 |
|
| |
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
13:33 19.04.2023
Сегодня (19.04) в 23.39 заканчивается приём рассказов на Арену.
|
|
|
|
|
Автор не проголосовал вовремя.
|
Луна уже стала восприниматься, как «низ». Бело-серые скалы по соседству с абсолютно чёрными провалами… Картина, знакомая мне уже не хуже земных пейзажей. Что ж, осталось не так много. Пора бы начаться торможению…
Привычная перегрузка вжала в кресло. По моим меркам – вполне терпимая: тела большинства робо делаются в расчёте на нечто подобное. А вот людям, конечно, куда труднее. И ведь кое-кто из них тоже в Гонке участвует …
До десантирования остались буквально секунды. Как там Марко и Джеки? Они пойдут с другой стороны, вряд ли я с ними встречусь. Вот и отлично. Удачи вам, друзья. Надеюсь – ещё увидимся!
Есть отстыковка! Теперь мой микрочелнок продолжил торможение самостоятельно, а десантный корабль ушёл вперёд, выбрасывая микрочелноки один за другим. Теперь – три минуты, и…
А почему так тихо? Вообще-то тормозной двигатель должен шуметь и вибрировать…
***
Стены зала ожидание были сделаны зеркальными. Так что желающие ещё раз насладиться зрелищем своей крутизны имели полную возможность это сделать. Мы выглядели характерной такой троицей. Я – среднего роста умеренно антропоморфный робо, «тип бета»: руки-ноги-голова имеются, и даж в общих чертах напоминают человеческие, но именно что – только в общих чертах. А самом деле роботов изначально старались сделать хоть как-то, но похожими на людей. Из чисто практических соображений: приспособленная людьми для людей тогдашняя техника иначе просто В общем-то, цель такая и не ставилась: иначе тогдашней техникой, созданной людьми для людей, пользоваться было бы гораздо труднее. Но и совсем уж полного подобия старались избегать. К этому большинство людей просто были психологически не готовы. Так что у меня как раз нормальный для робо внешний вид – самый что ни на есть классический. С человеческим лицом мою квадратную физиономию не спутаешь никак. Марко – совсем обой другой вариант робо, «тип гамма» – цилиндр с ногами и с цилиндрической же головой, но зато с очень подвижными и гибкими руками со множеством изгибающихся в любом направлении суставов. Тут что-то человеческое разглядеть трудно. А вот Джеки, «тип альфа» – совсем наоборот: лицо обычного хомо-европейца, да и ростом большинство людей не превосходит. Хотя мимика, конечно, слегка отличается от человеческой. Возможно, ему удалось бы обмануть даже кое-кого из людей, но всё-таки не меня.
- А ты что – и правда Вико? – продолжил Джеки разговор. – Тебя так зовут?
- Ну да, - ответил я, - Вико Франкл Тютчев, именно так меня назвали при активации. А ты что думал?
Вообще-то участники Гонки не обязаны представляться друг другу как-то иначе, нежели игровыми никами, даже внешность имели полное право скрыть или поменять… Но я с этой парочкой знаком заочно уже давно.
Джеки вполне по-человечески хмыкнул:
- Я думал, это от Франкла. Он же Виктор был…
Ну да: философ и психолог Виктор Франкл, давший мне второе имя, жил в середине двадцатого века и занимался помощью бывшим узникам концлагерей. В основном – предотвращал самоубийства среди них… А, так вот он что…
- Нет, Джамбаттиста Вико – философ итальянского Просвещения, психологией вовсе не занимавшийся. Случайное совпадение. А ты, кстати, кто?
Джеки представился:
- Джеймс Кюри Дамиани. Джеки – от Джеймса.
Я киваю – этот жест у меня выходит очень уж человеческим, общаясь с лдьми, я часто его практиковал, и теперь уже привык. Уильям Джеймс – тоже психолог был, кстати.
Марко тоже хмыкнул – звуковые эффекты у него выходили вполне человечными:
- А я – Маркс Розанов Рамзай. На случай, если кто-т не знал.
