Летом Пархомовцы всегда оживали. Из городов возвращались в отчий дом студенты, заботливые родители привозили на дорогих иномарках детей, оставляя их на попечительство бабушек и дедушек, приезжали дачники. Все они были до нелепости смешные в своих соломенных шляпах, потертых светлых джинсах и босоножках-переплетах, полагая, что именно так должен выглядеть каждый уважающий себя дачник. Местные смеялись, кто тихо, кто в открытую, и называли дачников грибами, потому что те почти не расставались со шляпами. Возможно потому, что боялись перегреться на солнышке, а может, не хотели, чтобы их лица стали такими же загорелыми и красноватыми, как у жителей деревни, которым волей-неволей приходилось проводить под пекущим солнцем столько времени, что полученный летом загар не сходил с кожи круглый год.
Но с недавнего времени появился еще один тип приезжих – туристы. Иногда некоторым горожанам казалось хорошей идеей отдохнуть среди природы и сменить привычное окружение. Тогда они снимали в деревне комнатку, а то и весь дом, если хозяева сдавали, и занимались тем, что гуляли по полям, рыбачили на местном пруду, и совершали длинные пешие прогулки к лесу, где собирали грибы. Впрочем, последнее было совершенно бесполезным занятием, потому что никто так и не удосужился объяснить им, какие именно грибы можно собирать, и очень часто они приносили полные корзины абсолютно несъедобной добычи. Местным было жалко «этих бестолковых», как ласково прозвала туристов Александра Николаевна, хозяйка и главный шеф-повар единственного кафетерия в Пархомовцах, и они, тяжело вздыхая, забирали у нерадивых добытчиков корзины, чтобы выбрать им те пять-шесть грибов, которые можно было пустить на суп.
И вся эта разная публика не так и часто пересекалась между собой. Днем жители деревни работали на огородах и полях, красили заборы и белили стены в домах. Лето для них было временем забот и труда, который зимой окупится полными подвалами консервации и относительной беззаботностью. Дачники тоже старались не отставать и усиленно занимались своими небольшими участками, в надежде вырастить на них хоть что-нибудь, чтобы потом еще долго рассказывать соседям и коллегам по работе, как славно они потрудились летом на даче. Туристы же в основном пересиживали самое жаркое время в прохладных домах, а как только жара немного спадала, шли на поиски приключений и хорошего фона для фотографий, делающихся с той же целью, что и выращивание помидоров у дачников.
Но все же было одно место, где ближе к вечеру собирались все представители сезонных и постоянных обитателей Пархомовцев – тот самый кафетерий «Ромашка», которым заведовала вдова Александра Николаевна. Как только на землю опускались летние сумерки, приносящие долгожданную прохладу, народ потихоньку начинал стекаться в «Ромашку», чтобы обсудить политику, сельское хозяйство, дачников и туристов, которые в это время благоразумно помалкивали, да и просто поделиться последними новостями и обменяться рассказами о том, как прошел очередной трудовой день. Мужчины потягивали холодное пиво и яблочный квас, а женщины пристрастились к смородиновому компоту, который готовила хозяйка, утверждая, что еще никогда не пробовали такой вкусности. Здесь стирались границы между своими и чужими, и ощущалась та особая атмосфера, малознакомая горожанину, пропитанная дружелюбием и простотой. Черное – это черное, а белое – это белое. Наверное, за простотой сюда и ехали все эти люди, устав от городских интриг и необходимости всегда быть настороже: опасаться увольнения, потому что продажи фирмы упали, лицемерить и давать взятки, чтобы твоего ребенка приняли в детский сад, или крепче прижимать к себе сумку в переполненном троллейбусе, в ожидании, что вот-вот кто-то может украсть телефон или, что еще хуже, кошелек с кредитками, и тогда начнется волокита с заморозкой счета и восстановлением карточки…
Тимке нравились летние вечера за то, что мать уходила в гости к кому-то из подружек, отец, приехав с лесничества, шел наверстать упущенное время общения с соседями в «Ромашку», и некому было следить за тем, чтобы Тимка прилежно сидел дома и читал заданные на лето книжки. Конечно, был еще его старший брат Юра, но у того с недавних пор появилась другая забота, и вечерами, чуть родители уходили из дому, он спешил к Алене, живущей через четыре дома. А Тимка радостно выбегал за ворота и несся к своему другу Вовке, чтобы до непроглядной темноты исследовать заброшенные коровники к северу от деревни, искать летучих мышей или сидеть на крыше сарая, распивая бутылку сладкой воды и рассказывая друг другу всяческие небылицы.
