 |
|
| |
12:11 08.06.2024
Пополнен список книг библиотеки REAL SCIENCE FICTION
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
|
|
|
|
|
|
- Куда подашься после окончания школы? – она грациозно потянулась, потершись носом о мою щеку. «Дикая кошка», временно спрятавшая острые коготки в мягкие подушечки лап. Довольные смеющиеся зеленые глаза лениво скользили по моему лицу. В такие минуты я всегда чувствовал себя глупо. Даже несмотря на то, что прекрасно знал – Ленку пробивало на задушевные беседы только если только что полученное удовольствие было полным и завершенным. Значит, получилось – могу гордиться. Если бы еще научиться определять, когда это у нее происходит…
- Ты что уснул? – поцелуй в нос «вернул меня на землю».
- Нет, наверное, пойду в Авиационный, на пилота сверхзвуковых аэромоделей. А ты?
- Наблюдателем в «Систему координат»…
- Куда?!
- Куда слышал, - она забавлялась моим замешательством. – Или ты считаешь это место не достойным моего внимания?
Я молчал. Новость меня оглушила – отличница Ленка выбрала себе в будущее институт для неудачников. События давно минувших лет глазами ныне здравствующих очевидцев. Ну, кому может быть интересно то, что уже свершилось и не подлежит изменению? Мало того - постепенно закладывается хрономометром в мозг каждого школьника, начиная с пятого класса? Пустая трата времени – работа, которая никому не нужна – копаться в истории, известной всем. Ну, что нового там можно накопать? Скука и чушь. Так говорила мать, когда ругалась с отцом. Я ее поддерживал, негласно конечно. Мне было стыдно за него. Окончить с красным дипломом «Университет медгалактических отношений» и вдруг ни с того, ни с сего податься обычным наблюдателем в самое не престижное НИИ на планете. Да еще чуть ли не рядовым «клерком». Приходилось скрывать от друзей и одноклассников правду. Сын «неудачника». Быр-р-р! А теперь еще и Ленка. Нет, не то, чтобы я сильно был влюблен, просто нравилась. Красивая девушка – умная, независимая, умеющая отстаивать свое мнение. За ней бегала почти вся мужская половина класса, а она почему-то выбрала меня. Но теперь… Не думаю, что дальше нам по пути.
- Нет, отчего же. Думаю, твой выбор осчастливит администрацию этого незабвенного ВУЗА. Дело за малым: завали последний выпускной, и тебя зачислят туда по результатам собеседования. Под бурные аплодисменты приемной комиссии. Они любят неудачников, - я не смог скрыть горечи, сев на постели и разыскивая глазами разбросанные впопыхах по полу вещи. Пора домой – пока отец в командировке и дома установилось временное затишье, надо успеть подготовиться к всемирной истории. Завалить последний экзамен в мои планы не входило. Я торопливо натягивал на себя одежду, каждое мгновение ожидая, что она станет оправдываться или доказывать свою правоту. Быть убедительной она умела.
Лена молчала, не делая попыток меня остановить.
- Ну, пока, - одевшись, обернулся ее поцеловать. Моя первая любовь сидела на кровати, поджав под себя ноги, в глазах застыли слезы. Вот только этого мне сейчас не хватало! Холодная щека коснулась моих губ. Она даже не шелохнулась. Ну, и пусть – рассказать девушке, с которой только что был близок о своих страхах – немыслимо. Уж лучше – разрыв, пусть и такой жестокий и внезапный, заставший ее врасплох.
- Ни один мужчина не стоит женских слез, - ее будничный голос догнал меня в дверях, - а тот, кто стоит никогда их не вызовет. Ты никогда не чувствовал себя в шкуре другого?
Будь я мудрее, наверное, тон, которым это было сказано, заставил бы меня призадуматься. Да, только о какой мудрости можно говорить в 16 лет?
Макс вынырнул на середине пруда и поплыл к берегу, загребая воду сильными рывками. Там уже ждали. Ребята окружили шумной любопытной толпой, перебивая друг друга.
- Ну, как?
- Куда попал?
- Кем был?
- Что делал?
