3030 Я – человек!

    Толпа перед управлением хотела крови.
    - Макс! Отдай нам нелегала! – требовала толпа. – Мы с ним потолкуем!
    Всё, как обычно, вздохнул я. Снял с пояса рацию:
    - Генри, тащи мой дробовик. И себе прихвати пушку побольше, - я зевнул.
    - Макс! Ты будешь стрелять в людей? – попыталась образумить меня толпа.
    - Конечно, буду, - я опять зевнул. - Я в хреновом настроении, так что сегодня не блефую.
    Спать хотелось дико.
    И очень хотелось кого-нибудь убить.
     
    Разбудили меня в четыре часа утра.
    - Эй, Макс! – потряс меня за плечо помощник. – Тут ещё один нелегал.
    - Откуда? – я сел. Постучал по макушке робота-дневального. Робот обиженно моргнул всеми четырьмя глазами и уехал за кофе. – В кабинет!
    - Сорок один – триста шестьдесят один, или шестьдесят три Ориона, по Флемстеду-Байеру.
    - Великий Будда, - простонал я. – Забери меня в нирвану.
    С шестьдесят третьими всегда было больше проблем, чем с другими нелюдьми.
    Нелюдь ждал в кабинете, комфортно устроившись в неудобном кресле для нелегалов. Одного его вида было достаточно, чтобы доказать, что он – не человек. Людям и в удобных-то креслах не всегда уютно.
    Я свалился на своё место. Попытался грозно посмотреть на нелегала. Но слипающиеся глаза молнии метать отказались.
    - Цель прибытия? – сонно спросил я.
    - Я не могу выделить одну цель, это целый комплекс, который трудно передать вашими семантическими конструкциями…
    - Гастарбайтер, короче, - кивнул я. Подкатился робот, привёз чашку. – Что-нибудь будешь?
    - Да, если можно, зелёный чай. У вас отличные сорта…
    - Совсем обнаглели нелегалы… Нельзя! - отрезал я, сделал большой глоток. Немного полегчало. Аккуратно поставил чашку. Резко хлопнул по столу, рявкнул. – Разрешение на въезд?! Разрешение на работу?! Пригласительная виза?! Медицинская справка?!
    - Зачем? – спросил нелюдь, с любопытством разглядывая меня.
    - Ты правила иммиграции нелюдей на Землю читал?
    - Нет, - удивился нелюдь. – А почему для «не людей» особые правила?
    - Земля не резиновая, - огрызнулся я. – От людей отбоя нет, так ещё всякие… понаехали…
    - Но я – человек, - заявил нелюдь.
    Вечно с шестьдесят третьими проблемы!
    - Нет, - устало вздохнул я. – Ты – нелюдь.
    Легко с сорок шесть – шестьсот вторыми, у них кожа с явным зелёным отливом. Или с восьмипалыми двадцать два – семьсот девяносто девятыми. Те, правда, программисты отличные, у них шестнадцатиричный счёт родной. А эти ж – внешне вылитые люди.
    - Человек – двуногое без перьев, - блеснул эрудицией нелюдь.
    - Надо же. Мы Платона читали, - буркнул я. Началось. И силу не применишь. Нельзя депортировать с синяками. – Щас из курицы перья повыдёргиваю, и что? сразу человеком станет?
    - Нет, - признался нелюдь. – Хорошо. Человек – животное, которое умеет смеяться.
    - Вот только демонстрировать не надо, – быстро запретил я. Шестьдесят третьи хохотали отвратительно. - Давай не будем вдаваться в философские дебри. Документов, я так понимаю, нет?
    Я наклонился к переговорному устройству.
    - Генри, вызывай наряд насильственной депортации. Отправим прямо домой.
    - Человек – это живое существо, обладающее даром мышления и речи, способностью создавать орудия и пользоваться ими в процессе общественного труда, так?
    - Нет, - ответил я сквозь зубы. – Не так. Камни для разбивания раковин даже морские выдры используют. И с собой под мышкой таскают. Не говоря уже об обезьянах.
    - Хорошо, - нелюдь закрыл глаза, вспоминая. - Общественное существо, обладающее сознанием, разумом…
    - Короче, «общественное существо», если ты не сейчас же заткнёшься, я тебя в камеру засуну. На это разума хватает?
    Я прислушался. Похоже, народ уже собирался. Скоро штурмовать начнут.
    - За что в камеру? – удивился нелюдь.
    - За нарушение Закона об иммиграции, - я откопал кодекс, бухнул его на стол. Открыл первую страницу. – Слушай, и запоминай, двуногое без перьев. «Человек признаётся человеком тогда и только тогда, когда может предоставить документы, подтверждающие, что не менее трёх поколений его предков являлись потомками от чистых браков выходцев колонистов с планеты Земля». Понял?
    - Но я такой же, как вы, - настаивал нелюдь. - Так же думаю, так же ем… У нас даже дети могут быть общие.
    - Ну да?..
    - У меня и земной девушки, - поправился нелюдь.
    - Ты щас договоришься! - предупредил я. – Вообще потомства не будет, ни от земных девушек, ни от кенгуру. Ишь чего возомнил, нелюдь…
    - Шеф, там за ним пришли, - сообщил Генри.
    - Быстро, - восхитился нелюдь. – Уже депортировать?
    - Дурак, - сказал я, размышляя, а не отдать ли его линчевателям. Очень, надо сказать, заманчивая мысль. – Сиди тихо.
     
    Перед управлением собрались человек сто. Десятка полтора были с ружьями, ещё пятеро притащили топоры. Кое-кто выломал колья, большинство же пришло с голыми руками – больше посмотреть, чем поучаствовать.
    - Макс! Отдай нам нелегала! – потребовал громила с винтовкой. – Мы с ним потолкуем!
    - Генри, тащи мой дробовик. И себе прихвати пушку побольше, - я зевнул.
    - Макс! Ты будешь стрелять в людей? – попыталась образумить меня толпа.
    - Конечно, буду, - я опять зевнул. - Я в хреновом настроении, так что сегодня не блефую.
    Генри появился быстро. Протянул дробовик с мешочком патронов. Себе взял ручной пулемёт и сумку дисков. Поднял оружие, упёр в бедро и сделал зверское лицо. Я скосил глаза, проверяя, зарядил он пулемёт или забыл, как в прошлый раз.
    - Давай, - позвал я громилу. – Шагни вперёд. Тебя точно грохну. Патронов на тебя хватит. А если что - у Генри много новых дисков…
    - Из-за нелюдя убьёшь человека? – с ненавистью спросил громила.
    - Это себя ты полагаешь человеком? – уточнил я и клацнул затвором.
    А может, стоило соврать, что стрелять ни в коем случае не буду? А потом сказать, что была попытка штурма?
    - Тебе справку показать? – нагло спросил громила.
    Я выстрелил.
    В воздух. Промахнулся, значит.
    Люди, что стояли подальше, вдруг вспомнили про неотложные дела, на которые уже начали опаздывать.
    - Короче, решайте, - сказал я. - Или начинаем, или расходитесь. Нечего тут без толку стоять…
    - Да ладно, - сказал кто-кто сзади в толпе. – Не тронь дерьмо…
    - Я щас в состоянии аффекта, - зло пояснил я, прицеливаясь в вышибалу за спинами. Не понравился он мне. Лицо вызывающее. В руке полено. – Много не дадут.
    - Эй! Макс! – испугался громила.
    - А я что?! – закричал вышибала. – Я ваще молчал!
    - А мне по фиг, - радостно сообщил я.
    Выстрелил.
    Над головами. Никого не задело, - вовемя они попадали!
    Тут с боевым кличем команчей нажал на курок Генри. От грохота пулемёта я зажмурился. Через минуту, когда Генри отстрелял свою обойму, осторожно открыл глаза.
    Трупов не было. Никого не было. Площадь была пуста.
    - Спасибо, - кивнул я Генри. Сглотнул. – Может, это было лишнее. Всё-таки целый диск…
    - У меня ещё есть, - улыбнулся до ушей помощник.
    И потряс сумкой…
     
    - А что за перестрелка? – спросил нелюдь, беседовавший с роботом-дневальным.
    Я постучал робота по макушке, показал пустую чашку. Дневальный укатил на кухню.
    - Зачем вы с ним так? – спросил нелюдь.
    - Он робот, - отрезал я.
    Руки немного дрожали. Если б Генри взял чуть пониже…
    - По последним исследованиям, роботы умеют сопереживать… - поделился сокровенным нелюдь.
    У меня появились смутные сомнения. Если оправдаются, я ж его голыми руками задушу.
    - Генри, зайди забери у меня на всякий случай револьвер! - рявкнул я.
    Генри влетел пулей. Забрал оружие. На выходе чуть не сшиб дневального с моим кофе.
    - Генри! – немного спокойнее позвал я. - Прислушивайся, чтоб я не прибил нелегала, лады?
    - Почему вы называете меня нелегалом? – поинтересовался нелюдь.
    - Потому что работаешь без документов, - кофе успокаивал. Сюда б ещё коньяка… - То есть нелегально.
    - Но я не работаю
    - Как?! – удивился я.
    - Мне интересно посмотреть…
    - Что тут может быть интересного? – удивился я. Мозги быстро заработали. – Подожди… Вы что, турист?!
    - Ну да, - согласился нелюдь.
    - Генри! – закричал я. Международный скандал – первый турист с Шестьдесят третьего Ориона и... А кто будет крайним? Так. На кого я могу перевести стрелки? – Соедини меня с патрульными!
    Патрульный долго тёр глаза. Наконец, посмотрел на экран.
    - А, Макс. Приехать помочь? Опять неприятности?
    - Уже отбился, - поблагодарил я. - Ты за что нелегала взял?
    - За жабры, - хмуро пошутил патрульный, потом перехватил мой взгляд, приосанился и уточнил: - Фотографировал он, на улице. Я спросил документы. Спросил – откуда. Ты ж знаешь этих, с шестьдесят третьего, – сами признаются. Нелюди, что с них взять? А что?
    - Он говорит, что турист, - поспешил поделиться я радостью.
    - Да-а-а? Шестьдесят Третий? – удивился патрульный. – И денег за фотографии не брал?
    - Вы деньги брали за фотографии? – спросил я у туриста.
    - Что вы! Я платил…
    - Спасибо, - сказал я патрульному. – Если получу на орехи – о тебе не забуду.
    - Извини, - окончательно проснулся патрульный. – Может замнём?
    - Я уже депортантов вызвал, - вспомнил я.
    Чёрт, они ж прилетят через полчаса!
    - Отзови? – предложил патрульный, будто вчера родился.
    - Я их здесь попробую уговорить. Ладно, не парься, прорвёмся как-нибудь. Отбой.
    Я несколько секунд сидел, закрыв глаза, барабаня пальцами по столу. Строил планы бесед с депортанатми, составлял рапорт, прикидывал, насколько хватит сбережений, если уволят. Жалеть себя было очень приятно, но совершено бесполезно. Жаль.
    – Вы зачем людей фотографировали? Они б вас разорвали, если б узнали.
    - Понимаете, нам очень удивительно, что мы так похожи. Хотел дома провести эксперимент – отличат…
    - А почему патрульному ничего не объяснили?
    - Он и не спросил, - пожал плечами турист. Добавил. - Так же, как вы…
    - За языком следи! - рявкнул я. Турист туристом, а всё равно: нелюдь, знай свое место. – Генри, дуй в магазин. Накрываем поляну для депортантов. Большую. Вкусную. Нелегал туристом оказался.
    - Туристом?! – удивился Генри. – Шестьдесят Третий?!
    - Да, - кивнул я. – Вот так бывает. Но доказательств работы никаких. Так что уж постарайся, - я постучал дневального по лбу. Робот быстро заморгал всеми глазами. – Чего стоишь, чурбан на ножках? Зелёного чаю гостю! Быстро!
    - Нельзя с ними так, - сказал турист.
    - Я учту, - согласился я. Поднялся. Теперь надо его ублажать. Всеми доступными средствами. От кого он там потомство хотел? Обеспечить ему, что ли, проведение эксперимента… - Может, вы что-нибудь хотели спросить?
    - Да. Почему на Земле работают только люди?
    - Земля – столица Империи. Тут практически все работающие – в администрации. А если в какой-нибудь колонии только заподозрят, что ими управляет хотя бы полукровка…
    - Что будет?
    - Плохо будет, - огрызнулся я. – Мятеж.
    - Но почему? – удивился турист.
    - Потому что мы принесли свет цивилизации всем расам. Кто, кроме нас, летал по космосу на момент контакта?
    - Мы, - ответил турист. – У нас с вами диагональное развитие.
    - Диагональное? – я порылся в памяти. - Не слышал.
    - Не перпендикулярно к вам, но и уж точно не параллельно. Диагонально. Но, насколько я знаю, нам тоже нельзя…
    - Нельзя, - подтвердил я. – Вы – не люди.
    - Но как вы можете это доказать? – вопросил турист. – Как? Внешне – мы точно такие же. Внутренне – на восемьдесят девять процентов…
    - Восемьдесят восемь, - поправил я. Нечего задаваться.
    - Да хоть на восемьдесят семь! По уровню развития – такие же. Даже мышление такое же. Отличия только в воспитании. Но если человека воспитаем мы, а нашего ребёнка вы…
    - Оба не будут людьми!
    Я сердито взял остывший кофе. Отпил. Робот привёз туристу чай и преданно уставился на него двумя парами глаз. Как бы так потактичнее выпроводить этого туриста? И проверить бы…
    - Но человек… - удивился турист.
    - Ему жить не дадут в колониях, - пояснил я. - Хуже, чем полукровке будет.
    - То есть единственное отличие – это от кого родился? А как вы можете доказать, что я – не человек?
    - Мне и не надо доказывать, - я пил большими глотками холодную бурду. Настроение это почему-то не повышало. – Презумпция виновности. Это вам надо доказать, что вы – человек. На основе справки о трёх поколениях предков.
    - А если человек потеряет свои документы…
    - Станет нелегалом, - злорадно ответил я. – Нелюдью.
    - А как это можно было бы доказать? – слишком заинтересованно спросил турист. Заметил промах, попробовал неуклюже исправить. – Чисто теоретически? По отпечаткам пальцев?
    - Нет, - я мстительно покачал головой. – Отпечатки уже давно можно по дешёвке нарисовать, какие угодно. Сетчатка глаза подороже будет, но вполне реально.
    - Внешность?
    - Пластическая хирургия.
    - Экспертиза ДНК? – с отчаянием уточнил турист.
    - У нас нет такой базы данных по ДНК.
    - То есть доказать, что я какой-то определённый человек, невозможно?
    - Ну, если только нет трёх человек, которые бы под присягой подтвердили вашу личность, - признался я, и добавил. - Если потом один засмоневается, – посадят остальных троих. И надолго.
    - Ну, а хотя бы, что я – человек?
    - Только по вскрытию. У нас даже ДНК идентичные. Но разрешать себя вскрыть, только чтобы что-то доказать… Это не по-людски. Ты человек, – заявил я. – Нелегал.
    - А как вы догадались? – жалко улыбнулся нелегал.
    Задавить бы его…
    - Шестьдесят Третьим нет дела до механики и роботов, - пояснил я. Сел за стол. - Документы потерял, разумеется. Где, когда? Живые родственники, близкие есть? Без бумажки, все мы букашки, а ты – особенно.
    - Никого, - повесил нос нелегал.
    - Хреново, парень, - удовлетворённо подытожил я. Из-за этого сморчка мы потратились на поляну. Сколько я нервов испортил! Теперь бегай километров сто, пока восстановятся. Дурак! - На фига врал?! Сказал бы сразу…
    - А вы бы поверили? – жалостливо спросил нелегал.
    - Убил бы, - я покачал головой. – Конечно, поверил бы. Что ты, первый, что ли… Ладно. Генри всё равно поляну накрывает. Депортантам объясню ситуацию. Они могут обидеться – тогда придётся тебе их успокоить. Потом лично провожу в космопорт и прослежу, чтобы ты убрался с Земли. Куда хочешь отправиться?
    - Я на Земле хочу…
    - Земля – для людей, - отрезал я.
    - Я – человек! – возомнил о себе нелегал.
    - Справку покажи! – рявкнул я. - Будешь спорить – сядешь в карцер! А потом депортанты установят твою личность. Делают они это быстро и больно. Впрочем, я им помогу. Так что быстро не будет. Понял?
    - Вы не имеете права! – обнаглел нелегал.
    Зря он это сказал. Я поднялся, закатывая рукава.
    Зашёл Генри.
    - Поляна готова, шеф! А что это вы тут обсуждаете?
    - Права вот этого, - я ткнул в нелегала. – Он нелегал, оказывается. Паспорт посеял. Брыкается.
    - Парень! Вали на все четыре стороны, хоть на Орион - шестьдесят три! - разозлился Генри. – С Земли на фиг! Тут тебе не место.
    - Да кто вы такие? – совсем потерял страх нелегал. – Чтобы так говорить!
    - Слышь, он не понял, - сказал я, обходя стол.
    - Непонятливый, - вздохнул Генри. Привычно выключил камеру слежения. – Какая досада. Опять контакты отошли.
    - И стул какой-то хлипкий, - кивнул я.
    - Стоять! – вскочил нелегал. Судорожно вытащил из внутреннего кармана удостоверение личности. – Я человек! Я – журналист! Провожу расследование!
    - О, Генри, - я присел на краешек стола, изучая удостоверение. – Ход конём. И что дальше?
    - А дальше, - хищно оскалился журналист. – Вы мне заплатите две тысячи кредитов. Иначе о том, что здесь творится, узнает весь мир. Тебя, Максим Пантелеев, скорее всего, посадят. А Генри просто уволят, с «волчьим билетом», разумеется.
    - Вот дерьмо! - ругнулся Генри. – Шеф?
    - Какие предложения? – спросил я.
    Камера слежения отключена, журналист поэтому так храбро шантажирует. А если позвать громилу с винтовкой? Они ж его порвут, даже слушать не будут. Или просто по темечку… Кого он мне напоминает?
    - А у нас есть выбор, шеф? – уныло спросил Генри.
    - Неси, - решился я. - Сколько у тебя есть?
    - С собой пятьсот с копейками, - убитым тоном ответил помощник. – Ещё на счету... Три штуки.
    - Отлично, - кивнул я. - У меня в столе девять сотен. Потом сочтёмся. Окей, Генри?
    - Да, шеф... Я в банкомат… Я мигом…
    Я чуть не придушил журналиста, глядя на подавленного Генри. Вместо этого почесал сжатый кулак.
    - Всегда думал, что здесь творится что-то подобное, - развязно сказал журналист. – Но чтоб до такой степени…
    - А что вы теперь напишете в своём расследовании? – поинтересовался я.
    - Что вы добрые и пушистые ребята, - журналист ходил по комнате. Разминал затёкшие от сидения в неудобном кресле ноги. - Готовы помочь всем, кто попал в трудное положение. Гордость иммиграционной службы и так далее, и тому подобное. Я это умею, не сомневайся, капитан.
    - А какие можете предоставить гарантии? – уточнил я.
    - Ты не понял, «шеф», - ядовито ответил журналист, останавливаясь. – Никаких гарантий. Вы на крючке.
    - Неприятно как получилось, - согласился я.
    Сел на свое место. Занялся бумагами.
    - Что ты там?.. - брезгливо спросил журналист.
    - Рапорт об увольнении. Смоюсь к чёртовой матери в далёкую колонию, потом публикуйте, что хотите. Согласны?
    - Хитёр, - восхитился журналист. – Да. Двух штук мне на первое время хватит.
    - А вы знаете, что толпа хотела вас линчевать? – спросил я, закончив с делами. Откинулся на спинку кресла. – А мы, рискуя жизнью, спасли вас?
    - На жалость давишь? – ухмыльнулся журналист. – Тебя б посадили, если б ты шестьдесят третьего не уберёг.
    - Да, - пришлось признать. – Не исключено. Может, хоть пять сотен скинешь, а?
    - Нет, - отрезал журналист.
    - Какая досада, - вздохнул я.
    Вернулся Генри. Принёс деньги. Не успели сесть пересчитывать, как ввалилась группа насильственной депортации.
    - Макс? – спросил капитан. – Вызывал? Что за фрукт? На Орион его?
    - Ложный вызов, - высокомерно бросил журналист и демонстративно взял чашку чаю, что привёз робот. Показательно отхлебнул. – Я – человек.
    - Шо за фигня? – удивился капитан. Козырнул. - Можно посмотреть документы?
    - Конечно, - презрительно улыбнулся журналист. Залез во внутренний карман. Побледнел. Улыбка протухла. Перепроверил ещё раз. Поставил чашку мне на стол. Вспомнил. – Они… у Максима.
    - Можно? – повернулся ко мне капитан.
    - Он тебе никого не напоминает? – спросил я, протягивая удостоверение журналиста.
    - А должен? – капитан бегло глянул в удостоверение.
    Внимательно уставился на журналиста. Журналист поёжился.
    - Помнишь, был запрос с шестьдесят третьего Ориона? – сказал я. - По поводу мошенника, подделывающего документы?
    - Ты с ума сошёл?! – закричал журналист.
    Капитан вынул карманный компьютер, быстро пропищал клавишами команду. Полистал фотографии. Посмотрел на монитор. На журналиста. На монитор.
    - Похож, - признал капитан.
    - Что за комедия?! – взвизгнул мошенник. – Вы за всё ответите! Я на вас в суд подам! Отдай удостоверение, лейтенант!
    - Проверь сначала, - предложил я капитану.
    - Липа, - посмотрел на показатели приборов капитан. – На ксероксе отпечатано! Совсем, гад, за людей нас не считает! Но похож, сволочь, на журналиста. А как убедительно играет, а?
    - Я и есть журналист, - хрипло ответил перепуганный мошенник.
    - О да! Конечно, - кивнул капитан. – Что его там ждёт, Макс?
    - Лет десять, - я зевнул, всё-таки рано меня разбудили…
    - Мало, - обиделся капитан.
    - Вы не имеете права! – закричал мошенник.
    - Взять его! – зло приказал капитан. – И объясните, какие права мы имеем, а какие - нет.
    Я чуть поморщился. Бедный мошенник.
    - Отлично, - потёр руки капитан. – Мне большая звезда обеспечена. Вас тоже не обидят, мужики. Отличная работа, Макс! Какая память на лица!
    - О, это профессиональное, - вежливо улыбнулся я. - Если нелегал попадается второй раз, я его сажаю. Приходится помнить всё и всех.
    - С меня поляна, - пообещал капитан. – Созвонимся. Удачи, Генри!
    В управлении опять стало тихо. Только скрипел тряпкой робот-дневальный, протирая стол. От недосыпания и переживаний разболелась голова. Я бережно усадил себя в кресло.
    - Шеф, - восхитился почтительно внимавший поимке мошенника Генри. – А зачем я тогда бегал?
    - Чтобы он ничего не заподозрил, - ответил я. – Эй, дружище!
    Робот поднял голову. Удивлённо моргнул четырьмя глазами.
    - Приготовь мне ещё кофе, пожалуйста, если ничего спешного нет, - попросил я.
    Робот кивнул и быстро укатил на кухню. Генри растеряно почесал подбородок. Вспомнил про мошенника.
    - Какая наглость! - сказал Генри. – Я бы даже сказал, глупость. Зачем он разыгрывал из себя журналиста, мы же готовы были отпустить его, как туриста? Проверял, сможет ли сыграть роль журналиста? Но мы и в это поверили. Зачем было затевать сыр-бор с шантажом? А! Ему нужны были деньги, раз он преступник. Но как он мастерски играл! Я ему поверил, шеф, честное слово!
    - Он и не играл, - оборвал я поток восхищения. Хотелось покоя. В душ, на кровать и поспать сутки. А лучше – двое. Робот тихо привез кофе. Вкусный, ароматный. С коньяком. – Спасибо, дружище.
    - Как не играл? – удивился Генри. - Шеф?!
    - Он и есть журналист.
    - Но удостоверение…
    - Я снял копию, пока ты бегал в банкомат, а настоящее уничтожил, - я погладил 3D-Xerox.
    - Но шеф…
    - Он бы нас выдоил, а потом сдал, - зевнул я.
    - Но он же вернётся.
    - Лет через десять. Шестьдесят Третьи очень наивные нелюди. Ему они не поверят, потому что он якобы мошенник, который уже однажды подделал личность. А нам они не смогут не поверить, как союзникам, и посадят. Депортантам выгодно заработать плюс за поимку нелюдя и передачу законным инопланетным властям, так что депортантам он точно ничего не докажет.
    - Но через десять лет…
    - Никому из людей не будет выгодно раздувать скандал. Опозоримся на всю Галактику, если признаем, что выдали «своего» под юрисдикцию орионцам. Я думаю, официальная версия будет, что журналист убит, а его документы похитил мошенник. Да и к тому же…
    - Да, шеф?
    - Я сжёг его удостоверение. Как он теперь докажет, что он – человек?