Их долго и безуспешно строили в ряд на каменистой косе, стараясь соблюсти хоть какую-то видимость приличий. Пастор Схеней совсем запыхался, даже начал прихрамывать, поминутно вытирая лысину. Но мучения пастора мало волновали пятилетних мальчишек. Они разбегались, прятались в кустах розмарина, дрались, подбирали с земли ракушки и камешки, ковыряли в носу... Все это время Алексиос наблюдал. Пусть побегают. Так, в движении, им даже легче проявить себя, а значит легче сделать выбор. Алексиос решил, что если он сам, без подсказки, сможет определить - о ком так восторженно писал пастор, значит заберет мальчика. Если нет...
Что ж, если нет, то у него еще три хороших заявки в запасе. Спешить некуда.
Но и ошибиться нельзя.
Однажды у него уже был ученик. А вот третьего уж точно никогда не будет. Не успеет. Даже этого, второго, ему не очень-то полагалось. Алексиос едва смог убедить отца-настоятеля. С невероятным трудом. "Сколько тебе сейчас? - настоятель не спрашивал, просто строго глядел в глаза. - Пятьдесят пять. Не так уж и много, да... мне куда больше... А сколько будет через двадцать лет, когда разверзнется небо?" Нахмурился, покачал головой. Он еще, пожалуй, хотел спросить - доживет ли Алексиос до того дня? Здоровье-то у того не очень, сердце пошаливает и суставы ноют в непогоду. Но не спросил. "Сможешь ли ты, как должно, поддержать мальчика?" - спросил вместо этого.
Алексиос кивнул. Сможет.
Должен.
Как иначе?
Но для начала надо правильно выбрать. Избранным, спасителем - может стать не каждый...
Мальчишки веселились, бегая у самой воды.
Хватит. Алексиос махнул пастору рукой. Ветер сегодня холодный, продувает насквозь... еще, не приведи Небеса, прихватит спину.
- А-ну, встали! - рявкнул грозно.
Мальчишки замерли, оглянулись в недоумении. До этого момента они не воспринимали гостя всерьез.
- Встали, я сказал!
И они встали. Неожиданно быстро, послушно, четко, вытянувшись как солдаты на плацу. Пятилетние мальчишки, дети рыбаков с крошечного островка. Босоногие, грязные. Но один из них... впрочем, это еще вопрос.
Сейчас Алексиос будет выбирать.
Казалось бы, все просто. Нужен физически крепкий мальчик, способный к обучению, но не задающий лишних вопросов, неглупый, но хорошо внушаемый, с приятными правильными чертами лица. Нужен герой. Такой, чтобы не стыдно было предъявить людям, и, вместе с тем, способный совершить подвиг, который от него так ждут.
Один из них?
Не похоже.
Обычные мальчишки. В них нет ничего, вообще ничего.
Но Алексиос все равно решил попробовать. О ком говорил пастор? Может вот этот? Рослый крепкий паренек, красавец с ясными голубыми глазами. Герой из такого выйдет отменный, хоть сейчас пиши парадный портрет. Парадный герой. Возможно, из него наверно со временем получится хороший помощник отцу, моряк - бесстрашный, ловкий... впрочем, может быть выйдет неудачник, прожигающий жизнь в местных притонах и кабаках. С тем же успехом. Мальчишки-то - они все герои.
Так его?
Алексиос задумчиво наклонил голову на бок.
Хороший мальчик. Вот только веры, истинной, способной удержать небо, в нем не будет. А значит не будет и пользы.
Тогда кто?
Ну... Вон тот, другой - невысокий и щуплый, отстраненный взор устремленный вдаль. Может быть... может быть что-то в нем и есть... Глядя на такого всегда кажется, что думает он о чем-то возвышенном... но, может быть, у него просто пучит живот.
Закусив губу, Алексиос украдкой бросил взгляд на пастора.
Пастор нервничал. Так, словно от этого выбора зависела его жизнь. И утерпеть, дождаться, пастор так и не смог.
- Ясон! Иди сюда. Наш гость хочет поговорить с тобой!
Алексиос тихо выругался.
Пожалуй, самым правильным тут было бы просто уйти. Самостоятельного выбора не вышло, так стоит ли тратить время? Мальчика пытаются навязать, а мальчик... самый обычный мальчик, грязный, худой, насквозь пропахший рыбой, загорелый до черноты, с оттопыренными ушами... Ничем не лучше других, ни парадной красоты, ни отрешенного взора...
Отец-настоятель говорил когда-то - выбирать надо сердцем, а не разумом.
- Поедешь со мной? - неожиданно для самого себя спросил Алексиос.
- Да, - мальчик серьезно кивнул.
Одиннадцатый сын в семье. И не последний.
Отец ждал их у порога, словно и не сомневался в выборе.
- Я слышал, вы выплачиваете компенсацию за ребенка? - сходу спросил он. - Материальную помощь, так сказать...
С родным домом Ясон прощался без сожалений. Махнул рукой отцу, мимоходом сказал что-то матери, надолго задержался лишь у годовалой сестры - присел, обнял, шепнул что-то на ухо, погладил по волосам... поняла ли она? Алексиос не мешал. Скорее всего мальчик никогда больше не сможет вернуться.
Почему-то вспомнилось, что предыдущий ученик, тридцать лет назад, истошно орал и цеплялся мертвой хваткой за дверной косяк, аж белели пальцы. Оттащили. Не стоило бы...
- Тебе совсем не жаль уезжать?
- Нет, - Ясон смотрел на него снизу вверх, щурясь от солнца. - Я ведь избранный, я должен ехать. Нужно спасти мир.
Что за бред.
- Избранный?! Да твой отец просто продал мне тебя!
Алексиос прикусил язык. Нельзя так! Что он болтает? Нужно ведь наоборот всеми силами поддерживать в мальчике веру. Какой он дурак...
- Да, - кивнул Ясон. - Продал. Пастор Схеней сначала хотел половину этих денег, за то, что напишет вам письмо, но потом отец сторговался на треть.
Значит знает... его продали. Спокойно так говорит. Пятилетний мальчик. Как же так вышло... Босые пятки бодро выбирают по дороге шаги, но плечи... плечи предательски вздрагивают.
- Ты не бойся, - тихо сказал Алексиос. - Все будет хорошо. Я не дам тебя в обиду.
В эту минуту он сам почти верил в то, что говорит.
* * *
Земля дрожала.
Тупая, ноющая головная боль одуряла, не выходило даже паниковать. Алексиос включил свет, проглотил два таблетки, шатаясь вывалился в коридор. Неужели началось? Но как это возможно? У них в запасе должно быть еще почти пятнадцать лет...
Небеса начинали звенеть и трещать по швам раз в четверть века, всегда точно, день в день, никогда не нарушая заведенный порядок. Еще слишком рано. Это не может быть оно! Не может!
И все же...
Он ведь тоже не может ошибиться. На памяти Алексиоса это происходило дважды, и сейчас все повторялось. Точь-в-точь.
А они не готовы.
Колокол ударил, поторапливая, возвещая общий сбор.
Что, если на этот раз они не успеют и небо рухнет? Что их ждет?
Говорят, когда-то мир был огромным, почти беспредельным. Говорят, небесный свод придумали люди, надеясь защититься, оградить хотя бы маленький клочок земли от надвигающейся беды - войны или стихии, сейчас уже не сказать наверняка. Легенды говорят разное, но никто не знает. Как не знает - осталось ли хоть что-нибудь там, снаружи. Жизнь или смерть.
Алексиос ненадолго привалился плечом к дверному косяку, отдыхая, закрыл глаза.
Низкий гул, почти за границей слуха, ощущался всем телом.
- Плохо, да?
Кто-то тронул Алексиоса за плечо. Он хотел было отмахнуться, но, приоткрыв один глаз, понял, что перед ним сам отец-настоятель. И кивнул.
- Ты, если плохо, Леша, иди к себе, - предложил настоятель. - Ты ведь знаешь, что делать. Так что просто будь готов.
- Но... - Алексиос с усилием вытер ладонью лицо, стараясь собраться. - Мы не готовы... Они не смогут...
- Смогут, Леша. Другого выхода просто нет.
Алексиос неуверенно покачнулся. Так ведь нельзя...
- Мы же убьем их! Они дети!
- Мы ведь и так их убьем, - настоятель глянул строго, глаза в глаза. За эту ночь, казалось, он постарел едва ли не на десять лет. - Иди.
Еще немного, и земля уйдет из под ног.
Мальчик спал.
Алексиос тихо вошел, осторожно присел на край кровати.
Надо бы разбудить, но не хватало духу. Сейчас... Успеет... Надо бы еще все рассказать, подготовить, объяснить что делать...
Что толку? У них отняли пятнадцать лет, уже не выйдет подготовить, а значит ничего не выйдет...
Что им остается? Отправить детей на верную смерть. И даже не во имя спасения мира, они не спасут... А так, без всякой пользы. Просто потому, что ничего больше не придумали.
Но если не сделать этого - погибнут все наверняка.
- Дядя Алексиос? - Ясон открыл глаза. Он упорно обращался так, по-простому, а не "учитель", как положено. - Что случилось?
Алексиос ответил не сразу.
- Небо дрожит...
Они были у небесного свода меньше недели назад.
Вообще-то это не положено. Но, с другой стороны, прямых запретов не было тоже. И Алексиос решил, что если мальчику так интересно, то не будет вреда...
Как знать? Может быть именно этот поход явился причиной беды, и виноват он сам. Небо рушится из-за него? Алексиос не мог ответить на этот вопрос. Мучился, переживал, ломал голову, но ответить не мог, как не мог и отец-настоятель. "Значит так нужно. Время пришло," - это все, что отец-настоятель сказал ему. Ни вопросов, ни осуждения, ни наказания, ни тревоги. Так было надо, и все. Судьба.
Алексиос не слишком верил в судьбу, так уж вышло.
Он сам был судьбой, сам выбирал избранных по вполне понятным ему критериям. Знал, что ему нужно. Объявлял, что вот он - спаситель! Объявлял даже, что было знамение! Люди должны верить.
К слову сказать, избранных было пять, на всякий случай, вдруг что-то не выйдет, не получится. Но народу, конечно, показывали только одного. Лучшего. А Ясон - он так, запасной, третий или четвертый в списке. Алексиос все надеялся, удивляясь сам себе, что до мальчика не дойдет черед. Но теперь...
Они были у небесного свода. Это не далеко от монастыря, в хорошую погоду два часа пути на моторной лодке. Удивительное зрелище. Сначала стену и не разглядеть - только небо и море. Но потом - словно марево вдалеке. Когда подплываешь ближе видишь четче, видишь волны, разбивающиеся о преграду, налетающие, разбивающиеся пеной брызг. Небесный свод, словно хрустальная стена, уходит ввысь. Безмятежная сияющая синева. Сначала кажется, что небеса прозрачны, что можно разглядеть внешний мир, но нет... не то. Потом кажется, что видишь в стене отражение, то же море и то же небо, словно в зеркале... но себя в отражении не увидать.
Алексиос заглушил мотор метрах в ста.
- Смотри!
Ясон смотрел. Он замер неподвижно, вцепившись побелевшими пальцами в борта лодки, закусив губу. Словно пытался что-то разглядеть или понять.
Помнится, когда Алексиос был здесь в первый раз, небеса не произвели на него сильного впечатления. Стена и стена, он с рождения знал, что она где-то...
- А что снаружи?
Алексиос пожал плечами, он, конечно, не мог этого знать. Да и, признаться, мало интересовался.
- Мы заперты здесь, - тихо сказал Ясон.
Теперь все рушилось. Небеса потемнели, и скоро пойдут трещинами. Если не вмешаться, если не успеть, то их небольшой уютный мир схлопнется. Исчезнет. С каждой неудачной попыткой он становился чуть-чуть меньше, пусть на пол шага, но все равно... Каждый раз небесный свод хоть чуть-чуть, но сдвигался внутрь, съеживался. И почти никому не удавалось сдвинуть его назад.
Ясон сидел на кровати, все так же напряженно закусив губу.
- Мне пора идти, да, дядя Алексиос?
- Куда?
Он был так увлечен своими мыслями, что сразу не понял.
- Спасать мир.
Смешно и пафосно так выходило, по-геройски. Вот только мальчик на героя совсем не похож.
Алексиос вздрогнул. Такое чувство, словно вылили ведро холодной воды. Он представил как это будет... или, может быть вспомнил как это было десять лет назад. Как погибли двое, как кричал его первый ученик, когда сдвинулся небесный свод, наползая, засасывая, втягивая его в себя...
А теперь снова?!
- Нет!
Он, кажется, крикнул.
- Почему? - Ясон не понимал.
Решение пришло неожиданно, Алексиос подскочил на месте, едва держа себя в руках.
- Тебе нужно бежать!
Бежать хотелось немедленно, схватить мальчика за руку, или, лучше, взвалить его на плечо, как мешок, и чтоб не дергался, не задавал лишних вопросов. Времени ведь совсем нет.
- Что?
- Бежать! - Алексиос яростно взмахнул руками. - Скорее! Иначе они убьют тебя!
Наверно сейчас он был похож на сумасшедшего... наверно действительно немного сошел с ума. Что с ним такое? Ведь он знал, чем может закончится... И ведь в прошлый раз, много лет назад, - даже смерть ученика не произвела на него сильного впечатления. Было жаль - да, неприятно конечно, но не более... Тогда смотреть было страшно. А сейчас... Всполошившаяся наседка. Конечно, одно дело, когда перед тобой взрослый амбал с начисто промытыми мозгами, и совсем другое, когда ребенок... Или дело не в том? Вдруг проснувшиеся отеческие чувства? Или не то тоже...
- Я не могу бежать, - твердо сказал Ясон. - Я ведь избранный. У меня есть дело.
- Избранный?! Да какой ты избранный? Собственный отец продал тебя, а я пожалел...
- Я знаю. Это не важно.
Он улыбался.
- Хватит!
- Нет.
Алексиос почувствовал, как подкашиваются ноги.
- Пойдем, а... - попросил тихо. - Там ведь кроме тебя еще четверо таких же избранных. Как-нибудь справятся.
- У них не выйдет.
- Ну и пусть не выйдет! Ведь и у тебя не выйдет тоже! Вас не успели подготовить, научить... Сейчас ты ничем не лучше тысяч других людей. Да любого бери и суй к небесному своду, все едино... хоть меня...
- Тебя не надо, дядя Алексиос, лучше я сам. Я смогу.
- Да что ты в этом понимаешь!
Алексиос уже был готов и в самом деле схватить мальчишку под мышку, бежать, может быть даже их никто не заметит, все так заняты... у него даже есть лодка...
Но дверь постучали.
* * *
Ясон стоял у борта "Морского змея" чуть перегнувшись, смотрел на воду, смотрел как белые барашки играют в волнах, как нос "Змея" то поднимается на гребне, то снова ныряет, вверх-вниз. Брызги летят в лицо. Алексиос стоял рядом, и странное чувство оцепенения владело им. Вот и конец. Катастрофа, казалось, уже случилась, сделать ничего нельзя, барахтаться бесполезно, можно только смотреть и ждать.
А ждать осталось не долго.
Они плыли к самому краю земли, туда, где небесный свод пересекает единственный кусочек суши, где к небосводу можно подойти, прикоснуться. Маленький скальный островок.
- Ты ведь уже был здесь, дядя Алексиос?
- Да, - он коротко кивнул, разговаривать не хотелось, язык не ворочался.
- А как звали того, другого, твоего ученика?
- Энрике.
Обычно Алексиос уклонялся от ответов на подобные вопросы, но сейчас было уже все равно. Плевать было.
- У него не получилось справиться с небом?
Простой такой искренний вопрос.
- Не получилось. Откуда ты знаешь?
- Если бы получилось, ты бы много рассказывал о нем, ставил бы в пример.
Алексиос невесело усмехнулся. Так и есть.
- Расскажи о нем, дядя Алексиос.
- Зачем?
Что тут можно рассказать? Для чего? Может быть раньше это и имело бы смысл, но теперь... Зачем? Просто занять время? Это слишком сложная, слишком больная тема, чтобы болтать просто так. Особенно, если отдавать себе отчет об истинных причинах.
Амбиции и больное самолюбие.
Тогда ему во что бы то ни стало хотелось выиграть партию. Хотелось, чтобы именно его ученик стал лучшим, чтобы именно он спас мир. Он так тщательно выбирал, так придирчиво. Раз не удалось сделать это самому, то хоть так! А для этого Энрике непременно должен быть первым. Только первым! Ведь до второго очередь могла и не дойти, и не было бы шанса доказать... Как не было шанса когда-то у самого Алексиоса.
Будь Энрике вторым - остался бы жив.
Не вышло.
Попробовать снова? Отчего бы и нет. Воспитать еще одного ученика, и вперед! Но со вторым, Ясоном, все пошло наперекосяк.
- Он был хорошим учеником, дядя Алексоис? Ты любил его?
- Очень хорошим.
Он был наглой эгоистичной, самоуверенной скотиной. Впрочем, все эти качества Алексиос воспитал в нем сам. Хотел победить.
Остров уже виднелся вдали, под нависающей грозовой стеной небосвода. Волны поднимались все выше, и звенело в ушах, отчетливо, до боли.
Никто точно не знал, что представляет собой эта стена. Забытая технология древних или, может быть, необъяснимое волшебство. Здесь, рядом, легко было поверить во что угодно.
Но главное - верить, что ты сможешь. Без веры вообще никуда.
Алексиос уже принял решение. Он только еще не готов был признаться в этом даже себе, не готов был объявить громко. Но решение уже было. Однажды, он уже стоял перед этой стеной лицом к лицу, он был готов... Не довелось. Теперь сможет.
Лодка ткнулась носом к каменистый берег.
Пора. Вот сейчас и начнется.
Детей привезли на остров только троих. Двое слишком испугались, запаниковали... это было бы пустой тратой времени, у них все равно не вышло бы ничего. Бояться никак нельзя. Нужно твердо знать, что у тебя все получится.
Небосвод притягивал взгляд.
Обычно совет определяет лучшего ученика, того, кому стоит попытаться первым. Но сейчас, без подготовки, можно только гадать.
- Будем тянуть жребий, - объявил отец-настоятель. - Или, может быть, кто-то хочет сам?
- Я хочу, - Алексиос решительно шагнул вперед.
Отец-настоятель согласился на удивление легко. Хочешь - иди. Алексиос не ожидал, даже немного испугался от неожиданности... неужели дела обстоят так плохо? Но потом понял, что даже рад, - решение принято, и ничего больше не будет ему мешать.
Главное верить в себя. Он же мечтал об этом столько лет. Ведь об этом! Совершить самому! Так чего же...
Смешно, но тридцать пять лет назад он не боялся. Тогда он так рвался попробовать, так хотел... все воспринималось совсем иначе. Соревнование, игра... он должен был победить. Он ничего не понимал и был слишком самоуверен, такие срезаются сразу. Правильно решил совет, что поставили его в конец. Они подарили еще столько лет жизни. Алексиос впервые понял, что благодарен за это.
Но сейчас время пришло.
- Не бойся, я пойду за тобой, - сказал Ясон.
Выходит, он не верит в Алексиоса... Ничего. Главное верить самому.
- Помнишь, что нужно делать? - спросил отец-настоятель.
- Да, - Алексиос коротко кивнул.
Ничего сложного.
Он ведь сам когда-то был учеником, его успели научить всему.
Когда-то он считал избранным себя, был уверен! А потом объяснили, что это все фарс. Любой может. Их выбирает не судьба. Все не так...
Небо гудело, отзываясь головной болью, и почти физически ощущалось, как гудела земля. Мир на грани, еще чуть-чуть...
Если ничего не сделать, то небосвод задрожит, сдвинется, съеживаясь, сходясь к центру. Говорят, когда-то островок, на котором они собрались, был намного больше, и не островок вовсе, огромный остров или даже материк. Вот чуть дальше была рыбацкая деревушка, а еще дальше, раскинулся город у подножья гор... Сложно представить. Здесь были горы! Даже снежные вершины. Леса, поля, реки. Тысячи людей. А сейчас небольшой клочок каменистого берега.
Если у них не получится, то и этого не останется.
Если у него не получится.
Алексиос шагнул вперед.
От берега до стены три десятка шагов.
И с каждым шагом замирает сердце.
Страшно. Ноги подкашиваются. Волосы на руках встают дыбом и начинают потрескивать, а воздух вдруг становится густой, словно кисель, вязкий, даже дышать тяжело, не то чтобы сделать шаг.
Кажется, даже замедляется время. Вязнет в киселе.
Шаг...
Уши закладывает, никаких звуков больше не различить, нет больше рокочущего прибоя за спиной. Людей и так не было слышно, они замерли, не решаясь мешать.
Еще чуть-чуть.
Всего-то и надо, что подойти, прижаться к небесному своду ладонями и очень-очень захотеть. Всего-то и нужно. Последние несколько лет обучения - сплошные медитации. Он помнит. Нельзя думать ни о чем другом, иначе небо раздавит тебя. Настроиться и...
Алексиос глубоко вдохнул.
Ни о чем больше не думать. Представить чистое голубое небо, легкие перышки облаков, птицы, свободно кружащие в вышине. Нужно суметь. Если не выйдет у него, то следующими пойдут дети. Ясон пойдет. Так нельзя.
Ненадо думать. Вообще.
Голова кружится.
Не думать невозможно.
Сосредоточится. Не торопиться. Еще шаг. Не думать ни о чем другом.
Вот и все. Дальше стена, лишь протяни руку...
Лучше потерять время, лучше постоять, собраться, чем потерять эту попытку. Тогда небо сдвинется снова.
Потерять шанс - значит потерять жизнь.
У него получится. Надо вспоминать, как он когда-то верил в себя. Он - избранный! Еще бы! Кому еще судьба дарит второй шанс!
Сосредоточится. Дышать глубоко, закрыть глаза и представить голубое небо...
Еще чуть-чуть...
Сосредоточится...
С каждым мгновением это все сложнее, трясутся руки и кружится голова... Если не попытаться прямо сейчас, если не дотронуться до небес, то потом будет поздно, он потеряет сознание... сердце колотится... ни к черту...
Спокойно. Вдох-выдох. Расслабиться. Главное дышать.
Только этим воздухом дышать не возможно, он густой, горячий и словно наэлектризован. Горло саднит и легкие готовы разорваться.
Ничего.
Потерпеть.
Все получится, главное не спешить.
Вытянуть руки и... Ведь есть ради кого...
Острая боль в груди... нет... если не сейчас, то все, сил больше не будет... и пусть он не готов, но...
- Дядя Алексиос!
Этот крик даже не сзади, рядом. Но обернуться нет сил.
Если не сейчас, то...
Сейчас!
Уже почти теряя сознание, Алексиос почувствовал удар и яркую вспышку. Он не успел понять, что произошло. Он не знал. Мальчик, Ясон, вдруг рванулся вперед, и никто не успел ему помешать. Словно молния. Он подбежал и встал рядом, плечом к плечу, вытянув руки, упираясь ладошками в небесный свод, словно защищая Алексиоса от надвигающейся беды.
- Дядя Алексиос! - кричал он. - Я с тобой. Не бойся!
Двое. Их двое у небесного свода.
И небо, словно море, идет гигантской волной.
А потом...
Вспышка! Удар. Дрожь земли, сбивающая с ног и страшный гул...
* * *
- Дядя Алексиос, дядя Алексиос!
Он открыл глаза. Голова еще трещала, но во всем теле чувствовалась необычная легкость, словно тяжесть свалилась с плеч.
- Что случилось?
Еще до конца не понимал.
Ясон сидел рядом и улыбался, весело так, по-детски открыто, прямо до ушей.
- Смотри! - махнул рукой.
Алексиас приподнялся на локтях, потом сел, потом даже встал, крутя головой, не веря своим глазам. Ясное голубое небо сияло над головой, легкие перышки облаков... Безбрежное небо.
А вот стены нет. Вообще.
Впрочем, она может и была где-то, но так далеко, что не разглядеть. Прямо перед ним, вместо жалкого куска каменистого берега, простиралась земля - лес, поля, горы вдали, белые шапки на вершинах.
- Где небо?
Глупый вопрос. Ясон смеется в ответ, так звонко.
- Вон оно! - задирает голову, размахивая руками.
- Получилось? Как...
Главное верить.
Ясон нетерпеливо подпрыгивает на месте.
- Пойдем, посмотрим, что там!
|
Рассказ открыт для комментариев