- Французская революция, сражался на баррикадах, даже Гавроша видел, - он довольно усмехнулся, под завистливыми взглядами одноклассников, которым все еще только предстояло.
- Повезло, легкий билет попался…
- Да, может, он и не угадал вовсе…
- Ну, прям таки, а то я Францию в баррикадах на видеокартах никогда не видел, - взвился Макс.
Бесцеремонно растолкав дискутирующих подростков, в толпу врезалась бюстом Маргарита Львовна с журналом на перевес.
- Ну-с, Прутиков, я вас слушаю.
- Французская революция …, - бойко отрапортовал тот, невзначай уронив несколько капель стекающей с волос воды на раскрытые страницы.
- ЗачОт, - историчка попятилась, отметив что-то в журнале, - можете идти переодеваться в кабинку, молодой человек. И не забудьте просушить волосы.
Она уже водила ручкой по списку, выискивая очередную жертву. Подростки замерли в ожидании. Я безучастно наблюдал за происходящим, сидя под навесом. С экзаменами мне везло меньше, чем с девушками – вечно попадалась какая-то гадость. То львиный прайд на зообиологии - поди выживи полдня в львиной шкуре молодого самца-одиночки. То «Призрак» из «Морского волка» на литературоведении. Объяснять Волку Ларсону, как я очутился на его шхуне, пришлось довольно долго. Отделался чисткой картошки и парой оплеух пока не улизнул – считай, пронесло. Не люблю выдуманные миры – опасные места. Кто-то когда-то создал, а ты расхлебывай на экзаменах плоды чужих фантазий. И какой изверг придумал экзаменоваться вживую? Не иначе извращенец-экстримал.
- Петя Гавриков, - «инквизиторша» Марго, твердо уперлась ручкой в мою фамилию, рассеянно обведя взглядом отмерших старшеклассников.
Я неохотно поплелся к экзаменационной урне. Просунул руку в дырку с билетами – плавок трансперсонализации оставалось много. Хоть бы вытащить фиолетовые – последний спектральный цвет с минимальной сложностью. Я зажмурился, мысленно пожелав себе удачи, и вынул из ящика кусок цветной материи. Открыл глаза. Красные. И кто бы сомневался…
Источник был мелковат, с каменистым дном и быстрым течением прозрачных вод. Там, где я вынырнул, вода с трудом доставала только до пояса. Пустынный берег без каких-либо признаков растительности. Лишь камни, песок и палящее солнце в зените над головой. Я побрел к берегу, с неудовольствием ощущая прилипшую к телу одежду и воду ручьями стекающую по ней. Трансперсональный перенос всегда предполагал перевоплощение под стать той эпохи, куда тебя переносил. Идей, куда я попал, на этот раз не было. Пока. Не проясняла ситуацию и утоптанная тропа, петляющая между камней и выводящая к белым стенам какого-то города невдалеке. Открытые ворота, круглые купола высоких башен внутри и ветер плюется песком по белым длинным одеждам, в которых я передвигался с трудом. Вот так попал! И не снимешь – еще не хватало привлечь внимание стражей на входе. Не может же город никто не охранять.
Молодая девушка грациозно прошествовала навстречу с глиняным сосудом на голове. Сосредоточенный как бы не упасть, запутавшись, я не заметил, когда она появилась из ворот. Вот у кого стоит поучиться ходить. Странно, что у мужчин одежды такие же длинные. Я оглянулся, провожая ее взглядом, и тут же налетел на еще одну даму с таким же «графином» на голове. На этот раз падение оказалось неизбежным. Правда и ей досталось. Мы рассерженно уставились друг на друга, потирая ладонями ушибленные лбы.
- Госпожа Грана, - глаза девушки удивленно округлились, - что вы тут…, - осеклась, - простите, - она уже стояла передо мной, согнувшись в поклоне и залившись предательским румянцем, который ей очень шел. Я так залюбовался, что смысл произнесенного осознал не сразу. Зато, когда понял, похолодел.
- Что?! – нежным девичьим голосом – МОИМ голосом, подтвердившим самые страшные опасения. Неужели?! Я помчался назад к воде, приподняв чертов подол и по дороге сбив возвращавшуюся с наполненным кувшином грацию.
