 |
|
| |
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
13:33 19.04.2023
Сегодня (19.04) в 23.39 заканчивается приём рассказов на Арену.
|
|
|
|
|
|
Третий день на небе ни облачка. Тропическое солнце жарит зло и беспощадно. Импровизированный навес почти не помогает. Даже короткие, душные ночи не приносят облегчения. Вода закончилась ещё вчера, губы ссохлись, сил разлепить их и, хотя бы, откашляться нет.
Глеб посмотрел на Ингу.
Та лежала в зыбкой тени, свернувшись калачиком, без каких-либо признаков жизни. Сухие руки обхватили колени. Глаза закрыты, щёки впали. Истощение, тепловой удар и обезвоживание как минимум. Сколько они ещё протянут?
Он вспомнил тот день, когда увидел её впервые в Рогожинском отделении Внешбанка.
Хрупкая, беззащитная, она стояла у окошка администратора и мяла в руках договор на абонирование ячейки. Крупные слёзы катились по щекам, из горла вылетали нечленораздельные звуки. Он остановился тогда, внезапно поняв, что именно из-за него плачет эта милая, неброская, но пронзительная девушка. Одёрнул себя, заставил пройти мимо, но забыть её так и не смог.
Просыпался по ночам, увидев во сне её светло-голубые глаза, ворочался с боку на бок, пытаясь выбросить их из головы, забывался и опять просыпался в холодном поту.
Где-то через месяц он сдался: решил найти незнакомку и удостовериться, что у неё всё в порядке.
По прежнему адресу, разумеется, её уже не было, с работы она уволилась, родители умерли, а где живут подруги, соседи не могли вспомнить. Как искать бездомного, не привязанного ни к чему человека в многомиллионном городе?
Глеб бродил по улицам ближайший районов, переходам метро, заброшенным зданиям, подвалам и коллектора. Ему казалось, что она вот-вот попадётся на глаза. Счастливая и довольная пробежит мимо с сумками полными покупок в руках. С бесшабашным отчаянием он снова и снова бросался на поиски. Безрезультатно. Девушка как в воду канула. Даже милиция ничего не знала о её новом местонахождении. В конце-концов боль притупилась, кошмары поблекли и жизнь вошла в привычную колею. Он стал постепенно забывать о той мимолётной встрече.
Инга нашлась на другом конце города, совершенно случайно. Он шёл на день рождения к Владу и завернул за букетом. Запавшая в душу девушка, исхудавшая и осунувшаяся, мела заплёванный асфальт на местном рынке. Грязная одежда висела на ней мешком, сальные волосы выбивались из-под неопределённого цвета косынки.
Внутри резануло, забытая боль вспыхнула с новой силой.
Глеб навёл справки. Оказывается, Инга жила здесь уже второй месяц. Убирала, прислуживала и помогала продавцам с товаром. Спала здесь же, среди пустых ящиков. Как могла она так быстро скатиться? Ведь, сотни, тысячи людей попадают в похожие ситуации и нечего. Борются, упираются, выкарабкиваются. Почему же у неё всё так неудачно сложилось? Неужели так и не оправилась поле того первого, самого жестокого удара судьбы?
Вторая встреча оказалась решающей. С этого момента жизнь Глеба пошла кувырком. Если бы он мог всё изменить… Но если менять что-то, то не в этот день, разумеется. И даже не в день из первой встречи в банке. Он не хотел бы быть виновником её бед. Он вообще не хотел бы, чтобы с ней случилось что-либо похожее.
Если разобраться, во всём виноват Влад. Его надо было сразу послать с тем скользким, но заманчивым предложением. Но что он понимал тогда, молодой балбес, вернувшийся из армии и думающий, чем бы заняться?
- Не волнуйся, всё будет чисто, тебя даже никто не заподозрит, - уговаривал друг детства, разливая тёплую водку по гранёным стаканам.
- Как-то стрёмно всё,- сомневался захмелевший Глеб. – Сопоставят записи камер наблюдения, обнаружат меня в зале, начнут допрашивать с пристрастием.
- Ты тут из наших ментов пинкертонов не делай. Что они обнаружат? Что ты, когда клиент деньги в ячейку клал, в очереди на оплату стоял? Это не преступление. А забирать их вообще не ты будешь. Мы тебе специально стопудовое алиби обеспечим.
- А в лаборатории препарата не хватятся?
- Будь спок. Его там никто не считает. Состав экспериментальный, свойства ещё не до конца изучены, строгого учёта нет. Тем более, я кто? Лаборант. Пробирки мою. Откуда они узнают, что часть реактивов попало не в канализацию, а тебе в кровь? Наблюдение за мойкой не ведётся. Слишком незначительный объект.
- Всё равно как-то боязно.
- Зато представь, за один день можно по-лёгкому срубить на месяц безбедной жизни. Да ещё совершенно безопасно.
Что-что, а золотые горы представляются легко. Особенно когда тебе всего двадцать, а в голове шумит полбутылки смородиновой водки.
После первых операций стало ясно, почему профессор Новгородцев, шеф Влада, не спешит сообщить миру о своём открытии. Применение препарата вызывало жуткий отходняк. Голова прямо-таки раскалывалась на части, конечности била крупная дрожь, тело покрывалось липким потом. Проглотившего микстуру Глеба, начинало крутить спустя восемь часов после приёма, колбасило часа два, а потом ещё сутки у него был глубочайший упадок сил, ноги подкашивались, просто поднять руку представлялось беспримерным подвигом. И каждый раз его плющило по-разному. Видимо, профессор пробовал всевозможные добавки, чтобы свести побочные эффекты на нет.
Однако, полезное действие препарата оставалось неизменным: мысли окружающих громко, на различные голоса звучали внутри головы без всяких усилий с его стороны. По крайней мере, мучения были не напрасны.
Мозгом предприятия был Влад. Глеба не волновало, где он берёт ключи, как находит клиентов, с кем ещё в доле. Продавал квартиру потерпевший, просто хранил сбережения – какая разница? Его дело маленькое – узнать номер ячейки и кодовое слово. Дальше всё делалось без его участия. Свои мысли и догадки он предпочитал не высказывать. Его всё устраивало. До того самого дня, когда он встретил Ингу.
Глеб погладил жену по солёным жёстким волосам. Она едва заметно дёрнулась и чуть слышно простонала. Солнце продолжало бесчинствовать. Над водой дрожало жаркое марево.
- Что, замарашка приглянулась? – хохотнул Влад, ударив Глеба по плечу. – Так возьми её к себе. Пусть квартиру драит, ужин готовит. Вот увидишь, она руки тебе целовать будет.
Он угадал, но реакции самого приятеля предвидеть не мог.
Инга действительно была очень благодарна, услужлива и покладиста. Она преданно смотрела в глаза, стремясь угадать даже не высказанные желания, и от этого Глебу становилось всё хуже и хуже. Он испытывал почти физическую боль и однажды, не выдержав, всё рассказал ей. Смог как-то удержать, визжащую и царапающуюся, убедил в своём полном раскаянии. Половину ночи она проплакала у него на груди.
А наутро он поехал к Владу.
- И всё? – орал на него друг детства. – Пришёл, сказал: «Я ухожу» и всё? Так ты себе это представляешь?
Глеб понуро смотрел под ноги.
- Ты хоть понимаешь, что обычно из такого дела вообще нельзя выйти? Даже мелкая сошка слишком много знает, чтобы разгуливать без присмотра. Или с нами, или ни с кем.
Влад стремительным тигром метался по спальне. Полы шёлкового халата взлетали при каждом шаге, обнажая его короткие волосатые ноги.
- Но я твой друг. Поэтому разойдёмся тихо. К тому же, зная твою инфантильность и неприспособленность, я не вводил тебя в курс дел полностью. Ты, собственно, ничего и не знаешь. Живи сам по себе, не велика потеря. Но что ты будешь делать, подумал? Ты же не умеешь ничего. Ни образования, ни профессии. Только и можешь, что в очередях стоять, водку пить и икрой закусывать. Я же тебя из чистой благотворительности при себе держу.
Ага, из благотворительности, горько усмехнулся в мыслях Глеб. А пилюли мерзкие за меня кто бы глотал? Сам что ли? Сомневаюсь. Уж больно непредсказуемы последствия. Сам каждый раз молюсь, чтобы пронесло. Таких дураков как я ещё поискать надо.
Поражённый внезапной догадкой, Глеб задумался. Действительно, кто ещё сможет быть таким бесстрашным, самоотверженным и нелюбопытным одновременно? Только ли из дружбы Влад предложил ему тогда работу?
- Ладно, иди домой и подумай. Нечего горячку пороть. Завтра заскочу, поговорим спокойно.
Почему он тогда не перенёс встречу? Зачем вообще пил препарат перед визитом к другу? Если бы взять и переиграть то утро, всё могло сложиться по-другому.
На следующий день Влад застал Глеба разбитым, с красными, слезящимися глазами и безудержно дрожащими руками.
- Надрался вчера, что ли?
- Ага. Слегка, - ухватился за соломинку Глеб.
- Беречь себя надо. Тебе и так достаётся. Ну как, подумал?
Он сделал вялую попытку переубедить приятеля, но как-то бездушно, на автомате, без огонька. Уходя он даже похлопал друга детства по плечу и пожелал удачи.
Но взвинченный, настороженный Глеб прочитал его мысли даже без чудесной микстуры: его кореш и главарь шайки по очистке банковских ячеек по совместительству обо всём догадался. Он понял, что бывшему однокласснику и подельнику стали известны фамилии его людей в банке и милиции. И какие фамилии. Даже одна из них, та, носитель которой щеголял в погонах, тянула на три смертных приговора. Иллюзий по поводу древней дружбы Глеб не питал.
- Инга, собирайся, мы уходим, - просипел он в коридор и прошаркал к тайнику с деньгами.
Доверия к банкам, по понятным причинам, он не испытывал и всё накопления хранил дома, надёжно упрятанными от чужих глаз. Настала пора похвалить себя за это.
Три месяца они скрывались в съёмной квартире на окраине. На улицу выходили только за продуктами. В сумерках. Закупались исключительно в захудалых круглосуточных ларьках. Каждый раз - в новом. Весь район в поиске их обшарили.
Потом Глеб принял последнюю припасённую пилюлю и пошёл на разведку.
Их искали. Причём, и по легальным, и по нелегальным каналам. Милиция считала, что это именно они обчистили полторы сотни банковских ячеек за последние три года, а уголовники думали, что Глеб с Ингой кинули уважаемых людей на крупную сумму. Кто бы их не нашёл, деревянные костюмы и чёрные ленточки поперёк фотографии им были обеспечены.
- Давай уедем. Далеко, далеко, - предложила Инга, обняв его за плечи.
- В тайгу? Я городской житель. Пропаду в лесу.
- Тогда в город, но где-нибудь на краю земли.
На краю русской земли, поправил её Глеб про себя. Интересно, что дальше, Петропавловск или Владивосток? Впрочем, какая разница. Оба явно за границей досягаемости. Там, говорят, совсем другая Россия. Туда не дотянутся потные ручонки местных царьков и бандюганчиков.
- Что, так на товарняках и пилили всю дорогу? – радостно спросил Боцман в первый день их знакомства.
Огромный, усатый, громогласный и добродушный он вызывал безграничное доверие уже после пяти минут общения.
- Почему же, иногда электричками, иногда попутками.
- Оно, конечно, здорово, но морем, морем почему не пробовали? По северному морскому из Мурманска проще было пройти. И работники там всегда нужны. Многие капитаны, когда команду набирают, в паспорт не смотрят.
Списанный по инвалидности, он буквально бредил морем. Всегда одетый в застиранную тельняшку и дырявые брюки-клёш он представлялся не иначе как Боцманом. Все разговоры сводил к парусам и оснастке. Любил поболтать о дальних странах. Никак не мог поверить, что с дальними рейсами для него покончено навсегда.
Это именно Боцману принадлежала идея уплыть на острова.
- Там их видимо - не видимо, - жарко шептал он. – Некоторые - вообще ничьи. Многие чьи-то, но совершенно необитаемые. Выбирай любой и живи. Лето круглый год, рыба, пальмы, бананы, кокосы от пуза. Рванём, а? Мой катамаран дотянет, его только подлатать.
Жена выгнала Боцмана из квартиры сразу после аварии, стоившей ему ноги. Выписался он из больницы, а вещи в холле подъезда мятой кучкой лежат. Половину хозяйственные соседи уже по гаражам растащили. Осталось только самое рваное и ненужно. С тех пор он околачивался на пирсе у облупленного, видавшего виды катамарана. Донимал всех разговорами, делился мыслями и воспоминаниями. Сердобольный местный сторож его регулярно подкармливал. Да и от владельцев яхт иногда за «охрану» перепадало.
- Вы не смотрите, что нога железная, я на ней ого-го.
В подтверждение своих слов он бойко прыгал по палубе, хватаясь за снасти, разворачивая и сворачивая паруса.
- А погранцы нас выпустят. Скажем – на лов. Они меня знают. Сколько раз рыбой делился.
Глеб с сомнением посмотрел на Ингу.
Деньги подходили к концу. Официально устраиваться никак нельзя: информация о них мигом в центральную базу попадёт, а уголовное дело ещё не закрыто. Скажешь, что потерял паспорт – снимут отпечатки и пошлют на сличение. Та же кутузка, но чуть попозже. Конкуренция на нелегальную работу, о чём они совершенно не подумали, оказалась слишком высокой. Чем жить с сотней китайцев в грязном, не отапливаемом бараке, не лучше ли уплыть на сказочные острова?
- Я за тобой хоть на край света.
- Не сомневайтесь, довезу, - радостно засуетился Боцман. – Много раз мимо ходил, у меня все места помечены. Только надо консервы и продуктов всяких закупить. И материалов немного.
Он тут же развил бурную деятельность. Носился по пирсу будто у него не одна, а три ноги. Там договаривался, здесь покупал, тут руководил и присматривал. Остатков денег Глеба на снаряжение экспедиции не хватило. Кое-что пришлось позаимствовать, иногда - без спроса, что-то выпросили, а пять ящиков тушёнки «Советская» Глеб выиграл у сторожа в карты. Старик потом с ним не разговаривал до самого отъезда.
Как бы там ни было, через месяц, дождавшись ясной погоды и лёгкого попутного ветра, они вышли в море.
Боцман умело командовал желторотым пока экипажем и обязательно сдержал бы своё слово, если бы фортуна не повернулась к ним задом.
В тот день, после недели мёртвого штиля, заметно посвежело. Радостный капитан поднял все паруса, стремясь нагнать упущенное время.
- Не перевернёт? – опасливо поинтересовался Глеб.
- Не бздим. Не бздим с Тризором на границе. Я свою посудину знаю. Станет опасно – спущу паруса и привяжу нас к мачте, - весело пророкотал Боцман.
Он еще где-то час колдовал со снастями, поминутно изучая угрюмое низкое небо, потом, вдруг, решился, быстро-быстро заперебирал руками, вытравливая канат, но не успел. Резкий толчок поставил катамаран на попа, раздался громкий хруст, и ополовиненная мачта рухнула в воду. Её едва успели подтащить к судну и привязать к палубе, как началось нечто невообразимое.
Вода вставала стеной. Верх и низ перепутались. Судёнышко швыряло во все стороны одновременно. Из путников будто вытрясали душу. Но страха не было: попытки удержаться на катамаране и не сгинуть в бушующем океане занимали всё внимание без остатка. Смотреть по сторонам и ужасаться, просто не было ни времени, ни сил.
Когда всё стихло, подсчитали потери.
Пропали все вещи, почти вся еда и часть сосудов с водой. Только сломанная мачта с огрызком паруса порадовала незыблемостью. Из них-то и сделали навес. Потому что тут же, почти без перехода, начало припекать.
Боцман сделался необычайно тих и молчалив, а дней через десять окончательно слетел с катушек. Он часами сидел у торчащего из палубы огрызка мачты, нежно гладил его и что-то вполголоса нашёптывал в воображаемое ухо. На вопросы не реагировал. От прикосновений отмахивался. А как-то ночью, дождавшись пока все уснут, сполз с катамарана в воду и уплыл в неизвестном направлении.
Куда их несёт, Глеб не представлял и поэтому помочь судну следовать правильным курсом не мог. Ему хотелось плакать от бессилия, но он держался изо всех сил. Ради Инги. Он как мог спокойно и уверенно уговаривал её ждать и надеяться. В итоге дождались: закончилась вода, а вместе с ней иссякла последняя надежда.
Глеб в который раз осмотрел ровный, будто вычерченный циркулем горизонт. Пусто. Или нет? Что это за черная точка? Будто прыщ на теле слона, будто песчинка попала под гигантский карандаш. Судорожно протерев глаза, он опять уставился вдаль, для удобства сложив ладони биноклем. Так и есть. Что-то виднеется.
Упав грудью на палубу, Глеб принялся грести руками. Потом подскочил, схватил осколок мачты, попытался править им.
- Инга, земля. Слышишь? Мы добрались.
Жена не ответила. Он бросил импровизированное весло и упал на колени рядом с ней.
- Не умирай. Слышишь? Мы приехали. Скоро напьёмся вволю.
Глеб тряс бесчувственное тело, пытаясь растормошить. Бросал, прижимался ухом к груди, прислушивался и опять тряс.
Она не должна, не может умереть. Не тогда, когда всё уже почти закончилось. Не сейчас. Иначе, зачем это всё?
- Не умирай, прошу тебя. Я не хочу, не смогу без тебя. Очнись. Слышишь? Пожалуйста.
Чёрная точка на горизонте медленно, очень медленно увеличивалась, обретая цвет, очертания и объём. |
|
|
|
Время приёма: 22:01 13.04.2012
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев