 |
|
| |
12:11 08.06.2024
Пополнен список книг библиотеки REAL SCIENCE FICTION
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
|
|
|
|
|
|
Когда первые рассветные лучи упали на деревья и серые валуны, заставляя отбросить их длинные тени, Ярослав уже был на поле. Зачерпнув полную пригоршню коричневатой, тёплой земли, он просеял её между пальцами. Капризная почва требовала точных сроков посева, иначе урожая могло и не быть.
Край солнечного диска показался над горизонтом, и яркий, белый свет залил негостеприимный мир, наполненный лишениями и непосильным трудом.
Мужчина подошёл к гноку — длинноногому быку, покрытому густой чёрной шерстью, повсеместно использовавшемуся на Руване в качестве вьючного животного, и потрепал его по холке. Затем Ярослав отвязал от седельной сумки круглый берестяной короб, до краёв наполненный длинными жёлтыми зернами и вернулся обратно.
Над свежевспаханным полем поднимался пар, отдалённые предметы слегка искажались в дрожащем зыбком мареве. Крестьянин ухватил пригоршню зерна, и, сделав шаг, рассыпал его вокруг себя широким полукругом. Он снова и снова повторял одинаковые, последовательные движения до тех пор, пока не засеял всю пашню.
Вся жизнь тридцатилетнего мужчины, с того момента, как он себя помнил, состояла из тяжёлого труда. Но по-другому на Руване выжить невозможно. Затяжная весна с частыми возвратами холодов, сменялась коротким, но засушливым летом, осень, с непрекращающимся дождём переходила в долгую, суровую зиму.
Весну крестьяне встречали вырубкой лесов и выкорчёвкой пней. Затем распахивали участки, впрягая в соху гноков. Если урожай удавалось сохранить до зрелого колоса, в конце лета его собирали при помощи серпов. На огородах удавалось вырастить только острый лук и фиолетовые, кисло — сладкие корнеплоды.
Зимой занимались охотой. При помощи рогатин, луков и ловушек, руванские крестьяне старались запасти, как можно больше мяса, чтобы иметь возможность, разнообразить скудное меню. Звериные шкурки, являлись едва ли не единственным предметом торговли.
Занятый своими мыслями мужчина повел гнока к селению. Высокий и хорошо развитый физически Ярослав, легко справлялся с любой работой и по местным меркам жил неплохо. У него был дом и семья, жена и двое детей. Но, одна навязчивая мысль, в последнее время, упорно лезла к нему в голову, не давая покоя. Он напряжённо пытался понять, зачем из года в год, руванские крестьяне тянут себе жилы на скудной земле? В чем заключается смысл этой полной лишения жизни? Только в том, чтобы не умереть с голоду и поднять на ноги своих детей, обрекая их на повторение собственной судьбы? И нужна ли вообще такая жизнь?
Мысли эти были скверные, от них попахивало крамолой, и как бы в подтверждение этому тишину прорезал низкий вой храмовой трубы, призывающий селян на молитву.
Ярослав сжал кулаки в бессильной злобе, жрецы Морла, вот кто мог позволить себе всё. Они, являли собой верховную власть и, прикрываясь именем Всевышнего, получали с селян оброк и бесплатную рабочую силу. Не гнушались нелюди и банальными грабежами, порой уводили в храм женщин или детей, в услужение Богу, за провинность жестоко наказывали.
Однажды, прямо у него на глазах, жрец ударил своим жезлом мальчика, обвинённого в воровстве. Ребёнок тихо всхлипнул и затих. На похоронах матери запретили плакать, чтобы не прогневать Морла, тоской утраты по преступнику. Но кем тогда были сами жрецы?
Ярослав поймал себя на мысли, что уже несколько дней не был в храме. Если это заметят служители культа, ему не поздоровиться. Двойной оброк в течение всего года — меньшее, на что можно рассчитывать за такую провинность.
Вскоре мужчина оказался у деревни, здесь был и его дом, но Ярослав не стал туда заходить, боясь опоздать на проповедь. Он лишь отпустил своего питомца, зная, что тот сам найдёт дорогу в стойло.
Храм представлял собой большой шестиугольный сруб, просмолённый до черноты. На высоте в три человеческих роста, стены переходили в остроконечную, конусовидную крышу венчавшуюся шестом. На самом верху последнего был закреплён диск, символизирующий чёрное солнце — знак Бога Морла. Неподалеку стояло ещё одно строение — почти точная копия храма, но размером поменьше, здесь жили жрецы.
Служители культа мало отличались друг от друга, и определить, сколько их проживает в деревне было сложно. Но, по наблюдениям Ярослава, это количество не превышало десять человек. Подобные храмовые комплексы с хлевом и птичником, колодцем и внушительным амбаром, имелись в каждом селении, но главные жрецы восседали не здесь.
Все дороги мира тянулись к южным горам, где на высокой скале стоял Первый храм. Построенный из камня, высокий и величественный, он издалека внушал руванцам страх и покорность. По дорогам перемещались жрецы к местам поклонения и обратно, свозились подати и люди, предназначенные в услужение Морлу. Никто не знал, что с этими несчастными делают в крепости, ни один из них ещё не вернулся обратно. Простым смертным приближаться к сооружению строго запрещалось.