Склонился над прозрачной гладью – так и есть – девчонка, светлые волосы, светлые брови, светлые глаза – «перепуганный котенок-альбинос». Вот тебе и максимальная степень сложности. Не раздумывая, прыгнул в воду, поплыв к середине речушки, цепляя коленями дно – уж лучше переэкзаменовка на осень, чем еще хоть на мгновение остаться в девчоночьем теле. Нырнул, набрав в легкие побольше воздуха. Когда вынырнул вновь, к девушкам на берегу присоединилось несколько мужчин с кривыми саблями на боку. Они все смотрели в мою сторону. Я тихо застонал и обреченно поплелся к берегу – чертовы плавки! Тот, кто вас придумал – мой личный враг навек… если конечно, смогу вернуться отсюда живым.
Внутри город оказался таким же белокаменным, как и крепостные стены, его окружающие. Людей было немного, возможно из-за полуденного зноя. Навьюченные мулы, ослы, верблюды, странные дивные фрукты, похожие на красные дыни и прозрачный, как слеза виноград под навесами шумных торговцев. Оружие, украшения, целые рулоны разноцветных тканей, глиняная посуда причудливой формы – город напоминал один большой базар. Я взирал на все с высоты носилок, на которых, неспешно раскачиваясь в такт ходьбе, квартет добрых молодцев явно «нерусской» наружности вез меня во дворец. Еще одни носилки, но уже с большим переполненным водой «жбаном» следовали за нами, не отставая ни на шаг. Две мои недавние знакомые, плавно покачивая стройными бедрами завершали шествие. Пока все шло хорошо – меня по-прежнему принимали за другую. Причем эта другая была очень даже ничего – я успел ощупать свое новое тело и пришел к выводу, что Бог девчонку если и обделил, то только внешностью. Хотя – у каждого свой вкус – возможно и эту кто-то считал красавицей. Если так, боюсь самое неприятное ожидало меня еще впереди.
Дворец окружал фруктовый сад с фонтанами и павлинами. И какие-то люди в длинных богато украшенных одеждах кланялись при моем появлении, и суровые стражи почтительно расступались, пропуская в парадные покои – они все меня ЗНАЛИ! Но я их – НЕТ! Вот только почему ноги так уверенно и спокойно проделывают путь, который мне не ведом, но видимо до боли знаком им? Я шел, понимая, что уже бывал здесь ни раз и силясь вспомнить когда и как. Напрасно – память молчала, щадя сознание, ведь есть вещи, о которых лучше не знать… или не вспоминать.
Он сидел на троне, смуглый и худощавый, с сетью глубоких морщин на волевом лице – уж немолодой правитель восточной страны, куда я попал. То, что это восток - сомнений не было. Чего стоит одна роскошь вокруг – величественность мраморных статуй и теряющихся в вышине расписных куполов, нежный шелк подушек и мягкая покладистость пушистого ковра под ногами… И оружие – целая коллекция, сверкающей россыпью на стенах. Не надо быть знатоком, чтобы понять – каждое из них – произведение искусства, стоящее целого состояния. Я, как зачарованный, глазел по сторонам, позабыв обо всем. Мечи, сабли, кинжалы - были моей слабостью, а здесь водились в изобилии.
- Грана, ты снова меня огорчаешь…
Я вздрогнул – слишком неожиданно кто-то вторгся в мои мысли.
-… убежала без спросу в город, устроила купальню в запрещенном месте. Ай-ай-ай, - он пытался говорить сурово, хотя глаза, устремленные на меня, смеялись. – Пользуешься моим расположением – творишь, что душе угодно.
- Простите, меня, о, повелитель, - я потупился, судорожно пытаясь придумать оправдания белобрысой особе, за которую меня принимали, - я просто… немного заблудилась.
- Надеюсь, сегодня ночью по дороге в мои покои ты не заблудишься. Видимо, последние несколько дней ты не посещала меня по этой причине?
Я побледнел, и это не укрылось от правителя.
- Что с тобой, цветок моих грез? Тебе плохо? Лекаря! – он хлопнул в ладоши.
- Не надо лекаря! Со мной все в порядке. Я, мне… у меня женские недомогания, - придумал я, наконец, покраснев как рак. Зато правителя это успокоило. Он понимающе кивнул, к моему превеликому облегчению, выдворив за дверь успевшего появиться толстяка с плетеной «кошелкой». Последняя подозрительно напоминала корзину для змей у индийских факиров – учебный фильм про них я смотрел совсем недавно. Неужели местные лекари врачуют змеиным ядом? Кажется, я снова побледнел, потому что правитель уже стоял рядом, взяв меня за локоть и участливо заглядывая в глаза.
- Грана, песнь моего сердца, ты пугаешь Абу-Грешит-Овладина. Неужели главное из моих сокровищ наконец-то подарит мне наследника?
Это стало последней каплей – мало того, что, попав сюда, я стал девчонкой, так еще и на сносях?! У меня все поплыло пред глазами. Последней мыслью была слабая спасительная надежда, что все это лишь страшный сон…
Не сон… Когда я открыл глаза вокруг царил полумрак. И какой-то человек активно водил надо мной руками, отгоняя то ли мух, то ли злых духов. Моего возвращения не заметил, продолжая между пассами вполголоса общаться с кем-то в тени плохо освещенной комнаты.
- … думаю, на это рассчитывать не стоит.
- Но ведь он дал слово Владыки?!
- Тише. Забудь, пока девчонка носит его отпрыска, он не посмеет ничего с ней сделать.
- А как же предсказание? – сбавляя тон, но не возмущение в голосе. – Неужели он посмеет ослушаться Великого Пророка?!
- Посмеет, - тихий смешок. – Что влюбленный, что глупец – суть едины.
- Тогда… тогда…, - скрип двери и уверенные шаги оборвали его на самом интересном.
- Вы закончили, о нерадивые дети стихии? – знакомый властный голос, так недавно сопроводивший меня в забытье – правитель.
- О да, владыка. Ей уже лучше. Поверь, она скоро проснется.
- Хорошо, тогда оставьте нас – я намерен сам дождаться ее пробуждения. Да, Крейз, этот перстень тебе, за добрую новость о будущем наследнике.
Шорохи, шарканье ног, осторожный скрип двери. Тишина.
- Грана, - его ладонь накрыла мою маленькую ладошку. – Грана, я знаю, что ты не спишь.
Притворяться дальше смысла не было – этот человек знал девчонку лучше, чем я. Пришлось открыть глаза и улыбнуться, встретив его счастливый взгляд. Неужели, он действительно ее любит?!
- Как ты себя чувствуешь? Идти сейчас можешь?
- Все в порядке, - я продолжал вымученно улыбаться. – Конечно, могу. – Сел под широким балдахином, свесив ноги – ложе оказалось высоким.
- Тогда пойдем в наше любимое место, я должен с тобой поговорить, - он помог мне спуститься, не дожидаясь согласия – привык к всеобщему повиновению.
Арочные коридоры с мозаичными витражами стенных переходов, величественные статуи из странного золотистого металла – красиво. Я вертел головой, пытаясь хотя бы по архитектуре определить, куда попал. Версий по-прежнему не было.
Это была башня, высокая – мы долго поднимались наверх по винтовой лестнице. Абу-Грешит-Овладин запретил охране идти с нами, так что на верхней площадке, усыпанной подушками, мы вновь оказались одни. Внизу простирался живописный вид – сотни маленьких и не очень озер окружали город на холме, за ними острыми пиками касалась неба горная гряда, а за ней… Я ахнул – за ней насколько хватало глаз вокруг, блестело лазурной синевой море. Так значит, остров! С восточным правителем во главе – вот так головоломка!
- Грана, - он взял меня за руку, осторожно усадил на подушки и отодвинулся, почувствовав мое напряжение.
