- Никогда! – выкрикнул гневно Ромулус и стукнул кулаком по столу, отчего две пивные кружки подпрыгнули, расплескав содержимое по грязной столешнице.
Все посетители мрачной забегаловки, в которой находились собеседники, тотчас обернулись на шум. Хмурые уставшие лица смотрели на них с нескрываемым подозрением. Повисла угрюмая, почти осязаемая тишина. У нее был запах дешевой выпивки и потных немытых тел. Лишь где-то в глубине зала мерно шумел кондиционер, и играла легкая музыка. Ромулус опасливо обернулся и уже тише, но все еще сердито пробормотал:
- Никогда я на это не подпишусь!
- Дослушай меня до конца, - спокойно ответил Джонас. – Ты никогда не отличался терпением.
Ромулус скрестил могучие руки на груди и откинулся на спинку стула. Его мохнатые брови сдвинулись на переносице, а мощный, заросший густой щетиной подбородок упрямо выдвинулся вперед. Стул, на котором он сидел, был явно мал для его габаритов, но он был напряжен и ничем не выдавал неудобства, точно гранитная скала, которую можно сдвинуть с места, лишь подорвав ее взрывчаткой.
- Рассказывай, - буркнул он.
Джонас, молодой человек с длинными черными волосами, огляделся по сторонам и, видя, что посетители уже утратили к ним интерес, наклонился над столиком и возбужденно зашептал:
- Как я уже сказал, я хочу попасть за Стену. И у меня теперь есть способ осуществить это! Все что нам нужно, это…
Ромулус прошипел, точно разъяренный удав:
- Последний раз, как ты приходил и предлагал нечто подобное, я провел несколько суток в полицейском участке! Да теперь меня ни на какую более-менее приличную работу не примут! «Неблагонадежность четвертой степени: нарушение общественного порядка!» Это же печать на всю жизнь!
- Я тоже тогда нелегко отделался, - хмуро покачал головой Джонас. – И теперь у тебя больше причин покинуть Полис. А это, - он положил на стол небольшую пластиковую карту, - наш билет наружу. Смотри. Пропуск на первый уровень обороны Стены.
Глаза Ромулуса расширились от изумления. Он облокотился на столешницу. Та протестующе скрипнула, но выдержала вес здоровяка, который теперь рассматривал карточку.
- Где ты это взял?
- Лучше тебе не знать, чего мне это стоило.
Ромулус поджал губы. Лицо его отражало крайнюю степень смятения. Он задумчиво постукивал пропуском по столешнице и вертел его в руках. Несколько минут слышались лишь приглушенные разговоры посетителей бара.
- В чем заключается твой план? – наконец тихо спросил Ромулус.
Джонас довольно ухмыльнулся. В глазах заиграли яркие искорки, как всегда бывает, когда он задумает очередную авантюру. Он отхлебнул из кружки немного мутной жидкости и поморщился.
- Дрянь, а не пиво. Так вот слушай. Раз в полгода одна из граней стены отключается от подачи энергии для плановой проверки систем и профилактики работы. Время отключения – десять минут. После чего генераторы автоматически включаются, и система возобновляет работу. Когда питание прерывается, отключаются замки на всех дверях сектора. Этот изъян до сих пор почти никем не замечен, потому что присутствует только в юго-восточном секторе. Подача энергии прекращается при одновременном нажатии двух рычагов, которые находятся в двух разных комнатах. Через десять минут, когда система возобновит работу, мы должны уже добраться до верхнего уровня Стены. Там есть выход на аварийную лестницу, которая ведет за пределы города. По ней мы и выберемся.
Джонас хлопнул ладонью по столу, на губах играла довольная ухмылка. По ходу рассказа Ромулус раскрывал рот, силясь что-то сказать, а его глаза все больше расширялись от изумления. Он стал похож на большую рыбу, которую выбросило на берег и она пытается хватать ртом воздух.
- Откуда тебе все это известно? – наконец промолвил он, сглотнув ком в горле.
- У меня свои источники, - загадочно ответил Джонас.
Ромулус опять замолчал. Он задумчиво постукивал мясистым пальцем по столешнице и косил глазами то на Джонаса, то на карточку, что тускло блестела пластиковым боком. Джонас терпеливо похлебывал пиво, то и дело морщась при каждом глотке. Наконец Ромулус протер грязной ладонью глаза. Выглядел он совершенно опустошенным и подавленным.
- А с охраной что делать будешь? – спросил он.
Джонас снова оглянулся по сторонам и приподнял полу тяжелого кожаного плаща. В наплечной кобуре блеснул вороненой сталью пистолет.
- Это на крайний случай, - тихо пояснил Джонас и прикрыл полу. – Если все пойдет, как я задумал, охраны там будет немного.
Ромулус хмыкнул и недоверчиво покачал головой.
- Мне нужно подумать, - сказал он. – Я не знаю…
Джонас наклонился и взглянул ему прямо в глаза.
- Слушай, это наш единственный шанс покончить с этим городом раз и навсегда. Думай до завтра, а потом решай, со мной ты или нет. Я свяжусь с тобой позже. А то не нравится мне это место.
С этими словами он оставил на столе мятую купюру в счет за выпивку и мягко зашагал к выходу, оставляя хмурого Ромулуса в одиночестве.
Полис встретил Джонаса неприветливо, впрочем, как всегда. Ночь уже давно вступила в свои права. Удушливый запах смога и гари витал в воздухе, забивая легкие и затрудняя дыхание. Бесчисленные заводы и фабрики навсегда отравили здешнюю атмосферу. Единственное, что спасало жителей города – респираторы. Это тот минимум, что мог себе позволить стандартный обыватель полисовских трущоб. Богатеи из центра обходились съемными кислородными масками - недешевая штука по здешним меркам.
Джонас натянул свой уже порядком закопченный респиратор и, зябко сунув руки в карманы плаща, зашагал по темной безлюдной улице. Отсюда был виден край пресловутой Стены, что бетонными объятиями охватывала целиком весь город. Никто уже не помнит, когда она была построена, и закон запрещал кому-либо, кроме уполномоченных лиц, покидать пределы Полиса. Высотой ровно триста тридцать три фута, она нависала над городом, словно огромная каменная волна, готовая захлестнуть и похоронить под собой всех жителей этого пропахшего дымом и гарью города.
Стена окружала Полис по форме правильного шестиугольника. В самой его широкой части он имел протяженность около тридцати трех миль. В самом центре этой громадной геометрической фигуры высилась Башня – средоточие алчности и порока. Горстка похотливых стариков и дармоедов, именовавшихся Верховными Сенаторами, обосновались в этом здании, высотой в сто тридцать три этажа. Вместе с ними там окопалось бесчисленное множество чиновников и лизоблюдов, что потихоньку высасывали соки у жителей города. Всевозможные службы и ведомства творили безрассудства повсюду, куда могли дотянуть свои жадные лапы. Зажатые и подавленные жители города никогда не могли в чем-либо противостоять основной силе этих грязных политиканов – Полиции. Во главе с Верховным Судьей она потакала алчным желаниям «правящей элиты», запугивая жителей их главным оружием. Не нарезными стволами автоматов, нет, и не слезоточивым газом. Стиранием. Процедура, столь ужасная и бесчеловечная, что у слабовольных людей, коими является подавляющее большинство, начинают трястись поджилки от одного упоминания этой суровой кары.
Суть процедуры заключается в том, что человеку полностью стирают воспоминания о прошлой жизни, родных, близких. Оставляют лишь базовые навыки и умения, наработанные годами обучения. Это делает из человека тупую рабочую машину, которая знает только, как выполнять свою работу. Без семьи, друзей и воспоминаний. Трудовая единица. Особо злостным нарушителям стирают всю память, не оставляя ничего, кроме собственного имени и обрывков смутных воспоминаний. Ходить и говорить такой человек может, но будущее его остается под вопросом. Ибо в документе, подтверждающем личность, черным пятном выделяется штамп – «Память стерта».
Такой штамп теперь красовался в паспорте Джонаса. С ним он очнулся три года назад на какой-то вонючей помойке. Хотя теперь весь город можно назвать сплошной выгребной ямой. С тех пор он не знал, есть ли у него родные или друзья. Если и были, то они явно избегали его. Стирание оставляет клеймо на всей репутации. Теперь Джонас был изгоем. Прокаженным. Перебивавшийся редкими заработками, он смог удержаться на плаву и даже снял небольшую комнату на окраине, у самой Стены, в которую сейчас и направлялся, благо идти было недалеко.
Где-то наверху с громким визгом пронесся поезд. Сеть монорельсовых дорог расходилась от Башни во все концы города. Она, точно огромная паутина, окутывала город, и дома казались неудачливыми мошками, которые попали в сети огромного паука. Джонас поплотнее закутался в плащ. Никто из жителей Полиса уже не помнит, когда солнце согревало город своими лучами. Их лица приобрели серый оттенок. Похоже, лишь верхушка Башни, что скрывалась под плотным слоем дыма, могла наслаждаться теплом светила.
Позади Джонаса разбилась бутылка. Он резко обернулся, нащупывая под полой пистолет, но на темной улице не было видно ничего, кроме переполненного мусорного бака и света дальнего фонаря. «Крысы», - подумал Джонас. Среди вонючих улиц и грязных домов им было самое раздолье. Они залезали во все щели, будили среди ночи визгом и драками. Они стали почти такими же полноправными жителями города, как и люди, но были куда многочисленнее и, наверное, смышленее, ибо не позволяли кучке самозванцев помыкать своими судьбами, как тем захочется!
От злости на людей, на Полис и на самого себя, Джонас зарычал, как зверь. После того, как он потерял память, он мечтал только об одном – покинуть этот злосчастный город. И теперь, когда у него появился шанс это осуществить, он никому не позволит помешать ему. Пусть на его пути встанут все Сенаторы вместе с Полицией, но он будет бороться!
С этими мыслями он дошагал до дома. Злостно пихнув дверь почерневшей от копоти девятиэтажки, он ворвался в парадную. Она встретила порисованными стенами и давно сгоревшими лампочками. Джонас по памяти добрался до своего этажа. Войдя в комнату, он, наконец, снял респиратор и вздохнул свободно. Хоть весь город и утопал в дыме, но каждый дом был снабжен очистителями воздуха. Ложка меда в бочке с дегтем. Пальцы привычно нашарили выключатель. Свет загорелся, и Джонас болезненно прищурился. Он пристально окинул комнату взглядом. Что-то здесь было не так. Комната была большая, разделенная на небольшую кухню и спальню. У единственного окна стояла незастеленная кровать. Еще одна дверь вела в туалет с душевой. В самом углу притаился большой платяной шкаф. Сама комната выглядела не так, как ее оставил Джонас. Слишком… чисто. Будто кто-то что-то искал, но потом решил скрыть следы своего пребывания. И у него это получилось слишком хорошо.
Недолго думая, Джонас кинулся к шкафу. В глубине его он собственноручно сделал потайную нишу. Щелкнул засов, и на свет показалась папка, полная бумаг и документов. Чертежи, схемы, планы. Все данные о Стене, которые ему удалось собрать за последние несколько лет. Ничего не пропало. Возможно, ему просто показалось. За хранение данных о Стене лишают памяти без следствия. Такие сведения относились к разряду секретных и были под строжайшим надзором. Ему стоило очень немаленьких усилий собрать их все.
Джонас вздохнул и вытащил все документы. Если Ромулус согласится, нужно иметь их с собой. Такие сведения не должны пропасть даром. Он положил папку на пол и достал из-под кровати потрепанный рюкзак. Там наготове лежали веревка, складной нож и пачка патронов к пистолету. Сунув папку поглубже в сумку, он тщательно все застегнул и облегченно вздохнул. Наконец скоро все закончится.
С самого детства обычный гражданин Полиса живет, учится и работает в пределах города. Из Полиса есть только две дороги – на восток и на запад. Каждый день в течение нескольких часов город покидают лишь грузовики, управляемы автопилотом, со всевозможными товарами. Каждый выезд перекрывают огромные стальные ворота. Днем и ночью за ними бдительно следят и досматривают каждый грузовик на предмет несанкционированного груза. Никто не знает, что находится за пределами города и куда увозят товар. Любой посторонний человек в пределах трехсот футов от ворот считается нарушителем, и снайпер может убить этого человека без предупреждения. Сколько горя принесли эти твари семьям, потерявших таким образом заигравшихся детей. Ведь в охрану ворот набирают лишь отъявленных мерзавцев, без семьи, детей и друзей.
Джонас стиснул зубы и встряхнул головой. Как бы ему ни хотелось покончить со всеми, кто ответственен за тиранию в городе, но это было чистым самоубийством. Единственное, на что он был пока способен – это самому сбежать из города. Повезло, что он может прихватить с собой и Ромулуса. Они познакомились год назад, когда Джонас работал грузчиком на одной из фабрик. Тогда они чуть было не подрались, но потом все-таки сдружились. Ромулуса абсолютно не отталкивало прошлое Джонаса, ибо у самого было рыльце в пушку. Именно тогда и начались их совместные диверсии. Они портили имущество, сбивали поставки и всячески мешали вести дела богатейшим людям Полиса. Все было довольно безобидно, до этого момента, когда у Джонаса и возник план побега. Осталось надеяться, что Ромулус, как всегда, поддержит друга.
Хоть и была поздняя ночь, но сна у Джонаса не было ни в одном глазу. Он снял с себя верхнюю одежду и прошел в сырую ванную, чтобы умыться. Над умывальником висело серое потрескавшееся зеркало. Оттуда на Джонаса глянуло бледное худое лицо. Длинные волосы падали на глаза цвета пепла. В них горел какой-то дикий огонь, который даже Джонасу иногда казался странным. Он отбросил волосы назад, и взгляду предстал чудовищный шрам, который шел от виска к скуле. Джонас не помнил, откуда он взялся, ибо получил его еще до Стирания. Временами он просыпался в поту среди ночи от странных видений, приходивших к нему. Вспышки света, выстрелы, чьи-то крики. Но видение бесследно ускользало, стоило Джонасу начать вспоминать его.
Тяжелая работа укрепила его тело, а постоянная подпольная деятельность сделала его ум острым, как никогда. Он легко научился скрываться от погони и лгать без зазрений совести. Видимо, эти таланты были основными в его прошлой жизни. Полис не терпел слабых людей. Чтобы выжить после потери памяти, нужно уметь адаптироваться. Временами по городу появлялись такие же, как он – ничего не помнящие, они спрашивали у прохожих где они, что они здесь делают. Каждый из них куда-то потом исчезал. Либо сумел приспособиться и выжил, либо…
Размышления Джонаса прервал стук в дверь. Он прогремел в тихой комнате, словно выстрел. Джонас вздрогнул и выглянул из ванны. Его редко навещали какие-либо гости, и о его месте жительства знали очень немногие. Джонас скосил глаза в сторону брошенной одежды. Кобура с пистолетом была где-то там, прикрытая теплым свитером.
Стук раздался снова.
- Кто там? – крикнул Джонас, тихо подбираясь к одежде.
Несколько секунд за дверью стояла тишина. Джонас лишь слышал слабое шебуршание, затем металлический щелчок. Словно… передернули затвор.
- Именем Сената и Верховного Судьи откройте! У вас пять секунд!
Джонас отреагировал мгновенно. Проклиная судьбу, что его настигли в самый неподходящий момент, он влез в свитер и схватил пистолет.
- Пять!
Тот зацепился ремнем кобуры за спинку кровати. Дрожащие руки никак не могли отцепить его.
- Четыре!
Джонас с силой рванул ремень на себя. Тот с треском порвался, но отцепился. Джонас одной рукой надевал пальто, а другой – неаккуратно сброшенные ботики.
- Три!
Напялив кое-как вещи, Джонас подбежал к окну. Хоть нужды в проветривании никогда не возникало, оно открывалось нажатием кнопки. Джонас впечатал в нее кулак.
- Два!
Уже одной ногой в окне, он вспомнил, что оставил рюкзак под кроватью. Грязно выругавшись, он упал на пол, и ползком добрался до кровати, благо было недалеко.
- Один!
Схватив рюкзак, он встал и кинулся обратно к окну. Раздался оглушительный треск выбиваемой двери. Джонас сиганул в проем и свалился на площадку пожарной лестницы.
- Вот он, вот он! – орали изнутри комнаты приглушенные масками голоса. Джонас, развернувшись, вытащил пистолет и открыл пальбу прямо в светящийся оконный проем. Оттуда в ответ понеслась целая буря выстрелов. Пули выбивали искры из металлических прутьев пожарной лестницы, но достать лежащего Джонаса не могли. Он ползком добрался до лестничного пролета, встал и стремглав помчался вниз. Дым и смог сбили дыхание Джонаса. Из его горла вырвался придушенный кашель. Ботинки застучали по металлическим ступеням. Сверху, со стороны окна, донеслись какие-то крики. Автоматная очередь прорезала воздух, пули зазвенели у Джонаса над головой. Он инстинктивно пригнулся, но пули лишь звенели о прутья и не могли его достать.
Джонас добежал до низа. Он находился где-то на уровне второго этажа. Чтобы добраться да земли, нужно было спустить лестницу. Но в одной руке он зажимал пистолет, в другой – сумку с вещами. Сверху донеслись крики и топанье тяжелых сапог по металлу. Его преследователи спускались за ним. Джонас заметил большой мусорный бак, притаившийся в нескольких метрах дальше. Он доверху был заполнен грудами мусора. Жирная крыса копошилась в ошметках бытовых отходов. Джонас разбежался и прыгнул прямиком в мусорную кучу. Отходы приняли радостно, как своего. Но задерживаться здесь было бы самоубийством.
Когда Джонас вылез, из-за угла дома донеслись тревожное вытье сирены. Оно становилось все громче, и вскоре ночь прорезали проблесковые маячки полицейского конвертоплана. Он плавно вырулил из-за угла и завис в десяти метрах над землей. Нет сомнений, что это за ним. Он взвалил рюкзак себе за плечи, а пистолет сунул за пояс. «Надо было сделать это раньше», - вяло подумал Джонас. Тут его заметили бойцы с пожарной лестницы. Он не стал дожидаться, когда его нашпигуют пулями и, прикрываясь рукавом от едкого дыма, юркнул в ближайший переулок под крики полицейских.
Джонас с удивлением отметил, что конвертоплан и не думал за ним лететь. Видимо, эти улицы были слишком тесны для постоянного наблюдения. Это Джонасу было только на руку. Ромулус. Вот, кто ему нужен.
Ромулус проснулся от громкого стука в дверь. Кто-то отчаянно просился внутрь. Он протер глаза и тряхнул головой. Кого это принесло среди ночи? Затем он вспомнил свой разговор с Джонасом. Такие речи, как у него, уже служили приговором к лишению памяти. А с сообщниками обычно поступали не лучше. Тяжелая ладонь нашарила возле кровати увесистую биту. Она не раз сослужила ему добрую службу.
Он тихо, насколько это позволял его вес, подобрался к двери. Половица предательски скрипнула, но человек за дверью и не думал успокаиваться. Громкий стук бил по ушам, точно барабан. Ромулус сжал ручку двери и с силой дернул на себя. Он замахнулся и с силой опустил биту на темный силуэт в коридоре. Но тот резко ушел в сторону, и Ромулус по инерции провалился вперед. Человек набросился на него и повалил на пол. Раздался грохот, будто случился обвал. Едкий запах помойки ударил Ромулусу в нос. Он взревел и попытался бороться, но до него донесся знакомый голос:
- Ромулус, это я! Джонас!
- Джонас?
- Да, черт побери! Это я! Весь дом перебудил, здоровяк!
- Я не знал…
Джонас ослабил хватку. Они поспешно поднялись и зашли в квартиру, пока на шум не вышел кто-то из соседей. Ромулус включил свет и посмотрел на друга. Тот был не в лучшем состоянии: грязный, потертый, будто его всю ночь били дубинками.
- Что случилось? – спросил Ромулус. – Тебе выпить налить?
Джонас устало прислонился к дверному косяку.
- Не помешает. Долгая история… Меня выследили.
Ромулус, наливавший мутную жидкость в стаканы, чуть было не выронил их.
- Как? – только и спросил он ошеломленно.
Джонас покачал головой.
- Если бы я знал. Похоже, кто-то из купленных мною проговорился. Они начали копать под меня, и, наверное, решили покончить со мной, не разбираясь с деталями. Рано или поздно это должно было произойти. Но я все же надеялся на поздно.
Ромулус поджал губы:
- Совсем некстати, да?
- Еще бы.
Ромулус протянул Джонасу стакан. Тот кивнул в знак благодарности и осушил залпом. Ромулус изящно похлебывал маленькими глотками. Несколько секунд они стояли и молчали.
- Ты прости, - начал Ромулус, - что я тебя не приглашаю присесть, но этот запах…
Джонас захохотал. Ромулус вздрогнул и чуть было снова не выронил стакан.
- Ах, да! После прогулки по городу без респиратора, он кажется благоуханьем ароматизатора! Где тут у тебя душ?
Ромулус кивком указал на неприметную дверь в углу. Джонас, все еще посмеиваясь, ушел, и вскоре до ушей донесся шум открытого крана. Ромулус заметил небольшой рюкзак, оставленный Джонасом у порога. Любопытство подмывало открыть его и посмотреть, что там внутри. Но он только нервно отхлебнул мутной жидкости из стакана. Придет время, и Джонас сам все расскажет.
Дожидаясь Джонаса из ванной, Ромулус включил телевизор. Он редко им пользовался, в основном потому, что там показывали, как хорошо жить под властью Сената. Как хорошо просыпаться каждый раз, зная, что Сенат следит за тобой, ведет за ручку и показывает, что правильно, а что – нет. Шли новости. Очередные трудовые достижения какой-то фабрики.
Картинка вдруг сменилась. Вместо цифр, показывающих растущий объем производства, теперь на весь экран светилась физиономия Джонаса. «Разыскивается опасный преступник! - гласила надпись под изображением, - Если вам что-либо известно о местонахождении этого человека, срочно сообщите правоохранительным органам! Преступник вооружен и очень опасен!»
После всего, что рассказал Джонас, Ромулус не был удивлен сообщению. Наоборот, он скорее даже ждал нечто подобное. Он бросил взгляд на трубку коммуникатора. Если бы все было так просто…
Джонас вышел из ванной, довольно ухмыляясь. Постиранные и высушенные вещи приятно благоухали. После горячей воды силы будто прибавились. Он увидел Ромулуса, сидящего в кресле и смотревшего куда-то в сторону.
- Я слышал, ты включал телевизор.
- Там ничего интересного.
Джонас пожал плечами, но ничего не ответил. Он взял у порога нетронутый рюкзак и подошел к другу.
- Знаешь, что здесь? – спросил он.
Ромулус покачал головой.
- Здесь – еще один ключ к нашему спасению.
Джонас придвинул табуретку к креслу и уселся. Пальцы расстегнули рюкзак и извлекли оттуда какой-то чертеж. Это был детальный план юго-восточной грани Стены. Ромулус смотрел, будто уже ничто не могло его удивить.
- Я, конечно, просил тебя подумать до завтра, - виновато сказал Джонас, - но обстоятельства не позволяют больше терпеть, так что…
Ромулус хмуро посмотрел на друга и пожал широкими плечами.
- Что теперь уж поделать?
Джонас кивнул и продолжил:
- Так что теперь будем считать, что ты уже подумал и согласился. Смотри…
Около получаса Джонас объяснял детали своего плана, а еще через час они вдвоем уже подходили к месту, откуда должна была начаться вся операция. Юго-восточный сектор высился над ними, как коршун над добычей, готовый проглотить и выплюнуть одни лишь кости. В предрассветной мгле город казался вымершим. Джонас был бы рад такому повороту событий. Сейчас он стоял, наблюдая за мрачной громадой, которую ему придется преодолеть.
- Готов? – спросил он у Ромулуса. Голос его звучал глухо из-за респиратора.
- А у меня есть выбор?
Джонас усмехнулся.
- Тогда пошли.
Они подошли прямо к маленькой невзрачной двери. Снаружи Стена казалась цельным куском бетона. Но внутри она была буквально испещрена всевозможными ходами и переходами. Дверь перед ними вела в один из таких переходов.
Джонас достал из кармана карточку-пропуск. Возле двери мигал яркими красными огнями терминал. Джонас вставил пропуск в отверстие. Загорелся зеленый свет, дверь гулко щелкнула.
- Ну вот, мы внутри, - торжественно заявил Джонас.
Ромулус не разделял радости друга. Он нервно оглядывался по сторонам и то и дело сжимал кулаки.
- А где охрана? – спросил он.
- Будут здесь через несколько минут. Нам нужно торопиться.
Они вошли, затворив за собой дверь. Там что-то щелкнуло – замок снова закрылся. Перед ними открылся просторный коридор. По всей длине было множество дверей, но Джонасу была нужна только одна – самая дальняя. Она вела к аварийному лифту, пользоваться которым разрешалось только в крайних случаях. Диверсанты начали осторожно красться по коридору, прислушиваясь к звукам. Но единственное, что нарушало тишину – только их собственные шаги. Особенно громкой была поступь Ромулуса, которая заставляла Джонаса морщиться при каждом его шаге. Громко, слишком громко.
За какой-то дверью послышались шаги и приглушенные голоса. Недолго думая, Джонас пихнул Ромулуса в какую-то темную нишу и сам прыгнул туда же. Дверь открылась и в коридор вышли два человека. Лица их были закрыты кислородными масками. Черная форма выдавала в них охрану Стены. У каждого на плече висел автомат, и, не было сомнения, они знали, как с ним обращаться.
Джонас вжался в стену. Ромулус последовал его примеру, насколько это позволяли его габариты. Охрана прошла мимо них, о чем-то оживленно беседуя. Краем уха Джонас уловил слабый писк. Он поднял глаза вверх и увидел, как из решетки вентиляции вылезла большая упитанная крыса и стала спускаться по трубе вниз. Она нагло спрыгнула прямо ему на плечо. Маленькие усики защекотали где-то в области уха. Джонас дергал плечом, намереваясь сбросить тварь, но та крепко держалась за пальто острыми коготками.
Наконец, охрана скрылась за одной из дверей. Джонас схватил крысу и с силой отшвырнул. Та с визгом пролетела несколько метров и шмякнулась о пол. Затем поднялась и, возмущенно причитая, понеслась куда-то в тень.
- Пошли дальше, - шепнул Джонас.
До последней двери они дошли без происшествий. Ромулус, постоянно оглядываясь, нервно прошептал:
- Ты уверен, что нам сюда?
Джонас постучал пальцем по двери. На ней крупными буквами было выбито: «Аварийный лифт. В экстренных ситуациях»
- Уверен.
Джонас вытащил из-за пояса пистолет. Затвор сухо щелкнул, досылая патрон.
- Пошли.
Дверь бесшумно отворилась, стоило нажать на небольшую кнопку рядом. Крутая лестница уходила куда-то вверх. Быстро поднявшись, они оказались на небольшой площадке, в конце которой был столь нужный им лифт. Джонас нажал на кнопку. Где-то в глубине Стены что-то содрогнулось. Ромулус в нетерпении переступал с ноги на ногу. Наконец двери лифта открылись и впустили диверсантов внутрь.
- Какой этаж?
Вместо ответа, Джонас нажал кнопку с цифрой 30. Лифт содрогнулся и тихо полез наверх. Около минуты они ехали в молчании. Слышно было лишь приглушенное дыхание и нетерпеливые шебуршания Ромулуса. Джонас уже и сам начал изнывать от нетерпения. Лифт идет чертовски медленно! Он думал, что если лифт называется аварийным, то скорость его будет хотя бы больше, чем черепашья.
Наконец двери распахнулись. Новый коридор, новые проходы. Голубоватый свет сгущал тени во всевозможных нишах и углублениях. Даже через респираторы улавливался едкий запах машинного масла и смазки. Похоже, здесь находились механизмы, обслуживающие восточные ворота. Повсюду слышались поскрипывания и гудение. Ощещалось легкое дребезжание. Диверсанты осторожно начали пробираться в глубь коридора.
Они прошли уже почти половину расстояния, как дверь перед ними резко распахнулась, и они столкнулись нос к носу с одним из охранников. В одной руке он зажимал какую-то папку, второй – придерживал автомат. Ромулус среагировал быстрее. Его мощный кулак пронесся мимо Джонаса и впечатался охраннику прямиком в лицо. Кислородная маска вмялась внутрь, из разбитого лица брызнула кровь. Охранник дернул головой, но тут же обмяк и начал заваливаться назад. Джонас успел подхватить его и затащил в одну из ниш, отличавшейся наиболее густой тенью.
- Мощно ты его приложил, - покачал головой Джонас.
Ромулус виновато пожал широкими плечами, будто гора шевельнулась.
- Как-то само получилось.
- Ладно, идем, нам туда.
Джонас показал на дверь в тридцати футах дальше по коридору. Они поспешили туда. Дверь была заперта на массивный замок, но пистолет послужил отличным ключом. Оставалось надеяться, что выстрела из-за всеобщего шума никто не услышал. Снова лестница, на этот раз вниз. Они спустились и вышли в другой коридор, короче предыдущего. Он был примерно двадцать футов в длину, и здесь было только две двери.
- Вот, - возбужденно шепнул Джонас. – Нам сюда. За этими дверьми и кроется путь к спасению! Иди в левую дверь, а я пойду сюда.
Они рассредоточились. Когда Джонас зашел в комнату, он увидел лишь небольшой пульт управления. Рядом к стенке был отодвинут небольшой стул на колесиках. На экране изображалась схема юго-восточного сектора во всей красе. Небольшие мигающие точки показывали ключевые объекты: топливные баки, пульты управления, генераторы и прочее. Сбоку от экрана торчал небольшой рычаг. Джонас был уверен, что такой же рычаг находится и в соседней комнате. Как они и условились, Джонас постучал пистолетом по стальной стене. В ответ донесся такой же стук. Джонас удовлетворенно кивнул и вздохнул. «Ну что ж, - подумал он, - вот он момент!»
Джонас трижды стукнул в стену и дернул рычаг.
Секунду ничего не происходило. Она тянулась, как старая жвачка. Джонасу показалось, что прошла целая вечность. Затем голубой свет сменился красным. Тревожно завыла сирена. Джонас беспокойно заозирался. Этого не должно было случиться! Дверь обрекающе хлопнула, замок щелкнул. Джонас подбежал к ней и со всей силы ударил плечом, но это не дало результата. Удар лишь отозвался тупой болью в руке.
Мигающий свет не давал сосредоточиться. Было ясно, что сейчас сюда сбежится вся охрана, и тогда им не поздоровится. Джонас отдаленно слышал лишь звуки сирены да стук сердца в ушах. В висках пульсировало, а руки вдруг перестали слушаться. «Думай, думай!» - приказывал себе Джонас. Словно пуля, в голову пришла отчаянная мысль: «Крысы!» Взглядом он принялся шарить по стенам и нашел, что искал. Вентиляционная решетка была почти под самым потолком. Он пододвинул стул и встал на него. Импровизированная лестница ходила под ногами ходуном.
Джонасу удалось сорвать решетку, но стало ясно, что ему туда не пролезть с рюкзаком за плечами. Он сунул в дыру сам рюкзак, пихнул его подальше и влез сам. Было тесно, но он ползком перебирался все дальше и дальше, толкая рюкзак впереди себя. Мысли вертелись вокруг Ромулуса и всей ситуации в целом. Жаль, конечно, но он не сможет ему ничем помочь. Даже если он и найдет вентиляцию, то вряд ли туда пролезет. Джонас ругал себя последними словами за эти оправдания, но все же двигался вслепую вперед, надеясь, что этот путь его куда-то да выведет.
Временами вентиляционные пути раздваивались, но Джонас примерно представлял, куда ему нужно ползти, поэтому никуда не сворачивал, хотя очень хотелось выйти на свободное пространство. Он давно снял респиратор, потому что воздуха катастрофически не хватало. Пот ручьями стекал по лицу. Иногда к ноге прикасалось что-то мягкое и мохнатое. Злополучные крысы и здесь не давали ему покоя. Откуда-то издалека слышались крики и топот тяжелых сапог. Охрана стекалась сюда, как муравьи на мед. Осталось надеяться, что Ромулус сумел как-то выбраться.
Рюкзак уперся в твердое и не желал идти дальше. Кажется, Джонас уперся в новую решетку. Он просунул пистолет под него и несколько раз нажал на курок, надеясь повредить ее. У него это получилось и он, продавив решетку, рухнул на кучу какого-то хлама. Вставая, Джонас молился, что этого грохота никто не слышал.
Он оказался в небольшой комнате, забитой всяческим хламом: сломанные механизмы, пружины, мусор. Все вокруг заливало красным светом от ламп. Где-то вдалеке слышалась злополучная сирена. Джонас полез в сторону единственной двери. Та поддалась неохотно, тяжело скрипнув несмазанными петлями. Джонас оказался в очередном коридоре. На одной из стен было написано: «29Д». Это было дальше, чем рассчитывал Джонас. Но нужно было добраться до выхода.
Он пошел наугад в противоположную от сирены сторону, держа наготове пистолет. Прошло около пяти минут, так что у него оставалось совсем немного времени, чтобы выбраться прежде, чем включится питание. Не было сомнений, что энергия была отключена: все вокруг будто застыло. Лишь мигающие огни да звуки сирены, постепенно стихающие вдали.
Джонас шел от коридора к коридору, спускался и поднимался по лестницам. Казалось, конца не будет этим переходам. Временами он застывал на месте, слыша поблизости солдат. Несколько раз даже видел их, спешащих куда-то с автоматами наперевес.
Наконец, Джонас увидел знакомую со схемы надпись: «32Б». Выход был близок. Ему снова нужна была самая крайняя дверь. Он поспешил туда, время было на исходе. Он открыл дверь… и столкнулся с Ромулусом.
- Ромулус? – Джонас подумал, не привиделось ли ему это.
Он выглядел целым и невредимым. В руках он сжимал новенький автомат. Лицо его приняло виноватое выражение.
- Джонас…
- Ты жив!
- Ага…
- Пошли, выход рядом!
Он пихнул Ромулуса, но это было все равно, что пихнуть поезд. Тот остался на месте, лишь крепче сжал автомат.
- Они тебя поймают, Джонас, - сказал он. – Они всё знают.
Джонас отпрянул.
- Что ты такое говоришь?
- Они все знали с самого начала. От меня. Я… давно на них работаю.
- Что…
У Джонаса пропал дар речи. Он открывал и закрывал рот, пытаясь что-то сказать, но слова застревали у него в горле. Его брови сошлись у переносицы. Он издал какой-то непонятный рык и, сильно толкнув Ромулуса, побежал мимо него, хотя тот и не сопротивлялся.
- Они поймают тебя! – донеслось сзади.
- Никогда!
Джонас несся сломя голову. Осталось несколько переходов до заветного выхода. Несколько раз он встречал охрану, но лишь в ярости сбивал их с ног, пока они не опомнились. Ромулус! Как он мог! Единственный человек, которому Джонас мог доверять, оказался врагом! Тело Джонаса будто налилось силой, он бежал без остановки, пока не показалась очередная дверь. Она казалась массивней других. Он с ходу налетел на нее, но она не поддавалась. Он уперся ногами в пол и, действуя всем телом, давил на нее. Сирены завыли ближе. Дверь дрогнула и поддалась. В коридор ворвался грязный воздух, забивая легкие, мешая дышать. Но Джонас не обращал внимания. Он яростно давил на дверь, будто пытаясь просочиться сквозь нее.
Наконец щель была достаточной, чтобы он смог пролезть. Он рвался наружу, как младенец рвется из утробы матери. Перед ним открылся ужасающий и, в то же время, прекрасный вид. Справа виднелся Полис. Почерневшее пятно на теле земли. Уродливая опухоль, гниющая, разлагающаяся изнутри. Над городом витали густые облака смога и дыма. Фабрики и заводы, занимавшие всю юго-западную часть, добавляли к этим облакам все новые и новые порции. Но на Стене воздух был чище. И был ветер. Он трепал Джонаса за волосы, проникал вглубь одежды, пронизывал насквозь. Но Джонас стоял и, не отрываясь, смотрел на то, что было по другую сторону Стены.
Там была бескрайняя пустыня. Безжизненная, глухая, но по-своему прекрасная. Серая потрескавшаяся земля тянулась вдаль на сотни миль вперед. Дальше, у самого горизонта, небо было чистое. Узкая полоска светлела и светлела, пока оттуда не показался светящийся нимб солнца. Оно ударило Джонаса по глазам, но он был настолько заворожен, что не посмел их прикрыть. Никогда не видевший солнечного света, он очарованно следил, как солнце поднималось из-за горизонта. Но набежали тучи и скрыли за собой это дивное зрелище.
Джонас вернулся к действительности. Он оглянулся по сторонам. Затем глянул вниз, свесившись с края. Никакой лестницы, ведущей наружу, не было и в помине. Но Джонас даже не удивился. Его это даже позабавило. Он хохотнул. Затем засмеялся громче. Он хохотал, даже когда сзади послышался скрип открываемой двери. Он смеялся, когда щелкнули затворы автоматов. Все еще посмеиваясь, он обернулся к преследователям. На него были направлены десятки автоматных стволов. Посреди этой толпы стоял Ромулус. Дуло его автомата было направлено точно в сердце Джонасу.
Все еще хихикая, Джонас осведомился:
- Убьешь друга, Ромулус?
Но лицо Ромулуса не дрогнуло. Впервые за несколько часов оно излучало железную уверенность.
- Сдавайся, Джонас! – крикнул он. – Выхода нет! Мы сотрем тебе память, и ты даже не вспомнишь, что произошло!
Джонас снова засмеялся. Его хохот перекрывал дуновение ветра. Он взглянул на Ромулуса.
- Ошибаешься! Выход есть всегда!
Его глаза блеснули безумным огоньком, как всегда бывает, когда он задумает очередную авантюру. Он резко кинулся в сторону, к наружному краю Стены. Он успел заметить, как Ромулус раскрыл в ужасе глаза.
- Нет! – заорал тот, вытянув руку. Но Джонас уже прыгнул ногами вниз, в самую бездну.
Он летел с высоты тридцатого этажа. Ветер трепал его, как куклу, пытался сорвать одежду. Джонас летел с широко раскрытыми глазами. Глаза слезились, но он специально не закрывал их. Внизу, у самой кромки Стены, он заметил узкую темную полосу серовато-коричневатого цвета. Она была темнее, чем земля внизу. И летел он прямо туда. Чем ближе он был к земле, тем шире становилась полоса. Время растянулось, мгновения казались длиною в вечность. На секунду Джонас снова увидел солнце. Оно появилось и тут же исчезло, но поселило в душе Джонаса уверенность и силу. Он зажмурился и напрягся, готовясь к удару… И с головой нырнул в воду.
Вода забила глотку и ноздри, просачивалась через одежду. Вокруг мелькали бешеные пузыри. В мутной воде не было ничего видно. Джонасу сперло дыхание, он задыхался, но он будто смотрел на это со стороны. Он смотрел, как погружается все глубже и глубже. Вода становилась все темнее. Но в голове вдруг с новой силой загорелась мысль – нужно выбираться! Он с силой заработал руками и ногами и почувствовал, как легкие начали гореть огнем. Он выплыл наружу, будто силой прорвавшись через невидимый барьер. Он широко раскрыл рот и черпал в себя воздух, наполнял легкие живительным кислородом. Отдышавшись, он поплыл к берегу. В нос ударил едкий запах, исходивший, скорее всего, от воды. Он быстрее зашевелил руками и ногами, догадываясь об источнике этой вони.
Когда он выбрался наружу, то устало повалился на сухую землю, будто только что пробежал без остановки несколько миль. Потяжелевший рюкзак, все это время висевший у него на спине, он откинул подальше. Он хватал ртом воздух, удивляясь, насколько тот чистый и приятный. Он видел громаду Стены, нависшей над ним, но она уже никак не сможет его достать. Он поднял руку и показал ей непристойный жест.
- Выкуси! – выдохнул он яростно.
В нос снова ударил противный аромат. Он поднял голову, и увидел, что вода в которую он нырнул, представляла из себя огромный ров, тянувшийся по всему периметру Стены. Через равные промежутки из стены торчали гигантские трубы, из которых понемногу вытекала мутная жидкость, вливаясь в основной поток. «Канализация, - пронеслось в голове у Джонаса, - кто бы мог подумать!»
Он тяжело поднялся. Рука нашарила поблизости рюкзак и взвалила его на спину. Пистолет он давно выронил. Джонас окинул взглядом столь ненавистную ему Стену и Полис, что скрывался за ней. Затем повернулся к ним спиной и зашагал прямиком в пустыню, навстречу восходящему солнцу |
Рассказ открыт для комментариев