прежде всего видеть в случившемся позитивные моменты. Думаю, не надо объяснять, сколько бед приносила ложь, а физическая невозможность лгать высвобождает скрытые резервы общества. Из нынешних детей через пятнадцать-двадцать лет вырастет поколение, вообще не знающее, что такое ложь, и мы получим совершенно новое, прогрессивное человечество.
    "Да нет, - подумал Саша. - Никто его не сместит".
    - Саша, что же вы ничего не кушаете? - спросила Светкина мать.
    Темнело. Моросил дождик.