- И у стен есть уши, а здесь нас никто не услышит. Есть вещи, над которыми не властен даже я, - задумчиво перебирает пальцами разноцветные камушки на нитке, невесть как появившиеся в его руке – волнуется. – Я люблю морские походы – скрип мачт, крики дозорных, шум волн за бортом и сражения с бледнокожими варварами, приплывающими сюда с севера. Только они смеют кидать вызов детям Посейдона. Но что их утлые суденышки в сравнении с нашими кораблями? Так, песок на сандалиях. На том корабле была женщина и ребенок – совсем еще маленькая девочка. Единственные уцелевшие после бойни – вы обе достались мне, как трофей. Я сам на этом настоял – молод был да глуп.
Он помолчал.
- Мой повелитель жалеет, что оставил меня в живых? – спросил я осторожно – история вызвала интерес и смутное беспокойство, но воспоминаний не пробудила.
- Твоя мать умерла вскоре от какой-то лихорадки, - вместо ответа продолжил он, - а ты выжила и приспособилась к жизни здесь… Не просто приспособилась, а стала самым желанным цветком моего сада. Но теперь долг велит мне сорвать цветок, бросив его умирать на траву, ибо сказано Великим Пророком – «…большую любовь в чужеземных морях найдет юный воин-правитель, ее сохранит, но исчезнет тогда все то, чему был он хранитель…»
- Это как? – вырвалось у меня.
Он не заметил промаха.
- Я не имею права подвергать свой народ опасности. Но и сделать с тобой то, что пообещал своим министрам и советникам, тоже не собираюсь. Через десять дней – праздник Большой Воды. Мы будем устраивать купальни во всех озерах вокруг. Когда приплывет Посейдон, право загадать ему одно единственное желание, я предоставлю тебе. Смотри, распорядись им так, чтобы спасти жизнь себе и ему, - он выразительно посмотрел на мой живот, заставив вздрогнуть. – Это все, что я могу для вас сделать. Как бы я ни защищал вас обоих, людской страх найдет способ разделаться с вами за моей спиной. Будь осторожна, Грана, пожалуйста, будь осторожна. Особенно сейчас – ни шагу из дворца без охраны – это мой приказ.
Он осторожно взял в ладони моё лицо, чем привел в полный ступор. Целоваться с ним абсолютно не входило в мои планы. Я попытался грохнуться в обморок, припомнив, недавний настоящий. Не вышло – Абу-Грешид-Овладин, пронаблюдав за моим неуклюжим падением в подушки, пожал плечами.
- Дурачишься, ну-ну… обдумай мои слова и успокойся – силой я беру лишь нелюбимых женщин.
Он стал спускаться вниз, больше не обращая на меня никакого внимания.
Все последующие дни прошли в лихорадочном угаре бесполезных попыток возвращения. Ни в какое волшебное исполнение желаний я не верил (разве в истории были такие прецеденты?), поэтому рассчитывал только на себя. Из опыта других перемещений я знал, что вода – универсальный посредник между мирами. Только через нее возможен переход. Проблема в том, что здесь ее слишком много, а какой из источников является «заветными воротами» можно было понять лишь эмпирически. Этим и занимался. Под неусыпным оком охраны, с рассветом начиная объезжать местные озерца и возвращаясь во дворец лишь под вечер. Мокрый, усталый, разочарованный и раздраженный безрезультатным купанием. Плавки являлись чем-то вроде ключа, открывающего границы, при реакции с водой, вот только с какой? В прошлые разы уровень сложности не предусматривал смены места перехода, а в этот… Э-э-э-э-х! И надо же было так попасть!
Я лежал без сна в отведенных девчонке покоях. Еще хорошо, что Абу-Грешит-Овладин сдержал слово и не искал с ней, то бишь со мной ночных встреч. Наверное, у них было принято, чтобы она сама к нему приходила или для нее он пренебрегал правилами. Любовь. Хм… почувствуйте себя глупым. И самое паршивое – до сих пор не понятно, где я. Остров – Древний Крит? Ирландия? Непохоже. Черт! Завтра наведаюсь в город – может при более близком рассмотрении что-то наведет меня на правильные мысли.
Я ошибся – город вовсе не был «базаром». Там были храмы – много, очень много гигантских сооружений с коллонадами, куполами, фресками, росписью и величественными статуями древних Богов. Самым большим и главным - разумеется храм Посейдона с монументальной фигурой бородатого дядьки с трезубцем в одной руке и крупной странной рыбиной в другой. Масса маленьких купален вместо алтарей вокруг завершали композицию. Может приказать стражам набрать мне по фляге из каждого, чтобы потом, втихую опробовать их на плавках – авось перенесут? Пока я раздумывал, сквозь негустую толпу желающих совершить омовение протиснулся какой-то чумазый мальчишка, незаметно ткнул мне в ладонь маленький шершавый предмет и исчез. Я удивленно поднес его к глазам – маленький спящий котенок, любовно вырезанный из куска древесины. Оказывается, у девчонки есть поклонники помимо правителя. Вот только этого мне еще не хватало! Спрятав подарок в складках одежды, попытался разыскать мальчишку, но того уже давно и след простыл. Мои неуклюжие попытки выведать что-нибудь у стражей, ждущих меня снаружи, успехом не увенчались. Эти «кладези глубокомыслия» не утруждали свой мозг излишней наблюдательностью. К вечеру я успокоился, решив, что подобные милые знаки внимания для местных дам в порядке вещей. Ночь развеяла мои предположения…
- Госпожа, - кто-то тряс меня за плечо… Госпожа моего сердца, я даже подойти к тебе не мог – такая охрана. Что стряслось – неужели он обо всем догадался?! – высокий плечистый мужчина в богато расшитых одеждах с тревогой взирал на меня.
- «Он»? О чем? – тупо переспросил я, еще толком не проснувшись.
- Грана, да приди ты в себя, наконец, - он сел со мной рядом. – Правитель никогда не простит греха. Он уничтожит вас обоих, когда поймет, что твое чадо не от него. Надо что-то делать – время не ждет. Подсыпишь ему порошок в розовую воду в течение трех дней, иначе силу свою он потеряет. Надеюсь, мой подарок ты уже наловчилась открывать бесшумно? - он протянул ладонь, ловко смахнув на нее деревянного котенка с массивной тумбы рядом. В его подрагивающих пальцах маленькая шкатулка разделилась на две полые половинки, быстро открыв свои секреты, о которых я даже подозревал. Внутри оказался белый порошок.
- Грана, любовь моя, поверь, у нас нет другого выхода – у ребенка не будет родимого пятна в виде бабочки, как у всякого в роду Овладинов, - он пододвинулся поближе, приобняв меня за плечи и с надеждой заглядывая в глаза. Еще не хватало и от его поцелуев отбиваться – я выскользнул из объятий, беспокойно заходив по комнате.
- Когда он умрет, я заберу тебя с нашим будущим малышом в свой дом. Не думай, что остальным женщинам Овладина повезет так же. Они последуют за своим повелителем, если никто из знати не захочет сделать их своими. Таких будет немного. Здесь и так хватает красивых женщин, - буднично обнадежил меня ночной визитер.
- Да, не переживай ты так, сладкая дынька моих грез, лучше иди ко мне, осчастливь этой ночью Шахияра ибн Гаура.
- Мне не здоровится, - буркнул я, с неприязнью разглядывая уже успевшего развалиться на моей постели, нахала. Судя по непосредственности и уверенности – здесь ему приходилось бывать ни раз.
- Ладно, будь по-твоему, моя строптивая красавица, - Шахияр с неудовольствием застегивал пуговицы, которые успел расстегнуть.- Только знай, в моем доме женщины не знают слова «нет».
Он встал и подошел к окну, осторожно выглянул наружу, негромко свистнув кому-то в саду. Тихий ответный свист и вот уже его фигура темным расплывчатым пятном в распахнутом проеме. Прыжок в ночь. Шорохи. Приглушенная речь и топот копыт затихает в отдалении.
Внутри сделалось гадко – лживая неблагодарная маленькая дрянь, «Иуда» в юбке, самка на сносях… И это все – Я?! Нет! Я не мог быть таким, даже если и был когда-то женщиной, но не такой… только не такой! Просто по какой-то нелепой случайности, моя сущность вытеснила ту, которая жила в этой девице. Наверно, максимальная степень сложности предусматривает такое испытание. Так что все по плану, главное пройти до конца и не сломаться. Выход обязательно должен быть. И отравлять правителя не буду. Я – не она, я никогда не стану предавать чье-то доверие. Я… Стоп. Черт! Ленка… Нет, нет, она бы не смогла так все подстроить... или смогла?
Проворочавшись около часа, я сдался, выскользнув из-под одеяла и направившись в сад. Охрана мне не препятствовала. Летняя ночь укутала теплым покрывалом, убаюкала трелями кузнечиков, опьянила пряными запахами цветов и тихим шелестом листвы. Немного успокоенный я набрел на беседку, забрался внутрь и не заметил, как уснул, свернувшись калачиком на неудобном узком сиденье. Это спасло мне жизнь. Утром в моих покоях обнаружили мертвую служанку с целым клубком песчаных гадюк возле тела. Кто-то ночью подкинул их в спальню и нынешние, привычные утренние хлопоты стали для женщины роковыми.
Правитель отреагировал сразу – обоих стражей, стороживших мои покои этой злополучной ночью, казнили. А меня перевели в другое крыло дворца, усилив охрану. В тот же день, после того, как в городе кто-то метнул в меня нож, лишь чудом не попав, Абу-Грешит-Овладин запретил покидать пределы дворца. Так что оставалось лишь ждать праздника и надеяться на чудо…
Люди на улицах веселились вовсю. Не было ни одного дома, где бы не вынесли кадку с водой и не макали в нее по очереди всех присутствующих включая домашних питомцев. Их визг несся из каждой подворотни – кошки оказались самыми громкоголосыми, перекрывая остальных. В прибрежных озерах вовсю плескалась ребятня – я видел это с башни, а сейчас крытые носилки со мной и правителем еле двигались в плотной толпе. Храм Посейдона неумолимо приближался. Я уже примерно представлял, что нас ожидает внутри, и на этот раз не просчитался. Это была надежда, крохотный кусочек, но все таки она. А вдруг одна их купален, куда меня облачив в белый балдахин по очереди окунали, и есть место заветного перехода? Я нырял, затаив дыхание и не вслушиваясь в монотонную распевную речь служителей храма – я слишком хотел вернуться…
Разочарование было огромным. И я не мог этого скрыть. Ни дна из купален не открыла мне путь домой. Абу-Грешит-Овладин с тревогой косился на меня, но вмешаться в ритуал не решался. Служители продолжая что-то бубнить подвели к статуе, заставив повторить за ними три слова значения которых я не знал. На последнем – с ладони статуи соскользнула рыбина и упала в самую большую купальню под ней, веером брызг обдав все вокруг. Я во все глаза смотрел в водную гладь, ожидая всплытия этой чудо-рыбы. Но вместо ожидаемого гиганта, к поверхности, грациозно помахивая хвостом, всплыла маленькая золотистая рыбка – не больше моей ладони в поперечнике. Благоговейная гробовая тишина встретила ее появление.
- Говори свое желание, женщина-отрок, - прошелестела она, глядя на меня.
У меня перехватило дыхание – так значит это правда?! Невероятно! Золотая рыбка, настоящая золотая рыбка Посейдон?!
- Посейдон слушает тебя, - прочитав мои мысли, повторила она нетерпеливо. – Так чего ты хочешь?
- Я хочу… хочу, чтобы все закончилось – я так устал, - выдохнул я. – Я хочу вернуться…
Ничего не произошло – лишь где-то глубоко внутри меня забился пульсирующей жилкой оголенный нерв. Дрожь, Боже неужели она бьет меня так сильно, что кажется стены вокруг сотрясаются каменной крошкой?! Не меня – это не я… не во мне… вокруг… Пыль и песок, и камни распадаются тысячей острых осколков, и земля уходит из-под ног. Люди в панике бегущие к выходу, которого больше нет – обломок разрушенного Божества закрывает его. Страх, шум, крики и кто-то больно хватает меня за руку, вытаскивая из это ада в свой собственный… в ад, черных, как бездна глаз. Абу-Грешит-Овладин, последний правитель, погибающей на его глазах страны. Стены рушатся, погребая под собой людей, их надежды и проклятья, и лишь двое посреди этого хаоса не видят никого кроме друг друга. Я и ОН. Я не хотел, я не хотел, чтобы так! Я не знал! Объятья, судорожные, злые, отчаянные… Душащие или защищающие? … С ненавистью или любовью? Я до сих пор не знаю… Гигантская воронка завершила черное дело посреди острова, быстро погружающегося в ненасытную глотку морской пучины. Вода, морская… Ну, почему я не подумал о ней раньше?!
- Ну-с, Гавриков, вы тоже осчастливите, нас правильным ответом? – Марго поправляла прическу, рассеянно поглядывая в журнал.
Я молчал , оглушенный, все еще ощущая стальные предсмертные объятья того, кого убил… И не только его – целую страну, целый остров, которого больше нет… из-за меня… Вода ручьями стекала по телу – ветерок холодил кожу, делая ее «гусиной». Я этого не замечал – слишком тяжел был мешок с виной вдруг навалившийся на плечи.
- Кто придумал плавки транспереноса и для чего? - вместо ответа спросил я.
Историчка взглянула с недоумением.
- Только не говорите, что для сдачи экзаменов вживую.
- Их разработали ученые «Системы координат». Для чего? Боюсь я не смогу тебе ответить…
- Так, где ты побывал, Гавриков?
- В аду, - буркнул я, отправляясь в кабинку переодеваться. Мне было не до зачОта. Кажется, я начинал медленно прозревать…
Никогда в жизни я не летел домой с такой скоростью. И никогда в жизни не желал чего-то больше, чем застать там отца. А ведь сколько себя помню – разговоров по душам у нас не было. Я избегал их сознательно – чем может мне помочь неудачник? «Неудачник», черт какой же я идиот!
Часы в прихожей пробили полдень – тут и прошло-то всего пару часов, пока меня не было. Я вбежал в комнату – отец читал газету, сидя в кресле с любимой трубкой в зубах. Что стряслось – понял сразу. Наверное, он ждал этого многие годы. Когда я вытащу свой «красный» билет.
- Да, вот и ты побывал в своем маленьком персональном аду, - он с грустью улыбнулся. – У каждого в прошлом есть моменты, о которых лучше не знать. Значимые, ключевые, связанные с жизнью и смертью… Хорошо, если только для тебя или твоего рода, а если нет? Если и для других тоже, для тех, о ком ты и не подозреваешь. Чужие, незнакомые люди с поломанной судьбой, к которой ты сам, пусть даже неосознанно приложил руку. Об этом можно забыть или сделать вид, что забыл… если катастрофа не столь глобальна, а если нет? Если теперь ты знаешь то, о чем у большинства людей совсем другое мнение. Историю нельзя переписать, зато можно узнать истину о ней… и сохранить, если правда слишком страшна и мучительна…для тебя.
Мы смотрели друг на друга с пониманием. Впервые. Значит и он тоже – значит у него там, в прошлом, свой большой и страшный секрет. И у Ленки тоже… Теперь понятно почему она молчала.
- В наш институт приходят те, кто хочет сохранить тайну. Истина способна разрушить значительно больше, чем создать. Мы – хранители, а не наблюдатели, и каждый сохраняет то, в чем сам был замешан когда-то. Для этого и нужны «плавки» - они находят новых «хранителей»… и выбора им не оставляют. Я вытащил свой роковой билет, когда заканчивал университет… а ты значит сейчас…
Я молчал, хотя в общем-то ничего нового и не услышал. Зато теперь я смогу видеть Ленку… если, конечно, она захочет мне простить.
- Какую область истории ты оставляешь за собой? Мы не задаем вопросов – ты сам будешь ее изучать, рассказывая о том, что можно.
- Значит, я буду туда возвращаться?
- Будешь, только в разные отрезки времени того прошлого, - он замолчал, ожидая ответа.
- Я думаю, я буду изучать Атлантиду… |
|
|
|
Время приёма: 18:20 13.07.2007
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев