Люди обожают простую пищу. Поэтому в закусочной при космопорте на пятой Кассиопеи всегда было многолюдно. В шумной толпе, изнывающей от ожидания своей очереди, опрятный седой человек подбирал монетки.
— Извините, позвольте мне… — голос мужчины был тихим и кротким. Полные дамы брезгливо поджимали губы, сухощавые студенты отпускали язвительные смешочки, но все послушно расходились в стороны. Никому в закусочной не приходило в голову нагибаться за монетками в полкреда. Собрав все блестящие кружочки, человек с извинениями отошел к столикам. Огромный тканевый плакат едва заметно колыхнулся над его головой. Слова «Прошу вас принять какую-нибудь пищу: ибо это для вашего здоровья!» без указания цитаты и со схематичным портретом веселого бородатого мужчины смотрелись в закусочной вполне уместно.
— Здесь самые вкусные крылышки! — заявила дама в пестрой тунике, пробивая себе дорогу подносом. Два худых мальчика, сопровождавшие ее, механически кивнули.
— Те, кому нравятся салаты — идиоты, — продолжила дама, плюхнувшись за стол возле мусорного бака. Красный пластиковый стул громко скрипнул, принимая массивное тело.— Организму нужен белок, а не какая-то там трава. И сахар, много сахара! Голова без углеводов работать не будет.
— А мне нравится салат, — тонко пискнул один мальчик. Его худые голые руки были покрыты ознобышами, отчего он напоминал ощипанного цыпленка.
— Нонсенс, мой дорогой! — дама гордо обернулась, оценивая влияние своей фразы на публику. Народ шумно и безразлично жевал свои обеды.
— Белок нужен всем, — сердито бросила дама, брезгливо отбрасывая объеденное крылышко. Томатно-красная помада вместе с пятнами кетчупа размазалась по подбородку. — На травяной пище из тебя не получится хороший воин. Ты хочешь всю жизнь прятаться в коммуникационных будках?
Мальчик покраснел.
— На планете настоящий культ еды, и не надо ему сопротивляться. В колониях энергия тратится быстро, — проворчала дама. — И никакой вам войны. Любого врага закормят до смерти.
Седой человек, проворно огибая стулья, приблизился к столу.
— Простите, вы это будете есть? — шелестящим тоном произнес он, указывая на нераспечатанную коробку бесплатного салата.
Дама в пестром, поджав бесформенные губы, отрицательно помотала головой.
— Могу я забрать?
Еще один надменный кивок.
— Благодарю, — человек подхватил прозрачный пластик, наполненный невнятным зеленным месивом, и уселся за соседний столик. Он достал из кармана своей мышиного цвета футболки крошечную вилочку и принялся радостно уплетать салат. Громко причмокивая, мужчина заглатывал подмороженные овощи, пачкаясь соусом. Взгляд у него был абсолютно безумный.
***
Планета, с точки зрения церезийца Эскера, была просто отвратительна. Слишком много примесей в воздухе, пустых земель и воды, текущей совершенно неупорядоченно. Высокие бетонные дома, пыльные шоссе с маленькими смешными машинками, горизонтальные железные лестницы по которым ходили сцепленные в бусы лифты — все это говорило церезийцу о многом.
— Младенцы! Избиение дикарей и папуасов, — бурчал он, когда очередная машинка пролетала мимо него. Церезиец удрученно мотал головой, и шагал вдоль разбитого шоссе к городу.
— Разве тут есть с кем воевать? Вот лойдиняне — это серьезные противники.
Горячий ветер пятой Кассиопеи подхватил вопрос, и унес его вдаль вместе с бумажными салфетками, едко пахнущими горелой птицей. Церезийца передернуло от отвращения — под псевдокожей, которая ему придавала вид местного жителя, зачесались перья.
На родине Эстера подобных запахов не существовало. Зато были бескрайние поля с оросительными системами, много свежей хрустящей зелени и голубое небо, цвета радужки каждого церезийца. И никакой жары — только приятная влажная прохлада, отлично подходящая для выращивания продовольствия. Местные дикари не умеют даже вносить изменения в климат. А ведь на всех рекламках написано, что на пятой Кассиопеи производили переформирование территорий. Да еще и по лучшим галактическим образцам. Наглая неприкрытая ложь!
Клетчатая красная рубашка, местами прилипшая к телу, скрывала бронежилет, на поясе синих брюк из эндемичной грубой материи висел ментальный блок. Оружие Эстер оставил на корабле — технологии могли его выдать при пленении — и сейчас грустил о своем многозарядном лазернике с наклейкой в виде листика петрушки на рукояти. Стрелять здесь было не в кого, но без любимого бластера он чувствовал себя голым и одиноким.
Спустя десять километров пешего перехода захотелось есть. А еще через пять — пить. Эстер огляделся — машины по-прежнему с шуршанием пролетали мимо него, обдавая облаком смрадного дыма. Никто не обращал внимания на одинокого путника, пытающегося разодрать блестящую упаковку походного пайка. Он отошел подальше в поле, заросшее бесполезными сорняками и приятно синими цветами, похожими на шестеренки, уселся на корточки и вгрызся в спрессованную плитку. Клетчатка, целлюлоза, витамины и микроэлементы — все, что нужно хорошему бойцу для того, чтобы просто поддержать свои силы. Он не успел заметить, как уничтожил весь свой недельный запас.
— Эй, парень! — донеслось с шоссе. — Гулял и заблудился в полях? Может, ты болен?
— Я здоров, — сдержанно отозвался Эстер. Он с трудом разглядел водителя сквозь лучи солнца и пыль. Кажется, аборигены таких особей называют женщинами.
— Могу подвезти в город, — продолжила дама, — Нам с мальчиками будет приятно помочь.
— Благодарю, я справлюсь…
— Не стесняйся, мы сами здесь ненадолго. Планетка совершенная дрянь, и у меня нет времени расклеивать объявления о том, как ты пошел на контакт с туземцами. Если хочешь, даже не стану называть тебя пришельцем.
— Откуда вы узнали? — Эстер на всякий случай ощупал ментальный блок, висевший на поясе грубых синих штанов. Прибор ответил слабенькой вибрацией — пока еще мысли церезийца были надежно блокированы от чтения. Как быстро здесь садится батарея!
— Хороших мальчиков видно издалека, — туманно заявила дама, обмахивая круглое лицо краешком своего рябого рукава. — Боже, какой ты худой! Ну, ты садишься или нет? Здесь ужасно жарко, а кондиционер можно включать только при закрытых окнах.
***
Машину дама, представившаяся как Мейджори Сол, водила небрежно. От прыжков через каждую малозаметную ямку на асфальте Эстер обзавелся здоровенной шишкой и мигренью — потолок чересчур часто прикасался к затылку. Пахло в салоне какой-то незнакомой растительностью. Зеленая картонка в виде склеенных вершинами треугольников металась возле стекла, как сумасшедшая муха.
— Ну как тебе эта планета? — спросила Мейджори, косясь на попутчика, одновременно выкручивая руль перед новой ямой.
— Симпатично,— кивнул Эстер.
Дама загоготала грубым басом, доставая из бардачка огромный пакет с конфетами. Мальчишки на заднем сидении оживились и протянули руки вперед. Один блестящий кубик Мейджори впихнула Эстеру.
— Мне врать не обязательно. Мерзкое местечко, верно? Вонь, бетон и никакой культуры. Проще стереть и забыть, чем исправить.
— Вы очень категоричны, — удивленно сказал церезиец, обгладывая конфету. — Я бы начал с ментального подавления воли.
— Ерунда, просто не люблю размазывать сахарные сопли. Говоришь прямо — экономишь жизнь. Разве ты живешь вечно?
— Нет, мы еще не продвинулись в этом вопросе так далеко, — сдержанно пробормотал Эстер. — Только чуть-чуть отодвинули срок старения.
Мейджори кивнула и почесала в затылке. Блестящие рыжие локоны спружинили с таким звуком, словно были сделаны из пластика.
— Да, наука запаздывает. Мы ведь уже живем, верно? А эти умники и не почешутся сварить эликсир бессмертия. С какой целью прибыл сюда? — добавила водительница без паузы.
— На разведку, — слова вырвались из уст Эстера против его воли. Он удивленно захлопал ресницами, но продолжил. — У планеты излучение неизвестного нам типа, мешающее сканированию с орбиты.
— Боже, парень, ты что — не умеешь читать? — возмутилась Мейджори, поправляя ворот туники. — Всю информацию об этой планете можно найти в сети. Даже адрес президента и всех его любовниц.
— Приказы не обсуждают, мадам.
Водительница скосила глаза и строго изрекла:
— У вас начальники — идиоты? И не говори мне мадам, я не была замужем.
— Но ваши спутники, — смутился Эстер. Он, помолчав, продолжил, тщательно подбирая слова, — я думал, они ваши сыновья.
— Разве для этого необходимы мужья? — рассмеялась Мейджори и хлопнула мясистыми пальцами церезийца по плечу. — Дети появляются и без таких глупостей.
— А вы почему сюда прилетели? — спросил церезиец, чувствуя неловкость.
Дама глубоко вздохнула, потерла подбородок. И заговорила свистящим шепотом, который был громче ее обычного голоса.
— Ты никому не скажешь?
Эстер помотал головой.
— Мы здесь штудируем азы военного дела. Сбор информации, метод погружения в реальность, умение подстроиться под врага — ну что я тебе говорю, сам не маленький. Наверняка в школе проходил.
Церезиец почувствовал, как вздыбившиеся перья щекочут шею под маскировочным костюмом.
— И откуда вы? — вопрос повис в воздухе.
— Вообще-то, такие данные мы не можем разглашать, — заерзав на заднем сидении, подал с набитым ртом голос один из мальчиков. Мейджори, не отрывая взгляда от дороги, рявкнула:
— Будешь говорить, когда я разрешу! Извини, милый, — проворковала она, повернувшись к Эстеру, — Рассказывать действительно неправильно: мы ведь не в туристической поездке. От моей планеты до Кассиопеи слишком далеко — вот и все, на что я могу намекнуть. И мне не приходится носить маскировочный костюм, как тебе.
— Гуманоиды, — кивнул Эстер, для того чтобы просто поддержать разговор.
По обочинам замелькали приветственные надписи, перемежаемые рекламой. «Добро пожаловать в Нью-Циско», «Покупайте наш спурт — самый адрогинистый экзоскелет во Вселенной!», «Приветствуем тебя, чужак!», «Зоопарк Крида — ваши дети останутся довольны!» и многие другие. Яркие и золоченые растяжки, огромные пластиковые щиты, столбы с вылетающими над дорогой голограммами. Слова, состоящие из одних прописных букв, из знаков с кровавыми потеками, веселые анималистические литеры, сигнатуры из мелких звериных косточек…
Стоп. «Приветствуем тебя, чужак!» У церезийца Эстера, несмотря на палящее в окна солнце, заледенели колени.
— Может, ты захочешь прогуляться с нами?— ласково спросила Мейджори, сбавляя скорость. — Ты почти без оружия, мальчик? Хочешь, мы поделимся своими пушками на пару дней? Всего на пару дней — дольше нам нельзя.
Голова Эстера кружилась от обилия информации. Он неопределенно кивнул — это можно было принять и за согласие, и за отказ. Водительница внимательно осмотрела церезийца и выбрала третий вариант.
— Сомневаешься? Но ведь тебе запрещено идти на контакт только с противником, а мы с мальчиками тебе не опасны. И уж определенно не враги.
Церезиец испуганно вжался в кресло.
— Я бы хотел провести осмотр местности самостоятельно, — произнес он весьма нерешительно.
— Один и без машины ты будешь скитаться по этому городу вечность. Соглашайся, мальчик, Мейджори Сол плохого не посоветует! Ты быстрее вернешься домой, а время дорого для всех. Пока думаешь, скушай еще карамельку.
«Ты ешь, значит, существуешь! Закусочные Кифицци — ответы на философские вопросы». Голографическая реклама едва не пробила лобовое стекло перед Мейджори.
Эстер решил, что проще согласиться. В конце концов, он может осмотреть главный космопортовый город планеты и после отлета навязчивых спутников. Он взял конфету, и принялся сосредоточенно ее рассасывать, сожалея, что в бардачке дамы не оказалось ни одного салатного листа. Когда вторая липкая льдинка растаяла на языке, церезиец был спокоен, как редис в недрах холодильника.
***
В тени огромного фонтана, фигуры в котором символически поедали нечто среднее между отбивной на косточке и детской погремушкой, компания остановилась. Мейджори, обмахиваясь пятерней, капризно потребовала мороженое и сладкую вату. Оба ее сына бросились наперегонки бежать по аллее — тележки продавцов остались далеко позади.
— Ну как тебе наша экскурсия? — спросила дама у ошалевшего от долгой прогулки церезийца. — Идиоты здесь живут, верно? Никакой охраны у стратегически важных объектов.
— Космопорт мне показался защищенным, — вежливо возразил Эстер, присаживаясь на щербатый край бетонного бассейна. Крупные брызги, упавшие на лицо, слегка охладили фальшивую кожу.
Мейджори порылась в бездонной сумке и выудила пудреницу и маленький серебристый цилиндрик.
— Кому он нужен, если все остальное легко стереть в пыль? — сказала она, подкрашивая губы жирной томатно-красной помадой. — И вообще, громоздкие космические корабли — это уже история. Ты ведь сюда не через главный порт заявился?
Эстер был вынужден согласиться.
— У меня маленькая капсула, летает только до орбиты.
— Зато ее можно спрятать подальше от населенных пунктов, так, мальчик? — дама полюбовалась на свой макияж и с треском захлопнула крышку пудреницы. Она окинула неприязненным взглядом седовласого человека, вяло плетущего вдоль загона со страусами. Птицы за сетчатыми стенами пощипывали блеклую травку и громко шипели на гостя в футболке мышиного цвета.
Церезиец снова не нашел, что возразить. Шумная ватага молодых людей выбежала из проулка и с гиканьем и смехом подбежала к сетке.
— Готовите экспансию сюда, на пятую? Не отвечай, сама догадаюсь. Очевидно, у вас перенаселение и нехватки продовольствия.
— Мы принесем на сюда рай. Прекрасный климат после переформирования, много прохлады и культурных отзывчивых личностей, — сказал Эстер. Слова выходили из горла легко, мозг уже не сопротивлялся беседе. И снова хотелось есть.
— Взглянуть бы хоть одним глазком,— протянула Мейджори и закричала молодежи, — Эй вы, валите отсюда! Мне из-за вас ничего не видно.
— Разбежалась, дамочка, — ответили из толпы. — Мы тоже оплатили билеты.
Вернувшиеся сыновья наперебой загомонили, всовывая матери в руки большой розовый ком на палочке и коричневый брусок, пахнущий холодно и сладко.
— Ментальный блок тебе дали слабенький, — Мейджори откусила от бруска, оказавшегося внутри белоснежным и влажным. Эстер, сглотнув слюну, вопросительно посмотрел прямо в серые глаза дамы.
— Батарея почти разрядилась — я же вижу тревожный огонек на поясе. А без блока ты скоро перестанешь быть собой. Не хочешь мороженого, мальчик?
— Церезийцы не сдаются! — не то всхлипнул, не то пробулькал Эстер. Он с вожделением смотрел на оплывающий густой белизной прямоугольник в руках Мейджори. Не удержался — подставил ладонь под стекающие капли, с наслаждением слизнул. Странный сладковатый вкус, похожий на сок медоносной крапивы, скользнул по языку. В голове слегка зашумело.
— Мало кто может сопротивляться местному излучению, — сухо заметила Мейджори. — Есть два типа формирования планеты: подгонка под сиюминутные ощущения, вроде климата и прочей ерунды, и терпеливое приручение изотопов. Последний способ мне нравится больше — не приходится выискивать чужаков, природа сама их просканирует и переплавит в добропорядочных граждан.
У клетки со страусами возникла паника: компания молодежи истерично разбегалась в стороны. Седовласый истошно заорал и упал на землю. Кожа на его лице вспучилась, глубокая трещина прочертила зигзаг от корней волос до шеи. В зияющей черной прорехе зашевелились восемь гибких щупалец. Затем показался огромный, налитый кровью глаз и щелкающие жвалами челюсти.
— Это лойдинянин! — заорал Эстер, вырывая у Мейджори сумку. Голова кружилась, появилась легкая слабость в коленях. Церезиец потер веки, и стряхнул на землю несколько вылезших сквозь щеки масккостюма перьев.
У седовласого лопнула футболка. Неприятный запах гнили долетел до фонтана за считанные секунды.
— Ты уже думал, чтобы купить себе спурт? — лениво спросила дама, легко расставаясь со своей ношей. Она ловко подхватила планирующее перышко возле своего колена.— Это престижно и долговечно. Не придется носить псевдокожу. Если вдруг захочешь — не сопротивляйся желанию, здесь слишком сильный ментальный фон.
— Вы не понимаете! Он способен взорвать весь этот зоопарк! У нас на Церезии их не подпускают даже к орбите! Он вас уничтожит!
— У меня даже уши заложило, — пожаловалась дама своим сыновьям. Мальчишки кивнули в унисон.
Эстер засунул руку в прохладные недра сумки, выудил плазменный «Веблей-Скотт» и лазерный стилет.
— И этим ты собираешься предотвратить взрыв? — ехидно спросила Мейджори.
Церезиец вместо ответа дважды выстрелил. Не удовлетворившись, добавил к пулям бросок лазерника — нож вошел точно в цель, словно на учебных занятиях. Красный глаз расплескался слизью, а затем с мыльным хлопком лопнуло все тело опасного чужака.
***
В закусочной при космопорте шипели и плевались маслом крылышки. Толпа шумела, роняла звенящие монетки и задевала друг друга подносами. Толстый розовощекий юнец торопливо подбирал с пола денежки, засовывая их в карман бесконечно широких джинсов.
— Ну как вам поездка? — устало полюбопытствовала Мейджори Сол, объедая очередной поджаристый кусочек. — Правда же скучно? Здесь совсем не с кем воевать.
— Лойдинянин был неплох, жалко только лопнул. Почему он испортился, мама? — спросил один из спутников.
— Все пришельцы пробуют местную пищу, — назидательно выговорила Мейджори, быстро и резко вытирая салфеткой пальцы. — Рано или поздно, так или иначе. Тех, кто не поддается ассимиляции — планета уничтожает. Прекрасная защитная тактика, придуманная специально для наших колоний.
— Но ты нас хочешь сделать бойцами, — обиженно заметил второй мальчик, с ненавистью глядя на лежавшую перед ним горку панированых крылышек.
Мейджори ласково погладила его по голове.
— Не все планеты уже подверглись менталоформированию, милый,— сказала она, подвигая порцию кусочков ближе к пареньку. — На окраинах галактики пока нет ни телепатического излучения почвы, ни правильной еды. Поэтому тебе нелишне кушать белки как можно чаще — только так ты сможешь стать самостоятельным.
— А я люблю салат! — сказал третий мальчик, поскрипывая при движениях отлично подогнанным спуртом. Сизый веснушчатый экзоскелет выглядел точь-в-точь как человеческая кожа — даже предплечья покрылись ознобышами от кондиционированного воздуха.
Розовощекий юнец осторожно обходил занятые едоками столики.
— Нонсенс, мой дорогой Эстер! — гордо бросила Мейджори Сол. — Лучше отдай бесплатный салат тому толстому попрошайке. Нужно делиться хлебом насущным: даже таким недружелюбным пришельцам на пятой Кассиопеи хочется есть. |
Рассказ открыт для комментариев