s029 Акт повиновения

     
    1.
    Я уже почти час блуждал по лесистому предгорью, но толку пока не было никакого. Честно говоря, мне эта идея с самого начала казалась не  слишком перспективной. Но разве нашего редактора переспоришь! Ему, видите ли, больше не нужны сюжеты из Европы и Америки. Зрителю они надоели, и теперь он требует национального колорита. Ему подавай материал из российской глубинки, что называется, от сохи. Ну не то чтобы совсем от сохи, конечно. Выяснилось, что и каменистая уральская местность сгодится.
    Нет, ну вот что ему надо? Наши рейтинги и так бьют все возможные и невозможные рекорды. Да и как иначе? Нырнуть в прошлое, чтобы развеять или подтвердить многовековую легенду или предание – что может быть интереснее? Что удивительно, кстати, довольно много легенд подтверждаются. Не всегда полностью, конечно, но всё же… Кто бы мог подумать, например, что лохнесское чудовище действительно существует. И даже не одно. В озере уцелела целая колония чудом сохранившихся реликтовых глубоководных ящеров. Добродушнейшие существа, как оказалось!
    А вот с историями про снежных людей, видимо, придётся распрощаться. Могу с уверенностью это говорить, потому что лично выезжал на тот репортаж. Три дня, как дурак, практически прожил на дереве, а наснимал только белок, бурундуков и прочую мелкую лесную живность. Впрочем, отрицательный результат ведь тоже результат.
    Словом, нам нужно лишь правильно рассчитать время и место (что не так уж и сложно при сегодняшней технике) – и группа хроножурналистов готова отправляться за уникальным материалом. Но, согласитесь, одно дело добывать этот уникальный материал в лазурных водах солнечного Бермудского треугольника (кстати, занятная атмосферная аномалия оказалась) и совсем другое – карабкаться по заросшим склонам, отбиваясь от комаров. Серёга и Денис подотстали, но я уверен, они тоже не в восторге. Хотя им ещё грех жаловаться – пусть на них почти вся наша аппаратура, но так ведь и экипировка на них тоже современная. Если они почти незаметны для людей, так, может, и комары их тоже не видят? А я вот облачён в довольно потёртую одежду не то горнорабочего, не то мастерового – суконные штаны да рубаха. Хорошо ещё сапоги выпросил. Редактор, упёртый натуралист, настаивал, чтоб я отправлялся в лаптях, а то и вовсе босиком. Кое-как убедил его, что и сапоги подойдут. Тем более, они тоже поношенные и пыльные – как есть пришёл человек из дальнего села ремеслу у сведущих людей поучиться. 
    Ну вот. Опять про редактора вспомнил, и настроение испортилось. И кто ему только эту книжку подсунул, интересно знать? Мало того, что предания там скорее литературного происхождения, чем фольклорного, так ещё и информация явно неправдоподобная. Если ей верить, в здешних местах в своё время чудеса просто друг за другом творились с утра до ночи. Конечно, я ко многому успел привыкнуть и готов поверить почти во что угодно, но не настолько же!
    Это хорошо ещё, что нас Серебряное Копытце ловить не заставили. Всё-таки Хозяйка Медной Горы – совсем другой масштаб. Даже и звучит солиднее. Как я понял, она была для местных жителей чем-то вроде воплощения абсолютной красоты. Причём, что удивительно, даже не сама по себе, а её каменные изделия. По-видимому, её  считали неотделимой от них – такой же прекрасной и такой же неживой. Этакое холодное совершенство, создающее неповторимую иллюзию жизни.
    Красиво, конечно, и загадочно,  но не знаю, не знаю… У Серебряного Копытца тоже ведь есть свои плюсы. Он милый, шустрый и забавный. Его можно морковкой угостить.
    В общем, истории, подобные этим, почти никогда не подтверждались. Во всяком случае, полностью.
    Я наклонился, чтобы смахнуть с ноги особенно надоедливого комара, а когда снова выпрямился, понял, что нахожусь не на склоне. Лес исчез. Солнца тоже не стало. Стало прохладно и сумрачно, как будто неожиданно спустился ранний вечер.
    А потом я увидел ёе. И сразу понял, кто она такая.
    Она существовала и была такой же реальной, как я сам. Хотя и принадлежала к другому миру. Её платье было сшито из какого-то удивительного материала. Она стояла, не шевелясь, но платье струилось и вилось тугими волнами, так что взгляд невольно скользил по нему, не в состоянии сосредоточиться. Мягкий матовый свет, падавший из ниоткуда, вплетался в эту причудливую игру, то придавая платью ровный блеск, то разбиваясь в бисерную рябь.
    Платье меняло цвет. Это стало понятно не сразу, но теперь я отчётливо видел, что оно играет десятками оттенков, искрящихся и неуловимых. Я не мог даже с уверенностью сказать, было ли оно светлым или тёмным. Внимание опять стало сбиваться и рассеиваться. Я отвёл глаза.
    Она заговорила первой, не выразив ни удивления, ни испуга перед моим появлением.
    - Ты не здешний. Совсем не здешний. Откуда ты?
    Мне на секунду показалось, что я где-то уже видел её лицо.
    Я почему-то сразу понял, что моя легенда про мастерового уже не имеет никакого смысла. А новую придумывать было некогда. Да и незачем.
    - Из будущего. Журналист.
    Она оставалась бесстрастной. Можно подумать, к ней каждый день прибывают подобные гости. Хотя как знать…
    - Где мы? – спросил я.
    - На моём корабле.
    - Эммм… Рискую показаться несообразительным, но как я здесь оказался? И где…
    - Твои спутники? Остались наверху. Им ничего не угрожает, если ты об этом.
    Я озадаченно помолчал, переваривая информацию. Если у неё есть корабль – значит, она с другой планеты. Если он под поверхностью, причём никаких следов наверху незаметно – значит, находится здесь довольно давно. Или виртуозно замаскирован. Или потерпел крушение.
    Помещение было сравнительно невелико. Какой-то отсек, скорее всего. Совершенно пустой, даже сесть некуда. В стене за спиной хозяйки виднелась переборка, над которой тускло поблёскивал зеленоватый огонёк. Да уж, не очень похоже на каменные палаты, что и говорить…  
    Она прервала молчание.
    - Вы ведь безоружны, так?
    Я кивнул. У Славика был, конечно, парализатор, для экстренных случаев. Но зачем ей об этом знать… Хотя случай, если вдуматься, вполне может стать экстренным.
    - Я имею в виду тебя. У одного из оставшихся наверху оружие есть.
    Проклятье. Как она это делает?
    - Поверь, мы пришли исключительно с мирными намерениями. Оружие только для самообороны. Всякое может случиться…
    - Я не причиню вам вреда. Не бойтесь. Я хотела просто узнать, зачем вы здесь.
    - Я ж говорю – журналисты.
    Я коротко пересказал ей суть нашей работы.
    - Что ж, значит, вы научились путешествовать во времени… Интересно. Сколько же веков вам на это понадобилось?
    - Ну… Около пяти, выходит, - прикинул я.
    - Мда… Как я и предполагала. Развитие идёт всё ускоряющимися темпами. Молодцы, вы быстро осваиваете новое! Я надеюсь, вы в курсе, что нельзя злоупотреблять с влиянием на историю?
    - Ну так!
    - Что ж, хорошо. Я узнала всё, что хотела. Прощай.
    И вновь она показалась мне странно знакомой. Несмотря на её явно пренебрежительное отношение.
    Но я не мог позволить, чтоб меня просто так вышвырнули отсюда, как котёнка.
    - Подожди, подожди! Я, в принципе, могу забрать тебя отсюда, если хочешь. И ты вернёшься домой. Нам давно доступны межзвёздные перелёты.
    - Нет, не нужно. Прошло слишком много времени. Уже теперь. А если я отправлюсь с тобой, между мной и моим домом, моими близкими встанут сотни лет. Да и   остались ли у меня ещё близкие…
    Она помолчала.
    - Наверное, это даже не главное. Всё ещё проще. Здесь я нужна, там – нет.
    - Да? А я вот совсем не уверен. Если верить источникам, то ты ни на что не влияешь. Разве что слухи про тебя ходят. Так что, сама понимаешь…
    - Я поняла тебя. Да, здешние жители меня  боятся и избегают. Хоть я и не делаю им ничего плохого. Просто такова ваша природа – бояться неизвестного.
    - В некотором смысле. Но знаешь, я думаю, местные жители даже не заметят, если ты исчезнешь. В тебя и без того многие не верят, а те, что верят – верят в твой образ, обросший таким количеством слухов и вымыслов, что от оригинала не так много и осталось. Образ этот живёт уже вполне самостоятельно и переживёт тебя на долгие годы.
    - Может быть. Не знаю. Эти слухи не имеют для меня никакого значения. Но если я уйду – значит, всё было напрасно. Вся наша экспедиция. Наша цель. Наш шанс вернуться. Значит, и погибли все напрасно. Феликс, Энди и Мортон, Зигмунд, Дина, Стефан, Макс… Все – напрасно?
    Она даже не изменила интонации. Будто говорила о чём-то обыденном. Я понял – она не хотела казаться бесчувственной. Для её гордости просто было невыносимо изливать душу передо мной – недалёким жителем отсталой планеты, пусть и явившимся из будущего. Она стояла подчеркнуто прямо, хрупкая и спокойная, и в ее глубоких, с поволокой, глазах плавали странные блуждающие огни, вспыхивали и гасли, точно тающие изгибы северного сияния. Гордая и одинокая, она ничего не просила и ничего не предлагала, а просто пришла поговорить, развлечься, и, может быть, взглянуть на себя со стороны.
    И вновь она показалась мне знакомой.
    Я вздохнул.
     - Да, это тяжело. Я понимаю. Не спрашиваю, какая была цель у вашей экспедиции – ты ведь всё равно не скажешь, правда? Но какой бы она не была, разве можно её выполнить сейчас, в одиночку, на повреждённом, обездвиженном корабле?
    Она усмехнулась.
    - Можно. Не думаю, правда, что действую в рамках научной методологии. Однако это действует. Если подумать, может, вот этот твоё прилёт тоже стал далёким откликом моей теперешней работы…  А цель моя проста. Я хочу показать вам красоту и научить создавать её своими руками. Мне кажется, вы способны с этим справиться. Вы не такие уж и варвары, какими вас считают многие мои соотечественники.
    Вот теперь я окончательно вспомнил, почему она казалась мне знакомой. В другой ситуации я бы, наверняка, восхитился этому невероятному совпадению, но теперь меня охватило вдруг крайнее раздражение. Она ещё позволяет себе говорить о варварстве! Уж не она ли, в таком случае, образец культуры и цивилизации?
    - Спасибо за комплимент, - ответил я довольно резко. - Рискну предположить, правда, что твои соотечественники, убивающие своих правителей и отправляющие неугодных в сомнительные экспедиции, вряд ли должны так уж дистанцироваться от варварства.
    - О чём ты говоришь? Откуда?..- она непонимающе посмотрела на меня.
    - Ну как. Я ведь из будущего. Мы бываем теперь на многих планетах. Побывали и на твоей. Я только сейчас сложил два и два, когда услышал про высокую миссию. 
    Мы работали там в архивах. Студенческую практику проходили. Огромные, хорошо оборудованные подземные бункеры. И там, среди прочего, нашлись крайне интересные документы. И о перевороте, и беспорядках, и об уникальной экспедиции на захудалую планетку. Там и фотографии были. Я тогда не обратил на них особого внимания – история у вас вообще богата на события, чего уж тут – поэтому и не узнал тебя сразу. Да фотографии и не передают всего… ммм. Неважно. Кстати, вам потом даже памятник поставили. Так что вполне можешь собой гордится.
    Она вся словно подобралась, но ничего не говорила. Гордая. Высокомерная.
    Я продолжал с какой-то странной горячностью:
    - А знаешь, кто встречал нас там? Никто. Планета мертва и безжизненна. На поверхности остались только руины и ржавеющие роботы.
    - Что… случилось?
    - Ядерная война, судя по всему. Причём, довольно давно. Мне жаль, правда. Просто, прежде чем нести высокую культуру другим, вам бы  следовало навести порядок у себя дома.     
    Бешенство исказило её красивое лицо, она отпрянула и подняла руку, точно для удара. Это был её корабль, её мир и её правила. Поэтому я, закрыв глаза, с ужасом и смирением ждал, как сейчас моя Вселенная содрогнётся, брызнет осколками и осыплется к ногам разгневанной красавицы.
    Но ничего не произошло. Секунда, и рука опустилась, безвольная, растерянная, словно ослабевшая.
    Она порывисто отвернулась. Платье взметнулось и опало, заволновавшись беспокойными складками. Она зябко обхватила себя руками за плечи.
    Мне показалось, что я на мгновение потерял сознание, а когда вновь пришёл в себя, обнаружил, что стою на том же лесистом склоне, по которому поднимался несколько минут назад.
    Нужно было о чём-то думать. Я с трудом собрал разрозненные мысли, пытаясь осмыслить случившееся или хотя бы убедить себя в его реальности. Что ж…  Хозяйка Медной Горы всё-таки существует. Не вполне такая, как можно было ожидать, но факт остаётся фактом. И она решила, что мне нечего больше ей сказать. Что она ничего больше не хочет слышать…   
     
     
    2.
     
    "Сразу было понятно, что эти ребята в чёрной униформе сопровождают нас, руководствуясь отнюдь не интересом к науке. Да они даже и не пытаются этого скрыть. Уже в ходе подготовки к полёту их старший довольно вежливо, но настойчиво и даже жёстко объявил, что в целях безопасности полёта, а также повышения эффективности работы навигационного отсека, они берут управление на себя. Разумеется, все навигационные приборы и средства связи тоже оказались под их контролем.
    Единственный плюс, наверное, только в том, что вся эта бригада теперь почти безвылазно торчит на своих постах, почти нам не докучая. Разве что время от времени патрулируют отсеки.
    Понятно, что это слабый повод для оптимизма, но других и вовсе нет. Мы ведь все с самого начала знали, что наша экспедиция не является ни рабочей командировкой, ни, тем более, добровольным порывом группы энтузиастов. Уж скорее похоже на баржу со ссыльными…
    Однако экспедиция состоится. Мы сами так решили. Пусть нас насильно запихнули сюда и везут почти под конвоем, у нас, по крайней мере, осталась возможность делать своё дело.
    Разумеется, от нас не ждут никаких результатов. Даже на самом высоком уровне. Особенно на самом высоком уровне. Если подумать, нас и экспедицией-то назвать нельзя. Они просто собрали тех, кто был им не нужен, и раструбили повсюду, что мы – идеальная, сбалансированная команда. А потом нас торжественно проводили  и как можно скорее постараются стереть из памяти. Мы ведь неблагонадёжные. И если мы будем просто сидеть, сложа руки, нас действительно забудут.
    Но мы сделаем всё превосходно".
     
    "Если не брать в расчёт этих вооружённых горилл, то состав у нас сравнительно небольшой. Что называется, все свои. Феликс – капитан, который теперь ничем и никем не командует. Энди и Мортон – братья-инженеры. Макс – айтишник. Зигмунд – биолог. Дина – лаборантка. Старательная, даже чересчур. Ходит хвостом за Кирой и чуть что, бросается помогать. Собственно, сама Кира, наш психолог и социолог. Они чем-то похожи с капитаном. Королевна без королевства. Талантлива, не спорю, хоть и лет ей всего ничего.
    Пожалуй, и всё. Ну, ещё я, конечно. Мне придётся всех их убить. И тогда я вернусь домой. К семье.
    Кира… Это ведь из-за неё мы все сюда попали! Это из-за неё все эти люди сейчас летят неизвестно куда, чтобы никогда не вернуться. Просто потому, что верили ей и были рядом. И кто после этого виноват? От нас бы всё равно избавились, рано или поздно. Я с этим ничего поделать не могу. Так почему бы не подумать хотя бы о себе?
    Я хотя бы не отгораживаюсь от проблемы. А они старательно убеждают себя, что ничего ужасного не произошло и не произойдёт. Напускают бравый вид и сосредоточенно готовятся к исследованиям, как будто всю жизнь мечтали здесь оказаться. И ведь ещё уверены, что именно так они протестуют против несправедливости! Интеллигенты… Совсем недавно и меня можно было к ним отнести. Я только теперь понимаю – это «протест» никому не нужен и ни к чему не приведёт. Если хотели протестовать – надо было брать в руки оружие, а не микроскоп.
    А теперь уже поздно. Все они должны погибнуть.
    Но так нельзя. Я ведь не палач… Почему именно меня заставили?.. Я ведь всех их знаю, они мне доверяют. И вот так просто, одним ударом – всех? Без малейшей надежды?
    Нет, надежда остаться должна.
    Я оставлю пригодной для полёта не один спасательный шаттл, а два. Первый – для меня. Второй…
    В хаосе, который начнётся тут после первого взрыва, до шаттла сможет добраться кто угодно. Кто останется самым уцелевшим. Кто окажется ближе всех к отсеку. Кому больше всех повезёт. Или кого решат спасти остальные.
    Я никогда не узнаю, кто выживет кроме меня. Спастись может каждый. Значит, погибшим я не смогу никого считать.
    Простите меня, ребята…"
     
    "Вы хотели экспедицию? Так вы её получите! Мы не скот, который можно перевозить с места на место! Мы – учёные, и мы не потеряем лицо ни при каких обстоятельствах. Мы не сломаемся. Мы докажем вам, что ещё кое на что способны! И себе докажем тоже…
    Так, не важно. Дело есть дело. Не забыть придать аморфным скафандрам схожесть с одеждой земных аборигенов. Чтоб не сильно перепугались. Но это решим на месте, после сбора данных. Кстати, и разведывательных ботов стоит трансформировать в каких-нибудь представителей тамошней фауны. Для неприметности. Кажется, рептилии у них там были… Сгодится. Займусь немедленно".
     
    "Вот ведь любопытный вопрос. Существует ли у землян искусство? И вообще, как далеко продвинулось этическое и эстетическое мировоззрение этой гуманоидной расы, внешне так похожей на нашу?
    Наш Феликс настроен скептически. Он упорно продолжает утверждать, что ещё несколько десятков тысяч лет назад, когда Земля была только открыта и использовалась в качестве сырьевого придатка, обитатели планеты жили чуть ли не стаями, проламывая черепа соперников дубинками. Какой уж тут эстетизм!
    Он доходит до того, что говорит, будто бы мы поторопились с признанием разумной жизни на Земле и напрасно запретили добычу камня. Впрочем, это он уже на эмоциях. У него почти всегда теперь плохое настроение.
    Мне всё-таки кажется, что не стоит так торопиться с выводами. У нас слишком мало информации. Это просто ужасное попустительство – такую многообещающую планету на долгие годы оставить почти без всякого наблюдения! После того, как перестали добывать ресурсы, пропал и всякий интерес. Разве это выход: ограничиться парой зондов на орбите. Они ведь скорее охранники, чем наблюдатели. Просто летают и следят, чтоб не было несанкционированных проникновений.
    Кого же теперь винить в том, что мы совершенно ничего не знаем теперь ни о психологии землян, ни об их культуре, если таковая у них имеется. Зондам до этого нет никакого дела. Если они что-то и отслеживают на самой планете, то лишь технические достижения местных обитателей и их перспективы в освоении космоса. Однако никаких сигналов не поступало, а значит, в этом плане у землян нет сколь-нибудь заметных продвижений".
     
    "Да, мы, без сомнения, более совершенная и разумная раса. Однако это налагает на нас и большую ответственность. Нам выпал шанс вплотную изучить землян и, может быть, привить им некоторые культурные навыки. Опосредованно, разумеется. Не грабить планету, но привносить – разве не так должны поступать высокоразвитые цивилизации? И кому как не нам, учёным, надлежит выполнить эту благородную миссию! Научить землян добру, показать им гармонию и красоту – может, это лучшее и самое важное, что я сделаю в своей жизни! Я почти рада, что оказалась на этом корабле, да и остальные, уверена, тоже. Только и разговоров, что о скором приземлении. Никто не вспоминает о прошлом".
     
     
     
    3.
     
    В дверь решительно постучали.
    - Вызывали?
    - Да, входите, полковник, я жду вас. Есть новости из города?
    - Сложно сказать. Внешне пока всё спокойно. Однако напряжение по-прежнему сохраняется, вы же понимаете… Волнения полностью не прекратились. Стоит только пустить искру, и они перекинуться с окраин в центральные округа.
    - Я понимаю. Я вообще многое понимаю, если вы ещё не заметили. Поэтому и занимаю теперь этот кабинет.
    Полковник смущённо откашлялся.
    - Но перейдём к делу. Я изучил последние донесения наших агентов. Что ж, переворот прошёл почти идеально. Смею заметить, мы могли предполагать такое только в самых оптимистичных прогнозах. Войска нам присягнули, все ключевые посты в наших руках. СМИ продолжают кампанию по дискредитации свергнутого правительства. По сути, из серьёзных проблем осталась только одна. Наследница.
    - Позвольте, но разве она не…
    - Нет. Она вернулась в город. Более того, она и не думает скрываться. Хитрая девчонка отлично понимает, что вздумай мы её сейчас арестовать – и немедленно начнётся восстание, если не гражданская война. Народ любит её. Даже если мы постараемся убедить всех, что её папаша был кровавым тираном и военным преступником, это ничего не поменяет. Наше общество в этом плане на редкость единодушно. Она не отвечает за действия отца. Она подчёркнуто отказывается принимать хоть какое-то участие в политической борьбе.
     Хотя, если быть до конца откровенным, у неё были бы прекрасные перспективы. Умница, красавица, талантливый молодой учёный, общественный деятель и основательница крупного благотворительного фонда – неудивительно, что толпа чуть ли не на руках её носит.
    - Ммм… Подождите, министр. Боюсь, я не совсем понимаю ваши опасения. Вы ведь сами только что упомянули, что девчонка никогда не лезла в политику. Так и пусть продолжает перекладывать бумажки в своих кабинетах. Мои ребята проконтролируют, чтоб она не болтала лишнего.
    - Я всегда ценил ваше служебное рвение, полковник, но, к сожалению, в политике вы ничего не смыслите. Да, я сказал, что она всегда была далека от властных структур. Но кто может гарантировать, что однажды она не передумает? Вы можете? Я нет.
    Мы, разумеется, не должны терять её из виду. Кстати, я надеюсь, вы уже отдали соответствующие распоряжения?
    Полковник коротко кивнул.
    - Хорошо. Так вот, слежка – это, конечно, нужная вещь, но всё-таки далеко недостаточная. Даже если наша барышня вдруг перейдёт к активным действиям, мы всё равно не сможем её как следует тряхнуть, не поднимая шума. Необходим другой выход. Чтобы обеспечить нам хотя бы относительную безопасность.
    Маленький человечек, до того неприметно сидевший в углу, вдруг поднялся и суетливо засеменил к столу.
    - Секретарь, что у вас?
    - Экспедиция.
    - Простите?..
    - Другой выход – это экспедиция. Наследница – учёный. Она здесь не нужна, но арестовать или убить её для нас слишком рискованно, так? Тогда отправьте её в экспедицию. Далёкую и долгосрочную. На Землю, например. Другой такой дыры трудно придумать. Мы почти забыли про неё, но почему бы не изучить теперешнюю обстановку там? Без глобального вмешательства, разумеется. Мы не собираемся нарушать законы. Там ведь, я слышал, когда-то были обнаружены признаки разумной цивилизации – это как раз  профиль наследницы. 
    - Послушайте… А ведь это отличный вариант! Ей ведь и отказаться нельзя.
    - Почему?
    - Сами посудите, полковник. Отказаться – значит, отмахнуться от своего долга, долга учёного и гуманиста,  который она демонстративно ставила превыше всего. Насколько я успел её изучить, она никогда на такое не пойдёт.
    Но нужно подстраховаться. Она далеко не дура и прекрасно поймёт, для чего мы на самом деле снаряжаем эту экспедицию…
    - Отправить с ней группу моих ребят! Представим их какими-нибудь ассистентами или кем-то в этом роде. Полетит как миленькая! Никто ничего не заподозрит.
    - Думаете? А впрочем, есть предложение получше. Подставные помощники нам не нужны – наберём настоящих. У неё наверняка есть друзья, соратники, единомышленники. Вот их и отправим. Вырвем, так сказать, не только корень потенциальной оппозиции, но и его отростки. Подключите агентуру, дополните наши данные. Выясните круг её общения, кто её особенно близок, с кем она работает и с кем отдыхает. В общем, выясните всё.
    Он усмехнулся.
    - Да люди просто в восторг придут, когда узнают, с какой заботой и старанием формируется коллектив для их любимицы.
    Но ваши сотрудники тоже понадобятся, полковник. Господа умники могут ведь передумать и на полпути поменять курс. Чтобы этого не произошло, мы прикомандируем к ним отряд вооружённого сопровождения. Для их собственной безопасности, разумеется. Путь ведь неблизкий, в космосе всякое может произойти. Говорят, в том секторе пошаливают пираты… Я надеюсь, полковник, мы поняли друг друга. Выполняйте.
    Полковник коротко кивнул, щёлкнул каблуками и стремительно вышел из кабинета.
    Секретарь беззвучно пошевелил губами, прищурился и потеребил жидкую бородёнку.
    - Даже самая долгая экспедиция не бесконечна. Рано или поздно она вернётся. И у неё останутся друзья, с которыми она наверняка будет поддерживать связь…
    - Секретарь, боюсь, вы недостаточно внимательно меня слушали. Я ведь сказал – в космосе может многое произойти. Космос не прощает ошибок. Малейшая оплошность – и…
    - Вы полагаете, мы сможем остаться в стороне?
    - А причём здесь мы? Мы будем находиться на расстоянии в десятки световых лет. Конечно, мы проведём тщательнейшее расследование. Но оно выявит только жуткое стечение обстоятельств, ничего более.
    - Нам могут не поверить.
    - Разумеется, одному только нашему расследованию не  поверят. Но мы предоставим свидетеля. Случайно спасшийся член экспедиции расскажет, как всё было.
    Секретарь помолчал.
    - Понимаю… Кто-то из наших агентов?
    - Ни в коем случае! Кто станет доверять нашему агенту? Нет, спасётся один из соратников наследницы. Чтобы народ сразу понял, что никакой двойной игры здесь нет. После того как состав экспедиции будет сформирован, отберите подходящую кандидатуру и поработайте с ней в своей канцелярии. Я думаю, вы понимаете, насколько это важно? Ни у кого не должно возникнуть ни малейших подозрений – ни во время экспедиции, ни после неё. Свидетель должен быть очень убедительным.
    И ещё… Полковнику не нужно ничего говорить о нашей с вами беседе. Он очень полезный и преданный человек, но слишком прямолинейный. Боюсь, он не согласится, если узнает, что его ребятам выписан билет в один конец.
    - Разумеется. Он ничего не узнает.
    - Ну, вот видите, как удачно всё складывается! Прекрасную вы идею развернули, что и говорить!
    Секретарь недовольно заёрзал на стуле, но промолчал.
    - Я, кстати, вспомнил ещё вот о чём. Это ведь с Земли, кажется, мы получали когда-то минералы?
    - Да. Но потом выяснилось, что там начинает развиваться разумная жизнь, и добычу пришлось свернуть. Галактическое постановление, они строго следят за этим.
    - Я помню, помню… Но сейчас не об этом. Знаете, одного расследования будет недостаточно. Нас просто не поймут. А ведь такая экспедиция не должна быть забыта! В конце концов, они отправляются в далёкую, опасную часть Галактики, отправляются ради блага нашей планеты, ради научных и гуманистических идеалов. Кстати, запишите, это хорошая фраза для напутственной речи… Вы знаете, мне их уже почти жаль.
    Секретарь понимающе улыбнулся и наклонил голову. Министр воодушевлённо продолжал.
    - Мы сделаем из них национальных героев! Объявим государственный траур, выплатим компенсации родственникам, вручим какие-нибудь ордена посмертно.
    И поставим большой памятник. Напомните, как назывался этот земной камень? Вам он тоже всегда нравился. Малахит, кажется? Отлично. Из него и сделаем.