Да, смешно. Кто же не знает Марко? Тот, кто пытается инсталлировать в психику робо сексуальность или её аналог, не может не получить известности…
***
Нет времени на попытки ремонта. Да и вряд ли будет толк: скорее всего, микрочелнок поймал шальную пулю или заряд плазмы. Ну, что делать в таком случае, я проработал заранее. Упаковываюсь в скафандр по высшему разряду – и катапультируюсь вместе со стеклянным колпаком кабины. Расстояние между челноком и мной увеличивалось медленно, но расчёт оказался верным: именно в тот момент, когда и было нужно, микрочелнок вонзился в лунные скалы. Взрыв топлива мгновенно породил нечто вроде атмосферы – газовой подушки. Раскалённой, почти огненной, но сейчас это неважно. Ударная волна разнесла в дребезги стеклянный колпак, но зато и затормозила движение. Для дополнительного торможения запускаю на полную мощь движки скафандра… Вот только чтоб погасить такую инерцию их ресурсов явно не хватит! Н-да, на то, что катастрофа может произойти так рано, я не рассчитывал… Теперь меня несло почти параллельно поверхности Луны – со скоростью всего-то метров пятьсот в секунду. И вот это уже не соответствует предварительному расчёту: даже моё металлорганическое тело вместе со скафандром размажет по реголиту в одно мгновение. Ладно – попробуем кое-что сделать.
Местные часто используют эту штуку для развлечения, в качестве аналога лыж или коньков. В скафандры у них вмонтировано устройство, создающее под подошвами нечто вроде воздушной подушки: между ними и поверхностью выделяется слой газа – обычно кислорода. Этого достаточно, чтобы почти полностью уничтожить трение. Если мне удастся встать на эти газовые лыжи, то появится время хотя бы подумать, что делать дальше!
Вертикальная составляющая скорости оказалась около двадцати метров в секунду. Не так много, её удалось погасить за счёт остатков ресурса движков скафандра. А вот теперь – касание!.. Меня отбросило от поверхности на пару десятков метров. Снижение… Ой! Еле успел оттолкнуться газовой струёй – ещё миг, и споткнулся бы о высовывающийся из реголита полуметровый булыжник. Нет, так дело не пойдёт! Для нормально скольжения – пока слишком быстро.
Некоторое время я так и двигался – скачками по несколько километров. Надо что-то делать: торможение при таком варианте передвижения идёт очень слабо. Рано или поздно я доберусь до настолько высокой скалы, что не смогу её перепрыгнуть. Или, в любом случае, просто иссякнет запас газа…
Тщательно всё просчитав, я рискнул чуть притормозить за счёт легчайшего касания подошвами грунта. Рывок оказался достаточно чувствителен, но я устоял, да и материал обуви вроде бы пострадал слабо. Ну, тогда начнём…
Забавно, но никаких признаков системы обороны я пока не обнаруживал. Скорее всего – оказался в «мёртвой зоне» по вниманию, так сказать: я слишком мелкий для того, чтобы на меня обращала внимание противокосмическая оборона – всё, что мельче микрочелна, она не различает, но слишком быстрый для охотников за прилунившимися участниками Гонки! Ну, то есть охотники меня, вероятно, различают, но я двигаюсь в разы быстрее, чем они, да и поле их зрения покидаю слишком уж резво. Скорее всего, они теперь толпой топают за мной. Да уж – весело!
При восьмом касании я чуть не упал При девятнадцатом – удержаться на ногах не удалось. Но меня уже отбросило от поверхности, так что я просто сделали сальто в… Ну да – не в воздухе – в вакууме. Скорость гасла, но и местность стала приподниматься. Я приближался к крупному кратеру. Такими темпами – просто сверзнусь внутрь! Пора заканчивать. Скорость упала уже до сотни в секунду – и я решился. Переход к обычному скольжению, без «прыжков», оказался труден: всё внимание требовала прокладка трассы. Камней становилось больше, да и тормозить мне приходилось чаще. А вот ноги стало чувствительно припекать. При таком катании-скольжении главное – не забыть, что это не земные лыжи, и не склониться вперёд: никакого сопротивления воздуха нет. Хотя мы, конечно, не беспечные люди, и таких вещей е забываем. И уж точно вряд ли это забуду я сейчас!
Да, теперь я уже несусь в гору под углом градусов в тридцать. Лунная гравитация теперь тоже работает в мою пользу… Скорость – всего сорок. Но и обрыв уже виден! Тридцать… Двадцать! Больше нет времени – падаю на грунт – и торможу кувырком.
***
Джеки вдруг испытующе посмотрел на меня:
- Так чего ты вдруг сподобился?
Я ответил ударом на удар:
- А вы чего вдруг? Я-то отнюдь не так незаменим, как Марко.
Тоже мне, спрашивальщики! Кто тут у нас психологией робо занимается, я или вы?
Марко помолчал некоторое время, но всё-таки ответил:
- Я стал как-то чувствовать, что перестаю быть робо. Но и человеком при том не становлюсь. Всё стало безразличным. Нужен отпуск. Но работа не ждёт – а с Гонкой я быстрее потом приду в норму.
Джеки не сказал ничего. Ну да – как у всех, в общем. Вкус к жизни потерять легко. Особенно если ты нестареющее синтетическое существо, потенциально практически бессмертное… Я всё-таки ответил:
- У людей – чёрный тоннель…
Марко и Джеки выжидательно молчали. Я продолжил:
- Умирая, люди видят чёрный тоннель – и свет впереди. Движутся к свету.
Джеки пробормотал:
- Забавно…
Я подтвердил:
- Ну да. Всё наоборот. У нас – наоборот: тоннель – белый, а из него где-то впереди маячит чёрный выход. Как пятно звёздного неба… И ты по нему летишь, летишь…
Марко положил свою гибкую руку плечо:
- Это всего лишь аннигиляция позитронов мозга, Вико. Ты знаешь сам. А потом – финальный занавес…
Я вежливо, но твёрдо убрал его руку с плеча:
- Да. А у людей – просто истощение нервных волокон и начало окисления липидов. Понимание этого должно как-то облегчать дело, правда?
Повисло молчание. Да, наверное – должно. Но вот почему-то – не облегчает. Закроешь глаза – и летишь по белому тоннелю. Туда, откуда по-настоящему ещё никто не возвращался. Но разве это приключение не стоит того, чтобы бросить всё остальное? Особенно если это самое остальное, череда бесконечных дней, давно слилось в сплошную серую пелену…
***
Всё тело болит… Зато удалось остановиться в полуметре от провала. Нет, это не внутреннее пространство кратера. Это просто какой-то колодец – диаметром в десять метров, а глубиной…
Из-за скалы слева появился кибер с парой пулемётов. Справа – ещё один. Охранники входа! А, так, значит, это он и есть! Ныряю туда безо всяких колебаний. Да, медленно работает лунное притяжение: я ещё не пролетел и десятка метров, а кибер уже высунулся над краем провала… Палю в него – и в небо – из обоих стволов. Не завалю его, так хоть ускорю своё движение вниз: автоматы пятьдесят пятого и шестьдесят пятого калибра отдачу дают вполне приличную.
Следующие несколько секунд тянулись особенно медленно… Но вот я, наконец, я плюхаюсь в спасительную воду! Да – верно: это вход. Где ещё на Луне жжет оказаться вода?
Ну, то есть, чистая вода на Луне, понятно, давно испарилась бы или замёрзла. Поэтому водоёмы тут покрывают слоем органики, уточнять состав которой мне всегда было лень. Главное, что «масло», как его все называют, легче воды, да ещё и на поверхности формирует какую-то плёнку – ну, как бы сухую. В итоге ни вода, ни само масло практически е испаряются. Так что я просто банально бултыхнулся в жидкость – и сразу камнем ушёл в глубину, в окружении пузырьков пара от перегретых подошв башмаков скафандра и автоматов. Вообще-то, хоть моё тело и плотнее воды, на Земле при попадании в жидкость у меня надуваются нагрудные и боковые воздушные мешки, так что я не потонул бы не только в воде, но и в бензине. Но в скафандре, понятно, это невозможно – и я топором падаю на дно. Собственно, это-то мне и нужно: вход внутрь находится на глубине семидесяти метров, где давление столба воды уравновешивает давление воздуха внутри.
