Верховный министр Брокус мрачно окинул взглядом притихших подчиненных.
- Плохо работаем. Поставки мяса с Зеты за последние несколько циклов снизились почти вдвое. Уважаемый Кулеус, что можете сказать в свое оправдание?
Кулеус, министр пищевых ресурсов, вскочил с места, поклонился и срывающимся голосом отрапортовал:
- Матиасы недостаточно быстро размножаются. Рогусы медленно набирают вес. Но это ведь не наша вина! С вашего позволения, тут недоработки ученых!
Министр науки Герацеус, на которого так неожиданно переложили ответственность, уничижительно посмотрел на Кулеуса и, тут же приняв благообразный вид, доложил:
- Вы же знаете, почтеннейший мэтр Брокус, что все силы науки брошены на решение не менее важной государственной проблемы. Ведущие генетики готовят к интродукции в экстремальные климатические условия…
- Покороче, Герацеус. И давайте без ваших ученых словечек, - недовольно гаркнул Брокус. Его раздражала манерная речь новоиспеченного министра науки, с которого еще не удалось смахнуть налет интеллигентности.
- …я хотел сказать, готовят организмы, приспособленные к жаре, для заселения на Зету. Вы же знаете, это необходимо для обеспечения казны его Императорского Величества драгоценными камнями. Как только покончим с этим, сразу же займемся источниками мяса.
Министр поклонился и сел, не преминув еще раз испепелить взглядом «уважаемого» Кулеуса.
Заседание продолжалось до позднего вечера, и каждый из министров успел, что называется, «попасть под раздачу».
Возвращаясь в свой кабинет, Герацеус, уже не скрывая раздражения, с порога скомандовал почтительно привставшему секретарю:
- Архиуса ко мне! Бегом! *** Профессор Архиус устало присел в кресло у рабочего стола. Его всегда утомляли визиты к начальству, а когда перед тобой ставят задачу, которую необходимо решить «сегодня» и «сейчас»…
С другой стороны, а чем ему еще заниматься? Наука была делом жизни Архиуса. С женщинами в молодости как-то не сложилось, соответственно, семьи и детей нет. Опыт и знания передать тоже некому. Излишние требовательность и сарказм отпугивали даже самых талантливых учеников.
С возрастом одиночество стало угнетать профессора, и он завел молодого хомикуса, или, как их еще называли, корнееда. Забавных и довольно сообразительных зверушек, хорошо ладивших с детьми, ныне было популярно держать в качестве домашних питомцев.
Архиус смотрел на своего Тари не просто, как на игрушку. Хомикусы - прекрасный материал для лабораторных исследований. Неприхотливые, быстро размножаются. И очень простая генетическая карта – изменяй, как пожелается. Живут, правда, не очень долго, но для серьезной серии экспериментов хватает.
Сейчас хомикусов необходими заселить на Зету, которую в народе чаще называли «планетой-фермой». Жаркое, мягко говоря, местечко. Даже ночью температура практически не снижается. Все логично – планета расположена ближе к звезде Соле, чем Карс. Надо же было такому случиться, что в ее экваториальных районах обнаружили большие залежи «стеклянного камня». А заниматься добычей драгоценностей в такой печке желающих не нашлось – тяжело и не слишком выгодно.
Вот ведь что обидно: местные аборигены там выживают без проблем. И очень даже неплохо себя чувствуют. Но приручать их, заставлять что-то делать – дело долгое и бесперспективное.
На том руководящие умы и порешили: берем наших кровных любимцев, и вперед, с веселым гиканьем и свистом. Копаться в землишке хомикусы и так любят, все блестящее им нравится, пальцы цепкие. Научить камешки складывать в общую кучку – всего-то делов.
Ах да, еще приспособить к жаре. Так у нас существуют доблестные генетики – пусть у них по этому поводу голова болит.
Приблизительно так представлял Архиус прелюдию того, чем он сейчас занимался. Профессор мысленно послал власти так далеко, как позволяло воспитание, и произвел ритуал, повторяющийся уже много циклов: набрал на замке сейфа известный только ему шифр и проверил, на месте ли редчайший набор генов представителей могущественной расы каниморфов.
Каниморфы были чужими в этом уголке космоса. Но, заглядывая «в гости», вели себя как хозяева. Особенно, на Зете, которую никак не хотели воспринимать, как собственность Карса. У карсиянских властителей не хватало духа высказать по этому поводу какие-нибудь претензии – слишком мощный у каниморфов военный флот.
И слишком крутой характер. Обид они не прощали никому.
А еще разумные хищники были способны к метаморфозам.
Архиус тщательно скрывал, как приобрел наследственный материал каниморфов, но, пользуясь таким сокровищем, он за несколько оборотов получил общественное признание как главный генетик планеты. И, одновременно, обзавелся кучей завистников и недругов.
Как же, ведь это благодаря его «игре с генами» матиасы и рогусы обзавелись густой шерстью и смогли выживать в полярных районах Зеты, что сразу сделало более удобной заготовку достаточного количества мяса. При этом ученый настолько боялся разглашения информации об использованном материале, что уничтожил все свои записи.
Сейчас в лаборатории Архиуса подрастала первая большая партия модифицированных хомикусов. *** Герацеус стоял в кабинете верховного министра по стойке «смирно», опустив взгляд в пол, как нашкодивший школьник, и вяло бормотал под нос оправдания. Мэтр Брокус в это время, заложив руки за спину, ходил из стороны в сторону, точно голодный клыкач в клетке.
- Я же только осуществлял общее руководство проектом, - ныл Герацеус. – Что там напутал профессор, одному Хелу известно. Все ведь начиналось хорошо. Хомикусы быстро адаптировались к жаре, добыча «стеклянных камней» резко возросла. Затем корнееды перешли на питание мясом. А потом и вовсе разбежались. Все до единого.
- И много этих уродцев было?
- В общем, да. Мы надеялись, их съедят хищники, завезем новых, усовершенствованных. А они начали размножаться, как ушаны с этой чертовой планеты. К тому же, период достижения половозрелости сократился в несколько раз. Активно мигрируют…
- Герацеус, Хел тебя побери, тебе же сто раз говорили: не умничай!
- …да, конечно, они… быстро расселяются. Наши экологи даже не успевают отследить все направления. Известно только… Их видели в полярных районах. Еще бы, условия жизни там оптимальные…
- Они ведь не просто расселились, - Брокус остановился и чуть ли не упирался носом в покрытый потом череп Герацеуса. – Они жрут наших ценных животных! Наше мясо! Это уже попахивает саботажем.
- Мы исправим… Мы уже начали. Экологи рекомендуют завезти туда естественных врагов хомикусов. Первая партия драков уже отправлена. Мы все исправим…
- Мне плевать, кого ты туда отправишь. Еще один прокол, и ты сам отправишься так далеко…
«Все будет хорошо» - шептал Герацеус, со всей возможной при его грузной комплекции скоростью ковыляя к кабинету.
- Архиуса ко мне! *** - Чего они пугают? Что я могу потерять, кроме своей жизни? Только … исследования?... И все же, как интересно! Слышишь, Тари? Твои сородичи стали непослушными! И едят мясо, а не корешки, как им по статусу полагается, понимаешь?
Ничего ты не понимаешь, старый глупыш. Скоро у нас с тобой будут неприятности.
Архиус потрепал хомикуса по совсем седой голове и сел за стол. Тари не спускал слезящихся преданных глаз с хозяина.
«Какие все-таки болваны» - продолжал размышлять профессор. – «Завезли драков, а те, вместо того, чтобы ловить в убежищах шустрых корнеедов, бросились пожирать матиасов. А чего напрягаться, когда рядом ходят горы мяса? Закон природы: хищник предпочитает легкую добычу. Теперь приходится искать и отстреливать самих драков. А ведь могли за столько оборотов и что-то получше придумать».
Профессор открыл свой новый лабораторный журнал и некоторое время его изучал. Затем вырвал одну страницу, подошел к камину, бросил в огонь. Пламя весело заплясало на краях бумаги, превращая ее в пепел.
«Надо уничтожить все записи, как тогда…» - ученый решительно направился к столу.
В дверь резко постучали. Не ожидая приглашения, в комнату вошел какой-то военный. Судя по нашивках, богатых аксельбантах, куче наград и надменно-туповатому выражению лица, чином не ниже командора.
Еще несколько служак стояли за дверью, не заходя в комнату.
- По приказу метра Герацеуса вы отстраняетесь от дальнейших исследований. Мы конфискуем все ваши записи. Лабораторию опечатают до выяснения обстоятельств. Да, кстати… Учитывая ваши былые заслуги перед империей… Одним словом, живите… пока. Но вам настоятельно не рекомендуется куда-то уезжать. *** На очередное заседание гильдии ученых был приглашен лично Верховный министр. Доклад мэтра Герацеуса, как всегда, пестрел научной терминологией. За столько лет пребывания «в кресле» он так и не стал истинным функционером. Брокус недовольно морщился, но на этот раз вытерпел. При такой куче «яйцеголовых» умников лучше не нарываться.
Из доклада Герацеуса Верховный министр понял, что причина кризиса на Зете - биологическое явление, называемое мудреным словосочетанием «взаимодействие генов».
- Профессор Архиус ввел ген температурной адаптации каниморфов в половую хромосому хомикуса. Очевидно, вследствие этого активировались процессы размножения и созревания оных. Ну, а хищничество… Возможно, причина в том, что каниморфы, как мы все знаем, отнюдь не травоядные…
- Странно, почему нас до сих пор не завалили мясом. Архиус, наверное, и матиасам ввел такие же гены. И рогусам. А они что-то не спешат плодиться, – с некоторой иронией перебил докладчика один из участников «круглого стола».
Брокус неодобрительно посмотрел на смутьяна и перевел взгляд на Герацеуса. Мол, что скажешь?
Министр науки сделал паузу, подождав, пока многоуважаемая профессура обменяется одной-двумя умными мыслями по поводу и без, затем продолжил:
- Возможно, причина – разные климатические условия в период первичной активации генов. Но моя рабочая гипотеза: у матиасов и рогусов трансформирующий материал введен не в половые хромосомы. К сожалению, лабораторные журналы за этот период не сохранились.
- Так в чем проблема? Надо спросить у Архиуса. С пристрастием, чтобы все вспомнил.
- Профессор Архиус пропал некоторое время назад. Если честно…его никто сильно и не искал.
Участники «круглого стола» опять зашумели, очевидно, обговаривая варианты возможного места пребывания бывшего коллеги.
- Итак, наше предложение: разработан химический мутаген, влияющий на трансформирующие гены. Теоретически, он должен заблокировать процесс размножения хомикусов на Зете. Военные уже готовы к распылению.
- А что говорят экологи?
- Акция одобрена. Вред от размножившихся хомикусов-хищников явно превышает возможные неприятные последствия применения препарата. Лично я уверен, что отсутствие трансформирующего материала в половых хромосомах – гарантия безопасности мутагена для ценных мясных видов животных. *** Профессор Архиус, склонив голову, стоял перед небольшим холмиком. Он прощался с Тари. Как ни старался ученый продлить его жизнь… Возможности науки тоже не безграничны…
…Тари помогал профессору бороться с одиночеством все последние циклы, проведенные ими в отдаленном от города тихом селении. Архиус периодически летал на своем стареньком челноке для пополнения запасов пищи. Сначала он боялся преследования и в каждом встречном видел шпиона. Потом понял – о нем просто забыли.
Позавчера Тари не встретил профессора после очередной вылазки в город. Он неподвижно лежал у кровати хозяина, без признаков жизни.
Архиус плохо помнил последние несколько часов. Он пребывал в каком-то ступоре.
Сначала у него забрали лабораторию и любимое дело. Теперь он лишился последнего…друга? Как иначе объяснить нахлынувшую тоску и пустоту?
Похоронив Тари, Архиус сел возле могилы и уставился в небо, на маленькую зеленоватую звезду, постепенно бледнеющую в зареве восходящей Солы.
Неожиданно ученый оживился. Он сел в челнок и еще раз смотался в город. После возвращения перенес в аппарат все нехитрые пожитки из пещеры.
Теперь вот прощался с Тари…
Архиуса не сильно смущало, что его челнок не предназначен для длительных межпланетных перелетов – будь что будет. Последняя нить, связывающая его с этой планетой, оборвалась. Карс стал профессору по-настоящему чужим.
А где-то далеко в космосе есть место, в развитие которого он вложил и молодость, и зрелые годы. А видел лишь изредка. На видеозаписях и во сне.
Только сейчас Архиус понял, что всю жизнь скрывал сам от себя заветную мечту – побывать на Зете.
Одна мысль не давала профессору покоя. Неужели его эксперименты нанесли ощутимый вред природе планеты? Он ведь просто ученый. Ученые редко задумываются о последствиях своих открытий. Их волнует лишь сам процесс исследования. А некоторых, чего греха таить – еще награды и слава.
Архиус модифицировал хомикусов не ради императорских «стеклянных камней». Теперь хотел своими глазами увидеть, к чему все это привело.
Они еще найдут на далекой планете свой по-настоящему уютный уголок. Он сам и маленькая Тира.
Профессор с теплотой посмотрел на спящую в небольшой анабиозной камере спутницу. Профессор купил ее почти задаром во время последнего визита в город. События на Зете напугали карсиян и они старались избавиться от хомикусов.
Архиус специально выбрал «девочку». Они нежнее и привязчивее. А у старого ученого накопилось много неизрасходованных чувств, которые, наверное, с полным правом можно назвать отцовскими.
Все-таки, удивительные существа эти хомикусы. Архиус никому так и не признался, что перед отправкой на Зету он ввел в их геном не только ген адаптации каниморфов, но и ген любознательности. Кстати, выделенный профессором у самого себя.
Ученый и подумать не мог, что такая комбинация приведет к совсем непредвиденным последствиям. Это еще хорошо, что все этим закончилось…
Они с Тирой поселятся где-то в горах. Там и климат благоприятный, и вряд ли кто из карсиян заметит присутствие – промышленно важные районы размещены гораздо севернее.
К сожалению, помочь Тире быстро адаптироваться к новым условиям не поможет даже заветный генетический материал каниморфов, припрятанный запасливым профессором. Да-да, не такой уж Архиус лопух, чтобы безропотно сдать все свои сокровища.
Челнок уже несколько часов довольно уверенно придерживался заданного маршрута. Профессор собирался доверить управление автоматике, когда на приборной шкале замигала яркая красная лампочка – предупреждение об опасности.
Три громадных объекта двигались встречным курсом, с большой вероятностью пересекая траекторию полета челнока.
Архиус засуетился, но изменить курс никак не удавалось.
Челнок попал в поле притяжения громадин и дрожал, как живое существо, сообразившее, что спастись, наверное, не удасться.
Им повезло. До серебристых крейсеров, ощетинившихся многочисленными орудиями уничтожения, было все-таки далеко.
На сверкающих в солнечных лучах бортах были отчетливо видны знакомые Архиусу эмблемы: багрово-красные овалы, внутри - свирепые клыкастые пасти.
Расстояние между челноком и военными монстрами постепенно увеличивалось.
Профессор вытер платочком выступивший холодный пот и с нарастающим беспокойством наблюдал, как крейсеры каниморфов грациозно плывут к Карсу.
Четвертой от Солы планете… *** - Что значит, мутаген подействовал не так, как предполагалось?! И это все вы мне рассказываете после нескольких циклов применения!
- У хомикусов действительно заметно замедлились процессы размножения и созревания. Но полностью не прекратились. А вот матиусы…
- Хватит! Перед императором будете отвечать сами. Лично! И что это за бред о том, что хомикусы, якобы, стали проявлять признаки разумных существ?
- Последние данные…
- К черту ваши данные!
Звонок срочной связи прервал мэтра Герацеуса. На мониторе появилось бледное лицо Верховного министра. Странно, но он казался не рассерженным, а, скорее, напуганным.
- Мы только что получили ноту протеста от каниморфов. Целая группа этих зверюг попала под ваш порошок на Зете. Во время превращения. Похоже, у них большие проблемы.
Герацеус застыл с открытым ртом. Его мысли лихорадочно искали выход из ситуации и упирались в тупик.
Каниморфы вряд ли ограничатся только нотой протеста. И еще вопрос, у кого проблемы будут больше… *** Великий Вождь, могучий воин Чин-Хо, что значило Небесный Гром, сидел, скрестив ноги, на опушке леса и наблюдал, как его племя разбирает тушу мамонта. Женщины вырезали большие куски мяса, мужчины складывали все это добро на волокуши и тащили в стойбище.
Необходимо запасти на зиму достаточное количество мяса.
Вождя беспокоило то, что в стадах мамонтов практически не появляются детеныши. Да и взрослые звери чаще встречаются поодиночке. А длинношерстые носороги полностью исчезли. Правда, на них племя и не любило охотиться – опасно, совсем бешенные.
Те, кто постарше, пугают, что скоро добычи вообще не будет. Они привыкли всего бояться. От летающих плоских камней, распыляющих какой-то песок, шарахаются как волки от огня. Особенно старики. А почему, объяснить толком не могут. Совсем плохо с головой.
Не то, что молодые воины. Они умные, они презирают трудности. Не будет мамонтов – найдется дичь поменьше. Вот только выследить ее труднее. Мало в племени хороших следопытов – привыкли, что мамонта видно издалека…
Какое-то движение над верхушками деревьев привлекло внимание Чин-Хо.
Вождь нахмурился: опять камни разлетались.
Чин-Хо не спешил поднимать тревогу. Замеченный им летающий камень отличался от обычных и не вел себя агрессивно. По крайней мере, не приближался.
Очевидно, боялся могучего вождя… *** …Архиус с неприкрытой гордостью любовался увеличенным на экране монитора изображением настороженного местного хомикуса. Это ведь, в некотором, роде, и его детище. Великолепный экземпляр!
Профессор отказался от первоначального плана спрятаться в горах. Карсу ближайшее время будет не до него – в этом Архиуса убедил встреченный флот каниморфов. Внутренний голос подсказывал, что они летели отнюдь не на увеселительную прогулку. И хотя ученый бежал с Карса, иногда от воспоминаний и нехороших предчувствий больно сжималось сердце.
С другой стороны, Зета полностью оправдала надежды профессора. Жаль только, что от полетов вскоре придется отказаться – челнок практически истратил топливо на межпланетный перелет. Но Матиус не сомневался, что сумеет решить проблему перемещения – надо только хорошенько пошевелить мозгами.
А еще жалко матиасов. Они, наверное, полностью исчезнут. Может, попытаться помочь?..
Нет уж, и так «помог», дальше некуда. Он не эколог, всех тонкостей взаимодействия видов не знает. Пусть все идет своим чередом. Иногда для природы лучше, если ей не только не мешать, но еще и не помогать.
Сидеть, сложа руки, профессор тоже не собирался. Необходимо вести тщательные наблюдения за всем происходящим в сообществе хомикусов. Может быть, его записи еще станут первыми научными данными о развитии разума на этой суровой планете…
Архиус вдруг заметил, что Тира с живейшим интересом рассматривает коренастого аборигена. Профессор нахмурился, потом вздохнул и добродушно проворчал:
- Нечего так глазеть. Маленькая еще. |
Рассказ открыт для комментариев