Никите Ховрину В дверь личного кабинета робко постучали, и Павел Сергеевич с недовольством оторвался от ноутбука. Отвлекать шефа от дел подчиненные могли только в исключительных случаях, на его памяти таких было ровно три, и в каждом из них фирме грозили большие неприятности.
- Да? - раздраженно ответил он, тоном, каким обычно посылают к черту, и уставился на дверь.
Но против его ожиданий в двери протиснулся не подчиненный, а его собственный сын, мальчик семи лет, в дорогом комбинезоне и с игрушкой в руках. Наткнувшись на строгий взгляд отца, ребенок испуганно замер, не зная, что ему делать.
Первой мыслью Павла Сергеевича была: «Куда смотрит охрана, почему пропустила?!» Но потом, вспомнив, как сам вдалбливал охранникам, что его сын может делать все что угодно, кроме как причинять себе вред, начал остывать. Действительно, он должен был предвидеть эту ситуацию, с его аналитическими-то способностями. Ладно, будет впредь внимательнее к приказам.
- Чего тебе, - спросил он почти ласково, и добавил после паузы, - сынок?
Мальчик отвел газа и уставился куда-то себе под ноги. Наконец, собравшись с духом, он ответил:
- Папа, я соскучился…
Павел Сергеевич редко испытывал растерянность - в большом бизнесе это чревато. Но даже, когда баррель упал на двадцать пунктов из-за Азиатского конфликта, его оторопь была куда меньше, чем сейчас. Он растерянно почесал переносицу и сказал первое, что пришло ему на ум:
- Я тоже, сынок.
Обрадовавшийся ребенок, осмелев, подошел к роскошному столу, за которым сидел его отец.
- Папа, а можно мне с тобой поиграть? - спросил он, протянув ему игрушку. (Японского робота с голосовым управлением, двадцать тысяч евро, между прочим!)
«Да, это тебе не инвесторов уламывать, - усмехнулся про себя бизнесмен, - здесь осторожней надо». Он уже успокоился - ничего страшного ведь не произошло, ребенок просто хочет поиграть. Хотя, все же, няню лучше будет уволить, а лучше - обеих.
- А почему ты с нянями не хочешь поиграть? – спросил он, мысленно прикидывая, как стоит рассчитаться с нерадивыми работницами.
Мальчик замотал головой:
- Я хочу поиграть с тобой, - он сделал упор на последнем слове и добавил, - пожалуйста!
Поняв, что поспешил с увольнениями, Павел Сергеевич неожиданно испытал чувство отцовской нежности. Правильно, сын не хочет с женщинами возиться, ему нужна мужская компания. А к кому ему пойти, как не к отцу?
Павел Сергеевич давно понял, как мало уделял внимания своему сыну и очень боялся последствий своего невнимания. Глядишь, вырастет транжира пустоголовый, пополнив ряды «золотой молодежи», а кто его компанией управлять будет? Ведь вечно люди не живут, а мотор стал пошаливать все чаще, и импортные таблетки уже не помогают…
Правда сейчас на игры с сыном у него совершенно нет времени, краем глаза он видел, как замигала на экране пиктограмма конференцсвязи, а значит, ему надо срочно заняться делами. Но как объяснить это семилетнему ребенку?
- Послушай, Илюша, - начал он, - у меня сейчас много дел. Я с удовольствием с тобой поиграю, но это будет в следующий раз, хорошо?
Мальчик послушно кивнул, в глаза его заблестели, но он не закапризничал и не зарыдал, хотя было видно, что очень огорчен. «Моя порода!» - удовлетворенно заметил про себя Павел Сергеевич. Жаль, что он еще так мал, даже для банального «Форекса»! А вот для занятий спортом надо будет найти пару хороших тренеров, и математика обязательно. А пока…
- Понимаешь, Илюша, сейчас такое время, что продается и покупается все, кроме, пожалуй, воздуха. И если я не буду работать, мы останемся ни с чем, и будем влачить жалкое существование, - бизнесмен невольно вздрогнул, вспомнив ту комнату в «коммуналке», где вырос он сам. - Поверь, когда вырастешь, ты поймешь меня.
Мальчик вновь кивнул и молча вышел из кабинета. Бизнесмен с силой сцепил пальцы под подбородком и с тоской посмотрел на закрывшуюся дверь. Неожиданно его посетила мысль бросить все к чертовой матери и провести хотя бы один вечер с собственным сыном, и вновь ощутить то щемящее чувство отцовства, с которым он вышел из роддома. Это было так давно…
Но нужно было работать. Павел Сергеевич потер руками лицо, вздохнул, порадовавшись, что его никто не видит, и развернул окно конференцсвязи. Он был уверен, что на днях найдет время побыть с ребенком, а пока этот чертов продажный мир под названием бизнес требовал его непосредственного участия.
«Все продается, - вновь подумал он, - кроме воздуха, времени и… любви». * * * Двадцать лет спустя. Илья проснулся от пронзительного писка, бьющегося в уши с настойчивостью, свойственной только неживой электронике. Проклиная все на свете, он разлепил глаза и попытался сфокусироваться на часах, занимавших сейчас большую часть стены. Сфокусироваться, однако, не получилось – голова от резкого напряжения наполнилась тупой болью и парень, со стоном, закрыл глаза. Писк продолжался, тупой дрелью вгрызаясь в воспаленный от вчерашней гулянки мозг.
Морщась, Илья вслепую зашарил рукой по прикроватной тумбочке. Наконец, его усилия были вознаграждены и пальцы ощутили холодную поверхность иньектора. Шипение пневмошприца, впрыснувшего в его исстрадавшийся организм лекарство, показалась ему пением райских труб. Боль, как туман под порывами сильного ветра, стала слабеть и отходить куда-то в область затылка. Чего не скажешь о чертовом электронном писке, он-то никуда не делся.
Илья снова открыл глаза, обвел глазами комнату и уставился на часы. Голограмма показывала половину десятого, причем никаких признаков заранее заведенного будильника на ней не было. Да и какой, к дьяволу, будильник может пищать на одной ноте? Остатки боли постепенно выветривались из головы, (интересно, где так можно было набраться?) с каждой минутой он соображал все лучше.
За всю свою жизнь такого похмелья у него не было, он вообще редко пил. Подробности вчерашней ночи пока вспоминались с трудом, но вот это была, как раз, не проблема – охрана все напомнит и даже видео покажет. Хоть какая-то от нее польза…
Итак, никакая домашняя техника так пищать по определению не может – вся информация доносится голосовым вещанием. Тоже со связью. Тогда что?
- Дом! - позвал Илья осипшим голосом.
- Да, Хозяин? - мягкий баритон домашнего компьютера, управлявшего всей техникой особняка, звучал успокаивающее и по-родному, как голос старого дворецкого.
- Дом, какого… - начал было парень, но закашлялся. Прочистив горло, он продолжил:
- Определи источник сигнала!
Искусственный интеллект не стал задавать идиотских уточняющих вопросов (все-таки, новейшая модель), а молча погрузился в раздумья. Все-таки далеко роботехника ушла, еще не так давно нужно было тщательно подбирать слова, общаясь с электроникой, теперь же она вполне понимала разговорную речь. И не воспринимала, к примеру, слова «выключится на...», как приказ к самоликвидации.
Раздумья машины заняли около пяти секунд. Наконец Дом изрек:
- Источник определен. Источником является воздушный ограничитель.
Еще секунда Илье понадобилась на осознание сказанных слов. Когда, наконец, смысл фразы дошел до него, он буквально взвился в воздух с кровати, в три прыжка одолев расстояние до зеркала. Зеркало было старое, без электронных наворотов, оно честно отражало уже вторую сотню лет. В общем – раритет. Современные голозеркала могли переодеть тебя хоть в шкуру пещерного медведя и пользовались огромным спросом, но сейчас Илье, как никогда, нужно было реальное отражение.
То, что он увидел, повергло его в шок, хотя, к его чести, большую часть человечества увиденное отправило бы в гарантированный обморок. На блестевшем титаном ошейнике индивидуального воздушного ограничителя горел красный огонек…
Человечество давно шло к этому. Век за веком оно с маниакальным упорством уничтожало лес, загрязняло окружающую среду и размножалось. Критическая точка была преодолена в начале 21 века. Серия экологических катастроф, повлекшая за собой нарушение озонового слоя, привела к тому, что чистый воздух, который некогда был всеобщим и бесплатным, стал большим дефицитом.
Ну, а если есть спрос, предложение не заставит себя долго ждать. Угрозы экологов, ранее воспринимавшиеся как бред, стали действительностью. Воздух, с начала времен принадлежавший всем и не кому, стал еще одним ресурсом, востребованным и, что очень важно, дорогим в производстве.
У человечества, не смотря на все современные научные достижения, до сих пор, гораздо лучше получалось его портить, чем очищать...
Все это привело к появлению индивидуальных ограничителей воздуха. Они представляли собой ошейник с электронной начинкой, который отсчитывал количество потребляемого кислорода, и если оно превышало оплаченный лимит, то ошейник превращался в смертельную удавку.
Воздух стал слишком ценен, чтобы им пользовались в долг, и никакие права человека не спасали от медленного удушья, если ты не оплатил вовремя счет. А смерть от недостатка воздуха попадала теперь под категорию суицида.
Естественно, Илья обзавелся им не сразу – первыми были самые малообеспеченные слои населения. Ограничители сразу же сильно сократили их численность. Поняв, наконец, каким прекрасным инструментом для управления обществом являются «ограничители», государства ввели ошейники в обязательное пользование, наряду с чипизацией.
Теперь не было смысла разгонять полицией демонстрантов, достаточно немного «сжать воздухозабор» и толпы рассасывались сами собой. Преступники теперь забыли о побегах и подпольной жизни – находящимся в розыске просто перекрывали кислород, впрочем, как и остальным неугодным государству людям.
На деньги Ильи, который недавно стал главой одного из крупнейших холдингов в стране, можно было надышаться крупному городу. Но упорно горевший огонек на ошейнике показывал, что воздуха у него, точнее на его счету, оставалось очень мало.
- Причина? - спросил он у компьютера, лихорадочно одеваясь.
- Не установлена, - в голосе робота послышалось удивление, - счет обнулен и заблокирован. Удаленное пополнение невозможно. Предполагаю хакерскую атаку с вероятностью восемьдесят три процента.
Илья кивнул – все складывалось одно к одному. Его похмелье, скорее всего, было вызвано какой-то химией, подмешанной ему вчера в клубе. В принципе, идеальный план устранения – пока он валялся бы в отключке, его ограничитель тихо прикончил бы своего хозяина. Спас его крепкий, здоровый организм, но даже сейчас, очнувшись, Илья не имел возможности исправить положение – пополнить счет он не мог из-за блокировки. Оставался один призрачный, но шанс…
- Сколько у меня времени? - спросил он, засовывая миниатюрную горошину переговорника в ухо.
- Восемнадцать минут, - ровным голосом ответил компьютер, и добавил - Полиция оповещена.
Илья выскочил в коридор и рванул навстречу к гостеприимно распахнувшемуся лифту, выкрикнув на ходу:
- В гараж, быстро!
Створки лифта захлопнулись за спиной, и кабина рванула вниз, в подвальное помещение гаража.
- Полиция не имеет прямого доступа к индивидуальному воздушному счету, - продолжал тем временем домашний компьютер, - Им необходимо связаться с Департаментом воздушных ресурсов, только там смогут восстановить над ним контроль. На это уйдет, предположительно, около тридцати минут.
- Держи меня в курсе! - приказал Илья, выбегая из лифта, - Машину на ручное управление и открой ворота.
Огромное помещение гаража занимал только один автомобиль. Игорь мог себе позволить менять машины хоть каждый день, но предпочитал ездить уже второй год на любимом «Инферно».
Взревев мощным движком, красно-черный болид приветливо замигал подбежавшему хозяину габаритными огнями. Нырнув в салон, Игорь вцепился в штурвал управления и утопил педаль газа в пол. Под визг дорогой резины, «Инферно» рванул с места, едва разминувшись с одной из колонн гаража.
Мгновенье, и машина пулей вылетела на дорогу. Полумрак гаража резко сменился ярким солнечным светом. Помянув добрым словом светофильтры в стеклах, не давших ему ослепнуть, Илья уверенно повел машину в сторону пригорода.
Автопилот возмущенно запищал, требуя вернуть ему управление, но посланный куда подальше, обиженно замолчал, фиксируя про себя нарушения дорожных правил.
Из головы парня не выходила одна мысль: кто заказчик? И как удалось «хакнуть» самую защищенную сеть мира, которая отвечала за безопасность воздушных счетов? Хотя, как раз, на этот вопрос отвечать не ему…
- Связь с Синельниковым! - приказал он переговорному устройству, - Высший приоритет!
Спустя мгновение в его ухе раздался голос его личного технического консультанта, которого Илья в свое время отмазал от тюрьмы. Синельников Алексей, известный в Сети как Синий, был опытным хакером и одним из лучших специалистов по защите систем.
- Алё, Шеф на проводе? - Ехидно поинтересовался он. – Чего надобно?
- На моем ограничителе воздуха мигает красный огонек, - начал Илья без предисловий, - Счет заблокирован от удаленного доступа и пополнения. У меня осталось пятнадцать минут. Вариант с розыгрышем я не принимаю, итак?
Было отчетливо слышно, как хакер шумно выдохнул, присовокупив к выдоху пару крепких словечек.
- Это тоже отпадает, - съехидничал в ответ Илья.
Ошейник давил все сильнее, дико хотелось прокашляться, но от дороги отвлекаться было нельзя и приходилось терпеть.
- Ну, это полный овер, - наконец ответил Синий, - система воздушных счетов самая крепкая в мире! Крякнуть его невозможно в принципе! Если бы я знал, как это делается – я был бы правителем мира!
- У тебя четырнадцать минут, чтобы это сделать, - напомнил Илья, - Я тем временем попробую добраться к «социальникам».
- Это невозможно! - возмутился хакер, - Идея отличная, но они слишком далеко!
- Я постараюсь успеть, - заверил Илья, - А ты займись моим счетом. Твоя главная задача – снять блокировку, остальное сделает Департамент.
- Океюшки, - ответил Синий, - Только помни, если успеешь до «социальника» - сидеть тебе в нем придется безвылазно, пока все не устаканится, иначе дышать тебе придется учиться другим местом!
- Балагур хренов, - буркнул Илья и разъединил связь.
До бедных (да что там говорить – нищих) кварталов оставалось еще десять минут быстрой езды…
Именно там находилась цель его гонки – кабины социальной помощи, так называемые «социальники». Человек, счет которого подходил к нулю, мог зайти туда и избежать мучительной смерти. Государство гасило за него долг, а взамен несчастный попадал в подчинение социальным службам, фактически - в рабство.
Илья подрезал очередную машину и вылетел на встречную полосу, когда переговорник в ухе неожиданно завибрировал, и мощный голос укоризненно произнес:
- Нарушаете, Илья Павлович!
- С кем имею честь? - поинтересовался парень.
- Старший инспектор Воронецкий, - представился голос, - веду расследование по вашему делу.
- На меня уже дело завели? - притворно изумился Илья, покидая, наконец, «встречку» и резко войдя в поворот.
- Шутите, - это хорошо, - заметил старший инспектор, - но ваш стиль вождения заставляет волноваться моих коллег.
- Работа у них такая, - усмехнулся парень, - Если все закончится хорошо - подарю им свои права на память, обещаю. Так чем порадуете?
Болид уже покинул магистраль и мчался теперь по узким, в три полосы, улочкам. Дома заметно теряли в высоту, по пути все чаще попадались здания старой постройки. Сколько он здесь не был, пять, а может, шесть лет? Познавательная тогда экскурсия по бедным кварталам была, куда там Венеции с Токио…
- Одну секунду, - Воронецкий на секунду замолк, - Так, пока порадовать вас не могу, Департамент пытается восстановить доступ к вашему счету, но им необходимо время. Я запросил информацию по всем работающим «социальникам» в этом районе. Ближайший от вас всего в паре минут езды, координаты я сбросил на ваш навигатор.
- А вот за это спасибо, - Илья скосил глаза на панель навигатора (не на лобовое же изображение выводить) и резко вывернул штурвал вправо.
Под истошный визг резины машину развернуло в нужном направлении. Снеся боковыми крыльями какие-то мусорные баки, «Инферно» выровнялся и стрелой рванул вперед.
- Я буду держать вас в курсе, - предупредил полицейский, - удачи!
- Она мне понадобится, - пробормотал Илья, подруливая к неприметному на вид зданию, где, судя по данным навигатора, должен быть «социальник».
Пятиэтажная безликая «хрущевка» стояла в ряду таких же, отживших свое, бетонных коробок. Илья, вот так вот, сходу, не мог сказать даже, живет ли сейчас там кто, и уж точно проехал бы мимо, если бы не наводка полицейского.
На крыльце дома стояла пятерка «аборигенов» - личностей бомжеватой внешности, неопределенного пола и возраста, в изумлении смотревших на подлетевший автомобиль. «Инферно» сейчас был особенно красив – раскаленный в безумной гонке корпус исходил паром, а красные габаритные огни рассекали полумрак городских трущоб, подобно отсветам костров ада.
«Аборигены» начали истово крестится, подбежавший к ним Илья даже услышал бормотание какой-то молитвы. Однако личности на контакт идти не желали, и шарахнулись от него, как от прокаженного. Лишь один из пятерки, самый широкий в плечах, нашел в себе силы дать отпор «пришельцу».
Илья резко поднырнул под кулак мужика и аккуратно ударил его в солнечное сплетение. Судорожно хватая воздух ртом, боец согнулся пополам, а его приятели сгинули в полумраке двора.
Рывком разогнув «аборигена», Илья обеими руками прижал его к стене подъезда.
- Где. Находится. «Социальник»? - Чеканя каждое слово, спросил он.
Мужик не делал попыток освободиться и с ужасом взирал на Илью. Наконец, смысл сказанного дошел до него, и на его лице отразилась напряженная работа мысли.
- Ну, так, это… - начал он, испуганно дыхнув перегаром, - На втором этаже стоит, первая дверь налево! Там вывеска еще, большая такая!
- Исчезни, - Илья отпустил мужика, тот буквально стек по стенке и начал тихонечко отползать в сторону.
Лестничные пролеты были завалены мусором и всевозможными отходами, нестерпимо воняло гнилью и общественным туалетом. Перескакивая через все это непотребство, Илья взлетел на второй этаж. Сразу за лестничным пролетом начинался узкий, исписанный граффити коридор. По обеим сторонам его чернели дверные проемы, лишь изредка прикрытые фанерными листами.
Искомая дверь была единственной сохранившейся в ряду, хоть и висела на одной петле. Над ней действительно обнаружилась облупившаяся вывеска: «Помещение социального обслуживания».
Толкая дверь, Илья ожидал увидеть все что угодно, кроме работающего «социальника», но то что он увидел, заставило его замереть на месте, а его, и без того стесненное дыхание, остановится вовсе.
В комнате, вдоль стен, стояли пустые столы, с вывернутыми ящиками, отслаивающиеся обои пузырились на стенах, и, стоящая посреди этой разрухи кабина социальной помощи, казалась перенесенной сюда из другого мира. На его приборной панели, повернувшись спиной к Илье, какая-то девушка вводила свой личный код.
Но почему какая-то? Эту спину Илья узнал бы из миллионов других. Но почему ОНА здесь?
Девушка обернулась на звук, и, увидев Илью, так же изумленно замерла.
- Ты…? - Только и смогла она произнести, прежде чем ее скрутил спазматический кашель.
Илья, наконец, нашел в себе силы выдохнуть. Он хотел было поддержать девушку, но та резко отстранилась, и, справившись с приступом, спросила уже увереннее:
- Что ты здесь делаешь?
В голове Ильи пронеслись события последнего получаса. Но как это все рассказать, за оставшиеся пару минут?
- На меня совершено покушение, - просто ответил он, - кто-то взломал мой воздушный счет, доступ к нему заблокирован. А ты здесь откуда?
- Я здесь живу, жила, то есть, - поправилась девушка, - У меня сестренка серьезно заболела, пришлось продать квартиру, чтоб оплатить лечение.… Так тебе нужен «социальник»?
- Да, у меня осталась пара минут, - до Ильи, наконец, дошел смысл манипуляций, от которых он отвлек девушку, - тебе он тоже нужен?
- Я заключила социальный контракт, - кивнула она, - у меня минут пять, не больше.
Илья, не отрываясь, смотрел ей в глаза, испытывая непонятную, неуместную радость. Та душевная пустота, терзавшая его последние месяцы, неожиданно пропала, и он понял, что не давало ему покоя...
С Аленой он познакомился около года назад, она в то время была восходящей звездой журналистики, а он только занял место своего отца. Их роман был очень бурным, но, увы, коротким, и виноват в этом был только он. На него свалилось столько новых обязанностей и проблем, что на личную жизнь банально не хватало времени.
А ведь он любил ее, любил, и любит до сих пор. После их разрыва он не находил себе места, не понимая в чем дело, чувствуя, что потерял что-то важное. Ему было незнакомо это чувство, и он наивно полагал, что со временем забудет Алену, и вновь начнет получать от жизни удовольствие.
Но не забыл. И смотря сейчас в ее испуганные глаза, понял, что никакого выбора сейчас у него нет. Он не сможет сидеть в безопасности, зная, что рядом погибает любимый человек.
Но, объяснять ей это, совсем нет времени, Илья, уже едва мог дышать, в голове пульсировала застоявшаяся кровь, а перед глазами, то и дело вспыхивали красные круги. «Придется остаться в ее памяти гламурным подонком» - нашел в себе силы усмехнуться он.
Личный код, к счастью, был уже введен, парень сграбастал девушку, открыл двери кабины и с силой затолкнул ее туда. Алена начала было сопротивляться, но куда ей было до Ильи! Пискнув, она влетела в кабину, едва не задев один из обзорных мониторов.
Из последних сил парень закрыл дверь. Дышать уже было невозможно, ошейник начал сдавливать сонную артерию. Алена тарабанила в двери обеими руками и что-то кричала, Илья же, не отрываясь, смотрел на центральный дисплей «социальника». И только когда на нем загорелась переливающаяся надпись: «Деактивация индивидуального воздушного ограничителя №... завершена» позволил глазам закрыться…
Перед его взором закружился в хоровод блестящих вспышек, все убыстряющий свой темп, и затягивающей его сознание подобно водовороту. Он уже не помнил, кто он и где находится, постепенно растворяясь в окружающем пространстве. Напоследок, его сознание ухватило ускользающую картинку, где плачущей мальчик, зажимая свою игрушку, сидел на корточках возле закрытой двери в отцовский кабинет, и, наконец, наступила темнота…
* * * Марине Гуровой Илья проснулся от ритмичного писка, настойчиво бьющего по больной голове. Первое, что он ощутил – сильно болело горло, по нему будто проводили грубым наждаком при каждом вздохе.
Вздохе?!
Илья резко поднялся с кровати, как оказалось, больничной и осмотрелся. Он находился в палате, судя по обстановке, - ВИПовской. Ограничитель отсутствовал, на его месте парень нащупал шейный корсет.
Источником писка являлся прибор возле кровати, по-видимому, следивший за сердечным ритмом. В палате вообще не было недостатка в медицинском оборудовании, и большинство из этого чуда науки присосалось к нему целой паутиной датчиков-присосок.
В ухе привычно завибрировал переговорник, и уже знакомый мощный голос произнес:
- Вашему здоровью можно позавидовать, Илья Павлович!
- Как и вашей оперативности, господин Воронецкий, - просипел в ответ Илья, - вы что, специально ждали, пока я очнусь?
- Не напрягайте ваши голосовые связки, им и так досталось, - попросил старший инспектор, - просто слушайте. Ваш хакер снял блокировку счета, но на тот момент вы уже потеряли сознание. Департамент деактивировал ограничитель, а скорая помощь появилась на месте уже через сорок секунд.
Илья открыл было рот, но полицейский перебил его:
- Их вызвал я. На всякий случай, - ответил он на невысказанный вопрос, - Пожалуйста, молчите. Покушение на убийство было спланировано группой лиц, во главе с вашим заместителем, Семченко, а также несколькими членами совета директоров. Так же не обошлось и без привлечения сотрудников Департамента воздушных ресурсов. Все подозреваемые задержаны и дают показания. О ходе следствия я буду вас информировать лично.
Илья даже не удивился. Семченко давно копал под него, и чего-то в этом духе стоило ожидать. Начинал тот еще с его отцом, и давно уже мысленно примерял себе кресло генерального директора. Но сместить Семченко пока не было возможности, до этого времени…
- С девушкой, ради которой вы так неосмотрительно рискнули жизнью, все в порядке, - продолжал тем временем полицейский, - она находится в фильтрационном лагере социального обеспечения. Департамент полиции внес за нее временный залог, она сейчас проходит по делу как свидетель. А вот вашим, не в меру талантливым хакером, заинтересовались спецслужбы, так что, в скором времени, он сменит место работы, вы уж не расстраивайтесь.
- Отличная работа, - похвалил Илья старшего инспектора, за что тут же был наказан новым приступом кашля.
- Ну я же просил… - укоризненно произнес Воронецкий, - Не буду более отнимать у вас время. И кстати, уведомляю вас, что ваше водительское удостоверение аннулировано. Всего доброго!
В голосе полицейского послышалось веселое злорадство. «Далеко инспектор пойдет», - подумал Илья, поднимаясь с кровати и срывая с себя многочисленные датчики.
Приборы протестующее запищали, но было уже поздно. Едва успел Илья выйти из палаты, как туда влетела реаниматорская группа во главе с перепуганным заведующим отделением. В больничной пижаме и тапочках на босу ногу, парень заскочил в лифт, на ходу вызывая автомобиль с личной охраной ко входу в клинику.
Ему нужно было срочно вызволять Алену из цепких лап социальных служб, и он не имел права мешкать. Теперь Илья понял настоящую цену времени и… любви. |
Рассказ открыт для комментариев