Алекс поправил репортёрский бейдж и вновь озадаченно уставился на хозяина дома. За годы журналистской работы он повидал всякого: приходилось брать интервью у пьяных звёзд, у астронавтов с космической болезнью, у истеричных жён футболистов... Но никогда ещё ему не делали блинчиков.
Высокий, крепко сложенный мужчина с благородной сединой ловко подкинул очередной блинчик и приветливо улыбнулся:
— Вы ешьте и задавайте вопросы — одно другому не мешает.
Журналист послушно начал жевать и признал, что Джефферсонне только выдающийся программист и адвокат, но ещё и талантливый кулинар.
— Ну что ж, начнём, — Алекс, прожевав блин, приготовился записывать. — Кто же такой Стив Джефферсон? Никто не знает, как он выглядит и чем увлекается. Отказ от Галактической премии мира многих удивил, а ведь благодаря вам началась новая эра, в которой личность, помещённая в робота, обрела права человека. Благодаря вам люди с неизлечимыми болезнями могут прожить вторую жизнь. Да что там —появилась возможность работать в глубоком космосе, успешно совмещая физические возможности роботов и так называемый «человеческий фактор».
Хозяин смутился, почесал за ухом и ответил невпопад:
— Вы знаете, что скоро пойдёт дождь?
Журналист с удивлением посмотрел в окно. Небо было ясным, да и метеорологи обещали отличный вечер для барбекю.
— Природа сильнее прогнозов, — пояснил Джефферсон. — У меня всегда чешется за правым ухом перед ненастьем. Так что, не будем терять время, я не хочу, чтобы вы вымокли по пути домой. ***
Субботнее утро выдалось беспокойным. Мистер Джефферсон почистил зубы кремом для рук, а миссис Джефферсон намазала руки зубной пастой. Раздавшийся в унисон вопль: «Стив!» заставил сорванца скрыться в кладовке под лестницей.
— Безобразие! — возмущалась миссис Джефферсон. — Он совсем отбился от рук! Звонила его учительница, сказала, что проказы нашего сына не знают границ. А всё твоя мягкотелость! Давно пора его выпороть! Ну что ты молчишь?!
Мистер Джефферсон не мог ответить: он полоскал рот и плевался.
Возмущённая жена ушла искать сына, чтобы отругать и покормить завтраком. Глава семейства, ощущая во рту мерзкий привкус ромашки, взял чашку кофе и расположился в кабинете, намереваясь узнать новости. Тренькнул комм: «Вас беспокоят из Службы исполнения наказаний», и на экране появилось улыбающееся лицо исполнителя.
— Мистер Джефферсон? Хью Джефферсон, две тысячи пятьдесят восьмого года рождения, проживающий по адресу Мейнстрит 35, женат, есть сын, вредных привычек не имеет, в партиях не состоит, не судим, работает юристом в филиале компании Скайтех? — уточнил собеседник.
Хью Джефферсону оставалось только кивнуть в ответ.
— Замечательно! — обрадовался исполнитель. — Позвольте представиться: Джозеф Смит, уполномоченный по правам заключённых.У меня для вас новости: во-первых, я с сожалением сообщаю, что ваш отец, который отбывал наказание в тюрьме строгого режима, скоропостижно скончался. Примите соболезнования. Во-вторых! Примите поздравления, ваш отец полностью реабилитирован!
Чиновник бесшумно зааплодировал.
— Тщательное расследование дела Джефферсона-старшего показало, что он действительно не убивал восемь человек и не был маньяком-психопатом. Привет, Мэри! Прекрасно выглядишь!
Хью растерянно обернулся и увидел, что жена с сыном стоят на пороге комнаты.
Смит продолжил:
— Случившаяся трагедия была результатом природной аномалии: локальный смерч обрушился на лужайку дома, где проходило барбекю. В результате... э-э-э... — чиновник пошуршал бумажками, — а, вот! Трое из гостей воспламенились, двое наткнулись на кухонные ножи, один умер от инфаркта, и пара человек ударились несколько раз головой о камни и... «выступающие углы дома» — именно так у меня и записано. Да-с. Абсурдная трагедия. Ваш отец остался цел и невредим, и его, как вы знаете, обвинили. Потребовались десятки лет, чтобы выяснить правду. Технологии не позволяли. Мы провели глубокое сканирование сознания вашего отца. Результаты исследования показали, что он был осуждён несправедливо. В качестве компенсации за потерянные годы мы оцифровали личность Карла Джефферсона и поместили её в робота!
— Куда? — слабым голосом спросил Хью.
— В робота. Предпоследнего поколения, — уточнил чиновник. —Вы можете забрать его в любое время. Робот — то есть, простите — ваш батюшка, оснащён всеми необходимыми модификациями и может стать для вас замечательным помощником. Сообщите о вашем решении сегодня — мы, к сожалению, не можем содержать столько роботов. У нас их уже триста и все — несправедливо осуждённые. Требуют компенсаций, возмущаются... электричества много потребляют. Если вы не согласитесь, то согласно законодательству нашего штата, робот уйдёт в утиль. Мэри, позвони, когда будет время — поболтаем.
Осклабившись на прощание, чиновник исчез.
— Круто! — выдохнул Стиви. — У нас будет робот!
— Никаких роботов! — отрезала мать. — Я не потерплю уголовников в доме!
— Но, Мэри, это же мой отец! — возразил Хью. — Мы не виделись с ним двадцать пять лет.
— Я не заметила, что ты по нему скучал, — фыркнула жена.
— Ты вообще мало чего замечаешь, — тихонько возразил Хью.
— Что?! — вспыхнула Мэри и упёрла кулаки в бёдра.
Стиви скорчил тоскливую мину и, пробормотав: «Опять ругаться будут», вышел из комнаты.
Хью посмотрел на жену, которая что-то кричала, хваталась за голову и топала ножкой. Он думал об отце, которого не видел с пятнадцати лет. Вспомнил о громком процессе, о заголовках в прессе и о том, как в школе в него тыкали пальцами и называли «сыном психопата».
Двадцать пять лет без права переписки и свиданий. Четверть века молчания — он никому не рассказывал о своём отце. Исключением была только Мэри — они тогда ещё не были женаты. Хью делился с опаской, думая, что больше её не увидит. Но она лишь отмахнулась тогда, сказав, что дети не в ответе за поступки своих родителей. Куда исчезла та, двадцатилетняя, весёлая Мэри? Иногда казалось, что её украли, оставив взамен истеричную женщину, которая орёт сейчас о том, что он тряпка, а его отец...
— ...грязный уголовник! — услышал он конец фразы и встал.
— В таком случае, ты живёшь с сыном уголовника и воспитываешь его внука, — тихо сказал Хью. — Отец будет жить в этом доме вместе с нами.Я так решил. И, кстати, откуда ты знаешь этого самого Смита?
Мэри вспыхнула, открыла было рот, но осеклась. Она ещё никогда не слышала, чтобы муж говорил с ней в таком тоне.
— Пусть будет по-твоему, дорогой, — смиренно ответила она, всем своим видом показывая, что проигранная битва не означает проигранной войны.
Из контейнера, который мирно стоял у крыльца дома Джефферсонов, шла отборная ругань. Натянув на самый нос кепку с надписью «Эй-си — быстрая доставка роботов», тощий доставщик тараторил заученную фразу:
— Служба «Эй-си», вы заказываете — мы приносим — вы платите! Вам посылка из тюрьмы штата…
—…мать! Я вас всех… — шум из контейнера возрос.
Доставщик шмыгнул носом и продолжил ещё быстрее:
— Стандартный робот ДП-42 с загруженной личностью почившего… э-э-э… Карла Джефферсона. В комплект входит зарядка питания, чистящие средства нашего филиала «Эй-си — быстрая очистка роботов», брошюра «Три закона робототехники»*…
—...слышь, малой! Выпусти из чёртовой коробки! Я ведь выйду — ноги тебе переломаю! И всё чин по чину, первый закон не нарушу, я аккуратненько!
Контейнер начал раскачиваться из стороны в сторону, будто в нём затеяла драку пара дворовых котов.
— В общем, здесь вся информация, — побледневший работник «Эй-си» вручил миссис Джефферсон бумаги. — Подпишите этот бланк, пожалуйста, поскорее!
Миссис Джефферсон оставила красивую закорючку в документе, а когда её муж полез в карман за бумажником, строго сказала:
— Хью, дорогой, побереги деньги, — Мэри взглянула на миниатюрные часики на руке. — Насколько я помню, политика «Эй-си» схожа с доставкой пиццы: если не привезли вовремя, то никакой оплаты.
— Но ведь задержка произошла по вине… э-э-э… посылки! — воскликнул доставщик. — Робот никак не желал укладываться в контейнер, мотивируя это фразой: «Одного старика Джефферсона в гробу более чем достаточно!», а затем оторвал у грузовика колесо и долгое время отказывался его возвращать!
Мэри улыбнулась.
— Вы говорите так, — сказала она, — будто это живой человек, а не простая машина. На холодильники вы тоже жалуетесь?
Поникший молодой человек сделал последнюю попытку:
— Но ведь в нашем девизе ясно сказано: «мы приносим — вы платите»! Как же так?
— А мы и заказывать не хотели, — отрезала миссис Джефферсон, а затем повела носом. — Чуешь запах, Хью? Будто резину кто-то жжёт? О, мелкий ты засранец, Стив! Дорогой, разберись уже с доставкой! Почему я всё должна делать сама?
Когда разъярённая жена побежала искать сына, мистер Джефферсон с виноватым видом достал бумажник.
— Берите, только быстро. И выметайтесь!
Коротко поблагодарив, доставщик исчез вместе с роботами-носильщиками, и Хью остался наедине с контейнером.
— Ну, здравствуй, — сказал он вполголоса.
—Эй, за ящиком! Вы на кого бочку катите? Вы понимаете, с кем связались? Да я пером вам все бока прошью, гады! Выпустите меня!
Хью виновато обернулся: жены рядом не было, но это не означало, что она не подслушивала.
— Тихо, тихо, — примиряюще забормотал он. — Сейчас я тебя выпущу...папа.
В контейнере стало тихо. Потом Карл неуверенно произнёс:
— Сын?
Контейнер открылся. Когда сын мечтал о встрече с отцом, он представлял себе слёзы, объятия, рассказы о жизни... Даже в страшном сне Хью не могло присниться, что он увидит отца в виде антропоморфной железяки — стандартной модели Домашнего помощника. Плакать перед роботом было как-то неудобно. Обнимать его — тоже.
Хью лихорадочно придумывал, что сказать. Неловкая пауза росла, переливаясь мыльным пузырем, покане лопнула:
— Ты постарел, — проскрипел робот. — Обрюзг, облысел, носишь очки. Я представлял тебя другим.
— Хью! — донеслось с крыльца. — Скажи роботу, чтобы он подстриг лужайку! Я не потерплю нахлебников в доме — пусть отрабатывает зарядку аккумуляторов!
— Да, дорогая, — по привычке кивнул муж.
— Ты ещё и подкаблучник, — Хью знал, что голосовой модуль роботов плохо приспособлен к передаче интонации, но готов был поклясться, что робот ехидничает.
— Я тоже рад тебя видеть,— промямлил Хью и решил изучить инструкцию, чтобы первым делом узнать, где у робота выключатель.
Мэри Джефферсон не слышала, как робот вошёл на кухню —наливала себе кофе. Обернувшись и увидев Карла перед собой, она вздрогнула и выронила чашку, которую тот ловко подхватил манипуляторами. Из чашки не пролилось ни капли.
— Кофе, — мечтательно произнёс робот. — Годами мне снилось, что я пью утренний кофе. Я забыл вкус, но во сне он был горячим и ароматным. Возьми.
— Спасибо, — пролепетала Мэри, принимая чашку.
— Не за что, — попытался пожать плечами Карл. — Лень осколки убирать. Я ещё здесь не освоился. Мне бы отдохнуть пару деньков, окрепнуть...
— Вы что, за двадцать пять лет не наотдыхались?
— Язвишь, — горько констатировал робот. — Никакого уважения к свёкру. Не так я себе представлял встречу с семейством, не так...
— А чего вы, собственно, хотели? — вспылила Мэри. — Свалились, как снег на голову... да ещё и в таком обличье. Я никогда не хотела, чтобы у нас был робот — с домашней работой я справляюсь сама.
— Отлично! — воскликнул Карл и уселся за кухонный стол. — Подай-ка мне, милая, маслица. Машинного. Суставы... шарниры, то есть, смазывать буду.
Мэри прищурилась, просчитывая варианты: если дать слабину, то всю оставшуюся жизнь придётся подносить старому хрычу масло. После секундной заминки она шмякнула кружку с кофе об пол.
— Прислуга здесь — вы, — ровным тоном сказала она. — После того, как уберёте кухню, приготовьте обед.
И вышла величаво.
Хью, прибежавший на звон разбитого стекла, остановился на пороге.
— Вы, я вижу, уже познакомились.
— Она мне нравится, — заявил робот, блеснув окулярами — словно подмигнул. — Эта твоя... кстати, как её зовут?
— Мэри.
— Ага. Хорошее имя. Мэри напоминает мою Ханну. Такая же красивая и упрямая стерва.
— Папа… — Хью запнулся. Этого слова он не произносил много лет, оно было непривычным. Хью повторил, словно пробуя слово на вкус: — Папа, ты уж, пожалуйста, не перечь Мэри. Сам видишь, она с характером.
Робот молчал, сосредоточенно собирая осколки. Наконец он выпрямился и спросил:
— А что, помогает?
— Что помогает? — не понял Хью.
— Не перечить. Помогает? Ну вот, ты мне скажи: ты сколько со своей женой живёшь?
— Одиннадцать... почти двенадцать лет.
— Значит, не помогает, — заключил Карл.
— Да что не помогает-то?!
— Не стать тряпкой, — довольно прогудел робот. — Но у тебя, как говорят в наших судах, есть смягчающее обстоятельство: ты без отца рос. Некому было воспитать тебя настоящим мужчиной. Прости, сынок! Дай, я тебя обниму! — Робот сделал шаг навстречу.
— Да ну тебя! — разозлился.
Оставшись в одиночестве, робот задумался.
— Видимо, я что-то делаю не так, — заключил он. — Все от меня шарахаются, как чёрт от ладана. Отвык я от нормальных людей.
Тут он заметил торчащие из-за угла вихры.
— Выходи, малец, — пригласил Карл. — Давно подслушиваешь?
Стиви вышел.
— Классно ты папу с мамой достаёшь!
— Я их и пальцем не тронул, — не понял Карл.
— Издеваешься то есть, — пояснил Стиви. — Они оба красные как раки из кухни повылетали.
— Хм... — задумался Карл. — Вообще-то, я не хотел издеваться. Неважно у нас отношения завязываются. Надо исправляться. Ты, внучек... как тебя зовут?
— Стив.
— Значит, Стиви, будешь мне помогать. Я приготовлю ужин, а ты скажешь, что папа с мамой любят.
— Мороженое!
— В это трудно поверить, но я тоже когда-то был маленьким, — погрозил робот манипулятором. — Лучше я посмотрю, что у меня в рецептах записано. Так… это не то... завтрак — нет, ланч — не пойдёт... вот нашёл! Торжественный ужин. Возьмите парочку жесткохвостных сук... сукундеров и хорошенько их потерябьте. Гм. Потерябьте — тут так и написано. Когда из сукундеров выйдет вся махера, соберите её в ёмкость для подредянки и одновременно начните усукивать двух-трёх сапсов до посинения. Что это за чушь? — недоумённо спросил Карл и посмотрел на хихикающего Стиви. — Я что, так сильно отстал от жизни? Что это за сапсы, которых надо усукивать до посинения? Учебник садиста какой-то, а не поваренная книга...
Стиви, булькая от хохота, пояснил, что сапсы —вид ползающих растений с Марса. Сукундеры, а вернее, махера, из них выходящая, тоже оказалась марсианским деликатесом.
— Видимо, робот, в которого тебя подселили, был рабочим на марсианской станции, — сказал Стиви. — Программы остались старые. Надо бы тебе апгрейднуться.
— Никаких извращений! — воскликнул дед. — Я и сам ужин сварганю —пальчики оближите! Стиви, подай фартук!
Когда все расселись за столом, робот торжественно вынес огромную супницу, от которой поднимался пар.
— Пожалуйте, приятного аппетита, — приговаривал Карл, по очереди обходя членов семейства и плюхая в тарелку варево.
— Что это? — недоуменно спросил Хью, глядя на зелёно-серую жижу с комками.
Мэри зажала нос.
