20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.

13:33 19.04.2023
Сегодня (19.04) в 23.39 заканчивается приём рассказов на Арену.

   
 
 
    запомнить

Автор: Наталья Копернина Число символов: 16118
19 Дерусь, потому что дерусь 2011 Финал
Рассказ открыт для комментариев

j042 Кукольный блюз


    

    Детство мое давно уже скрылось улетающей журавлиной стаей, растаяло где-то осенним туманом, затерялось среди листопада. Лишь отдельные воспоминания оживают порой безлунной весенней ночью, лишают сна, возвращают в тот, другой мир. Мир, в котором краски ярче и зеленей трава, самым желанным лакомством является простой вафельный стаканчик с мороженым, а пол-литровая бутылка лимонада безотказно улучшает настроение.
    Детские воспоминания, затрагивающие потаенные струнки моей души, тревожат сердце, пробуждая чуть заметную, бессознательную улыбку.
    Жизнь моя как-то не заладилась: вот и потянуло, наверное, разобрать старый хлам, затерявшийся на антресолях. Там, среди богом забытых вещей, я обнаружила фарфоровую фигурку рыжего кота. И тут же, оставив на полу в художественном беспорядке мешки с тряпками, связки со старыми журналами и прочую дребедень, забыв о том, что я уже не ребенок, прижала кота к груди, погладила по спинке. И замелькали, закружили перед глазами давно позабытые картинки из детства, связанные с появлением у меня этой игрушки. Я всегда любила рыжего котика! Он... Он был моим талисманом. Как же он оказался здесь? Ведь дело не в том,  что однажды мне вдруг показалось, что верить в детские талисманы смешно! И даже не в том, что на полке с книжками кот мой смотрелся глупо – напротив! Он отлично вписывался в интерьер. Наверное, просто изменилась я, вот и решила убрать кота Пантелея, как говорят, с глаз долой, из сердца вон. И убрала. И забыла. Забыла о нем и о том, что было связано с появлением у меня этой игрушки. Вот Пантелей и остался среди ненужных вещей в пыльной темноте.
    А сейчас, глядя на него, я словно вернулась обратно, в детство. Когда мне было пять лет, родителям моим пришлось уехать по какому-то срочному делу на пару дней. Меня же, маленькую обузу, с собой не взяли, поручив на этот период нашей соседке по лестничной площадке, тете Оле. До сих пор с особым теплом вспоминаю эту милую, чуть полноватую пожилую женщину. Ах, какие замечательные жареные пирожки с картошкой готовила она! Каким изумительным вишневым вареньем угощала по осени! Соседка наша жила одна, во всяком случае, я совершенно не помню ни ее мужа, ни детей.
    Как же я обрадовалась тогда, что поеду с тетей Олей на дачу, на ее машине.
    Стояла теплая, солнечная весна. Уже вовсю зеленели деревья, кусты сирени под окнами радовали пьянящим ароматом своих пенных соцветий.
    Дом тети Оли утопал в зелени. Я не помню, как он выглядел, зато, закрывая глаза, отчетливо вижу вишневый сад: аккуратные ряды деревьев, между которыми то тут, то там виднелись поросшие травой тропинки, помню скрипучие огромные качели, затерянные среди разросшихся кустов сирени и рыжего красавца-кота – моего тогдашнего приятеля.
    На дачу мы приехали утром. В доме мне показалось очень неуютно: сыро и холодно. Тетя Оля затопила печку, и мы вышли на улицу.
    - Поиграй здесь, Ниночка, - приведя меня к качелям, сказала тетя Оля. – А я пока займусь делами. Если станет скучно, ты легко сможешь найти меня, - она погладила меня по голове и показала жестом, куда в случае чего идти. – Ты все поняла?
    - Да, - ответила я.
    - Умница.
    Пока я качалась на качелях (а качаться я могла бесконечно долго), на полянку вышел рыжий кот, посмотрел на меня своими умными глазками, запрыгнул на скамеечку и замурлыкал, греясь на солнышке. Вдоволь накачавшись и наигравшись с котом, пока тот не сбежал, я соскучилась и отправилась на поиски тети Оли. Найдя ее в парнике, я сказала:
    - Мне очень скучно.
    - Не грусти, малышка, - улыбнулась она в ответ, отрываясь от рыхления грядок, - лучше ступай в дом. В сенях есть лестница на чердак, видела?
    - Да, - ответила я, вспомнив, как эта странная лестница, ведущая прямо в потолок, привлекла мое внимание. - А как я попаду на чердак? Лестницу я видела, а входа там нет.
    - Для того чтобы войти, достаточно приоткрыть рукой дверь в потолке. Когда поднимешься повыше – сама увидишь ее.
    - А зачем?
    - Поднимись по лестнице на чердак. Там сундук с игрушками, он достался мне в наследство от прежних хозяев. Их дочка, весьма странный ребенок, заявила, что этих кукол она не возьмет, потому что они злые.
    - Разве куклы могут быть злыми? – недоверчиво спросила я. – Ведь они куклы!
    - Конечно же нет, - уверила меня соседка.
     
    Так уж вышло, что я была всегда осторожным, впечатлительным ребенком. Потаенная дверь и манила, и пугала меня. Но желание поиграть в незнакомые игрушки было сильнее, поэтому, постояв в нерешительности возле лестницы, я все же полезла наверх.
    Помню, с каким трепетом прикоснулась к заветной дверце, боясь сломать. Помню, как навалилась на меня незнакомая мне до сего момента тяжесть дверных досок. Моего роста и силы не хватило, чтобы откинуть дверцу. Поэтому пришлось с трудом протискиваться в узкую щель, удерживая дверь головою. Зато страх пропал полностью, осталось лишь жуткое девчоночье любопытство, заставляющее напрочь забыть обо всем на свете.
    Солнце, проникающее сквозь пыльное чердачное окошко, освещало небольшую комнату с покатыми стенами, сходящимися где-то высоко над головой. На сероватом дощатом полу, то здесь, то там лежали какие-то вещи и механизмы мне неизвестные. Наверное, они с легкостью могли заинтересовать любого ребенка, но только не меня, я в тот период грезила феями, принцессами, сказочными превращениями и роскошными бальными платьями.
    Сундук, про который говорила тетя Оля, стоял у самого окна. Он действительно был полон игрушек. В основном там были куклы, да несколько фигурок кошек и собак. Более всего мне запомнились дамы с диковинными прическами в старинных одеждах и звездочеты в темных балахонах до пят и забавных туфлях с длинными изогнутыми носами. Мне было безумно интересно рассматривать их, но играть... Нечто необъяснимое, может, невероятная грусть, запечатленная в их кукольных глазах, не позволяла моей чувствительной натуре играть с ними. Я даже была готова вернуться на улицу без трофеев, как вдруг, в глубине сундука увидела куклу моей мечты. Даже странные седые локоны ничуть не портили ее. Мимолетного взгляда было достаточно, чтобы понять, что она - настоящая красавица, во всяком случае, я так считала тогда. У куклы были довольно мелкие черты лица, аккуратный остренький носик и тонкие, поджатые губки. Ее холодные темно-синие глаза смотрели удивленно. Длинное искрящееся платье, подчеркивающее изящную талию; ювелирной красоты туфельки, украшающие ее ножки; крохотный черепаховый гребень в длинных волосах, словом все - все манило к ней.
     
    - Ты будешь моей дочкой, - сказала я кукле, располагаясь с нею на полу. - Хотя, лучше ты будешь принцессой, которая спешит на бал, – посмотрев на игрушку оценивающим взглядом, я добавила. - С такой прической на бал не ездят, сиди спокойно, пока я причешу тебя.
    Причесав куклу ее же гребешком, я решила, что он какой-то старомодный и для бала не годится:
    - Твой гребешок мы оставим здесь, на окошке, - обратилась я к принцессе, - он будет ждать нас здесь, а нам пора на бал.
     
    - Кисонька, ты пришел покачаться? – обрадовалась я, увидев по возвращении в сад на качелях соседского кота.
    Он жмурился на солнышко и даже не взглянул на меня, лишь слегка повел ухом в мою сторону.
    - Хорошо, что ты вернулся, будем играть втроем. Ты будешь принцем, - я подошла к качелям. - Вот, познакомься с прекрасной принцессой, - обратилась я к нему, протягивая куклу.
    В ответ кот вскочил, издав глухой утробный вопль, выгнул спину, отчего рыжая шерсть встала дыбом у него на загривке и заискрила. Оцепенев от ужаса, я даже не успела одернуть руку, в которой держала игрушку. Когтистая лапа вонзилась в кожу, от неожиданности пальцы мои разжались, и кукла упала в грязь. Кот же, спрыгнув с качелей, набросился на нее, как собака на кость. Я с трудом спасла принцессу от его хищных лап. Он скрылся в кустах, но долго и грозно рычал, пугая меня.
    - Нехороший, озорной мальчишка, а не принц! Хорошо, что он убежал, - сказала я кукле, пытаясь успокоить себя. – И ты хороша! Грязнуля! – ругала я игрушку, отряхивая ее платье. - Как не стыдно. Ты наказана. Не поедешь на бал сегодня.
    Мне показалось, что выражение лица у куклы стало каким-то презрительно-враждебным, но утверждать это не могу, так как в это время я услышала голос тети Оли, звавшей меня в дом.
     
    - Ну что, Ниночка? – улыбнулась соседка, видя, что я не могу расстаться с куклой даже на минуту, - нашла себе игрушку по душе?
    - Эх, да… - блаженно вдохнула я и улыбнулась в ответ. – Это принцесса.
    - Действительно, очень красивая игрушка.
    - А соседский кот нас обидел, - пожаловалась я.
    - Рыжик что ли? – удивилась тетя Оля. – Странно. Он очень спокойный обычно. Чаевничать ко мне приходит. А сегодня его что-то не видать. Может ты обидела его чем?
    - Нет! Я люблю кошек. Я хотела поиграть с ним и принцессой. Он поцарапал меня и убежал. Принцесса упала, запачкала платье.
    - Платье – не беда, постираем. А царапину твою надо зеленкой помазать.
    - Тетя Оля! А можно мне уложить ее спать рядом с кроваткой? – спросила я, героически протягивая поцарапанную руку для лечения.
    - Конечно же можно, Нина! Только никаких игр до утра. Договорились?
    - Да.
     
    Меня уложили на высокой кровати с мягкой периной. Принцессу устроили спать на стуле. Тетя Оля, пожелав мне доброй ночи, вышла и, уходя, погасила свет. Ее шаги стихли в соседней комнате, и дом мгновенно наполнился жутковатой гулкой тишиной, привычной лишь сельским жителям. Меня же, городского ребенка, подобная тишина угнетала. Но под толстым пуховым одеялом было тепло и уютно. Глаза мои слиплись сами собой, и я не заметила, как заснула. Вероятно, свежий воздух оказал свое благотворное воздействие на мой растущий организм.
    Мне снилось, как я летаю на старых, скрипучих качелях в саду, взмывая, то вверх, то вниз, щурясь на солнце. При этом я напевала какую-то прекрасную песенку собственного сочинения.
    Но потом… сон мой померк. Исчезли качели, пропали деревья, трава, замолкли птицы, вторившие моей песне. Я оказалась на чердаке, там было темно и страшно, а из сундука слышались чьи-то жалобные стоны. Я стояла, боясь пошевелиться, и вслушивалась в душераздирающие звуки. Постепенно в стонах, столь пугавших меня, я стала различать слова, и поняла, что это не стоны вовсе, а тихий и печальный кукольный блюз. Его бесхитростная мелодия и слова, казалось, проникали в самое сердце. Слушая невеселое повествование, я начала всхлипывать, по щекам потекли слезы от сочувствия к судьбе несчастных кукол.
    В своей песне куклы рассказали, что раньше были мужчинами и женщинами, только не совсем обычными. Природа наделила их волшебным даром – с помощью магии они помогали людям. Но однажды на свет появилась злая колдунья, решившая извести добрых волшебников. Она была прекрасна, но люди остерегались ее. Слишком уж разителен был контраст между молодостью ее лица и сединой волос, да и холодный блеск темно-синих глаз настораживал многих. Эллин – так звали колдунью, вызывала добрых волшебниц и чародеев на магический поединок. Но честной схватке всегда предпочитала уловки, поэтому отвечающие на ее вызов, оказывались в подготовленной ею ловушке-западне, выхода из которой не было.
    Эллин отнимала волшебную силу у своих соперников и превращала их в кукол. А тех, кто пытался противиться ей, колдунья лишала человеческого облика, превращая в фигурки кошек и собак. Но и этого ей казалось мало. Душа побежденного чародея навсегда оставалась в кукле.
    Я стояла, слушая их песню, и с ужасом думала о том, что моя принцесса по своему описанию точь-в-точь ведьма из кукольного плача. Слезы мои незаметно высохли, лишь периодическое всхлипывание напоминало о них. А куклы все пели… Пели они о том, что однажды нашелся маг, способный одолеть злые чары ведьмы. И он вступил с нею в тяжелый бой. И дрался он с колдуньей в течение семи дней, не зная отдыха и сна.
    На исходе седьмого дня волшебнику-Пантелею удалось обездвижить колдунью. Ему оставалось воткнуть ей в волосы черепаховый гребень, лишив тем самым волшебной силы. Но в самый последний момент Эллин сломала его чары и, прежде чем замолкнуть навеки, успела произнести заклинание. Волшебник превратился в кота, потеряв свою память, а колдунья стала фарфоровой куклой. Черепаховый гребень украшал ее волосы, лишая возможности избавиться от чар Пантелея и обрести свое прежнее могущество. Волшебник был обречен оставаться вечно в кошачьем обличии, пока душа ведьмы заперта в кукле.
    Потом они начали петь еще о чем-то, но в это время кто-то ударил меня в бок. Взвизгнув от неожиданности и боли, я открыла глаза и увидела, что нахожусь в каком-то огромном зале, освещенном множеством свечей, и притом лежу на холодном каменном полу.
    - Проснулась, тварь! - грубый окрик незнакомого голоса заставил меня вскочить и обернуться.
    Передо мной стояла женщина, точь-в-точь похожая на куклу, с которой я играла накануне.
    - Эллин, - неосознанно пролепетала я, поняв, что сон мой - не плод детской фантазии.
    В то же мгновение что-то холодное и гибкое ударило меня по губам.
    - Как смеешь ты, девчонка, обращаться ко мне как к равной? - в темно-синих глазах ведьмы плясали злобные огоньки, казалось, что они проникают в душу. От этого сердце сжималось в маленький твердый комочек и билось быстро-быстро, словно пытаясь выскочить из груди. Мне было страшно. Так страшно, что никогда не достанет слов, чтобы описать то, что довелось пережить в ту ночь. - Я Госпожа для тебя! Понятно? - Ведьма подошла ко мне и, приподняв рукой мой подбородок, ударила по лицу.
    Я зажмурилась, но не закричала и, что самое удивительное - даже не заплакала, хотя голова моя загудела, и в ушах раздался звон тысячи бубенцов. Поднявшись на ноги, я посмотрела в глаза своей мучительнице и сказала:
    - Почему ты все время дерешься?
    - Любопытство - это порок, детка, - ответила Эллин, ехидно улыбаясь. - Я дерусь потому, что... да просто так. Мне это доставляет удовольствие. Что может быть приятнее, чем слезы противной девчонки, испортившей мне платье?
    Последовавший за этой фразой удар сбил меня с ног, перед глазами замелькали, заплясали в безумном танце искорки свечей. Во рту появился неприятный солоноватый привкус. Эллин что-то зашептала, воздух вокруг меня запульсировал, в такт ее словам. И тут же привкус крови исчез. И вместе с ним пропали все мои ощущения. Это было так странно. Я не чувствовала ни страха, ни холода, даже победная песнь ведьмы доносилась до меня, словно сквозь какую-то завесу.
    - Теперь и ты одна из нас, одна из нас, - послышался мне знакомый плач кукол.
    Да, я стала куклой. Маленькой фарфоровой куколкой со смешными косичками и ямочками на щеках. И бесконечная грусть наполнила мою душу.
     
    - Мррр-мяу, еще не поздно повернуть время вспять, - услышав утробный кошачий вопль, я увидела Пантелея. Он фыркал и злобно урчал, но, может от того, что я теперь была куклой, мне было понятно то, что он говорил. - Ты любишь драться, старая ведьма! Что ж - я принимаю твой вызов! - с этими словами он вцепился ей в волосы.
    Воя от боли, колдунья тщетно пыталась столкнуть с себя обезумевший рыжий комок. Их вопли смешались в один неимоверный гул, от которого заложило мои кукольные уши. Свечи, резко вспыхнув, разом погасли, и сразу же все пропало в их сиреневом дыму.
     
    - Ниночка, детка, - услышала я ласковый голос тети Оли. – Просыпайся! Уже второй час, нам уже скоро в город возвращаться!
    Открыв глаза, я обнаружила, что по-прежнему лежу на высокой кровати, утопая в мягкой перине.
    - С добрым утром, - улыбнулась я, решив, что мне приснился кошмар.
    - Где ты нашла этого котика? - вдруг спросила меня соседка. - Тоже на чердаке?
    - Какого котика? - недоуменно спросила я, слезая с кровати.
    На стуле, вместо седовласой куклы, лежала фигурка рыжего кота. Между лап его виднелась небольшая прядь опаленных седых волос.
    - Его зовут Пантелей, - вдохнув, сказала я и спросила. - Тетя Оля, можно я возьму его себе?
    - Конечно, детка.
     
    Перед возвращением в город я обследовала дом. Седовласой колдуньи нигде не было. И даже черепаховый гребень бесследно исчез с чердака. А куклы остались. Только глаза их больше не были печальны. И я поняла, что Пантелей спас прошлой ночью не только меня, но и несчастные души, заключенные внутри игрушек. Он победил злую ведьму ценой собственной жизни.
     
    - Как же я была глупа, когда отправила тебя на антресоль, - обратилась я к коту. - Простишь ли ты меня, Пантелей?
    Он, разумеется, ничего не ответил. Но в зеленых глазах его заблестели веселые огоньки.

  Время приёма: 11:52 29.01.2011

 
     
[an error occurred while processing the directive]