Селяне заходили в широкие ворота, распахнутые в одной из стен, когда Ярослав заметил свою жену Киру с детьми. Мужчина молча присоединился к ним, и семья вошла внутрь. По бокам от входа стояли два жреца, придирчиво оглядывая толпу. Одетые в серые балахоны до пят, с капюшонами на головах, они походили на братьев. На шее у каждого висел амулет в виде чёрного солнца размером с ладонь. Неизменные атрибуты власти — длинные жезлы в руках, мерцали синим огнем.
Внутреннее пространство храма пустовало, если не считать чёрной статуи Морла высотой в два человеческих роста, и каменной чаши с Вечным пламенем, в которой язычки синего, неугасимого огня лизали гладкие стенки. Божество имело человеческое тело, но голову носило волчью. Звериный оскал деревянной пасти, в тусклом свете выглядел зловеще.
Жрец, стоящий у ног статуи поднял свой жезл, и фиолетовые искры с треском посыпались на земляной пол храма.
— На колени, ничтожества, — прокричал он презрительно, и все присутствующие безропотно подчинились. — Трепещите перед великим Морлом, ибо он видит каждую вашу мерзкую мысль, каждый ваш самый мелкий грех. День его прихода близок. Однажды он ступит на эту поганую землю и зальет её кровью нечестивцев. Бойтесь оказаться в их числе, ибо участь их ужасна. Молите Господа о прощении, пока ещё не слишком поздно...
Они, обнявшись, лежали на циновках, отгородившись от тихо спящих детей соломенной ширмой. В обмазанном глиной очаге догорал огонь, бросая тусклые блики на небогатую обстановку дома.
— Сегодня я засеял дальнее поле, — сообщил Ярослав жене. — Завтра начну вырубать участок к будущему году.
— Скорее бы подрос наш сын, — выразила общую надежду супруга. — Двоим мужчинам гораздо легче обрабатывать землю.
Они ещё не знали, что завтра, в привычном для них понимании, не наступит больше никогда.
Ярослав, сунув за пояс остро наточенный топор, уже собирался уходить. Жена провожала его у дороги, когда проходивший мимо жрец неожиданно остановился.
— Женщина, — подойди сюда. — Произнёс он тоном, не терпящим возражений.
Кира вздрогнула и побледнела, но, не посмев ослушаться, приблизилась к серой фигуре. Служитель культа оглядел её с ног до головы похотливым взглядом и, надменно улыбаясь, произнёс:
— Сегодня вечером придёшь убраться в святилище.
Любой знал, что означает подобный приказ, многие девушки и молодые женщины уже прошли через этот позор.
— Она не сможет прийти, жрец, — услышал Ярослав свой голос. — Моя жена больна.
— Ты смеешь перечить мне, навозный червь, — лицо за капюшоном исказила гримаса злобы. — Я научу тебя покорности.
Наконечник жезла вспыхнул фиолетовым пламенем и качнулся в сторону Ярослава, но мужчина уже стал между Кирой и жрецом, и не собирался отступать.
Яркая искра сорвалась с оружия служителя культа. Треск электрического разряда и крик жены, полный страха и отчаяния, стало последним, что услышал Ярослав.
Колесо Вечности, протестующе скрипнув, сдвинулось с места, остановившееся время снова возобновило свой ход. В абсолютной темноте протаяли искры света. Они разгорались подобно углям в жаровне, превращаясь в мириады звёзд, которым вскоре стало тесно на чёрном небе. Ярослав расширенными от изумления глазами смотрел на это удивительное явление, а оглянувшись, с болью узнавания, увидел себя стоящим в рубке космического корабля...
Картинка сменилась. Изрезанная бездонными трещинами каменистая равнина закипала огнём. Шёл бой, в котором негде было укрыться от смертоносных лучей снующих повсюду. Перед Ярославом, словно из-под земли, выросла жуткая четырёхрукая тварь, он направил на существо своё оружие, но выстрела не последовало.
Противник с лицом, которое можно увидеть только в самом бредовом ночном кошмаре, замахивался на него огромной косой. По сверкающему, остро отточенному лезвию змеились искры электрических разрядов.
Ярослав отбрасывает бесполезный теперь бластер, и срывает с пояса резак, его руку удлиняет смертоносный, багровый луч. Бросок, удар, чёрная кровь...
Он рывком сел на кровати, люди находящиеся рядом испугано шарахнулись в сторону. Ярослав узнал соседскую чету и их дом, из-за занавески загороженного угла выглядывали испуганные лица ребятишек.
— Где моя жена? — спросил он, боясь услышать ответ.
— Всю твою семью угнали в Первый храм в услужение богам, а дом сожгли, — ответил сосед, пряча глаза.
Ярослав встал и, преодолевая слабость, пошатываясь, направился к выходу.
— Куда ты, — услышал он в след голос главы семейства. — Ведь ночь на дворе.
Но он уже не слышал, неверной походкой мужчина продвигался туда, где стоял его дом, жили его близкие.
Над пепелищем ещё вздрагивали крошечные огоньки пламени. Привычный мир рухнул навсегда. Ярослав закрыл глаза и прислушался к себе, его сознание раскололось надвое. К своему ужасу он осознал, что в нём теперь живет два человека. Один, прежний руванский крестьянин, но другой... Второй родился на далёкой Земле, жил в огромном городе, не имел семьи и был военным. Причём обе личности казались одинаково реальными.
От воспоминания о потерянных родных, сжалось сердце. Ярослав кинулся в сарай, где хранились охотничьи принадлежности. Сунув под рубаху широкий разделочный нож, мужчина побежал за деревню.
В полной темноте он добрался до храма. Здесь повсюду горели факелы, освещая дрожащим светом двор. Несмотря на поздний час, два жреца беседовали возле колодца. Не ожидавшие такой наглости, они удивлённо взирали на подошедшего к ним Ярослава.
— Где моя семья, — спросил он, тяжело дыша.
— Твоя семья сейчас находится на пути к Первому храму, — пренебрежительно ответил ему один из жрецов. — Она, как и твой скот, и твое имущество больше не принадлежит тебе. Это наказание за противление воле великого Морла.
— Почему вы тогда не убили меня?
— Есть наказание страшнее смерти. Жить и вспоминать каждый день того, кого больше никогда не увидишь. У тебя была очень хорошая жена, ласковая, уж мы-то оценили. — Оба служителя культа засмеялись, мерзко и противно.
Пульс сильной тугой волной, громко и настойчиво рванул виски, в глазах потемнело. Ярослав едва устоял на ослабевших ногах. А потом он внезапно всё вспомнил, ясно и сразу.
Он вспомнил Землю и свой настоящий дом, детство, руки матери, слова отца, друзей, школу, первую любовь, службу в десанте, войсковые операции на других планетах, свой последний бой и, то, как он оказался здесь.
Вслед за памятью вернулась боль унижения и злоба. Ярослав оборвал смех одного из жрецов, уложив его на землю ударом кулака, с удовлетворением отмечая, как у подонка хрустнула челюсть.
Второй опомнился на удивление быстро, замахнувшись жезлом, он ударил наотмашь. Но Ярослав увернулся быстрым, змеиным движением и ответил ножом в сердце. Клинок упруго отскочил от груди жреца, не причинив ему никакого вреда. Тело врага было чем-то надёжно защищено.
Служитель культа попытался ещё раз использовать своё оружие, но десантник снова оказался быстрее. На этот раз он зашёл противнику за спину и всадил нож в незащищённую шею по самую рукоятку. Кровь веером ударила в темноту ночи, и человек в серой хламиде завалился на траву. Навыки рукопашного боя, отточенные годами тренировок, возвращались вместе с настоящими воспоминаниями.
Однако первый жрец, уже успевший встать на колени, нацеливал на Ярослава свой жезл и десантник видел, что не успевает сработать на опережение.
Фиолетовая молния, сорвавшись с наконечника электрошокового оружия, с сухим треском прорезала темноту, но в последний момент к звуку разряда присоединился короткий свист рассекаемого воздуха. Служитель Морла подался назад и завалился на спину. Энергия залпа прошла чуть выше головы Ярослава, слегка опалив волосы. Только сейчас он заметил, что из окровавленной глазницы жреца, торчит короткая рукоятка метательного ножа.
Из кустов выскочила девушка, стройная и гибкая. При тусклом свете факелов, десантник успел разглядеть собранные в хвост волосы цвета вороньего крыла и под стать им тёмные глаза.
— Быстрее, — шепнула она. — Есть другие.
Ещё двое вышли из жилой постройки, привлечённые шумом. Ярослав с девушкой уже не успевали застать их врасплох на выходе. Быстро сокращая расстояние до цели, незнакомка на бегу бросила второй нож. И снова удачно!
Ярославу выпала задача куда труднее, пришлось брать врага с большого расстояния и с очень неудобного положения. Но всё же он сумел достать его в прыжке, уже на самом излёте, дотянувшись ногой до корпуса. Сбитый на землю жрец, упустил момент для выстрела и через секунду испустил дух со сломанной шеей.
Девушка уже влетала в дом и Ярослав, поражаясь её проворству, поспешил следом. Но внутри опасности не оказалось. Трое жрецов крепко спали, очевидно, одурманенные какой-то дрянью. Налетчики каждому из них перерезали горло, без жалости и сомнений.
Обыскав двор и все постройки, они никого больше не нашли.
— Семь — ноль, — подытожила незнакомка и пошла, подбирать свои ножи.
Теперь Ярослав смог разглядеть её лучше: слегка раскосые глаза, прямой нос, чуть припухлые губы, фигура очень ладная, красивая походка, изящные движения. Мужчина невольно залюбовался плавным покачиванием её бёдер.
— Пойдем, — позвала она его. — Раз ты напал на этих ублюдков, то видать и твои мозги стали на место. У тебя, наверное, появилось много вопросов?
Вопросов? Это пока всё, что у него было и все без ответов.
Подпалив храм и весь его двор, они ушли глубоко в лес, где до рассвета проговорили при свете костра.