— Баланда, — ответствовал Карл. — Тюремный деликатес. Сукундеров, извините, не смог найти. Не растут они в наших широтах. Извольте отведать то, чем меня кормили последние двадцать пять лет.
Мэри, бросив ложку, выбежала на свежий воздух.
— Куда это она? Даже не попробовала. У нас ещё десерт.
— А что на десерт? — осведомился Хью, с опаской зачёрпывая жижу.
— Мороженое.
— Мороженое — это замечательно! Неси, скорее, сюда!
— Я же говорил, — заметил Стиви, — в этом семействе любят мороженое.
Пока робот ходил за десертом, отец с сыном выплеснули содержимое тарелок в горшок с любимой пальмой Мэри.
— Надеюсь, не засохнет, — с сомнением сказал Хью.
— Не боись, — заверил Стиви. — Я её частенько подкармливаю тем, что мама готовит.
Вечером Хью расположился в беседке на лужайке и читал брошюру «Три закона робототехники».
«Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред».
Больше всего на свете после сумасшедшего ужинаглава семейства хотел отдохнуть. Вот только отдых сразу потёк не в то русло.
Джефферсон-старший, поблёскивая металлом на солнце, умудрялся тревожить тишину одновременно двумя способами. Во-первых, он старательно жужжал газонокосилкой, а во-вторых, сопровождал это совершенно невообразимой песней на странном языке:
Vypil C2H5OH,
Sel na «Nivu» Rostsel'mash,
Na «DT», «Don500», «T-150»,
Pokormil pered jetim porosjat.
I poshjol zjab' pahat', molotit' jachmen',
Budet dolgim, dolgim, dolgim tvoj rabochij den',
No zato ty znaesh' kazhdyj vintik v traktore vnutri,
Poluchaesh' za rabotu v mesjac tysjachi tri.
Kombajnjory!**
— Отец! — крикнул Хью и помахал рукой, чтобы привлечь внимание робота. Джефферсон-старший уделил сыну не больше внимания, чем к просьбе Мэри «по возможности бережнее относиться к розам в саду».
— Отец, я к тебе обращаюсь!
Карл повернул голову — схожую с человеческой, но только формой. На его лице присутствовал нос и рот, по бокам торчали уши-наросты, но всё это было пустой ширмой, призванной сделать робота чуть более живым. Карл выключил газонокосилку и направился к беседке.
— Сынок, если ты по поводу роз, так они чуть сами под лезвие не бросились! К тому же, черти, колючие, вдруг бы Стив поранился? Я должен всячески защищать…
— Папа, погоди, — устало возразил Хью. — Может, сядешь?
— Как говаривал мой русский «коллега» по камере, не сядешь, а присядешь. Так что уволь, насиделся.
Хью снял очки и потёр переносицу.
— Почему ты такой едкий? Я просто хочу поговорить, узнать о тебе больше.
Робот положил манипулятор на плечо сына и примирительно сказал:
— Я бы тоже этого хотел, но твоя мегера чётко дала мне понять, что нужно подстричь газон.
— Тогда я говорю тебе сесть на эту чёртову скамейку и поговорить со мной!
Металлическая пластинка на мгновение опустилась на глаза робота.
—«Робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону». Ты схватываешь на лету, сын.
Под тяжестью Джефферсона-старшего скамейка жалобно заскрипела.
— Не думаю, что кому-нибудь будет хуже, если я немного с тобой посижу. Что ты хочешь узнать? Вряд ли тебя интересуют тюремные байки. Как я встретился с мамой? Где тебя зачали? Во что она была одета? Ух, твоя мама была потрясающей женщиной…
— Отец, прекрати! — Хью потёр ладонями покрасневшие щёки и глубоко вздохнул. — Расскажи, как ты умер? Не может быть, что за несколько дней до амнистии тебя доконала старость.
— Чёртасдва! Не хочу я ничего тебе говорить.
— Ах так? — Хью надел очки и с вызовом посмотрел в неживые окуляры отца. — Я приказываю тебе рассказать.
Карл Джефферсон сжал манипуляторы, так что послышался металлический скрежет. Скамья под ним затрещала и покосилась, когда робот резко поднялся.
— Я не помню. Эти воспоминания отсутствуют в блоке памяти. Последнее копирование осуществлялось два года назад. Тогда мой профиль изучали мозгоправы и умники из отдела киберпсихологии. Можно вернуться к работе?
— Конечно, — холодно ответил Хью.
Вновь загудела газонокосилка, а мистер Джефферсон вернулся к брошюре. Третий закон робототехники гласил: «Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому и Второму Законам».
В постели супруги оказались не в лучшем расположении духа. Мэри так яростно листала дамский журнал, будто желала вырвать глянцевые страницы. И когда Хью положил руку на живот законной супруге, Мэри пихнула мужа в бок.
Хью фыркнул и приподнялся на локте — с удивлением и лёгким негодованием, как всякий человек, которого лишают его права. Он снова потянулся к Мэри, посчитав, что чуть напористости будет кстати.
— Не сегодня, дорогой. — Мэри воздвигнула барьер с помощью подушки. — У меня разболелась голова.
У Хью даже перехватило дыхание.
— Не знаю на что обижаться, — воскликнул он. — На отказ или на эту банальную чушь!
— Милый, прости, — миссис Джефферсон выглядела искренне кающейся. — Сегодня не мой день, я не могу придумать чушь получше.
Она снова уставилась в журнал, а Хью наблюдал за ней с раскрытым ртом.
— Слушай, только что вычитала! — Мэри повернулась к мужу. — Кажется, я толстая. Так объелась, что лучше мы сегодня просто уснём.
— Что за фокусы? — глава семейства отшвырнул подушку и отобрал у жены дурацкий журнал.
— Ах! Сегодня всё как ты скажешь, ведь ты сын уголовника, верно?
— Чёрт возьми, Мэри! — вспылил Хью, а затем повалился на спину, будто выгорел. — Забудь о моём отце хоть на минуту.
— Этот ужин я запомню надолго!
— Почему ты всегда думаешь, что тебе приходится труднее всех?
Мэри приподнялась на локте, саркастично изогнув бровь.
—Может, потому что это правда? Или ты считаешь иначе, Хью?
Укутавшись в одеяло, мистер Джефферсон выключил со своей стороны свет.
— Ты права, дорогая. Я — ничтожество. Я же, чёрт возьми, до сих пор живу с отцом о котором ничего не знаю. И ведёт он себя как-то странно.
Хью думал, что Мэри разозлится, но в этот раз жена сменила тактику. Она прижалась к спине мужа.
— Но ведь ты знаешь, что я всё делаю только ради тебя и Стива! Семья превыше всего.
Хью молчал и обиженно сопел. В голове миссис Джефферсон мысли выстраивались в изощрённый план: если старик Джефферсон что-то скрывает, эту информацию можно выгодно против него использовать.
— Расскажи, что случилось у вас с папой, — промурлыкала она, целуя мужа в шею.
— Знаешь, дорогая, — Хью скрипнул зубами, почуяв какой-то подвох. — Ты сегодня, действительно, выглядишь полновато! Спокойной ночи!
Утро понедельника миссис Джефферсон планировала встретить во всеоружии. Накормив мужчин завтраком, Мэри накрасиласьи уложила волосы. При этом у неё было такое лицо, словно она наносила боевую раскраску и не волосами занималась, а натачивала нож.
Мэри Джефферсон готовилась к битве.
Она взъерошила причёску, чтобы та не выглядела слишком уж идеально, и включила комм. На экране появился Джозеф Смит из Службы исполнения наказаний.
— Мэри? — проговорил он, спешно вытирая руки под столом. На его подбородке красовалось свежее пятно от соуса. — Что-то с роботом?
— Ох, Джозеф, неужели нужен повод, чтобы позвонить соседу по парте! Прости, пожалуйста, я не знала, что у тебя обед!
Мистер Смит вытер подбородок, а Мэри улыбнулась. Разумеется, она знала про обеденное время и про то, что Джозеф на месте
— Ничего страшного, Мэри! Честно говоря, твой звонок стал приятной неожиданностью. Я думал, что так и буду общаться с твоей семьёй через Хью…
— О нём я и хотела поговорить.
Джозеф опустил взгляд.
— Правда? Как интересно.
Боясь упустить инициативу, Мэри затараторила:
— Он спятил. Представляешь, назвал меня толстухой! У нас теперь совсем натянутые отношения, а в этом есть и твоя вина!
— Мэри, дорогая, но как я… — опешил Смит.
— Ты же подсунул нам этого вшивого робота!
Джозеф стучал пальцами по столу, а Мэри вдохновенно продолжала:
— Этот его… отец. С его личностью что-то нечисто, я нутром чую! Здесь замешана какая-то тайна. Джозеф, как ты мог подсунуть такую пакость?
— Клянусь, Мэри, он ничего дурного не сделает! Законы робототехники просто не позволят ему!
— Что не позволят? — миссис Джефферсон думала, всплакнуть ей или это будет перебором. — Разорвать мою семью на части? Да. Этого он не сможет. Только этот робот постоянно вместе со Стиви! Кто знает, чему может научить уголовник моего сына?!
Мистер Смит уже не только барабанил по столу. Он кусал губы, постоянно поправлял галстук и в целом выглядел очень нездорово.
— Джозеф, — продолжила Мэри, — я ведь не прошу у тебя многого! Ты всегда отлично умел выведывать информацию, в этом с тобой никто не сравнится.
— Ну, ты преувеличиваешь, — мистер Смит вдобавок ко всему покраснел. — Но о Джефферсоне-старшем ходят разные слухи…
Глаза миссис Джефферсон загорелись.
— Вот как? — задумчиво сказала она. — Уверена, что нам нужно обсудить это за обедом!
Мистер Смит вскочил с кресла, с его стола упал надкушенный чисбургер.
— Отличная идея! Я как раз не успел поесть.
Перед тем как выйти из дома, Мэри заглянула на задний двор. Робот выкорчёвывал остатки розовых кустов, умиротворённо что-то напевая. Женщина закрыла глаза и медленно выдохнула, стараясь держать себя в руках. Розы были её гордостью и предметом жуткой зависти соседки.
— Собралась куда-то, милая?
Открыв глаза, Мэри увидела перед собой мерзкого деда. Мало того, что робот приветливо махал ей осыпающимся кустом, так ещё он посмел заметить:
— Что-то ты ярковато накрасилась для обеда. И платье бы тебе подлиннее надеть. Не первой, чай, молодости, чтобы коленками сверкать.
Миссис Джефферсон представила, как лава её ярости затапливает железяку, как плавит все его паршивые шестерёнки, как он кричит, захлёбываясь от боли, и мило улыбнулась:
— Не нужно питать иллюзий. Это Хью по доброте и недомыслию принимает тебя за отца. Стиви с тобой интересно, потому что он всегда мечтал о такой большой игрушке. Для меня же ты — бездушная машина и останешься ею до конца своих дней. И если ты сегодня не приведёшь мой сад и подвал в порядок, то — клянусь всеми святыми — конец этот наступит гораздо быстрее, чем ты думаешь. Всегда можно вызвать работников «Эй-си», чтобы они вывезли и расплавили дефектного робота. Дефекты я у тебя найду. Гораздо охотнее поверят матери и примерной домохозяйке, чем роботу, который в прошлой жизни считался маньяком. Хорошего дня! Не забывай, он может быть последним.
Развернувшись на каблуках, Мэри удалилась.
Карл не находил слов. Потом слова всё-таки нашлись:
— Вот стерва!
— Вы что-то сказали? —спросила любопытная соседка
— Прекрасный день, говорю! — уныло пробормотал робот и побрёл в дом.
Вернувшийся из школы Стиви нашел деда в подвале. Робот сосредоточенно собирал скопившийся мусор в мешки.
— Привет!
Карл не ответил. Делал вид или на самом деле не услышал.
— Дед! Привет, говорю!
— Здравствуйте, — наконец обернулся робот, — что прикажете?
— Да ты чего? — удивился внук.
— Выполняю обязанности помощника, — нарочито механически ответил дед. — Я — робот и призван служить людям.
— Ну ты даёшь! Наверное, что-нибудь новенькое придумал?Опять мамку доводить будешь?
— Твоя мать — достойный во всех отношениях человек, — меланхолично ответил робот.
— Утилизировать, поди, пригрозила?
Вместо ответа робот взял метлу и начал вычищать из углов старую паутину.
— Понятно, — кивнул Стиви. — А я тебе подарок принёс. Но раз ты не хочешь общаться, тебе его не покажу.
— Я вижу, что ты — маленький хитрец, — в окулярах робота промелькнули золотистые искорки. — Наверное, пакость какую-нибудь задумал и моей помощи просишь?
— У-у-у, — разочарованно протянул Стиви. — И ты туда же.
Внук стал подниматься по лестнице. На последней ступеньке его остановил вопрос:
— Мэри дома?
— Нет, — обернулся Стиви.
— Тогда говори, зачем пожаловал.
Внук кубарем скатился по ступенькам, порылся в рюкзаке и выудил из него чип.
— Вот!
— Что это за штуковина? — с подозрением спросил дед.
— Это — твой апгрейд! Я сам сделал чип и загрузил все даные: кулинарные рецепты, лучшие энциклопедии и музыку. Книги я тоже тебе загрузил, чтобы ты мне содержание рассказывал.
Карл, глядя на внука, которого распирала гордость, поохладил пыл мальчугана:
— А может, всё-таки, пакость? Запихнёшь в меня эту хреновину, и стану я роботом-убийцей.
— Да у тебя эта, как её... когда всех подозревают...
— Паранойя? — хмыкнул дед. — Так ты поживи с моё... ладно, приступай.
Стиви принялся за работу.
— Ну чего ты там копаешься? — недовольно спросил Карл.
— Спокойно, дед. Ты же не хочешь, чтобы у меня рука дрогнула и я превратил тебя в робота-убийцу? — поддел Стиви.
— Не хочу. Кстати, почеши меня за правым ухом. Левее. Чуть ниже. Ага, вот оно!
Пока внук с недоумением скрёб по металлу, Карл пояснил:
— Фантомное ощущение. Видишь, дождь собирается? У меня всегда перед непогодой за ухом чесалось. Между прочим, это меня и спасло: на том злосчастном барбекю я всех звал в дом, но никто меня не послушал. Кстати, не помешало бы подлатать твой домик на дереве. Выглядит он совсем хлипко, как наша исправительная система.
Стиви, поковырявшись ещё немного, закрыл панель.
— Готово! Теперь ты у нас летать будешь!
— А ты ничего у меня не взял? — подозрительно спросил робот.
Стиви смешался:
— Дед, я же тебе как родному... то есть, ты же мне и так родной!
— Ну ладно, ладно, — благодушно прогудел дед. — Давай посмотрим, чего ты мне наап... это самое, как его... в голову засунул, короче.
Чуть позже Карл с увлечением готовил, попутно болтая с внуком. В чипе оказалась масса полезнейшей информации, и дед в благодарность рассказывал о незамысловатых затеях юности. Стиви внимал со всем почтением, а потом, извинившись, куда-то исчез.
— Что это? — с изумлением спросил Хью. На кухню его привели одуряющие запахи.
— Сегодня на ужин луковый суп по оригинальному французскому рецепту и лазанья, — ответил Карл, ловко подбрасывая блинчик.
На тарелке уже возвышалась солнечная горка. Хью протянул руку, но отец строго сказал:
— Не перебивай аппетит! Это на дессерт. Ну ладно, возьми один.
— Ты не знаешь, где Мэри? Я с работы вернулся, а её нигде не видно.
— Понятия не имею. Она мне лекцию прочитала и упорхнула куда-то. Ты знаешь, что твой сын — талантливый малый? Он меня подлатал. Теперь я готовить умею.
— Знаешь, что странно? — с набитым ртом сказал Хью. —Мэри, вместо того, чтобы тебя контролировать, куда-то на целый день ушла.
— Шмотки, наверное, покупает и сплетничает как все бабы, — поделился Карл жизненным опытом. — Обрати внимание на сына. Он, может, компьютерный гений. А хулиганит, потому что на него внимания мало обращают.
Хью, посмотрев на кулинарное великолепие, вынужден был признать:
— Пожалуй, ты прав. А что это у Грейсона на крыльце горит?
— Насколько я вижу — бумажный пакет. Он уже в него наступил... Уп-с! Говорю же — займитесь пацаном. Иначе он всех перемажет.
— Опять мне за сорванца извиняться! — покраснел Хью, слушая проклятия соседа.
Взял второй блин и, задумчиво пожевав, смягчился:
— Ладно. Главное, чтобы Мэри не узнала.
После ужина мистер Джефферсон задумчиво курил трубку возле голографического камина. Фальшивые поленья правдоподобно потрескивали, языки пламени, дрожа, вытягивались вверх и согревали комнату.
То есть, конечно, согревали не они, а климат-контроль в доме, но всё выглядело так живо…
Отец семейства снова затянулся и выдохнул ароматное кольцо, словно старинный поезд. Затем отложил трубку — Мэри не выносила запаха табака, даже его имитацию.
Стиви на кухне помогал деду с посудой, несмотря на отговорки. Наверное, пацан впервые не затевал какую-нибудь пакость. Хью не знал, как стоит относиться к роботу — он всего лишь вещь, бездушная машина, подделка, как и этот камин, но почему же с ним так хорошо и тепло? Тепло по-настоящему.
Входная дверь отворилась.
— Мэри? — не поворачиваясь, спросил Хью. — Дорогая, ты опоздала к столу, но если хочешь, Карл может…
— Я только что из ресторана, — холодно перебила миссис Джефферсон. Хью поднялся, чтобы встретить жену, и увидел Смита, которого Мэри держала под руку. — Ты ведь помнишь Джозефа?
Мистер Смит вживую выглядел совсем иначе, чем на экране — с бледным, страдающим от нехватки солнца лицом и с начинающей лысеть макушкой.
— Ну я, э-э-э, пожалуй, э-э-э, пойду… — Джозеф Смит попытался освободить руку, но хватка Мэри оказалась железной.
— Джозеф, останься ненадолго, — промурлыкала она, — выпей чаю.
Из кухни выглянул робот с передником на груди и тут же скрылся обратно.
Хью поиграл желваками, потёр раскрасневшееся лицо. Выдохнув, он неторопливо сказал:
— Что же вас привело к нам?
— Мы были в ресторане, — терпеливо повторила Мэри, — затем я пригласила Джозефа на чай. Только что.
Хью взглядом сверлил мистера Смита, прохаживаясь по комнате. Он взял трубку и демонстративно закурил, пуская вокруг себя клубы дыма.
— Опять ругаться будут, — пробормотал Стививыходя из кухни.
Мэри вскинула голову.
— Хью, твоя ревность — это так мило, но сколько раз я просила тебя не показывать её на публике?
Публика в лице мистера Смита молчала.
— Джозеф — порядочный человек, он не станет сплетничать о наших семейных ссорах, но стоит ли сыпать сор мимо урны? Или как там говорится… Пойми, я пригласила его, чтобы он раскрыл тебе глаза!..
— Но Мэри! — вдруг всколыхнулся Джозеф. — Ты обещала, что никому не скажешь!
Джефферсон-старший сорвал передник и, громыхая, вывалился из кухни.
— Не скажет что?!
— Карл, пожалуйста, не мешайте разговору, — Мэри даже не взглянула на свёкра.
— Речь обо мне, не так ли? Пусть мёртвый, пусть робот, но ещё не дурак. Я имею право…
— Кусок железа, ты ни на что не имеешь право! Твоё место на кухне, отправляйся туда и не смей выходить без приказа!
Робот не посмел перечить и со скрипом направился обратно.
Джозеф Смит сделал ещё одну попытку:
— Мэри, дорогая, ты обещала хранить этот секрет. Ты подставляешь не только меня, но и всю службу, а вместе с ней и нашу страну!
— Случившееся останется в тайне, я ни-че-го-шень-ки не скажу! Но!.. — Мэри подняла палец. — Только если ты расскажешь об этом Хью. Иначе на службе узнают, что проболтался именно ты.
Хью молчал. Он мерил комнату шагами и ждал, пока эти двое, наконец, договорятся.
Мистер Смит кивнул.
— Хорошо. Уф… Мистер Джефферсон, у меня для вас две новости: во-первых, ваш отец не погиб в тюрьме, а успешно скрывается где-то в районе Монте-Карло под другим именем. Во-вторых! Ваш отец сбежал из суперохраняемой, невероятно надёжной и самой передовой тюрьмы мира. К тому же, он оказался невиновным… Если откроется правда, то нам будет очень-очень несладко.
Мэри подхватила:
— Личность робота сотрут, потому что закон запрещает иметь копию живого человека. Настоящего Карла Джефферсона привлекут за побег ещё на пять-десять лет, которые старик уж точно не протянет. Так что, милый, мы будем молчать, чтобы не навредить любимому свёкру. — Миссис Джефферсон сделала грустное лицо. — Но ведь мы законопослушные граждане? От робота нужно избавиться, ведь это незаконно, пусть об этом никто и не узнает! А то ведь могут и узнать…
Хью, покачивая головой, с растерянным видом уселся в кресло.
— Что же получается? Отец жив, но даже не удосужился позвонить.
— Мне кажется, он боится выдать себя, — осмелился предположить Смит. — За последние два года ваш отец озлобился от одиночества и несправедливости.
Мэри выразительно посмотрела на Джозефа, и тот поспешно ретировался.
— Видишь, мои опасения были не напрасны, — миссис Джефферсон взяла мужа за руку. — Какой толк держать железную копию этого человека?
— Копию, говоришь? — взвился Хью. — Как же они могут быть копиями, если только одному из них на меня плевать?
— Думаешь, у робота к тебе есть какие-либо чувства? Вся его так называемая личность — только набор электронных импульсов!
— Скажи, дорогая, а где начинается разница между его электронными импульсами и моими так называемыми человеческими? Робот пробыл с нами три дня, а я почти привык называть его отцом. И если бы ты была эти дни с семьей, а не злилась и занималась интригами, то увидела бы, как он возится со Стиви.
— Хочешь сказать, я не забочусь о ребёнке?! — Мэри сорвалась на крик. — «Возится со Стиви»! В том-то и дело, что этот проходимец вечно с нашим мальчиком! Кто знает, что может произойти!..
Погода, в унисон со спорящими, сначала нахмурилась, а потом и вовсе рассвирепела. Крики ругающихся перемежались раскатами грома, на улице потемнело, поднялся ветер. Робот появился в дверях в свете молний. Спросил что-то раз, другой — на него не обратили ни малейшего внимания.
Тогда, перекрывая всех и вся, робот протрубил. Так трубили роботы-первопроходцы Марса, предупреждая людей и друг друга об опасности. Звякнуло и рассыпалось окно, бокалы полопались один за другим, а супруги присели, закрыв уши руками.
— Вы что, тупые? Какая разница, оставлять меня или убивать? Идёт буря, я вам говорю! Где мой внук? Унесёт ведь пацана, как ту девчонку из Канзаса!
— Он не твой вн... — начала было Мэри, но мужчины в голос рявкнули:
— Заткнись!
В разбитое окно влетел ветер. По улице шёл смерч. Неторопливо, посвистывая, срывал черепицу с соседских крыш, разбивая её об асфальт.
Мэри всхлипнула и побежала искать сына в любимом укрытии — кладовке под лестницей.
— Где он может быть?! — Карл вцепился в сына.
— Н-не знаю... домик на дереве! — осенило Хью. — Только бы не там...
Робот уже нёсся через лужайку. Датчики бесстрастно сообщали, что старый тополь, на котором был домик, не выдержит порывов ветра. Карл ускорился и успел точно в тот момент, когда дерево, заскрипев, начало падать. Он вытянул манипуляторы, не давая дереву рухнуть.
Стиви выпал из домика и повис на ветке. Нужно было аккуратно и медленно опустить дерево на землю, но сил у робота не хватало. «Вероятность спасения человека — 0,01%. Система перегружена. Опасность! Опасность»!
— Иди ты к чёрту, старая железяка, — пробормотал сам себе Карл, глядя, как Хью борется с ветром. Сын продвигался медленно, слишком медленно. Стиви кричал — в рёве бури казалось, что внук тоненько пищит. Только бы он не свалился на землю...
Предохранители рассыпались в песок, датчики отказывали. Карл вдруг почувствовал себя по-старчески немощным. Но там, высоко, на ветке раскачивался Стиви и пищал, словно маленькое испуганное животное. Карл просто держал и надеялся. Надежда помогла ему не сойти с ума, доказывая, что он не убийца и не дала наложить на себя руки за четверть века в тюрьме. И сейчас старая добрая надежда помогала ему.
— Стиви, — голос Хью прозвучал ясно и чётко в наступившей тишине. — Прыгай, не бойся, я тебя подхвачу.
Карл с недоумением посмотрел на небо: над ними сияла ослепительная голубизна, от которой стало ещё страшнее. Око смерча.
— Хью, мы в хоботе! — закричал он.
— Я знаю, — спокойно ответил Хью. — Держись, папа. Ну же! — властно закричал он, и Стиви отпустил руки.
— Цел? — спросил Хью, ощупывая сына.
— Цел, — шмыгнул поцарапанным носом мальчишка.
Хью, подхватив сына, поторопился в дом. Стиви через плечо отца увидел, как дерево рухнуло, подминая под себя робота. В щепки разнесло остатки домика.
Он плакал, когда родители вносили его в подвал. Но в ослепительной буре, метавшейся по улице, плач не был слышен.
***
— Получается, поломка… вернее, смерть вашего деда подтолкнула вас к защите людей, попавших в подобную ситуацию? — спросил Алекс.
— Моего деда? — озадачился Джефферсон.
— Ну да, Карла Джефферсона.
— Молодой человек, боюсь, я ввёл вас в заблуждение, — мягко улыбнулся собеседник.
— Дед, у тебя гости?
Алекс обернулся и увидел, что на пороге кухни стоит мужчина лет тридцати. Внешнее сходство между двумя просматривалось и журналист тихонько застонал: как он мог так опростоволоситься! Личности, которых «подселяли» к роботам давно уже отвоевали право выглядеть, как люди.
— Стив? Стив Джефферсон? — уточнил он у вошедшего.
— Именно так. И я не даю интервью, о чём вам прекрасно известно.
— Не переживай, я уже всё рассказал, — довольно прогудел Карл. — Страна должна знать своих героев.
— Дед, я же тебя просил!
Алекс встал.
— Спасибо, господин Джефферсон, за историю и гостеприимство. Ваши блинчики бесподобны.
— Стиви их тоже любит. Позвольте, я вас провожу.
На пороге Алекс остановился:
— Последний вопрос...
— Почему я здесь, а не на свалке? — догадался Карл. — Потом Хью связался с отцом, и они увиделись. После встречи с ним даже Мэри признала, что железный Карл Джефферсон просто душка по сравнению с оригиналом. Что у них произошло, я не знаю.
— Но вы же поло… умерли!
— Так это же проще простого: когда Стив делал апгрейд, то скопировал мои данные. На семейном совете решили, что без моих блинчиков не так уж и весело. Вот с этого всё и началось. Возьмите зонтик.
Дверь закрылась. Журналист сделал пару шагов по лужайке и снова посмотрел на небо. Подул холодный ветер, сгустились тучи. Похоже, старик Джефферсон был прав: скоро пойдёт дождь.
* Три закона робототехники впервые сформулированы Айзеком Азимовым.
** Транскрипция текста песни Игоря Растеряева «Комбайнёры»
|
Рассказ открыт для комментариев