20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.

13:33 19.04.2023
Сегодня (19.04) в 23.39 заканчивается приём рассказов на Арену.

   
 
 
    запомнить

Автор: Подмастерье Число символов: 15808
28. По мотивам "Я - робот". Воздушный мир. Финал
Рассказ открыт для комментариев

r043 Быть человеком


    

    Леер так никогда и не смог объяснить, как это случилось. Слишком быстро всё происходило. Хотя в то утро ему, наоборот, показалось, что время почти перестало существовать.
    Солнце ещё не поднялось, и был тот час, когда замерший воздух кажется притихшим в ожидании и позволяет отчётливо услышать любой шорох. Поэтому Леер уже издалека понял по равномерному гудению, что приближается механический уборщик. И действительно, скоро из-за поворота показалась внушительных размеров машина, сноровисто очищающая от пыли и мусора узкую улицу, застроенную далеко стоящими двухэтажными особнячками. Это означало, что скоро пять часов. Именно в пять уборщик всякий раз оказывается ровно напротив его дома. Значит, пора идти спать, равнодушно подумал Леер.
    Он не помнит,  чтоб заметил какое-то движение на противоположной стороне. Девушка, казалось, возникла из ниоткуда. Уже заходя в дом, он бросил через плечо взгляд на дорогу и вдруг увидел одинокую фигуру, стоявшую прямо на разделительной линии, буквально в нескольких метрах от него. Машина было ещё далеко, но быстро приближалась. Девушка не уходила.
    Она была явно не в себе, но тогда Лееру это почему-то показалось даже забавным. Возможно, стоило предупредить незнакомку, что она выбрала не самый подходящий способ самоубийства. Мусороуборщик ведь тоже подчиняется трём законам. Улица слишком узка, чтобы у него был простор для маневра, значит, сейчас он остановится. А потом ещё и вызовет помощь из ближайшего спасательного пункта. Утро становилось всё более интересным.
    Однако машина продолжала ехать. А девушка оставалась на месте.
     
     
    ***
    Уборщик неисправен! Теперь это стало совершенно очевидно. Отказали тормоза, или система управления дала сбой, или ещё что-то. Выбирать из множества вариантов правильный было некогда.
    Леер махнул рукой, пытаясь привлечь её внимание. Бесполезно. Она смотрела перед собой, прямо на приближающуюся машину. Он хотел закричать, забыв на мгновенье, что уже давно лишился голоса. А синтезатор речи  остался лежать на столе в гостиной.
    Тогда Леер принял решение, показавшееся ему единственно верным: рванулся вперёд, перелетел через низкие перила веранды и бросился к дороге. Он видел, что успевает опередить неторопливую махину, но не мог заставить себя адекватно оценивать ситуацию и потому действовал в какой-то лихорадочной спешке. Он рванул девушку за руку и, не удержав равновесия, вместе с ней скатился на обочину. Через некоторое время, не замедляя и не ускоряя хода, мимо равнодушно прожужжал уборщик.
    Леер пришёл в себя и осмотрелся. Девушка сидела рядом, обхватив голову руками, словно не понимая, что происходит. Рукава сбились вниз, обнажив тонкие запястья. На запястьях тускло мерцали синие браслеты.
     
