Эра Мориарти. Глубокое озеро

    Эра Мориарти

    Посвящается мистеру Алану Муру и моим детским героям
    
    -          Wassup holmes!
    -          What-son?
    -          We did it!
    -          You right! You know how it goes,
    So pack up my pipe cause this case is close!
    Erik Weiner, Wassup Holmes

    ДжейнХадсон, 24 июня 1939
    Дорогой м-р Эллери Куин
    
    
    Наконец этот день настал. Сегодня утром мы с душеприказчиком вскрыли архив. Весь день я перечитывала эти памятные записки, и воспоминания о временах юности захлестнули меня теплой волной… Пожалуй, случилось то, чего я так страшилась все это время: меня вновь охватил дух приключений. Я уже заказала билет до Танжира, дирижаблем, завтра. Просто не могла удержаться, никак не могла – и вы, несомненно, поймете меня. Ведь мне самой пришлось пережить многое из написанного. Более того, многое записывала как раз я! Но не подумайте, что это жалкая попытка причислить себе авторство – ведь моего дарования хватает лишь для небольших заметок в Таймс. Тогда я лишь печатала под диктовку доктора Ди, то есть доктора Дж. Уотсона – вот кто действительно обладал недюжинным литературным талантом!
    Так вот, я выбрала из записок те, на которые распространяется сила завещания, оставленного моими добрыми дядюшками. Я знаю, сколько издателей претендовало на право эксклюзивной публикации этих произведений, но все же я отсылаю их вам, мистер Куин, так как верю, что только вы сумеете правильно распорядиться таким литературным сокровищем. Времени самой разбираться с публикацией этих вещей у меня нет – меня зовет дух приключений, дух путешествий и полетов, дух неизведанного. Я понимаю, что мне никогда не обрести вновь тех чувств, что повезло пережить в юности. Однако вскрыв архив – я открыла шкатулку Пандоры, из которой вырвался свежий ветер странствий; мне остается лишь расправить паруса.
    
    Не буду боле распространяться – вы и сами прекрасно разберетесь с этими записками. Просмотрите хотя бы вот эту, о таинственном чудовище нового века, чтобы понять, с чем вам предстоит иметь дело.
    Если захотите связаться со мной – пишите в Танжир, до востребования. А лучше – в Пекин. Там вы вернее меня застанете.

    Глубокое озеро

    Солнце припекало, и было бы настоящей глупостью не подняться в тот день на палубу летательной яхты и не дать поласкать свои старые кости летнему теплу. Солнечные ванны весьма полезны, особенно в моем преклонном возрасте. Однако мой друг Холмс не разделял такой точки зрения, и предпочитал оставаться в кают-компании, предаваясь игре на скрипке. С момента нашего расставания из-за этой дьявольской войны Холмс изменился достаточно сильно. Хотя, осмелюсь предположить, эти изменения были заметны лишь мне, человеку, который действительно хорошо знал его на протяжении многих лет.
    
    Великий детектив с возрастом становился все более нелюдимым, не любил солнечных дней и вообще солнца, переменил свои кулинарные вкусы, а после пребывания в Тибете приобрел некоторые эксцентричные привычки. Более эксцентричные, чем обычно, я хочу сказать.
    
    Однако самым удивительным было иное. Тогда как меня стремительные изменения в жизни Империи пугали, Холмс радовался пришествию новой эры, как ребенок. Он решительно отказался от своей фермы в Сассексе и ринулся в бурный водоворот 20 века, который американцы окрестили «ревущими двадцатыми», а мы называли про себя Эрой Мориарти.
    
    
    Сначала мы вдвоем провели краткий тур по Северной Америке, где к нам присоединилась молодая мисс Хадсон, внучка нашей покойной домохозяйки. А по возвращении в Англию мой друг тут же принялся с удвоенной энергией, совсем неподобающей его возрасту, за разрешение некоторых непростых дел. Достаточно упомянуть, что нанимателем Холмса чаще всего был его брат Майкрофт, а это означало повышенную секретность и непременную связь с политикой.
    
    Слава Богу, в одном течение мыслей нашей команды совпадало. Мы не любили высокую политику и предпочитали как можно меньше с нею связываться, кроме как по долгу службы. Холмсу она была попросту неинтересна, мисс Джейн (в те дни, когда она была мисс Джейн; у девушки была неприятная привычка: она меняла имена быстрее, чем я – износившиеся детали в своем механизированном протезе руки) интересовалась политикой только в весьма узком спектре – права женщин. Мне же политика осточертела в годы непрекращающихся войн: и во время Первого Нашествия марсиан, и в Первую Мировую. Я отдал свою руку и всю растительность на голове ради Родины и политики, и теперь лишь желал, чтобы меня оставили в покое. Но моим мечтам не суждено было сбыться…
    
    
    Когда я спустился с палубы «Бейкера» в кают-компанию, то застал Холмса не в том положении, в каком оставлял его – развалившегося в бордовом халате на софе, играющем на скрипке увертюру из «Ко дну моря» Вольтера Эрнандеса.
    
    Дело в том, что он твердо решил завтра же отдать швартовы и покинуть старушку Англию, подобно многим британцам, и отдаться путешествию вокруг света. А перед отлетом хотел немного отдохнуть – хотя я догадывался, что он лишь ждал какого-нибудь предлога, чтобы изменить собственные планы.
    
    Так вот, сойдя в полумрак кают-компании, я застал друга одевающим черные очки и с легким зонтиком в руках – явно собиравшимся подняться за мной на залитую солнцем палубу. При виде меня сыщик расплылся в улыбке, напомнившей мне немного о детском лукавстве, и озадачил вопросом:
    
    - Уотсон, угадайте, куда мы сейчас отправимся?
    - Сейчас? – удивился я. – Но Холмс! Мы собирались направиться в Париж лишь завтра…
    - Париж отменяется! Просмотрите сегодняшний Таймс. Уверен, вы догадаетесь, что нас ожидает новое преступление. Примените же мой метод, дорогой друг!
    
    Приземлившись в мягкое кресло и взяв в руки газету, я предался внимательному чтению заголовков. Сегодняшний номер радовал изобилием новостей, которые годы назад повергли бы меня в изумление, но сейчас казались обыденными происшествиями.
    
    «Новое появление загадочной секты Рипперов на улицах Уайтчепела» - этим делом Холмс уже занимался, и подсказал главе Скотланд-Ярда (нашему другу Лестрейду), кто истинный виновник. Он убедительно доказал, что таинственное похищение некоторых внутренних органов у уличных проституток и хладнокровие, с которым те были вскрыты, означают одно: это вовсе не убийство, а препарирование, и целью преступник ставил изучение внутреннего строения человека. Некоторые из ученых марсиан-маньяков из соседней резервации тогда были схвачены, а пресса окрестила их сектой Рипперов.
    
    
    «Таинственные исчезновения и убийства на берегах Лох-Несса! Чудовище из глубин возвращается?!» - ну, это вряд ли могло привлечь внимание сыщика. Он никогда не верил в мистику и всяких чудовищ – разве что в человеческом обличье.
    
    «Из России похищен осколок Тунгусского метеорита! О неудаче русской разведки стало известно только сейчас. Читайте на странице 6» - вот это больше подходит под интересы Холмса. Тем более, что сейчас в России происходит совершенно неясный процесс: там росла новая и таинственная страна, привлекавшая внимание всего цивилизованного мира, уже ждавшего новой скорой войны. Однако кто из русских наймет британского сыщика? Сомнительно.
    
    «Посмертно опубликованы результаты опытов ученого Л. Кэрролла. Британская Академия объявляет набор первого отряда Психонавтов» - хотя мой друг и был заинтересован в последнее время наукой - особенно восхищен он был моей механизированной рукой – вряд ли его волнуют путешествия в другие измерения. Это отдает шарлатанством.
    
    «Молодой сербский пастух Ниро Вульфич раскрывает заговор в…» - очевидно, не это имел в виду сыщик.
    
    - Холмс, - наконец сдался я. – Прошу меня простить, но дедуктивный метод не очень помогает… где же требуется наше срочное присутствие?.. Я в растерянности.
    - Не беспокойтесь, доктор Ди, - раздался девичий голос от дверей нашего камбуза. – Уверена, мистер Эйч и сам бы нипочем не догадался, куда его вызовут – если бы его уже не вызвали.
    - Но мисс… - я смущенно замолк.
    - Вирджиния. Сегодня я Вирджиния, как моя подруга, Вирджинии Вулф, - подсказала мисс Хадсон, войдя в кают-компанию.
    - Но Вирджиния, как вы догадались, что Холмс уже получил сообщение о преступлении?! Неужели вы тоже научились применять его метод? Право, я уже думал, меня ничто не может удивить, однако же…
    
    Я уставился на Холмса, который давно сдерживал улыбку, но теперь расхохотался в полную силу.
    
    - Простите, дорогой мой друг! – наконец сказал он. – Но как вы могли подумать, что наша мисс Хадсон вдруг решила пойти по моим стопам? Это невероятно! Да просто именно она и принесла мне телеграфное сообщение, которое пришло не более, чем пять минут назад. А я же решил вас немного разыграть, как в старые времена – в последнее время вы слишком мрачны. Уверен, вы бы сами себе поставили какой-нибудь диагноз, вроде меланхолии.
    
    Я тоже не мог не улыбнуться.
    
    - Полагаю, лучшим лекарством будет, если мне наконец покажут это таинственное сообщение, - со смешком заявил я. Холмс немедленно протянул клочок бумаги.
    
    Из прочитанного я понял, что на сей раз о помощи Холмса просит наш старинный приятель, Лестрейд. Он говорил о страшном убийстве, подобном загадке «убийства в закрытой комнате». А свершилось оно… в Шотландии, у озера Лох-Несс. Там нас уже ждет инспектор, который введет в суть дела. Судя по всему, оно было чрезвычайно срочным, и я даже заподозрил, что имеет отношение и к ведомству Майкрофта.
    
    - Я уже позаботилась о курсе, - заявила мисс Джейн. – Можно сообщить капитану Коулу, что мы можем отчаливать?
    
    Капитан Коул был последним членом нашего экипажа. Впрочем, он мало интересовался нашими приключениями, называя их сыщицкой требухой, и большую часть времени проводил в рубке за чтением дешевой уличной литературы. Он утверждал, что лишь тогда заинтересуется моими записками, когда их превратят в рисованные картинки. А лучше – дождется синемы по моим сценариям. Но, несмотря на свои экстравагантные культурные предпочтения, он был отличным пилотом и механиком.
    
    - Конечно, - кивнул Холмс. – Нечего ждать. Путь нам предстоит неблизкий…  - он обратился ко мне. – Озеро Лох-Несс. Я немало слышал о таинственных событиях и легендарном чудовище, скрывающимся в глубинах. Но вынужден признать, что мне присуща не лучшая черта всех англичан: мы готовы рваться за тысячу миль к недостижимым местам и белым пятнам на картах, но нам неинтересно происходящее по соседству. Теперь же восполним это упущение. А после завершения дела в Шотландии, полагаю, можно будет и отправиться в путешествие по миру, идея которого меня захватила в последнее время…
    - Вовсе не разделяю вашей радости по поводу этой идеи, - скептично отвечал я.
    - Вы, дорогой друг, сейчас сами бы желали заняться разведением пчел в каком-нибудь тихом уголке, хотя раньше кипели от возмущения, узнав об этом моем намерении. Превратились в какого-то нелюдимого домоседа. Я вижу, что что-то грызет вас изнутри, но никак не могу понять, что. А вы не хотите открыться... В чем же причина? Смерть миссис Уотсон? То самое дело о пляшущих микробах, которым вы занимались в ходе войны и которое скрыто за покровом секретности? Или все сразу – вся Эра Мориарти?
    - В качестве утешителя вам бы, друг мой, я предпочел Иова, - отвечал я. – А Эра Мориарти? Мы сами еще не поняли толком, что она такое…
    - Для этого я и собираюсь предпринять поездку по другим странам, - объяснил Холмс. – Впрочем, я вижу, что сейчас вам неприятен этот разговор, и не стану на нем настаивать. Однако путь до Эдинбурга не близок. – Холмс, набил трубку и развалился на кресле. – Давайте-ка, Уотсон, припомним некоторые из дел, которые можно объединить названием «Убийство в закрытой комнате», - предложил он. – В конце концов, наше вполне подходит своими свойствами под это определение, как утверждает Лестрейд. Мисс Хадсон, вы уже вернулись?..  Милая, обратитесь к помощи нашего драгоценного автоматона. Постараемся развлечь себя по пути в туманную Шотландию…
    - Посмотрим, - кивнула Сегодня-Вирджиния, и немедленно начала наклакивать команды на Дороти. Я с уважением наблюдал за этим священнодействием – мы с Холмсом, увы, были уже слишком стары, чтобы учиться обращаться с нашей современной картотекой. Она напоминала мусорный бачок на колесах, иногда издающий стрекот и писк, но в этом бачке хранилась вся информация, собранная Холмсом за годы работы. Только мисс Хадсон могла совладать с этим чудом техники.
    Я перевел глаза на Джейн… Патрицию…. Вирджинию. Ее очаровательные пальчики скоро перескакивали с одной клавиши на другую, словно играя на рояле мелодию…. Я невольно залюбовался этим полетом и не сразу отозвался на слова Холмса.
    - Первое, что мне приходит в голову, - говорил он. – Это, конечно, Эпизод из тайной истории ирландской графини, за авторством Ле Фаню…
    - Но Холмс! – воскликнул я. – Какое отношение к реальности имеет литература?
    Тот лишь пожал плечами.
    - Литературные загадки тоже отличным образом тренируют мозг, особенно если созданы талантливым автором. Но вы правы, поговорим о реальных делах. Мисс Хадсон?
    - В Париже, - начала та, читая с распечатанной перфокарты, – в 1856 году было обнаружено страшное устройство. Журналисты назвали его со слов выжившего «дьяволом в машине». В гостинице при одном из казино был номер с кроватью, оборудованной хитрым механизмом. Если постоялец много выиграл в казино, его селили в эту комнату, и живым оттуда никто не выходил – хотя окна и двери были заперты изнутри.
    - Не выходил… - удовлетворенно кивнул Холмс, покуривая трубочку и перебирая пальцами по табакерке, украшенной сапфиром, что когда-то подарил ему сам король Богемии. – Нельзя не припомнить и о любопытном опыте профессора Ван Дузена. Он сумел сбежать из 13-ой камеры Чизхолмской тюрьмы, используя лишь зубной порошок, ваксу с ботинок и белоснежную сорочку… Однако тот случай нельзя назвать полностью подходящим под «закрытую комнату»…
    - Холмс! – воскликнул я, увлекшись этой игрой. – А помните тот случай, с убийством полковника Ворбертона на Кэмбридж Террас?
    - Я все ждал, когда вы скажете о нем, - кивнул великий детектив. – Вы же умудрились дважды упомянуть это дело в своих записках! Конечно, то был весьма показательный случай. Двойное убийство в небольшом флигельке…
    - Убийца стрелял снаружи, - подхватил я.
    - А затем сделал вид, что первым обнаружил тела, и разбил камнем оконное стекло с дырками от пуль ! – присоединилась мисс Хадсон. И несколько смущенно добавила. – Я не раз перечитывала этот рассказ, доктор Ди…  
    - Но обратимся к более современным происшествиям, - продолжил Холмс. – Вы, несомненно, помните тот случай в Исправительной Академии мисс Куут? Там не было убийства, но в запертых изнутри комнатах юных дворянок навещал так называемый Святой Дух… и…
    - Нечего меня стесняться, - хмыкнула Вирджиния. – Я прекрасно понимаю, чем он там занимался. Оказалось, это всего лишь человек-невидимка, мистер Гриффин. После разоблачения он куда-то исчез… ну, не как обычно, а совсем, с концами.
    - Холмс! – вспомнил я внезапно. – А то недавнее дело, с домом-конструктором на Мейфейр, построенным наследником сумасшедшей вдовы Винчестера? Его можно отнести к нашей теме?
    - Несомненно. Это было непростым делом. Задумку выдало отсутствие запаха от пороха в комнате. После этого было просто выяснить, что убийство произошло этажом ниже, а пол у комнаты легко двигался, словно лифт, вверх и вниз… Но хватит на этом. Видите, Уостон, сколько невероятных головоломок придумано человеком, чтобы только прикончить своего собрата? Какие чудеса остроумия, какие изобретения! Ведь, чтобы убить в запертой комнате, нужен либо хитроумный механизм, либо точная игра со временем и доскональное знание психологии свидетелей.
    - Да, мистер Холмс, - горячо согласилась мисс Хадсон. – Читая рассказы доктора Ди и побыв некоторое время с вами я тоже стала замечать, что убийство – это настоящее искусство, а хороший убийца подобен иллюзионисту!..
    - Именно! Вот вам Эра Мориарти, дорогой доктор! – воскликнул Холмс. Но в моих глазах он встретил лишь горячий протест.
    - Поверить не могу, что вы можете называть убийство – искусством, - вскочил я с кресла. – Немыслимо! Отнять жизнь у другого человека – это порочный поступок, мерзкое преступление, и…
    - Но вспомните, доктор. Вы сами утверждали, что можете понять племянников, убивающих за богатое наследство…
    Я покачал головой. И решительно ответил:
    - Нет. Больше я никого не собираюсь понимать и оправдывать. Чем запутанней преступление – тем страшнее человек, свершивший его. Таких быть не должно. А сравнить их с фокусниками – это верх легкомыслия.
    
    Я вышел из комнаты. До конца полета нам не удавалось помириться, хотя мисс Хадсон предпринимала несколько попыток. Я не мог не пойти ей навстречу, но увы, позабыл ее сегодняшнее имя. Девушка оскорбилась, подумав, что я ехидно издеваюсь над ней, и всякие попытки контакта были немедленно прекращены.
    
    Но скоро за иллюминаторами сменился вид: белоснежные волнистые поля облаков поднялись над нами, и глазу предстали новые волны – темно-зеленые, мрачные, казалось, навек застывшие и угрюмо размышляющие о давних временах бурной юности.
    
    Это были вересковые поля Шотландии.
    
    Рассматривая мрачный вид холмов и курганов, я не мог не содрогнуться и представить, как же они выглядят в ночное или вечернее время. Нетрудно понять, почему у местных жителей складываются такие мрачные поверья об озерных чудовищах… Тут же вспомнилось давнее, но навсегда ярко врезавшееся в память расследование, проведенное на болотах Девоншира. Настроение мое ухудшилось донельзя.
    
    Я вышел в кают-компанию. Холмс, отложив скрипку, тоже с любопытством оглядывал местность через иллюминатор. Пустоши стали сменяться мелкими деревушками.
    
    - Обратите внимание, Уотсон. Общий здешний вид весьма удручающ, но только посмотрите на эти милые дома аборигенов! Шотландию практически не затронули последние волнения и войны, и люди живут здесь, как в раю. Уютная и простая сельская жизнь…
    - Не вы ли, Холмс, говорили мне, что это страшней? Что нет хуже злодеяний, что вынашиваются под этими милыми на вид крышами уютных домиков?
    
    Мой друг замолчал и продолжал всматриваться в окно.
    Там как раз показался Лох-Несс.
    
    Среди зеленых вересковых пустошей водяная гладь этого узкого, но огромного озера казалась гигантским глазом, мрачно наблюдающим приближение нашей яхточки из-под складок курганов и холмов.
    И хотя одним концом озеро упиралось в оживленные предместья Эдинбурга, а другим – в городок Форт Аугустус, а по его берегам были разбросаны живописные шотландские селения, ощущение одиночества и неясной опасности все равно закрадывалось под кожу. Неспроста главным музыкальным инструментом жителей этих суровых краев были волынки – несчастный голос ее навевает небывалую тоску.
    
    Капитан яхты получил точные указания, где приземляться, и потому, когда мы пришвартовались к одинокой мачте и сошли на землю, нас уже встречали.
    
    А встретил нас молодой человек, кого-то неуловимо мне напомнивший. Он был щупл, невысок ростом, чрезвычайно энергичен и подвижен. На его узком лице были черные глаза, оглядевшие нас сверху донизу. Он был похож на какого-то зверька… Мои подозрения были тут же развеяны, в отличие от тумана, вялой пеленой застилавшей горизонт.
    
    - Инспектор Джон Лестрейд, - представился молодой человек. Холмс звонко хлопнул себя по лбу.
    - Подумать только! – воскликнул он. – А старина Лестрейд-старший весьма скрытен – при нас не упоминал, что у него есть сын, пошедший по его стопам.
    - Это и не удивительно, сэр, - улыбнулся молодой человек. – Большую часть жизни я провел вовсе не в Британии, а…
    - В Париже, я полагаю, - прервал его Холмс. – И жили с матерью. Ваши родители были разведены, и вас увезли во Францию еще в раннем детстве. Подросли и работали в жандармерии. Дослужились до комиссара. Вернулись вы не так давно, и отец помог вам отыскать свое призвание. Ну а в Шотландию вы прибыли только вчера, сюда вас отец послал набраться опыта по чрезвычайно важным и сложным делам.
    - Честно говоря, я и не подозревал, что наш старый приятель из Скотланд-Ярда был женат, - удивился я. Но мое удивление не шло ни в какое сравнение с удивлением инспектора. Тот открыл рот и уставился на моего друга, как на волшебника.
    - Но как?.. Правду о вас рассказывал мой отец! Откройте же, как вы догадались!
    
    Холмс кивнул мне.
    - Дорогой доктор, мы вместе уже не один десяток лет. Попробуете определить, эти признаки и растолковать их нашему юному другу? Поверьте, это не сложнее, чем то, как я определил с первого взгляда в нашей помощнице опытную машинистку.
    - Да, помню, по складке рубашки у локтя, - улыбнулся я. – Именно там она всегда опиралась рукой на стол… Но что до инспектора Лестрейда…
    
    Я внимательно оглядел молодого человека. Тот нетерпеливо уставился на меня.
    - Что ж… о пребывании во Франции вы догадались по легкому акценту. Мы знаем, что Лестрейд-старший раньше не выезжал за пределы острова… А также я не слышал, что он был женат. Что ж, очевидно, что он развелся еще до нашего с ним знакомства, и очевидно, что его жена отправилась во Францию. Что вернулись вы не так давно – так это потому, что мы в позапрошлом месяце виделись с главой Скотланд-Ярда, и он о вас ничего не упоминал. Мы знаем его крутой нрав – вас не сделали бы инспектором в Скотланд-Ярде просто так, за столь короткое время. Значит, у вас уже был опыт службы, во Франции. Это вроде бы понятно и очевидно…
    - Но как вы поняли, что я вчера приехал в Шотландию?
    - Не догадаетесь, Джон? – усмехнулся Холмс. – Ну как же. Взгляните, как легко одет инспектор. Он явно еще не понял, что означает суровый шотландский климат. Не простудитесь, дорогой друг. А теперь перейдем к делу? Как я понял, оно чрезвычайно срочное и секретное…
    - Но как вы поняли это? – снова поразился Лестрейд.
    - Все просто. По другим делам меня не стали бы вызывать через пол-Империи в Шотландию, - засмеялся мой друг. К смеху присоединился и молодой инспектор.
    - Действительно, это все звучит чрезвычайно просто и понятно, - заметил он.
    Холмс удрученно вздохнул.
    - Никак не запомню, что реакция людей всегда так однообразна и огорчительна...
    
    
    …
    
    Мы отправились к месту убийства, оставив впечатлительную мисс Хадсон на борту и строго-настрого велев не готовить нам ужин. Хотя оба понимали, что она его приготовит, а нам придется есть…
    
    
    По дороге к месту преступления я тихо спросил у Джона Лестрейда:
    - Мой юный друг… Не могли бы вы ответить на мой вопрос…
    - Конечно, доктор Уотсон, слушаю внимательно.
    - Как… как зовут вашего отца?
    Джон Лестрейд поперхнулся.
    - Не поймите меня превратно… мы всегда звали его инспектором… а время шло… потом и спросить неудобно… - пристыжено пробормотал я.
    - Хе, доктор, - заметил молодой Лестрейд. – Хорошо то, что вы не думали, что моего отца зовут Инспектор! А то бы я удивился вашему странному имени – Доктор. И между прочим, имя брата вашего друга – Майкрофт – вообще отсутствует в «Словаре английский имен»… Но не буду вас боле томить. – сказал он, заметя, что я покраснел. – Моего отца зовут Шолто. 
    - Шолто?!
    - Именно.
    - Это точно?
    - Ну я все же его сын!
    Я окончательно засмущался и, поблагодарив молодого инспектора, немного поотстал.
    
    
    Путь наш был недолог. Скоро мы были уже у самого берега древнего озера Лох-Несс. Куда ни кинь взгляд – всюду либо величественно молчали вересковые холмы, либо играла мельчайшей рябью на солнце гладь озера. Все, что выдавало присутствие человека – это небольшая и на вид такая же древняя, как озеро, гостиница. А также неподалеку, на белом песке берега, высился десятифутовый каменный кельтский крест – тоже послание из старинных времен.
    
    
    Я не сразу обратил внимание, что вершина креста была окрашена не в изумрудный цвет мха и сероватый оттенок камня, а густой черный цвет…
    - Именно здесь вчера утром было обнаружено тело, - промолвил тихо инспектор. – Его заметил мальчонка из прислуги в гостинице «Аркерт». Мертвец висел на этом кельтском кресте, словно наколотый на него. Как букашка в коллекции ученого. Брр, - он передернул плечами. – Я застал это зрелище… Сломан позвоночник. Но человек погиб не от того, что его насадили таким жестоким образом. До этого ему проломили череп острым предметом, это точно определил коронер. Но вот в чем загадка…
    Инспектор указал на белый песок вокруг креста.
    - Никаких следов. Кроме мальчишки, никто не подходил близко к кресту. Полиция прибыла достаточно быстро – один из нарядов разбирался тут с парой охотников на чудовищ неподалеку… О них чуть позже. Так вот. К кресту никто не подходил. Да и трудно представить такую силищу, могущую закинуть человека на такую высоту, насадить спиной на крест…
    - А что насчет падения с высоты? – предположил я.
    - В том-то и дело! В Лох-Энде расположена база Воздушных Сил Ее Королевского Величества «Майхем». Если бы над озером показались несанкционированные летательные аппараты любого размера – их бы засекли.
    - Но то на высоте – а что насчет крылатых аэропилов? Это чудо техники может проскользить над водой…
    - Эта версия вероятна. Но аэропил рассчитан на одного человека. Ergo, жертва была пилотом. Мои люди уже прочесали дно рядом с гостиницей – все озеро обыскать невозможно, но то и не требуется – и обломков не нашли. И свидетелей полета не было – хотя понятно, почему - убийство произошло ночью. Да и мертвец не походит на того, кто мог бы управлять аэропилом…
    - И какие же версии есть? – буркнул Холмс. Он уже ловко плюхнулся на колени и внимательно осматривал песок и подножие высокого креста с трехлинзовым увеличительным стеклом.
    - Версии… - инспектор развел руками. – Версия есть у местных… Они утверждают, что это - жертва чудовища из озера. Мол, это оно швырнуло его на крест. И звучит вполне достоверно… если не считать чудовище, конечно.
    - Итак, - Холмс вскочил. – Мы имеем человека, которому проломили голову и затем закинули на верхушку креста. Как – неясно… А кем был убитый?
    - Личность установить удалось, - кивнул инспектор. – И это было достаточно просто. Это Томас Гантер, известный американский инженер, из Балтимора, 1830 года рождения.
    - ???
    - Да, неясно, как его сюда занесло. Но это дело международное, потому увы – вам не удастся осмотреть тело. Оно уже направляется на цеппелине на родину ученого.
    - Невиданное дело! - Холмс занервничал. – Нельзя осмотреть жертву! И как я должен вести расследование? Вот почему я не люблю якшаться с политикой. Но в таком случае, расскажите нам о нем как можно больше.
    - Конечно, - инспектор извлек блокнот. – Кто он – мы определили по ножным протезам. Это были механизированные паровые ноги… Раньше Гантер носил обычные деревяшки, но в конце концов, заказал эту новинку.
    - А когда же он потерял ноги? – поинтересовался я. – Он участвовал в таком возрасте в Первой Мировой?
    - Нет. Он ветеран Гражданской войны в Америке. Инженер и ученый, работал в области артиллерии… Участник Пушечного клуба…
    - Пушечный клуб? – я недоуменно воззрился на инспектора. – Это те люди, что отправили экспедицию к Луне?
    - Именно, Уотсон, а также пытались сдвинуть ось Земли с помощью гигантской пушки в десяток миль, - напомнил мне Холмс. – Даже я слышал об этом скандале немало. Но то было в прошлом веке. С тех пор о Пушечном клубе новостей не было.
    - Они участвовали во множестве военных разработок в годы войны, - просмотрел свои заметки инспектор. - Но больше у меня ничего нет…
    - Что делать американскому ученому в такой глуши, - задумчиво пробормотал Холмс.
    - Вкратце, дело таково, как я изложил, - закрыл блокнот инспектор. – С моей стороны вы получите любую помощь – как в людях, так и в информации. Но необходимо раскрыть это дело. Как бы ни случилось международного скандала.
    Холмс щелкнул пальцами.
    - Но вы опасаетесь не только его, верно? Расскажите о других убийствах.
    Инспектор удивленно заморгал глазами. Холмс нетерпеливо бросил ему:
    - Я уверен, что вести об этом деле еще не просочились в прессу, все-таки секретность превыше всего. Но статья об убийствах на здешних берегах была в Таймс. Значит, это не первый случай?
    - Есть еще кое-что, - неохотно начал Лестрейд. – Но вряд ли это касается нашего расследования… если только, хехе, не считать убийцей Лох-Несское чудовище… Не так давно нашли пару рыбаков. Но там другой состав преступления…
    - Какой же?
    - Их загрызли, сэр.
    
    
    …
    - От этого трактирщика не добьешься ничего, кроме древних проклятий и мистических монстров, - ругался Холмс, сидя в столовой местной гостиницы. – Мальчишку-поваренка допрашивать и вовсе бесполезно.
    - И что вы думаете, Холмс? – поинтересовался я, пробуя местный эль. Давненько я не видел своего старого друга таким расстроенным.
    - Что я думаю? Что меня дурачат! – воскликнул он. – Дожил, на старости лет… Подумайте сами, Уотсон. Никаких следов, чудовищная сила, совершенно бестолковое место для убийства… Какие тут могут быть версии? Аэропил? Маловероятно. Кроме того, он издает характерный громкий шум, и даже ночью его бы кто-нибудь да услышал. Однако крест в полсотне ярдов от гостиницы, и никто не слышал ни звука. Какая-либо машина? Она бы тоже издавала звуки, да и наследила бы. Принять версию об озерном монстре? Сомневаюсь я в этом. Изгрызенные трупы рыбаков из ближайшей деревушки – это больше походит на его работу. Если оно вообще существует.
    - И что остается?
    - Остается… - Холмс прикрыл глаза и задумался. – Остается, что мы столкнулись с совершенно новым, неиспытанным прежде способом убийства. Новым достижением научной мысли…
    - Вы не знаете, как мертвец оказался на том кресте?
    - Нет. Но одно я могу сказать точно. Убит он был не здесь.
    - О чем вы?
    - Здесь он оказался, быть может, для устрашения кого-либо. Но смерть настигла его… - Холмс замолчал. Я не стал прерывать размышления, зная по опыту, что рано или поздно великий сыщик раскроет свои подозрения и укажет на убийцу.
    
    
    Тем временем в столовую гостиницы вошел очередной постоялец. Надо заметить, было их в этом сезоне немного – всего трое. Двое – семейная пара из Эдинбурга, которая уже собиралась съезжать. Другие гости уехали еще раньше убийства, перепуганные вестями о погибших рыбаках.
     
    Тот же, что присоединился сейчас к нам, был примечательной личностью. Он был русским.
    
    
    По сведениям Лестрейда - эмигрант из России, но имя я не запомнил. Это был сухой старик с седой бородой, худощавый и сгорбленный, побитый жизнью. В его глазах светился какой-то неземной огонь, в нем чувствовалась внутренняя духовная сила. Он заговорил с нами размеренно, глубоким голосом, с характерным русским акцентом.
    
    
    - Добрый день. Позволите присоединиться за трапезой?
    - Конечно, - улыбнулся я, заметив, что Холмс слишком глубоко погрузился в размышления. – Присаживайтесь.
    - Так значит, вы – доктор Уотсон? А ваш друг – знаменитый сыщик мистер Холмс?
    - Именно так, - кивнул я. – А вы?..
    - Я думал, мое имя вам уже известно, - усмехнулся в бороду русский. – Родион Раскольников, эмигрант.
    - Приятно познакомиться… Но позвольте спросить, что привело вас в наши края? Насколько мне известно, ваши соотечественники в вашем положении предпочитают не такую глушь…
    - Они предпочитают столичные города, - отвечал Раскольникоу, - поскольку любят внимание к своей оскорбленной персоне. Любят покричать, как их обидел новый режим… Но я не из таких. Я далек от политики.
    - Ну надо же, - встрял в наш разговор Холмс, придвинувшись поближе. – Нечасто в наше время встретишь таких людей! Далеки от политики? Но зачем же вы бежали?..
    - Я не бежал из России, - покачал головой Рэскольникоу. – Это связано не с приходом большевиков… Только со мной. Мое, личное. Дело в том, что… - он замялся. – Пожалуй, вам неинтересно это знать, у вас и своих дел сейчас хватает…
    - И все же – расскажите, - попросил Холмс.
    - Что ж… если быть кратким… Я в юности совершил грех. Убийство. Да, не удивляйтесь… Я пытался доказать одну теорию. Хотел понять, на что способен…
    - С удовольствием послушал бы о проведенном расследовании, - замурчал от удовольствия Холмс. – Помнится, в детстве я встречался с одним русским писателем, Федором Достоевским… Вижу, он вам знаком. Так вот, его «Братья Карамазовы» - увлекательная, потрясающая книга. Какое запутанное убийство! Сколько вероятных исходов! Я рассказывал Уотсону как-то о детективном аспекте книги…. Но простите, что перебил.
    - Это ничего, - мягко улыбнулся русский. – Так вот. Я столкнулся с одним из самых ловких сыщиков, и он меня раскусил, как вы это говорите. После провел долгое время на каторге. Моя жена скончалась от лихорадки раньше, чем я вышел на свободу.
    От скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда: многое понял о себе и о жизни, и о бессмысленности того глупого, попросту детского преступленья…  Я очистился. Но вот – срок пришел, я был отпущен на волю, а страна изменилась до неузнаваемости. Все вокруг бурлило, как котел. И я предпочел найти место потише, чтобы додумать незаконченные мысли. Поначалу имел намерения отправиться в Америку, как один мой хороший знакомый… Но по пути туда обнаружил себя здесь. «О, бездна премудрости Божия: как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его!», к Римлянам, 11:33. И когда я увидел эти пустые холмы… это молчащее озеро… познакомился с местными суровыми людьми, словно выточенными из гранита… Это место по мне.
    - Вот как, - понимающе кивнул Холмс. – Но не могли бы вы подробнее рассказать о том русском сыщике и его методах?
    - О да! Я многому у него научился…
    
    
    Увы, далее разговора я не слышал, ибо хозяин гостиницы просил меня помочь постоялице – ей сделалось дурно от переживаний. Когда вновь спустился в столовую, Холмс и Рэсколникоу уже беседовали так горячо, что я решил не присоединяться к ним. Признаюсь, я тогда почувствовал некий укол в сердце – нечто похожее на ревность. Только поверяя это чувство бумаге, понимаю, насколько глупым и смешным было то мимолетное ощущение, но тогда…
    
    
    Впрочем, через полчаса Холмс уже был готов к продолжению расследования. Он заявил, что русский навел его на некоторые интересные мысли – например, что у старосты рыбацкой деревни есть чудный грузовик любопытной модели. И стоит прокатиться вдоль озера, поговорить с рыбаками об их погибших коллегах – это-де поможет в расследовании.
    
    
    …
    
    - Мы поедем на этом? – удивленно вопросил я. Перед нами стоял огромный Бентли, по словам Лестрейда, один из первых прототипов. «Эта модель с трехлитровым  двигателем еще не выпускается серийно», – гордо заявил он.
    - Не проще ли воспользоваться нашей яхтой? Автомобиль страшно шумит, и о нашем приближении будет знать каждый, в том числе подозреваемые. Они успеют подготовиться.
    - В таком случае, - развел руками Холмс, - придется надеяться на силу моего дедуктивного метода.
    Перед тем, как покинуть стены гостиницы, Холмс о чем-то переговорил с молодым инспектором. Затем мы распрощались и тронулись в путь.
    
    
    Автомобиль повела мисс Хадсон, каждый день открывавшая нам новые таланты. Увы, кроме кулинарного. Однако в пути она большее время молчала, забыв о своем обыкновении щебетать без умолку – сказывалось влияние мрачного духа этого места.
    
    
    До рыбацкой деревни путь был неблизкий. Но раньше мы наткнулись на небольшой палаточный лагерь. Холмс велел остановиться здесь, и мы отправились на разведку.
    
    
    В лагере нас встретил львиноголовый моро. Несмотря на то, что в Лондоне такие встречались часто, я никак не мог привыкнуть к человеку с головой благородного льва, словно сошедшего с герба нашей королевы. Единорожьи же головы были привилегией королевской семьи.
    
    
    - Мое имя – доктор Коннор Джонс, - величественно представился нам львиноголовец, в его речи явственно угадывался благородный шотландский акцент.
    - Шерлок Холмс и мой коллега, доктор Уотсон, - отвечал Холмс, а у меня в голове тем временем мелькнуло: «Не многовато ли ученых собралось на берегах Лох-Несса?»
    
    
    Доктор Джонс провел небольшую экскурсию по лагерю, где мы повстречали еще несколько подобных ему моро, а также мрачных рабочих-грузчиков, смоливших свои трубки на окраине лагеря.
     
    - Вот предмет нашего изучения, - наконец показал нам доктор, - указав пальцем на озеро. Неподалеку от берега мы увидели большой насыпной курган, словно остров, торчавший из воды. – Это кранног. По нашим примерным наметкам, ему около четырех тысяч лет, и вполне вероятно, это древнейший из кранногов, возведенных на территории Шотландии! – гордо заметил доктор. – Даже старше, чем находка на Норт-Уисте этого выскочки Крофта! Это может быть настоящим прорывом в науке.
    - Для чего же они предназначались? – поинтересовался Холмс. Я поразился его, казалось бы, неподдельному интересу к археологии.
    - На таких островах располагались древние поселения, - пожал плечами профессор. – Среди наших находок есть и железные мечи, и осколки глиняной посуды. К сожалению, останки жилищ не сохранились, но зато…
    - А вы не могли бы продемонстрировать нам кое-что из ваших находок? – беззаботно поинтересовался Холмс. Однако этот невинный вопрос внезапно вызвал целую бурю эмоций, нехарактерную для спокойных и медлительных северян. Доктор Джонс уставился на Холмса, взрыкнул, а затем резко замотал головой.
    - Увы, мне жаль, - заявил он. – И более того. Скоро начнется время работы. Посторонние могут помешать. Вынужден просить вас немедленно покинуть лагерь.
    - Но скоро сумерки, – удивился я. – Разве вы работаете ночами?
    - И ночами, - снова рыкнул доктор Джонс. – И днями и ночами.
    - Позвольте поинтересоваться напоследок, - с улыбкой спросил Холмс. – Ведь ваши находки относятся к эпохе палеолита?
    Доктор Джонс напыщенно фыркнул.
    - Ну естественно! А теперь – прошу меня извинить. Продолжим нашу увлекательную беседу в другой раз.
    
    
    Мы споро покинули лагерь. Всю дорогу Холмс блаженно улыбался, щурясь на облака.
    - Чему вы так рады, Холмс? Ваш вопрос о палеолите что-то подсказал? – поинтересовался я. Мисс Хадсон тоже с любопытством оглянулась на сыщика, едва не загнав автомобиль в кювет.
    - Нет, просто я начинаю замечать, что люблю эту погоду, - промурчал Холмс. – Глаза не слепит… даже черные очки оставил в гостинице.
    - А на мой взгляд, погодка здесь… - начал мисс Хадсон, но закончить не успела. Впереди показался еще один палаточный лагерь. Конечно же, мы вновь сделали остановку, заинтересовавшись небывалым количеством приезжих.
    
    
    Этот лагерь был похуже и поменьше предыдущего. Но зато у палаток высились необычные сооружения. Они были похожи на огромные аквариумы, полные водой. В один из таких, пожалуй, легко бы влез наш автомобиль.
    
    
    Когда мы подошли к палаткам болотно-зеленого цвета, сливающимся с вялой травой, от них отделился высокий человек в сером клетчатом пальто. Вблизи он оказался достаточно молодым и крайне жизнерадостным человеком. Слабый ветер теребил его черные волосы.
    - Добрый вечер, господа, - он протянул нам руку, и пожимая ее, я отметил цепкую и сильную хватку. А также прозвучавший в голосе явный американский оттенок… Но скоро человек сам подтвердил мои подозрения.
    - Мистер Нью-Йорк. С кем имею честь? – улыбаясь, поинтересовался он. «Многовато здесь американцев», - не мог вновь не подумать я.
    
    Выслушав наши имена, он поинтересовался о цели нашего путешествия.
    - Мы занимаемся расследованием таинственных убийств на берегах этого озера, - отвечал Холмс. Мистер Нью-Йорк (если это экстравагантное имя действительно принадлежало ему) присвистнул.
    - Вот как? Стало быть, вы тот самый Шерлок Холмс и тот самый доктор Уотсон?! Большая честь! – воскликнул он. – Но, если честно, я думал, вы уже давно на пенс… ушли на покой, так сказать.
    - Как видите, вы ошибались, - с улыбкой ответил Холмс.
    - Подумать только! – продолжал в восторге мистер Нью-Йорк. - И прям как в книжках – в охотничьей шляпе с двумя козырьками, и в плаще этаком!.. Ой, да что я, уж простите! Прошу вас, проходите в лагерь. Мы можем вас тут угостить дивным ужином, или же элем. Хотя мы закупаемся провизией в гостинице тут неподалеку, так что особо яствами не удивим, - признался он.
    - Мы уже перекусывали, не стоит беспокоиться, - заметил я.
    Пройдя в лагерь, в самую большую из палаток, мы встретили там еще несколько человек – в точно таких же серых клетчатых костюмах. Они как раз трапезничали.
    - Мистер Даллас, мистер Бостон, мистер Чикаго, - представил он их. – А это, парни, представьте себе – сам великий сыщик Холмс! И его помощник Уотсон! Что, Чикаго, думал, они вечно молодые будут? Неа, никому не избежать, так сказать, губительного времени! Зато они расследуют прям как в старые времена – ох уж эти британцы, а? – мистер Нью-Йорк трещал без умолку, не давая слова сказать своим помощникам. Те приветствовали нас легкими кивками.
    - Хотя я, если начистоту, сам я не американец, - доверительно сообщил он. – Родился-то тут, в Шотландии, да. В Глазго. Да давно эмигрировал в Америку, неплохо там поднялся – и теперь вернулся. Да вы присаживайтесь, вы нам нисколько не помешали!
    - А позвольте поинтересоваться, с какой целью вы прибыли сюда? – спросил Холмс, садясь на раскладной стул поближе к печке. Погода к вечеру действительно становилась холодной, а от озера уже поднимался туман.
    - О! – хохотнул мистер Нью-Йорк. – У нас здесь тоже… расследование! Мы из «Ахава и Ко», - и он замолк, ожидая от нас реакции. Но увидев, что названия его слушателям не знакомо, ничуть не огорчился и объяснил. – Мы охотимся на монстров.
    Воцарилась тишина. Но только потому, что наш хозяин сделал несколько хороших глотков из кружки с элем.
    - Эх, сразу видно, что такое эль… Наше, американское пиво – никуда не годится. Не обижайся, Даллас, но это так. Так вот. Мы – охотники на монстров. Про Моби Дика, я думаю, вы точно слышали. Тогда и сформировалась наша компания, куда набирали самых отчаянных парней, метких охотников и лучших следопытов. Да-с, мы существуем недолго, но нишу заняли прочно. Слышали о Морском епископе? Нет? Ну про бигфута точно слышали. Это мы его выловили и сдали в зоопарк. Но в Америке делать нечего, вот мы и прогастролировали в старушку Англию. Тут вам и Лэмбтонский червь – помните парни, как мы его бритвами крошили? Да! – и линдворм, и мистер Хайд, ага, и птеродактиль, что упустил бедняга Челленджер – мы таки приволокли его обратно, паршивец засел в сарае в окрестностях Дублина. А как заслышали, что Несси вернулась из глубин – так мы тут как тут. Видали махины у лагеря? Туда мы ее и запихнем! Закаленное стекло, не выбраться.
    - А как же вы его поймаете? – удивленно переспросил я.
    - У нас тут и подводное оборудование, - пожал плечами Нью-Йорк, - и репелленты, и сети… да мало ли всего! Главное – вычислить логово у бестии. А там уж придумаем, как ловить.
    - А слышали о происшествии у таверны «Аркерт»? – невзначай поинтересовался Холмс. Мистер Нью-Йорк закивал.
    - Еще бы. Я вчера был там по поводу провизии. Видел, как беднягу снимали. Иисусом себя вообразил, да не той стороной на крест залез, - хохотнул мистер Нью-Йорк, но тут же себя оборвал, поняв, что сморозил нечто непозволительное в компании седых благообразных джентльменов. – Ну… в общем… Похоже на Несси, да. Думаем, пройдемся бреднями по дну у креста, как местные копы. Может, что выловим. Если нет, - он вскочил и указал на стенд с большой и подробной картой Лох-Несса. На ней красными точками были отмечены несколько мест – и были они достаточно кучны, у берега, вдоль которого мы предприняли путешествие на авто.
    - Попробуем искать в этом квадрате. Вот тут видели спину чудовища, блестящую на солнце. Рыбаки в этой деревне тоже часто говорят о монстре, но вблизи поселка его ни разу не встречали…
    - А где загрызли рыбаков? – поинтересовался я.
    - Рыбаков? – мистер Нью-Йорк замолк. – А рыбаки… мы их не отмечали. Ну, дело в том, что их нашли на берегу – значит, скорее всего, выбило волной. Гораздо интересней, откуда их забрали. Но этого нам никто не скажет.
    - Что ж, - произнес Холмс. – Это чрезвычайно увлекательно, но уже наступают сумерки. А нам еще необходимо добраться до этой пресловутой рыбацкой деревушки и вернуться в «Аркерт».
    - Это верно, - закивал Нью-Йорк. – Лучше ночью вдоль берегов Лох-Несса не гулять. Мало ли что. Вам следует поторопиться. А завтра я загляну в гостиницу закупиться провизией – там и договорим.
    
    
    Когда мы выходили из лагеря, Холмс немного задержался у исполинских аквариумов. Нью-Йорк понимающе улыбнулся. Холмс же наклонился к основанию одного из них, из которого на траву натекло немного жидкости, а затем бодро поднялся и прошествовал к автомобилю. Мисс Хадсон уже успела задремать, отложив в сторону недочитанные черновики романа ее подруги, «Миссис Дэллоуэй». Но с нашим возвращением она вновь, как ни в чем не бывало, бодро завела Бентли, и мы, помахав радушному Нью-Йорку, двинулись в путь.
    
    
    - Что вы думаете, Холмс, об этой подозрительной компании? – поинтересовался я, подскакивая на очередной кочке и кутаясь в пальто от промозглого ветра.
    - Подозрительной?
    - Конечно. Они тоже американцы. Знали об убийстве не понаслышке. Да и их фальшивые имена…
    - Уверен, мой дорогой друг, если бы они захотели, то использовали бы имена правдоподобнее… Так что вы пропускаете самое главное.
    - Но что же?
    - Вода соленая.
    - Простите?
    - В их аквариумах соленая вода, Уотсон.
    - Но что это значит?
    Холмс лишь тихо засмеялся и не ответил.
    
    
    Тем временем в сгущающихся сумерках мы приближались к небольшой деревне. К сожалению, здесь нам дружелюбного приема не оказали. Жители по большей части сидели по домам, улицы были пустынны, лишь наше хлюпанье по вязкой грязи будто бы отражалось эхом от стен домов. В квартале же, где располагались доки и склады, было пооживленней, там горели электрические фонари и рыбаки оживленно складывали снасти - очевидно, готовились к выходу на озеро.
    
    
    Холмс заинтересовался их действиями, но ненадолго.
     
    Еще более удивил нас тот факт, что деревня была окружена частоколом, а на вышках  и воротах дежурили бородатые селяне. Такие укрепления против озерного монстра – это не могло не вселить в сердце суеверного страха.
    
    
    Мы прошли к дому старосты, коим оказался очередной старик («Многовато в деле стариков! Гм, да и мы тоже..»). Его звали мистер Маккой. Бывалый моряк среднегороста, резкие  черты его лица, казалось, были вычерчены при помощи рейсфедера твердой рукой, а в глазах можно было прочесть смелость и хладнокровие. Он тепло нас приветствовал, угостил теплым чаем с виски – как мы ни пытались избежать его милости. Но когда речь зашла о чудовище и таинственных происшествиях на озере, он стал гораздо менее дружелюбным.
    
    
    - Ясное дело, это все Несси, разрази меня гром, - угрюмо отвечал он, раскурив пенковую трубку. Приглядевшись, я заметил на ней узоры, изображавшие морского змея… или озерного? Или это были очертания лишь дыма из пушки?.. Или ничего не значащие плавные линии?..
    - Расскажите нам подробнее о Несси, - попросил Холмс, раскурив свою трубку. Мне ничего не оставалось, как закурить сигарету: трубки – не моя страсть.
    - Да я не мастер рассказывать, - отвечал басом мистер Маккой. – Вам же не байки наши нужны, а правда, вся как есть… Ну вот правда такова. От сюда и до развалин замка Аркерт люди видали змеюку подлую. Говорят, все как на картинке: шея изогнутая, спина торчит, а ежели днем видят – то блестит, говорят, на солнце, чешуя-то. А потом наши ребята пропадать стали. Двоих нашли – вы бы видели, как их изуродовало…
    - Вы уверены, что их загрызли? – переспросил я.
    - А то как же, мистер доктор. Как есть. Следы зубов, куски мяса вырваны. Разве только…
    - Что?
    - Да вот, укусы эти… Не такие уж и большие. Я-то думал, пасть у нашей Несси покруче будет. Думал, враз перекусить человека может. Оказывается, нет, черт меня дери, и это радует!
    - Но я вас перебил, продолжайте…
    - Да… так вот… ребята боятся на промысел идти. Много нам убытку от тварюги.
    - И давно так продолжается?
    - Да с месяц, черт возьми, этот ужас длится. Запрешься дома ночью и сидишь…
    - А чего вам бояться? – снова встрял я. – Разве чудовище опасно на суше?
    - Оно везде опасно, - буркнул мистер Маккой. – Рыбаки-то те не на промысел выходили, а вдоль берега шли… МакГи бабку навестить хотел… А МакШейн…
    - Постойте, на берегу? – мой друг подался вперед, на его морщинистом лице рисовался интерес.
    - Ну да, - медленно протянул Маккой. – На берегу… Но и на озере тоже лодки топила… кое-кто из наших не вернулся с промысла…
    - Когда это было? И с кем?
    - Да вот… ну… с неделю, наверно… А вот кто не вернулся - не припомню… МакНамара, кажись, с сыном…
    - А можно встретиться с его семьей?
    - МакНамары? Да не было у него семьи, сынок только, обоих и забрало…
    
    …
    
    
    Назад мы возвращались почти в темноте. Я напряженно следил за озером, почти уверенный, что мы - легкая жертва для так называемого Несси… Если только монстр не побоится здорового и урчащего Бентли.
    
    
    Визит к мистеру Маккою оставил неприятное, гнетущее впечатление. Вид опустевшей деревни – многие рыбаки уехали в город, раз промысел перестал приносить прибыль – мог даже порядочно напугать. Только теплящиеся огоньки в окнах дарили надежду. Правда сказать, мистер Маккой предлагал нас подбросить, и это как-то скрасило общее ощущение недружелюбия. Но мы отказались. Правда, Холмс весьма интересовался грузовиком Маккоя – когда мы вышли из дому, он завернул во двор, где стоял новенький грузовик, и около минуты рассматривал его едва ли не с лупой. На мой вопрос, имеет ли это отношение к делу, мой друг отозвался неопределенно.
    
    
    - Но какие планы теперь? – спросил я, ежась в куртке. Вязкий туман, стелившийся по дороге, казалось, заползал мне под пальто, и я весь продрог. Слава Богу, на яхте найдутся нужные лекарства, если я заболею.
    - Планы? Что ж, самое время обратится к нашей Дороти, - ответил Холмс, блестящими глазами поглядывая на гладь озера. – Только у нее есть ответы на некоторые вопросы…
    - Ой, мистер Эйч, - вдруг подала голос мисс Хадсон со своего места, и обеспокоенно обернулась. – А вы знаете, с Дороти не получится…
    - Почему же?
    - С ней что-то случилось, когда я наклакивала команды по убийствам в закрытой комнате. Какой-то сбой. Капитан Коул обещал посмотреть и поковыряться, но готова картотека будет не раньше завтрашнего дня…
    - Вот оно, чудо техники, торжество науки, - саркастично хмыкнул я. – Бумажная картотека, пожалуй, не заедала!
     - Но мы и не могли позволить себе возить ее в Шотландию, - миролюбиво заметил мой друг. – Что ж, мы просто направимся не к яхте, а к гостинице. Там есть телеграф. Я пошлю свои запросы в Скотланд-Ярд, только и всего.
    …
    Прибыв в гостиницу, я бросился к теплому камину в столовой на цокольном этаже. Пока Холмс беседовал с хозяином о телеграфе, уже собиравшимся ложиться спать, я грел свои старые кости и клял суровый английский климат. Пожалуй, теперь я готов был поддержать моего друга в идее поездки в теплые края.
    
    
    Кроме меня, в столовой был еще русский, Раскольников. Семейная пара уже отбыла в Эдинбург, инспектор Лестрейд-младший также не вернется до завтрашнего утра. Мисс Хадсон осталась с Холмсом, помогать с телеграфом.
    
    
    В тишине, у едва потрескивающего камина, я осмотрел интерьер. Мое внимание привлекла карта озера. Такая же, как у охотников. И только теперь я обратил внимание на данные. Озеро Лох-Несс, оказывается, было площадью в 25 квадратных миль – второе по величине в Шотландии - а в глубину как минимум 300 ярдов, и некоторыми исследователями считается, что под ней могут быть еще и подводные туннели.
    
    
    Так почему же чудовище из озера терроризирует только этот небольшой клочок берега? Почему его не видели у противоположной стороны?
    
    
    Предавшись размышлениям, я посмотрел в окно. Мрачные и пустынные поля у Лох-Несса скрылись под покровом темноты и за пеленой тумана. Но не могу сказать, что от этого стало лучше – напротив, ощущение гнетущего отчаянного одиночества, нависшей угрозы, близкой опасности только усилилось.
    
    
    - Скучаете, доктор? – раздался сухой голос русского. – Позволите вновь присоединиться?
    Несмотря на мою смутную антипатию к этому человеку, английская вежливость победила, и мистер Рэсколникоу присел рядом, протянув мне чашку горячего чаю с молоком.
    - Что нового выяснили в ходе своего путешествия?
    - Например, Лох-Несс, как магнит, притягивает чудаков и экстраординарных личностей.
    - Это верно! – засмеялся он. – Достаточно взглянуть на нас с вами… И что же вы думаете? Кого подозреваете в этом страшном убийстве?
    
    
    Я был немало польщен, что в кои-то веки интересуются моим мнением, а не мнением Холмса, и не мог не поделиться своими идеями с русским.
    
    
    - В пути мы повстречали три группы людей… Я слышал еще о замке Аркерт, но туда мы не добрались – да судя по всему, он пустует. Так вот, в пути нам попались ученые-археологи, охотники на чудовищ и, в конце концов, сами рыбаки. Бедные местные жители перепуганы, они лишены заработка – это ужасное зрелище, поверьте. Люди покидают родные дома только из-за какой-то страшной сказки. И это в наш век!
    - Так вы считаете чудовище сказкой?
    - Не уверен… охотники на чудовищ сообщили нам и о других монстрах, и те были вполне реальны. Но сами эти американские охотники – очень подозрительны. Как и ученые. Предположу, они связаны меж собой. Ведь жертва – ученый из Балтимора…
    - Согласен. Весьма подозрительно, что в последний месяц к озеру приехало столько новых лиц. Как тут не вспомнить печальный конец предания о Вавилонской башне.
    - Именно. А это убийство… Я склонен считать, как и мой коллега, что убийство совершенно неведомым раньше способом. Какое-то техническое нововведение. Гм… и жертва – ученый… Пушечный клуб…
    Рэсколникоу улыбнулся.
    - Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся, от Матфея 5:1... Вы правы, здесь определенно есть связь…
    
    
    Но договорить он не успел. Снаружи донесся странный звук… вряд ли бы я мог его описать, но он вселил в меня страх не хуже, чем вой Собаки Баскервилей на болотах Девоншира. Я подался к окну: в тумане, невдалеке от гостиницы, мелькали странные огни… там кто-то передвигался…
    
    
    Вновь раздался этот звук – это было похоже на громкий смех, на кваканье, на завывание одновременно! Я вскочил, весь дрожа. В столовую быстро вошли Холмс, мисс Хадсон и хозяин.
    - Вы слышали это, Уотсон?! – воскликнул мой друг. – Вот, опять!
    - Но что это?!
    - Предлагаю нам вооружиться и немедленно разузнать это на месте! – Холмс как будто сбросил все года разом. Он весь горел, воодушевленный своей идеей.
    - Но мистер Холмс, - протянул перепуганный хозяин. – Именно такие звуки слышали, когда пропадали несчастные рыбаки! Не стоит вам туда ходить!..
    - Отнюдь, - возразил Холмс.
    - Действительно, не стоит, - вдруг мрачно бросил Рэсколникоу. Холмс удивленно воззрился на него. – Поскольку оно идет к нам. Звуки приближаются.
    И верно – следующее громкое полухлюпанье-полурычание раздалось совсем близко. Я едва не потерял самообладание, когда мисс Хадсон вскрикнула. Между тем туман за окнами сгустился до невероятной концентрации, и разглядеть что-либо на улице было решительно невозможно.
    - Божечки, - прошептала мисс Хадсон.
    - Не бойтесь, Вирджиния, - начал Холмс решительно.
    - Уже не Вирджиния, а Долорес, - прервала его бледная мисс Хадсон.
    - Душечка! Поднимитесь наверх. Уотсон, где ваш револьвер? Прекрасно. А у вас найдется какое-нибудь ружье? Советую вооружиться.
    - Я с вами, - сказал мистер Рэсколникоу. Холмс намеревался запротестовать, ведь русский был совсем старик – старше нас. Но вдруг заметил у того в руках модифицированный Наган с двумя барабанами. Глаза Холмса округлились.
    - Приношу свои извинения, - бодро отвечал русский. – Боюсь, я был недостаточно откровенен с вами. Я не так уж и далек от политики…
    Его речь была прервана могучим ударом в дверь. Казалось, все здание задрожало.
    - Ой! – вновь раздался женский вскрик.
    - Вы еще здесь, мисс Хадсон, дорогая? – воскликнул я.
    - Нет! То есть да! Я уже сбегала наверх, и захватила из сумочки вот это, - она продемонстрировала маленький двухзарядный дерринджер. – В нем серебряные пули. Я тоже с вами.
    - Хорошо же, - сердито крикнул Холмс. – После мы обязательно обсудим то, что произошло здесь в последние минуты. А пока же – займите свои позиции! Цельтесь в окна! Нам нужно продержаться всего пять минут!
    - Но почему пять… - хотел спросить я. Но меня прервали.
    С грохотом вылетели рамы у окна, смотревшего на озеро. И я едва не лишился чувств, увидев, что пытается влезть в дом.
    Это было Лох-Несское чудовище.
    Кошмарная серо-зеленая голова, выпученные глаза, большая пасть, усеянная мелкими зубами, издающая тот самый пронзительно-квакающий звук.
    - Стреляйте же, Уотсон! – воскликнул Холмс.
     В моей механизированной руке давно был зажат старый револьвер системы кольт. Из него я и пустил два заряда в пасть этой отвратительной роже. То же сделал и хозяин гостиницы из своей двустволки, и мисс Хадсон.
    Но затем стекло осыпалось у меня за спиной, слетела с петель дверь, и всюду были те же кошмарные серо-зеленые рожи, покрытые чешуей…
    Боюсь и предполагать, что могло бы случиться далее, если бы не внезапно пришедшая помощь. На улице вспыхнули яркие прожекторы, и громовый голос, многократно усиленный динамиками, разнесся над озером:
    - Это Скотланд-Ярд! Замрите и бросьте оружие! Здесь тридцать шотландских полисменов и специальный отряд «Оливер Твист»! Не думайте даже о сопротивлении!
    
    
    Вмиг ситуация переменилась самым необыкновенным образом. Туман спал, а ночь обратилась в день благодаря изобретению Эдисона.
    
    Мы вышли на улицу. Нашим глазам предстало вооруженное оцепление с многозарядными автоматическими винтовками.
    
    
    А затем – чудовища, так решительно штурмовавшие только что гостиницу «Аркерт». Они стояли, нелепо задрав зеленые руки вверх, пытаясь закрыть выпученные немигающие глаза от яркого света. А среди них я с изумлением, а Холмс с удовлетворением заметили наших давнишних знакомых – людей в серых пальто, мистера Нью-Йорка и прочую «Ахав и Ко».
    
    
    - Доброй вам ночи, мистер Нью-Йорк, - бодро воскликнул Холмс, знаком велев убрать нам оружие. – Или прикажете звать вас…
    - Нат Пинкертон, агент американской разведки, - бросил тот, щурясь от прожекторов и подвергаясь обыску со стороны полиции. В его голосе уже не было слышно веселого нью-йоркского стрекота, и я осознал, что этот человек – актер не хуже Холмса в молодости. Сейчас-то он уже не прибегает к театральным трюкам… ну, почти.
    - Нат Пинкертон? – изумленно воскликнул подошедший Лестрейд. – Тот самый Пинкертон из Нью-Йорка? Известный американский детектив?
    - Так точно, сэр, - отозвался тот. – И мои агенты.
    - А вы представите нам своих… м-м… эксцентричных спутников? – поинтересовался Рэсколникоу.
    - Какие чудовища, - вставила мисс Хадсон. – И эти, зеленые, тоже хороши!
    - Конечно, - мрачно бросил Пинкертон, опуская руки. – Слева направо: мистер Иннсмут, мистер Салем, мистер Аркхем, мистер Данвич… - чудовища никак не реагировали и продолжали смотреть на нас, не мигая. - …и мистер Рльех, наш волшебник. Густой туман или какие волнения на озере – это его работа…
    - А так же убийства рыбаков – это их работа?! – воскликнул инспектор. – Как вы это объясните?!
    - Пожалуй, это могу объяснить я, - вставил словечко Холмс, уже приготовивший трубку.
    - Но сначала зайдемте в гостиницу! – радостно встрял хозяин, почесывая лысину и помахивая ружьем. – В честь такого дела сегодня всем – скидки на эль!
    
    
    …
    
    - Так вот, - начал Холмс, удобно расположившись у камина и раскурив трубочку. – Пожалуй, я могу уже изложить вам обстоятельства этого дела. К сожалению, мои телеграфные запросы не дошли по адресу, так как их перехватили многоуважаемая «Ахав и Ко». Это и спровоцировало их атаку. И потому я попросил инспектора повторить запросы. Однако, надеюсь, что с вашей помощью, мистер Пинкертон и… - Холмс с обидой глянул в угол, где примостился русский. - …мистер Раскольников… я полностью восстановлю картину.
    
    Итак. Конечно, главной зацепкой, которой я располагал в течение всего дела, являлось название – Пушечный клуб. Это печально известные господа, привыкшие решать и научные, и военные проблемы пальбой. Покойный мистер Гантер принадлежал к ядру этого старинного общества, и это известно всем – достаточно вспомнить их нашумевший полет на Луну. Он принимал там живое участие. Однако второй их грандиозный проект – а именно попытка сдвинуть ось Земли – был уже менее безопасен. Война дала им новый простор для мысли, но продлилась недолго, и вряд ли кому-то хотелось ее повторения. И тут Пушечный клуб исчезает с обозримых просторов, его деятельность затухает. Эти факты общеизвестны, верно?
    
    И вот мы сталкиваемся здесь, на Лох-Нессе, с гибелью одного из участников клуба. Очевидно, что именно здесь они решили проводить свой третий грандиозный эксперимент – каким бы он ни был. И смерть несчастного Гантера – это либо происки конкурентов, либо, что вероятней, неудачные последствия эксперимента.
    Мы проделали небольшую поездку по побережью Лох-Несса. Первыми нам попались ученые-археологи с предводителем моро Коннором Джонсом…
    
    - Я знал, - воскликнул я. – Знал, что с ними что-то не так!
    - И вы ошиблись, дорогой Уотсон, - ответил Холмс. – Эти люди совершенно невиновны. А их неприкрытая враждебность означала только страх перед конкурентами. Более того, когда я спросил, к какой эпохе принадлежат постройки, доктор Джонс ответил неверно – желая сбить нас с толку и отделаться. 4 тысячи лет назад, друзья – это неолит; он же подтвердил, что это палеолит.
    - Но откуда вам знать все это, Холмс? – поинтересовался я. – И почему вы сняли подозрения с этих людей?
    - Поверьте, в моей голове хранится многое. Вы же помните – только полезная информация… А какая информация в наш век бесполезна?.. А почему снял подозрения – потому что настоящий преступник не стал бы так глупо врать, попавшись на элементарно проверяемый вопрос. Это был ложный след. И более того, далее мы встретили наших новых друзей… - Холмс указал на Пинкертона, курившего сигарету и с интересом наблюдавшего за сыщиком.
    - Эти господа были сверхубедительны. Но подвело их только одно…
    - Что же? – привстал с кресла Пинкертон.
    - Вода. В ваших аквариумах для Несси была морская вода. А в озере она пресная. Будь вы настоящими охотниками, не стали бы таскать контейнеры, полные соленой воды, на середину острова, зная, что ваша ценная находка в них долго не протянет. Но зачем вам такой контейнер?.. очевидно, вы привезли что-то свое…
    В моей памяти вновь возникла страшная морда зеленого чудовища, недочеловека, недорыбы.
    - Кто же эти монстры, сэр? – спросил Лестрейд, записывавший в блокнот рассказ Холмса.
    - Это рыболюди. Их обнаружили недавно парни Джей Эдгара Гувера в окрестностях города Иннсмут. Сначала была жестокая стычка с этими чудовищами. Но затем человеческая половина в них возобладала, и мы сумели договориться… Теперь таланты рыболюдей применяются в секретных научных проектах. Ну а небольшая группа досталась ведомству разведки…
     - Любопытно, - затянулся Холмс и откинулся на спинку. – Я сам поначалу принял этих чудовищ за Несси… Но тогда, у вас в гостях, я понял, что вы играете в свою игру. У вас на карте не были отмечены места смерти местных рыбаков – и это понятно, ведь вы сами их убили. А отмечали вы места, где люди видели Лох-Несское чудовище…
    
    
    И вот тут мне пришлось немало поразмышлять. Особенно, когда в деревне рыбаков я не обнаружил следов присутствия ученых из Пушечного клуба. Где они открыли свою новую лабораторию? Что же такое Несси? Как это связано с нашим делом? Как говорится, отмети все неподходящие варианты, и последний оставшийся будет истиной.
    
    
    Несси – это подводная лодка. Верно?
    
    Пинкертон с одобрением кивнул головой.
    - Потому и рыболюди, - пояснил он. – Кто лучше них выследит субмарину?
    - Но зачем? - озадачено начал инспектор, и тут меня осенило.
    - Подводные туннели! – воскликнул я. – Под озером существуют подводные туннели!
    - И как вы это поняли, Уотсон? – удивился Холмс.
    - Так вот! – я указал на карту озера, где были расписаны познавательные факты. Холмс одобрительно кивнул.
    - Ну надо же, а я сейчас отправил посыльного к доктору Джонсу, чтобы прояснить этот вопрос, - усмехнулся он. – Браво, доктор, браво! Но пока рано о субмарине. Вернемся к повествованию.
    
    
    Когда я прибыл в рыбацкую деревню, то первым делом увидел укрепления. Укрепления против атаки с земли! Рыбаки почти не опасались чудовища, зато страшились агентов Пинкертона. Более того, староста деревни с трудом вспомнил жертвы на озере, зато легко перечислил погибших от укусов рыболюдей. Также он утверждал, что рыбаки терпят убытки. Но кто видел в Шотландии деревню с проведенным электричеством? А как объяснить новенький грузовик последней модели? Это ли убытки?
    
    
    Возможно, я бы и не обратил внимания на эти детали… И здесь я вынужден признать, что воспользовался догадками мистера Раскольникова, - Холмс вновь неодобрительно взглянул на русского. Тут с кряхтеньем поднялся со стула.
    
    
    - Позвольте представиться, - степенно произнес он. – Родион Раскольников, внешняя разведка РСФСР… Я здесь не на отдыхе, а из-за…
    - … похищенного осколка Тунгусского метеорита, - хмыкнул Холмс. – Да, мы все тут читаем газеты. Очевидно, Пушечному клубу потребовались какие-то его исключительные свойства. Но объясните мне, – с горечью продолжил он, – почему разведка?! Ваша история…
    - … нисколько не была выдумкой, - покачал головой мистер Рэсколникоу. – Я в ней лишь немного изменил конец. Отбыв свою ссылку, я понял, что лишь воскрес, аки Лазарь, и очистился от своего преступления. Стал новым человеком. И нужно было начинать заново жить. Я решил приносить пользу своей стране, родине, себе – и поддержал большевицкое правительство. А благодаря моим несколько необычно полученным навыкам сыска и грандиозному умению разбираться в людях стали подыскивать самые сложные задания. Так я и оказался здесь. И пришел к тем же выводам, что и вы, мистер Холмс, только раньше. Но увы, мне нужно было подкрепление, чтобы начать действовать – а прибыть оно не успело. Не скоро совершается суд над худыми делами; от этого и не страшится сердце сынов человеческих делать зло. Книга Экклезиаста.
    
    
    - Господи! – воскликнула до сих пор молчавшая мисс Хадсон. – Мужчины! Ну это же с ума сойти! Одни заваривают кашу, а другие бросаются в нее с головой! Ни тебе сотрудничества, ни разговора по душам – все глупые конспирация и секретность. То ли дело мы, женщины…
    - Боюсь, я покажусь не совсем галантным, - усмехнулся мистер Пинкертон. – Однако если бы в правительстве были женщины, войны бы шли из-за кулинарных рецептов, а не из-за секретных проектов!
    - Рецепты приносят больше пользы, чем ваши проекты, - показала ему язык мисс Хадсон, нисколько не обидевшись. – Ваши проекты только людей губят…
    - Верно. Кто же убил Томаса Гантера? – спросил вконец сбитый с толку инспектор Лестрейд. Как мне он напомнил в эту минуту своего отца!
    - Мда, у нас здесь столько разведок, как на подбор, - покачал головой Холмс, все еще неодобрительно косясь на русского агента. – Но убийство не свершил никто из них. Рыбаки убиты людьми – рыболюдьми – Пинкертона. Очевидно, он понял, что Несси-субмарина где-то поднимается на поверхность, и кто-то ее загружает необходимыми для экспериментов на дне озера инструментами. Он понял, что в этом замешаны рыбаки…
    - Да они такие же рыбаки, как и я – охотник на чудовищ, мистер Холмс, - дружелюбно отозвался Пинкертон. – Неужели, пока вы общались с «мистером Маккоем», вы не уловили легкий балтиморский акцент?.. Это явное смягчение звука «т» в середине слова и утвержение в начале? Нет? Очко в мою пользу, я полагаю.
    - Интересно… в любом случае, битва между американскими разведчиками и наемниками Пушечного клуба закончилась победой Имперского правосудия. Я договорился с Лестрейдом еще днем, что он будет сторожить в засаде у нашей яхты на случай атаки убийц… Но из-за поломки картотеки путь наш привел к гостинице. Я сделал запросы отсюда по телеграфу, зная, что команда Пинкертона наверняка их перехватит и предпримет попытку расправиться с нами. Последний запрос я послал шифром на нашу яхту, и полиция, хоть и с опозданием, предотвратила печальный конец.
    - Расправиться? Что вы, - улыбнулся Пинкертон. – Не подумайте плохого. Когда мистер Чикаго показал мне ваши запросы – в которых фигурировало и мое имя – я понял, что нужно немедленно исключить вас из игры. И предпринял массированную атаку всеми силами – вот и попался… Но убивать я вас не хотел. Я же рос на произведениях о ваших подвигах! Мы бы лишь держали вас в плену, пока не отловили Несси, только всего!
    - Я верю, дорогой Нат, - тепло отвечал Холмс. – Ну что ж, вот и вся картина происшедшего на озере, – закончил Холмс. – Но есть последняя часть мозаики: что за опыты проводятся в подводных катакомбах, куда привозит оборудование субмарина из деревни «рыбаков», и кто эти опыты проводит. Я послал пару запросов о местонахождении других лидеров клуба, но ответа пока получить не успел…
    
    
    - Старина Импи Барбикен, - ответил Пинкертон. – Это он корчит из себя деревенского старосту. Вы наверняка видели именно его.
    - А так же капитан Николь, - прибавил Рэсколникоу. – Уважаемый профессор Дж. Т. Мастон, ответственный за попытку повернуть ось Земли, уже давно мирно умер во сне в своем поместье, Царствие ему Небесное. Он не участвовал во всем этом. Но прочие ответственны за происходящее.
    - И согласно моим источникам, - добавил Пинкертон. – В этот раз они готовят нечто, способное погубить весь мир. Поэтому я здесь. И инкогнито – чтобы никто не узнал об ответственности Америки… Впрочем, уже поздно.
    - Осталось только воочию узреть их новый проект, - развел руками Холмс. – Он и будет ответом, как погиб Томас Гантер.
    - Нет ничего проще, - ответил Лестрейд, убирая блокнот. - Пока вы тут все разъясняли, я отправил людей заняться так называемой рыбацкой деревней. Надеюсь, там не окажут сопротивления. Мы захватим субмарину и проинспектируем подводные катакомбы.   
    - Раз дело близится к завершению, - Пинкертон поднялся с кресла. – Позвольте вам, мистер Холмс, выразить свое уважение и признательность за эту чудную игру умов. Признаюсь: зная, что мой противник под озером грозен, я поставил все на силовой метод. Тогда как вы остались верны дедукции – и победили.
    - Присоединюсь к своему коллеге из Америки, - заявил Рэсколникоу. – Это была крайне увлекательная игра. И надо отметить, победителем в ней вышла справедливость, и наказаны будут лишь злодеи. Я же получили немалое удовольствие от встречи с вами, мистер Холмс, и вами, доктор Уотсон – жаль, она была столь мимолетной. Надеюсь, в будущем мы это повторим.
     
    Холмс криво улыбнулся.
    - Признаться, вы меня даже в чем-то переиграли, мистер Раскольников, если продолжать вашу аналогию с играми, - заметил он. – Я тоже вам признателен, господа, за разминку для ума. И вы правы: победителем в нашей встрече вышла справедливость. Желаю выйти сухими из воды, простите за каламбур.
    - Позвольте и мне поблагодарить вас всех, - улыбнулся молодой инспектор Лестрейд. – Лицезреть ваши методы на практике – настоящая…
    
    
    Он был прерван одним из его людей, который бесцеремонно вошел в комнату и показал полоску телеграфной ленты. Инспектор побледнел.
     
    - Кажется, господа, мы рано поздравляем друг друга. Мои люди телеграфировали из деревни, что она пуста. Им удалось захватить подводную лодку и ее экипаж, но остальное ее население уже эвакуировалось и рассеялось по шотландским пустошам. Похоже, подводная лаборатория тоже эвакуирована…
    - В этом надо убедиться самолично, - бросил Холмс. – Не стоит терять ни минуты. Инспектор, везите нас к этой субмарине, мы опустимся на дно Лох-Несса.
    - Но Холмс, - возразил я. – Стоит ли нам погружаться?..
    - Неужели вам, доктор, неинтересно? – расплылся в улыбке мой друг. – Вы сможете оказать нам такую услугу, инспектор?
    - Конечно… Но увы, остальным господам придется проследовать до Эдинбурга, в местное отделение Скотланд-Ярда.
    - Жаль, - горько усмехнулся Пинкертон. – Так и не увидеть то, ради чего положили столько денег и сил…
    - Признаем же, что мы проиграли, - обратился к нему русский разведчик. – Мудрые наследуют славу, а глупые – бесславие, Книга притчей Соломоновых… Но не забывайте и о другой библейской истине: «Нас почитают обманщиками, но мы верны; мы неизвестны, но нас узнают; нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем», к Коринфянам, 8-10… Гордитесь и этим. Об одном лишь прошу, мистер Холмс: если обнаружите злосчастный осколок метеорита, передайте его в российское посольство. Это будет благородный поступок, под стать рыцарю.
    
    На этом мы расстались с детективами из других стран и на большой скорости направились к рыбацкой деревне.
    
    
    …
    
    Мисс Хадсон, несмотря на ее горячие возражения, была оставлена на берегу. Полисмены Лестрейда обещали присмотреть за ней, хотя мы неоднократно предупредили их о возможных последствиях.
    
    
    А затем мы начали спуск на глубину в триста ярдов. Это не та впечатляющая глубина, на которой ходил легендарный Наутилус пирата Немо. Но за небольшими иллюминаторами была лишь непроглядная тьма, и поэтому ужас сдавил меня, как будто мы были в океане. Я прекрасно понимал, что монстра Лох-Несса не существует – что убедительно доказывал внешний вид субмарины: в ее передней части была приварена голова на высокой шее, издали чрезвычайно похожая на змеиную, а корпус был покрыт узором чешуи. Но все же мне было весьма не по себе. Видел я схожее ощущение и в глазах Холмса. Лишь Лестрейд не чувствовал дискомфорта, присматривая за командиром субмарины и каждую минуту сверяя курс и проводя сеансы проверочной связи с поверхностью.
    
    
    Но скоро наше путешествие на дно Шотландии было завершено. Нас встретил просторный сухой док. Даже представить, какое количество тонн воды нависает над нами, было страшно. Мы молчали в благоговении.
    
    
    Во время спуска на нижние этажи я подмечал что кабинеты и коридоры пусты – все оборудование было вынесено.
    - Сколько же работы проведено над этой лабораторией! – заметил Холмс, останавливаясь в одном из коридоров у гигантского окна. За ним в полумраке виднелось вялое шевеление водорослей и снующие в них стайки рыб. – Как долго они в тайне возводили этот комплекс, пока их не выследили Пинкертон и Раскольников!
    
    
    Наконец мы вступили в просторный зал. Сначала не было ясно, что именно здесь могло бы погубить наш мир. В зале не было практически ничего, кроме множества странных приборов и пультов управления, а также огромной, выше человеческого роста,  трубы, вмонтированной в стену. Эта труба шла вдоль нее, и ее концы также упирались в скалы.
     
    - Смахивает, конечно, на пушку, но какую-то странную, - пробормотал молодой Лестрейд.
    - Смотрите, Холмс, - указал я на дальний конец комнаты. Там находился небольшой столик, на котором стоял граммофон.
    
    
    Великий сыщик подошел к столику и завел его. В его действиях я чувствовал некую тяжесть, предчувствие какой-то обреченности… он словно знал, что услышит.
    
    
    Под сводами пещеры загремел голос – определенно, слышанный мной раньше. Но я никак не мог понять – где…
    - Сэр Шерлок Холмс! – скрипел тем временем граммофон. – Мы не ожидали вашего вмешательства. Но как только погиб Гантер, стало ясно – увидеть результаты проекта нам не дано.
    
    
    Вы называли наш проект «совершенно новым, неиспытанным прежде способом убийства». Вы ошиблись. Не ради смертей и горя мы построили эту лабораторию. Гантер же был лишь жертвой несчастного случая.
    
    
    Я называю это адронным коллайдером. Надеюсь, вы оцените блестящую идею. Пушечный клуб всегда решал научные проблемы с помощью взрыва. Не теперь они перешли на новый уровень. Они решили воссоздать Большой Взрыв! Вот мечта всех канониров Земли. Я соглашусь с авторитетным мнением покойного Мастона, что такой Взрыв, возможно, послужило началом нашей Вселенной. Вот он, Бог! Истинный Господь - а не седой старик на облаках! Бог в машине!
    
    
    Какой блестящий проект! Только ты, дорогой Шерлок, можешь оценить его в полной мере. Воссоздать условия, при которых была создана Вселенная! Пушечный клуб изготовил свои самые совершенные пушки. Ионные. Я не буду углубляться в технические подробности…
     
    Коллайдер уже запущен. Скоро по трубе рядом с вами с невообразимой скоростью промчатся пучки протонов, и столкнувшись, откроют новую эру в науке. Даже я не знаю, чем это обернется. Во время пробного запуска началось небольшое землетрясение, а затем открылся проход в другое измерение. Бедняга Гантер не удержался на своих протезах, разбил голову о металлическую стойку и провалился в черную дыру.
    Удивительно, что выбросило его так недалеко: по моим расчетам, он мог оказаться где угодно, даже вмурованным в стену или дно озера – не то, что на вершине кельтского креста!
    
    
    В тот раз нам удалось предотвратить катастрофу. Теперь же, что бы ни случилось – этого не остановить. Поэтому я прощаюсь с тобой, мой старый друг, Шерлок, и надеюсь, что ты больше никогда не поднимешься со дна этого озера.
    
    
    Отсчет уже идет!
    
    
    P. S. И еще одно. Как тебе не стыдно, старина Шерлок, путать своих читателей? Старик, а все как ребенок... Жаль, ты уже не успеешь открыть им правду: ведь твой метод называется индуктивным, а вовсе не дедуктивным!»
    
    
    - Вам знаком этот человек, оставивший послание? – спросил побледневший Лестрейд.
    - Да, - мрачно бросил Холмс. – Но не это сейчас важно. Если то, что он сказал – правда, то нам нужно скорее предотвратить Большой Взрыв.
    - Но мы ничего не смыслим в физике! – прервал его я.
    - Тогда остается только молиться, - ответил Холмс, и подошел к пульту управления. Даже этот великий ум лишь с благоговением и страхом рассматривал многочисленные рубильники и датчики, закованные под сапфирным стеклом в золоченых оправах. Но поделать ничего не мог.
    - Так что же это значит? – воскликнул инспектор. – Это конец? Мы погибнем?
    - Хорошо бы только мы, - отвечал я, мрачно закуривая последнюю сигарету. – А если был прав Пинкертон? Если Пушечный клуб ошибся в расчетах, что уже бывало раньше? Погибнет весь мир.
    
    
    Лейстрейд с надеждой уставился на спину Холмса. В зале повисла тишина, никто не двигался. Лишь за стеклянным потолком бесшумно скользили рыбы и подводные гады.
    
    
    - Не в этот раз, господа, - вдруг раздался голос Холмса. Он прозвучал, как гром среди ясного неба, отразившись от каменных стен. – Боюсь, наши хитроумные враги кое-что забыли сделать.
    - О чем вы? – спросил я.
    - Пожалуй, они забыли запустить свою дьявольскую машину, - спокойно промолвил великий сыщик, повернувшись к нам. – Наверное, сказалась спешка. Но мне приятней думать, что в их рядах оказался хотя бы один здравомыслящий человек... Так называемый Коллайдер сейчас в нерабочем состоянии, насколько я могу судить по этим датчикам. Более того… - Холмс провел пальцем, вдоль одной из линий, начерченных рядом с циферблатами, затем схватил один из множества проводов, лежащих на полу, и прошел вдоль него до очередного загадочного прибора, напоминающего несгораемый шкаф с трубками и циферблатами.
    - Более того, друзья мои, аппаратура даже не подключена к зарядному устройству, - торжественно провозгласил он. – Коим, кстати, является… - он распахнул двери «шкафа» и там, в стеклянном футляре, за множеством подсоединенных кабелей, мы увидели… обычный кусок камня? – Знаменитый Тунгусский метеорит!
    - Господи Боже, спасибо тебе за милость твою, - выдохнул Лестрейд, осознав, что опасность миновала, и его карьера не оборвется самым печальным образом на дне Лох-Несса.
    - Я просто чувствую на своей щеке поцелуй Фортуны, - усмехнулся я. Несмотря на то, что во время неминуемой катастрофы я держался очень спокойно, сейчас мои руки ощутимо дрожали.
     - Нам незачем  боле задерживаться, - вдруг мрачно заговорил Холмс, сменив свой тон. Мне показалось, он что-то заметил в том шкафу, но я не мог разобрать, что. – Теперь здесь нужны ученые и физики, а не престарелые криминалисты.
    - Конечно! – утирая пот со лба, сказал инспектор. – Я немедленно вызову сюда инспекцию из Имперского колледжа Лондона. И вы правы, лучше скорее покинуть это адское местечко!
    
    
    Но когда мы уже вернулись к доку, я хлопнул себя по лбу и воскликнул с досадой:
    - Ох я старый осел! Я забыл портсигар в лаборатории. Прошу меня простить, я немедленно за ним вернусь – это не займет много времени. Дождитесь!
    - Но доктор Уотсон, может, лучше, если его пришлют вам позже, по почте… - неуверенно протянул инспектор, однако я уже удалялся по знакомому маршруту. Холмс лишь мрачно смотрел мне вслед.
    
    
    Вернувшись в зал, я в первую очередь достал из шкафа стеклянный футляр с осколком метеорита и спрятал под пальто. Затем внимательно осмотрел трубки и провода, пытаясь понять, что же поразило Холмса. И наконец нашел искомое – как бы, наверное, подметил мистер Рэсколникоу, «ищите и обрящите».
    
    
    На некоторых трубках была отчеканена монограмма. И она была мне очень знакома. Это была литера «М» в форме скрещенных шпаг…
    
    
    Я захлопнул дверцы, а затем бросился назад, к доку. Но прежде остановился в узком коридоре, где Холмс поражался особенностями местной архитектуры. Там я выпростал из рукава свой металлический протез. Благодаря Делу о пляшущих микробах, о котором я так ничего и не поведал своему другу, у меня были остались кое-какие тузы в рукаве – буквально выражаясь.
     
    Из потайного отделения протеза я извлек небольшой механизм и расположил его рядом с толстым стеклом. Одна из рыбок, как будто заинтересовавшись, ткнулась в стекло рядом со мной. В мое намерение не входило глушить рыбу – но если это потребуется…
    
    
    Я взвел механизм на двадцать минут – именно столько занял у нас спуск под воды, и как я резонно полагал, столько же займет и подъем. Только после этого бегом вернулся к субмарине.
    
    
    Когда мы были уже у поверхности, по всей лодке прошелся ощутимый толчок. Но никто не придал этому достаточного внимания.
    
    …
    
    Забрезжило утро. Но солнце еще не было способно согреть меня. Оно никогда не было способно по-настоящему согреть эти одинокие холмы, похожие на застывшие волны.
    - Уотсон, а что это у вас? – спросил Холмс, подойдя ко мне.
    - Это осколок Тунгусского метеорита, - отвечал я, поглаживая рукой камень с другой планеты.
    - Так вот за чем вы возвращались… И что же, вернете в русское консульство?
    
    
    Ответом на вопрос моего друга послужил всплеск на водной глади Лох-Несса. Холмс покачал головой.
    
    
    - Мой дорогой доктор… Неужели вас так задело, что я посвятил много внимания этому русскому агенту?
    - Нет, Холмс, - отвечал я. – Дело в том, что я все еще не собираюсь оправдывать ни одно преступление. Будь оно свершено во имя науки, пользы человечества или новой эры. А этот камень – словно запретный плод для множества злодеев и фанатиков… Что уж говорить о подводной лаборатории, способной уничтожить весь мир. Хотя и в нерабочем состоянии она представляла угрозу для множества людей…
    - Представляла, Уотсон?
    - Знаете, теперь я понял, что такое Эра Мориарти, - проигнорировал я вопрос друга. - Это время, в котором люди забывают о себе. Они готовы отдавать свои бесценные жизни за стремление к новым научным пределам. Думают, что открывают новые эпохи в науке или культуре… и не замечают, сколько людей гибнет из-за их фанатичных устремлений. Это ужасное время. Господи, целая страна на востоке создается по этой кошмарной схеме!..
    - Порой мне кажется, Уотсон, что вы намного глубже, чем порою кажетесь людям. А я – намного поверхностней… - покачал головой Холмс. – Но все же я думаю: именно по тому, что вы сказали - сейчас прекрасная эра. Великое время.
    - Кажется, мы просто не совсем понимаем друг друга, - заметил я.
    - Не только друг друга. Но и все происходящее сейчас вокруг.
    
    
    Мы медленно направились к нашей летательной яхте, где юная мисс Хадсон уже давала команды капитану Коулу. Мы покидали недружелюбную Шотландию, чтобы познакомиться поближе с Эрой Мориарти.
    
    - Есть и еще кое-что, друг мой, – вдруг мрачно заговорил Холмс.
    - О чем вы?
    - О нашем последнем деле… И о спешной эвакуации подводной лаборатории… Мне кажется, здесь не все так просто, как кажется. Пушечный клуб бежал раньше, чем я отправил запрос по телеграфу о местонахождении Барбикена и Николя. Лаборатория слишком велика, за пару часов вывезти все оборудование просто невозможно. Думаю, они начали эвакуацию одновременно с нашим прибытием на озеро – хотя никто о нем не знал, кроме инспектора Лестрейда и его отца.
    Более того. Вспомните слова, что мы услышали на дне Лох-Несса. Таинственный голос процитировал мою догадку о «новом способе убийства». Но я не говорил их никому, кроме вас, Лестрейда и нашей юной секретарши.
    - Это может означать, что нас прослушивают! Надо немедленно проверить летательную яхту и наши одежды – вдруг нам подброшено подслушивающее устройство?!
    - Несомненно. И все же есть и другая вероятность…
    - Какая?
    - Кто-то из нас, дорогой Уотсон, помогает нашему зловещему противнику. Думаю, вы догадались, кому.
    Я остановился.
    - Да что вы говорите, Холмс?! Немыслимо!
    - Это может быть капитан Коул… хотя он слишком далек от наших дел… А может быть и дражайшая мисс Хадсон… Или же молодой инспектор Лестрейд… Или, во что мне не хотелось бы верить…
    
    
    Сначала меня как громом поразило, что Холмс открыто подозревает меня в связи с его злейшим врагом. Но затем я рассмеялся.
    
    
    - Друг мой! Но с таким же успехом это можете быть и вы! Вы любите усложнять себе игру, чтобы она стала еще интересней, не правда ли?
    
    
    Холмс загадочно улыбнулся.
    
    - Возможен и такой исход. А может быть, мои подозрения вовсе беспочвенны. В самом скором времени я смогу вам дать ответ…
    
    
    Мы шли к яхте, а в голове у меня вертелись последние слова Холмса. Ведь в чем-то он прав.
    
    Я повернулся в последний раз на озеро Лох-Несс. По прилете сюда оно напомнило мне глаз. Глаза – зерцало души, как гласит древняя истина. Кто знает, что скрывается в душах других людей, даже самых близких? Они бездонны и гладки, как это озеро. Но в его глубине таится ужасное чудовище.
    
    Готов поклясться, в лучах утреннего солнца я видел – буквально на мгновение! – как ушла под воду длинная изогнутая шея.