Но сегодня ему представилась редкая возможность послушать разговоры взрослых, а так как в «Ромашку» вечером его не пускали, то возможность была еще и единственной. В этом году его отец, Геннадий Петрович, выкупил соседний с ними участок. Что поделать, люди все равно массово уезжали из деревни в город, оставляя дома и продавая их совсем задешево. Молодая соседка забрала стариков-родителей в город, а дом продали Тимкиному отцу. И не успели они привести его в порядок, (еще позавчера Юра докрашивал забор), как тут же объявились желающие снять его на целый месяц. Так у семьи Куликовых появились свои личные туристы.
Мать долго поражалась тому, какие бледные у них гости, и, пожимая руки супружеской паре, смеясь, назвала их городскими вампирами. С собой те привезли двух дочерей-близняшек лет пяти-шести и сына старше Тимки года на два.
Впрочем, ни девочек, ни его сейчас видно не было. По случаю знакомства с новыми жильцами все члены семьи Куликовых, кроме Юры, изменили своим привычкам и остались дома. На кухне накрыли пышный стол, и долгое время разговор был сухим и однобоким: горожанам было заметно неловко, хотя они и старались это скрыть. Но затем они успокоились, пообвыкли, и, как только началась оживленная беседа, отец отправил Тимку погулять где-нибудь, пока взрослые будут общаться. Ему это очень не понравилось, но он лишь покорно кивнул, стащил со стола хлеба с сыром и юркнул на улицу.
Стараясь ступать бесшумно, как их сиамский кот Наполеон, который одному богу известно как оказался в деревне среди своих непородистых сородичей, Тимка пробрался через кусты под окнами и уселся под открытым окном кухни, стараясь не сломать мамины мальвы. Но, к несчастью, ничего интересного ему в тот вечер услышать так и не удалось. Взрослые обсуждали цены на продукты, вспоминали свою молодость, отец рассказывал про службу в армии и про лесничество, гости делились впечатлениями о первом дне в Пархомовцах. Тимку начало клонить в сон еще тогда, когда отец пообещал сводить своих туристов в кафетерий и начал вспоминать старые байки, и он покинул свой пост.
Куда интересней было то, что он услышал на следующий вечер.
Весь день они с Юрой засаживали грядки помидоров, которые все тянулись и тянулись к самому горизонту и, казалось, им не будет конца. Брат слушал музыку в наушниках, напрочь игнорируя попытки Тимки хоть как-то разговорить его. Тот знал, почему Юра расстраивался. Девчонка – Алена, которая так нравилась старшему Куликову, в этом году окончила первый курс университета, в то время как ему еще только предстояло поступление в ВУЗ. И она до безумия влюбилась в кого-то, там, в городе. Он даже приезжал, просил ее руки у родителей, а они ни в какую не хотели отдавать дочь незнакомому человеку.
- Не наш он, понимаешь? Не наш! – с горечью рассказывал Аленкин отец, как-то сидя на кухне Куликовых, - От них, городских, не знаешь чего ждать, чужой он. Не отдам Алену приезжему! Эх, Генка, вот за твоего бы старшенького отдал! Настоящий ведь мужик растет. Вот тебе крест, но не за того выскочку!
Алена плакала, жаловалась Юре, а тот утешал ее, втайне мечтая, чтобы соперник остался ни с чем и больше не совался в деревню. Но девушка была глубоко несчастна, скучая по своему городскому принцу, и Куликова это сильно ранило, ведь к нему она так никогда не относилась.
И потому как брат не обращал на Тимку внимания, как только они закончили работу, он помчался к Вовке. Сегодня они ловили ночных бабочек и собирали в банку светлячков на поляне у озера, так что домой Тимка возвращался с пол-литровой банкой, в которой копошились жучки. Едва он успел зайти во двор через заднюю калитку, как услышал, что возвращается отец, видимо, с главой семейства туристов.
- Вы не подумайте, Геннадий Петрович, но я точно знаю, что скоро в деревню прилетят гости. Мне всегда казалось, что если и состоится контакт с внеземной цивилизацией, то они непременно объявят войну. Ведь затем мириться с теми, кто намного слабее их? А в этом я не сомневаюсь!..
Услышанное крайне заинтересовало Тимку, и он шмыгнул за сарай, в надежде остаться незамеченным, и притаился.
- … ну что мы можем противопоставить им? Автоматы? Танки? Ядерное оружие? Они куда развитее нас, для них это все игрушки. Им не составило бы труда завоевать Землю, будьте уверенны, - продолжал гость, - Я очень удивлен, что они идут с миром и даже немного боятся нас, нашей реакции на все это.
- Ох, Валик, нестойкие вы, вампиры городские, - звонко рассмеялся отец, - чем же тебя Шура поила, а? Неужели яблочный квас заставил тебя поверить в инопланетян?
- Я редко пью, - возразил тот, - и сегодня я пробовал только смородиновый компот и шарлотку. Замечательная шарлотка, нужно сказать.
- Шарлотка? Это ты так яблочный пирог обозвал?
Геннадий Петрович снова засмеялся и, судя по звуку, похлопал туриста по плечу:
- Забавные вы люди, приезжие. Давай спать, а то вдруг твои инопланетяне завтра прилетят, а мы невыспавшиеся.
На этом они разошлись, а Тимка, полон энтузиазма как-нибудь при случае узнать побольше о таинственных инопланетянах, о которых говорил турист, залез через окно в свою комнату и лег спать.
А днем случилось что-то невероятное: соседские дети соизволили показаться на улице. Точнее для Тимки это был уже день: он успел посадить четыре ряда перца и накормить курей, а не привыкшие к его темпу жизни туристы только проснулись и завтракали на улице в тени винограда. Они даже помахали ему в ответ, когда он возвращался на поле помочь матери.
У отца долго не заводилась машина. Они с Юрой чем-то стучали и что-то закручивали под капотом ЗИЛа, пока, наконец, верный конь не завелся и не поехал.
Мать пригласила туристов на обед, и Тимка познакомился уже со всем семейством. Близняшек звали Маша и Даша, обе были вертлявыми, с темными вьющимися волосами, собранными в смешные хвостики по бокам головы. А их брата звали Миша, и он казался уж чересчур серьезным, то ли потому, что держался особняком, то ли из-за очков в тонкой металлической оправе. Когда все собрались за столом, на обед приехал отец. Он был не один и к столу придвинули еще одну табуретку для его закадычного друга дяди Саши.
- Все приятного аппетита, - пожелал тот, присаживаясь и пожимая руки туристам, - Саша, приятно познакомится.
- Нет, ну вы слышали такое? Мне сегодня еще пятеро в лесничестве заявили, что скоро к нам пожалуют инопланетяне, - Геннадий Петрович активно жестикулировал, пока жена щедро насыпала в его тарелку салат, - И что самое страшное, все непьющие. Были, по крайней мере. Не к добру это, я скажу. Деревня и так потихоньку разваливается, вымирает. Когда-то было триста домов, а теперь что? Всего шестьдесят, и с каждым годом все меньше. Так еще и спиваются теперь.
- А почему же Вы так уверенны, что это белая горячка? – осторожно поинтересовался турист, - Ведь они и вправду…
- Валик, я уверен в том, что Шура вам всем вчера налила просроченного пива, - добродушно отозвался Куликов, - хотя все мне божатся, что пили только ее знаменитый компот. Вот откуда ты знаешь, что они прилетят с..? С этого, ну как там Сережа говорил?
- Эллион, кажется, - подсказал дядя Саша, хрустя капустой.
- Вот! С этого их Эллиона?
Рыжеволосая миниатюрная дамочка, как окрестил жену туриста Тимка за незнанием ее имени, все это время недовольно смотрела на мужа, почти не притрагиваясь к еде. Видимо, решила, что позволять ему пить с местными в «Ромашке» было очень плохой идеей, раз за один вечер он поверил в существование инопланетян.
- Как откуда? – удивился турист. Он порывался что-то сказать, но в последний момент будто и не находил подходящих слов, - Я просто знаю это.
К огромному сожалению Тимки, его мать решила сменить тему разговора, воскликнув: «Валентин, Катя, а вы любите рыбалку? У нас такое замечательное озеро есть! Тимка бы отвел вас». Больше об инопланетянах никто не заговаривал.
Рыбалку туристы не особо праздновали, а вот их сыну Мише идея понравилась. Поэтому ближе к вечеру, когда стало немного прохладнее, Тимка взял удочки, отцовскую лопатку, оставшуюся у него еще со времен службы, и повел гостя к озеру.
- Там сейчас никого, - делился он, пока они шли по единственной асфальтированной дороге, проходившей через всю деревню, - для гулянок еще рано, все или по хозяйству заняты, или на компьютере играют. Как только у нас провели интернет, многие предпочитают его живым играм.
- Предпочитают? – удивился тот, - откуда ты научился так говорить?
- Как это так?
- Это литературное слово. Так говорят образованные люди.
Тимка просиял:
- Я книжки читаю. Только не те, которые меня заставляют, а приключения. У нас на чердаке полно старых книг, половина скучные, но я выбираю что поинтересней.
У пруда чувствовалась влажность, как бывает, когда долго стоит жаркая погода и вода начинает испаряться, окутывая берег легким туманом. Тимка накопал червей и, показав, как правильно одевать их на крючок, закинул удочку.
- А ты веришь в инопланетян?
- Верю, - тут же отозвался Миша, поправляя слезающие на нос очки, - мы не можем быть одни на всем свете.
- Почему?
- То, что мы с ними еще не встречались, еще не значит, что их нет.
- И правда.
Тимка задумался. Он сорвал колосок и принялся грызть его:
- А почему твой папа сказал, что они скоро прилетят к нам?
- Это когда?
- Вчера вечером. Они с моим громко разговаривали, и я услышал, - быстро соврал Тимка. Не объяснять же, что он прятался от них, потому что давно должен был спать.
- Может, из-за пива? Он вообще не пьет, мама не разрешает, вот и почудилось что-то. Он никогда не верил в такие вещи. Что это за кафе «Ромашка»?
Тимка прищурился, вглядываясь в гладь воды, словно надеясь, что сможет загипнотизировать рыбу, и она сама поймается на крючок:
- Это там, в другой стороне деревни, недалеко от церкви. Будем возвращаться, пойдем окольным путем. Я тебе покажу «Ромашку».
Рыбалка не особо удалась. Вместе они поймали всего три мелкие рыбешки и решили выпустить их. Как и обещал, Тимка повел нового знакомого к кафетерию. По дороге он показал ему свою школу и сельсовет. У самой «Ромашки» откуда-то показался Наполеон, гордо направляющийся по своим кошачьим делам и в упор не замечающий молодого хозяина.
После нескольких попыток подозвать кота, Тимка фыркнул:
- Вот упрямец! К брату всегда ластится.
- Нужно было оставить ему одну рыбку, - с сожалением признал Миша.
Не смотря на то, что он был до кончиков пальцев городским, держался он стойко. На жару не жаловался, насекомых не боялся, долгие походы его, видимо, не пугали, или же он просто делал вид, что совсем не устал.
В кафетерии было пусто. Вечер только-только начал вступать в свои права и население Пархомовцев еще просто не успело спрятать инвентарь в сараи, быстро искупаться, смывая с себя усталость, и направиться на ежевечерний сеанс общения в «Ромашку».
- Тетя Шура! - громко позвал Тимка, отставив удочки и опираясь локтями на прилавок.
Вскоре показалась и хозяйка заведения: полноватая женщина, с забранными в пучок серебристыми волосами и открытым приятным лицом.
- Тимофей, привет, - она потрепала Тимку по взъерошенным волосам, - твой новый друг?
- Это Миша, его семья сняла у нас дом, - отозвался Куликов-младший, в то время как тот вежливо поздоровался: «Добрый вечер», - А можно нам компотику? Пить хочется ужасно. А он у Вас самый лучший! Даже мама так не варит.
- Маленький подлиза, - улыбнулась Александра Николаевна, - Можно, можно! Только лучше я налью вам с собой, а то сейчас начнут собираться взрослые.
Она ненадолго скрылась за дверью, а когда вернулась, в ее руках была трехлитровая банка компота.
- Нет, это слишком много, - запротестовал Тимка, но женщина буквально вложила банку ему в руки, - сколько с меня?
- Забирай просто так. Как-то я у твоей матери занимала молока, да так и не успела вернуть. Считай, что это в уплату долга.
Тимка бы еще долго спорил, но звякнул дверной колокольчик и вошел его отец с дядей Сашей и дядей Борей.
- А вы что здесь делаете? Марш домой, мать заждалась на ужин, - с напускной строгостью сказал он, - поймали что-нибудь, рыбаки?
- Поймали и выпустили, - пожал плечами Тимка и они с Мишей, захватив удочки, поспешили ретироваться из «Ромашки».
Жаль только, что хваленого компота тети Шуры им в тот день так и не удалось попробовать. Мать решила, что он слишком холодный и оставила банку на улице, чтобы та немного нагрелась. А когда вспомнила о ней, то смородиновый компот успел скиснуть.
Зато с того дня Тимке больше не было скучно. Время до вечера он все так же проводил, помогая родителям по хозяйству, а когда было время - шел к Мише. А вечером, когда все расходились, они уже вдвоем заходили за Вовкой и искали приключения, пробираясь среди темнеющего поля пшеницы с фонариком или дразня соседских девчонок, которые словно воробьи обсаживали лавочки и приглушенно галдели о чем-то своем.
За всем этим Куликову-младшему было некогда подслушивать разговоры взрослых или обращать внимание на брата, впавшего в меланхолию, и когда однажды они с Мишей тихо крались домой с очередной ночной вылазки, и услышали странный разговор, то успели давно забыть о каких-то там инопланетянах.
- Все словно с ума посходили! Какие инопланетяне? Какие гости с другого края галактики? Там только звезды, нет там никого! – уверенно заявил Геннадий Петрович жене, - Теперь и ты туда же? Не о том думать нужно, у нас сын в этом году поступает в университет, нужно найти жилье в городе, устроить его как-то, а еще машине уже срок подходит, скоро придется менять ее. Вот о чем стоит заботиться, а не о каких-то зеленых человечках! Или это шутка такая?
- Какая шутка? Они действительно скоро прилетят. Неужели тебе совсем не интересно взглянуть на них?
- Нет, совсем, - отрезал Тимкин отец, - ладно, завтра договорим.
Послышался скрип двери на кухне и Тимка с Мишей бросились в разные стороны.
После этого инцидента Тимка снова начал прислушиваться к разговорам в деревне. И везде он слышал только одно: все вокруг утверждали, что скоро к ним прилетят братья по разуму, что они идут с миром и они хорошие. Среди тех, кого не коснулась инопланетная лихорадка, был лишь Геннадий Петрович, жена туриста Катя и несколько подружек Тимкиной матери. И, конечно, большинство детей, которым тоже не было до этого дела.
Отец перессорился почти со всеми Пархомовцами, доказывая соседям и друзьям, что они говорят ерунду, и никто к ним не летит. В конце концов, он бессильно воскликнул:
- Да что же, чем их там всех Шурка спаивает? Юра, собирайся, пойдешь со мной. Она мне, конечно, родственница, но если у нее товар простроченный, нужно с этим разобраться!
Полный решительности он направился в «Ромашку». Тимка тайком поспешил за ними.
Уже издалека было заметно, что у кафетерия собралась, наверное, вся деревня. Людей было столько, что маленькое одноэтажное помещение потерялось среди этого живого моря. Все они разговаривали, так что в воздухе был слышен только гул, из которого невозможно было что-либо разобрать. Геннадий Петрович удивился, даже немного растерялся, но не изменил свой курс. Уже ближе стало понятно, что все обсуждали прилет инопланетян, на все лады воспевая то, как это здорово, что такая сильная цивилизация идет к ним с миром и как они похожи на нас.
- Глупцы, - шикнул Куликов-старший, пробираясь сквозь толпу к открытой двери. Юра едва поспевал за ним, а Тимка и вовсе чуть не потерялся, пытаясь одновременно и скрыться в толпе, и не выпустить отца из виду. Благо, никто не обращал на них внимания, и ему удалось и то, и другое.
