"Гражданское мужество и мужество военное проистекают из одного начала".
Оноре де Бальзак
Нет, Апло Дерен не был суровым космодесантником. Он был всего лишь геоинженером и, по воле случая, защитником крохотной имперской колонии на луне с красивым названием Эскгам.
Но история его мужества вошла в учебники космических академий. Потому что не обязательно быть сильным по принадлежности к боевому братству, можно быть просто сильным.
– Как же ты мог решиться на такое, Апло? Я же всегда учил тебя быть равновесным своей породе! – дед склонил шишковатый череп и уставился на внука и наследника пустыми чёрными глазницами. Тёмные языки пламени потянулись из них к лицу непутёвого ренние. Дохнуло жаром и почему-то болотом. Апло вздрогнул и проснулся.
И тут же замёрз. Тонкая полотняная рубашка пропиталась потом. Так выходила лихорадка. И стенки медкапсулы уже начали нагреваться, следуя за состоянием пациента.
Капсула была смонтирована прямо в рабочем кабинете, там Апло и спал сейчас, чтобы не тревожить по ночам жену. Главный медик колонии настаивал на госпитализации, но лихорадка Бахова не заразна, её порождают резкая смена силы тяжести и непомерные нагрузки. Всего-то неприятностей – вдруг покрываешься во сне пόтом и смотришь кошмары. К тому же болезнь отступала, а работы было как никогда много. И чтобы полноценно высыпаться, Апло установил дома медкапсулу. Хотя так и не смог понять, что ему больше помогало – привычные по сороднению дыхательные практики или автоматически подаваемые в воздух капсулы транквилизаторы и кислород.
Вот и сейчас он предпочёл выключить дисплей недовольно пискнувшего меддиагноста и сосредоточиться на дыхании. Вдох через нос на четыре счёта, пауза и на четыре счёта выдох ртом.
"Это сон, просто сон, срежиссированный отступающей лихорадкой. Это пройдёт, и дед не будет больше пожирать по ночам чёрными провалами глаз. Но и не простит".
Дед был категорически против женитьбы. Когда скромный имперский геоинженер взял в жены наследницу родовитой экзотианской семьи, старик едва не впал в безумие. Союз Борге – закрытое сообщество, иные говорят, что и секта. А внук, надежда и опора сороднения, вдруг берёт за себя чужеземную красотку, да, мало того, носительницу гнилой аристократической крови!
Дед даже начал было курить горькую, но страшный наркотик не довершил беды, напротив, прояснил будущее и забил горе.
И вот Апло уже вызван на семейный совет и с позором отправлен из родового гнезда строить новую жизнь в удалении. Позор не смываем, пусть хоть глаза не мозолит.
Апло не возражал, он был не желторотым мальчишкой, а состоявшимся профессионалом, любовь была настоящей, выстраданной, а место ссылки – вполне перспективным с точки зрения карьеры. Пусть луна, но с двумя любимыми – женой и работой – неплохо и на луне. Да и место оказалось красивое – с иссиня-черным небом, пронзительными звёздами, сияющей цепочкой жилых куполов. Эскгам. Окраины Ледяного пояса. Самые задворки имперских земель. И рукой подать до экзотианских.
Впрочем, себя экзоты называют Содружеством, так им веселее. Они меньше похожи на хомо, космос сумел изменить их. У Валлери – удлинённые золотистые глаза, она стройнее соплеменниц Апло, её волосы пахнут нектаром, как крылышки бабочек. Но она крепка и вынослива, несмотря на кажущуюся хрупкость. И умна. Апло нравятся умные женщины. Другое дело, Валлери-то что в нём углядела? И ростом не вышел, и телосложения не особого, и возраст не самый романтический. Какая после тридцати романтика? А экзотианка – молодая, высокая, стройная, с лучистыми тёплыми, но чуть-чуть нечеловеческими глазами.
И всё-таки сошлись.
Валлери скорёхонько забеременела, и аристократическое прошлое ей в этом ничуть не помешало. Апло заказывал по каталогам пелёнки и распашонки, и был так счастлив, что даже заготовил голосообщение будущему деду. Только не отправил.
Беременность протекала легко. Ждали мальчика. Роды при силе тяжести в 0,8 ge от эталонной – тоже ожидались лёгкими.
– Дерен, я есть рад твой назначений! – похожий размахом рук на горилоида, связист Синги Торстон хлопнул пять минут как главу технической защиты сектора по не самому широкому плечу. – Я есть готов мыть! Коллектив нас тебя постравлять!
Коллектив противометеорной станции, выведенной под отдельный небольшой купол, был маленьким – начальник, смена связистов, парни из техподдержки и дежурный. Дежурного Апло только что отпустил, чтобы не мешал работать с бумагами. Сеть космических модулей противометеорной защиты в штатном режиме в дополнительном контроле не нуждалась. Конечно, экран навигации инженер держал на всякий пожарный активированным, но это, в отличие от любопытного паренька-дежурного, не мешало составлять заявку на аукцион геомастеринга. И вдруг… это хэдово сообщение о назначении!
– Брось, Синги, – попробовал отбрехаться Дерен. – Нашёл, когда обмывать. Нужно срочно решать с квотами специалистов по корректировке орбиты. Или мы корректируем орбиту, что в будущем предполагает заселение, или мы подписываем лицензию только на сырьевое использование Эскгама. Хоть это и луна, но размеры и расположение относительно Солнца-5 здесь благоприятнее, чем на обеих планетах в зоне обитаемости. Если мы не решим это на пороге…
– Начальник, – хохотнул Торстон, – бросать делать тупой работа! Сюда прибыть комендант! Мы есть будем пить за твой новый толжност!
Апло вздохнул. Аукцион по квотам через двое стандартных суток, их как не тяни – всего сорок часов… Как же не повезло, что документы по назначению пришли именно сегодня. Смех же, а не должность. Кого тут защищать, если на весь приграничный сектор – одна эскгамская колония, где обитателей пять тысяч горных инженеров и ещё полторы – членов семей и обслуги? А модули противометеорной защиты он да, провешивал лично. Каждый облизывал, настраивал. За то и наградили, получается. Но на орбите всё как раз работает, тут другая головная боль... Хотя… Новая должность – существенная прибавка к зарплате, а у него скоро будет сын. Сын!
Дерен улыбнулся, Торстон ровно в эту же секунду извлёкший из-за пазухи пластиковую бутыль с аргианским скотчем, который называют ещё в народе "деревянной выпивкой", оглянулся на начальника и, поймав эту случайную улыбку, решил, что инженер пьянку всё-таки одобряет.
И тут же в рубку наблюдения ввалились два знакомых геолога – начальник партии Леон Беакур и его беспутный приятель-певун Вольфганг Шуль с гитарой наперевес. И затянули:
Славу тебе поём!
О солнцеликий бог!
Сотни звездных дорог
Твой истоптал сапог!
Последний экзотианский хит, как будто своих мало.
Впрочем, Апло теперь нужно привыкать к культуре соседей. Валлери – экзотианка, и тут уж придётся морщиться, но родниться. Да и нет у него никаких собственных претензий к Содружеству, только дедовы. Дед – имперец до мозга костей, для него все экзоты – выродки и мутанты. Хотя, в мутациях ли дело? Просто экзотианцы были первой волной переселенцев, покинувших Матушку Землю, а имперцы – второй. Глупость, ревность людская, да малая разница языков и культур…
Икнул, выравнивая давление, шлюз.
– Дорогой мой! Как я рад! – заликовал с порога румяный круглопузый начальник колонии.
Этот-то когда успел разнюхать? Неужели ему сообщили раньше самого виновника торжества?
Торстон уже наливал геологам по первой походной…
Пришлось закрывать каталоги, блочить хозяйственные папки, отключаться от аукционной линейки. А долгая связь на окраинах, вроде Эскгама, неустойчива, этак и регистрация может слететь…
За плотной спиной начальника колонии маячил его зам с продуктовым баулом, висящим на уровне лица, словно бы тот прикрывался продуктами и напитками, оправдываясь за покинутый обоими пост, что по инструкции вообще-то не положено.
– Спасибо, Ильмар, – Апло пожал округлую красную кисть начкола. – Спасибо, Надсон, – пожал замову, похожую на птичью лапку. – Думаю, не нужно ставить всё это в рубке. Пойдёмте в столовую!
Тяжеленький Ильмар Калиньш неловко развернулся в опасной близости от висящего в воздухе баула и едва не споткнулся о навигаторский ложемент. Да-да, была в рабочем помещении станции и своя мини-навигаторская. Можно было сесть за пульт и ощутить себя почти настоящим капитаном. А как бы иначе Дерен контролировал своё модульно-противометеорное хозяйство? Если модуль начинал рыскать, его приходилось водворять на место вручную, и инженер за последние месяцы освоил многие навигационные приёмы.
– Э, – сказал Апло наигранно весело, – я вижу, вы уже приняли без меня!
– Не без тебя – за тебя! – провозгласил начальник колонии и полез в баул, призывая выпить ещё и шипучего.
И когда баул не расстегнулся, а лопнул с треском, и запищал вдруг сигнал оповещения на пульте, Апло решил, что какая-нибудь банка с ветчиной вылетела-таки и впечаталась в гелиопластик. Как же он забыл активировать индукторную защиту!
Инженер проскочил между толстяком и баулом, уже разводя руки, чтобы спасать от повреждений дорогой гелиопластиковый слой пульта, как вдруг заметил бегущие по навигационному экрану красные точки. Точки выстроились друг за другом в ровную линию, и неслись с одинаковым ускорением мимо противометеорных модулей. То есть, прямо к грунту, сюда! Метеорная защита не сработала, но это и не были метеорные тела.
Дерен скользнул ладонями по пульту, вызывая навигационную сетку. Это были… полутяжелые "заветы", экзотианские среднетоннажные крейсеры быстрого реагирования.
Что это? Неужели, авария, беда?
Точек было восемь, и они стремительно росли.
– Ильмар, взгляни?
– Боги, – засопел начальник колонии, не сразу, но разобравшись в сетках и треках на экране. – Что же это у них происходит! Они же идут к грунту! Апло, включай все частоты! А если разобьются?! Там же, как раз, наши жилые купола внизу! Смотри по траектории! Пусть срочно меняют угол!
Апло активировал и рабочие, и все возможные технические частоты передатчика:
– Внимание! Говорит начальник станции метеорного контроля! Вы движетесь прямо на жилые купола поселения. Пожалуйста, скорректируйте курс! Что у вас случилось? Авария?
Ответа Дерен не дождался, но самый первый корабль уже вошёл в десятикилометровую зону разреженной газовой атмосферы Эскгама, и сияющий белый луч вдруг рванулся от него в сторону купола станции. Апло сам не понял, как руки его дернулись, и над станцией вспыхнул голубоватый силовой контур противометеоритной защиты.
Энергии в таком контуре, однако, не беспредельно, а "завет", хоть и полутяжёлый крейсер, но светочастотные пушки на нём высокого огневого класса. Дерен с ужасом наблюдал, как бело-голубые линии наливаются пылающей кровью, взбухая от перегрузки.
– А-ааа… – услышал он, то ли крик, то ли дребезжание сзади. – Ааааа!!!
Но слушать было некогда. Флагманский крейсер экзотов уже проскочил над ними, но не повторил удара, а метнулся к космодрому, где стояло с полдюжины тяжелых грузовиков!
– Внимание всем службам! – зазвенел голос Апло Дерена. – Говорит начальник станции! Срочно активировать контуры метеоритной защиты. Запретить выход на поверхность. Дезактивировать горнодобывающую технику. Всем, кто работает в полевых условиях, принять защитные меры для метеоритной опасности десятой степени по шкале Векслера!
– Что же это творится? – губы коменданта дрожали. – Как же это так…
Утробный рёв взрыва заглушил его голос. Удар по космодрому достиг цели: крошечный диспетчерский купол лопнул, его не спас от прямого светочастотного противометеоритный контур. Значит, и их спасение – временное и случайное.
Дерен видел на экране навигации, как отстрелявший флагман идёт на набор высоты, а на его место пикирует следующий "завет". Прямо на жилые купола. Туда, где его Валлери!
Руки уверенно скользили по гелиопластику пульта. Дерен, терпеливый и аккуратный служака, сам не ожидал от себя пилотской прыти.
Каждый отдельный модуль способен нанести светочастотный удар по метеорному телу, которое не сумеет отклонить сеть домагнитных полей, создаваемая всей системой защиты. Но кто сказал, что такой модуль не способен стрелять и по кораблям?
Пальцы Дерена сами отменяли им же введенные ограничения и пароли.
Второй "завет" уже вышел на линию удара...
"Актив окна"…
"Подтверждение".
"Ведение цели"…
"Подтверждение".
"Огонь"!
Он не изменился в лице и не прошептал ничего, но вражеский корабль вспыхнул, как маленькое солнце.
Никто не вспомнил, о переполяризации купола станции, и по глазам ударил резкий, слепящий свет.
Апло зажмурился, отдал голосовой приказ: перейти в режим поляризации купола и погасить огни.
По лицу текли горячие слёзы, но он уже вызывал второй модуль.
– Голосовая связь…
– Принято, – отозвался автомат.
– Настройка позиций по приказу навигатора. Актив окна…
– Дерен, что ты делаешь?! – взвыл комендант, раздирая глаза в спасительный полумрак.
– Стреляю. У нас там женщины и дети.
– Это же недоразумение! Это же будет скандал! Мы не имеем права стрелять! У них же техническая неисправность, – причитал комендант.
Заместитель удерживал его за плечи, пытаясь втолковать шепотом:
– …"завет" – не автоматический модуль. Там люди, они командуют…
– Неужели есть война? – пробормотал Торстон.
Апло усиленно моргал, пытаясь вернуть нормальное зрение. Цепочка экзотианских крейсеров заложила вираж, наверное, враги совещались. Потом один из "заветов" всё-таки оторвался от собратьев и устремился вниз…
– …мы же никогда не воевали! – раненым зверем взревел начальник колонии.
– Вернее, мы не воевали последние две тысячи лет, – подсказал геолог, потерявший в суматохе гитару. Он оказался хитрее всех, и выглядывал теперь из-под окованного железом стола для хондритов, паласитов и прочего метеоритного добра, в изобилии доставляемого с поверхности.
А вражеский крейсер всё снижался.
Руки инженера застыли над пультом. Если ошибка, то…
Он опоздал не больше, чем на полсекунды. Ослепительный луч с крейсера метнулся к первому из куполов поселения… и тут же ударили в ответ два переориентированных модуля!
– Огонь!
Больше Апло не ждал. Вся его противометеорная защита словно с цепи сорвалась, окрашивая пространство над куполом невиданным здесь "северным сиянием".
– Мама родная, – промямлил начальник колонии и осел на пол.
Бой шёл уже не только в условной атмосфере луны, но и на подступах к ней, где растянулась модульная сеть противометеорной защиты. Теперь не слёзы – пот заливал лицо Апло. Он не успел даже лечь в ложемент: застыл над пультом, не видя ничего, кроме экрана навигации.
Защитные модули инженер провешивал над Эскгамом сам, он знал каждый из них до мелочей, до возможных помех и несработок. Он не был готов к войне, но руки его были готовы.
Второй геолог благоразумно пополз под стол к коллеге. Торстон, напротив, выпрямился весь, словно бы расширился, и навис над Апло, пытаясь защитить его хотя бы и своим телом.
Из-под пульта доносился приглушённый писк голосов связистов жилых куполов поселения:
– Что? Что происходит?!
– Станция, ответьте?!
Но отвечать было некому. Дерен дрался, сорвав мешающую гарнитуру.
И вдруг сетка навигационного экрана дёрнулась, как от гигантской пощёчины, и над Эскгамом запылала синяя звезда. Потом наметилась ещё одна, и экран потёк, сжимая сетку координат, иначе не смог бы вместить изображение целиком. Из зоны Метью с минимальным запаздыванием один за другим вышли тяжёлые экзотианские патрульные крейсеры.
Их было два. Регулярный патруль. Дань человечества возможной угрозе чужих. Многокилометровые гиганты, наделённые по воле конструкторов, жуткой ударной мощью.
Несколько уцелевших "заветов" понеслись прочь, словно испугавшись своих же кораблей. Ну да, всё верно. Они же теперь преступники и для своих. Никто не может творить кровавое беззаконие пусть и на чужой земле. И имперцы, и экзотианцы – одной, человеческой крови. Они люди, братья.
Апло опустил разом отяжелевшие руки, вытер о плечо заливший брови пот. И понял, чего НЕ сделал.
Он не послал сигнала о помощи.
На экране связи появилось голоизображение плотного человека в экзотианском мундире. Он шлёпал губами и Дерен сообразил, наконец, что увёл звук в наушники, а наушники валяются под пультом.
– …полковник Пешток! Что вы тут вытворяете! Вы напали на патрульные корабли…
– Это они на нас напали, – перебил Дерен и спина его похолодела от скверных предчувствий: сигнал долгой связи погас. Они были отрезаны от большой земли.
Апло выхватил из держателя лист пластика с ещё недавно важным приказом, и стал писать электромаркером поперёк потерявших смысл слов: "Торстон! Помощь! Активируй резервный пульт. Свяжись с патрулём. Нашим. Не сможешь – с Аннхеллом, с Катрин! С кем угодно. С сигнальной станцией на соседней развязке! Помощь! Нам нужна помощь!
– …наши патрульные корабли сообщили о нападении с базы…
– Вы что, слепой? – обозлился Дерен. – Как поселение старателей может напасть на крейсер?
– У вас есть грузовые корабли, оснащённые светочастотными пушками противометеорной защиты. Они атаковали и были уничтожены, согласно конвенции 25 дробь 16 о насильственном…
Дерен не знал, что до этого момента он и не потел по-настоящему. Даже во время приступов лихорадки ему не было так худо. Всё случившееся, прямо у него на глазах, переворачивали с ног на голову!
– Мы рассмотрим сейчас сам вопрос о нахождении вашего поселения в приграничном с мирами Содружества секторе, – блеял Пешток. – Вы представляете опасность…
Да что же это? Всеобщий психоз?
– Это провокация, Апло, – прошептал из-под стола Вольфганг Шуль, выглядевший без своей гитары чужим и посуровевшим. – Это настоящая провокация, как в учебниках по истории! Они выставят всё, как будто напали мы! Эх, влепить бы им в отместку…
Провокация… Слово извилось гадюкой и с шипением свернулось на границах памяти. Как же это возможно? Ведь Империя и Содружество растут из одних корней. Им нечего делить в космосе!
Боль родилась в правом виске, заломило глаза: Апло не мог поверить в то, что видел.
Генерал Пешток орал, Торстон сопел и бился с резервным пультом, начальник колонии безучастно сидел возле кресла, поддерживаемый худощавым замом. В рубке почему-то пахло не только потом, но и мочой.
У Дерена задрожали руки. Он никогда, никогда раньше не убивал людей. В горячке недавнего боя, он почти не понимал, что творит. Но теперь… "Влепить бы им в отместку…"
Инженер глубоко вдохнул носом, задержал дыхание и медленно выдохнул сквозь зубы. План родился в его голове простой и страшный.
Основная группа противометеорных модулей была оснащена весьма символическими двигателями и монтировалась прямо на орбите. Но четыре модуля купили для образца в соседнем секторе, и доставили, что называется, своим ходом. Эти были оснащены реакторами антивещества, что давало оператору возможность разгонять их до сверхсветовых скоростей, вводить в прокол и выводить в любой, рассчитанной точке. Небольшая масса модуля делала его мобильным в непосредственной близости от Эскгама, он был способен войти в зону Метью, создаваемую домагнитным моментом самой луны, чего не могли себе позволить гиганты-крейсеры.
Вычислить опорные точки прокола Дерен не успевал. Но у него был просчитан на будущее курс к экзотианской колонии, где они с Валлери намеревались посетить её отдалённую несановную родню. В дом отца супругу и на порог не пустили бы с таким мужем, а вот какой-то деверь...
Планета называлась Кьясна.
Пальцы копировали сетку координат, перегоняя её в базу модулей.
"Приём направления"...
"Приём".
"Активация"...
"Принято".
"Ускорение"...
"Принято".
Модули начали разгон с ускорением, которое только могла выдержать техника.
Стандартное время разгона для боевого корабля перед вхождением в зону Метью – сорок минут. Дерен сумел разогнать модули за пятнадцать. Один успели подбить сообразившие что к чему патрульные, но три других успешно вошли в зону Метью и вышли в зелёное небо над экзотианской Кьясной.
Началась паника.
– Как там оказался этот боргелианский выродок?! – бушевал генерал-министр имперской разведки Норвей Херриг. – Кто? Кто поставил туда этого ташипа? Ты же говорил мне, что психотехники просчитали всё! Что средний имперец не в состоянии адекватно реагировать на военную угрозу!
Немолодой загорелый полковник выпустил клуб едкого дыма и пожал плечами:
– Обычное назначение. Прогноз по колонистам никто особо и не просчитывал. Всё, что они должны были успеть сделать – намочить штаны. Мы работали с полковником Пештоком. И тщательно спланированная провокация, как вы сами могли убе…
– Убе… – передразнил генерал. – Вот так и убей этого Дерена!
