♂ Космос позвал меня, когда я вылетел со второго курса юридического. Я не жалел об отчислении: на юрфак меня отправил отец. Сказал, что люди всегда будут лечиться и судиться, но если его сын-лоботряс станет врачом, то население Империи сократится на пару тысяч человек. Для Империи, положим, это не так смертельно, но для этих пары тысяч – очень даже. После отчисления меня забрили в Добровольные защитники (не столь добровольные, как хотелось бы, но кого это волнует?). И тут я ощутил древнее желание действия, приключений, жажду крови даже. Никогда не подозревал в себе, тихом домашнем мальчике, таких атавистических наклонностей.
Служба мне нравилась, я выкладывался по полной и среди сослуживцев по показателям был в первой десятке. Хотел бы я видеть себя со стороны во время стрельб и тренировок на выжималке. Из рыхлого недоюриста превратился в поджарого быстрого бойца. В первом же отборе я прошел в элитные подразделения космодесанта и началось настоящее обучение. ♀ В группу, летящую на Гевею, я попала совершенно случайно. Институт послал мою статью на международный конкурс «Сверхновая», и она заняла первое место. Пару раз мое лицо даже мелькнуло в имперской Канве, после чего кто-то меня, видимо, заметил (хоть тут мои внешние данные пригодились), запомнил и назвал при комплектовании группы, хмуря лоб и щелкая пальцами («Ну эта, которая в каком-то конкурсе что-то там… Симпатичная такая, рыжая, в Канве видел»). По крайней мере, я себе так это представляю. ♂ Про те полгода тренажеров, симуляторов и марш-бросков можно было бы написать отдельную книгу, но сейчас я хочу рассказать о своем первом настоящем приключении. В одно прекрасное утро на построении к нам обратился сам генерал Ли-Крестовский. Речь его была пламенная и прочувствованная, некоторых слов я не слышал даже от наших прапоров. В целом, он был не слишком доволен результатами полугодового обучения нашего полка, но (тут он, безбожно коверкая, зачитал список фамилий) десяток отличившихся полетит на базу планеты Гевеи вместе с какими-то учеными. В настоящий бой нас отправлять еще рано, потому что мы… как бы это… сопляки, но планета жесткая, относится к категории II, хотя на ней и не нашли разумной жизни. И вот на могучем, повидавшем не одно сражение Р-боте класса А-7 «Надежда» мы неслись навстречу неизведанной опасности. Думаю, даже далекие звезды сквозь иллюминаторы видели ликование на моем лице. ♀ Я всегда боялась летать. Даже в атмосфере. У меня, стыдно сказать, и флайбайковых прав-то нет. Я уговорила себя (вся семья тоже) только тем, что такого шанса может не представиться. Космические полеты – дело дорогое, геологу на межзвездное путешествие и за пять лет не скопить, тем более Гевея – почти рай с точки зрения климата. Загоришь, развеешься, камушки свои любимые поизучаешь, другой мир посмотришь…
Я чуть не плюнула и не умчалась, сверкая пятками, с космодрома, когда увидела эту «Надежду». Я бы ее назвала «Скепсис». Или даже «Глубокий пессимизм». Я обернулась. Едва различимые за хардглассовой стеной вдалеке, провожающие махали руками и улыбались во все зубы, наверное. Мигали вспышки 3D-камер, над моей головой жужжал блестящий шарик со значком Канвы, настраивал фокус и ждал от меня чего-то, что понравится миллиардной аудитории канвидения. Я сглотнула, вымученно оскалилась для серебристого глаза и побрела к трапу.
Взлета не помню. До сих пор удивляюсь, как я его пережила. Потом ничего, притерпелась. Убеждала свой глупый мозг, что это такое подземное общежитие, как в Новосибе-5, а космос за иллюминаторами – дешевая учерпнутая из бездны иллюзия, которую каждый пятиклассник с закрытыми глазами написать может. Помогало. Тем более что условия на «Надежде» были совершенно как в общаге. Ну, исключая, может быть, постоянно топающих в ногу и любовно чистящих свои хитрые пулялки военных. У одного из них, с птичьей фамилией, которую я сразу забыла, было такое лицо – хоть сейчас комиксы рисуй. Широкие брови, героический подбородок с ямочкой и совершенно идиотское выражение лица. Я решила, что он будет накурившимся комендантом моей общаги. ♂ Я втайне надеялся на какое-то приключение уже в полете, но понимал, что это маловероятно. Серьезной войны никто не вел, а в качестве провокации нападать на бывалый военный корабль даже дурак не будет – тут без зубов недолго остаться.
Дни текли размеренно. Большую часть времени мы проводили в отсеке Т, на симуляторах и в спортзале. Строевую подготовку тоже отрабатывали: хорошо, что переходы «Надюши» были широкие. Правда, полосу препятствий не устроишь по соображениям безопасности, но этого нам и на Гевее хватит. Еще были учебные фильмы про планетную живность: там у них был местный Юрский период со здоровенными хищными тварюгами. Я по нескольку раз в день разбирал и собирал калач-S, бастер и световой кинжал, невольно улыбаясь в предвкушении.
Ученые что-то шуршали тихонько, на нас смотрели уважительно. Их было две группы: геологи и биологи, но скоро они перемешались в моем сознании в единую высоколобую кучу. Выделялась только одна миленькая рыжая головка и, судя по взглядам, она была ко мне неравнодушна. Но нет, в этом приключении Гевея будет моей единственной женщиной. А со всякими Лерочками и на Родине можно завертеть. ♀ На третий день полета я уже начала скучать. Общаться особо было не с кем. Виталий Сергеевич и Катерина Павловна представляли крепкую профессиональную и супружескую пару, поминутно поучали меня, как своих отпрысков, а когда не обсуждали меня и богатства Гевеи, говорили о делах семейных или неизбежно ждущих их в недалеком будущем материалов для монографии, о грядущей известности, новых степенях и наградах. Я, конечно, тоже не без амбиций, но не настолько же!
Старшие биологи оказались социопатами каких поискать, по самые брови в работе, в очках-микроскопах и в любимых организмах. Младшие биологи, Роберт и Артур, были типичными прыщавыми ботаниками (в обоих смыслах) и всячески пытались завладеть моим вниманием. Этого мне совершенно не хотелось, и я погрузилась в бездну, черпая оттуда информацию, которая мне вряд ли как-то пригодится. Например, я узнала, что три года назад Гевею открыл баловень судьбы Лео Касталов, имперский подданный и баснословно богатый галактический путешественник. На часть доставшихся от отца денег он купил себе люкс-яхту и теперь рассекал по вселенной, время от времени приторговывая редкостями и на досуге открывая планеты.
Гевею он открыл случайно и назвал в честь недавно умершей спутницы, морской свинки (названной в честь первого успешного предприятия его отца, названного в честь кто ж теперь упомнит чего, просто потому что слово понравилось). Империя почувствовала себя несколько ущемленной и убедила (то есть прижала по налоговой части) Касталова передать планетку в пользование Родины, что и было сделано. Теперь по орбите кружил разваливающийся милитаспутник с триколором и трехглавым драконом.
Гевея оказалась лакомым кусочком: куда ни плюнь, попадешь в месторождение чего-нибудь полезного или дорогого. Первым делом Родина отправила туда Добровольных защитников, строителей и техников-бурильщиков. На одном из одиннадцати материков выросла военно-научная база, по соседству с базой уже рыли землю рободиггеры. Второй партией летели новые Защитники и ученые, то есть мы. Биологи тоже, потому что вдруг какие-нибудь местные зверюшки окажутся жуть какими ценными?
…По своей специальности я уже достаточно материала перелопатила, про всяких гевейских тварей читать не хотелось. Я и фильм-то по безопасности смотрела вполглаза: за пределы базы я выйду разве что сделать пару кадров, а так буду сидеть и строить гипотезы, составлять всякие карты на основе компьютерных данных, чертить графики и писать свой диссер. Зверями пусть Роберт и Артур занимаются. Вот камушки – дело другое. Очень женское, если меня спросите. Еще с детства я их любила. Целые канистры камушков привозила с моря, потом раскладывала, рассматривала, покрывала лаком и подписывала. Всегда была ближе к земле, чем к небу. И что меня дернуло лететь на этой развалюхе!..
Чтобы не поддаваться панике, я включила романтическую комедию и отключила мозг. Примерно в таком состоянии и провела остаток пути. ♂ Припланетились мы хорошо, мягко. Будь моя воля, я бы сразу ринулся изучать загадочную и опасную Гевею, но в Добровольных защитниках все устроено не так. Сперва нужно было заполнить, сдать и получить кучу бумажек, потом было расселение, потом краткий инструктаж, потом ужин, потом ночная полоса препятствий, чего нам так не хватало на «Надюшке». В итоге изучение базы и планеты началось только на следующий день.
База была большая, разделенная на две части: военные отдельно от гражданских. Была в этом внутренняя правильность, такая понятная, но трудновыразимая. Добровольных защитников на Гевее было пока что сорок человек и пятеро офицеров. На милитаспутнике болталось еще пятеро, хотя это было не то чтобы нужно и очень накладно. В следующем году Империя собиралась расширять и обновлять личный состав, а это значило, что пополнение прибудет года через три. Естественно, содержание контингента на удаленной планете стоит недешево, но бурилка уже окупалась, так что забыть нас здесь точно не забудут.
Кормежка поставлялась с планет Империи. Из известных гевейских животных и растений есть можно было только два-три вида, если пять часов варить в трех водах и если в мизерных количествах.
После построения нас сразу погнали знакомиться с планетой: десять километров в легкой броне, с полным вооружением и комплектом выживания. Надивившись на местную фауну (рядовому Головырину общение с ней чуть не стоило руки), уставшие, но довольные, мы вернулись на базу. По мне, так нет ничего приятнее такого марш-броска и возвращения.
Вечером, когда мы отдраили казарму, было свободное время, можно было даже глянуть через забор на гражданскую часть базы. Ничего интересного у них не происходило, но как приятно было свысока посмотреть на этих жалких ученых заморышей, которым неизвестно пение мускулов и простая прелесть жизни Добровольного защитника. Один раз мелькнула рыженькая головка, но я усилием воли отогнал от себя мысли о ней и отправился изучать выданные брошюры о Гевее. Как человеку с неоконченным высшим образованием, мне печально было читать тексты, написанные неграмотными олигофренами для неграмотных олигофренов, однако, посмотрев на сослуживцев, я понял, что в своих предположениях авторы брошюр были правы больше чем отчасти. Полный впечатлений, я так и заснул, сжимая иллюстрированный буклет «Гевея: что можно и чего нельзя». ♀ На базе оказалось довольно уютно. Мне выделили приятную комнатку, а техники, изголодавшиеся по новым лицам, провели для нас всех экскурсию, даже к карьеру свозили. Все поголовно строили мне глазки. Ну какую пользу я принесу науке, если все будут строить мне глазки?
Выяснилось, что зря я настроилась на отдых и спокойное знакомство с местным ПО. Зря я вознамерилась тихонько сидеть на базе, а на пейзажи смотреть через прочный хардгласс окна, попивая чаек. Уже на третий день на планете мне было заявлено, что я полечу на разведку. Я – на разведку – ПОЛЕЧУ! Я написала маме истерическое письмо, но потом благоразумно его стерла. Когда письмо дойдет, у меня, может, уже все благополучно закончится, а мама будет руки заламывать и волосы рвать на папе, дожидаясь следующего. Лучше не буду беспокоить, отчитаюсь, когда вернусь.
Для меня было загадкой, для чего вообще куда-то лететь и разведывать, если можно все просканировать с орбиты. Виталий Сергеевич по-профессорски подробно разъяснил, что мы стоим на пустынном плоскогорье, и здесь все как на ладони: удобно припланечиваться, сканировать, бурить и в случае чего обороняться от фауны. Однако примерно половину этого материка и вообще Гевеи покрывают за неимением лучшего определения джунгли, изученные весьма плохо: они создают сильные помехи удаленной сканирующей техники, поэтому слетать надо будет мне. А то у Катерины Павловны прострел, а ему, Виталию Сергеевичу, поднимать больше трех килограмм нельзя. Я насторожилась:
– Что это мне придется еще поднимать?
– Как что – «адский глаз», он же «ЛокоСкан»-4700, я тебя научу пользоваться. Да ты не волнуйся. Не такой он тяжелый, надевается на спину, как рюкзак. Долго его таскать не нужно. Прилетели на точку, отошли от катера на 200 метров, чтобы не сбивались показатели, сделали скан – это пять-десять минут, сели в катер, полетели на другую точку.
– Неужели нельзя робота какого-нибудь послать? – схватилась я за соломинку.
Виталий Сергеевич добродушно посмеялся и сказал, что люди намного дешевле роботов. ♂ Наконец я дождался первого настоящего задания! На утреннем построении меня и еще троих ребят отобрали для сопровождения аспирантки Рублевой во время геосканирования. Нам дали добротный катер «Ласточка»-105 усиленной модели, дали пилота, приставили к нам сержанта. Рыжая аспирантка Рублева явилась злая и всклокоченная, таща на себе какой-то гроб со шлангом и огрызаясь на двоих прыщавых хиляков, которые умоляли привезти им травинку какую-нибудь или цветочек. Ага, аленький. Разве это мужики, если девку просят цветов им привезти? Тьфу!
В катере Рублева сразу же закрепила агрегат у стены, уселась в кресло, пристегнула все, что только можно, и закрыла глаза. Вот это я понимаю, дисциплина. Не у каждого Защитника такое увидишь! Я даже зауважал Лерочку, но увлекаться себе не позволил.
Сержант Кутько пролаял указания, подхватил подозрительную бутыль, непонятно, откуда явившуюся, и ушел к пилоту. Наша задача была в том, чтобы после посадки выстроиться так: один у трапа, другой через 50 метров, третий еще через 50 метров, четвертый охраняет аспирантку. При первом признаке опасности подавать тревогу голосом, потому что приборы в этом лесу сбоят, и, прикрывая гражданскую, отступать в катер.
Кому первому идти с Лерочкой, мы с мужиками, как взрослые люди, разыграли на каменцы. Моя очередь вышла четвертой, но на первых трех точках ничего интересного не случилось. Гевейские джунгли казались не слишком опасными, зато очень красивыми. В них полно было причудливых растений и занятных тварей, но ученая успевала все отсканировать до того, как флора и фауна решалась подойти-подползти-свеситься поближе и попробовать нас на зуб (или что у них там).
Я считаю себя везучим человеком. Потому что все приключения, как всегда, достались мне. ♀ Я утвердилась во мнении, что Гевея – это деепричастие, образованное от нецензурного глагола. На первой точке я еще пыталась наслаждаться местными видами, дивными сочетаниями бордового, зеленого, сиреневого и тысячи других цветов, плавными формами неведомых растений. Даже подумывала сорвать какую-нибудь камышину Роберту и Артуру на радость. Но потом меня подавил «адский глаз». Совершенно адский и в прямом смысле подавил. Я бы с удовольствием сбросила эту допотопную громадину, а лучше перевесила бы на одного из бравых Защитников, вон у них какие мускулы. Однако Защитники, видимо, считали, что их долг защищать, а не носить тяжести, поэтому тут помощи ждать было бесполезно.
Как работает «ЛокоСкан», я так и не разобралась, поэтому тупо запомнила последовательность нажатия кнопок и только ждала ответных писков и водила гибкой трубой с сенсорами на конце.
На третьей или четвертой точке я устала настолько, что едва переставляла ноги. Человек с героическим подбородком из комиксов отвел меня на дистанцию замера и я принялась нажимать кнопки. «ЛокоСкан» едва успел победно отрапортовать о выполнении задания, как меня что-то мощно ударило в спину. Я покатилась с горки, упала на что-то мягкое. Вслед мне неслись крики, звуки выстрелов и страшные ни на что не похожие рыки.
У меня не было ни оружия, ничего. Я принялась дрожащими руками расстегивать ремни, державшие на мне «адский глаз», и тут увидела тварь. Тварь была пятнисто-белая, большая и зубастая – вот и все, что я успела запомнить. Трудно подробно рассмотреть существо, которое несется на тебя. Бешеным рывком я высвободилась из своих пут и отскочила в сторону в последний момент. Тварь откусила и выплюнула трубу умного прибора и обиженно посмотрела на меня россыпью изумрудных глаз. Вторая появилась среди нежно-розовых лиан справа, третья выпрыгнула из полупрозрачного медузообразного куста.
Я завопила так, что у чудищ, наверное, чуть глаза не полопались. Я так говорю, потому что глаза чуть не лопнули у меня самой. Гадины полуприсели от неожиданности, я решила не искушать судьбу и рванула прочь от них, не переставая орать. ♂ Как я успел заметить зверюгу – не знаю. Толкнул ученую в спину, в полете умудрился заехать ногой животному в морду. Оно заревело и хотело грызануть, но я достал бастер и разнес рогатую башку.
Второе чудище напало тут же. Его я уже рассмотрел получше: шесть мощных лап с длинными когтями, мускулистый хвост, но главное – огромная зубастая пасть. Туда-то и полетел новый заряд бастера. Еще две бестии, рыча, поперли на меня с флангов, я снял их быстро и четко, но их место заняли новые. Откуда-то сзади донесся пронзительный, невыносимо высокий крик, и я вспомнил о своей основной задаче. Перестрелял где-то пять растерявшихся зверюг и побежал на звук, пока остальные не опомнились.
Чуть не споткнулся о раскуроченный прибор, с которым так носилась рыжая. Перепрыгивая через корни, подстрелил двух бестий, которые бежали впереди. Они заревели от боли и выбыли из гонки. Третью я уже настигал и при желании мог бы запрыгнуть к ней на спину, но решил, что лучше ее уложить. Больше за собой я топота не слышал: видимо, твари оценили опасность и решили отвалить.
Девчонка вопила где-то впереди. С одной стороны, это помогало мне, с другой – могло привлечь новых желающих отобедать. Я перемахнул через что-то густое и колючее, мысленно ставя Лерочке плюсик за скорость. Тут визг внезапно оборвался совсем близко, и я чуть не споткнулся о рыжую бегунью, растянувшуюся носом вниз на инопланетной траве. Коснулся ее плеча и присудил еще один плюсик: не будь я элитным Защитником, хрен бы я увернулся от ее удара.
Ученая быстро сообразила, что к чему, и бессильно улеглась обратно, только теперь на спину. В наступившей тишине я услышал гул: ну наконец-то они додумались поднять «Ласточку» и перестрелять бестий с воздуха. А потом я услышал что-то, что мне совсем не понравилось. Стрельбу, скрежет, высокое удаляющееся жужжание и совсем-совсем тихое, но весомое «бум». Приехали.
Девчонка села и уставилась на меня огромными круглыми глазами. А потом начала шепотом размеренно повторять одно и то же ругательство. Сообразительная.
Я совершенно не знал, что делать, но посмотрел на испуганную ученую и придумал первые два пункта своего плана:
1. Успокоиться самому.
2. Успокоить девушку.
Оба пункта я тут же выполнил, почти не напрягаясь. ♀ Он сказал: «Кончай истерить, а то огребешь». ♂ Дальше надо было думать. Е-мое, не за тем ли идут в Защитники, чтобы не думать, а исполнять?
– Они разбились? – подала голос рыжая Лерочка.
– Не знаю. Наверное.
– Надо их найти. Вдруг они ранены?
Я оглядел пришибленную альтруистку.
– Ты сама-то цела?
– Синяки и шишки. Жить буду. Тебя как зовут?
– Олег.
– Я Лера.
Я нахмурился. Мы сюда пришли не светские любезности разводить.
– Ну что, пойдем их искать? – предложила рыжая.
– Как ты себе это представляешь? Они упали неизвестно где, неизвестно как далеко. Это раз. Если кто-то из них ранен, их там пять человек, помогут друг другу как-нибудь. Это два. Катер бронированный, на нем пушки стоят, внутри оружия хватает, в случае опасности продержатся. Это три. Упавший катер сверху легче заметить, чем двух маленьких человечков. Это четыре. Так что за остальных не беспокойся.
– Хорошо, допустим, – кивнула Лера. – Было бы разумно вернуться на точку сканирования. Мы должны были прилететь на базу в шесть часов вечера, до семи нас подождут, а потом начнут искать и в первую очередь пройдутся по точкам.
А соображает, чертовка!
– Возможно, но мы не знаем, сколько еще зверюг ошивается возле точки. Вообще хорошо бы уже двигаться, потому что они могут захотеть добавки.
– Куда двигаться? Мы сможем дойти до следующей точки?
Я прикинул расстояние.
– Нет. Слишком далеко. До семи не успеем, а ночевать в этих джунглях я не хочу.
Я увидел панику в глазах Лерочки и быстро сказал:
– Есть один вариант. Сейчас, погоди минутку, надо сориентироваться. ♀ Олег достал бумажную (!) карту и начал ее всячески ворочать и бормотать под нос. Я собрала все силы, чтобы не расплакаться. ♂ – Вот! Сюда мы сели сканировать. Сюда мы побежали от белых бестий. Бежали мы недолго, так что, я бы сказал, мы где-то вот тут.
Рыжая заглянула в карту и наморщила нос.
– Хорошо, что нам это дает?
– А то. Вот здесь, видишь? Это какой-то холм, на нем ничего не растет, а значит, с него можно послать сигнал.
– Далеко?
– Не очень, но по этим дебрям часа три-четыре топать, не меньше.
Она вздохнула. ♀ Я очень надеялась, что зарядов его бастера хватит, чтобы защититься от тварей на лысом холме, где мы будем как на блюде. ♂ Могу с уверенностью заявить: никогда так не чувствуешь себя Защитником, как когда за тобой идет безоружная, испуганная (и очень симпатичная) девушка. Которая, ко всему прочему, оставила свой комплект выживания на катере. ♀ – Ты что, совсем дура? – заорал он. – Как можно было комплект выживания оставить на катере?
– Он тяжелый! Потаскал бы на себе «адский глаз» вместе с этим комплектом, я бы на тебя посмотрела!
Олег рыкнул и сорвал злость на какой-то бледной гладкой лиане, полоснув ее световым кинжалом. Над головой что-то заверещало и мигом втянуло лиану наверх. Я прижалась к своему герою.
– Можешь орать на меня сколько хочешь, только выведи, – прошептала я. ♂ Ну как можно на нее сердиться, когда она такая беззащитная? ♀ За час бодрой ходьбы через гевейские, будь они неладны, джунгли, Олег успел нашинковать огромного жука, нечто вроде шерстистого велоцераптора, слизкую тварь ядовито-синего цвета и шипастое хищное растение. Это не считая ложных лиан, щупалец, усов и прочих конечностей, которые он рубил походя, прокладывая курс.
Я очень жалела, что Роберта и Артура не пустили на разведку. Вот тут они бы разгулялись среди своей драгоценной флоры и фауны. Их счастье было бы всеохватным, но недолгим, пока они не попались бы на лепесток какой-нибудь росянке-переростку. Сволочи, ненавижу. Небось, сидят сейчас и обедают. И завидуют мне, уроды прыщавые, что я тут развлекаюсь среди красот и чудес местной природы. Убила бы. ♂ Мы шли молча. Я весь был один оголенный нерв, смотрел будто бы во все стороны сразу, впитывал каждый звук, запах, движение воздуха. Девчонка поняла правила без объяснений, держалась за мой пояс и беззвучно шла следом. Мои мысли тем временем все норовили куда-то убежать. То мне представлялось, как получаю награду за отвагу от генерала Ли-Крестовского, то как Лера страстно целует меня в губы на вершине спасительного холма, то вдруг перескакивали к ребятам, улетевшим на катере. Все ли они спаслись от той стаи? Все ли пережили падение?
К реальности меня вернул резкий вскрик рыжей. По пустякам девчонка не орала: на нас бежали лысые зубастые куры выше меня ростом. Видимо, у местных тварей модно охотиться толпой.
– Ори погромче, им это не нравится! – велел я и взялся за дело. ♀ Все оперные певицы Империи позавидовали бы моей тонкой чистой ноте, выбуривающей пломбы из зубов. Ну или на крайняк похлопали бы.
Нескладным страусообразным созданиям этот звук точно не понравился, потому что стоило мне заорать, как они начали спотыкаться и стукаться головами. Решив поберечь бастер, Олег кинулся на врага со световым кинжалом наперевес. Я наблюдала за его работой с открытым ртом: во-первых, мой ор деморализовывал противника, а во-вторых, мой спутник действительно красиво дрался. Одним летучим гибким движением он подрубил одной твари ноги, другой распорол брюхо, третью укоротил сверху. Выплескивающиеся внутренности лысых страусов выглядели очень неаппетитно, что могло помешать моим вокальным экзерсисам. Я решила на что-нибудь отвлечься, и несущееся на меня животное подошло как нельзя лучше. Я наорала ему прямо в морду. Если б звук был погуще, страусу расплющило бы голову, но если бы да кабы… В общем, я увернулась, а Олег перебил этой особи хребет. ♂ – Ну все, можешь уже не визжать, куры кончились.
По правде сказать, у меня самого уже голова начинала побаливать.
Лера мгновенно отключила свою звуковую дрель и хрипло спросила:
– А водички нет? ♀ А все-таки он ничего. Из нас вышла бы отличная боевая команда. Он бы бил, я бы орала…
Что только не полезет в голову от усталости. ♂ Часа через полтора после кур наметился подъем, сперва почти неуловимый, потом все заметнее и заметнее.
– Это значит, что мы правильно идем! – порадовал я рыжую. Она только кивнула, задыхаясь и чуть не вися на моем поясе.
Я скомандовал привал. Несколько минут Лера просто лежала на траве и смотрела в клочки неба среди спутанных ветвей. Потом вскочила и стала стряхивать с себя местных букашек. Потом пожаловалась, что ей надо в кустики, но она боится.
– В какие конкретно кустики тебе надо?
Аспирантка выбрала те, которые показались ей самыми безобидными. Я пошел в эти кустики, попинал все, что выглядело подозрительно. Или напоминало подозрительное. Или было подозрительно неподозрительным. Потом велел ей громко повизжать. Из-под коряги, которую я только что пнул, выкатилось подобие броненосца, зашипело на нас и убралось подальше. Мудрое животное.
Кустики заняла Лера. Потом, когда она их освободила, я дал ей световой кинжал и велел караулить, а сам пошел исследовать соседние с кустиками деревья.
Стало значительно легче жить. Из комплекта выживания я достал стерилизующие салфетки, вытер руки. Поделился с ученой салфетками и питательными капсулками. Посидели молча. А что говорят в таких случаях? Наверное, надо сказать, что все будет хорошо, что мы дойдем. Что уже немного осталось.
– Все будет хорошо, мы дойдем. Уже немного осталось.
Лера устало улыбнулась.
– Если бы не ты, меня бы уже давно белые твари съели. И отравились бы. Так им и надо.
Красивым движением головы она откинула челку с глаз и замерла, в ужасе уставившись на меня.
– Змея! ♀ Я перерубила змею световым кинжалом, но она успела полоснуть Олега по щеке. Отрезанный кусок гадины корчился на земле, живой извивался и брызгал кровью откуда-то сверху. Чертыхаясь, мой спутник с героическим подбородком прижал к ранке стерилизующую салфетку, я схватила его аптечку и стала искать что-нибудь полезное. Ну почему я не врач или хотя бы не биолог? Эта гевейская мерзость наверняка еще и ядовитая! ♂ Я оттолкнул тварь дулом бастера, но она успела расцарапать Лере щеку. Девушка охнула и прижала к ранке салфетку. Я жахнул зарядом по тому, из чего змея торчала, и оно тоскливо заухало, истекая темной жидкостью. Нашел в аптечке спрей-антибиотик и распылил на щеку рыжей. Серая корка мгновенно запеклась.
– Ты как, нормально?
Девушка кивнула.
– Тогда нам лучше идти. ♀ – Как себя чувствуешь? – спросила я.
Олег поморщился, когда пена антибиотика застыла, защищая рану.
– Живой, вроде.
– Пойдем. Чем скорее окажемся на холме, тем скорее пошлем сигнал и тем скорее нас найдут.
Олег поднялся. Как мне показалось, с усилием. Я обеспокоенно смотрела в его спину, держась за ремень. Холм должен быть уже близко, но кто знает, как быстро действует яд. Тащить Защитника я не смогу. А если он возьмет и умрет у меня на руках?
Нет, я не должна так думать. Может, та змея вообще не ядовитая. Может, все еще образуется.
Олег обернулся ко мне и сказал, показывая на дерево:
– Смм-мотри, пт-тицц-ца.
И безумно улыбнулся. ♂ Через несколько минут боевая подруга стала спотыкаться, потом бормотать и хихикать у меня за спиной. Значит, все-таки яд. Значит, действует на мозг. Плохо. Ой, как плохо.
– Лера, с кем ты говоришь?
– С кем? – она хохотнула. – Ни с кем. Это она со мной говорит.
– Кто они?
– Беленькая такая. Помнишь, они такие ррррр, а ты их раз – и расстрелял! Ха-ха…
Так, что нужно делать, когда кто-то сходит с ума? Откуда я знаю, на стрельбах такому не учат. И на симуляторах. И вообще. Отставить панику. Все должно быть по плану. Один раз план сработал; хороший план, надо еще раз попробовать.
1. Успокоиться самому.
2. Успокоить девушку.
В этот раз получилось с трудом. Тем более что девушка была спокойна, как дохлый опоссум, и жизнерадостна, как ребенок с сахарной ватой в одной руке и мороженым в другой.
– Лера, давай ты мне напомнишь, куда мы идем.
– Как куда? Ну и пам-мять у вас, Защ-щитников. Мы идем на холм. Оттуда н-нас з-заберут. И все будет хорош-шо.
Так, значит, не все потеряно.
– А где холм?
– Эт-то ты должен зн-нать, ты меня туда ведеш-шь.
Логично.
– И зн-наешь что?
– Что? – Я скосил глаза на нее.
Рыжая блаженно улыбнулась:
– Ты сказ-зал, пт-тицц-ца. Где птиц-ца? ♀ – Птица? – переспросила я, растягивая гласные, будто обращалась к слюнявому карапузу. – А какая птица?
– Бо-ольшая такая! – Олег взмахнул своими мощными руками, чтобы показать, какая большая. Я воспользовалась моментом и отстегнула кобуру бастера. Повесила через плечо. – Синяя! С огр-ромными крыльям-ми! И с когтям-ми! Летит быстр-р-ро-быстро, вжжжжж!
Олег снова махнул руками. Я подождала, пока он немного утихомирится и осторожно отобрала у спутника калач, который он берег на самый черный час нашего приключения в лесу.
– Олежек, а можно я вперед пойду? – заискивающе спросила я. – А то ты всю дорогу впереди, ты высокий, мне за тобой ничего не видно.
– Иди! – щедро разрешил Защитник.
– Вот спасибо. И вещи твои я понесу, ладно? А то ты устал.
– Неси! – облагодетельствовал меня мой герой.
– Вот и хорошо. А ты иди сзади и держись за мой ремень, ладно?
Он покладисто согласился. Только бы добраться до холма… ♂ Уже второй раз за день я повалил аспирантку на землю и еле успел откатиться сам.
Птица была здоровенная, как и почти все неприятности на этой планете. Я пальнул в нее из бастера, но тварь увернулась на удивление ловко и зашла на новый круг. Подлетай, подлетай, родимая. Я тебя живенько сниму.
Но родимая решила не подлетать. Она уселась подальше от меня, склонила голову на бок. Перья у нее переходили из синего в фиолетовый при каждом движении. Она была бы красивой, если бы не хотела нас убить.
– Лера, – позвал я, – правильно, птица. Птица плохая, надо, чтобы она улетела. Давай ты покричишь?
Рыжая только всхлипывала, уткнувшись носом в траву:
– Ты мен-ня целый день обиж-жаешь. Не б-буду тебе пом-могать!
Я вздохнул и потянулся за калачом. И тут птица раскрыла длинный клюв и нежно каркнула:
– Леррррррррра. ♀ Я дрожала и шагала с трудом. Все труднее было тянуть за собой сходящего с ума товарища. К тому же, было страшно. А если сейчас на меня кто-то прыгнет? Я же не умею стрелять, я промажу и нас съедят. А если Олег взбесится и начнет кулаками махать? Он меня прибьет как муху.
За деревьями замаячило что-то вроде холма. Я было уже воспрянула духом, но дорогу мне перегородила белая тварь с изумрудными глазами. ♂ Лера села, вытерла слезы.
– Привет, птич-чка, – сказала она.
– Пррррррривет, пт-пт-птищка.
Птица щелкнула зубастым клювом и встопорщила перья. Ох, не нравится она мне!
– Эт-то ты птич-чка, а не я, – рассмеялась девушка.
– Ты птищщщка, – уверенно заявила сине-фиолетовая льстица.
Лера улыбнулась и медленно, как лунатик, пошла к твари, распахнув объятья. ♀ С уголков пасти шестилапой зверюги капала слюна.
– Кис-кис, – задушено пискнула я. – Пусти нас, и мы уйдем.
«Зачем вы пришли», – сказала тварь, не раскрывая рта.
– Низачем. Мы уже уходим, – проблеяла я.
«Зачем вы пришли к нам», – повторило существо.
– Мы исследуем вашу планету. Вашу землю. И выкапываем то, что ценно для нас.
«Вас много», – утвердительно спросило оно.
– Да, нас много, и, наверное, будет больше.
«У вас сильное оружие. Вы многих убили сегодня».
– Мы хотели жить. Мы не думали убивать, но вы напали.
«Мы защищали дом. Мы не хотели умирать».
Белая покачала головой и скрылась среди дерев.
«Вы жадные и жестокие. Уходите из нашего леса».
И тишина. У меня дрожали руки и колени. Я обернулась к Олегу.
– Леррррра, ты пт-пт-птищка, – нежно сказал он. ♂ Я саданул из калача в ноги синей птице. Не могу я убить эту хищницу: а вдруг она разумная? Вдруг это контакт?
Птица зашипела и взмыла в воздух. Лера потянула к ней руки и побежала следом, а тварь и рада была выставить когти. Я рванул вперед, повалил рыжую дуру на землю и, не глядя, дал очередь в воздух. Птица заорала:
– Лерррррра, лерррррра! Ты тц-ццццццелый день меня обижжжжжжжаешшшшшь!
Лера плакала и отбивалась, но я крепко держал ее. Дал еще очередь вверх, и птица все-таки улетела, роняя перья.
– Ты злой, злой, прогнал мою птичку! – рыдала Лера.
Я отпустил ее, нашарил в аптечке успокоительное. Пришлось попыхтеть: даже под действием гевейского яда боевая подруга бегала довольно быстро. Вколол лекарство, девушка обмякла почти сразу. И заговорила сонно-сонно:
– Знаешь… что сказала… белая? Она сказала… что мы жадные… и жестокие… Но я не такая, правда?
– Конечно, правда, – успокоил я девушку, беря ее на руки.
Холм уже виднелся впереди, и – о чудо! – взбираться на него нам никто не помешал.
Лера еще лепетала что-то про белую, а я уселся на вершине и положил ее голову к себе на колени. Немного отдышавшись, стал вслушиваться в чуждые звуки инопланетного леса внизу, в странный отдаленный гул вроде беснующегося стадиона. Отправил сообщение на базу. Я люблю приключения, но даже мне сегодня их было многовато. Хотя с этой девчонкой я согласен повторить прогулку по гевейским дебрям. И даже не раз.
– Теперь все будет хорошо, – говорил я, гладя Лерины волосы, абсолютно золотые в закатном свете.
А что еще говорят в таких случаях? ♀ Я таки вскарабкалась на холм. Повозилась с рацией своего полубезумного Защитника, сумела связаться с нашими. Оказывается, катер уже нашли, стали шерстить джунгли, искать нас двоих. Остальные пятеро разведчиков почти целы, повреждения несерьезные. Со спасательной бригадой обещали прислать врача для Олега.
Мой товарищ сел рядом, потом лег, уложив голову ко мне на колени. Очень серьезно сказал:
– У т-тебя волосы из з-золота. Тебя может унест-ти птиц-ца.
– Никто меня не унесет. Сейчас за нами прилетят, мы вернемся на базу, все будет хорошо.
Все будет хорошо. Если мы не будем соваться в эти чертовы джунгли.
Но разве меня кто-то спросит? Начальник базы даст приказ, Добровольные защитники уткнут бастеры мне в спину – и вперед, трудиться на благо великой Империи. Которое всегда требует больших жертв. Ну почему, почему от меня? ? Даже с вершины могучей гоярры я не могу видеть этих чудовищ, но чувствую их каждым волоском. Я расправляю полупрозрачную перепонку и плавно впускаюсь в сердце Лирна, где уже ждет меня Семья.
Кроткие ингвы не поднимают своих прекрасных зеленых глаз, щтирраи надули розовые зобы в знак скорби по обезглавленным родным и близким.
– Семья моя! – говорю я им. – Эти уродливые дикари вторглись в наш Лирн, разрыли землю, истоптали тионн. Сегодня Семья моя осиротела, сегодня мы оплакиваем тех, кого они отобрали у нас. Я тоже скорблю, я принимаю часть боли, потому что мне было нанесено неискупимое оскорбление.
Я воздеваю к небу жалкий, вполовину укороченный ритуальный щуп. Семья гневно клокочет, трещит и ухает. Я обрываю шум резким взмахом увечного щупа.
– Вот что я скажу тебе, Семья моя! Они не хотят мира. Они не слышат слов мира. Они топчут мир, как трупы тех, кого они забрали у нас. Мы послали к ним переговорщика, попытались найти общий язык, но они оказались глухи. Что ж, мы не будем предлагать щуп дружбы дважды. Сегодня день скорби и день откровения. Мы познали своего врага, и пусть нас стало меньше, но в следующий раз мы будем готовы. Мы будем готовы!
В ответ мне прогремел тысячегласый рев и стрекот, от которого одинаково трепещут макушки гоярр и корни тионна. Взмахи куцего щупа раззадоривают мою грозную Семью. И пусть эти чудовища только попробуют сунуться в мой Лирн!.. 13.01.2013 |
Рассказ открыт для комментариев