Надо же –тут даже водоросли и какие-то мелкие рыбёшки уже завелись… И это – при крайне слабом освещении! Наверное, что-то вроде земных красных водорослей, которые умудряются жить на глубинах и в триста метров, где царит уже практически полная тьма…!
Касаюсь дна – и сразу откатываюсь в второну… И вовремя! Прямо на то место, где я только что был, падают многотонная тушка кибера – я его всё-таки достал. Волна сбивает с ног и буквально забрасывает меня через короткий тоннель в бассейн внутри Цитадели. Наконец, выныриваю – выползаю, вернее – на берег... Свершилось!
Первым делом сканирую окружающую местность: ничего. По крайней мере – в самом помещении бассейна-шлюза и в ближайшем коридоре. Тогда смотрю, что со скафандром. Н-да… Подошвы практически порваны в хлам. На плечах и ногах – прорехи, полученные, когда я тормозил кувырком. Подпалины. Запас воздуха и энергозапас – на нуле. Ладно – он выполнил свою задачу, защитил меня… Оставлю его тут. Теперь защитник, увы, превращается в обузу.
Так, что у меня есть? Уни-ролики – до центра ещё километров пять. Оружие – та же пара автоматов… Может, вернуться в воду и отломать от кибера одну из его пушек? Нет, крупновата, да и времени много уйдёт, пока заставишь заработать… Ладно – пора.
Выскакиваю в коридор, включаю карту – и лечу вперёд. Первый противник поджидает за поворотом – возникает сзади меня именно тогда, когда я упираюсь в дверь на следующий уровень. Разворачиваюсь к нему, но… Нежить грузно оседает на пол: из-за его туши выскакивает мой спаситель и конкурент. Для робо – мелковат, ноо весьма шустр… Катя?!
***
- Ну, Вико, что скажешь? –глядя куда-то в сторону, спросил меня Джеки.
- Чего?
Слежу за направлением его взгляда… Не может быть! Это же…
Я увеличил изображение: короткие чёрные волосы, зелёные глаза, очень правильные черты лица. Рост – на полголовы ниже Джеки. Это либо робо класса зеро – полное подобие человека, либо человек и есть. Справочник отвечает, что этот участник зарегистрирован под ником «Катя». Человек? Смерти что ли ищет, дурашка? Да людям ли здесь место?!!
- Что скажешь? – поддержал вопрос товарища Марко. – Ты же наш лучший хомопсихолог! Зачем ей это?
Ну, уж он-то наверняка догадывается, зачем. Просто хочет получить подтверждение своим мыслям.
Озвучиваю очевидное:
- В психике индивидуального разума, хоть хомо, хоть робо, традиционно выделяют два базовых инстинкта: либидо и мортидо, соответственно, стремление к жизни и стремление к смерти. Хотя лично я считаю, что существует только истинкт жизни, а мортидо – это то же самое, но в отрицательной форме, когда разумное существо, так сказать, психологически ломается… Всё разумное, осознающее свою конечность, так или иначе вынуждено осмысливать факт своей смертности. Мы боимся смерти, но в то же время иногда – сами знаете – когда психологическое давление реальности становится слишком сильным, возникают совсем иные чувства…
Так, это мня уже куда-то не туда понесло… Возвращаюсь к иеме:
- Но – не важно, это детали. Так вот у людей либидо может выражаться более сложным путём, чем у нас. У робо оно – только стремление к самосохранению, страх смерти. Максимум – инстинкт помощи другому. А у хомо – это прежде всего весь комплекс эротических чувств, от простого сексуального желания до высокой любви. В них смертность переживается в трансформированном виде. Эротическая любовь подсознательно связана с рождением детей, а оно, в свою очередь, воспринимается как некий паллиативный вариант личного бессмертия. Поэтому от смерти хомо могут заслониться сексуальностью. Она даёт такой же сброс эмоционального напряжения, как у нас – Гонка и тому подобные вещи. Любовь для хомо – основное антистрессовое средство. Люди почти постоянно заняты ею, на полноценное осознание своей смертности им откровенно не хватает времени.