– Уже не могу, – пожал плечами полковник. – В районе Эскгама висят два экзотианских патрульных. Там сейчас и шлюпка не проскочит. А через пару часов подойдёт "Леденящий". Информация дошла до Локьё. Если эрцог разберётся, кто там чего нарулил...
– Колонию с Эскгама нужно убрать!
– Разве что сам Локьё её уничтожит… – полковник глубоко затянулся. – Что известно сейчас колонистам? Что на них напали экзоты... И взбесившийся Дерен готов расстрелять в ответ мирную экзотианскую планету… Так или иначе – нам нужен военный конфликт, и мы его получим.
– Так заставь этого Дерена стрелять!
– Как же, – усмехнулся полковник, – заставишь его. Вы же сами имели честь заметить, что за звери эти боргелиане.
– Проклятая секта!
– Боргелиане славятся воспитанием в человеке нрава, якобы привезённого ещё с земли. "Ак ренья".
– Чего? – покривился генерал.
– Девиз Союза Борге – "ак ренья", то есть "сохраняющий сердце". Они даже обращаются друг к другу с чем-то вроде "серденько". Забавная такая вера… – полковник выбросил бычок и достал новую сигарету.
Генерал поморщился:
– Иди кури в другом месте. И помни – твой Дерен должен начать стрелять!
Полковник Пешток орал так, что охрип. Но выбора у него не было. Модули висели в тропосфере Кьясны. Над самой густонаселённой провинцией. И просто не существовало способа дезактивировать их, не рискуя жизнями людей внизу.
Милый, зелёный мир. Никогда не знавший войны.
Экзотика, в лице полковника Пештока, и Империя, в лице инженера Дерена, взяли четырех часовую паузу. Дерен потребовал: перекатить глушить связь с большой землёй и начать переговоры с имперским патрулём. Иначе…
За спиной инженера тонко, со всхлипом дышал комендант. Он только сейчас полностью осознал, что творит Апло.
– Как? – едва не рыдал он, – как вы могли, Дерен…
От страха комендант начал выкать.
– Если бы я не смог – меня и вас давно не было бы. Совсем.
Апло заблокировал навигаторский пульт и направился к резервному, не вслушиваясь в дальнейшую истерику. Он не мог не попрощаться с женой, хотя ещё ничего не полагал таким страшным, как это прощание.
Он никого не любил так, как Валлери. Не помешало ни особое воспитание, ни гнев деда. Природа не соизмеряет силу желаний с культурными предрассудками, она требует своё во весь голос.
Апло трудно было понять, почему между двумя земными народами всего за два тысячелетия жизни в космосе разверзлась пропасть. Ведь поначалу экзотианцы во всём помогали переселенцам второй волны. Может, это и было ошибкой? Имперцам надоело ощущать себя "вторыми", более слабыми, и менее приспособленными? Ведь экзоты действительно достигли бóльшего в покорении пространства и человеческого несовершенства. Они не просто изменяли природу, но и изменяли себя.
Валлери была красивее соплеменниц Апло. Мало того, она была умнее и свободнее в суждениях. Да, экзоты тоже привезли с Земли ростки гендерного неравенства, но они плохо приживались на их планетах. А вот в Империи – традиции больше похожи на земные. Но так ли это хорошо, как внушали ему в детстве?
Дерен вздохнул и набрал код своей маленькой квартирки в шестом жилом куполе.
– Апло, у нас будет ребёнок, мальчик, – плакала, обнимая округлый живот Валлери.
Инженер молчал. Мышцы лица стянуло судорогой в каменную маску.
Нет, она не уговаривала его смириться, сдаться. Валлери понимала мужа, как никто другой. Ей не нужно было объяснять, что они пешки в чьей-то большой политической игре – иначе всё не сложилось бы так жутко и нелепо.
Но Валлери была на седьмом месяце, и гормоны тянули из неё слёзы. Но даже блестящие, глаза жены всё-таки сохраняли твёрдость. Знать в мирах экзотики – не зажравшиеся мерзавцы. Это наследники особой силы духа, особой власти над собственной и чужой волей. И Дерен знал: Валлери выдержит всё, что может случиться с ними. И найдёт, если это потребуется, силы сохранить ребёнка и память о муже.
Долго прощаться не пришлось.
За комендантом прилетел полицейский катер. На катере решили отправить в жилую зону всех, кроме Торстона, отказавшегося покинуть свой пост. К связисту присоединились двое местных полисов. Оттуда, из жилых зон куполов, действия Дерена казались единственно верными, и полицейские приготовились его защищать.
Перед отлётом геологи зачем-то взялись эвакуировать со станции лучшие экземпляры метеоритов, и отбытие задержалось. Дерен вздохнул с облегчением, когда помог вынести последний контейнер с камнями.
Потом он предупредил координаторов куполов о сохранении режима метеоритной опасности. Успокоил их, как мог. Поговорил с невеликой обслугой собственного купола. Навёл подобие порядка в рубке, сложив на стол для образцов разбросанные по вине геологов метеориты. Вскипятил чай. Хотелось есть, и Апло вспомнил про праздничные припасы. Щедро поделившись с полисами и Торстоном – оставил кое-что себе.
Чай, хлеб, белый эккерский сыр. Теперь нечего было особенно жалеть гелиопластик, и Дерен пристроил ужин на плавающей полке рядом с ложементом. Сел. Наушники снова валялись на полу. Теперь, ощущая спиной не паникёра-коменданта, а личную охрану, инженер отключил надоедливую гарнитуру и разблокировал клавишу ближней связи, хотя время ультиматума ещё не истекло, и связываться было пока что не с кем…
Однако тут же прорезался сильный и властный голос:
– Что тут у вас за хрень?! Ты кто?!
Полисы подскочили, бросив начатые бутерброды, за плечами снова вырос Торстон, а на экране связи возникло голоизображение продолговатой лысой головы с брезгливо поджатыми губами. Это был один из самых влиятельных людей Содружества, эрцог дома Сиби – Аний Локьё. Наследник того, что так пугало сильных миров Империи, что проложило настоящую границу между двумя волнами переселенцев с Земли – психической силы хомо.
Но не было уже никакой Земли. И Имперские медики полагали странную энергетику власть имущих экзотов – болезнью или генетической мутацией. Психи, выродки – вот как называли за глаза таких, как Локьё. В глаза же... Им не принято было смотреть в глаза. Ходили слухи, что выродок способен не просто подчинить себе нормального человека, но даже убить, не прикасаясь. Остановить сердце.
– Я начальник станции технической защиты сектора, Апло Дерен, – отозвался инженер. И в голосе его было что угодно, только не страх. – Я не хочу с вами разговаривать. Условия объявлены.
– Думай, кому дерзишь! – губы эрцога не изогнулись, но Апло кожей ощутил – он усмехается. – В Бездну твои условия! Отзови модули. Здесь вас тысяч пять-шесть, а на Кьясне – миллионы людей… Ты понимаешь, ЧТО нам придётся сделать, если ты не включишь голову? Я даю тебе ещё час! Час безопасности. Ты знаешь, что такие как я не лгут. Подумай о своей семье. А потом – убери железяки с орбиты. И тогда я поговорю с твоими, имперскими, так, как считаю нужным!
Валлери уже не плакала.
Апло велел жене собрать документы и лететь в купол станции.
Потом он связался с начальником полиции и попросил начать эвакуацию и погрузку в катера детей и женщин. Он не был готов довериться Локьё, но верил жене, а она называла эрцога человеком слова. Можно было ещё потянуть время, но Дерен знал, что открыть стрельбу по безоружным людям на Кьясне он не сможет. И рано или поздно это поймут все.
– Ну? Подумал? – рявкнул Локьё и сощурился, разглядев рядом с Дереном женщину.
– Подумал, – согласился тот. – Ты примешь на корабль детей и женщин из наших жилых зон. Транспорта у нас нет, только катера, курсирующие между куполами. Но до корабля они долететь смогут. Как только я получу подтверждение, что люди в безопасности – я отзову модули.
Они встретились глазами.
Далеко не каждый двуногий выдерживал взгляд эрцога Локьё, но если выдерживал, он мог называться человеком.
– Хорошо, – одними глазами усмехнулся лорд дома Сиби. – Твои условия не противоречат моим. Три часа на эвакуацию тебе будет достаточно?
– Мы постараемся, – сказал Дерен.
Он отключил связь, и его едва не вырвало на пульт. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Ему дорого дался изучающий эрцогский взгляд.
– Без паники! Ситуация под контролем! – полицейские катера носились в небе Кьясны, как птицы перед грозой. Но попытки успокоить только усугубляли неожиданный бесконтрольный страх. Люди выгоняли личные катера, фрахтовали на скорую руку свободные транспортники. Они хотели спасать себя сами.
Кьясна – не голая луна с десятком жилых куполов, это плотно заселённая планета с устоявшимися транспортными и пассажирскими линиями. И жители бежали подальше от сектора возможного поражения, а кто-то с дури рвался и на орбиту.
Наконец вблизи планеты вышли патрульные корабли Содружества. Но модули висели слишком низко над грунтом, и открывать по ним огонь было опасно.
Космический патруль – давний предмет гримас и насмешек налогоплательщиков. Кому он был нужен ещё пару часов назад? Разве что защищал миры от мифической инопланетной угрозы? Но беда пришла с иной стороны.
Никто не сумел бы сказать, что Локьё нервничает. Хмурое холодное лицо эрцога не выражало ничего. И тем не менее – он не находил себе места.
Да, уже не первую сотню лет разведчики доносили об имперских стремлениях к переделу освоенных земель. Рано или поздно, но всегда находится расстояние, за которым окультуривать и геопроектировать новые планеты становится неприбыльно. Нужен технологический рывок или… война, передел уже нажитого. Космос казался огромным, две тысячи лет хватало всем. И вот – свершилось.
Да, ему не только доносили о переменах, он ощущал их кожей. Эрцоги – хранители энергетических процессов в своих мирах. Усилием воли они способны связывать события и проявлять эти связи в реальность. Вот чего на самом деле боятся сановные имперские крысы. Что не военной мощью, а психической Содружество сметёт Империю с лица Вселенной. Им не понять, что не только в физическом, но и в психическом мире энергия не возникает из пустоты и не исчезает в никуда. И здесь, посеяв ветер, легко пожать бурю. И ни один человек, действительно способный изменять реальность силой своего эго, никогда не рискнёт качнуть неведомые весы, развязать войну там, где и не мыслится, за пределами физического и обжитого.
Глупцы! Как они додумались? Напасть на самих себя, обвести вокруг пальца этого идиота Пештока... И добиться… чего? Войны? Они полагают, что он не способен разглядеть, кто направляет марионеток?
Хотя Дерен умён. Как уверенно он изображает невинного! И это требование восстановить связь, словно инженер не знает, что сектор не заглушить из двух-трёх точек. Над этим работали месяц. И во всей этой истории чувствуется крепкая и длинна рука – рука имперской военной разведки!
И всё-таки…
Спасти женщин и детей? Словно бы Дерен действительно растерян и не верит… Но чего он добивается, чего ждёт?
– Мой лорд, транспорт в ангарах, – сообщил дежурный офицер. – Восемнадцать катеров. Пассажиры…
– Я посмотрю сам!
Эрцог Локьё широкими шагами направился в ангар, моментально отыскал сначала чутьём, потом глазами ту единственную женщину, что была ему нужна. С удивлением отметил удлиненные золотистые глаза (экзотианка!) и велел ординарцу вести даму к нему в каюту.
Женщина была в тягости, на щеках засохли дорожки слёз, но держалась хорошо. Молча отстранила предложенную ординарцам руку и зашагала впереди него. Похоже, в ней текла кровь одного из младших домов.
Эрцога взяли сомнения, что нарисованная им картина так уж проста. Возможно, он не учёл чего-то. Этот неожиданный взгляд в глаза, прямая спина жены-экзотианки. Нет, такой человек не должен был врать. Что-то не срасталось. Требовалось время для сосредоточения и медитации, но времени не было.
Эвакуацию осуществляла полиция. Полисов в колонии было не так уж много, и охрану станции пришлось ослабить. С Дереном остались – молоденький сержант и умеющий обращаться с оружием Торстон. Инженеру тоже выдали сенсорный бэк, такой он держал в руках только в школе, на курсах по теории оружия.
Время, отведённое на эвакуацию, истекало, Дерен сосредоточенно следил, как один за другим стартуют с грунта небольшие поселенческие катера, когда за спиной бесшумно открылась дверь подсобки.
Он обернулся уже на звук падающего тела. И тут же кинулся под пульт, увидев мельком страшное, перекошенное злобой лицо человека с сенсором наголо.
Торстон не растерялся – запустил в чужака обломком палласита – метеорита из железа и никеля. Видно, у него не было времени доставать и снимать с предохранителя бэк... Или… он почему-то не хотел стрелять? Почему?
Дерен высунул на мгновение голову… Не может быть! Да это же… геолог, Вольфганг Шуль! Прятался в подсобке…
"Геолог" увернулся от летящих в него камней, раз, другой, но вдруг застыл, прицеливаясь, и следующий обломок чиркнул его по щеке, разорвав кожу. Однако разряд Торстон получил прямо в грудь, и Дерен, вообще не умевший стрелять, сумел разблокировать свой бэк и утопить кнопку. Потому что сенсорный удар в область сердца может быть смертельным, особенно, если повторить его пару раз.
Но Апло промахнулся. Он не знал, что у сенсора ещё нужно правильно выставлять фокус и расстояние рассеивания.
Шуль засмеялся, и повернулся к нему. Глаза у геолога были застывшими. Страшными. Нечеловеческими. А в его левую руку сам собой вползал чернёный цилиндрик станера. И вот это уже была мгновенная смерть.
У ног бандита лежал Торстон, мальчишка-полис застыл под креслом. Дерен не знал, мертвы они или без сознания – сенсором не так-то просто убить. Он замер, настраиваясь, чтобы максимально быстро выстрелить противнику в грудь два раза подряд. Хотя и после такого иногда выживают, лучше наверняка. Значит, пальцы его, к тому моменту уже мёртвого, тела, должны будут сработать в третий раз. Дерен знал, что такое возможно.
Вдох... Медленно, на четыре счёта. И выдох.
– А ты упрямый, – вдруг натужено рассмеялся Шуль.
Он не опустил оружия.
Дерен всматривался в загорелое, как и у многих в космосе, лицо "геолога". Ведь жили бок о бок. И вроде казался нормальным парнем… Неужели шкуру мерзавца так легко надёрнуть поверх обычной, людской? Или любой готов катиться под горку камушком, только столкни?
Бандит усмехнулся и кивнул. Он легко читал мысли по микродвижениям зрачков и лицевых мышц.
– Жизни ты не знаешь, вот что. А я – не только геолог, всякую работу приходилось делать. Сядь! – он вдруг повысил голос, но Дерен не вздрогнул, а продолжал смотреть отстранённо и равнодушно.
– Тяжело с вами, сектантами, – фыркнул бандит. – Но лучше добром сядь, иначе получишь разряд в колено, а оно тебе надо? Твой бэк не выстрелит, он расфокусирован. Сядь, нам нужно поговорить. Смотри… – Шуль спрятал станер в карманчик легкого гермокостюма. Теперь в руках у него был только сенсорный, он бьёт по нервным окончаниям, парализует мышцы. Иногда это бывает довольно болезненно.
– Вот-вот, – расплылся в ухмылке "геолог". – Так что ты лучше сам присядь.
Дерен поманил плавающее кресло и опустился на край, пытаясь вспомнить, как же заставить стрелять это проклятое оружие.
– Брось это, – сказал Шуль. – Не время. Нам нужно серьёзно поговорить. Я бы спрятал и сенсор, да ты слишком близко к пульту. Но без нужды я стрелять не стану. Просто сиди тихо и слушай. Готов?
Дерен кивнул. Он сообразил, наконец, что фокус нужно сдвинуть на отметку, соответствующую примерному расстоянию между ним и Шулем.
– Слушай, ты, умник, – нахмурился "геолог", – а положи-ка ты своё оружие до греха?
Дерен поднял бэк, словно бы намереваясь отшвырнуть, и тут же крутанул левой рукой настройку фокуса.
– Ладно, – согласился бандит, увидев, что попытка активировать оружие оказалась небесплодной. – Держи в руках. Только сядь и успокойся.
Апло кивнул.
И бандит кивнул ему. Сделал вдох, готовясь говорить... И инженер вдохнул вместе с ним.
Бандит пошевелил пальцами в поисках подходящих слов, и Апло Дерен зеркально отразил его жест. Он пытался слиться с противником. Попасть в ритм. Начать двигаться, а потом и думать так же, как тот. Чтобы в нужный момент угадать следующее движение и опередить.
– Ситуация такова, – начал Шуль, и инженер мысленно заговорил в унисон с ним. – Неважно, за что я оказался крайним, но… ты верно всё понял, я здесь, чтобы заставить тебя стрелять по Кьясне. Я не идиот, и прекрасно понимаю – за ударом по грунту там, последует удар по грунту здесь. А я почему-то очень люблю жизнь. Как бабу, вникаешь?
Шутка показалась Дерену скверной, и он поморщился, выскочив из почти схваченного ритма.
– Ну-ну, – засмеялся бандит, – не кисли. Сейчас не до высокой морали.
Он подогнал кресло и тоже сел:
– Я не могу не исполнить приказа, вдруг мы уцелеем? Вдруг они возьмут баб и детей в заложники, и мы мирно разойдёмся, кто бы там чего не хотел?
– Кто? – вдруг спросил Дерен. Ему нужно было поймать вдох.
– Кто-то, – усмехнулся "геолог".
– Это наши, имперские спецслужбы, – не предположил, а констатировал Апло. И снова слился дыханием и жестами с врагом.
– Это твоё личное мнение, вот и держи его при себе, – Шуль посмотрел на секундомер – он отслеживал время, отведённое на эвакуацию. Судя по застывшим на миг глазам, время истекало. Дерен тоже хотел бы повернуть голову и увидеть проклятые цифры, но в этот раз он не дал себе сбиться.
– Я – твой невольный союзник, – продолжал "геолог" чуть медленнее, чем раньше. – Полиса и своего приятеля ты потом откачаешь, сейчас они полежат. А меня тебе придётся связать, иначе у меня будут неприятности. Вернее, я сам себя свяжу. И, если всё выгорит, я сумею исчезнуть в суматохе. А ты должен придумать, как ТЫ меня оглушил, чтобы тебе потом все поверили!
Шуль, не моргая, уставился на Дерена, как смотрит загнанная змеёй лягушка. Дерен тоже смотрел на врага, не отрываясь:
– Я думаю, будет справедливо, если ты сам получишь сенсорный удар в грудь, – сказал инженер медленно и безразлично. – И мне не придётся никому ничего объяснять…
Он сумел. Бандит застыл на миг, словно загипнотизированный. Он ожидал слов, объяснений и не сумел уловить движения руки.
И тогда Дерен выстрелил. В грудь. Один раз.
И тоже посмотрел на секундомер. До назначенного эрцогом Локьё сеанса связи оставалось 82 секунды. Апло как раз успевал обмотать скотчем любителя поговорить.
Дерена эрцог вызвал прямо из своей каюты. И снова вглядываясь в его сухие пылающие глаза, засомневался, всё ли учёл.
Увидев Валлери рядом с Локьё, инженер не изменился в лице, только кивнул:
– Вижу. Теперь я верю, что вы действуете разумно и способны разобраться в том, что здесь произошло. Я отзываю мо…
Его рука не успела опуститься на панель, как ординарец потянулся к пульту эрцога и ввёл дополнительный канал. И на экран потекло пламя.
Над Кьясной больше не было неба. Оно превратилось в пылающий ад…
Потом узнали, что прицельным огнём в атмосфере Кьясны было уничтожено семнадцать пассажирских судов разного класса, не считая частных и полицейских катеров. Погибло около двенадцати тысяч человек.
Эрцог сумел принять удар. Не сумел капитан его корабля, называемого по традиции правящего дома – "Леденящий". Двадцатикилометровая туша боевого крейсера содрогнулась, и нестерпимый свет залил пространство.
Расстояние между кораблём и луной было символическим.
"Ренние (серденько)", – только и успел прошептать Дерен. Огонь выплеснулся из пустоты, словно инженер всё ещё был в навеянном лихорадкой сне.
Светочастотный удар оказался слишком силён для небольшой луны. Её орбита была дестабилизирована.
Спустя несколько циклов, Эскгам был захвачен притяжением своей планеты и пошёл на сближение с массой в два раза превышавшей собственную. Остатки столкновения поглотила звезда, именуемая по каталогу Солнце-5, что вызвало частичный сброс её короны, и таким образом сектор был полностью потерян для колонизации.
Вот так в войнах часто теряют земли, за которые воюют.
Только спустя много лет выяснилось, что не модули инженера Дерена открыли огонь по Кьясне. Но вооруженный конфликт затянулся, претензии сторон разрастались, а таких, как эрцог Локьё, было совсем немного и в мирах Экзотики.
Валлери приютили в сороднении мужа. На этом настоял дед инженера, сумевший прозреть, что человек ценен независимо от неприятных другим поступков.
Мальчик родился в срок. Но только сын его, внук Апло Дерена, стал, наконец, космическим десантником. И прославился он не столько воинскими подвигами, сколько крепостью духа.
Ибо таков девиз в боргелианских сороднениях "ак ренья" – сохраняющий сердце. |
Рассказ открыт для комментариев