20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.

13:33 19.04.2023
Сегодня (19.04) в 23.39 заканчивается приём рассказов на Арену.

   
 
 
    запомнить

Автор: Белка Число символов: 30365
30. Барьер. Космос и пастораль. Финал
Рассказ открыт для комментариев

t019 Новые боги


    

    
    

    Очнулся я от странного звука. В голове монотонно гудело и царапало. Посадка прошла слишком жестко? Я сжал рукой виски, пытаясь унять армию цикад, поселившихся под черепной коробкой, и тут до меня дошло, что звук шел снаружи. Кто-то осторожно и размеренно скреб обшивку спасательного модуля. Неприятный холодок облил стопы, добрался до сердца. Паниковать, конечно, было самое время – один, на неизвестной планете, без оружия и существенных запасов еды. Сжав челюсти и подавив волну страха, я все же приподнял голову с горизонтальной спинки кресла и огляделся. Сквозь прозрачную переднюю панель, насколько хватало глаз, колыхалось серое поле какой-то невысокой травы. Вероятно, ее стебли, соприкасаясь друг с другом и обшивкой, издавали этот царапающий звук.Небо тоже было серовато-выцветшее, почти совсем лишенное синего оттенка. 
    Ну что ж, надо решаться. Я открыл дверь и вылез из шлюпа. На всякий случай осторожно вдохнул - как будто у меня был какой-то другой вариант. Никаких неприятных ощущений. Да их и не могло быть, если думать без нервов. По данным зондов атмосфера, хоть и разряженная, вполне подходила для дыхания. Только воздух пах пылью, как будто я находился не на открытом воздухе, а в старом складе. Дотронувшись до ближайшего серого стебля, я тут же отдернул руку: растение, хотядо этого казалось вполне прочным, от моего прикосновения рассыпалось в темно-серебристую, похожую на графит,пыль. Это было странно – от контакта с моей одеждой такого эффекта не было. Ради эксперимента я потрогал растение носком ботинка, оно отозвалось шелестом и упругим сопротивлением. Да и растение ли это вообще? 
    Обойдя загораживающее обзор тело модуля, я увидел завораживающую картину: огромный диск местной звезды, про которую я в силу привычки подумал «солнце», почти наполовину погрузился в море травы, тянущейся до самого горизонта. Расплавленное как гигантский стеклянный шар светило расцвечивало оранжево-красными всполохами темнеющее небо, бросало блики на серые поля под собой, оживляя их теплыми волнами янтарного цвета. Жиденькие облачка у самой границы неба  переливались так, что казались кусочками перламутровой ракушки, разломанной и брошенной поближе к горизонту специально, для усиления эффекта.
    Ну вот, хоть какое-то оправдание моего спасения. Можно будет любоваться прекрасным закатом, умирая. Если не найду воду и хоть что-то подходящее в качестве еды, я долго не протяну.
    А что с кораблем? Я вернулся в модуль и попробовал связаться с экипажем. Безрезультатно. Тревожащее молчание в эфире. Даже если капитану и Марте удалось потушить пожар, сесть на планету с тем уровнем повреждений, в котором мне пришлось его оставить, корабль не сможет. Я проверил энергетический запас модуля. Для вылета на орбиту маловато. Значит, вся надежда на спасательную экспедицию. Только, когда она прилетит? Через пару месяцев при хорошем раскладе. Это при условии, что сигнал бедствия с корабля послали. И еще: ничего не понятно с самой планетой. Если точно знать, что тут есть разумная  жизнь, можно было бы попробовать установить контакт. Ну, чисто теоретически. С чего начать, я, к сожалению, понятия не имел. В целом, перспективы не радовали…
    Я обошел несколько раз вокруг модуля, каждый раз делая радиус кругов шире. Однообразие серой травы угнетало. Забрался на корпус, чтобы осмотреть окрестности подальше. Заросли серой травы тянулись влево от корабля до самого горизонта. Справа трава была намного жиже и постепенно сменялась каменистыми возвышенностями такого же серого цвета.
    Я сел на жесткий металлический корпус, прислушиваясь к монотонному царапающему шелесту. Ничего не происходило. Солнце величественно и раздражающе неторопливо садилось. Трава шуршала. Я понял, что сойду с ума от этого однообразия.В любом случае, смысла оставаться рядом со спасательным шлюпом не было. Только ради сомнительного чувства уверенности и защиты, исходящего от  этого последнего куска знакомого мира? Попробую идти вдоль линии заката.
    Еще раз бросив взгляд вправо и влево, решая, в какую сторону пойти, я заметил темную дымку над дальней грядой. Облако? Дым? Хоть какое-то разнообразие. Наверное, стоит проверить. Хотя интуиция подсказывала, что ничего хорошего я там не найду.

    ***

     Я шел с коротким перерывом на еду примерно четыре часа. Это показалось пределом. Рюкзак с провиантом немилосердно давил на плечи. Недостаток кислорода и  повышенная гравитациявымотали мой не слишком привыкший к тяжелым нагрузкам организм до такой степени, что тело одеревенело, а в голове появилась заторможенная легкость. По мере приближения к гряде стало ясно, что это действительно дым. Он поднимался несколькими рваными струйками в темнеющее небо. Когда я, обливаясь метафорическим пóтом (термокостюм спасал хотя бы от  этого неудобства), перевалил самую высокую точку и бросил взгляд вниз, темнота уже затопила котловину. Были видны только еле тлеющие куски каких-то конструкций. Я достал фонарик и осветил то, что так боялся увидеть – искореженные, разбросанные по всей низине остатки нашего корабля.
    Наш экипаж одним из многих был отправлен в дальний космос с разведывательной миссией. В заданных координатах мы должны были выходить из гиперпространства, подлетать к ближайшей планете и запускать на ее поверхность исследовательские зонды. Небольшой экипаж из четырех человек выполнял, в общем-то, рутинную работу. Капитан Ричард Хайли и механик Джеймс Сандерс занимались управлением и обслуживанием корабля, а мы с Мартой Зиловски, космобиологом, выполняли основную программу, пытаясь обнаружить жизнь на потенциальных планетах. Не сказать, что в полете у меня была масса свободного времени. Обработка данных всегда была для меня творческим процессом, который не следовало полностью доверять механическим мозгам компьютеров. Но эта работа мне нравилась, экипаж тоже подобрался хороший. Жаль только, что роман с симпатичной Мартой так и остался только возможностью. Я чувствовал, что-то хорошее могло получиться.
    Планету GL 867d , имеющую очень высокий индекс обитаемости, мы должны были исследовать последней. Отправили зонды. После обработки всех данных результаты получились несколько странные. Подтвердилось, что планета относилась к классу «сверхземель»: скалистая поверхность, масса в четыре раза больше, чем у Земли. Нахождение в обитаемой зоне. Магнитное поле, атмосфера, пригодная для жизни, и никаких органических соединений. Даже мне, далекому от биологии, такая ситуация показалась странной. Откуда взялась атмосфера? Или, лучше, куда подевалось все живое? Марта настояла на том, что данные должны быть собраны еще раз. Капитан согласился, и было принято решение запустить вторую партию зондов с более широкой зоной охвата. И тут нас накрыло. 
    Все произошло слишком быстро. Система предупреждения, которая должна была автоматически включить защитное поле, почему-то не сработала. Вероятно, метеоритная туча  пришла со стороны массивного спутника планеты, поэтому датчики и не успели ее засечь. Мне единственному удалось сесть на спасательный модуль. Я формально подчинился приказу капитана. Надеялся, что с кораблем все будет в порядке. Теперь стало ясно, что ситуация была безнадежна. Только поэтому капитан и отправил меня на неисследованную планету. На что он надеялся? Не лучше было погибнуть всем вместе, сразу?
    Я согнул колени и тяжело опустился на каменистую поверхность, пальцы ощутили холодную пыль. Зачем я здесь? Хотелось поднять лицо и заорать в небо. Но даже этого я не сделал. Сидел и тупо смотрел на догорающие обломки, видя перед глазами последнюю, так и не рожденную до конца улыбку Марты.
     Я очнулся от странного царапающего звука. Опять? Какого черта? И когда я успел отключиться? Потер лоб, чтобы избавиться от головокружения и резких вспышек света, мелькавших перед глазами. Голова встала на место. Вспышки остались. Их становилось все больше. Я вскочил на ноги и понял, что темнота вокруг меня была пронизана яркими полосками света. Основной серебристый тон полос время от времени расцвечивался всеми цветами радуги. Полоски не оставались на одном месте, они быстро передвигались верх и вниз в воздухе, создавая танец разноцветных светящихся змей. Я завороженно смотрел представление, пока не перевел взгляд на ближайшую ко мне группу змеек. В их ярком свечении было отчетливо видно, как обломок корабля исчезает на глазах под их быстрыми прикосновениями. Царапающий звук раздавался именно тогда, когда их прозрачные тела касались искореженного металла. Они как будто стирали его светящимися ластиками. Что это? Местные жители? Уборщики? Хотят очистить свою среду обитания от случайно попавшего мусора?
    Я отшатнулся. Вполне вероятно, они посчитают мусором и меня. Но светящиеся линии не преследовали. Грациозно и в то же время монотонно делали свою работу и не обращали никакого внимания на испуганного постороннего. А в моей голове с уже привычной закономерностью крутилась куча вопросов без ответа. Это и есть обитатели планеты? Можно ли ожидать от них помощи? Могут ли эти летучие, светящиеся создания хоть каким-то образом понять медлительного и непрозрачного меня? Убить? Какие еще твари могут водиться на этой планете?
    «Нет, так дело не пойдет, - сказал я сам себе. – Запугатьсебя до смерти я всегда успею. Нужно попытаться установить с этими существами контакт». А пока я просто ждал и смотрел как то, что стало братской могилой Марты, Хайли и Сандерса, исчезает под прикосновениями светящихся змеек. Может быть, это был не самый плохой обряд похорон. Во всяком случае, очень красивый. Как будто ангелы света стирали все бренное, что связывало моих товарищей с этим миром.
    Когда дело было сделано, и последний обломок корабля с сухим шелестом бесследно исчез, змейки еще несколько мгновений повисели над низиной, то одна, то другая окрашиваясь разноцветными огнями, а потом мгновенно растворились в воздухе, оставив меня в темноте. Вот тебе и контакт.
    Когда мое зрение кое-как адаптировалось, я отыскал на земле фонарик и рюкзак. Эти вещи они почему-то не посчитали нужным уничтожить. Осветил изрытую поверхность низины, где раньше лежали обломки. Ничего, кроме темных развороченных падением корабля камней и серой пыли. Ну, и что теперь? Вернуться к спасательному модулю? Можно попытаться сделать его поверхность более различимой для спасательной экспедиции. Так меня быстрее найдут. Или мое тело. Я опустил голову на рюкзак и закрыл глаза. Нужно было поспать несколько часов перед обратной дорогой.

    ***

    Возвращаться к спасательному модулю пришлось в темноте. Период вращения вокруг оси у этой планеты составлял тридцать восемь часов, так что рассвета можно было ожидать еще не скоро. Я отметил координаты точки, где остался модуль, на карте, встроенной в часы. Это заметно упростило возвращение.
    Путь назад показался легче. Возможно, организм каким-то образом адаптировался к новым условиям. Или просто спускаться было легче. Достигнув нужной точки, я в недоумении стал озираться по сторонам. Модуль должен был быть прямо передо мной, но его не было. Только небольшая поляна с примятой травой и серым песком вместо земли. Черт! Это ж надо быть таким идиотом! Наверняка виденные мной обитатели планеты успели прибраться и здесь!
    Как бы в подтверждение моих мыслей, они появились. Несколько десятков серебристых змеек вынырнуло из ниоткуда и закружилось вокруг. Они вились в воздухе, создавали на мгновение светящиеся, переливающиеся разными цветами узоры, разбивали их, чтобы тут же свиться в новые. Сплетаясь, скользили вниз, к земле, чертили на сером песке непонятные знаки. Или картинки, которые должны были сказать мне что-то? Вглядываясь то в одно разноцветное сплетение, то в другое, я пытался увидеть общую картину их танца - не зря же они устроили это световое представление. И скоро мне уже стало казаться, что я действительно начинаю различать знакомые символы. Понимание окатило меня ледяной волной. Я отчетливо увидел слово «умри», переплетенное само с собой, повторенное во множестве вариаций. Не поверив, я вгляделся еще раз. Они хотят, чтобы я умер? И тут волна злости накрыла с головой. Стиснув зубы, я подскочил на месте и заорал:
    - Хотите, что бы я сдох? Чертовы твари!
    Сжал кулаки, и стал яростно размахивать руками. Не удовлетворившись эффектом, начал хватать с земли полные пригоршни серого песка и швырять его во всех направлениях.
    - Прочь! Прочь! Успеете еще поплясать на моих костях!
    Я носился взад вперед, молотил руками воздух, пытаясь достать врага, пока, наконец, не заметил, что вокруг пусто – ни одной светящейся точки.
    Обессилев, рухнул на землю, свернулся калачиком на голой земле. Истерика не прошла даром: меня колотило, мысли неслись бешеным галопом, таща за собой на веревке сознания судорожно трепыхающееся тело.
    Контакт состоялся, мои всем поздравления. Почему они хотят моей смерти? Что плохого я им сделал? Всего лишь вторгся в их мир. Нарушил какую-то неведомую мне гармонию. Трава, рассыпающаяся в пыль от моего прикосновения, значит для них что-то особенное? А почему, собственно, они не убили меня сами? Кишка тонка? И теперь мило просят поскорее скончаться самому. А мусор потом приберут. Стало даже смешно. Столько надежд на контакт с местными жителями и на тебе – получите. Помощь выразилась в одном весьма добром пожелании. Не хотелось верить. Ничему не хотелось верить. С моменты катастрофы жизнь слишком точно напоминала дурной сон.
    Видимо, организм отказался функционировать дальше в таком режиме, и я отключился. Проснулся опять в полной темноте. Я лежал на спине, все тело задеревенело. Я попытался потянуться и с ужасом увидел, что одна змейка обвилась вокруг моего левого запястья. Как сумасшедший затряс рукой, пытаясь стряхнуть светящееся кольцо. Попытался сдернуть ее правой рукой - бесполезно. Пальцы проходили сквозь свет, ничего не ощущая. Я немного успокоился. Раз она до сих пор не откусила мне руку, то, может, стоит посмотреть, что будет дальше?
    Я стал разглядывать змейку. Она была совсем маленькая. Во всяком случае, намного меньше тех, что я видел раньше. Светилась скорее голубым, хотя радужные волны периодически пробегали по всей ее длине.
    - Ты ведь не сделаешь со мной ничего страшного? – я попытался пальцами правой руки осторожно провести по верхней границе ее свечения. Змейка тут же покинула мое левое запястье и заскользила по пальцам правой руки, как будто бы рисуя в воздухе ее отпечаток. Передвигалась она настолько быстро, что на секунду я даже увидел голубоватый силуэт моей руки в воздухе. Потом светящаяся молния скользнула в сторону и замерла в воздухе напротив меня.
    Я задумался. Что это было? Инопланетный аналог человеческого рукопожатия? Предложение мира? Наконец, произнес:
    - Хочешь поговорить?
    В ответ змейка слегка качнулась сверху вниз. Это выглядело настолько по-земному разумно и доброжелательно, что после событий, произошедших несколькими часами ранее, я не поверил собственным глазам.
    - Твои сородичи оказались настроены враждебно. Почему? Я ведь и так умру. У вас тут нет ни воды, ни еды для меня. Ты пойми, я тут храбрюсь, пытаюсь не падать духом. Но вот все, что осталось от моего жизненного запаса, –  в качестве демонстрации я похлопал по припасам. - Доем и… Хотя, несколько дней после финального глотка воды, конечно, протяну, - добавил я с горечью. - Готова смотреть на мои страдания?
    Сквозь голубоватое свечение змейки стали проступать красные волны.
    - Если бы точно знать, что спасательная экспедиция выслана. Капитан в такой ситуации должен был отправить координаты места, где мы попали под метеоритный дождь. Мне нужно дожить до прихода спасателей. Найти какие-то местные источники воды и еды.  Хотя бы воду. Она вот такая.
    Я достал емкость с водой, капнул несколько капель себе на ладонь, чтобы показать змейке.
    - Может, на вашей планете есть такое?
    Змейка опять качнулась вверх вниз.
    - Ты мне покажешь?
    Она крошечной светящейся дорожкой заструилась куда-то правее меня. Боясь спугнуть надежду, шевельнувшуюся в душе, я подхватил рюкзак и тяжело зашагал вслед.

    ***

    Мы шли на восток. Вернее, я - топал, а моя проводница летела, скользила или еще каким-то таинственным образом перемещалась в пространстве. Поля серой травы сменились каменистыми пустошами, на которых возвышенности чередовались с впадинами. Далеко не сразу я понял, что они мне напоминали – гигантские, полустершиеся воронки. Огромное оранжевое солнце неспешно выкатывалось из-за горизонта два раза. Днем было достаточно жарко, градусов 35°. Термокостюм защищал от перегрева, но запасы воды стремительно уменьшались.
    На привалах змейка предпочитала найти какой-нибудь камень и свернуться на нем клубком, как кошка. Было похоже, что она ни разу за это время меня не покинула -  я неизменно заставал ее на своем запястье, просыпаясь. Чем она питалась, и нужно ли ей было питание вообще, я так и не выяснил, зато я стал предполагать, что разноцветные волны, пробегающие по ее телу, определенно имели отношение к эмоциям.
    На одном из привалов я вдруг стал рассказывать змейке об экспедиции. Она тут же пошла желтыми волнами и переместилась ближе. Дойдя до последнего дня на борту корабля, я остановился. Странно, но мне и самому хотелось вспомнить тот день. Что это было? Мазохизм? Стремление понять, что я сделал не так? Желание оправдаться перед инопланетным разумом и добиться сочувствия? Я продолжил.
    Все в тот день произошло слишком быстро. Я возвращался в свою каюту, когда корабль тряхнуло несколько раз. Вырубилось освещение. Тут же суматошно замигали огни пожарной сигнализации. Я схватился за первую попавшуюся скобу и тупо подумал: «Ничего себе ухабчики на космической трассе». В этот момент капитан связался со мной. Оказалось, что я нахожусь ближе всего к отсеку со спасательным шлюпом. Когда получил приказ срочно подготовить модуль к эвакуации на GL 867d, так мы называем вашу планету, до меня, наконец, дошло - дело плохо. Рванул что есть мочи по прыгающим под ногами коридорам. Кое-где пришлось прорваться сквозь едкую пелену дыма. Вбежал в ангарный отсек.
    Пока вводил координаты в бортовой компьютер, услышал, как с легким сипением за спиной задвинулась панель, разделяющая отсеки. Чертыхнулся, попробовал открыть ее заново, но автоматика не срабатывала. Тут на экране панели появилось бледное лицо Марты. Она со своей стороны тоже долбила по клавишам, пытаясь открыть шлюз. Отчаялась, ударила кулаком по стене. Подняла на меня всегда безмятежно-голубые глаза, в этот раз показавшиеся мне абсолютно черными. Просто сказала:
    - Грин, дверь заблокирована. Видимо, автоматика сработала из-за пожара. Никому больше не пробиться.
    И тут я повел себя, как непроходимый дурак. Никогда себя не прощу. Сначала заорал, что найду что-нибудь потяжелее и разнесу эту панель в клочья. Стал в панике метаться по отсеку. Потом услышал спокойный голос капитана Хайли:
    - Сандерс мертв.
    Я оглянулся на переговорный экран. За спиной Марты стоял Хайли и смотрел прямо на меня.
    - Тратить время на взлом шлюза бесполезно. Тебе нужно лететь в спасательном модуле одному. Мы с Мартой попытаемся потушить пожар в двигательном отсеке. Надеюсь, заставим корабль продержаться до прихода помощи. Приказ понял?
    Последняя фраза, сказанная резким командным тоном, заставила меня вздрогнуть. Я молча кивнул. В голове пронеслось, что все неправильно, и нужно что-то придумать, но мыслей не было.
    Я перевел взгляд на Марту. Она смотрела на меня спокойно. Только на фоне бледного лица огромные глаза-колодцы пугали своей чернотой. Марта скользнула пальцами по панели, хотела отвернуться, но я понял жест, провел ладонью по стеклу, стараясь в последний раз погладить ее изображение на экране. Ее дрогнувшая улыбка сменилась темнотой - капитан отключил связь. Что ж, ему в тот момент было не до сантиментов. А потом я сел в модуль и оказался на вашей планете.
    Я зачерпнул горсть темно-серой пыли, дал ей медленной струйкой стечь сквозь мои пальцы. Перевел взгляд на змейку. Она вся как будто пульсировала зеленым, синим, голубым.
    - Как ты думаешь, я поступил правильно?
    Змейка скользнула на мою ладонь, закружилась, как в первый раз, вокруг моих пальцев. Теперь в ее свечении присутствовали все цвета спектра и моя ладонь полыхала. Может, это значило, что она не знает ответа на мой вопрос. Все правильно, со своими демонами каждый должен разобраться сам. Постепенно буря цветов сменилась спокойным бледно-оранжевым свечением. Змейка скользнула обратно к своему камню и свернулась в кольцо.
    - Теперь ты напоминаешь мне персик. Это такой сладкий фрукт с моей планеты.  Ну, вот, теперь нужно объяснить, что такое фрукт. Ладно, не важно, - грустно закончил я.

    ***

    На исходе ночи второго дня мы почти взобрались на вершину особенно крутого подъема. Вдруг змейка резко снизилась и заскользила над самой землей, явно намереваясь устроить привал. Я рассчитывал все-таки добраться до верха, но усталость взяла свое, и я с готовностью плюхнулся на ближайший камень. Пока поглощал скромную порцию еды из своего уменьшившегося на треть запаса, горизонт окрасился оранжевыми тонами. Скоро начнется рассвет. Змейка отчего-то повела себя необычно: стала быстро кружить вокруг меня, из голубой становясь сиреневой, красной, потом стремительно заструилась в сторону восходящего солнца. Я поднялся и тоже пошел в ту сторону.
    Не пройдя и двадцати шагов, я оказался на вершине того, что считал очередной возвышенностью. Хорошо, что я не сделал эти последние шаги в темноте. Противоположного склона не было – он обрывался вниз, в глубокую пропасть. Рыжий край солнца только показался на горизонте, поэтому то, что находилось внизу, еще представляло собой темно-серую, неразличимую массу.
    Моя провожатая куда-то исчезла, но недаром же она привела меня сюда. Может, внизу есть вода? Я присел на землю недалеко от края и стал наблюдать за восходом.
    Передо мной была только яркая полоска солнца и темная долина. Время тянулось бесконечно долго, как будто я смотрел на неподвижную часовую стрелку. Синее или серое? Жизнь или смерть? Я лег на живот, подставил лицо слабому свету. Было так приятно распластаться на земле, сбросить с себя давящую тяжесть тела, преследующую меня на этой планете. Потом огромная звезда GL 867d вдруг разом выскочила из-за горизонта и стала жечь мне глаза. Я заслонился рукой и очнулся.
    Солнце встало. Первый же взгляд, брошенный на долину, привел меня в восторг: далеко внизу, среди серого колыхания травы, отчетливо проступали островки зелени. Значит, на планете есть органическая жизнь. Еда и вода для меня! Я вскочил, заметался вдоль края обрыва. Отвесный склон тянулся в обе стороны, куда хватало глаз. Эйфория быстро схлынула. То, что я видел внизу, было недосягаемо далеко. Да и растения ли это вообще? Может, минералы яркого травянистого цвета. Чтобы проверить, нужно вначале попасть в долину. Но как? Даже если предположить, что какой-то безопасный спуск с этой кручи есть, до ближайшего зеленого островка придется добираться не один день.
              Неизвестно откуда появилась голубая змейка, метнулась в сторону пропасти. Вернулась, крутанулась несколько раз вокруг меня, и опять стремительно перемахнула за край обрыва. Я в ступоре смотрел на эти маневры. Тогда она стремительно завертелась по кругу, наращивая обороты. Когда через мгновение размытый контур света распался, и в воздухе над обрывом появилась перетекающие одна в другую, пронзительно-белые буквы ЛЕТИ, я осел на землю. Это был предел. Тут же рефлекторно сделал  несколько судорожных движений назад, подальше от обрыва. Змейка последовала за мной, засветилась успокаивающим зеленым.
              Я закрыл лицо руками. На что я надеялся, идя за ней? Бросил с упреком:
    - Как ты не понимаешь, я не могу летать. Я упаду и разобьюсь. Неужели ты тоже хочешь моей смерти?
    Змейка подлетела к моей руке, неожиданно медленно заскользила вдоль пальцев, как будто поглаживая.
    От этого стало грустно. Змейка хочет, чтобы я сделал шаг с обрыва? Покончил жизнь самоубийством, если прямо сказать. А какой у меня есть выбор? Пытаться найти дорогу вниз до последнего вздоха? Ползти на коленях к заветным зеленым островкам? Выходило так, что мне нужно было сделать выбор между плохим и худшим.
    Я не знал, что делать. Вцепился в рюкзак, прижал его к себе. Он чуть пах холодным чистым запахом. Как наш корабль. Погибшим ребятам хоть в чем-то повезло - им уже не нужно было принимать никаких решений.
    Я мысленно выстроил перед собой: всегда уверенного и спокойного капитана Ричард Хайли, большерукого и от этого слегка напоминающего гориллу механика Джеймс Сандерса, голубоглазую Марту Зиловски.
    - Как бы они поступили?
    Змейка тут же среагировала на звук, опустилась на землю передо мной. Слушателем она была великолепным.
    - Я точно уверен, что капитан боролся бы до конца. До конца и еще чуть-чуть. Полз бы по скалам, экономил последний глоток воды, надеясь на спасение. Закалка старого военного.
    Я взял круглый камушек, оказавшийся рядом, в правую руку.
    – Джеймс, наверное, сиганул бы с обрыва. Красивый сценический конец. Он всегда говорил, что жизнь, как пьеса в театре: важно не то, сколько она длится, а насколько хорошо сыграна.
    Я подобрал другой камушек в левую руку.
    -  А Марта … она была очень импульсивна, реагировала на чужую боль как на свою. Пожертвовала бы собой ради других, не задумываясь. Но могла  ли она оборвать свою жизнь? Не думаю, что она пошла бы на это ради облегчения страданий. А доверившись кому-то?
    Я взял камень правой рукой, неуверенно перекинул его в левую. Змейка заволновалась, пошла красными волнами. Скользнула на мое левое запястье. Я перевернул обе руки ладонями вверх, качнул ими, как рычагами весов. По всему выходило, что я должен прыгать.
    Когда решение было принято, мне стало легко. Я положил рюкзак на землю, разбежался и шагнул в пустоту.

    ***

    Я летел. Вниз. К серым камням. Воздух свистел в ушах. В последнюю секунду все-таки захлопнул глаза и …  ничего не почувствовал. Ни удара, ни вспышки боли. Открыл глаза и обнаружил, что все так же стою на скале. Получается, я только представил свое падение? Не веря, заглянул через край. Далеко внизу, на камнях, лежало что-то похожее на куклу. Человеческая фигура. Я? Схватился за термокостюм на груди и ничего не почувствовал. Ткани не было. Руки тоже. Отшатнулся от края и понял, что парю в воздухе. Глаза или то, что от них осталось, уловили голубое сияние. Змейка приблизилась и успокаивающе обвилась вокруг меня. Странно, но теперь я почувствовал ее прикосновение. Или уже не я? Длинное тело извивалось в теплых струях воздуха, свет пульсировал внутри подобно биению сердца.
    Все теперь встало на свои места. Они не хотели меня убить. Они приглашали в свой мир. Хотели избавить от долгих ненужных страданий. А голубая змейка? Подозрение кольнуло вспышкой света где-то внутри. Марта? Радужные пульсации разбежались по телу. Но у меня теперь не было тела. И все же, я чувствовал и мог думать. Значит, не умер?
    - Ты умер. Во всяком случае, умерла твоя физическая оболочка.
    Ответ не прозвучал, он возник прямо в моем сознании. Ну что ж, одно преимущество в жизни после смерти уже налицо.
    Голубая змейка-Марта часто запульсировала оранжевым, и я понял, что она смеется. Сразу стало так весело, что я не выдержал и закружил на месте. Двигаться, не подчиняясь законам притяжения, было потрясающе.
    - Что со мной случилось? – спросил я мысленно, когда первая волна восторга схлынула.
    - Разве не помнишь? Ты спрыгнул со скалы. Душа воплотилась в «змейку», как ты называешь жителей планеты, скорхов.
    - Ты тоже стала змейкой, когда умерла?
    - Да. И Хайли с Сандерсом. Они скоро будут здесь. Вместе с остальными. Тебе просто дали время прийти в себя.
    В себя? В моем нынешнем состоянии это звучало странно. Я вообще раньше не чувствовал себя так. Разве что в детстве, на карнавале. Только тогда все желания исполнялись, тело пронизывали волны эйфории, а сердце захлебывалось от восторга.
    Марта терпеливо ждала, когда буря восторгов схлынет, и я задам свой следующий вопрос:
    - Кто такие эти скорхи?
    - Искусственная форма существования, которую пришлось освоить жителям этой планеты. Катастрофа лишила их привычного мира. Скорхи сумели предвидеть ее, но не могли предотвратить. Когда поток метеоритных дождей, падающих на планету, почти полностью лишил ее атмосферы, пожары, радиация, идущая от звезды и экстремальные температуры уничтожили весь растительный и животный мир. В телесной оболочке местным жителям было не выжить. Они нашли выход: сумели искусственно отделить «души» - сознание, память, эмоции каждого прародителя змейки. Такое полное отделение возможно только после смерти. Затем они поместили всю информацию во врéменные световые оболочки. Ну, согласись, это была гениальная идея: научиться улавливать души и консервировать их до лучших времен.
    Марта закружилась в воздухе, увлекая и меня в свой сумасшедший световой танец.
    - Как я рада, Грин, что опять могу с тобой говорить.
    - Но разве ты не могла раньше?
    - Как мы сейчас – нет. Я могла, если очень постараться, создавать короткие надписи. Только скорхи мне запретили. Помнишь тот день, когда змейки впервые пообщались с тобой?
    - Я думал, что они собираются меня убить.
    - Конечно, нет. Они просто были слишком прямолинейны. Напугали тебя. Вообще, скорхи очень трепетно относятся ко всему живому. Поэтому решили, что все должно идти естественным путем.
    - А ты не послушалась?
    - Я бы не могла смотреть, как ты мучаешься.
    - И поэтому коварно затащила меня на обрыв, - продолжил я, смеясь. - А что собой представляет их серая трава?
    - Это что-то очень интересное: синтез растения и электроники. В основе какой-то особый вид сверхпроводимого нанографита – устойчив к механическим повреждениям, но разлагается при соприкосновении с органикой. Как я поняла, скорхи используют эту «траву» в качестве хранилища информации и одновременно для воссоздания прежнего рельефа планеты. И еще это их батарейки. Представь, душам тоже иногда требуется подзарядка.  
    - В виде змейки ты стала веселее, - засмеялся я.
    Следующая мысль несколько притушила мои восторги:
    - Что ж, мы так и будем бесплотными длиннохвостыми духами?
    - Даже не знаю. Сейчас сила метеоритных дождей идет на спад. Змейки постепенно восстанавливают планету. В скором времени они собираются сотворить нового телесного схорка, а потом «вдохнуть» в него душу. Может, потом дойдет очередь и до нас. Ты как, Грин, готов принять участие в создании альтернативного человека?
    Марта опять оранжево запульсировала. Потом резко остановилась, подлетела вплотную ко мне. Со всех сторон к нам струились светящиеся скорхи. Внутри меня чуть слышно срезонировало то, что я принял за шепот Марты:
    - Встречай, Грин, - новые боги.
    
    
    

  Время приёма: 09:38 12.10.2013

 
     
[an error occurred while processing the directive]