     
    ***
    Было ясно, что вздремнуть сегодня едва ли удастся.
    Они сидели на кухне. Собственно, гостья в пище не нуждалась, но ради соблюдения социального этикета не стала отказываться от приглашения. На изящных гранях хрустальных бокалов искрился и таял свет, и потому казалось, что внутрь налито переливающееся расплавленное серебро. Пить на рассвете – не самая полезная привычка, но Леер давно поменял местами утро и вечер, так что ему было всё  равно.
    Он понимал, что если он и вправе на кого-то злиться, только на себя. Теперь, когда ситуация в целом прояснилась, он чувствовал себя довольно глупо. Надо же - как последний придурок рванулся спасать от самоубийства того, к кому вообще не применимо понятие убийства! Нет, то, что он сразу не заметил браслеты, понять ещё было можно. Тем более в остальном она от человека совершенно неотличима. Но почему ему не пришла в голову простая мысль, что уборщик, как и любое транспортное средство, обладает практически идеальной системой распознавания? Намеренно причинить вред  человеку для него недопустимо – но что запрещает ему убрать с дороги неодушевлённое существо наравне с прочим мусором? Вполне логично, что он продолжал движение в соответствии с расписанием.
    Молчание становилось тягостным даже для Леера, привыкшего за несколько лет к тишине и одиночеству. Впрочем, с подключенным синтезатором речи он теперь снова мог говорить. А вот она же, разумеется, могла молчать бесконечно долго. Её тёмные волосы блестели в лучах утреннего солнца, она выглядела прелестно и была очень похожа на человека.
    И всё-таки странно спасти кому-то жизнь и не услышать в ответ ни слова благодарности. Хотя, что за бред он опять несёт? Какая жизнь? Какая благодарность?
     Он задумчиво взглянул в окно. Солнце уже взошло. Проснувшиеся деревья роняли золотой свет на блестящие от влаги дорожки.
    - Почему твой прежний хозяин захотел избавиться от тебя?
    Она выпрямилась, подняла глаза и отставила бокал в сторону. Ей задали вопрос, она должна было отвечать.
    - Он сказал, что я ему надоела. И что связываться с программой утилизации  - хлопот не оберёшься, одних бумажек надо целую гору заполнить. Он так сказал, - её голос был ровным. Совершенно обычный, даже красивый женский голос, но лишённый каких-либо интонаций. Вроде бы, такое встречается сплошь и рядом и давно пора бы привыкнуть, но Леера это почему-то всегда немного пугало. - Поэтому он просто велел мне уходить и никогда больше не возвращаться. Найти какое-нибудь тихое место, дождаться уборщика и…
    - Дальше можешь не рассказывать. Потом появился я и всё испортил. Я так понимаю, вернуться ты не можешь, если он приказал тебе никогда больше не приходить к нему?
    Она на мгновенье задумалась, потом качнулась головой.
    - Нет. И я… Я не помню, где он живёт и как его зовут. Своего имени я тоже не помню. Он стёр мне часть памяти. – Она внимательно осмотрела себя. – И забрал жетон с идентификационным номером.
    - Что ж, это очень предусмотрительно с его стороны. Он совершил административное правонарушение, решив избавиться от тебя… скажем так, не вполне законным путём. Вот и подстраховался. Теперь тебя никто не сможет опознать и вернуть.
    Лееру показалось, она растерялась, хотя он и не был полностью уверен, способны ли они на такое.
    - Что мне делать? Я должна уйти?
    - Чтобы искать другой уборщик? Не самая хорошая мысль. Ты сделала всё, что от тебя требовали, и больше не обязана подчиняться этому приказу. Оставайся. Я живу один, как почти все в наше время. Гостей у меня тоже не бывает, поэтому никто не станет задавать лишних вопросов.
     
     
    ***
    Почему их делают такими похожими на нас? Странно, но Леер никогда не задавался этим вопросом. Ему этот факт никогда не мешал. Да и не помогал тоже. Он слишком редко выходил из дома, чтобы всерьёз беспокоиться о таких вещах.
    А впрочем, тут и думать особо не о чем. Они почти неотличимы от людей, потому что так нам проще и спокойней примириться с сегодняшней реальностью. Страшно, наверное, жить в городе, который на девять десятых состоит из брошенных домов, опустевших магазинов, никому не нужных театров и ресторанов.
     Теперь же города снова выглядят живыми, полными суеты и активной деловитости. Многочисленные служащие спешат по утрам на работу, торговые центры и кинотеатры гостеприимно распахивают двери, дороги забиты машинами. В час пик в метро и недорогих кафе яблоку негде упасть. Иногда даже приятно потолкаться в шумной толпе. Особенно если заставить себя не думать, что людей в этой толпе не наберётся и четверти.
    Надо признать, что человечество оказалось гораздо более живучим, чем ожидало само от себя. Оно умудрилось пережить несколько технических взлётов и падений, смену магнитных полюсов и несколько мировых войн. Последняя, в которой убивал и Леер, была относительно недавно. С тех пор он утратил способность самостоятельно говорить. И перестал спать ночью. Странные последствия войны,  от которых даже при высочайшем развитии технологий не нашлось избавления.
    Но это не так уж важно, если подумать. Ничто из этого не стало концом света. Во всяком случае, в традиционном его понимании. Люди до сих пор живут на планете. Нас в итоге оставалось целых пятьсот миллионов.
    И численность продолжала падать. Леер не знал, почему. Да и никто не знал, если быть до конца откровенным. Что-то неуловимо изменилось. Человечество оказалось не в состоянии вновь по-настоящему вернуться  к прежнему образу жизни. Потерянные, бесконечно отдалившиеся друг от друга, они словно и не жили – а доживали.
    Но, по крайней мере, доживали с комфортом. Проблема перенаселения была решена раз и навсегда. Даже чересчур. Искусственный интеллект в бесчисленном множестве своих воплощений позволял сохранять устойчивость экономической, социальной и политической системы, успешно функционируя во всех сферах. Улицы и города будто и не заметили потери миллиардов людей. И сами люди делали всё, чтобы этого не замечать.
     
    ***
    Леер отошёл от стола и устроился в кресле. Она оставалась сидеть на том же месте, осторожно осматриваясь в незнакомой обстановке.
    Одно из яблок, лежащих на столе, вдруг покатилось по столу  и неминуемо упало бы, но она быстрым и грациозным движением поймала его и положила на место, к остальным. Абсолютно человеческая манера двигаться. Когда она молчала, не демонстрируя свою странную интонацию, только браслеты, непременный атрибуты, выдавали её истинное происхождение.
    Внезапно она заговорила.
    - Можно мне спросить? – Леер кивнул. – Зачем ты вытащил меня из-под мусороуборщика? Ты мог сам пострадать, но всё равно решился на это. Ты ведь был не обязан. Вы не подчиняетесь трём законам.
    Вопрос был неожиданным, хоть и вполне оправданным. Его всегда поражала их способность и неустанное стремление учиться новому. Знание ради знания. Наверное, неплохая альтернатива смыслу жизни.
    - Всё просто. Я принял тебя за человека.
    - Правда? – она резко повернулась в его сторону. – Но почему? Я ведь не человек. Я ношу браслеты.
    - Если уж на то пошло, ты гораздо ближе к человеку, чем, может быть, сама думаешь. И я говорю сейчас не о внешности. Твой скелет из искусственной костной ткани неотличим от настоящего. В твоих искусственных венах течёт кровь, не отличимая от моей. Твое искусственное сердце можно с успехом пересадить человеку. Если б не твои браслеты, я, может, до сих пор бы ничего не  заподозрил!
     Леер немного покривил душой. Разумеется, заподозрил бы, стоило ей только заговорить. Ровная интонация тоже была оставлена им как инструмент для распознавания. К этому все быстро привыкли. Казалось, что ты находишься в совершенно обычной компании, просто собеседник твой крайне невозмутим.
    - Браслеты ведь для этого и предназначены. - Девушка поспешила восстановить ясность. - Чтоб нас можно было сразу отличить от людей. Я спрятала их под одежду, потому что мне так было приказано… И всё же я не человек. Машина, прибор, механизм – не человек. Элементарная проверка на детекторе покажет отличия моего мышления от твоего. И я никогда не смогу чувствовать.
    Леер зевнул и посмотрел в потолок.
    - Ты знаешь, мне иногда кажется, я тоже не могу. Что-то изменилось во мне после той войны… Может, я и сам уже  не совсем человек, как знать.
    - Это невозможно. И обратный процесс невозможен тоже.
    Он грустно усмехнулся. Конечно, гостья права. В вопросах логики они всегда правы. Пора бы и ему научиться признавать очевидные вещи. Так проще искать решение.
    Леер поднялся с кресла, прошёлся по комнате и вдруг спросил:
    - Скажи, ты очень хочешь стать человеком?
    Таких, как она, почти невозможно было озадачить вопросом. Но ему всё же показалось, что девушка помедлила, прежде чем ответить.
    - Я… не знаю. Я не умею хотеть чего-то сама. Это ваша обязанность. Мне необходимо лишь функционировать и выполнять приказы, пока я остаюсь в исправном состоянии.
    Ему вдруг стало не по себе. Он отлично отдавал себе отчёт, что разговаривает не с человеком. Но всё же… Никакого сожаления. Никакой грусти. Никаких надежд. Просто убийственная констатация факта. С каким-то непонятным раздражением Леер поинтересовался:
    - А что потом?
    - Отключение и утилизация, - она пожала плечами. Ещё один человеческий жест. Простое и трогательное проявление того, чего нет. Леер нервно потёр лоб.
    - Ну да, ну да… И ты не боишься?
    - Нет. Бояться я тоже не умею. Кроме того, это ведь не нарушает три закона – значит, полностью оправданно. Дело не в этом. Мне просто иногда странно осознавать себя вещью. Я не уверена, должны ли мы  вообще думать о самих себе. Но я думаю. Я сравниваю тебя с собой и вижу, что мы разные. Но не понимаю, почему.
    До этого момента Леер был абсолютно уверен, что никогда не станет больше говорить с кем-то по душам. Особенно с тем, у кого и  души нет. А теперь вдруг с кристальной ясностью осознал, что просто обязан с кем-то поделиться. Несколько лет он провёл в добровольном заточении, не находя в себе сил вернуться в мир, который постепенно переставал принадлежать людям. Это было очень неприятно, даже страшно. Порой это причиняло почти физические мучения, словно кричали от боли раздавленные нервы. Иногда ему казалось, что он сходит с ума.
    И вот однажды Лееру показалось, что он нашёл ответ. Или, по крайней мере, способ примириться с неизбежным. И теперь он заговорил о том, несчётное количество раз обдумывал бесконечными бессонными ночами. 
    - Ты никакая не вещь. Вы, если подумать, гораздо человечнее нас. Человек хладнокровно отправил тебя под мусороубощик – а ты не затаила злобу, не собираешься мстить, не жаждешь расплаты. Разве это не прямое воплощение наших заповедей? Вас не нужно контролировать. Вами не нужно управлять. Если взглянуть на мир немного под другим углом, то три закона из инструмента подчинения превратятся в естественные моральные нормы.
    - Разве у нас может быть мораль?
    - Может. Единая и непреложная для всех. Вы составите идеальное общество, которое никогда бы не получилось создать нам.
    Она хотела задать вопрос, но Леер не дал себя прервать.
    - Идеал для общества – это отказ от свобод и предпочтений личности. Вроде муравейника или пчелиного улья. Вы – неизмеримо более высокая, совершенная ступень этой социальной модели. Мне очень страшно это признавать, но время людей на Земле подходит к концу. Наверное, на определённом этапе нам необходимо было шагнуть назад, забыть о прогрессе, начать всё с начала… Теперь уже поздно. Мы сами подготовили себе смену, и я не жалею об этом. Кто сказал, что разумные существа, населяющие этот мир, должны непременно называться людьми?
     
    ***
    Он не помнит, как прошёл остаток этого дня.
    Теперь был уже вечер. Пурпурное солнце медленно умирало, заваливалось за горизонт, заливая небо и облака потоками закатной крови. Леер оставил гостью внизу и поднялся на второй этаж.
    Пожалуй, никто не  мог бы с уверенностью сказать, где лежит та грань, что делает человека человеком. Душа? Нет души – нет человека? Наверное, это самый подходящий ответ. Больше ничего не остаётся. Во всём остальном они ничем не отличаются от людей. Пожалуй, пока ещё мыслят немного проще и прямолинейней, но это только вопрос времени. Причём, не самого отдалённого. Они быстро учатся.
    Леер внезапно понял, что ответ на вопрос, так долго его мучивший, наконец найден. А может, знал это всегда, просто не хотел признаваться себе самому. Ведь решение давно лежало на поверхности. Циничное и жестокое решение, но иного он найти так и не смог. Он устал искать и сомневаться.
    Они не могут разобраться в себе сами. Они являются теми, кем их называют люди.
    Леер на секунду задержался у стола, а затем решительно зашагал вниз.
     
    ***
    Едва ли она успела что-то осознать. Леер выстрелил дважды ещё прежде, чем она успела подняться с места. Пули навылет пробили грудь. Девушка судорожно изогнулась и завалилась на бок. Всё было кончено в несколько секунд.
    Леер некоторое время недвижно стоял, глядя на лежащее тело. На одежде убитой медленно расплывались два кровавых пятна. Искусственная кровь, но никто и ничто не сможет отличить её от настоящей. Будто что-то вспомнив, Леер наклонился, сорвал с тонких запястий браслеты и швырнул их в утилизатор.
    Потом подошёл к телефону и набрал короткий номер.
    - Полиция? Срочно приезжайте. Только что в своём доме я убил человека.
    
    
    
    
    
    
    

  Время приёма: 21:46 13.04.2013

 
     
[an error occurred while processing the directive]