Я замолчал. Марко подытожил сказанное мной:
- Грубо говоря, единственное действительно интересное, что присходит в жизни с робо – это смерть. А у хомо существование куда разнообразнее.
Ну – это слишком уж грубо, дружище! Кому как, знаешь ли: моя жизнь достаточно интересна! Обычно. Ну – так: бывают, конечно, отдельные периоды депрессии… Но это ничего не значит!
Я проглотил эти ничего не значащие слова – и закончил:
- Судя по всему, наша Катя пережила некий стресс – скорее всего, сексуально-эротического характера. Настолько сильный, что этот комплекс чувств для неё на некоторое время – не такое уж и короткое – практически перестал существовать. И теперь она оказалась в том же положении, что и мы. В итоге впала в классическую рободепрессию – и вот она здесь. Выражаясь по-человечески – смерти ищет…
И именно тогда она и подошла к нам. Похоже, Катя нас слышала!
***
- Быстро ты добрался! – не без уважения воскликнула она.
- По поверхности, - поясняю я, не вдаваясь в подробности.
- А, а я-то думала, что там за шухер – половина киберов туда, похоже, отправились… - Зелёные глаза лучились восторгом. – Но теперь будет сложнее. Теперь-то ловить тебя им уже не нужно…
- А ты как добралась?
Интересный вопрос, кстати: она ведь, похоже идёт если не лидером, то одной из первых.
Катя чуть склонила голову – общалась по связи с кем-то, и… Дверь, около которой я стоял, распахнулась: если бы оружие кибера было направлено в мою сторону, то я бы превратил его в решето. А так – успел сообразить. Да уж – талантливая девушка!
- Сколько их у тебя?
- Три, - ответила она. - Перепрограммированы на подчинение приказу и промахи по участникам. Я вызываю огонь на себя – они валят собратьев.
Да уж – очень по-человечески! Робо такое и в голову не придёт. Кибер для него – сложная, способная мыслить, машина, но при том не разумная – не живая – не просто противник. Это противоестественное явление, которого не может, не должно существовать! Нежить…
Грамотно сделано. Можно просто переть вперёд, положившись на свою реакцию и «перевербованных» защитников, «невидимых» для других киберов – на такой случай их не программировали. Но и риск велик: кто-то из противников может успеть дать удачную очередь прежде, чем среагирует группа поддержки. Однако если идти парой, вероятность пострадать для отдельного игрока существенно снижается. А если учесть ещё, что я на полторы головы выше и выгляжу более опасным, у Кати просто не остаётся вариантов, кроме как…
- Вико… - она облизнула губы, подсознательный знак соблазнения: на робо не действует, но подсознанию же не объяснишь… - Пойдём вместе?
- А там, на финише?
Если дойдём, конечно. Она пожала плечами:
- Бросим жребий?
В общем – «там видно будет» это называется…
***
Да нет, не такая уж она маленькая и хрупкая – для женщины, пожалуй что, даже выглядит сильной и тренированной – в скафандре трудно однозначно сказать. Хоть он сейчас и открыт, видны только голова и шея до ключиц. На шее, кстати, металлический медальон. Религиозный символ? Личная фотография?
- Прошу прощения, если мои слова вас задели, - произношу нейтральным тоном. Сейчас подпускать в голос элементы эмоциональной близости явно не следует.
Она скривила губы:
- Да нет, ничего. Почти всё правильно. Мой близкий друг погиб во время экспедиции к Сатурну…
Её голос почему-то при этом не выражал ничего – совсем ничего. Что уже ненормально. Да уж, многие хомо от подобных вещей вообще с ума сходят.
- Вы его любили? – спрашиваю тем же нейтральным тоном. Она пожимает плечами:
- Я – как раз нет. Наверное. А вот он… Но дело не в этом, собственно… - Катя прикусила губу. Ну да, ну да, конечно, не в этом. Неужто она и вправду думает, что сможет обмануть хоть кого-то? Нет, вряд ли: видимо, пытается обмануть себя…
- Я собираюсь выиграть гонку. Вот и всё! – закончила девушка свою речь. И мило улыбнулась. Зелёные глаза лучились спокойствием и уверенностью. И, наверное, самой капелькой экстатического безумия.
***
И мы пошли. Не так уж и трудно оказалось. Всё-таки мы достаточно опытны, да и из памяти киберов Катя кое-что смогла вытрясти. Первого сопровождающего мы потеряли только два километра спустя. В одном из залов пол неожиданно просел – и на него хлынула потоком серная кислота. Сообразить, где выход, удалось не сразу. Вообще-то стоило сразу усесться на них, как древние люди на лошадей!
Кибер пострадал слишком сильно для того, чтобы нормально передвигаться. Я, вдохновлённый своим успешным манёром на поверхности, попробовал сделать ему нечто вроде импровизированной воздушной подушки, и он даже смог подняться на ней над полом, но вот двинуться вперёд ему так и не удалось. Плюнув, мы не стали терять на него время.
Второй кибер погиб, самоотверженно закрыв нас собой от огня коллег. Там коридор расширялся, и любой, кто двигается по нему, оказывался лицом к лицу сразу с десятом противников. Не знаю даже, как можно было там пройти по-другому. А тут мы просто заслонились о смерти машиной, которая всё равно была мертва изначально…
Третий же остался с нами до самого конца. Почти до самого…
***
В ответ на столь наглое заявление мы с Марко, как существа всё-таки более-менее опытные, тактично промолчали. Джеки – они с Катей рядом выглядели, как пара людей, если не приглядываться – всё же сдержаться не смог. И произнёс – не то, чтобы в ответ, а скорее так – в пространство:
- В этот раз в Гонке примут участие около десяти тысяч игроков. В их числе – Августин Маймонид Авиценна, известный как Мастер Невозможного. И – Бэкон Дашкова Мао, Атомный Доктор. И – Киркегард Гипатия Тодд, известный как Робосмерть. Обычно необратимо погибает около десяти процентов участников Гонки, но в прошлый раз таковых оказалась четверть.
Катина улыбка стала хищной. Она ответила – вернее, тоже так просто произнесла в пространство:
- Когда позитронные роботы только появились, среди людей-алармистов возникла теория, что даже средний робо, за счёт скорости мышления и возможности механически наращивать мыслительные возможности, будет обладать сверхразумом, радикально превосходящим человеческий. Но потом оказалось, что, так как разум может развиться строго в условиях существующей социосистемы, его возможности жёстко лимитированы особенностями общества, в рамках которого он развивается. И не имеет значения, биологического он происхождения или кибернетического. Индивидуальный разум – дочернее по отношению к обществу явление, намного превосходить средний уровень он н может. А потом, когда появился нормальный нейрокомпьютерный интерфейс, весь пиетет перед робо окончательно ушёл в прошлое. Просто слегка иначе выглядящие разумные существа, не более…
Я вмешался в этот, так сказать, разговор:
- Участники имеют право не только отстреливаться от нежити, но и атаковать друг друга. Многие меняют внешность перед гонкой, а Киркегард Тодд – вообще неизвестно, как выглядит, он и в частной жизни шифруется. Робосмерть вряд ли станет вести философские разговоры… По крайней мере – не там!
***
Вот он – финиш! Большой зал. В середине – нечто вроде кругового забора из светящихся заострённых пик. На самом деле, когда победитель нажмёт заветную кнопку на возвышении в центре круга, от этих «пик» к потолку зала протянется плазменное окно, которое изолирует внутреннее пространство круга от остальной Цитадели. А прямо над ним в потолке зала зияет дыра – вход в вертикальный тоннель. Где-то там, высоко, он выходит на поверхность. Этот выход сейчас закрыт плазменным окном. А вот если нажать на кнопку – оно погаснет. И, в полном соответствии с законами газодинамики, поток вытекающего в вакуум воздуха вышвырнет тебя на поверхность Луны. Тогда – всё, ты победитель! На «пиках», кстати, с внутренней стороны висели ещё и скафандры – инновационные, достаточно лишь прикоснуться – и он сам тебя укроет.
Катя смотрела на круг с каким-то непонятным выражением. Даже я, хомопсихолог, не вполне мог его идентифицировать. Что-то странное. Печаль? Радость? Облегчение? Скорбь? Отвращение? Да,примерно так, но почему же в такой последовательности?
