Эдвард Нильсон, тихонько напевая весёлую мелодию, как раз усаживался перед телевизором, что бы посмотреть субботний матч в компании нескольких бутылок пива, когда в дом без стука ворвался Томас Якобсон, его старый приятель. Том был в крайне возбуждённом состоянии; едва завидев его тощую фигуру, Эдвард мгновенно понял, что два часа отдыха отменяются.
– Бросай всё, –скомандовалТом, – Ты не поверишь, что я нашёл у себя в саду.
Он бесцеремонно выключил телевизор и, схватив одну из бутылок, открыл крышку зубами. Потом продолжил:
–Я хотел посадить дерево у себя на даче, помнишь, ты мне давал саженцы, ну так вот, копаю, я значит, ямку, и что бы ты думал?
– Что?
– Я провалился под землю, честное слово, вместе с лопатой.
Пока Эд пытался понять, какое отношение имеет посадка дерева в саду к нему самому, Томас уже прикончил первую бутылку пива.
– Но как же чемпионат, Том? Зачем ты выключил телевизор?
Бахнув бутылкой по столу, Томас сердито посмотрел на своего друга.
– Там подземелье, Эд, подземелье! Какой-то тайный ход. Ты понимаешь? Нужно выяснить, куда он идёт. Ты должен мне помочь. Ты же любишь такие штуки. Может быть там гробница, напичканная сокровищами.
– Сокровищами?
При упоминании о сокровищах лицо Эдварда, наконец, осветила понимающая улыбка. Он встал и начал ходить вокруг Тома, прикидывая, как расплатится со всеми кредитами и сделает, наконец, ремонт в гостиной – Эдвард давно мечтал разбогатеть. Всё это время Том отчаянно жестикулировал, изображая, как он копал, на какую часть тела упал и какой ширины был тоннель, случайно найденный им.
Уговаривать Эдварда не пришлось. Было решено, не теряя ни минуты, приниматься за дело. Нагрузив старенький форд Эдварда всевозможным инструментом, который мог бы пригодиться при раскопках и поднятии клада на поверхность – а они уже ясно видели, как будут купаться в горах золотых монет – друзья выехали на трассу и взяли курс на загородный дом Тома.
Всю дорогу Томас болтал, не умолкая ни на минуту. Эдвард, сидевший за рулём, только изредка кивал ему и улыбался. Он пытался разглядеть дорогу, наполовину скрытую раскачивающейся вверх-вниз лестницей, что поместили на багажник.
Вскоре солнце село за горизонт и Эдварду пришлось включить фары. Ночная дорога немного поубавила его энтузиазм.
– Уже совсем темно, Том. Не лучше ли будет отправиться туда завтра с утра? – робко предложил он.
Но переубедить Томаса Якобсона было невозможно в принципе.
– Нет, дружище, нужно идти сейчас. Я же не усну, пока не пронюхаю все закоулки этого туннеля. Я бы пошел один, но мне что-то страшновато, если честно, да и фонарика у меня не было.
Автомобиль остановился возле аккуратного домика с небольшим участком. Через несколько минут они уже, нагнувшись, стояли, возле глубокой ямы с обвалившимися краями и светили вниз фонарями. С одной стороны ямы из земли выглядывал узкий проход, наполовину заваленный землёй.
– Тут надо аккуратнее ходить. Неизвестно куда может вести этот чёртов тоннель. Можно провалиться прямиком в ад, – Том засмеялся собственной шутке, но Эдвард его не поддержал.
Спустив вниз громоздкую лестницу, они вооружились лопатами и быстро очистили проход настолько, что бы можно было пройти. Тогда лопаты были отброшены в стороны, и приятели протиснулись внутрь.
Том шёл впереди. Его налобный фонарь ярко освещал неровные грунтовые стены постепенно расширявшегося и уводившего вглубь прохода. Эдвард, стараясь смотреть себе под ноги, плёлся сзади.
Через некоторое время Томас остановился.
– Эд, там впереди что-то есть.
– Я надеюсь, это не крысы. Терпеть не могу крыс!
– Не крысы. Это похоже на лифт.
– Откуда здесь взяться лифту?
– Представления не имею.
Перед ними действительно оказалась клетка, ограждающая темный провал шахты лифта.
– Думаешь, он работает? – спросил Эдвард, осторожно ощупывая изъеденные ржавчиной прутья клетки.
– Не знаю. Сейчас проверим, – ответил Том и потянул за рычаг.
Снизу донёсся протяжный вздох – лифт тронулся. Спустя несколько минут он прибыл, и створки клетки медленно разъехались, приглашая внутрь.
Приятели переглянулись и с непривчки ослепили друг друга фонариками.
– Вот чёрт! Ты меня без глаз оставишь, – выругался Том. – Заходи внутрь.
– Не нравится мне всё это, – покачал головой Эдвард, но всё же зашёл в кабину.
Том нажал на единственную кнопку. Лифт резко вздрогнул, до смерти напугав обоих, но потом стал плавно опускать их вниз.
Когда лифт остановился, друзья оказались в просторном каменном коридоре, на стенах которого в железных кольцах были укреплены огрызки сгоревших факелов.
– Что-то мне не по себе. Может… – снова начал было жаловаться Эдвард, но Том прервал его, резко вскинув указательный палец вверх и заткнув другой рукой рот своему другу.
– Ты слышишь это? – спросил он и выпучил глаза, напряжённо вслушиваясь в низкий гудящий звук, исходивший откуда-то спереди.
Эдвард только покивал в ответ.
– Я пойду первым, ты иди следом. И поменьше шуми! – проинструктировал Том и отпустил руку.
Они осторожно пробирались вперёд по каменному проходу, обвитому сплетениями здоровенных труб, из которых кое-где вырывался пар. Воздух здесь был довольно скверным, под ногами порой хлюпала вода, а фонарики, казалось, только больше сгущали кромешную темноту, выхватывая лишь маленькие кругляши окружающего пространства.
Коридор вывел их к группе смежных помещений, освещённых газовыми фонарями. По-видимому, это были склады: почти всё свободное пространство занимали самые разнообразные металлические детали, начиная от крохотных болтиков, рассортированных по ящикам, и заканчивая громадными шестернями, маховиками и другими частями машин, чьё предназначение трудно было определить с первого взгляда.
Эдвард пытался отыскать что-либо ценное среди этой груды металла, – освещение позволяло делать это даже без помощи фонариков – а Том был занят расчисткой прохода для дальнейшего продвижения.
– Эд, прекрати пялиться на эти ящики! Здесь твоей наградой станут только собственные пальцы, измазанные маслом. Лучше помоги мне забраться на эту чёртову гору барахла.
– Я думаю, здесь может быть что-то ценное. Ты только посмотри. Кажется, я нашел монеты с дырочками посередине. – Эдвард протянул другу маленькую коробочку, из которой на пол высыпалось несколько «монет».
– Ты что, издеваешься, Эд? Ты можешь, конечно, забрать эту гору шайбочек домой, но тащить их будешь сам.
Вдруг за массивной дверью, к которой пытался пробраться Том, послышались отчётливые гулкие шаги. Кладоискатели замерли, тупо уставившись друг на друга. Они чувствовали себя как дети, застигнутые родителями «на месте преступления», и не знали, что предпринять. Путь назад был завален грудой железяк, что без разбора бросал Том, пытаясь очистить дорогу. Через них можно было пробраться, лишь изрядно нашумев.
– Прячемся, – указал Том на железный шкаф, что стоял в углу и казался довольно хорошим временным убежищем. Но Эдвард решил найти себе место среди огромного количества пустых ящиков. Через минуту он был укрыт ими с головой.
Пару мгновений спустя после того, как оба приятеля спрятались, дверь со скрипом отворилась. В своих убежищах они могли слышать только, как кто-то тяжелыми размеренными шагами ходит по помещению, временами производя громкий лязг. В недоумение приводил тот факт, что помимо шагов до ушей Тома и Эдда доносилось чуть слышное тарахтение, словно, в комнату собственной персоной вошел паровоз.
Неизвестный покопался в груде металла, выбрал то, что ему требовалось, и неспешной грузной походкой удалился, громко хлопнув дверью.
Выждав некоторое время, Том первым выбрался из своего укрытия и окликнул Эдварда, все это время сидевшего на корточках в дальнем углу и держащего над головой пустой ящик. Томасу подумалось, что голова Эдварда как нельзя лучше походит на пустой ящик, и что прятаться так усердно его другу было совсем необязательно. Вслух, однако, он говорить этого не стал.
– Кто это был? – испуганно спросил Эд.
– Точнее, что это было? Я бы сам хотел это знать. Но думаю, лучше пока не попадаться на глаза здешним обитателям. Просто постараемся обходиться без этого. Пойдём, кажется, он ушел.
– Может, всё-таки вернемся?
– Если ты боишься, то можешь вернуться. А я пойду дальше.
Том перебрался через металлические завалы и оказался возле самой двери. Здесь чувствовался лёгкий запах дыма, который быстро рассеивался благодаря вентиляционным рукавам на потолке. Вскоре Эдвард тоже оказался рядом с ним; вдвоём они осторожно отворили дверь, стараясь, производить поменьше шума.
За дверью находился тот же каменный коридор, уводящий всё дальше во мрак. Коридор не ответвлялся, и заблудиться здесь было невозможно. Гул, замеченный приятелями сразу после спуска на лифте, заметно усилился.
Эдвард стал беспокоиться – ему всё меньше нравилось это место. Он почти смирился с тем, что найти здесь клад вряд ли удастся, и теперь только понуро брёл следом за Томом. Однако никакого страха перед неведомым существом, шаги которого они слышали, Эдвард не испытывал. Всюду полагаясь на Тома, он даже не сознавал, что нечто в этом месте может представлять для них опасность.
Том тоже ощущал смутную тревогу, но старался не придавать этому большого значения. Страсть к приключениям заглушала в нём страх.
Через некоторое время коридор, несколько раз сменявшийся лестницами, которые уводили всё глубже в недра земли, наконец, вывел их в обширную залу с высоченным потолком. Том и Эд проходили между огромных, бешено вращающихся маховиков и валов, протискивались между гигантских баков, соединенных сложными сплетениями труб. Всёзаглушающий грохот бесчисленных работающих механизмов мешал друг друга слышать, металлический пол сотрясался от напряжения, а воздух дрожал от высокой температуры.
Что бы не привлекать внимания, в этом месте им пришлось выключить фонарики и ориентироваться только по нескольким чадящим факелам. Эдвард, раскрыв рот от изумления, таращился на этот безнадёжно устаревший триумф инженерного искусства. Он еле поспевал за Томасом, что живо перебегал от одного укрытия к другому, боясь быть замеченным.
Им повезло, и они первыми заметили необычную тень на стене рядом с громадным паровым котлом. Отбрасывал её, как оказалось, четырёхметровый исполин, подбрасывающий уголь широченной лопатой в раскрытый зёв печи.
Это был самый настоящий робот – закованный в стальные латы горбатый гигант с двумя дымовыми трубами на спине. Он неустанно повторял однотипные движения, не глядя в сторону Томаса и Эдварда, укрывшихся за железной перегородкой.
Эдвард растерянно переводил взгляд с робота на своего приятеля и обратно. Он настолько опешил, что не знал как реагировать. Никогда ничего подобного видеть ему ещё не приходилось. Томасу пришлось дать ему затрещину, что бы вывести из этого состояния.
Оставив робота позади, они выбрались из машинного отделения, и попали в открытую, спускающуюся по спирали галерею. По ней проходили два железнодорожных пути. Один из них, очевидно, служил для подвоза угля на массивных тележках, что несколько раз встречались им ранее, а другой - для спуска порожних.
– Матерь божья! – вскрикнул Том, перегнувшись через бортик галереи и едва не потеряв равновесие от головокружительной высоты, на которую спускалась шахта, – что бы попасть вниз, нам не хватит и недели.
– А нам надо вниз? – робко спросил Эд.
– Кажется, я вижу лифт. Вон там! – Том указал на неприметную узенькую кабинку, находившуюся неподалёку, и поспешил к ней.
– Постой, – перехватил его Эд. – Но мы же не знаем, что там внизу. Может там нас ждет такая же железная махина с дубинкой. Только мы спустимся и хрясь по голове.
Том остановился и хмыкнул.
– Об этом я не подумал. Ну, ничего. Сейчас что-нибудь придумаем, – сказал он.
Томас с минуту вглядывался вниз, высматривая, не появится ли какое-либо движение рядом с шахтой лифта. После он обернулся и, почёсывая подбородок, обвёл глазами окружающее пространство.
– Бинго! – Том вскинул указательный палец вверх, а на его лице появилась дьявольская усмешка – у него созрел план.
Лифт остановился. В его кабине стояли две бочки. Вдруг крышка одной из них потихоньку поднялась, и из бочки выглянуло лицо Тома. Он не торопился вылезать из своего убежища.
Здесь было не так шумно, как наверху, хотя иногда целые железнодорожные составы, громыхая, проезжали по рельсам в непосредственной близости от лифта. Тащили их паровые роботы, с колёсами вместо ног. Они были полностью поглощены работой и не обращали внимания ни на что другое. Благодаря этому Том и Эд выбрались из бочек незамеченными. Отряхнувшись, они продолжили свой путь в глубины подземного города, стараясь передвигаться как можно незаметнее.
Эдвард был восхищён изобретательностью Тома. Он перестал тревожиться и настолько осмелел, что ему даже захотелось подразнить одного из роботов. Однако это желание испарилось как только они пробрались в следующую залу.
Войдя туда, Эдвард остановился как вкопанный, а Томас непроизвольно попятился к стене, пораженный увиденным. Вдоль стен в специальных нишах высились фигуры роботов, закованных в стальную броню. За их спинами тоже виднелись дымовые трубы. По самым скромным прикидкам рост роботов составлял не меньше двадцати метров. Гиганты опирались на боевые молоты, навершие которых было величиной с автобус.
– Они ведь неживые, Том? – с надеждой в голосе спросил Эдвард.
– Я.. Я.. думаю, что нет. Наверное, это только скульптуры. Но если они вздумают ходить, то далеко мы не убежим.
Держась затемнённых углов, они проскочили в длинный узкий проход, из которого во все стороны расползались спускающиеся лестницы. Рядом с каждым спуском на стене была прикреплена жестяная табличка с надписью. Они прошли мимо табличек: «Дамба» «Лаборатория», «Кузня», «Ремонтный цех», «Плавильный цех», «Мастерская», а так же множества других, и оказались возле деревянной двери.
«НЕЛЬЗЯ ВХОДИТЬ» – гласила надпись на табличке вроде тех, что вешают в магазинах. На обратной стороне было написано: «ВХОДИТЬ МОЖНО».
– Эд, думай что хочешь, но мне кажется, нам сюда, – сказал Томас. – Здесь всё из металла, кроме этой двери.
– Открывай скорее, пока нас не увидели. Кажется, я слышал шаги на одной из лестниц.
Тома не пришлось долго убеждать. Дверь подалась, и они очутились в низенькой, – по сравнению с другими помещениями – уютной комнате, освещённой несколькими газовыми лампами. Но и здесь их ждал сюрприз.
В углу комнаты поперёк кровати лежал самый настоящий скелет человека в истлевшей одежде. Всё внутреннее убранство комнатушки: платяной шкаф, стол-бюро и кучи всевозможных книг, горами возвышавшиеся по углам, было покрыто толстым слоем пыли, а углы украшали кружева паутины. Но воздух за счёт системы вентиляции был сносным.
После вида гигантских паровых роботов это зрелище не вызвало столь сильного шока. Эдвард разглядывал скелет, будто каждый день только этим и занимался.
– Он, видимо, давненько умер, Том, – заметил Эдвард, постукивая фалангой пальца по черепу.
– Думаю, что девять дней мы уже пропустили.
– Получается, он столько времени здесь лежит, и никто его уберет?
– Но ты же видел табличку на двери: «НЕЛЬЗЯ ВХОДИТЬ». Вот никто и не входил. Видимо, эти роботы так же законопослушны и упрямы как немцы. Даже если он кричал – снаружи очень шумно и его могли не услышать.
– Значит, люди здесь есть.
Том покачал головой.
– Я боюсь, как бы этот наш приятель не оказался последним.
– Он тянулся к столу, посмотри на его руку. Может, там у него были лекарства.
Эдвард принялся открывать по очереди все ящики стола, но в них, кроме исписанных мелким почерком бумаг, схем и чертежей ничего не оказалось.
Всё это время Томас ходил туда-сюда по комнате, уперев руки в бока. Он был разочарован. Неужели чутьё подвело его? Только этот скелет достался им в награду за такое приключение. Может быть, стоило побродить по другим корпусам этого подземного города? Он плевался и со злостью пинал всё, что попадало под ноги. Из этого подавленного состояния его вывел резкий вскрик Эдварда:
– Дева Мария! Том! Я что-то нашёл.
Эдвард, сидевший на корточках возле кровати, держал какой-то предмет, опутанный паутиной до неузнаваемости. Эд чихал и кашлял от пыли, которую попытался с него сдуть.
– Золото? Кажется, он золотой, – не веря своим глазам, произнёс Эдвард, обтирая находку руками.
Наконец, предмет приобрёл первоначальный вид. В руках у Эда была величественная, но несколько потускневшая от времени, маска, повторяющая контуры лица человека.
– Боже мой. Ну-ка дай посмотреть. Должно быть, действительно, золото.
Эдвард опустился на колени и принялся светить фонариком под кровать, выискивая новые сокровища, но ничего не нашёл.
– Надо тут все обыскать. Может быть, найдём какие-нибудь тайники, – предложил Том, отложив драгоценную находку в сторону.
В течение получаса приятели тщательно перерывали всю комнату. Они простучали стены, вытряхнули каждую книгу и по несколько раз заглянули в шкаф.
– Ничего? – спросил Томас.
– Ничего.
– Эх, чёрт. Я тут нарыл какой-то дневник. Наверное, это его, – сказал Том и махнул головой в сторону скелета.
– Дневник?
– Вроде да. Тут вот даты и каракули какие-то. Нужно обязательно прочесть. Наверняка там написано, где спрятано всё остальное.
– Может, лучше заберём маску и вернёмся обратно, пока сюда не зашёл никто из этих железных монстров? Мы же теперь – богачи, Том! Возьми дневник с собой, дома почитаешь. У меня нехорошее предчувствие.
– Нет. Второй раз я сюда не вернусь.
Том открыл первую страницу и начал читать, а Эдвард крутил маску в руках и примеривал её к своему лицу.
Дневник вёл некто Густав Магнуссон. Он был малоизвестным учёным середины восемнадцатого века и происходил из знатной семьи. Густав занимался всеми науками сразу, но больше всего любил физику. Изобретение паровой машины и первых двигателей внешнего сгорания крайне заинтересовало молодого учёного, тогда только закончившего обучение в академии. Густав тщательно изучил все имеющиеся материалы и принялся дальше работать в этом направлении. Он мечтал сконструировать себе слугу, обладающего зачатками интеллекта и работающего по принципу устройства паровой машины. Больше десяти лет Густав работал над этим, всё дальше отдаляясь от семьи и друзей. Работа стала для него смыслом жизни, и не было ничего другого, что могло бы его заинтересовать. Наконец, слуга был завершён. Он умел передвигаться по ровной поверхности и реагировать на голос своего изобретателя, мог самостоятельно подкладывать в свою топку уголь и выполнять несложные поручения. В дальнейшем конструкция робота была усовершенствована, и Густав решил показать своё изобретение обществу.
Учёный свет крайне заинтересовался новоявленным чудом, но один предприимчивый, но не слишком талантливый физик по имени Ларс Сигурдсон выкрал чертежи и схемы изобретения из мастерской Густава. Он создал точно такого же робота-слугу и объявил это своим изобретением. Сигурдсон был богатым и влиятельным человеком, и ему не составило труда убедить общественность в своей правоте. Он запатентовал «своё» изобретение и приобрёл широкую славу, тогда как имя Магнуссона было покрыто позором и грязью.
Мастерскую Густава сровняли с землей. Всюду его гнали, смеялись в лицо, а некоторые были не прочь даже поколотить. Магнуссон был вынужден скрываться. Он перебрался в другой город и там продолжил свои исследования и эксперименты на деньги, выпрошенные у родителей. Вскоре были готовы ещё несколько роботов. С помощью них Густав оборудовал подземную мастерскую, дабы не привлекать внимания городских зевак.
Благодаря особой конструкции парового двигателя, роботы требовали мало угля. Они могли выполнять почти любую порученную работу, но по-прежнему не умели издавать звуков. Эта проблема так и не была решена Густавом. Вместо речи, Густав научил своего первого робота, – которому даже дал имя – Рейни, – писать на бумаге углём. Рейни оказался способным учеником и в дальнейшем стал правой рукой Густава.
Мастерская расширялась всё больше и больше – Густав решил основать целую подземную фабрику по производству роботов. Для чего ему нужно было такое количество слуг, в дневнике указано не было.
– Чёрт побери! – выругался Том, перелистывая страницу за страницей. - Схемы, схемы, столбики цифр. Неужели тут ни слова про золото?
– Что там дальше-то?
Через несколько лет у Густава уже была настоящая подземная фабрика и целая армия слуг, готовых выполнить любое его приказание. Густав чувствовал себя основателем новой империи, с которой со временем людям придётся считаться.
Роботы прокапывали всё новые тоннели и шахты, углубляясь в недра земли. Они наткнулись на месторождения угля, железа, а также некоторых других полезных ископаемых, и это значительно ослабило зависимость Густава от поверхности.
Но временами ему приходилось подниматься наверх, что бы закупить необходимые товары. Однажды на рынке Густав случайно узнал, что его обидчик – Сигурдсон потерпел полный крах с проектом по производству роботов. Роботы Сигурдсона выходили из строя через определённое время и не реагировали на команды, превращаясь в груду железа, а он ничего не мог с этим поделать. Тысячи разгневанных покупателей приносили сломанных роботов назад и требовали вернуть деньги. Дело приняло такой серьезный оборот, что Сигурдсону даже пришлось спешно бежать из страны.
Таким образом, Густав оказался частично отомщён. Но этого ему показалось мало. За несколько лет жизни под землей учёный успел забыть родственников и возненавидеть весь мир.
Здоровье его оставляло желать лучшего. Годы, проведенные под землей, давали о себе знать. Недостаток света и витаминов привел к тому, что кожа его покрылась язвами и нарывами, а зрение существенно ухудшилось. Густав даже разбил единственное зеркало, перед которым брился. Он не мог больше выносить вида собственного изуродованного лица.
Ближе к концу дневника, записи становились почти нечитаемыми – видимо, Густав писал вслепую. Временами под одним слоем текста, скрывался другой, и разбирать написанное стало гораздо труднее.
Однажды, на очередной день рождения Густава, Рейни – его робот-распорядитель преподнёс подарок своему изобретателю. Он собственноручно отлил золотую маску, которая должна была явиться символом власти повелителя роботов, а так же скрыла бы следы болезни. Шлем обладал уникальной особенностью – стоило его надеть, слуга являлся тотчас, где бы ни находился господин. Как это работало, Густав понять так и не смог.
Томас отложил засаленный дневник и многозначительно посмотрел на Эдварда. На лице последнего была надета маска. Пару секунд стояла полная тишина, а затем раздался осторожный стук в дверь.
На несколько мгновений Эдвард застыл от ужаса. Он захотел было снять маску, но Том яростно затряс головой и замахал руками, призывая этого не делать.
– Уже поздно. Не снимай, – еле слышно произнёс он.
Том лихорадочно соображал. Неизвестно, что на уме у робота. Но наверняка он понятия не имеет, сколько лет живут люди. Так же вероятно, ему не покажется странным, что хозяин не вызывал его две с половиной сотни лет. В конце концов робот может считать, что его хозяин тоже является механизмом. Наконец, в голове Тома родилась идея.
– Ложись, – прошептал он, указывая на кровать. – Не снимай маску. Нужно убрать скелет под кровать. Помоги мне.
Хотя Эдвард и был не особо сообразителен, в этот раз он мгновенно понял замысел своего друга. Эдвард должен был на время стать Густавом, учёным из восемнадцатого века.
Скелет крошился и распадался по частям, поэтому решено было оставить его в кровати, накрыв одеялом – удивительное дело, оно не сгнило и не истлело со временем.
Когда в дверь повторно, более громко и настойчиво, постучали, Томас успел забраться под кровать. Он уже напрягал слух, ожидая услышать шум открывающейся двери, когда сбоку свесилось лицо Эдварда в маске.
– Я забыл как зовут робота, – растерянно проговорил он.
– Чёрт. Рэндли... Рэнди… Рэджи… – перебирал имена Томас и, наконец, вспомнил: – Рэйни. Его звали Рэйни. Скажешь ему, чтобы убирался отсюда как можно быстрее.
Эдвард кивнул и вернулся в исходное положение. Он постарался придать своему взгляду уверенность.
– Входи, Рэйни! – громко пригласил он.
Дверь отворилась, и на пороге появились сразу два робота. Один был примерно полтора метра ростом и имел цилиндрический корпус, заканчивающийся полусферой-головой, а так же руки и ноги человеческого строения. В одной руке робот держал пачку листов бумаги, штативом закреплённых на дощечке, а в другой – кусочек угля. Второй робот был больше похож на паука и едва доходил до колена первому. В двух своих передних лапках, заканчивающихся клешнями, паук держал миниатюрную метёлку и совок. Не медля ни минуты и без всякого спроса, он начал сметать пыль, а когда совок наполнялся, робот-паук ссыпал мусор в специальный контейнер своего корпуса.
Увидев это, Эдвард немного растерялся. Он никак не думал, что его разрешения на уборку никто даже не подумает спрашивать.
Тем временем первый робот – его-то, по-видимому, и звали Рейни – принялся карябать углём на верхнем листе бумаги. Через некоторое время он показал листок Эдварду.
«Доброе утро, сэр. Вы проспали 2016181 час. Желаете ли завтрак?» – крупным печатным почерком было начертано на нём.
– Нет, спасибо, Рейни. Немного позже, – ответил Эдвард.
«Кажется, вы подхватили простуду, сэр. Вы потеряли голос. Я приготовлю горячий чай с малиной. » – написал Рейни на другом листе, выдернув из штатива первый (его тут же подхватит паук и запихал в контейнер для мусора)
– Не нужно. Со мной всё в порядке.
«Сэр желает знать о ситуации с подготовкой его армии?»
– Да, конечно. Что там новенького?
«Все запланированные работы по производству роботов завершены. В вашем распоряжении находятся ровно 20000 роботов стандартной модели, 600 роботов модели «А» и 10 роботов модели «А+». Все они находятся в полной боевой готовности и ждут приказов.»
Эдвард молчал. Только сейчас он заметил, что они с Томасом упустили важную деталь. Всю комнату покрывали следы, оставленные ими во время поиска тайников. Но роботы, казалось, особого внимания на это не обращали. Эдвард следил за пауком и надеялся, что тот не полезет в ближайшее время под кровать. А может, паук ориентирован только на пыль, мусор и паутину? Может, он и не заметит, что под кроватью лежит живой человек?
Томас в это время отчаянно боролся с тем, чтобы не чихнуть. Дышать под кроватью было крайне сложно, и ему пришлось сложить ладони лодочкой, защищая нос и рот от попадания пыли. Череп скелета, лежащий рядом, казалось, ухмылялся, насмехаясь над нелепостью его положения.
– Я передумал. Все роботы должны пойти на переплавку. Они недостаточно современны и мощны. Их нужно заменить более новыми. Я уже придумал схемы…, – неожиданно для самого себя выпалил Эдвард и смущенно добавил: – роботов-рабочих можно не переплавлять.
Рейни соображал с минуту, после чего начертил на очередном листе бумаги:
«Будет сделано, сэр. Будут ли ещё распоряжения?»
– Пожалуй, да. – Эдвард вошел в роль. – У нас есть золото?
«Найденная нами жила была недостаточно богатой, сэр. Но у нас имеется некоторый запас»
– Наполни эту сумку, принеси сюда и не отвлекай меня до вечера, – приказал Эдвард и швырнул роботу лежащий под одеялом рюкзак, который предусмотрительно захватил из дома.
«Будет сделано, сэр» – ответил Рейни и удалился.
Эд опасливо огляделся, выискивая, куда запропастился паук. Он нашел механического уборщика в верхнем углу комнаты – тот расправлялся со своим живым сородичем, свившим особо большую паутину.
– Прочь! Уходи отсюда! – закричал на него Эдвард, но паук не обратил на него никакого внимания и продолжил выполнять свою работу. Видимо, ничего другого он делать не умел.
Рейни вернулся через несколько минут и принес доверху наполненный рюкзак. Эдвард приказал ему забрать надоедливого уборщика и немедленно отправляться выполнять главное поручение.
– Можешь вылезать, Том, – сказал он после того, как их оставили одних.
Эд вскочил с кровати и, сняв маску, устремился к рюкзаку, в котором блестели слитки золота.
– Ха-ха. Вот теперь мы точно богачи.
Томас, чихая и ругаясь, вылез, наконец, из своего укрытия. Задняя часть его одежды приобрела совершенно другой цвет, и Том отчаянно пытался отряхнуться.
– Теперь можно и домой, – весело сказал Эд.
– Должен сказать, отлично сработано. Я не ожидал от тебя такого, – неуверенно пробурчал Томас.
Он не привык хвалить кого бы то ни было, но после такой импровизации Эдвард действительно это заслужил.
– Я тут подумал. Мы могли бы еще кое-что сделать, – сказал Том и загадочно улыбнулся.
– Что?
– Я покажу. Твоя помощь может понадобиться. А теперь пойдем отсюда, только осторожно.
Приятели выбрались из комнаты учёного и поспешили по коридору, ведущему обратно на поверхность. Они поднялись на первом лифте и незаметно проскользнули в машинное отделение. Перед каменным уступом, в нескольких метрах ниже которого медленно вращались гигантские шестерни, Томас остановился и огляделся. Шум здесь мешал разговаривать, поэтому приходилось кричать.
– Хочу сломать эту чёртову машину!
– Но как?!
Том кивнул на несколько пустых железнодорожных тележек, стоящих неподалёку. Жестами он показал, что хочет сбросить их вниз.
– Думаешь, это сможет ей повредить?! – спросил Эдвард, снимая рюкзак с плеч.
– Попробовать стоит!
С большим трудом они подтащили одну тележку к краю уступа.
– Сбрасываем между двух шестерней, что бы их заклинило! – крикнул Томас. – Толкаем на счет три!
– Хорошо!
– Раз! Два! Три!
Тележка полетела вниз и, перевернувшись в воздухе несколько раз, приземлилась точно там, куда они и рассчитывали. Раздался пронзительный металлический скрежет и шестерни остановились – их зубцы смяли пущенный снаряд в лепешку и при этом погнулись сами. Постепенно шум работающих механизмов полностью утих. Несколько секунд стояла почти полная тишина. Казалось, что встала вся фабрика по производству роботов. Затем сразу из нескольких мест послышались тревожные сигналы, напоминающие звон будильников - сработали какие-то датчики.
Пол под ногами начал вибрировать. Где-то позади раздался взрыв, следом еще один. Вибрация усилилась настолько, что стало трудно удерживаться на месте. С потолка осыпались камни.
– Пора отсюда… – начал было Эдвард, но его голос заглушил чудовищной силы грохот, заставивший сотрястись все подземелье до основания.
Со стороны железной дороги послышался шум воды.
– Дамба! – мгновенно сообразил Томас – Дамба разрушена! Бежим! Сейчас тут всё затопит!
Они неслись по коридору так быстро, насколько могли и не обращали внимания на то, что некоторые роботы их замечали. Эд, пыхтя от тяжести своего рюкзака, еле поспевал за своим приятелем, держащем в руке золотую маску. Со всех сторон гудело и гремело; отовсюду валил пар. Газовое освещение не работало и пришлось снова пользоваться фонариками. Они пробегали коридор за коридором, с трудом взбирались по почти отвесным лестницам, и вскоре оказались у второго лифта.
– Теперь можно и не вспоминать про это место, – с облегчением сказал Том, когда лифт начал свой подъем.
Эдвард лежал на коленях и пытался отдышаться. Пот валил с него градом. Он был не в силах что-либо говорить.
Лифт поднял их наверх – к проходу, что обнаружил Том, пытаясь посадить дерево у себя в саду. Они выбрались по лестнице на поверхность и повалились от усталости на землю.
Высоко над ними ярко светила полная луна. Было чертовски приятно снова оказаться на свежем воздухе, рядом с домом. Никаких паровых машин, роботов и сумасшедших учёных.
Немного отдохнув, они забросали яму землей и тщательно утрамбовали. Затем отправились в дом, где мгновенно уснули и проспали до самого утра.
На следующий день в гостинной Томас вальяжно восседал в кресле, закинув ногу на ногу. Он курил сигару и перечислял то, что купит в самое ближайшее время. Эдвард же сидел в кресле напротив. Он выстраивал пирамиду из золотых слитков.
Вдруг неосторожным движением локтя Эдвард задел своё творение, отчего оно тут же разрушилось, громким шумом нарушив безмятежность, царившую в комнате.
От неожиданности Том даже привстал в своём кресле и вопросительно поглядел на Эдварда.
– Опять ты надел эту маску.
Не успел он это сказать, как у порога послышались тяжёлые шаркающие шаги и в дверь знакомо постучали. |
Рассказ открыт для комментариев