Риза — так звали девушку, рассказывала удивительные вещи:
— Аферу с колонизацией Руваны, затеяли бринианцы. Ты должен знать, что это самые скрытные и нелюдимые жители галактики. Бриния закрытая планета, на ней разрешено находиться только дипломатам, никогда не покидающим свои посольства. Зато их шпионы рыщут повсюду. Разными способами они находят людей по всему свету: вербуют, похищают, заманивают обманом, затем стирают память, давая взамен ложные воспоминания, и свозят сюда.
Да, Ярослав, твоя семья, скорее всего, собиралась по разным колониям, как впрочем, и все остальные.
Пройдут годы, и условия жизни на Руване неизменно начнут улучшаться, появятся города, станет развиваться культура, наука, техника, один социальный строй уступит место другому, более прогрессивному. А чтобы развитие шло в правильном направлении, тут присутствуют надзиратели — жрецы липового бога Морла.
— Погоди, Риза, не так быстро, — попросил её Ярослав. — Значит, ты утверждаешь, что бринианцы устроили весь этот маскарад с одной единственной целью — колонизация Руваны. Но есть и другие, куда более удобные способы для этого. И, как они скроют своё преступление от общественности?
— А кто узнает? Они объявили Рувану закрытой, частной собственностью, на что имеют полное право, как её первооткрыватели. К тому же планета ещё и находится на отшибе.
Колонизировать планету можно и самим, но бринианцы не занимаются физической работой, с тех пор, как за них это стали делать машины. Более того, труд, требующий напряжения мышц считается у них позором. Использовать наёмную рабочую силу они не могут в силу своей скрытности и крайней подозрительности.
Являясь одной из самых технически развитых рас в галактике, они могли бы освоить планету и при помощи роботов, но они поставили себе другие цели и задачи.
Представь себе экономически развитую и богатую Рувану, которой она станет, в отдалённом будущем. Технически продвинутая, с единым правительством, без внутренних разногласий. Жители, которой с молоком матери впитывают рабскую покорность воле мифического Морла. Где безоговорочное подчинение служителям Бога — жрецам, привито на уровне генетической памяти.
Служители культа не допустят, чтобы в массах начались недовольства правлением или междоусобицы. Они не дадут появиться инакомыслящим и предотвратят эпидемии опасных болезней. Держа руку на пульсе населения всей планеты, жрецы направляют её развитие согласно заранее разработанному плану.
А когда бринианцы решат, что время пришло, они пошлют туда клоуна в волчьей маске, который объявит себя великим Морлом. Не сомневайся, что вся планета упадёт перед ним ниц, готовая выполнять его волю.
Понимаешь, к чему я клоню? В перспективе они получат мощную и развитую экономическую и сырьевую базу. А в придачу, огромные территории под заселение и миллиарды людей, готовых за Морла, а на деле за Бринию, в огонь и в воду, хоть на работу, а хоть и на войну.
А для того, чтобы всё шло, как надо, население нужно правильно воспитывать с самого начала. Для этого здесь находятся жрецы, в которых святости на самом деле меньше, чем в этом полене. Это отбросы бринианского общества — преступники, сосланные на Рувану для отбывания наказания в виде работы надзирателями. Они приговорены к разным срокам, но особую жестокость проявляют те, кто осуждён пожизненно.
На данном этапе, задача бринианских уголовников — запугивание колонистов любыми методами, чтобы выработать у них рабскую психологию. В дальнейшем политика может поменяться, но свободы выбора люди не получат никогда.
Отморозки, которых мы отправили на тот свет, всего лишь мелкие исполнители, руководители проекта находятся на Бринии, а верхушка Руваны сидит в Первом храме. Именно туда поступают команды из центра и оттуда координируются все действия на местном уровне.
— Ты поразительно осведомлена, — заметил Ярослав.
— Один жрец поведал мне это перед смертью.
Девушка рассказала ему, что работала на контору в одной из колоний. Выполняя задание на Бринии, она попалась местной контрразведке. Её долго пытали, но убедившись, что ничего важного она не знает, стёрли память и отправили поднимать Рувану.
Она жила с мужем. Случилось так, что в весеннее половодье девушка пошла ко дну реки, пытаясь спасти тонущую козу. Ризу тогда вытащили и откачали, но придя в сознание, она долго не могла понять, где находится. Вскоре, память вернулась полностью, и ей пришлось притворяться, чтобы не выдать себя. Прошлой зимой на охоте погиб её муж, так она стала вдовой.
Ярослав, в свою очередь рассказал, что участвуя в одном из военных конфликтов, остался лежать раненым на поле боя после отхода своих. Его подобрали, вылечили, дали новую память, новую семью и новую жизнь.
И Риза и Ярослав провели на планете меньше двух лет каждый.
— Что ты намерен делать теперь? — спросила девушка.
— Искать свою семью.
— У тебя не было здесь семьи.
Ярослав вспомнил людей, с которыми провёл почти два года своей жизни. Женщину, делившую с ним беды и радости, восьмилетнюю девочку, пятилетнего мальчишку, и понял, что они уже никогда не будут ему чужими. Мужчина дал себе слово, что найдёт их, чего бы ему это не стоило.
— А, почему ты осталась с мужем, когда узнала, что он тебе чужой? — ответил Ярослав вопросом.
Риза промолчала, опустив глаза.
— Всё равно забудь о них, — продолжила она через некоторое время. — Первый храм охраняют не наркоманы с электрошокерами. И бойцы, и оружие там куда серьезней.
Но в одном ты прав, нам придётся идти в том направлении. О разгроме святилища очень скоро станет известно, бринианцы, наверняка, контролируют поверхность планеты при помощи спутников. Единственный наш шанс уцелеть, затеряться среди врагов, став одними из них.
Ярослав с Ризой облачились в серые хламиды и защитные комбинезоны, которые жрецы носили под одеждой. Именно такой костюм спас служителя культа от удара ножом. Не забыли они и про жезлы с медальонами, что бы полностью соответствовать образу.
— Попробуем пристать к обозу, идущему к Первому храму, — предложил Ярослав. — Если под видом жрецов нам удастся пройти внутрь, у нас появится шанс. Там, наверняка, есть звездолёты, должны же они как-то взаимодействовать с основной базой на Бринии.
Случай вскоре представился. Продвигаясь вдоль одной из дорог, они нагнали обоз, остановившийся на привал. Три телеги с запряжёнными в них гноками, замерли в тени деревьев. Две из них заполняли женщины и дети, в третьей обедали люди в сером.
Вскоре две фигуры отделились от компании жрецов, и подошли к колонистам. Одну из молодых женщин бесцеремонно сдёрнули с телеги, и повели в лес, в том направлении, где залегли Ярослав с попутчицей.
Все трое остановились в десятке шагов от них. Служитель культа взял женщину за волосы и поставил на колени, та не сопротивлялась. Жрец задрал подол балахона, и это было последнее, что он сделал в своей жизни. Второй пережил товарища лишь на миг.
— Не бойся, мы не из их числа, — шепнула Риза женщине, вытирая нож о траву. Но та, вопреки, ожиданию, испугалась неожиданных спасителей куда больше, чем насильников. С криками о помощи она бросилась к лагерю. Риза в два прыжка нагнала беглянку и успокоила её несильным ударом в шею. К счастью, остальные бандиты не отреагировали на шум.
— Поспит пару часов, — сообщила Риза. — А потом, найдёт дорогу до дома.
Ярослав был поражён, жертва готова была просить о помощи своих мучителей. Как же глубоко была вбита рабская покорность этим несчастным. И до каких мерзких глубин, болота моральной деградации, донырнуло общество, позволившее себе совершить такое глумление над людьми.
Ненависть закипала в груди мужчины, переполняя его и грозясь выплеснуться на поверхность.
— Не сейчас, Ярослав, — выдернула его Риза из багрового тумана. Она поняла состояние товарища и решила вмешаться. — Наше преимущество только в скорости, нужно попасть в Первый храм, как можно быстрее. Мы отомстим, обязательно, но не сейчас. Будь уверен, найдется способ заставить их ответить за всё. И заговорщики двинулись к обозу.
Несколько дней они тряслись в неудобных повозках по разбитой дороге. Хуже всего пришлось Ризе, среди жрецов не было женщин и девушке всё время приходилось прятаться под капюшоном.
А потом дорогу неожиданно преградил шлагбаум. Из небольшого жилого модуля вышел охранник в чёрном комбинезоне и с автоматом. Он окинул процессию подозрительным взглядом и подал кому-то знак рукой.
Шлагбаум начал подниматься и телеги, скрипнув деревянными колесами, покатили дальше. Солдат проводил серых жрецов презрительным взглядом и плюнул вслед.
Дорога всё круче поднималась вверх, движение замедлилось. Лес начал редеть, уступая место подножию недалёких гор. Петляя по каменистой местности, путники постепенно оказались со всех сторон окружёнными скальными выступами.
Телеги упорно ползли вперед по, пока проход между скал не перегородила металлическая стена с воротами. Чуть выше, на каменной площадке, сверкал на солнце прозрачный колпак бронированной кабины. Чёрные зрачки спаренных пулемётов внимательно наблюдали за дорогой. За турелью сидел боец в чёрном комбинезоне.
В воротах приоткрылась маленькая проклёпанная дверь, и ещё один солдат вышел к обозу. Старший из числа жрецов подошёл к нему и после короткого разговора, ворота поползли вверх.
Проходя мимо часового, каждый из служителей культа прикладывал свой амулет к сканеру в руках солдата. Прибор пикал, охранник посматривал на экран и кивал. Отметились и Ярослав с Ризой.
— Живее ублюдки, — бросил военный серым. — Я не собираюсь торчать тут до ночи из-за вас. Служивый даже не пытался скрыть своё презрение по отношению к служителям Морла.
Вскоре впереди выросла высокая стена. Она уходила далеко в стороны, где соединялась с неприступными скалами. Даже на таком расстоянии различались орудийные и ракетные установки на её гребне.
Проход на внутреннюю территорию осуществлялся через просторный тамбур двойных ворот, где у жрецов опять проверили амулеты — жетоны.
Вопреки ожиданию, внутри не оказалось ни храма, ни какого-нибудь другого места поклонения. Вероятно, весь культ Морла, существовал только для затуманивания мозгов колонистов. На обширном дворе находились несколько длинных деревянных бараков и летняя кухня с рядами столов, под дощатым навесом. Здесь солдаты забрали женщин и детей, и повели их дальше, где прямо в скале были установлены ещё одни ворота. Жрецы же направились к баракам, где им было отведено место для отдыха.
Когда Ярослав с Ризой попытались последовать за поселенцами, у ворот их остановил грозный оклик охраны:
— Куда прётесь, тупицы? Напомнить, где ваше место?
Становилось понятно, что жрецы находились здесь на очень невысоком положении.
— Мне видится только один вариант, — говорила Риза Ярославу в дальнем конце барака, снимая балахон и защитный комбинезон, под которым у неё по-прежнему оставалась простая крестьянская одежда. — Я проникну внутрь и узнаю, что там. Веди меня.
Ярослав пытался протестовать, но девушка была непреклонна. Он вывел её на улицу, и, держа под локоть, подвёл к внутренним воротам. Задержка пленницы не вызвала у охраны никаких подозрений.
— Удачи! — шепнул мужчина напоследок.
Когда один из солдат увёл Ризу внутрь, и дверь за ними захлопнулась, Ярослав приступил к изучению местности. Но кроме нескольких жилых корпусов, расположенных поодаль от бараков жрецов, на территории больше ничего не было. Эти добротные, современного вида здания, предназначались, вероятно, для проживания персонала базы. Туда и обратно входили и выходили в основном военные, или люди в синих комбинезонах.
Прошло около часа, показавшиеся мужчине вечностью. Наконец из двери в скале показалась знакомая стройная фигура. Ей шёл чёрный комбинезон, и оружие она держала вполне умело. Среди военных встречались женщины и, теперь Ризе не нужно было скрывать свой пол.
— Там под землёй целый город, — шептала она ему в укромном месте. — Лаборатории, цеха, склады. Есть ангары для техники и, наверняка, должен быть корабль.
— А пленных колонистов ты видела?
— Нет, но знаю, где их держат. Они под замком в научном секторе. Одевай униформу техника. — И девушка бросила Ярославу свёрток. В нём оказался голубой костюм и электронный браслет. Ярослав не стал спрашивать, откуда взялась кровь на рукаве куртки.
Внутрь они прошли беспрепятственно. За дверью оказалась широкая лестница, ведущая вниз и вглубь скалы. Спуск вывел к ещё одному проходу закрытому створками из прозрачного бронепластика. Вход был блокирован, но когда Ярослав и Риза приложили свои наручные браслеты к мерцающему диску на стене, автоматика их впустила.
Они оказались в вытянутом зале, с дверью в противоположной стене. Там же находились амбразуры с торчащими из них стволами пушек и излучателей. Проходя вдоль помещения, гости чувствовали на себе изучающие взгляды людей и автоматики, но всё закончилось благополучно. Ещё одна проверка с прикладыванием браслетов и они в длинном, широком коридоре освещённом сотнями ламп. Множество боковых ответвлений вели в самых различных направлениях.
Ярослав с Ризой пробродили по комплексу несколько часов, в тщетных попытках разобраться в планировке сооружения. В конце концов, они оказались на высоком балконе, идущем вдоль внутренней стены огромного помещения. Увиденное внизу не могло оставить их равнодушными, всё внутреннее пространство было заставлено разными по величине прозрачными чанами, внутри которых плавали человеческие тела и их фрагменты. Множество шлангов и проводов, отходящих от ёмкостей, терялись в недрах какого-то оборудования.
На самодвижущейся каталке, сотрудники лаборатории подвезли обнажённое женское тело, и поместили его в один из аппаратов. К монотонному гулу машины, добавился противный чавкающий звук.
Ярослав оцепенел, шокированный происходящим.
— Что могут делать эти подонки? — спросила Риза ни к кому конкретно не обращаясь.
— Кажется, я знаю, — предположил Ярослав. — Они пытаются улучшить породу своих рабов. Это чаны для клонирования, а биологический материал они берут у подопытных колонистов.
Мужчина рвался вперёд, туда, где в дальнем конце лаборатории тянулись стройные ряды прозрачных камер. На таком расстоянии он не мог разглядеть лиц, но чувствовал, что его родные живы и находятся там.
— Ты только всё испортишь, — вновь сдержала его Риза. — Даже если мы их сейчас найдём и вытащим из клетки, куда мы дальше с ними? Нет не сейчас, сначала найдём корабль.
Скрипнув зубами, Ярослав вынужден был согласиться.
— Здесь повсюду установлены камеры слежения, — продолжала девушка. — Рано или поздно мы вызовем подозрения. Нужно срочно что-то решать.
На стенах имелось множество указателей, но все надписи состояли из наборов цифр и букв. Углядеть какую-либо систему в этих комбинациях Ярослав с Ризой не могли.
— Смотри, — задумчиво произнесла девушка. — Цифра один есть везде, и она выделена цветом. Можно предположить, что она указывает на центр управления или на первое лицо.
— Тогда пойдём и зададим наши вопросы там, — решительно предложил Ярослав. Возражений со стороны Ризы не последовало.
Указатели вывели их к двери, которая находилась в тупике неширокого коридора. Рядом с входом стоял вооружённый охранник.
— Инженер доставлен по приказу руководства, — сымпровизировала Риза на ходу, и толкнула дверь, пропуская Ярослава вперед.
Озадаченный военный, шагнул было следом, но тут же упал, сбитый с ног, ударом приклада в затылок. Ярослав бросился вперед, но в помещении находился только один человек. Он сидел за массивным столом цвета красного дерева и спокойно наблюдал за происходящим.
Риза втащила бойца внутрь и заблокировала дверь. Ярослав убедился, что хозяин кабинета не имеет возможности подать сигнал тревоги, каким-нибудь скрытым устройством.
Они осмотрелись. Одну из стен просторного и светлого помещения украшала коллекция холодного оружия, но какого! Старинные клинки, принадлежащие различным инопланетным культурам, поражали разнообразием форм и отличным состоянием. Несомненно, крайне редкие и баснословно дорогие игрушки, которые мог себе позволить только очень состоятельный человек.
— Нравится? — без тени страха спросил хозяин. — Я собирал их по всей галактике.
Это был очень тучный человек с тройным подбородком. Смотрел на неожиданных налётчиков он пренебрежительно — снисходительно. Руки у него не дрожали, поросячьи глазки не бегали, он совершенно не боялся гостей!
— Чем обязан, господа? — спросил толстяк. — Впрочем, я кажется, знаю, с кем имею дело. Это вы разгромили бутафорский храм серых клоунов? Итак, зачем пожаловали? И давайте побыстрее, у меня мало времени.
Он, несомненно, чувствовал себя хозяином положения, а наглый, высокомерный тон, мог смутить любого, но только не Ризу.
— Мы пришли сделать предложение, — стараясь подавить нахлынувшую ярость, сказала она. — Твоя жизнь, взамен на корабль.
Толстяк затрясся от смеха, его подбородки задрожали, на глазах выступили слёзы:
— Давно так не веселился, — наконец вымолвил он, успокаиваясь. — А зачем вам корабль? Он все равно вам не поможет, Рувана окружена тройным щитом противоракетной обороны, муха и та не смогла бы проскочить.
Все ваши жалкие попытки сбежать, с самого начала были обречены на провал. Думаете, вы первые, к кому возвращалась память? Но необходимо отдать вам должное, так далеко не заходил ещё никто. И поэтому, в знак особого моего расположения, я милостиво делаю вам встречное предложение.
Сейчас вы сложите оружие и сдадитесь, а я сохраню вам жизнь. Разумеется, вам опять сотрут память, но это и к лучшему, не все воспоминания вызывают приятные ассоциации. Если хотите, даже могу сделать из вас счастливую семейную пару, поселить в просторном доме на хорошей земле, где вы сможете жить, размножаться и самозабвенно трудиться на будущее великой Бринианской империи.
И столько было самоуверенного превосходства в его взгляде, столько высокомерного пренебрежения в словах, что Ярославу на мгновенье сделалось не по себе. Но, только не Ризе. С грацией стремительной пантеры она прыгнула к толстяку, и по кабинету разнесся звонкий шлепок пощёчины.
— А теперь слушай сюда, жирная свинья, — процедила она сквозь зубы, приблизив своё лицо вплотную к обрюзгшей физиономии. — Ты ещё не понял. Нам нужен корабль и мы его получим. Я прошла через многое, и меня не остановит толстый кусок дерьма. Ты знаешь, что такое четыре месяца ада в бринианской тюрьме? Хочешь, я расскажу тебе, что проделывали со мной каждый день извращенцы — надзиратели? Не играй со мной, я могу стать самым кровавым кошмаром в твоей жалкой жизни.
И она саданула толстяку коленом в лицо. Начальник колонии перевернулся вместе с креслом и уже без него сделал смешной кувырок назад. А Риза занялась осмотром кабинета. Она выворачивала содержимое шкафов и полок на пол, пока в её руке не появился инъектор.
— Вот это удача! — театрально обрадовалась она. — «Эликсир согласия». После укола этой дряни я уже добровольно выполняла все желания своих тюремщиков. Интересно, как рассчитать дозу на такого борова?
— Нет, пожалуйста, не надо, — взмолился толстяк, шмыгая разбитым носом.
— Что, поросёночек, тебе больше не смешно? — и Риза вкатила дозу препарата в мясистую ляжку. Начальник колонии взвыл и сделал несколько неудачных попыток встать на четвереньки.
— Подождём, пока подействует, — предложила девушка, поднимая кресло и усаживаясь за компьютер хозяина кабинета.
Её пальцы быстро и ловко забегали по клавишам. На экране замелькали схемы, чертежи, куски текста. Когда Риза подозвала Ярослава к монитору, там сменяли друг друга лица женщин и детей. Через некоторое время он отыскал среди них свою семью. Имён не было, только номера.
Девушка подошла к толстяку и пнула его ногой:
— Готов к разговору?
— Да, — последовал лишённый эмоций ответ.
— Ты тут за главного?
— Да.
— Здесь есть корабль?
Послушный, как ручной хомячок начальник колонии, рассказал, что имеет личный корабль и запасной выход к стартовой площадке. Его подвели к монитору и заставили по селектору дать приказ привести в его кабинет троих указанных колонистов.
Когда Риза закрыла дверь за тремя испуганными людьми, со слезами и криками жена и дети бросились к мужу и отцу.
Ярослав держал Киру в своих объятиях и едва сдерживал слёзы. На щеке у женщины красовался большой фиолетовый синяк, тело, сплошь покрытое ссадинами и царапинами, едва прикрывала разорванная в клочья одежда. В грязных волосах запеклась кровь. Но она была жива, и это сейчас являлось главным. Дети внешне выглядели здоровыми, но страшно напуганными. Мужчина подумал, что в целом мире для него уже никогда не будет никого дороже этих людей.
— Простите, что помешала, — прервала его мысли Риза. — Но нам пора покидать это гостеприимное место. Хозяин любезно предоставляет нам свой корабль, и сейчас прикажет своим подчинённым, что бы они открыли коридор для взлёта. Так ведь, толстяк?
В соседней комнате находилась замаскированная дверь, которую снаружи никто не охранял.
— Этого упыря берем с собой, — решил Ярослав. — Должен же кто-то авторитетно и грамотно поведать миру о том, что здесь происходит.
Процессия прошла по неширокому коридору всего несколько десятков метров, когда возникшая перед ними перегородка, бесшумно отошла в сторону. В глаза ударил яркий свет, и люди увидели, что оказались в огромном колодце. Синее небо манило их далеко вверху, в круглом отверстии выхода из шахты.
В середине металлического пола стоял на опорах небольшой корабль. Это был звездолёт класса «курьер», быстрый и манёвренный, но совершенно не пригодный для боя. И тут, громко и настойчиво взвыл сигнал тревоги.
Пассажиры уже разместились в звездолёте, но Ярослав ещё не успел выполнить предполётную подготовку, когда дверь в шахту вылетела под действием направленного взрыва.
— Они не дадут нам взлететь, — молвила Риза внезапно потускневшим голосом.
А из дверного проёма уже показались люди в чёрных камуфляжных костюмах. Началась стрельба, и Ярослав запоздало понял, что Ризы рядом уже нет. Схватив оружие, он опрометью бросился наружу.
Перестрелка шла полным ходом. Девушка, укрывшись за металлическими ящиками, сдерживала огнём нападающих, не давая им проникнуть в шахту. Несколько тел уже лежали при входе.
— Риза, всё готово, летим! — крикнул ей Ярослав.
— Они не дадут нам взлететь, — спокойно ответила она. — Спасай свою семью.
— Я не оставлю тебя здесь!
— Тогда мы умрём все. Торопись, пока ещё не слишком поздно.
Если бы он был один! Тогда бы он без сожаления и сомнений остался рядом с Ризой и принял смерть. Но его жизнь ему больше не принадлежала, шепнув девушке последнее «прости», он кинулся в кабину звездолёта. Корабль оторвался от площадки и стрелой ушёл в небо.
На орбите было тесно от спутников слежения и боевых автоматических станций. Ярослав тоскливо наблюдал, как медленно заполняется индикатор готовности к прыжку, и ждал нападения, но орудия врага молчали. Вероятно, беглецов спасал тот факт, что приказ начальника колонии здесь отменить никто не мог, а для запроса на Бринию, военным требовалось время.
Жена и дети Ярослава, находящиеся рядом не издавали ни звука. Они мало, что понимали, но, несомненно, чувствовали трагичность момента.
В конце концов, бринианцы приняли решение, и борт одной из боевых станций окрасился пламенем. Две ракеты рванулись к курьерскому судну, но достичь его так и не успели. Звездолёт исчез с экранов радаров, нырнув в темноту подпространственного перехода.
Огласка подробностей Руванской колонизации, имела весьма печальные последствия для Бринии. Успев ещё задолго до этого настроить против себя практически всё галактическое сообщество, она не смогла замять конфликт. Многие искали повод, и когда он появился, в открытую заявили о начале операции по спасению своих граждан.
Объединённый колониальный флот не оставил ни единого шанса хвалёной противоракетной обороне Руваны. Десантные корабли садились на поверхность планеты, уже не встречая сопротивления.
Бринианцы намеревались скрыть своё преступление и попытались зачистить поселения и взорвать Первый храм, но не успели. Сухопутная операция поставила жирный крест грандиозным, далеко идущим планам и религии выдуманного бога. До открытого вторжения на саму Бринию дело пока не дошло, но война могла вспыхнуть в любой момент.
Оставались тысячи людей, с поломанными судьбами. Возвращаясь к нормальной жизни после реабилитации, далеко не все готовы были принять своё прошлое.
Ярославу в какой-то мере повезло. Его дети в прежней жизни оказались сиротами, Кира, влачила незавидное существование в каком-то борделе, их не держало прошлое и семью удалось сохранить. В отличии многих и многих других.
А ещё Ярославу безумно было жалко Ризу. Даже вообразить трудно, через какие испытания ей выпало пройти на пути к свободе. Уж она-то, как никто другой заслуживала жизнь.
Но Риза собственноручно осуществила свой выбор, а возможность самому выбирать свою судьбу и есть высшее проявление человеческой свободы.
|
|
|
|
Время приёма: 17:42 18.01.2015
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев