t009 Чудотворная

    Микроавтобус остановился на площадке у огромного билборда. С рекламного щита глядел в таежную даль суровый красавец – альпинист в фирменной экипировке. Надпись над ним звала: «Приезжайте на Урал – мы гарантируем вам незабываемый отдых».
    
    Водитель устало кивнул переводчику: дескать, приехали - выгружайся. Тот проворно вскинулся и, обернувшись к пассажирам, громко произнес по-английски:
    
    - Леди и джентльмены, добро пожаловать в Златогорск. Справа - гора Чудотворная, туристическая мекка таежного края. Покатые склоны ее покрыты хвойными лесами, а вершина – мхами и каменными россыпями.
    
    - Что в этой горе не так? - прервал его рыжеволосый англичанин. - Почему о ней так много говорят военные и СМИ?
    
     - Чудотворная обладает исключительно редкой особенностью, каменные «стены» горы не пропускают внешнее радиоактивное излучение, - пояснил переводчик. - Возможно, это ее качество и привлекает ученых; точнее сказать не могу, - он улыбнулся, а про себя подумал: - Скажи лишнее и завтра окажется не таким радужным. Черт знает, что нашли в горе военные, раз так неистово долбят каменную плоть. – Переводчик снова улыбнулся и сменил тему: - Слева раскинулась ярмарка народных ремесел, где представлены работы мастеров и умельцев горного края. Прошу, - он вытянул руку в сторону открытой двери, и взгляды пассажиров уткнулись в слово «EXIT», коряво написанное на пластиковой панели. – Прошу следовать за мной, - произнес переводчик и первым вышел из автобуса.
    
    – Как, однако, чудно устроены англичане, - думал он, разглядывая пассажиров, - пять часов самолетом, три часа по непроезжей, отвратительной дороге – и ни единого грубого слова, ни единой претензии. – Он поймал на себе взгляд рыжеволосого и деланно улыбнулся. – Чересчур вежливы, слишком терпеливы. Как они живут?
    
     Группа состояла из четырех человек, двух пар: в одной – немолодая седоволосая леди, строгая и чопорная, и мужчина средних лет, высокий и рыжеволосый, должно быть ее сын. Он, время от времени, наклонялся к женщине и о чем-то тихо спрашивал, она сдержано и коротко отвечала: было видно, что расспросами он причиняет ей страдания.
    
    Другая пара, молодые, муж и жена, держались особняком, и со стороны казалось, что в женщине затаилось отчаяние и боль.
    
    Пассажиры неторопливо выходили из микроавтобуса и с любопытством смотрели на ряженых людей, водящих хороводы на поляне у остановки.
    
    - Русское чудо, - сказала вдруг седоволосая леди и указала на пьяного мужика с гармоникой, пританцовывающего у автобуса. Остальные с опаской глядели на разудалого плясуна.
    
    - Традиционный российский мужик из глубинки, - усмехнувшись, пояснил переводчик. Он указал рукой в противоположную сторону: - Здесь, на ярмарке народных ремесел, вы сможете прибрести сувениры, поделки, и… Да, кто спрашивал меня о самоварах?
    
    - Балалайка, - напомнила ему, улыбнувшись, английская молодка.
    
    - Конечно, и балалайка, - согласился переводчик и позвал группу: - Прошу за мной. Не отставайте, пожалуйста.
    
    Туристы двинулись было за ним, но столкнувшись с шумной ярмаркой, закружились, потерялись в непролазной кутерьме. Их понесло человеческой рекой от ларька к ларьку: от горластых торговок блинами, пирогами и расстегаями к коробейникам с монистами и бусами, затем – к торговым мужикам с балалайками, свирелями, свистульками, игрушками и матрешками. Наконец, обессиленных и уставших, их вынесло к хороводной поляне. Там их и нашел переводчик.
    
    - Прошу внимания, - произнес он, силясь перекричать хор, и показал на высокий сруб за торговыми рядами, - сейчас мы позавтракаем в ресторане. Затем к нам присоединится проводник и проведет экскурсию по Чудотворной. Время экскурсии два часа, - сказал он и посмотрел на часы.
    
    - Юрий, - обратился к нему рыжеволосый англичанин, - почему экскурсия такая дорогая? Двести фунтов – это целое состояние, - он покачал головой.
    
    - Сожалею, не могу дать исчерпывающий ответ, - улыбнулся переводчик, - знаю об экскурсии только понаслышке, из вторых рук. Но услышанное потрясает.
    
    - Экстремальный релакс? – загорелся рыжеволосый.
    
    - Круче, - ответил переводчик и пообещал: – Много экстрима - адреналин зашкалит.
    

    ***

    У самой горы, перед входом в пещеру, сидели на бревне три мужика, местные проводники. Старшему из них, Кузьмичу, шел восьмой десяток: он был невысоким, жилистым и подвижным; внешне казался суровым и собранным. И только в глазах, время от времени, вспыхивали насмешливые мальчишеские искорки.
    
     Второй проводник, Михеич, был на десять годков моложе Кузьмича: шустрый, толковый, говорливый. Третий - Лешка Берестов, детина лет тридцати, голубоглазый и улыбчивый, нетерпеливо поглядывал на подъезжающие автобусы с туристами.
    
    - Вона наши туристы приехали, - произнес он и вскочил с бревна. И, глядя из-под ладошки на людей, толпящихся у автобусов, пробурчал: - И чего их так тянет путешествовать? Тыщи километров самолетом, затем – в автобусе томятся. Деньжищи немалые платят. Ишь, как волнуются, по сторонам зырят.
    
    - Волнуются, говоришь? – переспросил Кузьмич, вставая. - Тогда пора, мужики. - Он вразвалку пошел к автобусной остановке, за ним пошагали Михеич и Лешка.
    
    - Здравствуй, Кузьмич, - окликнула его молодая женщина – переводчик, стоявшая с группой туристов у ближнего автобуса, - у меня сегодня французы. – Она улыбнулась и кокетливо подмигнула старику.
    
    - Извини, милая, - ответил ей проводник, - я ныне веду англичан. Французов поведет Михеич, японцев – Лешка Берестов. Мы так решили, - сказал он и усмехнулся.
    
    - Жаль, - ответила молодая женщина и, повернувшись к переводчику английской группы, тихо проговорила: - Повезло тебе, Юрик, с Сусаниным идешь, нахлебаешься от души. - Она махнула рукой на прощанье: - Будь здоров, Кузьмич.
    
    - И тебе – не хворать, - насмешливо отозвался старик.
    

    ***

    - Слушайте меня, господа туристы, - громко произнес Кузьмич и сдержанно улыбнулся людям, купно стоявшим у входа в пещеру. – Правила простые: идем друг за другом, никто не отстает, не уходит в сторону. Путь долгий и опасный, все как в рекламе обещано.
    
     Переводчик ухмыльнулся и дословно перевел сказанное. Рыжеволосый англичанин почувствовал тревогу в словах русского мужика и настороженно спросил:
    
    - Будет опасно в дороге?
    
    - А-то, - ответил Кузьмич, - такие деньги берем, и чтобы без удовольствия. Будет - будет, с лихвой, - произнес он и поднял руку выше головы, - во, как будет.
    
     Тогда рыжеволосый быстро заговорил, обращаясь к остальным. И по выражению их лиц, старик понял, что переборщил. Он хотел было исправить оплошность, но его опередила английская леди:
    
    - Лео, - одернула она рыжеволосого, - мы заплатили за русское шоу четыреста фунтов. Возможно, оно того не стоит, но не терять же деньги из-за слов этого русского враля.
    
     Ее слова отрезвили и успокоили остальных.
    
    - Мистер, - обратилась она к Кузьмичу, - нас все устраивает. Мы готовы идти дальше.
    
    - Тогда, вперед, - сказал Кузьмич и, не спеша, пошел по тропинке, вглубь пещеры. Пройдя метров сто, он обернулся и сказал: - Здесь, слева, видны входы в гроты, мы называем их «паломническими». Сюда приходят монахи и странники, чтобы помолиться или уединиться от суетного мира. Я сам в них не бывал, потому рассказать ничего не могу. Однако скажу – верить всему, что говорят люди, нельзя, самому нужно увидеть, - старик покачал головой, а туристы зашептались, с любопытством поглядывая на темные входы.
    
    - Не нравится мне проводник, - прошептал на ухо бойкой молодке мужчина, идущий рядом. – Какой-то он странный, несерьезный.
    
    - Дело не в нем, Сэм, а в нас. Он нам очень нужен. – Молодка с укором посмотрела на мужчину: - Или ты передумал?
    
    - Ничего я не передумал, Гэйл. Ты же видишь, вот он я. Раз мы решили, пусть так и будет, - мужчина выдохнул и сник.
    
    - Не волнуйся, Сэм, у нас все получится. Кэролл говорила - это совсем не страшно. Только, нужно пройти весь путь, до конца, - она решительно произнесла последние слова и подтолкнула мужчину вперед.
    
     Они вошли в большой зал, освещенный электрическими лампами. В нем уже находились туристы других групп: люди удивленно озирались по сторонам и перешептывались. Пять подземных коридоров черными провалами смотрели на них.
    
    - Ну, Кузьмич, - прокричал Михеич, - давай прощаться. - Он перекрестился и поклонился старшему проводнику. – С Богом, христиане и нехристи, - произнес он и, повернувшись к Лешке, насмешливо сказал: – Тебе-то как повезло, с самураями идешь, настоящими ниндзями.
    
    - С Богом. Пора, - сдержанно произнес Кузьмич и пошел по выбранной тропинке.
    

    ***

     Кузьмич вел туристов уже полчаса. Он намеренно не оборачивался, чтобы не сказать лишнего и не испугать людей. И только, когда увидел на стене пещеры нарисованный крест, остановился – это был знак, впереди была бездна. Проводник повернулся к туристам и сказал:
    
    - Дальше – бездна: она первая, и будет еще две. Через бездну перекинут длинный подвесной мост: проверенный, надежный; веревочные перила крепкие. Идти по мосту можно только одному, двоих он не выдержит. Поэтому, каждый на мостике будет один, - старик усмехнулся, но тут же подавил улыбку и строго произнес: - Никаких шуточек – опасно. Но главное – не паниковать, - он замолчал, ожидая вопросов. Но люди молчали, ошарашенные новостью. – Раз так, начнем, - произнес Кузьмич, - я пойду первым. За мной – рыжеволосый, за ним леди и так далее. Последним пойдет переводчик, - закончил он и в упор посмотрел на Юрика.
    
    - Почему я последний? – настороженно спросил переводчик и взглянул на мост.
    
    - Ты же свой, русский. Тебя не нужно уговаривать, подбадривать. И потом, ты – мужик.
    
    - Ладно, я понял, - выдохнул переводчик. Люди недоуменно смотрели на него, не понимая, что происходит.
    
    - Ты, паря, расслабься, - сказал проводник, - не на смерть ведь идешь. И потом, на тебя люди смотрят. Давай – переводи, что к чему.
    
     Когда туристы поняли, что им предстоит, они запаниковали. Рыжеволосый уговаривал проводника вернуться к автобусу, соглашаясь заменить экскурсию рыбалкой.
    
    - Поздно, - ответил Кузьмич, - нет для вас дороги назад. Чемоданы уже домой летят, и родственники ждут. К тому же, нужно поспеть до вечернего прилива, - невразумительно пояснил он. И развернувшись, пошел к подвесному мосту.
    
     Все замолчали и обреченно глядели на идущего старика. У самого моста он остановился, перекрестился и, не оглядываясь, пошел по шаткому настилу, крепко держась за веревочные перила. В свете ламп было видно, как подрагивают его руки. Он прошел половину пути и, обернувшись, громко прокричал:
    
    - Следующий, готовься.
    
     Переводчик что-то тихо сказал рыжеволосому, но тот испуганно закачал головой.
    
    - Нет, - ответил он на его просьбу, - нет.
    
     Тогда из толпы вышла молодая англичанка и встала у мостика.
    
    - Молодец, баба, - закричал ей Кузьмич и снова пошел вперед. Он еще пару минут шел и, наконец, ступил на твердую каменистую поверхность. – Следующий пошел, - крикнул он и увидел, как английская молодка перекрестилась и ступила на мост.
    
     Женщина сделала несколько шагов, остановилась и что-то произнесла. Кузьмич не понял ее и сказал:
    
    - Ты, милая, громче говори. Стар я, глуховат.
    
     Молодка крикнула ему в ответ. Но Кузьмич произнес:
    
    - Ничего там страшного нет. Темь непроглядная, да и только. Что в теми может быть страшного? Ты бойся, а иди. Иди, милая: я тебя здесь жду.
    
     Женщина на мостике нервно засмеялась, но пошла увереннее. Дойдя до середины моста, она обернулась и громко крикнула:
    
    - Сэмюэл, готовься.
    
     И тотчас у мостика появился высокий мужчина. Он молча перекрестился и стал дожидаться, когда женщина доберется до конца моста.
    
     Очутившись рядом с проводником, молодка вдруг обняла старика.
    
    - Спасибо, отец, - сказала она по-русски, - спасибо.
    
    - Да, чего уж, - смутившись, произнес Кузьмич, и хохотнув, громко прокричал: - давай, Сэмюэл, путь свободен.
    
     Последним по мосту шел Юрик. Он мысленно ругал себя, что согласился на эту поездку. Хитрый Сипягин, хозяин турагентства «Экстремальный отдых», долго уговаривал переводчика, расхваливая и экскурсию, и проводников. И вспоминая собственные переживания, доверительно говорил Юрику:
    
    - Поверь, это работа для реальных мужиков. Чувства – жесть, увиденное сносит крышу; чтобы понять – нужно пережить. – И для убедительности показал ведомость, где была указана сумма за услуги переводчика. И Юрик купился.
    
     Идя по мосту, он ругал и Сипягина, и себя. Тело его била мелкая дрожь и ноги, словно ватные, гнулись и не шли. А в голове крутилась одна только мысль: остаться живым и невредимым, и впредь никогда, никогда…
    
     Кузьмич понял его без слов и, улыбнувшись, сказал:
    
    - Ты молодец, переводчик, смелым оказался: не закричал, не запаниковал.
    
    - Кузьмич, - спросил у проводника рыжеволосый англичанин, - кто проложил мост через бездну? Как он это сделал?
    
    - Никто и не прокладывал, - произнес проводник и пояснил: - мост создает тот, кто идет первым. Вот я и создал его – длинным, висячим и шатким. Чтобы веселее было, - он хохотнул и бросил быстрый взгляд на оторопелых людей.
    
    - То есть, моста нет? – спросила седоволосая леди и посмотрела назад. Моста не было. За ними осталась зияющая чернота бездны и легкий полумрак.
    
    - Выходит, мост воображаемый? - Переспросил переводчик и почувствовал сильный холод, поднимающийся от ног к голове.
    
    - Виртуальный, - ответил Кузьмич и громко сказал: - мост придумал я. Вы его дополняли: кто придавал ему крепость, кто – прочность, кто – устойчивость. Ладно с ним, с мостом, надо идти дальше, - он поправил небольшой рюкзак за спиной и уверенно пошел вперед.
    

    ***

     Метров двести они шли в полутьме: лампы светили плохо, мигали и часто гасли. И тогда люди останавливались, пережидая темноту, и думали о своем.
    
    - Зачем я решилась на этот переход, - корила себя седоволосая леди. - Проводник – несносный старик и шут: забавляется, играя нашими жизнями. Может, он сумасшедший? – женщина стиснула зубы от боли. Болезнь убивала ее, врачи сказали – конец близок. Случайно узнав о Чудотворной, она решила воспользоваться и этим шансом. - Господи, так хочется жить, - подумала она и закрыла глаза.
    
     Рыжеволосый исподволь наблюдал за ней. - Напрасно она надеется на гору, - думал он, - разве может какая-то гора победить рак, страшный, неизлечимый. - Эта мысль так пугала его, словно это он был болен, а не мать. Она упросила его поехать в далекую страну, прослышав, что гора лечит болезни. Смех, да и только. - Он посмотрел на проводника и ухмыльнулся: - Русский колдун, не иначе. Как же объяснить появление подвесного моста через бездну? А может, бездны не было, и все – иллюзия? - Он с нетерпением ждал окончания экскурсии и злился на проводника: тот один знал, чем закончится их приключение.
    
     Когда они добрались до второго моста, Кузьмич сказал:
    
    - На дне бездны река. Никто ее не видел, но шум воды слыхали многие. Поэтому, когда пойдете по мосту не пугайтесь шума и звуков, это река, - сказал он и странно улыбнулся. – Чему ж еще быть?
    
    - Человек, там, - испуганно прошептала леди и рукой указала на мост: в туманной полутьме виднелся силуэт.
    
    - Это - Боб, - обрадованно воскликнул Кузьмич, взглянув на мост.- Здорово, Боб, давненько тебя не видел. Ты где бродил? – Он повернулся к туристам и пояснил: - Боб – наш проводник, работает с индивидуальными заказчиками. Открывает новые направления, эксклюзивные, так сказать. Группы у него небольшие, но от желающих отбоя нет; в основном богатые жуиры. - Кузьмич распростер руки для объятий: - Дай я тебя обниму, сынок.
    
     В тусклом свете лампы туристы увидели молодого темнокожего мужчину: тот шел, широко улыбаясь:
    
    - Здравствуй, Кузьмич, как жизнь молодая?
    
    - По старому, - ответил проводник и засмеялся. Они обнялись, как добрые друзья. – Ты где был? Давно ведь ушел, - Кузьмич радостно смотрел на Боба.
    
    - Я, батя, в Кении был. Заказчик солидный – экзотики и экстрима захотел. Мы с ним пять мостов прошли: он ни разу не спасовал и не захныкал. Настоящий мужик.
    
    - А, как вышли? – спросил Кузьмич с тревогой.
    
    - Хреново, считай, из-под земли. Выход завалило, пришлось поработать лопатой: сколько рыли, молился, чтобы песком не засыпало, Чалби – пустыня суровая. Но, Бог, уберег: жив, как видишь.
    
    - Теперь – куда? – поинтересовался Кузьмич.
    
    - Да вот, в Швейцарию тороплюсь. Клиент заказал интересный маршрут – думаем к Индийскому океану податься. Там островов много, тропический рай, - улыбнулся Боб. – А, вы, – он удивленно взглянул на туристов, - отчего испуганные?
    
    - Первый мост прошли, - ухмыльнулся Кузьмич, - а тут и второй на носу.
    
    - Ясно. Первый раз всегда жутко, - согласился Боб, - да и второй тоже. Я всякий раз на новом маршруте, как впервые. Ну, что ж, отец, давай прощаться: доброго пути и отличного выхода, - он обнял проводника, махнул рукой туристам и уверенно пошагал по освещенной дорожке. Люди оторопело глядели ему вслед.
    
    - Ну, что ж, пора, - произнес Кузьмич и ступил на мост.
    

    ***

     Рыжеволосый шел за проводником следом, радуясь, что идет шаг в шаг. – Мало ли что? – думал он. - Старик сам говорил, второй мост не подарок. Случись что – закричу, он рядом – поможет.
    
    - Кто? Кузьмич? – вопросил кто-то, и тотчас ответил: – Да ни в жизнь!
    
     Рыжеволосый крутнул головой – никого, он поднял глаза – Кузьмич исчез. – Черт бы меня побрал, - мелькнула тревожная мысль: - Зачем я поперся в эту дыру?
    
    - Гору, - поправил кто-то.
    
    - Кто здесь? – вскрикнул рыжеволосый, озираясь вокруг.
    
    - А ты сам, как думаешь? – дерзко спросил голос и засмеялся. Лео от испуга сжался в комок: - Кто вы? Что вам нужно? – с трудом выговорил он.
    
    - Чего так испугался, англичанин? – дерзкий голос казался дружелюбным, - Ты ведь интересовался, что делают люди в горе. Смотри!
    
     Туман враз рассеялся и Лео увидал глубоко внизу копошащихся людей. Их было много: одни вкидывали лопатами каменную мелочь в высокие подвижные тележки, другие очищали плато. Диковинные устройства вонзали стальные буры в каменные стены, поднимая в воздух столбы пыли. За ними ползли комбайны, собирая разбитые глыбы и погружая в машины.
    
    - Город строят, - пояснил голос, - некрополь для тех, кто выживет в страшной войне. А нас не спросили, англичанин, - голос зазвучал сердито и зло. – Ну, да ладно, поглядим, - говорящий громко рассмеялся.
    
     Люди внизу тотчас вскинули головы и увидели человека на мосту: он сидел, скорчившись, и смотрел вниз.
    
    - Человек на мосту, - закричал в переговорное устройство мужчина в военной форме. – Не знаю, откуда мост, висит в воздухе – на нем рыжеволосый человек, - он замолчал, ожидая приказаний. И через минуту: - Есть. Цель уничтожить. – И, указывая кому-то рукой на Лео, он громко крикнул: - Стреляй. Приказ – уничтожить.
    
     Из-за каменного выступа вышел человек, и быстрым движением поднял винтовку.
    
    - Прощай, англичанин, - прошептал голос и засмеялся. – Ты удовлетворил свое любопытство?
    
    - Я не хочу умирать, не хочу, - закричал рыжеволосый. Он распластался на дощатом настиле и зажмурился, ожидая выстрела.
    
    - Лео, - вдруг услыхал он голос матери, - что ты делаешь? Встань немедленно, ты загораживаешь проход.
    
     Рыжеволосый открыл глаза и осторожно поднялся, держась за перила. – Ты не поверишь, мама, я видел людей, строящих бункер: там внизу. Они стреляли в меня.
    
    - Глупости, Лео: тогда бы и мы их видели, - ответила седоволосая леди и поторопила сына: - Забудь, и не тревожь других.
    

    ***

     Когда Юрик ступил на мост, он не услышал никакого шума, и только позднее он почувствовал сырость и прохладу. Из глубины доносился неясный гул, будто шумела река, перекидывая камешки. А затем гул перешел в грохот, словно бурные воды падали с высоты. «Водопады», - подумал Юрик и посмотрел вниз, пытаясь увидеть отблески воды сквозь дощатый настил моста. Но ничего не увидел, а услыхал странный шепот у самого уха:
    
    - Ну, что же ты, переводчик, воды испугался.
    
     И тотчас все смолкло: Юрик очутился в странной тишине.
    
    - И вовсе я не… - отозвался он. Но его перебил другой голос:
    
    - Какой же он дерзкий!
    
    - И трус, - подхватил третий, и голоса дружно засмеялись.
    
    - А вы бы, как… - попытался оправдаться Юрик.
    
    - Мы бы, как, - передразнил его голос. – Нечего соваться, коли не звали.
    
    - Жаль, - прошелестел первый голос, - совсем еще мальчишка: ему бы жить и жить.
    
     От слов этих тело Юрика застыло, мышцы свело, и страх, тонкой колючей нитью пополз по позвоночнику.
    
    - Жаль как, жаль, - заплакал другой голос, - умрет, словно нежный цветок. Раз, и нет.
    
    - О чем это, вы? – отозвался вдруг звонкий голос. – Это не тот, вы ошиблись, напутали. Умрет другой, этот жить будет, – голоса на миг замерли, а затем дружно засмеялись, и пропали.
    
     Юрик почувствовал, как разом обмякло его тело, и он медленно сполз, цепляясь за перила. Он не знал, сколько времени просидел на мостике, его вывели из забытья слова Кузьмича. Юрик встал и медленно пошел туда, откуда они доносились. И подходя совсем близко, он услыхал:
    
    - Ну, привиделось, вам, леди. И вам, мистер, послышалось. – Все неправда и галлюцинации, обман слуха и зрения, - пытался отшутиться проводник, но у него не получалось. Туристы, напуганные голосами, донимали его расспросами. – Ладно, - наконец сдался он и повернулся к переводчику. – Давай, Юрик, переводи. Есть. Есть кто-то или что-то в этой бездне, - произнес он. – Согласен, чувство жуткое и неприятное. Да еще и в темноте, - он вздохнул. – Ничего более сказать не могу, ничего не знаю. И никто не знает, - Кузьмич сглотнул и закашлялся. – Вот, - тихо произнес он, - и так всякий раз, когда сбрешу – кашляю. – Он лукаво взглянул на переводчика и сказал: - А, это переводить не надо. Это личное. Что так подзадержался? Может, привиделось чего?
    
    - Не привиделось, - ответил Юрик, сдерживая дрожь в теле.- Усталость сказывается, плохая физическая подготовка. Знал бы, что придется по мостикам ходить, потренировался.
    
    - Вот, и тренируйся, - весело сказал проводник. - Но, если что – говори, вместе потужим – поплачем.
    

    ***

     Они добирались до третьего моста более получаса. На крюках, вбитых в стену возле бездны, висело снаряжение: веревки, крепление, теплая одежда.
    
    - Вот и настал для вас самый ответственный час, - громко произнес Кузьмич, глядя на туристов. – Каждому выпадет нелегкая задача, личный выбор, - проводник поежился и замолчал.
    
     Люди занервничали, услыхав перевод его слов. Гэйл торопливо спросила:
    
    - Дело плохо, Кузмыч?
    
     Тот взглянул на нее и улыбнулся:
    
    - Что ты, милая: последний мост - крепкий, каменный с широкими перилами.
    
    - Так, в чем опасность-то, – проворчал переводчик, - раз все так красиво?
    
    - Эх, Юрик, мост этот и есть главная опасность. Искусительный он. Я на этом мосту пятерых человек потерял, - выдохнув, сказал Кузьмич.
    
    - Погубил, что ли? – с ужасом спросила седоволосая леди.
    
    - Можно и так сказать, - произнес проводник и опустил голову.
    
    - А, что с этим мостом не так? – со страхом спросил Юрик и посмотрел в полутьму, где в густом тумане висел над третьей бездной злополучный мост.
    
    - С ним все в порядке, да с людьми - не все, - пространно пояснил Кузьмич. – Как только входят они на мост – тут все и начинается: и проблемы, и потери, - проводник вздохнул: - Мост этот непростой, он исполняет заветные желания, любую мечту, надежду, мольбу. Как, если бы вы перед самим Богом стояли и просили. Все исполняется, все, - Кузьмич замолчал.
    
     Люди, сраженные его словами, тоже молчали. И только рыжеволосый все понял и тотчас спросил:
    
    - То есть, абсолютно все? Любую просьбу и слово?
    
    - Любую, - кивнул проводник.
    
    - И деньги, много денег, огромное количество денег? –зардевшись, промямлил рыжеволосый.
    
    - Сколько хочешь, - ответил проводник
    
    - И здоровье, и исцеление от страшной болезни – тоже? – спешно спросила седоволосая леди, смущенно посмотрев на остальных.
    
    - Тоже, - кивнул проводник.
    
    - И…возможность…иметь детей? - покраснев, поинтересовалась Гэйл.
    
    - Не проблема, - сказал Кузьмич.
    
    - А, что взамен? – настороженно спросил Юрик и жестко взглянул на Кузьмича.
    
    - Ничего, - ответил тот, - даром.
    
     Все восторженно ахнули и переглянулись.
    
    - Так, чего мы ждем? – воскликнула Гэйл и стала поспешно натягивать снаряжение. - Поторапливайтесь, живее, - кричала она, подгоняя опешивших туристов.
    
    - Люди, люди, - громко окликнул их Кузьмич. - Все не так просто. То есть, оно просто: захотел – попросил – дали, - пытался объяснить он. – Но ведь не всегда выходит так, как хочется.
    
     Остальные, недоумевающе, смотрели на него.
    
    - Такой соблазн – мост исполнения желаний: проси – не хочу, - Кузьмич вздохнул: - Ну, во-первых, мост исполняет только одно желание, самое заветное. Во - вторых, знаете ли вы, чего хотите. Если вы сформулируете ваше желание неточно – оно и исполнится таким, неточным. Мало сказать: хочу быть богатым. Это должно быть самым главным желанием, единственной целью. Вот так, - Кузьмич замолчал.
    
    - А вы сами-то просили? – поинтересовался Юрик: – Только без вранья.
    
    - А-то как же, конечно, - ответил проводник. - Я пришел на мост, когда устал от тоски по умершей жене. Не то, чтобы мы жили как голубки, душа в душу, но хорошо жили - ладили и понимали друг друга. И когда ее не стало, вроде бы не стало и меня. Я и жил, и не жил. И тогда я пошел к мосту. И, стоя на нем, стал просить о встрече с женой, чтобы только увидеться и попрощаться. Чтобы отпустить, что ли.
    
    Я тотчас оказался в странном месте. Вроде и Земля, но чужая какая-то, жаркая. Деревья высокие, тонкие, с густыми ветвями. И птицы, какие громкоголосые птицы! Я таких отродясь не слыхал. То ли от волнения, то ли от жары, я упал, теряя сознание. «Все, - решил, - допросился. Наверное, умираю. Там с женой и встречусь». Но легкое касание вернуло меня к жизни. Надо мной, склонившись, стоял высокий чернокожий мужчина. Он был почти голым, какая-то тряпица прикрывала его бедра; на шее, на длинной нитке висел странный металлический круг. Он поманил меня за собой и я, с трудом встав, поплелся за ним. Я хватался руками за гибкие ветви деревьев, чтобы не упасть, и шел, помня, зачем я здесь.
    
    Мы вышли на поляну, где стояли хижины, выстроенные из широких и длинных листьев. Чернокожие люди, жители селения, с любопытством разглядывали меня. Им было на что посмотреть: старый тулуп, шапка и валенки – у нас стояла суровая зима; кто же знал, что будет так жарко. Мы остановились у одной хижины. Из нее вышла девочка, лет пяти, с большими черными глазами; короткие курчавые волосы покрывали ее голову. Мужчина что-то громко сказал, и она кивнула в ответ.
    
    - Ну, что ж, Гриня, здравствуй, - вдруг произнесла девочка на русском языке, и улыбнулась. Я покрылся холодным потом: так меня называли только мать да жена. Я не мог понять, кто из них сейчас говорит со мной.
    
    - Здравствуйте, - ответил я и спросил: - кто вы?
    
    - Я - жена твоя, Варвара, - ответила девочка и улыбнулась, - ты ведь об этом просил. Вот и свиделись, - она сделала шаг ко мне. Я упал на колени и заплакал, а она - обняла меня. Люди вокруг пошумели и разошлись, оставив нас.
    
    - Как ты помнишь меня? - удивленно спросил я, - Ведь теперь ты другая, чужая, незнакомая.
    
    - Я бы и рада забыть, да ты не даешь, - ответила она. – Когда плачешь обо мне - и я плачу; когда тоскуешь – и я тоскую. И нет мне ни радости, ни покоя. Давай обо всем поговорим, простим друг друга. И тогда я забуду о прошлом, и стану жить новой жизнью.
    
     Мы проговорили часа два и попрощались. Она махнула мне на прощанье, когда я входил в пещеру. Я вошел и сразу же почувствовал, как тяжесть свалилась с моих плеч. Не оглядываясь, я пошел по дорожке и вскоре вышел на каменный мостик.
    
    - Спасибо, - сказал я тому, кто выполнил мое желание и низко поклонился.
    
    - Ты получил, что хотел? – спросил меня голос.
    
    - Да, - ответил я и снова поклонился.
    
    - Тогда, ступай, - произнес он, - и больше не проси ни о чем. Я выполнил твое желание. Прощай, - голос затих, а я заторопился домой.
    
     Кузьмич замолчал и взглянул на людей. Те удивленно смотрели на проводника.
    
    - Вот так, туристы, - произнес он и тяжело вздохнул. – Сколько раз ни рассказываю эту историю - мороз по коже дерет, - старик посмотрел на переводчика и тихо сказал: - И это, Юрик, переводить не нужно.
    
    - Опять соврал? – недружелюбно усмехнулся тот.
    
    - Может и соврал, - ответил Кузьмич, - грешен, что делать. Где ее, правду, взять? К слову, мост действительно непростой, удивительный. Хочешь, сам проверь, - произнес он и противно улыбнулся переводчику. А затем, громко: - Ну что, туристы, вижу у вас все загодя решено. Так тому и быть.
    
     Он закрепил на поясе ремень и соединил всех одной веревкой, продернув ее через поясные кольца.
    
    - С Богом, - прошептал он и ступил на мост.
    

    ***

    - Здравствуй, старик, - произнес голос.
    
    - Здравствуй, Бог, - поклонился Кузьмич. – Вот, привел людей на экскурсию. Англичан, - добавил он и потер затылок.
    
     Они стояли в огромном зале, окруженные легким искрящимся светом. Изредка в воздухе вспыхивали звуки, прекрасные, высокие, хрустальные, но быстро гасли, и наступала прозрачная тишина. Люди оглядывались, пытаясь узреть говорящего. Но тот был невидим.
    
    - Чего они хотят? – спросил он, и воздух снова зазвенел.
    
    - Исполнения желаний, - ответил Кузьмич и усмехнулся. – Я, Боже, сделал все, как ты учил: и объяснял, и наставлял, и стращал.
    
    - И предупредил, что желание должно быть заветным, единственным? – спросил невидимый.
    
    - Да, - кивнул проводник, - и обдуманным, и чтобы шло от сердца. – Кузьмич вздохнул и проворчал: - Но, люди, как дети. Всегда просят не то, что нужно - деньги, игрушки, забавы.
    
    - Ну что ж, старик, договор – закон: я исполню любое их желание, - величественный голос замолчал. Но тотчас иные голоса зашептали со всех сторон:
    
    - Желайте, люди. Бог исполнит ваше желание. Спешите, спешите.
    
     Легкий ветерок пробежал по залу; высоко вверху раздался нежный перезвон, и свет погас. Черное небо, усыпанное неисчислимым множеством звезд, нависло над ними, зачаровывая: люди вглядывались в нерукотворное небесное чудо, в бескрайнюю звездную даль.
    
    - Ну, что ж, старик, - сказал невидимый, - настало время твоего желания.
    
    - Спасибо, Боже. Оно неизменно, - усмехнувшись, произнес Кузьмич.
    
    - Тогда, - сказал невидимый, – лети.
    
     И тотчас все они, Кузьмич, туристы и переводчик, оказались в бескрайнем звездном небе. Связанные одной веревкой, они парили в космосе. Очарованные, люди позабыли обо всем: восхитительный мир открылся и захватил их.
    
    - Спасибо, Боже, - прошептал Кузьмич, во все глаза глядя на проплывающую Землю. Лицо его вытянулось, рот приоткрылся, в глазах застыл испуг, изумление и детское чувство свершившегося чуда.
    
    - Чем мы дышим? - испуганно думала Гэйл. - А, может, и не дышим? – она крепко ухватилась руками за веревку. – Наверняка, это какой-то трюк, как с мостиком. Чтобы веселее было…
    
    - Все, как в детстве, - громко прошептала седоволосая леди, оглядываясь вокруг, - та же легкость и чувство восторга. Все, как в детском сне. – Она вдруг вспомнила о своей беде и испуганно спросила: - Боже, дал ли ты мне спасение от страшной болезни? - И замерла в ожидании ответа. – Дал освобождение, дал спасение, - зашептали невидимые голоса. И леди заплакала, стыдливо опустив голову.
    
    - Не может быть, чтобы это было правдой, - думал рыжеволосый, - иллюзия или обман. Русские, говорят, и не на такое способны. Однако, если исполнится то, о чем я попросил – потраченное время окупится, - он закрыл от удовольствия глаза и подумал: – Прав был переводчик – адреналин зашкаливает.
    
     Солнце наплывало на них огромным пылающим шаром, огненные протуберанцы взметались гигантскими фонтанами, опаляя небесное пространство. В прозрачной, легкой дымке плыла голубая Земля. Отчетливо были видны пятна зелени лесов, синева морей и океанов, бледно – желтые пространства пустынь.
    
    - Доволен? – спросил невидимый.
    
    - Доволен, Боже, - ответил Кузьмич, а про себя подумал: - не то слово – счастлив. Так бы всю жизнь летал и глядел.
    
     Едва он так подумал, они оказались в пещере, у большого выхода.
    

    ***

    - Ну вот, туристы, подошла к концу наша экскурсия, - произнес Кузьмич. - Пункт прибытия – мыс «Семь сестер», Великая Британия. – Он взглянул на часы и улыбнулся: - Точно по расписанию – за два часа до прилива. – И взглянув на опешивших туристов, весело произнес: - Вы дома, и что важно - быстрее, чем самолетом. Ну, может, чуть больше экстрима. Извиняйте, - он насмешливо хихикнул. – Однако ж, все закончилось благополучно – все на месте согласно списку.
    
    - Как мы оказались в Англии? – оторопело глядя на море вдали, спросил переводчик, – мы же два часа назад были в России.
    
    - Были, паря, были. А теперь – в Англии. И хорошо бы поспеть до прилива. Туристов уже заждались: не чаяли так скоро увидеть, волнуются. Пора прощаться, - произнес Кузьмич и церемонно поклонился туристам, - доброй дороги.
    
    - Доброй дороги, Кузьмыч, - сказала Гэйл и обняла старика.
    
    - Рада знакомству с вами, - произнесла седоволосая леди и чуть тише: - очень надеюсь повидаться еще раз.
    
    - Почему ж не повидаться, - ответил Кузьмич, - жизнь - игра непредсказуемая.
    

    ***

    - Кузьмич, Бог – он кто? – повернув голову к проводнику, спросил Юрик. Они сидели на берегу моря, глядя на заходящее солнце.
    
    - Не знаю, - ответил старик, помолчав, - Бог – он и есть Бог.
    
    - Ясно, - ответил переводчик. – А летали по - настоящему?
    
    - По - настоящему. А, как же иначе, - старик печально улыбнулся.
    
    - А гора Чудотворная, она - как Сион? – спросил переводчик.
    
    - Не знаю я, парень, про Сион. Чудотворная - это такое место, где боги живут. В каждой бездне свои боги, - пояснил он. – Один индус сказывал, такое место и в Гималаях есть – Шамбала зовется.
    
    - А, что Бог еще дать может? – спросил переводчик и покраснел.
    
    - Все, - ответил Кузьмич. – На то он и Бог. Я вот, с Божьей помощью, три языка выучил, слету, запросто, словно всю жизнь их знал.
    
    - А, почему сам не говорил с туристами? – удивился переводчик.
    
    - Нельзя все самому делать: я ж не Бог, - засмеялся Кузьмич.
    
    - Ладно, старик, я понял, - произнес Юрик. – Пошли, что ли, домой. Путь не близкий.
    
    - Нам только до моста добраться, а там и рукой подать. Попросим Бога – и дома, - пояснил проводник.
    
    - Ты же говорил – одно желание исполняется. Выходит, врал? – засмеялся переводчик.
    
    - Ну, врал, и что. А, как накинетесь вы на Бога со своими желаниями. Думаешь, будет толк, станет он их исполнять? «Дай денег, дай молодость, дай успех в бизнесе». Ох! Наслушался я ваших желаний.
    
    - Выходит, рыжеволосому, который много денег просил, не повезло? – спросил Юрик.
    
    - Выходит, не повезло. Такие желания к Богу не поднимаются, приземленные, что ли, - Кузьмич усмехнулся. - Ты сам, о чем просил?
    
    - Не просил я, - ответил Юрик, - не посмел, побоялся – вдруг не то исполнится. В другой раз попрошу, когда все обдумаю. Кузьмич, - вдруг спросил он, - зачем Богу нужны люди? Зачем ему нужно, чтобы мы к нему приходили?
    
    - Я, Юрик, думаю, ему нужно, чтобы мы о нем помнили. Но это мое мнение, человеческое. А как Бог думает, мне не известно, не спрашивал. Правда, оно и так ясно, если сердцем подумать. Ладно, парень, пора домой, - проговорил проводник и медленно пошел к мосту. За ним засеменил переводчик.
    

    ***

    - Ну, Кузьмич, бывай, - произнес Юрик, останавливаясь у автобуса, - не думаю, что скоро увидимся. Хотя, кто его знает, - он вздохнул и пожал плечами. И, уже напоследок, смущенно спросил:
    
    - Жена твоя умерла?
    
    - Умерла, - ответил Кузьмич, - пять лет назад. – Он вздохнул и, махнув рукой на прощанье, неторопливо пошел по дороге.
    

    ***

    - Есть кто дома? – громко спросил Кузьмич, переступив порог избы.
    
    - Кому ж быть? – отозвался сердитый голос. – Некому. А то, что тварь от голода загибается, невдомек?
    
     Кузьмич усмехнулся. - Значит, живой, - тихо проговорил он, – это хорошо. Слышь, тварь голодная, я тебе в тарелке пол рыбины вареной оставил. Не заметил, что ли?
    
    - Почему не заметил? Даже, если бы и хотел, - из темного угла навстречу старику вышел толстый рыжий кот. Он лениво потянулся и, взглянув на Кузьмича, тихо сказал: - Все жду, жду, совсем измаялся.
    
    - Не ворчи, - ответил старик, - удачи не будет. – Он открыл холодильник и стал вынимать продукты.
    
    - Колбасу не забудь, - подсказал кот и отвел глаза в сторону, - совсем истощал я - с утра голодаю. И сметану, и ветчинку, и паштет рыбный - все доставай. Зачем добру пропадать, - кот облизнулся, потянув носом.
    
    - Видать, и впрямь отощал, - хихикнул Кузьмич, - будет уж, а то лопнешь.
    
    - Смейся, смейся, - проговорил кот. – А, как помру от голода, что делать будешь?
    
    - Потужу, поплачу, - ответил старик, - и нового кота попрошу, чтоб было с кем поговорить, добрым словом перекинуться.
    
    - Понял я, понял, - обиженно сказал кот. – Своди меня к Богу, и я чего-нибудь попрошу: скатерть какую, самобранку.
    
    - Ладно, свожу, как-нибудь, потом, - ответил Кузьмич и разложил продукты на столе.
    
     Они поужинали, а затем старик неторопливо побрел в спаленку, на ходу снимая одежду. За ним поплелся кот. Он вспрыгнул на кровать и сказал: - Чур, я у стенки, а то у края холодно.
    
    - Ложись, что поделать, - согласился Кузьмич.
    
    - Я вот о чем подумал, - произнес кот, ловко устраиваясь на подушке, - может, компьютер купим? Все ближе к цивилизации, и потом, столько возможностей сразу открывается, - кот не договорил и громко засопел.
    
    - Ладно, подумаем – помозгуем, - отозвался Кузьмич. Он закрыл глаза и прошептал:
    
    - Вот, Боже, я готов и ко сну, и к смерти – как рассудишь, как решишь. На все воля твоя.
    
     И тотчас сильной волной его потянуло вверх, закрутило, словно легкое перышко.
    
    - Как в детстве – летаю. Значит, расту, - засыпая, подумал Кузьмич и улыбнулся.