- Шура, ты что сделала? – с ходу начал Тимкин отец, - Ты зачем людей спаиваешь?
- Спаиваю? Ты чего, Гена? – тетя Шура отставила стакан, который протирала цветастой тряпочкой, - Спятили они без моей помощи, поверь.
- Так, значит? Идем, покажешь мне сроки годности на бутылках. Юра свидетелем будет, чуть что – он не даст соврать, если ты поишь деревню испорченным товаром.
Было видно, что он не отступится, и женщина с вызовом уперла руки в боки:
- Ну, идем. Посмотрите.
Тимка напряженно ждал, спрятавшись за одним из столов, и когда вернулся отец, с радостью понял, что тетя Шура ни в чем не виновата и с ее товаром все в порядке. Геннадий Петрович выглядел разочарованным и сбитым столку. Он опустился на лавку, рядом сел Юра.
- А что же это тогда? Шур, может, ты в компот чего подсыпаешь?
- Ничего, - оскорблено отозвалась та, протягивая им два стакана того самого компота, - только смородина и вода. Самая чистая вода, потому что из моего колодца, из подземного источника.
- Ты сама-то его пробуешь? – вдруг полюбопытствовал Куликов.
На это она ушла и вернулась с еще двумя стаканами.
-Тимка, выходи! Нечего мне полы собой протирать, иди, попей.
Тимка боязливо, как Наполеон, которого отругали, высунулся из-за стола и подошел, но отец даже не стал на него кричать.
- В доказательство тому, что в компоте ничего нет, - произнесла тост тетя Шура и все четверо опустошили стаканы…
В том, что в «Ромашку» вошел инопланетянин, не было ничего необычного. Все уже давно этого ждали и смотрели на него с любопытством и дружелюбием. Он был высоким, в клетчатой рубашке и соломенной шляпе, которые так нравились дачниками. Он шел спокойно и не спеша и у него были лазурного цвета глаза, яркие, блестящие. Если приглядеться, то в них был виден далекий космос, затягивающий в свои краски туманностей и созвездий. Тимка знал, что тот прилетел с планеты, находящейся на расстоянии тысячи световых лет от Земли – Эллиона, знал, что эллианцы начали искать жизнь в бескрайнем пространстве космоса и лишь чудом нашли Землю, прекрасную и непостижимую, какой она им казалась. Тимка был уверен, что они дружелюбны, и знал, что они боятся людей, их неодобрения или агрессии. Знал, как они боятся быть непонятыми.
Тимка узнал это все в тот момент, когда посмотрел на мутное донышко своего стакана, выпив предложенный компот.
- Мне так жаль, что пришлось дать вам это знание, прежде чем явится к вам лично, - заговорил инопланетянин. Каким бы не был его родной язык, говорил он так, словно умел передавать людям свои мысли через слова, не так, как это делаем мы - сбивчиво и хаотично, а безупречно правильно, - И мне так стыдно за то, что пришлось использовать Ваш колодец, Александра, - он низко поклонился ошарашенной такой вежливостью тете Шуре, - Когда-нибудь мы сможем общаться с помощью той поразительной вещи, которая имеется на Земле в избытке. Здесь вы зовете ее «вода».
- Я знал, что с этим компотом что-то не так, - беззлобно пробормотал Геннадий Петрович.
- Вы абсолютно правы, - согласился инопланетянин, - мы заложили информацию о нас в воду из колодца. Попадая в человеческий организм, она взаимодействует с той водой, что уже есть в каждом из вас и передает эту информацию вам. Мы боялись, что вы испугаетесь нас и не примите, поэтому пошли на такие меры. Люди бояться того, чего не знают и не понимают.
- А почему вы прилетели именно к нам? – подал голос Тимка, - мы ведь… маленькие. Незначительные. Маленькая деревня, шестьдесят домов…
- Тимка. Тимофей, тебя ведь так зовут? – обратился к нему инопланетянин, - Все великое всегда начинается с малого, дружба всегда начинается со знакомства и простого приветствия. Так почему же маленькое – всегда незначительное?..
|
Рассказ открыт для комментариев