Удар из прошлого

    Владимир Марышев

    
    Думаю, многие мои современники мечтали хотя бы краешком глаза увидеть мир будущего. А вот нам с Холмсом посчастливилось в нем жить! Более того, даже здесь мой гениальный друг сумел не ударить в грязь лицом. Вы сгораете от любопытства? Что ж, начинаю рассказ.
    В сущности, это трудно было назвать путешествием: все произошло мгновенно. Мы с Холмсом прогуливались по набережной Темзы, обсуждая подробности одного нашумевшего преступления. Вдруг земля ушла из-под моих ног, и тут же наступила тьма, как будто на меня накинули непроницаемый чехол. Это продолжалось лишь секунду-другую. Однако я, мне кажется, успел прочувствовать все то, что ощущает грешник, низвергнутый в преисподнюю, но еще не достигший дна. Затем в глаза вновь ударил свет.
    Мы находились в небольшой комнате с голубоватыми и, как мне показалось, подсвеченными изнутри, стенами. В одной из них была дверь - серебристый прямоугольник без какого-либо признака ручки. Возле единственного окна стояли три кресла странной угловатой формы.
    Мой мозг наотрез отказывался воспринимать происходящее. Холмс пришел в себя гораздо раньше.
    - Ничего не видно, - как ни в чем не бывало произнес он, подойдя к окну. - Туман сегодня более густой, чем обычно. Во всяком случае, надеюсь, мы все еще в Лондоне. Знаете, Ватсон, меня смущает материал этих стен. В моей практике такого еще не встречалось.
    Я наконец обрел дар речи.
    - Как мы здесь оказались, Холмс? Ничего не понимаю!
    - Садитесь, Ватсон, - сказал Холмс, спокойно опускаясь в кресло. - В любой ситуации следует исходить из того, что чудеса невозможны. Нет вещей настолько невероятных, чтобы человеческий мозг был бессилен их объяснить. А сейчас мы просто-напросто подождем хозяев этой комнаты: вряд ли они будут долго держать нас в неведении.
    Холмс как в воду глядел! Спустя несколько минут дверь беззвучно втянулась в стену, и мы увидели человека лет пятидесяти, одетого несколько необычно, хотя и не экстравагантно.
    - Джентльмены! - обратился к нам незнакомец, войдя в комнату. - Я Джеральд Коллисон из департамента общественной безопасности. Прошу прощения за причиненное беспокойство, но встретиться с вами было необходимо. Поверьте, что, изъявив малейшее желание, вы сможете тут же вернуться домой.
    - Но где мы? - спросил я.
    - Как бы вам объяснить... - Коллисон сел в кресло, задумался на несколько секунд и вдруг улыбнулся. - Джентльмены, вы, вероятно, читали роман Герберта Уэллса "Машина времени"?
    Холмс отрицательно покачал головой: художественная литература для него практически не существовала. Однако я придерживался на этот счет другого мнения.
    - Конечно, мистер Коллисон. Роман вышел в свет совсем недавно и уже снискал шумный успех. Нечасто первая книга молодого автора получает такое признание. Критики прочат этому Уэллсу блестящее будущее!
    - Они не ошиблись, - сказал Коллисон. - Уэллс действительно приобрел всемирную известность. Но не припомните ли вы основную идею романа?
    И тут я все понял.
    - О боже! Так вы хотите сказать...
    - Вот именно. Вы находитесь в двадцать втором веке.
     
    Не буду рассказывать о том, как мы с Холмсом привыкали к жизни в мире наших потомков, как знакомились с новейшими методами расследования преступлений. Лучше я сразу перейду к делу.
    Мы узнали, что путешествия во времени (пока только в прошлое и обратно до нынешнего 2107 года) стали возможны лишь несколько лет назад. Был создан Институт хрононавтики, отправлявший в различные эпохи специально подготовленных людей, где они собирали бесценные для науки сведения. Первые эксперименты оказались на редкость удачными, но вдруг произошло событие, приведшее в смятение ученых, департамент общественной безопасности и высшие правительственные круги.
    Кто-то проник в Институт хрононавтики и похитил одну из машин времени. Главный компьютер учреждения показал, что дерзкий поступок осуществил Деннис Уайт - хрононавт, незадолго до этого вернувшийся из путешествия в начало двадцать первого века. Ворвавшись в квартиру Уайта, сотрудники Скотланд-Ярда нашли хозяина мертвым. На теле были следы борьбы, а в горле зияла рана, нанесенная каким-то холодным оружием. Само оружие найти не удалось, так же, как и украденную машину времени. Убийца не оставил ни отпечатков пальцев, ни других следов своего пребывания в квартире. Память домашнего робота-слуги оказалась стертой.
    Происшествие было из рук вон выходящим. Сама гибель человека редчайшей профессии уже много значила, но ведь, в придачу к этому, пропала машина времени! Попав в руки сумасшедшего маньяка, аппарат мог вызвать в прошлом такие изменения, которые исказили бы нынешнюю картину мира до неузнаваемости.
    Поиски полиции ни к чему не привели, должностные лица, посвященные в суть дела, были в отчаянии. И тут в голову Коллисона, знатока викторианской эпохи, пришла блестящая мысль. Он предложил поручить следствие лучшему сыщику всех времен - Шерлоку Холмсу. Признаться, мне польстило, что при этом не забыли и про меня.
    Разумеется, Холмс с готовностью взялся за столь необычное дело. Мы узнали, что похищенная машина времени была маленькой, карманной (такими пользуются хрононавты) и совсем не походила на стационарный агрегат, перенесший нас в будущее. Выяснилось также, что компьютер института пропускает внутрь только лиц, имеющих допуск. А узнает он их, сличая рисунок радужной оболочки глаза с образцом, хранящимся в его памяти. Ведь у каждого человека он столь же индивидуален, как и узор на подушечках пальцев! Поэтому не составляло труда узнать, что в момент кражи внутри помещения находился лишь Уайт.
    С осмотра его квартиры Холмс и решил начать наши поиски.
    Пояснения давал молодой, но способный, по мнению его начальства, инспектор Линтон.
    - Уайт лежал здесь, - сказал он, проводя нас в гостиную, - между диваном и этим столиком.
    На столике возвышались цветочные горшки с экзотическими, никогда не виданными мною растениями.
    - Слушайте, Линтон! - сказал Холмс, заглянув в горшок, где красовался изящный кустик с яркими разноцветными листьями. - Я вижу здесь отпечаток ладони, вдавившийся в почву. Вероятно, его оставил кто-то из борющихся?
    - Несомненно, мистер Холмс! - ответил Линтон. - Отпечаток, обнаруженный нами сразу, явно не принадлежит Уайту. Следовательно, это - единственный след убийцы. Очевидно, в пылу схватки он потерял равновесие и был вынужден хоть на что-нибудь опереться. К сожалению, отпечатки ладоней не фигурируют в банке данных Скотланд-Ярда. Вот если бы были отпечатки пальцев... Но преступники в наше время наносят на руки тончайший слой особого полимера, так что дактилоскопия, вероятно, окончательно умерла.
    - Понятно. Кстати, в каком году Уайт побывал незадолго до своей гибели?
    - В 2014-м.
    - Зачем же ему было похищать машину времени, если он мог без труда воспользоваться ею при выполнении своего задания?
    - Этого никто не может объяснить, мистер Холмс.
    - Хорошо. - Холмс подошел к уже упоминавшемуся цветочному горшку и неожиданно сдвинул его с места.
    - Смотрите - удовлетворенно произнес мой друг. - Вот и второй след!
    Я увидел две буквы, нацарапанные каким-то твердым предметом на поверхности стола: "Д" и "р".
    - Это рука Уайта? - спросил Холмс.
    - Безусловно, - ответил несколько смутившийся Линтон. - Я изучал его почерк. Очевидно, он хотел написать имя своего противника, но не успел.
    - А убийца, в свою очередь, - подхватил Холмс, - не успел уничтожить надпись и попросту прикрыл ее цветочным горшком. В таком случае, у меня остался последний вопрос: не знаете ли вы, как называется находящееся здесь растение?
    Лицо Линтона вытянулось. Видимо, он не ожидал, что великого сыщика могут интересовать подобные пустяки.
    - Кажется, это цветок с одной из планет Проциона - сейчас ведь мода на иноземную флору. Но название мне неизвестно.
    - Благодарю, - оказал Холмс, - этого вполне достаточно, можно начинать работать.
    Линтон замялся.
    - Подождите, - произнес он наконец и вынул из кармана небольшую продолговатую вещицу. - Это парализатор одноразового действия. Такими штучками снабжают полицейских и, на случай непредвиденных ситуаций, хрононавтов. Направив прибор на человека, вы можете на восемь-десять часов отключить его сознание.
    - И что же из этого? - спросил Холмс.
    - Видите ли, вскрыв Уайта, медики заподозрили, что перед смертью он был подвергнут действию парализатора. Но полной уверенности не было, вероятность - примерно пятьдесят на пятьдесят. Вы ведь понимаете, следы активной борьбы и применение парализатора исключают друг друга, поэтому эксперты отвергли последнюю версию. Но кто знает, может, вам удастся найти что-нибудь и в этом направлении?
    - Спасибо, Линтон. Буду иметь ваши сведения в виду. Идемте, Ватсон!
    Когда мы остались наедине с Холмсом, я сказал ему:
    - По-моему, дело не такое уж сложное. Надо задействовать компьютерный банк данных и выявить подозрительные личности, чья фамилия начинается с "Др"!
    - Не все так просто, - ответил Холмс. - Я думаю, что "Др", скорее всего, означает "доктор". А фамилию Уайт не успел написать.
    - Доктор-преступник? - Я оживился. - Это интересно! Вспомните профессора Мориарти!
    - Да, Ватсон, его-то мне не забыть...
     
    Нас с Холмсом поселили в разных районах Лондона, но это не мешало мне каждое утро навещать своего друга.
    На следующий день я застал Холмса углубившимся в толстый том "Астроботаники".
    - Не думал, что проционский цветок вызовет у вас такой интерес! - сказал я. - Вы нашли что-нибудь?
    - Да, Ватсон! Здесь есть любопытные сведения. Представьте себе ...
    В это мгновение у него засветился экран инфобраслета, и мы увидели озабоченное лицо Коллисона.
    - Джентльмены, - произнес он, - прошу вас зайти ко мне. Есть новости.
    Кабинет Коллисона казался, на первый взгляд, чересчур просторным. Однако, когда хозяин, заложив руки за спину, начинал расхаживать из угла в угол, становилось понятно, что помещение полностью соответствует его привычкам.
    - Сегодня ночью, - говорил Коллисон, не прекращая ходить, - группа из шести человек попыталась проникнуть на предприятие, производящее современнейшее медицинское оборудование. Полиция не дремала, и всю шайку удалось взять. Но вот что интересно: в том же районе города и примерно в то же самое время был отмечен небольшой, но ощутимый скачок энергопотребления.
    - А это о чем-нибудь говорит? - спросил я.
    - Видите ли, подобные скачки происходят в моменты, когда машина времени уходит в прошлое или возвращается оттуда. Где-нибудь в двадцатом веке пик нагрузок был бы весьма ощутимым, но сейчас потребляемые мощности огромны, и городская сеть фиксирует лишь незначительные всплески. Мы никогда не занимались их регистрацией и лишь после похищения машины времени взяли энергослужбу под контроль. Как видите, неизвестный преступник уже начал пользоваться аппаратом. Очевидно, он был вместе со взломщиками, но, почуяв опасность, поспешил улизнуть в прошлое.
    - Вы допрашивали арестованных? - спросил Холмс.
    - Разумеется. Но группа оказалась лишь частью более крупной преступной организации, рядовые исполнители знают только то, что им положено знать. Приказы поступают с самого верху по таким запутанным каналам, что вычислить боссов практически невозможно. Кстати, все шестеро отрицают, что с ними был кто-то еще. Детектор лжи показал, что они пытаются нас надуть, но выжать из них ничего не удалось. Очевидно, им пригрозили смертью за излишнюю болтливость.
    - Так вы не установили даже, зачем им понадобилось медицинское оборудование? - спросил я.
    - Нет. Был отдан приказ - вот и все, что они знают.
    - Между прочим, - сказал Холмс, - что мешает вам применять машину времени для раскрытия преступлений? Ведь можно, допустим, войти в квартиру Уайта, перенестись к моменту его гибели и узнать, кто был убийцей.
    Коллисон остановился посреди кабинета.
    - Это было бы замечательно, - сказал он. - Но закон запрещает нам использовать машину времени в пределах жизни нынешнего поколения. Ведь могут случиться появления двойников и другие эксцессы, вызывающие временные искажения.
    - А преступник? Мог бы он, скажем, перенестись на неделю назад?
    - Естественно. - Коллисон вздохнул. - Для него закон не писан.
     
    Прошло несколько дней. Холмс старательно изучал архивы, относящиеся к началу двадцать первого века, а я поддерживал связь с полицейскими, продолжающими расследование. Однажды Холмс сказал мне:
    - Дело осложняется, Ватсон. Полюбуйтесь! Это пришло по почте.
    Он разжал ладонь, и я увидел квадратную изумрудно-зеленую пластинку. Один ее край был оранжевым. Холмс провел по нему пальцем, и раздался незнакомый мужской голос:
    - Вы уже обдумали мое предложение, мистер Холмс? Довольно быстро. Вам, кажется, несвойственна поспешность.
    - Я просто хочу, чтобы вы все повторили для моего друга Ватсона.
    - Хорошо, повторяю. Я веду работу чрезвычайной важности, ее результаты полностью изменят судьбы человечества. И вся эта возня, поднятая вами и людьми недоучки Коллисона, меня раздражает. Подумайте только: на пути, ведущем к благоденствию будущих поколений, встало такое ничтожное ведомство, как Скотланд-Ярд! Вы должны отказаться от сотрудничества с ним.
    - Должен вам заметить, - ответил Холмс, - что благоденствие поколений не достигается с помощью убийств и грабежа.
    У меня создалось впечатление, что незнакомец поморщился.
    - Это издержки, - сказал он. - Поверьте, моя цель велика и благородна. Я мог бы изложить свою идею, но лучше вам прочитать книгу Дэвида Ригла "Мир будущего". Основное я взял оттуда.
    - Хорошо, - сказал Холмс. - Какая награда ждет нас, если мы согласимся?
    - О, самая высшая! Вы будете допущены в то общество, которое я создам, и сможете играть там ведущие роли. Ведь вы люди девятнадцатого века, века серьезного, каждый из вас стоит сотни нынешних человечишек.
    - А если мы откажемся?
    - Тогда я обрекаю вас на казнь. На такую казнь, которой не подвергался еще никто. Попробуйте сами догадаться о ее способе, великий сыщик!
    - Непременно попробую, - не теряя присутствия духа, ответил Холмс. - Однако я еще не принял решения. Как вам сообщить о нем?
    - Только не через эту игрушку. Можете ее сразу же выкинуть. По вашим поступкам я сам пойму, какой вы сделали выбор. Надеюсь, вы все-таки проявите благора...
    Холмс прикоснулся к оранжевому уголку, и голос умолк на полуслове.
    - Странное устройство, - сказал я. - Впервые вижу такое.
    Холмс поднялся.
    - Думаю, нам надо показать его Коллисону.
     
    - Весь научный отдел бьется над вашей вещицей, - говорил Коллисон, расхаживая по кабинету. - Ясно одно: это не передатчик, поскольку никаких излучений обнаружить не удалось.
    - Что же тогда? - спросил Холмс.
    - По всей видимости, устройство представляет собой матрицу сознания преступника. Эта пластинка, являясь мертвой схемой, содержит в то же время полную индивидуальность таинственного "доктора", с ней можно разговаривать, как с живым человеком. Вам ведь приходилось вести диалог с компьютером? При этом также создается впечатление, что ваш собеседник - из плоти и крови. Однако матрица, которую вы принесли, создана на основе другого принципа, не известного нашим экспертам.
    - Возможно ли это? - спросил я, чувствуя, что главное Коллисон приберег напоследок.
    - Возможно, если предположить, что аппарат изготовлен в будущем.
    Наступило молчание. Я посмотрел на Холмса: он невозмутимо набивал табаком свою трубку.
    - Эта мысль мелькнула у меня в голове сразу, - сказал мой друг, закуривая, - однако я счел необходимым обратиться к специалистам. Что ж, выводы неутешительны. Преступник, похоже, оказался незаурядной личностью: он усовершенствовал похищенную машину времени и сделал возможными путешествия в будущее. Правда, это лишь гипотеза. Но все-таки лучше поспешить, иначе "доктор" осуществит свои зловещие замыслы. Идемте, Ватсон! Нам предстоит много работы.
    Остаток этого и весь следующий день мне пришлось провести на ногах. Было зафиксировано еще несколько случаев применения машины времени, а так как я хотел иметь самую свежую информацию, пришлось много ездить с Линтоном.
    Холмс тоже не терял времени зря.
    - Сомнений больше нет, - сказал он, когда я, освободившись, наконец-то заглянул к нему. - Убийца Уайта - опаснейший маньяк.
    Он положил на стол книгу музейного вида - не из современного суперпластика, а из бумаги и картона. "Дэвид Ригл. Мир будущего", - прочитал я на потёртой обложке.
    - Я ознакомился с этим, - продолжал Холмс. - В своем, с позволения сказать, труде Ригл утверждает, что к двадцать третьему веку будут окончательно упразднены полиция и суды, исчезнет преступность, люди станут кроткими, как овечки, и в результате человечество выродится, превратится в популяцию беспомощных, ни на что не способных существ. А посему, говорит Ригл, неплохо было бы изобрести машину времени, перенестись в будущее и влить и жилы дряхлеющей цивилизации кровь энергичных, предприимчивых предков. Идею книги можно сформулировать следующим образом: мировой прогресс всегда основывался ни принципе "человек человеку - волк". Как только этот принцип перестанет работать, неизбежна дегенерация людей. Каково?
    - Отвратительно! - искренне ответил я. - Подобных пророков всегда было в избытке, но что осталось от их теорий? Однако преступник, попав в будущее, натворит немало бед. Видимо, наш шанс заключается в том, что он, в силу каких-то причин, вынужден довольно часто появляться в нашем времени. Значит, есть возможность схватить его.
    - Кстати, - сказал Холмс, - я могу уже с почти полной уверенностью назвать его имя.
    - Неужели? Кто же он?
    - Судя по всему, это доктор Роджер Крейвис. В 2014 году он был руководителем одной невероятно засекреченной лаборатории. Мне пришлось основательно переворошить архивы.
    - Но почему вы думаете, что это он, а, скажем, не сам Ригл?
    - Очень просто, дорогой Ватсон! Книга Ригла вышла еще в 2012 году, причем уже после смерти автора. Зато именно в 2014-м последнее государство присоединилось к конвенции, запрещающей разработку биологически активных веществ в военных целях. То есть именно то, чем занималась лаборатория Крейвиса. Далее, из его досье следует, что он обладал жестким характером и скептически относился к идее всеобщего разоружения. Это был человек огромных и весьма разносторонних способностей, но после закрытия лаборатории он ничем не проявил себя в гражданских областях науки. Вероятно, по принципиальным соображениям, хотя в это и трудно поверить. И, наконец, однажды он уже был замешан в серьезном преступлении, но руководство, не желая терять ценного работника, выгородило его.
    Я задумался.
    - Как будто все сходится. Но как он попал сюда, в двадцать второй век? Зачем убил Уайта? Какова его связь с нападением на медицинское предприятие?
    - Надеюсь, мы скоро это узнаем, - ответил Холмс. - Мне представляется, что...
    И тут он исчез. Пропал, испарился, как будто внезапно прекратился чудесный сон, где мы с моим гениальным другом распутывали самые невероятные преступления.
    Выйдя из оцепенения, я немедленно позвонил Коллисону.
    - Не волнуйтесь, Ватсон, - со странным, на мой взгляд, спокойствием произнес он. - Оставайтесь на месте и ждите сообщений. Уверен, что ваши опасения напрасны.
    Невозможно передать, что я пережил за два часа молчания инфобраслета. Проблески надежды перемежались приступами жесточайшего отчаяния. Наконец Коллисон вышел на связь.
    - Я прошу вас, Ватсон, - сказал он, - прибыть в Институт хрононавтики, комната 115. Я распоряжусь, чтобы вас пропустили.
    Комнатой 115 было то самое помещение, откуда мы с Холмсом начали знакомство с будущим. Переступив ее порог, я испытал потрясение - не менее сильное, чем два часа назад.
    В одном из знакомых кресел, как ни в чем не бывало, восседал Холмс и с довольным видом попыхивал трубкой.
    - Вот видите, Ватсон, - сказал он, приглашающе указывая на соседнее кресло, - вовсе не стоило так беспокоиться.
    - Но... - Мои мысли путались. - Вы исчезли... Я был готов к самому худшему... Или у меня галлюцинации?
    - Ну что вы! У любого факта есть объяснение. Помните, Крейвис обещал предать меня неслыханной казни? Стоило немного подумать, и я догадался, что он имел в виду. Конечно же, преступник намеревался произвести в прошлом такое изменение, чтобы в результате я никогда не появился на свет. Не правда ли, сверхэффективный способ казни? Но я, сами понимаете, не стал дожидаться событий. Сотрудники института произвели необходимые расчеты и создали так называемый "временной компенсатор". Ничего не могу сказать об его устройстве, но принцип таков: узнав о моем исчезновении, ученые включают компенсатор, и он в течение определенного времени повышает вероятность того, что я все-таки реально существую. В конце концов так оно и оказывается на самом деле. Кстати, Ватсон, эти же меры предосторожности приняты и в отношении вас. Но преступник, убедившись в неудаче первого эксперимента, вряд ли пойдет на второй.
    Я достал платок и вытер испарину со лба.
    - Удивительно, Холмс. Но что вы собираетесь делать теперь?
    - По-моему, это очевидно. Нам осталось поймать Крейвиса. Полагаю, завтра он будет в наших руках.
     
    На огромном, во всю стену, экране мерцала объемная панорама Лондона. В нескольких местах горели красные крестики. Возле каждого крошечными цифрами были проставлены дата и время с точностью до минут.
    - Здесь, джентльмены, - сказал Коллисон, - отмечены время и место выявленных скачков энергопотребления. Чтобы установить закономерности, эти данные были обработаны компьютером. Вот что выдала машина.
    Коллисон коснулся нескольких кнопок на маленьком пульте сбоку экрана, и вокруг одного из кажущихся игрушечными зданий вспыхнул огненный кружок. Рядом с ним загорелась строчка цифр.
    - Итак, - произнес Коллисон, - если верить электронному мозгу, очередного применения машины времени следует ожидать сегодня, в полвосьмого вечера, в помещении фирмы "Бишоп". Она занимается поставками продуктов химии, но ее деятельность в последнее время вызывает подозрения у полиции. Что вы скажете на это?
    - Я восхищен проделанной вами работой. - Холмс был сама учтивость. - Разумеется, с вашими выводами нельзя не согласиться. Правда, с двумя маленькими оговорками. Крейвис действительно даст о себе знать сегодня. Но, во-первых, не в здании "Бишоп", а во-вторых, не в полвосьмого.
    - Почему вы так считаете? - спросил явно задетый Коллисон.
    - Поверьте, - дружелюбно произнес Холмс, - я и не думал ставить под сомнение ваш профессионализм. Но не все можно предусмотреть. Видите ли, я дал во все крупные газеты объявление, которое не может не заинтересовать Крейвиса. Поэтому его появления следует ожидать в шесть часов в одном небольшом доме на окраине Лондона.
    - Что ж, это меняет дело, - сказал Коллисон.
     
    Мы с Холмсом сидели в уютной, хотя и небогатой мебелью, комнате. Кроме нас, здесь находились Линтон и еще один полицейский.
    Холмс вынул старинную, еще не объемную, фотографию и показал ее всем.
    - Это снимок Крейвиса, взятый из его досье.
    Я увидел самое обыкновенное лицо несколько лысоватого человека, разменявшего шестой десяток. Но презрительно поджатые губы красноречиво говорили о том, какого мнения обладатель этого лица придерживается об окружающих.
    - Похоже, самовлюбленный господин, - сказал я.
    - Да, чувствуется. - Холмс спрятал фото. - Ну, а теперь, в ожидании гостя, я хотел бы рассказать все, что мне стало о нем известно. Я исходил из того, что Крейвис, прочитав книгу Ригла, сразу же загорелся мыслью "исправить" апатичный, по его мнению, мир будущего. Он работал с препаратами, влияющими на генетический код человека, однако всевозможные контролирующие организации не позволяли кому бы то ни было применять биологическое оружие. Но в двадцать третьем веке, по расчетам Крейвиса, надобность в любом контроле отпадет. Таким образом, ничто не помешало бы доктору воздействовать на наследственность людей, превращая их, в соответствии с идеями Ригла, в лишенных колебаний воинов, в своего рода живые машины.
    Итак, Крейвис ждал своего часа. Как-то он обратил внимание на мощный, никем не объясненный скачок энергопотребления в одном из районов Лондона. Могучий интеллект доктора помог ему догадаться, что подобный всплеск могла породить машина времени, прибывшая из будущего. Он начал поиски и в конце концов нашел Уайта, снявшего квартиру под чужим именем. Клятвенно пообещав не разглашать тайну хрононавта, Крейвис оказывал ему различные, порой значительные, услуги. А когда число этих услуг стало достаточным, попросился в будущее - якобы только затем, чтобы утолить свое любопытство. Поколебавшись, тот уступил.
    Таким образом, после завершения Уайтом своей работы Крейвис тайно оказался в двадцать втором веке, в квартире нового знакомого, где прожил примерно две недели. Я установил это, разузнав, сколько пищи Уайт заказывал на дом в последние дни перед гибелью.
    Постепенно Крейвис стал навязывать своему гостеприимному хозяину идеи Ригла. Он предлагал при выполнении следующего задания не возвращать машину времени, а доработать ее конструкцию с тем, чтобы можно было перенестись в двадцать третий век. Хрононавт отказался. Тогда, решив, что другого пути у него нет, Крейвис обездвижил Уайта украденным у него же парализатором, изготовил копию сетчатки его глаза, проник в Институт и похитил машину времени. Однако действие парализатора оказалось более слабым, чем предполагал преступник. Вернувшись в квартиру, чтобы забрать какие-то свои вещи, Крейвис обнаружил, что Уайт приходит в себя. Завязалась борьба...
    Холмс не успел закончить.
    В комнате вдруг стало темно, нас обдало волной теплого воздуха, и, когда светящиеся стены вспыхнули снова, мы увидели перед собой симпатичного молодого человека, одетого по последней моде. Руки он держал в карманах.
    Полицейские вскочили. Их лица выражали недоумение. Да и у меня, вероятно, вид был не лучше. Юноша не имел ничего общего с Крейвисом, а в то, что преступник мог доверить машину времени одному из своих подручных, как-то не верилось. И только Холмс сохранил самообладание.
    - Добро пожаловать, - оказал он. - Вы, вероятно, по объявлению?
    Незнакомец, вначале явно ошарашенный, быстро пришел в себя.
    - Не понимаю вас. Но могу объясниться. Я - Робин Кларк, инспектор службы безопасности времени. Прибыл из двадцать третьего века. По моим расчетам, здесь с минуты на минуту должен появиться опасный преступник, которого у нас разыскивают.
    - Из двадцать третьего века? - переспросил Холмс. - Невероятно! Какой же у вас сейчас год?
    - 2287-й, - не задумываясь ответил Кларк. - Я оделся соответственно вашей эпохе. А вообще-то у нас носят тоги из разноцветных полосок, скрепленных силовым полем, основной транспорт - гиперпередатчики, планетой управляет совет из десяти человек, его председателя зовут Маурицио Ризалити. Что вас еще интересует? Спрашивайте, я ведь вижу, что вы мне не верите!
    - Ну что вы, мистер Кларк, - улыбнулся Холмс. - Какие могут быть сомнения! Мне только хотелось бы узнать, на что похожа машина времени в вашем веке.
    - Увы, я не могу вам ее показать. Теперь это крошечный аппаратик, который имплантируется непосредственно в мозг хрононавта.
    - Уму непостижимо! Вы знаете, есть еще один вопрос, который меня чрезвычайно интересует. - Холмс вынул из ящика стола старинную скрипку. - Знаете, я немного музицирую. Мне достался в наследство этот инструмент, один из лучших, сработанных великим Никколо Амати. Чистое любопытство: сколько могла бы стоить эта скрипка в вашем веке?
    Кларк какое-то время молчал, затем рассмеялся.
    - Помилуйте! В наше время симфонический оркестр представляет собой небольшой ящичек, которым с легкостью управляет один человек. Даже не представляю, как люди могли играть на подобных деревяшках. Вряд ли у нас найдется коллекционер, способный отличить скрипку этого Амати от гавайской гитары. Музыкальные инструменты хранятся в музеях просто как предметы старины. Впрочем, дайте-ка посмотреть. Нечасто держишь в руках такую древнюю вещь.
    - Пожалуйста, - Холмс протянул скрипку и, едва Кларк вынул руку из кармана, подал глазами знак стоящему наготове Линтону.
    Мгновение спустя Кларк лежал на полу с заломленными за спину руками. Холмс нагнулся и вынул из его кармана маленький круглый предмет - украденную машину времени.
    - Вы изменили внешность и голос, доктор Крейвис, - сказал мой друг, - но провести меня вам не удалось. Линтон, уведите его!
    Я какое-то время бесцельно смотрел на дверь, закрывшуюся за полицейскими, и лишь затем повернулся к Холмсу.
    - Черт возьми! - Я потрогал гудящую от напряжения голову. - Как же вы догадались?
    - Ну, вы, Ватсон, уж совсем меня недооцениваете! Крейвис, конечно, гений. Он смог изменить свой облик и создать ту говорящую пластинку, однако модернизировать машину времени при нынешнем уровне фундаментальных наук даже ему было бы не под силу. К такому выводу в конце концов склонились специалисты, с которыми я советовался. Но сомнения еще оставались. Помните мой вопрос насчет машины времени двадцать третьего века? Ответив, что она у него в голове, Крейвис тут же непроизвольно шевельнул правой рукой в боковом кармане. Но и этого мне было недостаточно. Из досье Крейвиса я узнал, что он являлся страстным коллекционером старинных скрипок. Понимаете теперь, о чем было мое объявление в газетах? И вот тут Крейвис оказался плохим актером, переиграл. Узнав меня и догадываясь, что мне должно быть известно о предмете его обожания, он нарочито пренебрежительно отозвался о древних инструментах. А я, извините, не могу поверить, что творения Амати или Страдивари когда-нибудь утратят ценность для людей.
    - Значит, Крейвис так ни разу и не был в будущем?
    - Ни разу! А сведения о двадцать третьем веке он, обладая развитой фантазией, просто выдумал. Однако позвольте мне закончить свой рассказ. Итак, между Крейвисом и Уайтом завязалась борьба. В хрононавты не берут слабых людей, и вскоре Крейвис понял, что шансов у него мало. Но тут к нему пришла спасительная мысль.
    Холмс открыл ящик стола, достал уже знакомый мне том "Астроботаники" и раскрыл его.
    На голографическом снимке красовалось то самое растение с Проциона, которое мы видели в квартире Уайта. Но здесь оно было изображено с плодами - огромными стручками, изогнутыми, как ятаганы.
    - Эти плоды, очень твердые и заостренные, - продолжал Холмс, - держатся недолго, а затем опадают. В комнатных условиях их тут же убирают. Попав рукой в цветочный горшок, Крейвис вспомнил, что две недели назад растение имело плоды, отлично подходящие на роль холодного оружия. Он выхватил из кармана машину времени, оттолкнул Уайта и перенесся в прошлое. Вероятно, угадав его замысел, Уайт понял, что времени связаться по инфобраслету с полицией у него не остается. Каким-то подвернувшимся под руку предметом он попытался нацарапать на поверхности стола имя безумного доктора. Но не успел: перед ним с импровизированным оружием в руке возник Крейвис. Можно сказать, что причиной смерти Уайта стал удар из прошлого! Затем Крейвис велел домашнему роботу навести в квартире порядок, а после стер его память. Ну, а дальнейшее не столь интересно. Крейвис связался с лидерами организованной преступности и пообещал им неслыханную добычу в будущем, где, по его словам, люди доверчивы, а стражей закона нет вовсе. Взамен он попросил снабдить его медицинской аппаратурой и химикатами для осуществления своего замысла по изменению природы людей. Потом, конечно, Крейвис нашел бы способ избавиться от своих "помощников".
    - Но сейчас, в двадцать втором веке, нет военных производств, - сказал я.
    - Крейвису нужны были только исходные материалы, а уж как соединить их в дьявольскую смесь, ему было известно лучше других. Одновременно он работал над усовершенствованием машины времени, но так и не добился успеха. Однако в прошлое - очевидно, в свой родной 2014 год - наведывался часто. Подтверждение тому - всплески энергопотребления. Видимо, Крейвис понемногу вывозил из своей лаборатории образцы полученных веществ и документацию. Впрочем, строить догадки не имеет смысла - преступник схвачен и, несомненно, сам расскажет обо всем.
    - Хорошо, - сказал я. - Но признайтесь, что вы крупно рисковали. Увидев вас, Крейвис мог сразу же бежать в прошлое!
    - Вряд ли. - Холмс взял в руки скрипку Амати и стал ее настраивать. - Он был абсолютно уверен, что не только обведет нас вокруг пальца, но и заберет скрипку. Я хорошо знаю коллекционеров, поверьте моему опыту! Они готовы все поставить на карту ради очередного экспоната. Видели бы вы глаза Крейвиса в тот момент, когда я достал инструмент, а он еще не успел надеть на себя маску профана в искусстве!