20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.

13:33 19.04.2023
Сегодня (19.04) в 23.39 заканчивается приём рассказов на Арену.

   
 
 
    запомнить

Автор: Melnik Число символов: 53774
19 Дерусь, потому что дерусь 2011 Финал
Рассказ открыт для комментариев

j006 Планета женщин


    

    

    - Приведите его в чувство, - ворвалась фраза в мое сознание.
    Я открыл глаза и сморщился от боли в затылке: не могу понять, где я нахожусь, и что со мной случилось.
    - Все, уже не надо, благодарю, - услышал я тот же властный голос.
    Голова раскалывается, не дает собраться с мыслями, все кажется каким-то нереальным, будто происходит не со мной.
    - Подсудимый пришел в себя. Думаю, можно начинать. – Последовала небольшая пауза. – Все и так в курсе произошедших событий, поэтому предлагаю опустить формальности и перейти непосредственно к обвинениям и вынесению приговора.
    Это суд? Надо мной? Что за чертовщина?!
    Я ощущаю в голове толчки, будто кто-то пытается выбраться наружу. Она вся пульсирует, при этом в ушах шумит. Надо срочно сосредоточиться и разобраться в ситуации. Меня абсолютно не радует, что на мне наручники, и я нахожусь на скамье подсудимых.
    - Подсудимый.
    Как же болит голова.
    – Подсудимый, я к вам обращаюсь.
    Темные пятна волнами колеблются передо мной, но постепенно растворяются.
    - Подсудимый, если не хотите осложнений в и так незавидном для вас положении, то советую отвечать, когда к вам обращаются.
    С трудом приподнимаю голову, осматриваюсь и понимаю, что нахожусь в судебном зале. Только он какой-то странный, словно появился из старых фильмов. В большей части Млечного пути они выглядят совсем по-другому. И судят там беспристрастные машины, а не люди.
    - Где я? Как меня зовут? – попытался узнать я.
    Судья недовольно посмотрела на меня, уверенная в том, что я придуриваюсь, и сказала:
    - Подсудимый, вы обвиняетесь в тяжких, немыслимых в нашем обществе преступлениях. В лучшем случае, вам дадут два пожизненных срока, если вы сознаетесь в содеянном,  иначе – газовая камера.
    Сердце, казалось, провалилось в желудок. Во рту пересохло, а сам я обмяк на стуле. Хотел что-то сказать, но позабывал все слова.
    - Позовите докторшу, пускай осмотрит его.
    Кто я такой? Что натворил? И почему в зале одни только женщины?
    Мысли вихрем кружатся в моей несчастной голове, но ни на один из вопросов я не нахожу ответа. Такое ощущение, что мозг вскипятили для стерилизации.
    Двери зала раскрылись, и внутрь вошла миловидная девушка с аптечкой первой помощи. Она быстрым шагом прошла между рядами ее сограждан и подошла ко мне. Я попытался улыбнуться, но она только бросила на меня презрительный взгляд.
    - Притворяется, что ничего не помнит, - сказала судья.
    Доктор внимательно осмотрела мои глаза, взглянула на макушку, пощупала ее и залезла в аптечку. На свет появилась какая-то баночка.
    Я словно проснулся после длительного сна, когда баночку поднесли к моему носу! Нашатырь.
    - Не удивительно, что он ничего не помнит, - обратилась доктор к судье. - Так удариться головой…
    - У подсудимого амнезия?
    - Она самая.
    - Когда он придет в себя?
    - Кто его знает.
     
        
        ***
        
     
    - Кто его знает.
    Меня будто окатило ледяной водой, и перед глазами всплыла картинка. Я нахожусь на каком-то складе: под ногами пыльные листы бумаги, по бокам свалены груды различной аппаратуры, а передо мной - огромная женщина, за спиной которой, едва касаясь потолка, уходят вдаль аккуратно сложенные ряды мешков.
    - Кто его знает, - отвечает женщина, и я невольно обращаю внимание на ее бицепсы и мощную шею, переходящую в широкие плечи. – Это зависит от многих факторов. Я сообщу, когда смогу принять товар. А пока, думаю, недельку или больше, попутешествуй по планете, насладись жизнью. Только будь осторожен, - женщина усмехнулась, - мужчин тут у нас не любят.
    - Я позабочусь о нем, - раздалось сзади и нежные руки прикрыли мои глаза. – Мне не впервой.
     
        
        ***
        
     
    Кратковременная вспышка памяти вселила в меня надежду, что амнезия скоро пройдет. Жаль только, кусочек воспоминаний, вырвавшийся из глубин мозга, почти ничем мне не помог.
    Похоже, я – торговец. И раз меня повязали, значит, товар был контрабандный. Плохи дела.
    - Я думаю, присутствующие здесь гражданки и журналистки согласятся со мной, что, несмотря на амнезию подсудимого, заседание стоит продолжить. Ведь его виновность и так просматривается невооруженным глазом. - В зале послышался одобрительный гул, и судья расплылась в улыбке.
    Доктор, кинув на прощание безучастный взгляд, взяла аптечку и поспешно вышла. Двери за ней захлопнулись с глухим ударом, и внутри меня все оборвалось, словно то закрылись ворота в рай.
    Я посмотрел на судью, которая в этом момент перебирала бумаги, затем повернулся к залу и увидел обращенные ко мне лица. Они уставились на меня с презрительным равнодушием. А десятки камер, сверкая объективами, следили за каждым моим движением, словно я - кинозвезда.
    Я сглотнул и поспешно отвернулся к окну: за ним была чудесная, солнечная погода. Но сейчас она не могла меня обрадовать. Возможно, в скором времени, я ее больше никогда не увижу.
    - Подсудимый, прежде чем мы приступим, вы должны поклясться, что будете говорить только правду, - сказала судья так, чтобы даже на дальних рядах ее услышали.
    - Клянусь, - ответил я, не долго думая.
    В зале послышались недовольства, отдельные выкрики. Судья постучала молотком, призывая к тишине, и все в момент прекратилось. Я был несколько сконфужен реакцией женщин.
    - Подсудимый, еще одна оскорбляющая реплика из вашего рта, и, думаю, приговор будет вынесен преждевременно.
    Да что я такого сказал?
    - Принесите подсудимому Манифест, - распорядилась судья.
    Ко мне подошла женщина, в которой я не без проблем узнал полицейского. Синяя форма на ней вызвала у меня бурлящие чувства. С одного боку висела дубинка, с другого – наручники, только подчеркивающие ее сексуальность.
    Она протянула какую-то книжку и встала недалеко от меня. Все женщины в зале притихли в ожидании моих дальнейших действий. Журналисты в юбках напряглись.
    Вспомнив о древнем странном обряде своих далеких предков, я понял, что должен положить на эту тоненькую, но при этом в твердой обложке книгу левую руку и произнести слова клятвы.
    Перевернув ее, я увидел надписи на межпланетном языке и удивленно двинул бровями - автор Валери Соланас мне была неизвестна, и уж тем более аббревиатура в странном названии «Манифест ОПУМ».
     
        
        ***
        
     
    - «Манифест ОПУМ» здесь самая почитаемая книга, – рассказывала мне девушка, пока мы наслаждались прохладой вечера, стоя возле гостиницы, - что-то наподобие Библии у древних людей.
    Я держал ее за руку, и это вызывало гримасы отвращения у проходящих мимо женщин. Они старались не приближаться к нам близко, словно мы были прокаженными. Однако такое их поведение моя спутница, казалось, не замечала. Она вела себя так, будто мы любовались закатом на безлюдном пляже.
    Я, рассматривая прохожих, гордился тем, что рядом со мной такая шикарная брюнетка. Возможно, именно это и раздражало женщин. Многие из них шли парами, и я заметил, что в таких случаях, в основном, одна из девушек – довольно мускулистая.
    Среди детей также встречались только девочки. И как только мамаши замечали меня, то прикрывали дочкам глаза.
    Забавно.
    - Ты слушаешь? – обратилась ко мне девушка, дернув за рукав.
    - Конечно, Света. Что за вопросы? – улыбнулся я.
    Брюнетка посмотрела на меня подозрительно, улыбнулась в ответ и продолжила:
    - Так вот, этот «Манифест ОПУМ» когда-то написала одна землянка – Валери Соланас – тем самым, бросив еще один ком в надвигавшуюся тогда лавину равноправия.
    - Ты о феминизме? – равнодушно поинтересовался я.
    - Тише ты, - шепнула она. – Еще на весь город скажи об «ОПУМе».
    - А что с ним не так?
    - Да ничего, если не считать, что за его оскорбление могут порвать на месте. – Последовала небольшая пауза. - «ОПУМ», кстати, расшифровывается как Общество Полного Уничтожения Мужчин.
     
        
        ***
        
     
    Книга в моих руках сразу потяжелела, а сердце в груди забилось быстрее.
    Мне стало не по себе, но все же я собрал волю в кулак и, стараясь не совершить оплошность, поклялся в том, что буду говорить только правду. Конечно, если вспомню ее, добавил я про себя.
    Полицейский забрала у меня Манифест и ушла в глубь зала, словно нарочно виляя бедрами. Я проводил ее взглядом, отчего заметившие это женщины разразились праведным гневом, крича о каком-то изнасиловании.
    Взглядом что ли?
    Опять влип. Лучше вообще закрыть глаза или смотреть в пол.
    - Подсудимый, что вы себе позволяете? – возмутилась судья. – Да за это вам еще с десяток лет накинут!
    Я не стал оправдываться. Какая мне разница? Два пожизненных заключения уже есть.
    Угомонить толпу прекрасного пола в этот раз получилось не сразу. Молоток блондинки, казалось, вот-вот сломается и только, когда судья встала, призывая к тишине, женщины замолкли. Хотя кое-где еще слышались недовольные голоса.
    Столь бешеными глазами на меня никогда не смотрели. Только пены у рта не хватало. Я невольно поежился и наклонил голову вниз.
    Гладкий, без единой неровности пол позволил мне перевести дыхание и собраться с мыслями, пока судья выпивала стакан воды.
    - Итак, подсудимый, - послышался знакомый голос, и я вздрогнул, – для начала вы обвиняетесь в избиении двух полицейских.
    В зале снова послышался неодобрительный гул. Лица некоторых женщин исказились ненавистью, но в этот раз я не отвернулся. Я не чувствовал за собой вины. Поэтому, уверенный в сфабрикованности обвинения, с решимостью встал.
    - Товарищ судья, я на женщину никогда бы не смог поднять руку - не то, что избить, - заявил я, уверенный в своей правоте.
    Видимо, дамы не ожидали от меня такой наглости и даже как-то забыли поднять галдеж. В зале отчетливо раздавались щелчки фотокамер.
    - Подсудимый, у вас же амнезия, как вы можете такое утверждать? – судья осталась непоколебимой. – Вы ничего не помните, зато побои говорят сами за себя.
    Я был поражен и обреченно уселся на стул. Судья же приказала привести пострадавших.
    Двери раскрылись, и в зал под сочувствующие взоры вошли две женщины. Одеты они были обычно, но мой взгляд привлек сине-фиолетовый синяк у рыженькой под глазом и перевязанная голова русой. Когда же я присмотрелся к ним, то заметил еще и ссадины.
    - Это только видимые побои, - поспешила разъяснить судья, не столько мне, сколько присутствующим на суде барышням.
    Рыжая развела губы в едва заметной злорадной ухмылке.
    - Пожалуй, начнем, - сказала судья.
     
        
        ***
        
     
    - Пожалуй, начнем, - обратилась рыжая к рядом стоявшей напарнице, и зарядила мне кулаком в солнечное сплетение.
    Я бы, наверное, согнулся в две погибели, но меня пристегнули наручниками к трубе. Я только сморщился от острой боли, глотая воздух. Мне казалось, будто в брюшной полости кто-то включил печку.
    Обе полицейские с наслаждением смотрели на то, как я корчусь. Повезло еще, что не русая ударила – у нее мускулы крупнее.
    Жжение волной отхлынуло, и я приподнял голову. Тусклое помещение с влажным воздухом являлось подвалом: обшарпанные стены, паутина по углам, ржавые трубы и звуки капающей воды. Все это, и тот факт, что мои руки пристегнуты за спиной позади трубы, наводило на неприятные мысли. Женщины-полицейские вдруг показались мне более грозными.
    - Ну что, самец, - понравилось?
    - Я думаю, он не до конца прочувствовал, - сказала русая и разбила мне нос.
    Тонкая красная струйка вытекла из правой ноздри и устремилась к подбородку.
    - Девчата, - обратился я к ним, - так ведь не честно. Меня родители учили не обижать женщин.
    Дамы в форме усмехнулись.
    - Зря, - сказала русая и прописала мне мощную пощечину, от которой в ухе зазвенело, а на щеке, несомненно, остался красный след.
    Рыжая не заставила себя долго ждать и стала по мне наносить удары, словно по боксерской груше.
    Русая предупредила:
    - Ты смотри там, нам его еще в участок везти.
    - Знаю, поэтому и хочу оторваться, как следует. -  Посыпался град ударов, после чего рыжая остановилась, чтобы перевести дыхание.
    Но меня это ничуть не обрадовало, так как я тут же получил ногой от русой.
    - Девчата, я на БДСМ не подписывался, - сказал я с улыбкой на лице, хоть мне это и стоило больший усилий.
    Рыжая с русой переглянулись.
    - Так значит тебе весело? – Обе подошли вплотную. – Тебя забавляет то, что мы делаем?
    Неожиданно русая схватила меня за яйца и сдавила их:
    - Теперь смешно, угнетатель?
    - Оставь мою угнеталку в покое, - процедил я.
    Чему бы меня не учили родители в детстве, но только здесь я понял, что бывают ситуации, когда просто невозможно не пустить вход кулаки.
    Борясь с адской болью и сатанея от возбужденных улыбок полицейских, я воспользовался тем, что они, торопясь поизмываться, оставили мои ноги свободными. Я прижался спиной к трубе и, вспотев от напряжения, резко дернулся вперед. Вырвав кусок ржавой железяки, я навалился всем телом на опешивших женщин.
    Спустя секунду они оказались подо мной и первый мстительный удар, окропленный моей злобой, пришелся на русую: я головой отправил ее в мир сновидений. Переключился на рыжую, но она успела вынырнуть. Ее догнала подошва моего ботинка, оставив под глазом след.
    Пока полицейский корчилась на полу, я вскочил на ноги и освободился от куска трубы, однако дальше не успел сделать и шага. Черное, смертельное отверстие уставилось на меня, источая запах смерти. Пистолет в руках рыжей поверг меня в шок и тут же остудил весь мой пыл. Так лохануться!
    Она подошла к напарнице, присела на одно колено, не сводя с меня дуло оружия, и потрогала у нее пульс. После чего приказала мне отойти к стене и без единых эмоций направила пистолет на меня. Но вдруг упала, словно ей кто-то отключил сознание.
    Позади нее стояла перепуганная Света, сжимающая в руке большую деревяшку.
     
        
        ***
        
     
    Я облегченно вздохнул. Пускай полицейским действительно досталось от меня - речь шла о самообороне. Только мне от этого не легче. Здесь все настроены против меня. По сути, это и не суд вовсе, а обыкновенное шоу.
    А Света? Кто она?
    Мои размышления прервал голос блондинки-судьи, которая чисто формально поинтересовалась у двух пострадавших женщин, именно ли я их так избил. На что те незамедлительно кивнули, а затем и утвердительно ответили. Я еле сдержал эмоции, чтобы не заулыбаться.
    - Подсудимый, вам есть, что сказать в свое оправдание? Ах, да, вы же ничего не помните.
    В зале все навострили уши, ожидая моих оправданий, но я промолчал и не доставил прекрасной половине человечества такого удовольствия.
    Судья подождала несколько секунд и произнесла:
    - Суд примет во внимание эти тягчайшие обстоятельства при вынесении окончательного вердикта.
    Журналисты заерзали на местах и камеры на время отвернулись от меня, снимая уходящих избитых полицейских – наглядный пример врожденной агрессивности самца.
    Я вздохнул. Пока внимание женщин в зале переключилось на других, вытер потный лоб и удобнее устроился на стуле. Двери закрылись, и сотня глаз уставилась на меня, словно на невиданное прежде животное. Я почувствовал себя в клетке зоопарка.
    - Подсудимый, далее вы обвиняетесь... - судья взяла театральную паузу, - в домогании десятилетней девочки.
    «Хоть не мальчика», - подумал я, уже ничему не удивляясь.
    - Приведите свидетелей.
    Двери распахнулись и женщины, в их числе и я, с интересом обратили взоры к проходу. Медленно, будто опасаясь чего-то, показались две молодые девушки, одна из которых вела за ручку ребенка. Он увидел меня, вроде как улыбнулся, но тут же отвел взгляд в сторону.
    До моих ушей долетали отдельные слова, которыми заботливые женщины в зале успокаивали и ободряли девочку. Мама ее улыбалась, растроганная таким вниманием к ее дочурке. Вторая девушка жевала жвачку и, видимо, ей было на все наплевать.
    Тройка прошла мимо журналистов и присела с другой стороны от судьи, как можно дальше от меня. В зале воцарилась тишина.
    - Расскажите, - обратилась судья к мамаше, - что произошло?
    Женщина поднялась, посмотрела на присутствующих, ища в них поддержки, и заговорила тоненьким голоском:
    - Мы с дочкой сидели в кафе. Этот тоже находился там со своей подружкой. Я сразу подумала уйти, чтобы не накликать беду, но доченьке так хотелось десерт, что мы остались.
    - И что же случилось дальше? – поинтересовалась судья.
    Я слушал с большим интересом, ни на мгновение не сомневаясь в абсурдности обвинения.
    - Я вышла в туалет, а когда вернулась, - мамочка всхлипнула, - это уже случилось.
    Шустрый, однако.
    - А он, - женщина указала на меня, - продолжал сидеть за соседним столиком, как ни в чем не бывало.
    По залу промчалась волна возмущенных вздохов.
    - Спасибо, - сказала судья, - присаживайтесь. А вы? – она посмотрела на вторую девушку. – Расскажите, как вы стали свидетельницей, и что произошло?
    Девушка лет двадцати резко встала, так, что всколыхнулась юбка. Она посмотрела на меня оценивающе, затем повернулась к судье. Две блондинки встретились взглядом. Та, что моложе, заговорила, не переставая жевать жвачку. Таких я здесь еще не видел.
    - В общем, работаю я в той кафешке официанткой. Не сказать, что довольна, но чаевые там неплохие дают. Да и подцепить на ночь можно кого-нибудь, девчата там потрясные бывают.
    - Ближе к делу, - перебила судья.
    Официантка закатила глаза, снова посмотрела на меня и продолжила:
    - Мужчина этот пришел к нам со своей… не знаю, кто она ему там. Они заняли один из столиков, я подошла к ним, чтобы принять заказ и слышу, как его спутница говорит: «Старайся ни на кого не смотреть – навлечешь неприятности».
     
        
        ***
        
     
    - Старайся ни на кого не смотреть – навлечешь неприятности, - сказала Света, сидя напротив меня. По ее лицу видно, что она взволнована. -  И зачем ты решил пообедать здесь, а не в номере гостиницы?
    - Надоело там, - отвечаю я, - хочется людей видеть. Даже если они исключительно женского пола.
    Рядом деликатно кашлянула официантка, готовая принимать заказ. Ее короткая юбка дразнила меня, но усилием воли я уткнулся в меню. Ни одного названия блюда из него я не знал, поэтому выбрал наугад. Света почему-то отказалась от еды.
    - Мы только несколько дней на планете, а ты уже ищешь проблемы. Это - твоя характерная черта.
    - Да что может случиться в кафешке? Просто зашел пообедать. У нас уже давно таких нет – я словно попал в прошлое.
    - Как бы ты там совсем не остался, - брюнетка серьезно посмотрела на меня. - Столько лететь, чтобы продать товар… Тебе не будет жалко, если все сорвется из-за твоего упрямства?
    - Да что ты такое говоришь?
    - Я изучила всевозможные данные об этой планете и знаю, что она из себя представляет. Для таких, как ты.
    - Ну да, тут одни только бабы. И что? Они довольно милые, - я усмехнулся, раскинувшись на стуле.
    - Ты поверхностно смотришь - с высоты своего члена.
    - Да что ты заладила, Света? – я осмотрелся: женщины, как женщины.
    Ну смотрят некоторые из них  на меня, как на недочеловека. Подумаешь? Я их тоже рад видеть. Вон, например, за соседним столиком меня разглядывает девочка: с удивлением, абсолютно невраждебно.
    Я улыбнулся ей. Девочка засмущалась, но потом посмотрела на меня и улыбнулась в ответ.
    - Приветик, как тебя зовут?
    - Ты что делаешь? – перепугалась Света.
    - Анжелина.
    - А меня Леша. Очень приятно.
    - Прекрати, ненормальный.
    - А мама говорит, что все дяди – потенциальные насильники. Это как?
    - Не слушай свою маму. Ты очень милая девочка и, думаю, если бы ты жила не здесь, то со временем нашла бы себе хорошего, любящего дядю.
    - Ваш заказ, - сказала официантка, и я аж подпрыгнул.
    - Благодарим. – Света вся покраснела. Похоже, официантка слышала последнюю часть разговора.
    Я отвернулся от девочки, опасаясь самого худшего, но ничего не произошло. Официантка выложила с подноса наши блюда и ушла, виляя бедрами.
    - Придурок, ты хоть понимаешь, чем это могло закончиться? - вознегодовала Света.
    - Да все нормально, не переживай, - попытался я успокоить ее.
    Чтобы хоть как-то отвлечься, я стал поглощать еду. Не сказать, что пища была сытная, но довольно вкусная. Брюнетка молча смотрела на меня.
    Ну вот, все обошлось, а она так разволновалось. Меньше надо было о планете всяких данных читать. Позабивала себе голову чепухой.
    - Мужчина, - слово прозвучало так, будто родилось в муках.
    Я повернул голову и увидел женщину. Естественно, кого же еще?
    - Слушаю, - сказал я удивленно.
    - Дочка мне только что сказала, что вы назвали ее очень милой.
    Я встал, прожевал до конца и ответил:
    - Да, у вас замечательная дочурка.
    Света вскочила из-за столика, примкнула губами к моему уху и стала быстро нашептывать, пока возмущенное выражение лица у мамаши переходило из одной стадии в другую:
    - Ты что, забыл лозунг, о котором я тебе говорила? «Слово – тоже изнасилование»! Давай быстрее извиняйся, говори, что имел в виду совсем другое.
    Я растерялся, не понимая, за что я должен извиняться. А тем временем мамаша пришла в себя, достала из сумочки дрожащими руками мобильный телефон и заявила, что вызывает полицию.
    - Да что я такого сделал? – опешил я.
    - Еще и наглости хватает спрашивать!
    Я встал, как истукан, думая, что все это мне снится. И только Света вывела меня из ступора, выбив из рук женщины мобильный. Он подлетел чуть ли не к потолку и начал опускаться вниз, когда брюнетка потащила меня к выходу.
     
        
        ***
        
     
    - В общем, я приняла заказ, отошла. А когда вернулась, он уже общался с девочкой.
    Все, что произошло в кафешке, представилось мне каким-то театром абсурда. Хорошо хоть узнал, как меня зовут.
    - Расскажите, что вы услышали, - попросила судья.
    - Да ничего особенно, просто назвал ее милой.
    Судья поперхнулась. Женщины в зале посмотрели на официантку, как на ненормальную. Даже операторы от удивления раскрыли рты.
    - Спасибо свидетель, вы свободны, - заторопилась судья. – И мама с девочкой тоже могут идти.
    Пока они шли между рядами женщин, те о чем-то бурно перешептывались. Я посмотрел на судью и увидел, как она поспешно делает глоток воды.
    - Подсудимый, чтобы выяснить уровень вашей скрытой агрессии, понять, насколько вы склонны к насилию, мы приглашаем для дачи показаний вашу жену.
    Со стороны, наверное, хорошо было видно, как у меня отвисла челюсть. Я почему-то вспотел, заерзал на месте. Только жены здесь не хватало! Черт его знает, какой я семьянин. Сейчас наговорит суду, а я даже не смогу опровергнуть ее слова.
    Стоп. Почему я решил, что жена будет против меня? Может я отличный муж!
    Двери распахнулись, я с волнением в груди посмотрел в другой конец зала и облегченно вздохнул, расплывшись в улыбке.
    Света шла не торопясь, словно давала разглядеть себя. Женщины говорили ей в след какие-то гадости, но мою женушку этим не проймешь. Она с достоинством миновала операторов, подмигнув камерам, чем вызвала недовольство зала, и присела туда, где еще недавно находилась официантка с мамашей и ее дочкой.
    Наяву моя брюнетка оказалась еще прекраснее. Не будь я в суде, тут же повалил бы ее на пол. О, эта шикарная фигура, пухленькие губки и грудь, выпирающая из-под кофточки…
    - Свидетель, - отвлекла меня судья от созерцания жены, обратившись к ней, - как долго вы знаете подсудимого?
    - Я с ним от самого своего рождения, - ответила Света, взглянув на меня.
    - Расскажите, как часто он вас бил?
    Что?!
    - Никогда.
    С плеч словно упали горы.
    - Свидетель, вы клялись говорить только правду.
    - Это и есть правда. Мой муж хоть и не идеал, но руку на меня никогда не поднимал.
    Такое высказывание повергло всех в шок. Даже, казалось бы, стойкая судья, и та не сразу оклемалась.
    - Хорошо, свидетель, а как часто он требовал от вас секса? Как часто секс был не обоюдным желанием? Насколько плохо он при этом обходился с вами?
    - Скорее, я от него постоянно хотела секса.
    В зале началась суматоха: судья только и успевала стучать молотком, полицейские старались утихомирить женщин, а операторы бегали, выхватывая лучшие ракурсы. И посреди всего этого шума и неразберихи Света, посмотрев на меня, помахала пальцем у виска.
     
        
        ***
        
     
    Света помахала пальцем у виска и уселась во второе кресло пилота, повернувшись ко мне лицом.
    - Я тут прочитала информацию об этой планете – может ну ее?
    - Ты что, дорогая. Мы сюда столько летели. Только здесь и сможем продать весь наш товар.
    - Да, но…
    Я уткнулся в радар – планета уже совсем близко. Перевел взгляд на иллюминатор: огромный голубой шар неумолимо приближался к нам. Не часто встретишь планету земного типа. Эта, размером почти с Землю, имела огромный океан и всего один материк.
    - Кузнечик, через сколько мы приземлимся в космопорте?
    - Через полчаса, - ответил механический голос.
    - Слушай, почему ты не задашь системе управления другой голос?
    - Так прикольнее, - я задумался, и спросил: - Так ты о чем вообще?
    - Да о планете этой. На ней живут исключительно женщины.
    - Ты что, ревнуешь?
    - Ты же знаешь, я не умею ревновать. Тем более, женщины эти вряд ли будут на тебя вешаться.
    Я поднялся из кресла и стал несложными упражнениями разминать суставы. Света же продолжала рассказывать:
    - Соланас неофициально называется Планетой женщин или, как любят говорить на Земле, – Планетой феминисток.
    - Второе название мне нравится больше, - улыбнулся я, делая приседания.
    - Первые женщины покинули Землю очень давно – еще в начале 22-го века. Сразу, как только люди открыли пригодную для жизни планету. Улетело феминисток не так уж и много. Но они довольно быстро смогли построить свое общество, благодаря взятым с собой технологиям роботостроения и генной инженерии.
    - Что, у них рождаются одни только женщины?
    - Именно так. Но тебе у них все равно не понравится.
    - Это еще почему?
    Я подошел к стене, схватился за турник и стал подтягиваться.
    - Потому что на их планете до сих пор двадцать второй век.
    Я спрыгнул с турника, не подтянувшись и трех раз.
    - Что, серьезно? Я вообще-то привык к цивилизации.
    - А у них она законсервировалась. Общество довольствуется тем, что есть.
    - Что, вообще никакого прогресса нет?
    - Научно-технического – да.
    - В общем, так: быстренько сплавляем товар и валим из этого парка юрского периода куда подальше.
    - Поддерживаю.
    В кабине повисла тишина. Я вернулся в кресло пилота, узнал у Кузнечика, что до посадки осталось пятнадцать минут, и провалился в свои мысли.
    - Дорогой, - услышал я спустя некоторое время игривый голос Светы.
    Я повернулся к ней. Она предстала передо мной обнаженной: знакомые выпуклости резанули глаза, а ее сладкий язычок, облизывающий губы, заставил встрепыхнуться моего проказника.
    - Поиграй со своей киской.
    Я сглотнул, почувствовал, как возбудился, но неимоверным усилием воли заставил себя отвернуться от восхитительной брюнетки, пока мозги окончательно не перетекли в хозяйство.
    - Света, не сейчас. Скоро посадка, мне надо готовиться.
    Сзади раздался разочарованный вздох, и послышались шлепки голых ног по полу.
     
        
        ***
        
     
    Я посмотрел на Свету, которая села на место, и не смог поверить, что родившийся из глубин памяти эпизод произошел со мной на самом деле.
    Какой же я болван!
    Жена сидела на стуле с невозмутимым видом, пока в зале суда пытались навести порядок. Я на время позабыл все свои неудачи и насладился открывшейся передо мной картиной: женщины толкались, пихались и возмущенно орали, задние ряды что-то скандировали; их пытались успокоить полицейские, и даже судья размахивала руками, призывая к порядку.
    Прошло еще совсем немного времени и самых активных дамочек удалось вывести, после чего общая волна недовольства схлынула. Женщины расселись по местам, полицейские отошли в сторону, а журналисты вернулись на передовую. Судья отдышалась, посмотрела на меня, как бы обвиняя в учиненном беспорядке, и повернулась к Свете.
    - Свидетель, ваши предыдущие слова суд считает произнесенными под визуальным воздействием вашего мужа. Это его присутствие на вас так повлияло. Но не бойтесь, вам ничего за это не будет, мы прекрасно видим обстоятельства, из-за которых вам пришлось соврать.
    В зале послышалось перешептывание и отдельные хлопки людей, согласных со словами судьи. Но большинство отреагировало сдержанно, так же, как и я. За сегодняшний день я научился воспринимать любую, даже самую невероятную информацию, спокойно и невозмутимо.
    - Подсудимый, почему вы женились на андроиде?
     
        
        ***
        
     
    - На андроиде? Ты женился на андроиде? – крупный, широкий в плечах мужчина подозрительно посмотрел на меня. – Не прикалываешься?
    - Ты что, о таком не шутят.
    - Ну надо же, - мужчина задумался.
    Его здоровые бицепсы внушали уважение. Большая шея резко переходила в плечи, грудь при каждом вдохе вздымалась горой, и только добродушное лицо с пышными бакенбардами портило устрашающую картину.
    - Ты это, - заговорил он, - извини меня если что. Так уж получилось. Сам понимаешь, ситуация нестандартная была.
    - Да ничего страшного, Джек. Отлично мы с тобой размялись.
    - Мне даже как-то неловко. – Последовала небольшая пауза. - Ну, так может быть, поделишься со мной, почему на андроиде женился?
    - Профессия у меня опасная: пираты, контрабандисты, мошенники, даже с правительством планет бывают несуразицы. А Светка меня всегда поддержит, выручит. Она мне не только жена, но еще и боевой товарищ.
    - Это все понятно. Андроиды посильнее нас будут. Ну а как на счет интима?
    - Ненасытная, как стая горилл в брачный период! К тому же нет месячных, и голова никогда не болит.
    - Завидую! И во сколько она тебе обошлась?
    - Да так, один магнат подарил, после того, как я ему сильно помог.
    - Свезло же!
    - Да я ее вначале вообще не хотел включать… А потом, видишь, как случилось – женился. Благо, на Земле такие браки разрешены.
    - Молодец! Дай пять!
    От такого удара ладонями рука моя, словно обожглась. Я не подал виду и облокотился о спинку стула.
    - Ну, а у нас здесь, как ты успел заметить, обычные бабы. Точнее, я хотел сказать, - настоящие, живые.
    - С вами прилетели?
    - Не поверишь, отсюда набрали. Есть здесь, оказывается, нормальные женщины, - Джек посмотрел на меня многозначительно. – Как бы здешним барышням не промывали мозги, а все равно вырастают среди них не радикальные феминистки. С такими мы и наладили тесный контакт. Теперь вот хотят с нами улететь.
    Я понимающе кивнул. Природа взяла свое.
    - Ладно, слушай сюда, - здоровяк сразу приобрел серьезный вид. – В передрягу ты попал конкретную. Можешь и не думать о том, чтобы так просто покинуть планету. Уж я-то этих феминисток знаю. Нахожусь здесь пятый год.
    - Неужели пятый год здесь прячешься? – перебил я.
    - А что делать? После неудачной попытки сбыта контрабанды – партии фаллоимитаторов – еле спаслись. Моя команда понимает, что если бы не этот разрушенный землетрясением район – гнить нам в тюрьме. Как ты успел заметить, мужиков здесь не любят,  - он посмотрел на меня глазами голодной акулы. – Мы потеряли корабль. Команда благословляет удачу, что вы нам подвернулись.
    - А мы что, можем чем-то помочь?
    - Безусловно.
     
        
        ***
        
     
    - Подсудимый, отвечайте на заданный вопрос. – С глаз словно снялась пленка. – Почему вы женились на андроиде?
    - Потому что.
    Буря негодования промчалась по залу.
    - Вам все равно не понять.
    - Подсудимый, вам эти штучки не сойдут с рук.
    Нашла чем удивить.
    - Увести свидетеля.
    Двое полицейских подошли к Свете, она бросила на меня прощальный взгляд и удалилась из зала.
    Я снова остался наедине с прекрасным полом.
    - Подсудимый, также вы обвиняетесь в нанесении материального ущерба при попытке задержания.
    Что-то новенькое.
    Судья взяла какую-то бумажку и забегала по ней глазами. Нашла, то, что искала и огласила на весь зал:
    - Подсудимый угнал автомобиль, после чего нанес ущерб двум полицейским машинам. Показания и свидетельства очевидцев у нас имеются.
    Я только двинул плечами.
    - Подсудимый, что-то можете сказать в свое оправдание? – злорадно усмехнулась судья.
     
        
        ***
        
     
    - Что-то можешь сказать в свое оправдание? – Света сделала резкий крен в сторону, так, что заскрипели шины. – Хорошо пообедал в кафешке? Доволен?
    Автомобиль мчался с огромной скоростью. Я вжался в сиденье, пристегнувшись ремнем безопасности. Жена рулила, словно прирожденный гонщик. К счастью, дорога была более или менее свободной. Редкие машины, попадавшиеся по пути, она объезжала, будто стоячих, но две полицейские тачки позади, отставать не хотели. Их сирены разносилась по округе, заставляя меня переживать все сильнее.
    - Света, ну что это за бред? Что я сказал той девочке?
    - Ты ее домогался!
    Я замолк, понимая, что отчасти все равно виноват. Не послушался жену и поперся в кафе.
    Света крутанула руль, и машина ушла на грунтовую дорогу, всю в ямах, грязи и лужах. Меня стало слегка подбрасывать на сиденье. Я с надеждой посмотрел в зеркало заднего вида, но полицейские мчались за нами с прежним рвением.
    - Как жаль, что здесь нет аэрокаров, - посетовал я. – Давно бы уже скрылись.
    Света ничего не сказала. Она, полностью поглощенная вождением, следила через заляпанное лобовое стекло за дорогой.
    Послышался выстрел. Затем еще один.
    - В колеса целятся! – вскрикнула Света, и снова свернула.
    Мы проехали совсем немного, как перед нами открылись какие-то развалины. Обрушившиеся дома напоминали декорации к фильму на постапокалиптическую тематику. Периодически попадались ржавые остовы машин, объезжая которые, жена сбавляла скорость. Грунтовая дорога хоть и закончилась, но новая, петляющая среди руин, была ничем не лучше: те же ямы, плюс трещины и завалы, местами перекрывающие часть пути.
    Снова послышался выстрел, и я ощутил, как меня бросило вправо – Света вырулила на другую улицу.
    - Пора с этим что-то делать, - сказала она сама себе, и, когда впереди показалась разбитая тачка, дала газу.
    Нутром почуяв что-то неладное, я инстинктивно напрягся. Удар вышел ощутимый, но нас даже не развернуло. Зато машина, которую Света задела, встала поперек дороги, и один из преследовавших нас автомобилей налетел на нее, выбыв из гонки.
    Жена победно улыбнулась, миновала большую трещину и спросила, пока напряжение несколько спало:
    - Что собираешься делать? Как мы теперь покинем планету?
    - Для начала давай уйдем от преследования. Потом что-нибудь придумаем.
    - Умник, думать надо было в кафе.
    - Да кто ж знал, что они тут все прибацаные?
    - Я знала. И не раз тебе об этом говорила.
    - Ну прости меня, что не прислушался. – Резкий разворот и машина заехала в узкий переулок. – Выберемся из этой передряги – проси, что хочешь.
    - Перепрограммируешь Кузнечика – кораблем хочу управлять я.
    Сзади показался полицейский автомобиль. Жена затормозила и крикнула, чтобы я выбирался.
    Оказавшись снаружи, я бросился вперед, а через секунду услышал звук столкновения. Света бежала за моей спиной, прикрывая от возможных выстрелов. Но они так и не прогремели.
    Мы виляли среди развалин, всячески запутывая следы и, наконец, когда я выдохся, спрятались в полуразрушенным доме. Отдохнув в нем несколько минут, я сказал Свете, что могу бежать дальше. Но она только взмахнула рукой, призывая к тишине.
    - Черт, направляются прямо к нам. Я их отвлеку.
    Я даже не успел раскрыть рта, как Света выпрыгнула и убежала.
    Я остался один.
    Придвинувшись к окну, снаружи я никого не заметил, хотя отчетливо услышал звуки беготни. Как долго я не смотрел, никто так и не показался.
    - Привет, - раздалось сзади.
    Я обернулся и увидел перед собой громилу, кулак которого тут же врезался мне в лицо.
     
        
        ***
        
     
    Вот значит, как я познакомился с Джеком.
    - Нет, ничего не могу сказать в свое оправдание. Я угнал тачку и разбил две полицейские машины, товарищ судья, - согласился я, чтобы не дать ей насладиться моими оправданиями.
    - Ну что ж, тогда суд объявляет небольшой перерыв и уходит на совещание для вынесения окончательного вердикта.
    Судья со своими коллегами скрылась за боковой дверью, а толпа женщин вышла через главный вход. Следом за ними ушли и журналисты. В зале стало непривычно пусто, только двое полицейских находились рядом, охраняя меня.
    - Я в туалет хочу, - обратился я к ним.
    - Потерпишь.
    - Вы будете за мной убирать? – поинтересовался я.
    Та, что повыше, с более крупной грудью и короткой стрижкой, подошла ко мне, схватила за шиворот и рывком поставила на ноги.
    - Попытаешься выкинуть фокус – пристрелю.
    Мы покинули зал заседаний и оказались в коридоре. Обе полицейские вели меня в туалет: одна шла спереди, другая сторожила сзади. По пути попадались женщины. Они желали мне удачи - сгнить в тюрьме, а не попасть в газовую камеру - и всячески поддерживали, говоря, что для меня смерть будет слишком легким наказанием. Я шел и улыбался им, а самым активным делал комплименты.
    Наконец меня завели в женский туалет. Других на планете и не могло быть. Отрезвляющая прохлада ударила в голову. Первым делом я подошел к умывальнику и посмотрел в зеркало на свое отражение. По ту сторону на меня уставилось изнеможенное, с мешками под глазами лицо. Сколько они меня здесь держат?
    - Поторапливайся, - услышал я голос. Полицейский встала, перегородив выход, другая женщина – окно, хотя мы были далеко не на первом этаже, судя по верхушкам деревьев.
    - В кабинку за мной никто не хочет проследовать? Вдруг сбегу?
    - Повторять не буду!
     
        
        ***
        
     
    - Повторять не буду! Дерись, сука, или тебе не жить! – верзила в нескольких шагах от меня пританцовывал в бойцовской стойке.
    Я ощутил во рту вкус крови, поднялся с колена и бросился на Джека.
    Мощный удар под дых - я распластался на земле, а люди, окружившие нас, восхищенно заорали, поддерживая моего противника.
    - А ну-ка вставай! – Джек приподнял за волосы мою голову, нагнулся к уху и, перекрикивая шум толпы, проговорил: - Я не верю, что ты случайно оказался здесь! Не верю!
    Он схватил меня за плечи огромными, сильными руками, словно сделанными из стали, и одним махом поставил на ноги. После чего снова приготовился к драке. Я смотрел на его пресс, на котором в поте переливались так любимые женщинами «кубики», и мне казалось, что передо мною древнегреческий бог, спустившийся с Олимпа.
    О попытке схватить что-нибудь увесистое и думать было нечего: мужчины и женщины, взявшие нас в подобие круга, отрезали путь к любым предметам. Выручить в данной ситуации могли только мои кулаки. Которые я не пускал в ход с самого детства, всячески избегая подобных стычек.
    - Сколько они тебе заплатили? – спросил Джек, оскалившись. – Ты должен был внедриться к нам?
    Он замахнулся ногой, но я вовремя сориентировался и увернулся. Зрителям это понравилось, они начали болеть еще активнее.
    - Я же сказал, что убегал от полиции!
    - Расскажи этот бред феминисткам!
    Резкий выпад Джека, удар по ребрам, и я почувствовал жгучую боль. Однако на ногах устоял.
    - Что им известно о нас?! – прогремел голос здоровяка.
    Я промолчал. Вместо этого послал кулак вперед, надеясь, что он достигнет цели.
    Не знаю, кому было больнее, но моя рука, такое ощущение, столкнулась со скалой. Правда, и Джек немного скорчился от боли. Не зря я на Кузнечике периодически долбил грушу.
    Шум от людей, наблюдавших за дракой, не стихал ни на секунду. В ушах гудело, в горле пересохло, а адреналин начал прекращать свое волшебное действие. Сил почти не осталось.
    - Смотри, как бы самого потом феминистки не киданули!
    Он попытался ударить ногой, но я схватил ее и завалил Джека на землю, придавив своим весом.
    Первый удар, второй, третий - Джек прикрывает лицо руками. Затем скидывает меня, словно пушинку, и уже сам оказывается сверху. В таком положении не то, что защищаться трудно – дышать тяжело.
    Мы, оба вспотевшие, извалявшиеся в пыли, продолжаем бороться. Точнее, я борюсь, а Джек просто избивает меня, выкрикивая вопросы. Руки уже не могут сдерживать удары, и я начинаю их пропускать один за другим.
    И тут все прекращается.
    В ушах отдается биение сердца. Толпа разом замолкла, хотя слышны нотки разочарования. Стало неимоверно легко, когда Джек с меня слез.
    Я смотрю на него и не верю своим глазам – он протянул мне руку.
    - Только в драке я мог понять, врешь ты или нет.
     
        
        ***
        
     
    - Давай быстрее, - услышал я голос одной из полицейских.
    - Секундочку, встряхну только.
    Я вышел из кабинки, мысленно радуясь всплывшему эпизоду недавних событий. Не столько потому, что припомнил что-то, а, надеясь, что вскоре амнезия пройдет.
    Меня снова провели через коридор под дружные проклятия феминисток, завели в пустой зал и усадили на прежнее место. Девушки в форме встали рядом, ожидая, когда продолжится суд.
    Минуты текли вяло, словно нехотя. Казалось, будто пространство вокруг заморозилось. Даже полицейские почти не двигались, не сводя с меня глаз. Я два раза пытался завести с ними разговор, но тщетно.
    Ожидание вынесения вердикта оказалось мучительнее самого суда, в котором я потерял немало нервных клеток. Я уже давно понял, что вляпался конкретно и вытиранием подошвы об траву здесь не обойтись.
    Постепенно в зале стали появляться люди. Свободных мест оставалось все меньше и меньше, пока, наконец, помещение не накрыл галдеж. Женщины переговаривались, что-то выясняли, даже, как мне показалось, две поспорили на меня – возможно, в плане приговора. Но так продолжалось недолго. Все разом смолкли, когда судья-блондинка появилась со своими коллегами.
    - Суд принял во внимание все данные, выслушав обе стороны, и готов вынести свое окончательное решение.
    Удивительно, но я немножко занервничал.
    - Подсудимый приговаривается к двум пожизненным заключениям…
    На меньшее я и не рассчитывал.
    - … а также к конфискации имущества: космического корабля…
    Жалко Кузнечика.
    - … и андроида.
    Сердце на мгновение перестало биться.
    - Решение суда обжалованию не подлежит.
    Зал разразился аплодисментами. Люди повставали с мест и стоя приветствовали оглашенный вердикт. Операторы разрывались между ликующими женщинами и поверженным самцом. Полицейские схватили меня под локти и потащили к выходу.
    - Что вы сейчас чувствуете? – услышал я писклявый голосок на фоне общего шума – в лицо мне стали тыкать микрофоны с диктофонами. Отовсюду посыпались вопросы: «Вы согласны с приговором?», «Скажите, вы рады, что избежали газовой камеры?», «Вы ожидали конфискации жены?», «Вам больше жаль утерянный корабль или андроида?»
    Я двигался, ничего вокруг не замечая, и только очутившись на улице, пришел в себя. Солнечная погода показалась мне издевательством, уж лучше бы шел дождь. Не верилось, что это происходит именно со мной.
    Меня затолкали в полицейский автомобиль, предварительно застегнув наручники и на ногах. Попав на заднее сидение, я был придавлен с двух сторон мощными женщинами. Также еще один полицейский уселась спереди, рядом с водителем. Я посмотрел в окно, на здание, в котором решилась моя судьба, и заметил, как неподалеку стоят и о чем-то беседуют рыжая с русой.
     
     
        
        ***
        
     
    Двое полицейских о чем-то беседуют. Я стараюсь идти непринужденно, насколько это возможно среди женщин. Они проходят мимо, обращают на меня внимание. Их выражения лиц меняются, кто-то останавливается и оборачивается.
    Я ровняюсь с полицейскими. Прохожу рядом с ними, чувствуя, как ускоренно бьется сердце. Та, что рыжая, стоит ко мне спиной, но русая замечает меня. Она от удивления широко раскрывает глаза, через мгновение выхватывает пистолет и орет так, что ее напарница пугается:
    - Стоять! Не двигаться! Руки вверх!
    Рыжая обернулась, прикрывая рукой голову, но за секунду оценила ситуацию и быстро достала наручники. Она с грубостью застегнула их на запястьях, бросила меня на капот полицейской машины и ударами заставила раздвинуть ноги. Вокруг уже собрались глазеющие на задержание женщины. Русая сказала им разойтись, но те и не подумали.
    - В машину его.
    Меня с силой затолкали внутрь, хотя я и не сопротивлялся.
    - В участок?
    - Нет, - улыбнулась русая. – Потом.
    Полицейская тачка дала газу, оставив зевак позади, но уже возле следующего дома сбавила скорость и свернула в один из переулков.
    Меня бесцеремонно вытащили наружу и заставили идти вперед.
    - Ну надо же, - удивилась русая, обращаясь к подруге, - его все ищут, а он разгуливает себе.
    - А ты что хотела? Это ж мужчина.
    - Ага. Думает своим шлангом.
    - Спасибо за комплимент, - поблагодарил я и тут же получил по голове.
    Женщины завели меня в какой-то подвал. Продвижение замедлилось, так как почти ничего не было видно, но полицейские довольно быстро сориентировались. Они затащили меня в помещение с окошком, отчего сразу стало светлее, и пристегнули к трубе.
    - Пожалуй, начнем, - обратилась рыжая к рядом стоявшей напарнице, и зарядила мне кулаком в солнечное сплетение.
    Произошедший в подвале случай промчался в памяти подобно вспышке молнии, и вот я уже стою возле стены. Немного дальше находится Света, сжимая в руке деревяшку.
    - Прости, что так долго, - сказала она, отбросив орудие в сторону. – Не сразу нашла вас.
    - Помоги мне подняться. Пойдем прямиком в участок, хватит с меня посредников.
     
        
        ***
        
     
    Так это что выходит? Мы со Светой сами сдались? Абсурд какой-то.
    Включив мигалки, водитель газанул, пока машину не успели облепить журналисты. Вслед нам, словно по команде, уставились всевидящие объективы камер и защелкали фотоаппараты, производя еле видимые секундные вспышки.
    Все осталось позади. Все, к чему я успел хоть немного привыкнуть.
    Мимо проносились люди и дома. Автомобиль не останавливался даже на светофорах. Мне вдруг сделалось одиноко, я вспомнил о Свете. Что с ней будет?
    - Что, дошло, наконец, как ты влип? – спросила женщина справа от меня, заметив мое поникшее настроение.
    - Далеко тюрьма?
    - Ближе, чем ты думаешь, - заржала та, что слева.
    Она придавила меня сильнее, и я почувствовал, как стало тяжело дышать.
    - Дамочки, может, вы подвинетесь хоть немного? Или вас такая близость с мужчиной не пугает?
    - Скорее, отвращает.
    - А вы друг с дружкой спите? – поинтересовался я зло.
    - Да, а что? – спокойно ответила женщина по правую руку от меня.
    Я замолк. От досады, от всего навалившего на меня хотелось выть.
    Жилые районы со временем закончились, и машину вынесло на полупустую дорогу, с обеих сторон которой изредка виднелись частные постройки.
    - Эта тачка, едет за нами от самого суда, - сказала водитель.
    Полицейские возле меня обернулись, я тоже попытался, но не смог.
    - Тормози! Сейчас же! - раздался голос и щелкнул затвор.
    До меня не сразу дошло, что происходит. Я, словно в замедленной съемке, вижу, как полицейский возле водителя уставила свой пистолет на нас, сидящих сзади. Голова ее повернута так, что она одновременно видит и водителя, и девиц возле меня. Рот ее медленно открывается, начинают шевелиться губы, двигаться язык и тут меня будто вытаскивают из проруби.
    - Двинетесь, и я вас пристрелю! Тормози, говорю!
    Водитель снизил скорость и остановился на обочине.
    - Снимите ему наручники! Живее!
    Та, что не так давно ржала, с бледным лицом извлекла на свет маленький ключик и сняла с меня наручники. Я, еще мало понимая, что происходит, разволновался, словно перед сдачей экзамена.
    - Вылезай быстрее! – сказала мне девушка. - А вы чтоб без фокусов! Мигом сделаю дырку!
    Я, кое-как протиснувшись и вывалившись на землю, вдохнул полной грудью свежий воздух. Из машины, следовавшей за нами, выскочила женщина и бросилась к полицейским. Она залезла внутрь автомобиля и, пока я задавался вопросом, что вообще происходит, усыпила полицейских транквилизатором.
    Обе женщины, соблюдая холодную невозмутимость, побежали к соседней тачке, крикнув, чтобы я поторапливался. Заскочив на заднее сидение, я прилег на него, опасаясь, что меня могут увидеть.
    - Стекла затемнены - расслабься, - сказала мне полицейский и обратилась к подруге: – Двигай отсюда.
    Мы успели проехать около минуты, когда я набрался смелости и спросил девушек:
    - А что, собственно, происходит?
    - Еще не все вспомнил? – посочувствовала та, что следовала за нами от суда. – Не переживай, все будет отлично.
     
        
        ***
        
     
    - Не переживай, все будет отлично, - сказал Джек, смотря мне в глаза.
    - Как мне не переживать? Ты предлагаешь нам со Светой сдаться! Прийти вдвоем в участок и добровольно сдаться в руки этих свихнувшихся самок!
    - Успокойся, Леха. Я уже объяснил, что тогда они снимут с твоего корабля охрану. Чем ты слушал?
    - Да мне от этого не легче. Как выбраться-то потом?
    - Положись на меня.
    - Да откуда мне знать, что ты не сбежишь на моем же Кузнечике?
    - Он ведь реагирует только на твои команды.
    - А вы, типа, не сможете перепрограммировать его?
    - Где среди моей команды разношерстных бугаев ты видел программиста? Там даже книжки никто не читает.
    - И все равно твоя идея мне не по душе.
     
        
        ***
        
     
    - Куда мы направляемся? – поинтересовался я, вспомнив, каким образом оказался в руках женского правосудия. – И как же Света?
    - К Кузнечику твоему едем, - ответила женщина, снимая в машине полицейскую форму. – За жену не бойся, она и сама за себя может постоять. Подай мне пакет, что возле тебя.
    Я взял черного цвета пакет и передал его наперед. Полицейский, оставшаяся только в нижнем белье, извлекла из целлофана спортивный костюм и тут же стала одевать его.
    - Люди Джека с девушками ждут возле корабля?
    - Некогда объяснять, сам все увидишь. Космопорт уже рядом.
    Машина подскочила на кочке, и меня основательно тряхнуло. А уже за следующим поворотом вдалеке показался космопорт. Когда мы к нему подъехали, я раскрыл рот, пораженный его размерами - он громадиной возвышался над остальной частью города. Всюду сновали корабли, взлетая или заходя на посадку.
    - Ты чего рот раскрыл? Никогда космопорта не видел?
    - Ага, - ответил я машинально.
    - Что «ага»? Видел ты. Лучше этого видел, просто не помнишь. У нас тут самый обычный космопорт.
    Народу также было много, но, как мне объяснили, это были либо делегации с других планет, либо торговцы. Гражданам Соланаса запрещалось покидать планету.
    - Как же я здесь проскочу незаметно?
    - Мы подъедем к Кузнечику прямо на машине.
    Спустя некоторое время взвизгнули тормоза. Мы втроем выскочили и кинулись к кораблю.
    Я успел бросить на него один только взгляд, а уже влюбился по уши. У меня есть собственный космический корабль! Как это здорово!
    - Кузнечик, это я, - обратился я к кораблю, постучав костяшками пальцев по обшивке. – Как там… В общем - сезам откройся.
    - Рад тебя видеть, - ответил металлический голос, и створки грузового отсека стали раздвигаться.
    В этот момент за нашими спинами показалось несколько грузовиков. Они притормозили, развернулись и дали задний ход, окончательно остановившись возле корабля. Дверцы почти одновременно раскрылись,  и на землю ступили мужчины, по лицам которых я узнал ребят Джека. Они бросились к кузовам, где сидели в ожидании остальные, и открыли их. После чего все побежали внутрь моего корабля.
    Я стоял и улыбался, радуясь тому, что помог этим замечательным людям покинуть ненавистную им планету.
    - Ты что-то слишком веселый в отсутствии своей жены, - услышал я голос Светы, обернулся и увидел, как она подходит ко мне вместе с Джеком.
    - А ты боялся, - похлопал меня здоровяк по плечу.
    Я обнял Свету, приподнял над землей и утонул в ее губах.
    - Ребята, здесь не место, - дернул меня Джек за рукав. – Скоро. Скоро насладитесь друг другом, а пока надо идти.
    Я опустил жену на землю, понял, что настроение у меня поднялось, и сказал:
    - Приглашаю на борт моего корабля, - показал я жестом в сторону Кузнечика. – Первый класс не обещаю, зато никаких феминисток.
    Я двинулся вперед, но успел сделать только несколько шагов, как вдруг люди стали покидать корабль. Они выбегали оттуда, каждый с несколькими большими коробками, бросали их в кузова и направлялись обратно. Я, удивленно вскинув брови, обернулся к Джеку, но тот стоял со Светой абсолютно спокойно.
    - Джек, что здесь происходит? – обратился я к нему. – Разве мы не собираемся поднимать Кузнечика в небо? Зачем они выгружают товар?
    - Дорогой, когда уже, наконец, пройдет твоя амнезия?
    - Леха, не переживай, все идет по плану. Сейчас некогда объяснять, пошли лучше поможем.
    Когда в грузовом отсеке не осталось ни одной коробки, я приказал Кузнечику взлетать. Порывы воздуха обдали землю, стоило заработать двигателям. Но шума они почти не производили. Мне стало интересно, насколько современным является Кузнечик, какого он поколения. Однако это можно будет узнать позже.
    Корабль быстро набрал высоту, оказавшись в околоземном пространстве. Но через несколько минут космические силы Соланаса легли на хвост, а спустя еще какое-то время оставили от него одни обломки, парящие в вакууме.
     
        
        ***
        
     
    Обломки мыслей парили, словно в вакууме. Я не мог сосредоточиться ни на одной из них. Еще и женщина эта сидит рядом, рассматривает какие-то бумаги, и будто специально стучит ручкой по столу.
    - Ладно, я, пожалуй, удалюсь, - сказала блондинка. – Увидимся в суде. – В дверях она притормозила, прежде чем покинуть помещение. - Я от тебя мокрого места не оставлю.
    Я только улыбнулся в ответ своей самой радужной улыбкой.
    Длинная стрелка на настенных часах выбивала каждую секунду, словно чеканила шаг. Тиканье проникало в мозг, не давая сосредоточиться на будущих событиях, обдумать их и, возможно, придумать запасной план. Ведь все может пойти иначе.
    Дверь открылась. Внутрь вошли две женщины.
    - Сколько осталось до суда? – спросила одна другую.
    - Около часа. Времени у нас предостаточно. – Женщина посмотрела на меня. – Что, не ожидал увидеть?
    Они подошли ко мне, убедились, что я пристегнут наручниками к стулу и обнажили злобный оскал.
    - Только после вас, - сказала та, что была поменьше.
    - С удовольствием, - согласилась другая.
    Она посмотрела на меня полными ненавистью глазами и так зарядила по физиономии, что меня отбросило назад. Стул быстро миновал фазу, когда был вздыблен на задние ножки, и последнее что я увидел, прежде чем завалиться, – перевязанную голову русой женщины, которая все еще сжимала кулак.
    Я ударился затылком об стену, что была позади. Свет померк.
     
        
        ***
        
     
    - Но зачем так надо было поступать с Кузнечиком? – спросил я Джека, с огорчением вглядываясь в небо.
    Я, конечно, не мог увидеть свой корабль. Но все же всматривался в голубой купол, испещренный перистыми облаками, из-за нахлынувшего чувства утраты. Я потерял не просто космический корабль, на котором, по словам Светы, пролетал большую часть жизни. Кузнечик был моим другом.
    - Зато теперь они тебя считают мертвым, - сказал Джек.
    Грузовик с удивительной легкостью объезжал попадавшиеся по пути машины, хотя и казался неповоротливым. Джек сидел за большим рулем, а так управлял махиной, словно держал в руках джойстик, играя в гонки. Я восхитился его умением.
    С другой стороны от меня находилась довольная жена. Да, мы лишились корабля, а я чуть не угодил за решетку, но, не смотря на это, Света давно оттаяла и все мне простила. Даже пообещала вечером устроить сюрприз. Похоже, ночью я не высплюсь.
    - Скоро свалим отсюда, не переживай. – Ряд грузовиков завернул направо, впереди показались руины. Скорость значительно снизилась.
    - Дорогой, - обратилась Света ко мне, - когда ты согласился перепрограммировать Кузнечика на меня, неужели знал, что корабля нам не видать?
    - Возможно, - улыбнулся я. – Не помню.
    Джек с филигранной точностью объезжал попадавшиеся трещины, завалы и ни на что уже не годные автомобили.
    - И какие наши дальнейшие планы? – спросил я его.
    - Девчонки помогут сплавить товар, клиенты уже есть. Затем купим новый корабль – и мы свободны.
    - И долго мы еще здесь пробудем? – спросил я, надеясь на небольшой срок.
    - Недолго, - ответил Джек, - максимум – месяц.
    Целый месяц!
    - А что за товар хоть? – поинтересовался я, придя в себя после слов Джека.
    - Скорее бы прошла твоя амнезия.
    Света улыбнулась, чмокнула меня в щечку и сказала:
    - Тампоны и прокладки.
    
    
    
    
    

  Время приёма: 22:45 28.01.2011

 
     
[an error occurred while processing the directive]