Владимир Марышев
Как уже знает читатель моих новых записок, однажды мы с Холмсом пережили невероятное приключение - попали в двадцать второй век.
Признаться, нам было непросто привыкнуть к скоплению гигантских причудливых зданий, в которое превратился Лондон почти за три столетия. Хотя, пожалуй, не в своей тарелке чувствовал себя только я, Холмс же с присущим ему хладнокровием почти сразу углубился в изучение уголовной хроники. Удивительный человек мой друг! Мир, полностью изживший преступность, показался бы ему, несмотря на обилие всевозможных диковинок, нестерпимо скучным. Однако в двадцать втором веке еще случались преступления, хотя и редкие, но порой достаточно запутанные, чтобы заинтересовать Холмса.
Ему удалось раскрыть несколько почти безнадежных дел. Но наиболее любопытной из всех, как мне кажется, была история с альтаирскими кристаллами. О ней я и собираюсь рассказать.
Однажды, зайдя к Холмсу, я еле нашел его среди груды томов, загромождавших рабочий стол. Мне стало интересно. Я взял наугад пару книг. Это оказались "Каталог астероидов" и "Определитель животных и растительных форм, населяющих планеты Сириуса".
- Холмс! - воскликнул я. - Откуда такое внезапное увлечение астрономией? Мне помнится, когда-то она не представляла для вас ни малейшего интереса!
- Видите ли, мой друг, - ответил он, - я понял, что знаний, которыми раньше гордился, теперь совершенно недостаточно. В прежние времена половину нужной мне информации можно было почерпнуть из "Таймс". А сейчас... - Он красноречивым жестом обвел горы книг. - Люди стремительно обживают планеты и целые звездные системы. Надо быть глупцом, чтобы не обращать на это внимания!
И тут до меня дошло.
- Бьюсь об заклад, вы наткнулись на дело, достойное вашего таланта!
- Ну, зачем же так громко, - улыбнулся Холмс. - Хотя случай с альтаирскими кристаллами я бы не отнес к пустячным.
- Ради бога, Холмс! - взмолился я. - Что это за случай? Не томите меня!
Он отложил книгу и, поудобнее устроившись в кресле, стал рассказывать.
- Полагаю, вы наслышаны о Реджинальде Хоупе, известном коллекционере минералов. Недавно ему удалось приобрести нечто совершенно уникальное - поющие кристаллы с одной из планет Альтаира. Да-да, именно поющие! Достаточно прикоснуться к ним, чтобы услышать удивительную мелодию. Разумеется, такие кристаллы - величайшая редкость. Так вот, представьте, буквально на днях их у Хоупа похитили.
Признаться, я был разочарован.
- И всего-то? Неужели вас заинтересовала заурядная кража?
- Вы слишком нетерпеливы, Ватсон, - невозмутимо ответил Холмс. - Все не так просто. Достаточно сказать, что полиция проявила полную беспомощность. Видимо, прошедшие столетия никак не отразились на умственных способностях джентльменов из Скотланд-Ярда. Видите ли, преступник не оставил абсолютно никаких следов! Кристаллы пропали из бронированного сейфа, который находился в запертой комнате. В дверях были не современные электронные устройства, которые можно вывести из строя десятком хитроумных способов, а простые замки, из тех, что открываются только ключом или отмычкой. Между прочим, сейчас взломщики избалованы новинками техники, а вот обычный ключ для них подделать - проблема. Во всяком случае, в замочных скважинах не удалось найти ни одной посторонней царапины, которая не идентифицировалась бы с ключами Хоупа. Но не воровал же он у самого себя! Вот и все факты. Что вы скажете теперь?
Я развел руками:
- Вы меня убедили. Похоже, это дело как раз для вас!
- Благодарю, - сухо отозвался Холмс. - Кстати, сегодня я собираюсь посетить Хоупа. Вы не составите мне компанию?
- О чем речь, Холмс! - воскликнул я. - Разве я когда-нибудь отказывался от подобных предложений?
Реджинальд Хоуп, немолодой, но довольно бодрый, подтянутый джентльмен, произвел на меня хорошее впечатление. Жена его, высокая белокурая дама в строгом темно-зеленом платье, смотрелась прирожденной леди. Узнав о цели нашего визита, Хоупы проводили нас в гостиную и предложили чаю.
- Я вижу, вы любитель старины, - заметил Холмс, усаживаясь на стул с изумительной резной спинкой.
- Это моя слабость, - Хоуп был явно польщен. - Нынешняя суперсовременная мебель удручающе однообразна.
- У вас неплохой вкус. Однако позвольте перейти к делу. Мне хотелось бы осмотреть сейф.
- Разумеется, разумеется! Но сначала вы должны выпить чаю.
- И похвалить его, - улыбнулась миссис Хоуп.
Сейф - массивный куб из жаропрочной стали - находился в комнате, напоминающей музей. Почти всю ее заполняли стеклянные витрины, в которых искрились, переливаясь волшебным блеском, тысячи кристаллов. Однако Холмс не стал разглядывать коллекцию (чем, как мне показалось, несколько обидел хозяина).
- Да, замок самый простейший, - пробормотал мой друг. - Не доверяете электронике?
- Боюсь, пристрастие к старине сыграло со мной плохую шутку, - ответил Хоуп. - Не выношу ничего жужжащего и подмигивающего. Я надеялся, что в наше время молекулярных схем найдется не так уж много людей, умеющих подделать примитивный ключ.
- Даже если и подделали, остались бы посторонние царапины, - заметил Холмс. - В двери комнаты, как я понял, такой же замок. А как насчет окна?
- Оно открывается только изнутри, - заверил Хоуп.
- Отлично. Однако не мешает кое-что проверить.
Холмс открыл окно и высунулся наружу.
- Никаких следов, - заключил он, тщательно осмотрев тянущуюся вдоль стены гравийную дорожку. - Впрочем, это еще ни о чем не говорит.
Мы вернулись в гостиную.
- Мистер Хоуп! - обратился Холмс к хозяину. - Не припомните ли вы, кто посещал вас в последние дни?
- Пожалуй, никого и не было. Хотя... Да-да, дней за пять до пропажи ко мне приходил некий мистер Голдмен. Он представился страстным любителем минералов.
- Голдмен? - Холмс нахмурился. - Что-то не припомню такого коллекционера.
- Он сказал, что лишь недавно возвратился на Землю после многолетних звездных путешествий.
- Вы, конечно же, показывали ему кристаллы?
- Разумеется. Он был просто восхищен!
- Надо полагать, - задумчиво произнес Холмс. - А о чем еще шла беседа?
- Да так, о пустяках. В частности, о мебели. Да! Он еще посоветовал мне покрасить пол и стены гостиной в один цвет. Сказал, что так теперь принято в аристократических кругах. По его словам, прежняя окраска была просто ужасной.
Я огляделся и впервые обратил внимание на прекрасный нежно-голубой колорит стен. Пол под ногами был того же оттенка.
- Вот как? - произнес Холмс. - Вы не похожи на любителя каких-либо новшеств.
- Он был очень настойчив. Даже пообещал, что лично пришлет маляра.
- Это интересно. - Холмс заметно оживился.
- Представьте себе, на следующий день действительно пришел маляр. Он привез на автоматической тележке баллон с краской и за считанные минуты выполнил свою работу. Вы ведь знаете этот новейший метод? Красится только то, что нужно, а на мебели даже пятнышка не остается. Причем краска мгновенно высыхает.
- Итак, - подытожил Холмс, - вас посетили лишь дважды - Голдмен и маляр?
- Да. То есть нет! - спохватился Хоуп. - Видите ли, Голдмен был у меня еще раз. Кстати, накануне кражи! Он пришел довольно поздно, мы как раз собирались ложиться спать. Голдмен сказал, что ему нужна моя срочная консультация по поводу одного камешка с Альфы Центавра. Пробыл он у нас... В общем, за это время Голдмен как раз успел выкурить небольшую сигару. В музей мы даже не заходили. Между прочим, новая расцветка стен ему очень...
- Извините. - Холмс неожиданно встал и подошел к подоконнику, на котором стояла изящная пепельница, похожая на прозрачный венчик большого цветка. - Я вижу здесь пепел. Но ведь вы сами, как нетрудно догадаться, не курите?
- Что правда, то правда. - Хоуп смутился. - Это, конечно же, пепел мистера Голдмена. Вы знаете, в тот вечер я не вытряхнул пепельницу, а потом все так закрутилось, что мы про нее забыли. Позвольте, сейчас я исправлю эту оплошность.
- Ни в коем случае! - запротестовал Холмс. - Вряд ли вам известно, что я когда-то написал монографию о разновидностях табачного пепла. Но такую, как здесь, вижу впервые. Вы позволите взять образчик?
- Пожалуйста.
Холмс с ловкостью фокусника извлек откуда-то крошечный пластиковый пакетик и ссыпал в него пепел.
- Ну, а теперь позвольте нам откланяться, - сказал он. - Как только будут результаты, мы вас немедленно известим. Надеюсь, и вы будете держать меня в курсе новостей, касающихся этого дела. Вот номер моего инфобраслета.
Холмс стоял посреди комнаты и задумчиво водил смычком по струнам скрипки. Мелодия, медленная и грустная, казалась нескончаемой. Наконец я не вытерпел:
- У вас есть какие-нибудь соображения?
Холмс положил скрипку и опустился в кресло.
- Пока нам известно очень немногое. Я установил адрес Голдмена, а также узнал, где можно найти маляра, который приходил к Хоупам. Кроме того, я исследовал пепел, и результаты навели меня на кое-какие размышления. Давайте сделаем так: я отправлюсь к маляру, а вы - к Голдмену. Только, ради бога, не давайте ему понять, что он на подозрении. Поговорите о том - о сем и как бы между прочим спросите, не бывал ли он на Мицаре-2. Проследите за его реакцией. А чтобы был повод зайти, покажите ему это. - Холмс вынул небольшой золотистый камешек с ярко-зелеными разводами. - Скажите, что минерал достался вам случайно, и вы затрудняетесь определить его ценность.
- И это все? - спросил я.
- Да. Я не стал бы просить вас совершить невозможное, Ватсон!
Голдмен оказался энергичным брюнетом с очень живыми темно-коричневыми глазами. Квартира его была битком набита приборами, о назначении которых я не имел ни малейшего понятия. Время от времени в комнату, где мы сидели, заходили какие-то люди, и Голдмен давал им краткие, непонятные мне указания.
- Я руковожу агентством по торговым сделкам, - пояснил он. - Скоро улетаю с Земли, поэтому такая спешка. Приходится работать и на дому!
Увидев мой камешек, Голдмен на долю секунды поднес его к глазам и тут же вернул обратно.
- Можете его выкинуть, мистер Ватсон! Это чистейшей воды подделка под венерианскую блескучку. Вас бессовестно надули!
Я посмотрел на него с невольным уважением.
- Кстати, мистер Голдмен, не доводилось ли вам бывать на Мицаре-2? Говорят, там отличный рынок минералов.
- На Мицаре-2? - Я не заметил в его голосе даже капли удивления или настороженности. - Разумеется, бывал. Но это не лучшее место для землянина. Ужасное пекло! Без скафандра с охлаждением делать нечего. Кстати, если вы не спешите, могу предложить вам стаканчик виски. - Он вскочил, словно подброшенный пружиной, и стремительно вышел из комнаты. Я взял с журнального столика красочный рекламный проспект, собираясь от нечего делать перелистать его. И вдруг голова моя закружилась, в глазах потемнело, и я почувствовал, что проваливаюсь в холодную мрачную яму.
Мгновение спустя обжигающая жидкость пролилась в мое горло. Я закашлялся и открыл глаза. Надо мной со стаканом в руке стоял Голдмен. Он был явно встревожен.
- Что с вами, мистер Ватсон? Вам плохо? - Голдмен метнулся к окну и распахнул его настежь. - Я крайне обеспокоен. У вас когда-нибудь уже было такое?
- Н-н-нет... Не обращайте внимания, - пролепетал я, едва ворочая языком. - Сейчас немного отдышусь и пойду к себе.
- Ну, вам виднее. Ведь вы, кажется, врач?
Скоро мне действительно полегчало. Уходя, я подумал, что вряд ли Голдмен тот человек, который может быть замешан в преступлении.
- Странно, очень странно, - сказал Холмс, выслушав мой рассказ. - Говорите, вам никогда раньше не случалось падать в обморок?
- Никогда. Но ведь с любым может произойти... - Мне не хотелось продолжать эту тему. - А как ваши успехи?
- О, все отлично, Ватсон! Моя версия начинает подтверждаться. Конечно, - спохватился он, - ничего конкретного я вам пока сказать не могу.
На следующий день у меня было много дел, и я только перед самым обедом смог зайти к Холмсу. Его поведение показалось мне странным. Протянув руку для приветствия, он почему-то с видимым удивлением уставился на мой галстук. Я невольно оглядел себя. Галстук был как галстук.
- Что вы на мне обнаружили? - спросил я.
- Да так, показалось. Кстати, Ватсон, не умеете ли вы готовить яичницу с ветчиной? Эта пища из кухонного автомата мне порядком надоела. Я часто вспоминаю нашу добрейшую и искуснейшую миссис Хадсон.
- Ну, полагаю, с яичницей как-нибудь справлюсь, - ответил я.
Обедали мы молча. Едва Холмс засунул грязные тарелки в мойку, запиликал его инфобраслет. На экране появилось озабоченное лицо Хоупа.
- Здравствуйте, Холмс! Видите ли, сегодня утром я пытался навести справки о Голдмене, но нигде не нашел даже упоминания о таком коллекционере. По-моему, он не тот, за кого выдает себя. В общем, я позвонил ему и в деликатной форме попросил разрешить мои сомнения.
- Этого нельзя было делать! - встревожился Холмс.
- Возможно, - виновато ответил Хоуп. - Во всяком случае, Голдмен отшутился и заверил меня, что я относительно него заблуждаюсь. Однако мои сомнения не рассеялись, и я хотел бы поделиться с вами некоторыми соображениями. Сегодня буду занят, но завтра милости прошу ко мне.
- Спасибо, мистер Хоуп! - сказал Холмс. - Мы обязательно придем.
Экран погас. Холмс взял в руки скрипку и извлек из нее несколько протяжных звуков.
- Будьте наготове, Ватсон, - произнес он, повернувшись ко мне. - События могут в любой момент принять серьезный оборот.
Придя к себе, я обнаружил в почтовой ячейке маленький фонокристалл. К нему был приложен листочек с печатным текстом:
"Уважаемый мистер Ватсон! Подумайте на досуге о том, стоит ли врачу проявлять повышенный интерес к миру презренной мертвой материи. Надеюсь, вы сделаете правильные выводы. Если же предпочитаете усложнять себе жизнь, я попросил бы вас прослушать кристалл, но не раньше вторника. Я также хотел бы, чтобы вы удержали от опрометчивых шагов вашего друга Холмса. Доброжелатель".
Наглость послания возмутила меня. Я тут же связался с Холмсом.
- Да, - сказал он, ознакомившись с письмом, - "мертвая материя" - это, несомненно, альтаирские кристаллы. Надеюсь, вы не испугались угроз?
- Ну, как вы можете, Холмс! - обиделся я.
- Что ж, в таком случае отложите фонокристалл до вторника. Тем более что я уже примерно представляю, о чем вам хочет поведать этот доброжелатель.
- Помилуйте, Холмс! Откуда?..
- Пока не могу сказать. До завтра, Ватсон!
Утром я застал своего друга очень расстроенным.
- Ватсон, - сказал он, - я только что получил известие о смерти Хоупа. Явно насильственной.
- Что вы говорите! - Я был потрясен. - Но ведь это означает, что Голдмен...
- Да, он мог испугаться разоблачений Хоупа и принять меры. Зачем только тот ему позвонил! Но у Голдмена твердое алиби. За вчерашние сутки он ни разу не покидал своей квартиры. Я успел навести справки.
- А от чего умер Хоуп?
- Представьте себе, от удушья! Весьма подозрительно, не так ли? Вот что, Ватсон. Мы немедленно едем на место преступления!
К нашему приходу тело бедняги уже увезли. Обилие полицейских наводило на мысль, что они из-за своей бестолковости успели уничтожить все следы предполагаемого убийцы. Некоторые постоянно выскакивали из дома во двор, где находилась и убитая горем миссис Хоуп. Мы подошли к ней и выразили свои соболезнования.
- Я умоляю вас, Холмс, - сказала она слабым голосом, - найдите виновного в смерти моего мужа! Была бы рада помочь вам, но вчера ничего особенного не происходило. Разве что часов в девять вечера зашел робот-посыльный. Видимо, он ошибся адресом, так как принес подборку журналов, которую мы не заказывали.
- Говорите, робот? Благодарю вас. Поверьте, мы сделаем все, что в наших силах.
Бережно поддерживая миссис Хоуп под руку, Холмс проводил ее в дом. Однако, как только она скрылась, его поведение изменилось. Он быстро подошел к стоящему во дворе утилизатору отходов, поднял крышку и заглянул внутрь.
- Кажется, нам повезло, - сказал Холмс.
Он достал из утилизатора маленькую металлическую коробочку, открыл ее и вытряхнул на ладонь щепотку коричневой пыли.
- Эта вещица не успела дойти до камеры переработки. Теперь картина преступления ясна до мельчайших деталей.
- Слушайте, Холмс, я совершенно сбит с толку. Может, все-таки объясните, в чем дело?
- Терпение, мой друг, терпение! - невозмутимо ответил Холмс. - Все решится завтра. Видите ли, мы не располагаем уликами, достаточными для суда. Придется спровоцировать преступника на определенные действия. Этим я и займусь.
- Вместе со мной, - твердо сказал я.
- Нет, Ватсон, это исключено! Авантюра, которую я задумал, чрезвычайно опасна. Вы не должны понапрасну рисковать своей жизнью.
- А вы? - вырвалось у меня.
- Я - это другое дело.
- Ну, уж нет, Холмс! Вы не сможете меня остановить. Тем более что рисковать жизнью мне приходилось не раз.
Холмс заколебался.
- Ну, хорошо, - сказал он наконец. - Но знайте, Ватсон: если бы не одно обстоятельство, вам не удалось бы меня уговорить.
- Что это за обстоятельство? - поинтересовался я.
- Оно связано с полученной вами запиской. Но всему свое время. Жду вас завтра у себя в девять часов.
Мы сидели все в той же голубой гостиной. Лицо миссис Хоуп было бледным и осунувшимся, но в ее взгляде я уловил надежду. Сначала разговор касался мало значащих тем, и лишь потом Холмс решился перейти к делу.
- Миссис Хоуп, - сказал он, - у меня есть основания полагать, что вашей жизни угрожает опасность. Не могли бы вы сейчас отправиться ко мне домой и провести там несколько часов? Полицейский, который стоит у входа, проводит вас. А нам с Ватсоном здесь предстоят кое-какие дела.
- Хорошо. - Миссис Хоуп поднялась. - Я верю, что вам удастся разоблачить убийцу.
Она вышла.
- Ну что ж, приступим! - сказал Холмс. Он достал вчерашнюю коробочку, открыл ее и высыпал на пол уже знакомый мне коричневый порошок. Я с удивлением наблюдал за этими манипуляциями.
- А теперь предлагаю погулять, - произнес Холмс.
- Как долго?
- Часа полтора.
Мы отправились в Гайд-парк, ничуть не изменившийся за столетие. Говорили о пустяках, хотя, признаться, мне было немного не по себе. Наконец Холмс взглянул на часы и сказал, что пора возвращаться.
Подойдя к дому, мы увидели возле дверей самоходную тележку с пузатым металлическим баллоном.
- Да-да, это я вызвал ее, - сказал Холмс, предупредив мой вопрос.
- Вы собираетесь покрасить еще одну комнату? - не удержался я.
- Напротив. Баллон пуст. Идите за мной, только осторожно.
Мы миновали прихожую. Холмс помедлил, затем резко распахнул дверь гостиной.
То, что я увидел, заставило меня отшатнуться. На полу неистово корчилась какая-то голубая туша, похожая на бочонок с длинными извивающимися щупальцами. До меня не сразу дошло, что интерьер комнаты приобрел другой цвет - кремовый.
- Полюбуйтесь! - спокойно произнес Холмс. - Вот он, похититель и убийца. Или, вернее, жалкое орудие в руках истинного преступника
Потрясенный, я не мог сказать ни слова.
Между тем "бочонок" рыскал из стороны в сторону, словно искал кого-то, но не находил, и это его бесило.
Холмс вынул из внутреннего кармана плоскую стеклянную фляжку с какой-то бесцветной жидкостью и отвинтил пробку. Я почувствовал резкий неприятный запах.
"Бочонок" замер на мгновение, затем опал, сплющился в блин и медленно пополз к нам.
Холмс достал маленький передатчик и что-то проговорил в него. Из-за наших спин с негромким гудением выдвинулась самоходная тележка. Холмс откинул крышку баллона и вылил жидкость внутрь.
- А теперь отойдем, - сказал он.
В полном молчании мы наблюдали, как голубая масса, разлившаяся по полу, поднимается по колесу тележки и начинает втягиваться в горловину баллона. Наконец она полностью исчезла внутри. Холмс тут же захлопнул крышку и укрепил ее металлическими захватами.
- Полдела сделано. - Он держался неестественно спокойно. - Давайте присядем, и я охотно поделюсь с вами ходом своих мыслей.
Вы, конечно, уже догадались, что все началось с сигарного пепла. Он действительно выглядел необычно. Я провел анализ и обнаружил, что в табаке содержались листья одного из растений, обитающих на Мицаре-2. Это меня насторожило. Я заказал кучу литературы, и вот что мне удалось узнать. Мицар-2 принадлежит к кратной системе, из-за этого его орбита имеет весьма причудливую форму. В результате на планете чередуются периоды невыносимой жары и леденящего холода. Разумные обитатели Мицара-2 - эти самые голубые бочонки - по-своему приспособились к трудным условиям существования. Летом они благоденствуют, но как только температура опускается ниже плюс тридцати градусов по Цельсию, впадают в спячку и как бы окаменевают. Аборигены могут также изменять консистенцию своего тела. Им ничего не стоит сделаться жидкими, вязкими, как тесто, или упругими, наподобие резины. А перед спячкой они становятся совершенно твердыми, причем постепенно, начиная с кончиков щупалец. Есть у них и еще одна удивительная особенность. Если воздействовать на "спящего" мицарца препаратом из листьев или даже пеплом одного местного растения, он пробуждается и примерно часа полтора живет активной жизнью. Даже при нулевой температуре! Но потом все-таки снова затвердевает.
Итак, происхождение "краски" не вызывало сомнений. Я разыскал маляра. По снимку Голдмена, полученному мною в справочной службе, тот узнал человека, который нанял его для работ в доме Хоупов и даже снабдил баллоном краски. В баллоне, разумеется, находился мицарец, оживленный на некоторое время щепоткой порошка и пребывающий в жидкой фазе. После покраски он, естественно, застыл. Ну, а дальше все ясно. Придя к Хоупам, Голдмен как бы невзначай стряхнул на пол пепел своей сигары, в которую предварительно добавил листьев того самого чудо-растения. Негодяй точно все рассчитал: вскоре после его ухода хозяева отправились спать. Мицарец ожил и, действуя согласно полученной инструкции, просочился под дверь музейной комнаты. Ну, а открыть сейф было для него парой пустяков. Он сунул в замочную скважину щупальце и, когда его мякоть заполнила все углубления и бороздки, на мгновение сделал это щупальце твердым. Получилось нечто вроде отливки ключа, которую мицарец и повернул в замке. Царапин не осталось, так как между "ключом" и металлом замка не было зазора. Забрав кристаллы, похититель открыл окно и передал их дожидающемуся результатов Голдмену.
- Но мы же не обнаружили никаких следов под окном! - вырвалось у меня.
- Я ведь сказал тогда, что это еще ни о чем не говорит. Очевидно, преступник надел антигравитационный пояс и висел в воздухе, не касаясь дорожки. Он взял кристаллы и был таков. Мицарец же отправился на прежнее место.
- Зачем?
- На всякий случай. Голдмен решил предусмотреть все. Когда Хоуп так неосторожно высказал ему свои подозрения, преступник понял, что бывшего владельца кристаллов пора убрать. На этот раз он решил создать себе стопроцентное алиби и послал робота, поручив ему незаметно просыпать порошок на пол. Выйдя из дома, робот, чтобы замести следы, выкинул коробочку в утилизатор. Но он, как вы знаете, просчитался. К сожалению, не повезло и Хоупу. Очевидно, мицарец обволок его голову тонкой пленкой и лишил доступа воздуха.
- Но зачем это странное существо сделалось подручным убийцы?
- Видите ли, Ватсон, мне удалось узнать, что мицарцы очень восприимчивы к одному весьма сложному химическому соединению. Оно для них - сильнейший наркотик. Чтобы не допустить развал своего общества, мицарцы под страхом смерти запретили употребление этой дьявольской смеси. Стоило поразмыслить логически, и я догадался: Голдмен, побывав как-то на планете, уговорил одного из подпольных наркоманов перебраться в безопасное место. Абориген продался преступнику за банку зелья!
- Какая же судьба ожидает мицарца? - поинтересовался я.
- Полагаю, его будут судить на родине. Земные законы для этого существа вряд ли годятся.
- Феноменально, Холмс! - восхищенно произнес я. - Как вам удалось связать воедино нити преступления?
- Пустяки, Ватсон, - отмахнулся Холмс. - Труднее всего было синтезировать наркотик - я вычитал формулу в одном справочнике. Между прочим, неясно еще, как Голдмен собирался дальше использовать мицарца в этом доме. Боюсь, он оставил его на случай, если миссис...
- Добрый день! - раздался от двери голос Голдмена, и он сам, элегантный и улыбающийся, шагнул в гостиную. В руках он держал пластмассовую коробку. Вместе с ним вошли двое высоченных громил с абсолютно непроницаемыми физиономиями.
- Я ценю ваш ум, Холмс, - произнес Голдмен. - Ни одна из этих полицейских ищеек не сумела бы распутать подобное дело. Но игра еще не окончена. У меня к вам деловое предложение. Надеюсь, вы, как здравомыслящий человек, не откажетесь от него. В общем, давайте договоримся: вы забываете о моем существовании, возвращаете мицарца, а взамен я отдаю вам это. - Он извлек из коробки роскошную друзу великолепных нежно-сиреневых кристаллов. Лучи света дробились в идеальных гранях и вспыхивали ослепительными зайчиками.
- Я знаю, - продолжал Голдмен, - что вы не отступитесь, пока не найдете кристаллы. Так возьмите их! Не будем портить отношения из-за двух килограммов кремнийорганики с кое-какими включениями.
Холмс побледнел.
- Негодяй! - воскликнул он. - Как вы смеете предлагать мне сделку, убийца! Неужели вы не знаете, что я не торгую своей совестью?!
Голдмен усмехнулся и подошел поближе. Телохранители, держа руки в карманах, последовали за ним.
- Советую вам подумать, Холмс. Один мой знак - и от вас останется горстка пепла. Считаю до трех. Раз...
И тут Холмс бросился на него. Но он не оценил реакцию Голдмена. Тот отпрыгнул, а телохранители мгновенно выдернули из карманов маленькие излучатели. Из их стволов вырвались бесшумные голубые молнии, и Холмс упал.
- Холмс! - заорал я, кидаясь к моему другу. Но сердце великого сыщика уже не билось.
- Черт возьми! - процедил Голдмен. - Кажется, он мертв. Впрочем, это мы уладим. Я думаю, вы, Ватсон, окажетесь более покладистым?
Я поднялся, пошатываясь от горя.
- Вас ждет страшная кара, Голдмен! Вы только что убили благороднейшего человека на земле. И я клянусь...
- Руки вверх! - раздался энергичный, до неправдоподобия знакомый голос. Я почувствовал, как волосы у меня на голове медленно поднимаются. В дверях, с излучателем в руке, живой и невредимый, стоял... Холмс!
Лицо Голдмена исказилось. Не оборачиваясь, он сделал знак своим подручным, чтобы они бросили оружие. Из-за спины Холмса вышли трое полицейских с электронными наручниками. Я отказывался что-либо понимать...
После того, как бронированный гравикар, куда препроводили преступников, взмыл в небо, Холмс с сочувствием посмотрел на меня.
- Натерпелись же вы, Ватсон! Но, в сущности, все очень просто. Мой двойник, которого они подстрелили, - обыкновенный андроид. Все это время я им дистанционно управлял. Давайте-ка займемся нашими трофеями!
Он подошел к кристаллам, стоящим на столике, и, достав стеклянную палочку, легонько ударил один из них. Послышались изумительные звуки, как будто кто-то перебирал гирлянду крошечных хрустальных колокольчиков.
- Небесная музыка! - восхищенно прошептал я.
Однако Холмс, казалось, был чем-то озабочен.
- А знаете, Ватсон, - сказал он, - я вычитал, что эти кристаллы отлично горят. Проверим? - И, не давая мне опомниться, он выхватил зажигалку. В одно мгновение кристаллы были охвачены веселыми оранжевыми язычками.
- Что вы наделали, Холмс! - закричал я. - Вы уничтожили их!
- Успокойтесь, Ватсон! - Это было сказано с потрясающим хладнокровием. - Перед вами - искусная подделка. Настоящие альтаирские кристаллы должны гореть голубым пламенем!
У меня подкосились ноги. Хорошо, что кресло оказалось рядом.
- Я совершенно измотан, Холмс! Объясните, ради бога, где же настоящие?
- Об этом, надеюсь, следствию расскажет Голдмен. Не думаю, чтобы он спрятал их очень далеко. Но как было провернуто дело! Полчаса назад один из моих людей позвонил преступнику и намекнул ему, чтобы он поспешил к дому Хоупов, пока его не опередил некто Холмс. И, как видите, птичка попалась! Ну, а теперь я должен вас покинуть. Встретимся завтра!
Утром, к моему удивлению, Холмс пришел ко мне сам.
- Вы не забыли, Ватсон, какой сегодня день? - спросил он.
- Вторник... Ах, да! Вы, вероятно, хотите вместе со мной послушать тот загадочный фонокристалл!
- Вот именно. Надо же раскрыть последнюю тайну! Кстати, подлинные альтаирские кристаллы уже найдены. Преступник во всем сознался.
Я включил кристаллофон.
- Здравствуйте, Ватсон! - раздался самоуверенный голос Голдмена. - Насколько я понял, вы не вняли голосу рассудка. В таком случае знайте: вы никакой не Ватсон. Более того - даже не человек.
Помните свой внезапный обморок? Все было подстроено. Я нейтрализовал вас особым биополем, а потом мои подручные быстренько изготовили похожего на вас андроида и переписали ваше сознание в его чистый мозг. И зачем вы заикнулись про Мицар-2? Я сразу же сделал выводы и понял, что вы - помощник Холмса, известного и за пределами Земли. В общем, ваше тело находится сейчас в особой холодильной камере. А нынешняя оболочка недолговечна: через неделю ей придет конец. Если же попытаетесь вернуть свое тело силой, то, поверьте, конец наступит немедленно. Теперь-то вы согласны на мои условия? Вечером жду вас к себе. Вы получите назад свое тело, а мы - заверения, что вы про нас забудете и Холмса от поисков отговорите. Вы ведь высоко цените свое слово? Между прочим, дав это слово раньше, вы уже давно были бы в прежнем теле, даже не догадываясь об этом. Поверьте, нам гораздо нужнее живой Ватсон, чем мертвый, ведь вы можете влиять на Холмса. Итак, жду вас, доктор!
Я был совершенно раздавлен.
- Что же это?.. Выходит, я - робот?!
- Отнюдь, Ватсон! - жизнерадостно воскликнул Холмс. - Голдмен признался, где спрятано ваше тело. Сегодня ночью, пока вы спали, по моей просьбе медики произвели обратную пересадку. Вы уже снова человек. Понимаете теперь, почему я все-таки разрешил вам идти с собой? Ваша искусственная оболочка была качественнее, чем мой андроид, она не боялась даже лазеров! Я наводил кое-какие справки о продукции подпольной лаборатории Голдмена.
- Но как вы узнали, что я?..
- Элементарно, Ватсон. Дело в том, что ваши привычки слегка изменились. Это характерные побочные последствия пересадки. Например, раньше вы не позволили бы себе надеть зеленый галстук с коричневым костюмом! Кроме того, занимаясь приготовлением яичницы с ветчиной, вы случайно прикоснулись к раскаленной сковородке. И даже не заметили этого! Разумеется, мне все стало ясно.
Я развел руками:
- Преклоняюсь перед вашим талантом, Холмс! Но объясните мне одну вещь: как вы догадались, что кристаллы ненастоящие?
- Ну, это проще простого, - ответил Холмс. - Мне доводилось слушать запись мелодии подлинных альтаирских кристаллов. Так вот, та музыка была выше на полтона. Кто-нибудь другой не обратил бы внимания, но ведь я, дорогой Ватсон, в некотором роде скрипач-любитель! |
Рассказ открыт для комментариев