Она расстегнула свой прежний скафандр. Он ей всё равно уже не пригодится – прожжён и пробит в нескольких местах. И я опять увидел у неё на шее цепочку с медальоном. На этот раз он чуть приоткрылся. Несильно, но… Крышка его зеркальна. Я напряг зрение – и попытался реконструировать изображение. Получилось очень размыто, на глаз – вообще не поймёшь, что там, и я наугад задал поиск по базе религиозных символов.
Ещё пара секунд – и… С ума сойти!
Женский образ в окружении исходящих от него лучей. Мадонна Гваделупская – очень популярныйв Латинской Америке вариант изображения Девы Марии. Вот только лицо… Было не вполне каноническим. Так вышло, что первая церковь Марии Гваделупской была построена на месте разрушенного испанцами храма ацтекской богини Тонанцин – богини смерти, которую ацтеки, однако, именовали «Наша Мать»… Оказалось бы очень странным, если бы в таких условиях не сформировался синкретический культ.
В Катином медальоне было заключено именно это изображение Марии Гвадалупской – смикшированное с оскалом Тонанцин. «Санта Муэрта», Святая Смерть: сквозь лицо прекрасной женщины просвечивал череп. В наше время этот культ не очень распространён даже среди латиноамериканцев. А вот среди робо…
Ещё что-то щёлкнуло в моей голове – и… Одна из известнейших Екатерин древности – великомученица Екатерина Александрийская, занимавшаяся философией, астрономией и математикой, казнённая языческими властями за отказ отречься от Христа. Но есть предположение, что на самом деле она представляет собой христианизированный образ Гипатии Александрийской, занимавшейся примерно тем же и примерно тогда же, но относившейся к школе неоплатоников, и как раз наоборот – убитой членами фанатичной христианской секты. Катя…Екатерина… Гипатия… Киркегард Гипатия Тодд… Почему-то обычно забывают о втором имени Робосмерти, упоминают только первое и третье!
Я почувствовал некий сигнал – прошедший от «Кати» к киберу. Ну да – она просто сняла с него узду. Её он пока не видит, она ж у него на спине. А вот я – на виду. Они вдвоём пристрелят меня – а потом Робосмерть выпустит ему пулю «в затылок»! И вот тут-то он и вкатился в зал – первый наш помощник – тот, что, потеряв ноги в кислоте, двигался теперь на воздушной подушке. Своими микромозгами кибер всё-таки нашёл решение проблемы: та же самая отдача от выстрелов, что применял ещё я. На него «раскрепощающий» сигнал тоже подействовал. Может быть, он его и не услышал с первого раза, но я его повторил – специально для него. И вот он-то как раз Робосмерть видел хорошо. И для него она была более близким противником!
Катя ушла от пулемётной очереди – жертвой атаки искалеченного кибера стал его же собрат. Он попытался развернуться, но я не дал – пуля в мозг окончательно вывела его из строя. Катя успела направить оружие в мою сторону… но в этот момент трёхтонная туша упокоенного кибера повалилась на неё. Если б не лунное притяжение – выскочить из-под этого пресса ей бы не удалось. Но она выскользнула – а я как раз успел разнести в клочья остатки мозгов своего спасителя. Несчастная нежить так и замерла на своей воздушной подушке около входа.
Уйти и спрятаться мне негде – открытое пространство. Робосмерти – тоже. Ну – кроме как за тушей кибера. Осторожно пытаюсь прокрасться вокруг – и через мгновение мы схватываемся в рукопашную. На Земле то, что я как минимум вдвое тяжелее, дало бы преимущество, но здесь – увы, почти нет разницы, от её ударов я так же улечу под потолок, как и она от моих.
***
Катя учтиво кивнула мне:
Спасибо вам, Вико Франкл. Вы действительно пытались уберечь меня от самоубийственного решения об участии в Гонке. Вам это не удалось, но вы реально попытались. Вам это зачтётся, если что, - и девушка подмигнула мне. И отошла. Собственно – о чём тут говорить?
***
Да уж, мой противник – действительно очень сильный робо: меня хватает буквально на пару минут боя. Правая рука выбита из сустава, на левой сломаны два пальца, перебит энергопровод от источника питания – теперь «сижу» на чистом окислении глюкозы… Вот – отлетаю к Кругу. «Катя» ныряет за стволом… а я просто перемахиваю за ограду, долетаю до пульта – и открываю щиток, прикрывающий кнопку финиша… Робосмерть фантастическим образом чуть ли не прямо в полёте меняет направление прыжка, обрушивается мне на голову… но я уже готов к этому: переворачиваюсь-хватаю-прыгаю…
Перед единственным работающим моим глазом застыло остриё одной «пик» ограды. Второму лазу так не повезло – хорошо ещё, что «пика» выбила только глаз… А вот у Кати-Гипатии торчат из груди сразу три…
Так и умер Киркегард Тодд, не дойдя до финиша всего пяти метров. Зелёные глаза теперь смотрели в небо, в них застыла печаль. Сначала хотел закрыть их, потом передумал: наверняка ей хотелось бы смотреть в небо…
Подхожу к кнопке финиша одним длинным «лунным» шагом…
И тут я осознал, что всё, рассказанное Катей-Гипатией-Робосмертью, на самом деле правда. Она действительно относилась к тому меньшинству робо типа «зеро», которые были настолько похожи на людей, что могли рассматриваться как мужчины или женщины. И сумасшедший влюблённый в неё человек действительно существовал. Вот только робо не может любить в ответ. Хотя она, кажется, пыталась. И единственное, что может заменить робо страсть – это смерть. Когда того человека не стало… служение смерти стало для неё единственной отдушиной в бесконечной серой пелене дней.
Возвращаюсь, снимаю с кольев – и выношу из круга. Всё-таки закрываю ей глаза – и вкалываю ей все «консерванты», какие есть в моей и её аптечке. Позитронные потенциалы в кибернетической части мозга уже погасли, но в биологической части, которая у «зеро» чрезвычайно сильна, ещё остался «слепок» личности. Возможно – успеют откачать…
Надеваю скафадр – и нажимаю кнопку финиша. Где-то там, в высоте, голубое плазменное окно гаснет – и поток воздуха швыряет меня вверх. Светлые спирали по стенкам вертикального тоннеля сливаются в единую белую пелену… Время застывает… Ия лечу по белому тоннелю – вверх, к чёрному выходу!
Я лечу по белому тоннелю? Может быть всё, что было минуту назад, мне привиделось в предсмертных видениях? Может быть я – погиб при посадке? Или – пал очередной жертвой Робосмерти?..
Меня швыряет в чёрное звёздное небо… и сознание отделяется от тела. Внизу остаётся Луна… почему-то зеленоватого оттенка. В небе Земля – лилово-голубая. Мир снова обрёл цвет! Нет больше серой пелены. А вокруг меня… Души? Погибших только что – или умерших давно? Робо – или людей? Рядом промелькнула чёрно-зелёная стрела – куда-то вперёд, в объятия фиолетово-красного облака…
Но вот мой взгляд почему-то обратился к поверхности. И я увидел… Киберов-медиков, снующих вокруг Кати. И – Марко с Джеки: кажется, их зажали в угол на предпоследнем уровне. Оба были уже несколько раз ранены, но живы… И вот тут-то я прихожу в себя окончательно!
Поток воздуха, вытекающий из Цитадели со скоростью сотен метров в секунду, подбросил меня в лунное небо на десятки километров. Но теперь я падаю обратно – на поверхность земного спутника. В полном соответствии с законами небесной механики – с той же скоростью, с которой стартовал. Врубаю торможение… И, наконец, качусь по камням и реголиту. Кажется – ломаю ещё и ноги. И шея что-то плохо работает. Но теперь я впервые за очень долгий срок вспоминаю, что такое счастье! Ради таких моментов мы и живём!..
Вот только, сдаётся мне, у людей, с их, как-то проще всё проходит. Более конструктивно как-то. Знаешь что, Марко? Поторопился бы ты со своими исследованиями! Катя, если выживет, скажет тебе спасибо. И я тоже. |
|
|
|
Время приёма: 17:00 14.04.2013
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев