 |
|
| |
12:11 08.06.2024
Пополнен список книг библиотеки REAL SCIENCE FICTION
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
|
|
|
|
|
Автор не проголосовал вовремя.
|
От взрывной волны распахнулась дверца на проекторе и сотни стеклянных осколков вонзились мне в спину. Боль была настолько жгучая, что я и заорать-то не смог, повалился на колени и выпучил глаза. Вадим потом сказал, что \"скорая\" ехала всего семь минут. А мне показалось - вечность.
Однако обо всем по порядку.
Меня зовут Миша Иванов, мне двадцать два года, я живу в Ленинграде и работаю киномехаником в кинотеатре \"Спартак\". Обитаю тут же, на Кирочной улице. Кинотеатр в восьмом доме, а мой в одиннадцатом.
В декабре прошлого, восемьдесят третьего года, в кинотеатре произвели доработку кинопроекторов. Вместо углей поставили ксеноновые лампы. Лампа удобна тем, что не надо следить за электрической дугой и менять угольные стержни. Светит себе и светит. Внутри кварцевого баллона находится газ ксенон и два вольфрамовых электрода. На электроды подается разжигающее напряжение тридцать тысяч вольт, а потом всего семьдесят, зато каких! Ток - сто пятьдесят ампер! Немудрено, что ксеноновые лампы взрываются.
- Понимаешь, - сказал как-то Вадим, наш инженер, - прогресс - палка о двух концах. Теперь думай, как бы чего не вышло.
Как в воду глядел.
Вы знаете, как в проектор устанавливается лампа? Инженер надевает на голову защитный щиток из оргстекла, потом раскрывает коробку и бережно вытаскивает лампу из упаковки. На лампе закреплен защитный чехол. Инженер открывает проектор, устанавливает лампу, убирает чехол, закрывает дверцу, снимает щиток. А еще на руках должны быть перчатки. У нас они замшевые, до самого локтя. Лампу запрещено трогать пальцами: малейший жир на стекле может привести к взрыву.
Лампу-то заменили, а вот дверца для доступа к углям - осталась. Это новые кинопроекторы, изначально рассчитанные на ксенон, иначе устроены. А наш такой вот мутант. Как раз моя смена была. Десять дней в больнице провалялся, а когда вернулся на работу, увидел на всех проекторах предостерегающие надписи, новые защелки, и ленточки с печатями.
Я стал бояться.
Умом понимаю, такое вряд ли может повториться, наверняка единственный случай на весь СССР, но рядом с кинопроектором стоять не мог. Пустил часть на первом посту, подготовил на втором, и к выпрямителям отхожу. Даже стул там поставил.
С этого все и началось.
Что такое выпрямитель? Это здоровый синий сундук высотой метра полтора, внутри которого гудит трансформатор. На передней панели располагается вольтметр, амперметр, и регулятор тока. От выпрямителя питается проектор. Мне на приборы иногда поглядывать тоже надо, а не только бобины менять, да лентопротяжный тракт чистить. Когда неисправность, я инженера зову, а для обычной работы обязан самостоятельно обходиться.
Теперь надо пояснить, чем наш кинотеатр отличается от остальных. Мы крутим старые ленты. Специализация - киноклассика и любимые фильмы молодости. Желает человек посмотреть кино, которое еще в детстве видел, он к нам шагает. \"Серенада солнечной долины\", \"Тарзан\", \"Огни большого города\"...
А теперь главное.
Так как я отходил от проектора к выпрямителю, соответственно чаще обращал внимание на стрелки приборов. Хотите - верьте, хотите - нет, но я выяснил, что сила тока, фиксируемая амперметром, зависит от времени создания фильма! Ставлю один фильм, запоминаю, где стрелка находится, ставлю другой - скачок на добрых три ампера.
Поначалу грешил на коэффициент полезного действия трансформатора. Как известно, он зависит от температуры. Спросите любого летчика. Отец у меня на Ту-134 командиром двенадцать лет отлетал, а сейчас на Ту-154 переучивается. Если за бортом минус пятьдесят, самолет чешет на высотный эшелон бодро и весело, а минус тридцать - потихоньку скребет. Так и мой выпрямитель родимый. Подчиняется законам физики. Это уже потом мне Светка объяснила, что влияние температуры на трансформатор в данном случае небольшое, так как в аппаратной стабильная температура. Я бы до такого никогда бы не догадался. Что ж, учился я на тройки. Это Светка у меня умная.
Скажете - эк тебя стеклом шарахнуло, что ты зависимость такую открыл! Часом в голову не залетел осколок? Нет, друзья. Осколки в спину вошли, а в голову не попали. Да и в армии я служил. Положенные два года под Владимиром киномехаником оттрубил, в секретной, между прочим, части. Туда всех подряд не берут. Хотя признаюсь, в тот день, когда обнаружил разницу в показаниях амперметра, еле смену доработал. Подумал - гудение трансформатора на меня плохо действует. Докрутил последний сеанс, да к Светке отправился. Была у меня бутылочка Фетяски в аппаратной припрятана, с ней и явился.
Светку Флорушину я с первого класса знаю. За одной партой сидели. После школы Светка в политехнический институт поступила, на специальность \"Атомные энергетические установки\". Будет с радиоактивностью работать, подводные лодки в командировках посещать. Я же в ПТУ поступил, с моими оценками в ВУЗ соваться не стоило.
Через год будем заявление подавать. Почему через год, а не сейчас? Это все Светкин отец. Подозвал меня как-то и говорит: \"Миша, я тебя давно знаю. Но годик погуляйте, хорошо? Пусть Светлана институт закончит\".
Правда, пусть доучится. Что нам год, если вместе уже пятнадцать?
Пришел, бутылку показал, а Светка ругается:
- Ты сдурел с выпивкой приходить? Отец увидит, решит что алкоголик!
- Чего бы он решил, - ответил я, - если спит давно. Время - второй час ночи.
Я вообще-то редко пью, но в армии всякое бывало. И самогон глотал, и водку, и портвейн. Там свои законы: ешь что дают, пей что течет.
Светка меня картошкой с котлетами накормила, а потом мы к ней в комнату пошли. Не хотел я рассказывать про индикаторы, но когда выпили по бокалу, язык у меня развязался.
- Амперметр, - говорю, - такое показывает!
- Чего он у тебя показывает?
- Ставлю \"Огни большого города\" - сто сорок восемь и две десятых. Следующий сеанс \"Любовь и голуби\" - сто пятьдесят один и четыре. Как это объяснить? Чем больше временная разница между фильмами, тем отклонения сильнее.
- Может, чего-то не понимаешь?
- Для того и шел к тебе, Светка. Ты на инженера учишься...
- А что, только для этого и шел?
Светка уставилась на настольную лампу с оранжевым абажуром, словно там стоял телевизор с малоинтересным кино.
Вечно так со Светкой.
Увлеченно рассказываешь, машешь руками, раскрываешь подробности, и все хорошо до тех пор, пока явно или косвенно не сорвешься на технический эгоизм локального порядка. И будь уверен - этого Светка тебе не простит, сразу завернется в видимость обиды и выпустит маячок: любишь - не любишь. И этот маячок надо заметить. Чтобы не потонуть в показном равнодушии Светки к твоим делам.
Я так прямо и ответил:
- Я же люблю тебя, Светка. А ты обижаешься. Меня парадокс волнует, помощь нужна.
Обиды как не бывало. Светка повернулась ко мне и заявила:
- Да какой это парадокс!
- Расскажи, чего не понимает твой колхозный друг?
- Ты не колхозный. Вот поступишь в училище гражданской авиации, будешь летать.
У меня внутри что-то ухнуло. Слово \"люблю\" воистину магическое. Авиация-то здесь причем? Чтобы летать, надо как можно раньше начинать. С парашютом прыгать, в авиационный клуб ходить. А мне уже двадцать два. Конечно, ничего невозможного нет, было бы здоровье. Правильно отец меня еще в восьмом классе спрашивал: \"Не пожалеешь потом, Мишутка?\". Дубина я стоеросовая, а не Мишутка.
- А с парадоксом что?
Светка задумалась.
Я сидел рядом и смотрел на профиль Светкиного лица. Мягкий оранжевый свет лампы огибал чуть вздернутый нос, губы, пробивался сквозь паутину волос...
- Что из себя фильмы представляют? Катушечка с пленкой?
- Не одна катушечка, Свет. Много катушечек. Фильмы прибывают в специальных таких тубусах. По научному - ЯУФ. Ящик универсальный для перевозки фильмов. Хотя он скорее на высокую кастрюлю похож, а не на ящик. Я когда в армии служил, пищу в нем готовил. Да и другие готовили. И не только в армии. Придет фильм, а нижняя коробка в сале, и пленка внутри тоже. Кто-то поужинал, а ты триста метров оттирай.
- Миш, ты не шутишь?
- Я? Шучу? Знаешь \"Спутник\"? Туда на работу как-то взяли киномеханика из деревни. А на чердаке кинотеатра голуби жили. Однажды этот механик взял палку, забрался на чердак, набил голубей, сварил их в ЯУФ-е, и съел.
Светка положила руку на живот, и сделала вид, что ее подташнивает.
- Перестань.
- В кастрюле, значит, отдельные мотки. Каждый моток - десять минут фильма. Мы клеим их по два на катушку - и ставим в проектор. И вот так по двадцать минут и показываем. Один проектор, другой. Один, другой. Пока один показывает, другой готовится.
- Мотки - это рулоны?
- Смотанная в рулон пленка. Без катушки.
- Одинаковые мотки, да? Для каждого фильма?
- Одинаковые. Если в мотке не последняя часть. Там меньше бывает, потому что остаток.
- Я подумала, не может ли быть так, что потребление тока при разной нагрузке колеблется? Допустим, бобина с фильмом Чарли Чаплина тяжелее, чем бобина с \"Голубями\"? Двигатель потребляет больше мощности, это сказывается на работе трансформатора, индикаторы проседают?
Вот что значит образование!
Я задумался и даже покраснел. Хорошо Светка в полумраке этого не видела. Не зря говорят: любое заблуждение имеет земную основу. Хотя мотки и стандартные, но вдруг пленка разная? Толще, тоньше?
Светка выжидающе смотрела на меня.
- Вот. Ты мне очень помогла. Давай тогда вино допьем, - сказал я.
Мы допили вино и легли спать. Разумеется, я спал на полу, а Светка на диване.
Следующий день у меня был выходным, и я съездил к тете Наташе.
Тетя Наташа - родная сестра моей матери, работает терапевтом в поликлинике Ленинградского метрополитена.
Я прошел на второй этаж и дождался своей очереди к врачу. Никто меня не спрашивал, работник я метрополитена или нет. Если пришел, значит, работник.
- Ой, Миша! Ты заболел?
- Нет, тетя Наташа. Я по другому делу. Мне весы нужны.
- Какие еще весы?
- Медицинские. Рулоны с кинопленкой взвешивать.
- Это зачем же их взвешивать?
- Понимаешь, копии старые, будем на серебро сдавать. Надо указать точный вес. Иначе на кинотеатр подозрение падет, что мы часть фильма подрезали, - я вдохновенно врал.
- А раньше, на чем взвешивали?
- На весах. У нас были хорошие весы. Но они сломались. Точнее, это я сломал. Взвеситься хотел. Подпрыгнул и сломал. А директор и говорит: \"У нас сдача на носу, а ты на весах прыгаешь. Делай что хочешь, но чтобы все было точно\". Ему кассирша донесла. Я ей как человеку рассказал, а она разболтала.
- Зачем же ты прыгал? - удивилась тетя Наташа.
- Сглупил.
Я виновато опустил голову, показывая, что ничто человеческое мне не чуждо.
- Да и директор какой-то чудак.
- Его тоже можно понять. Вдруг мы серебро подрезаем? А это уже валютное преступление.
Мне было неудобно так завираться, но ничего с собой поделать не мог. Коли начал, так ври до конца. Не мог же я, в самом деле, рассказать правду. Иначе меня тетя Наташа сразу бы в соседний кабинет отвела, к невропатологу.
- Два мотка только и взвесить.
В общем, договорился я. Тетя Наташа проведет меня в процедурный кабинет с весами после тринадцати ноль-ноль, когда медсестра уйдет на обед.
Разумеется, выносить целиком фильмы из кинотеатра я не собирался. Мне нужны были только два десятиминутных мотка. Выносил скрытно, пользуясь служебным выходом, который открывался в Плесневый переулок.
Результаты взвешивания хотя и подтвердили Светкину теорию, но как-то неубедительно. Разница между Чаплиным и \"Голубями\" была всего в сто тридцать граммов.
Я отвез мотки в кинотеатр, вернулся домой, и позвонил Светке.
- Завтра у меня смена, я отмотаю на более тяжелом рулоне сто тридцать, отрежу, и проверю.
- Не смей фильмы резать! - закричала Светка.
- Да не волнуйся ты. Мы часто режем. Есть же станочек специальный, для склейки. Разрезал - склеил, склеил - разрезал. Никто и не заметит.
- Ага, а потом на любовных сценах все быстро кончается.
В чем-то Светка была права. У меня был целый конвертик с кадрами из любовных сцен. И у многих киномехаников такой пакетик имелся. Правда, я еще в ПТУ нарезал, на практике. Потом торговал ими среди знакомых по тридцать копеек штука.
- Свет, сколько в ста тридцати граммах - метров?
- Не проще ли снабдить легкую катушку дополнительным грузом?
Вот что значит образование!
Я купил пачку пластилина, нашел дома аптечные весы, которые как-то подарила нам тетя Наташа, отмерил ровно сто тридцать граммов, и в следующую смену прилепил довесок к бобине с \"легким\" фильмом.
Разница в показаниях прибора осталась прежней. Амперметр показывал скачки не тока, а чего-то другого.
Несколько ночей я плохо спал. Мне мерещилось, что время - это кинопленка. История начинается на первом кадре, а кончается на последнем. И в тот момент, когда пленка кончается, наступает настоящее.
Вот что произошло дальше.
В кинотеатре должен был состояться вечер расширенного показа для студентов Ленинградского театрального техникума. На сцене собирался выступать киновед. Накануне, после завершения последнего сеанса мы с Вадимом проверяли оборудование. Необходимо было отстроить уровень звука на сценическом микрофоне, заменить лампы подсветки, и помыть экран. Мытье экрана - самое неприятное в нашей работе. Процедура занимает несколько часов и требует значительных усилий. Приспичило же директору! Года еще не прошло, как мыли последний раз!
В четыре часа ночи я стоял на трехметровой стремянке и тер шваброй экран. Вадим в аппаратной что-то подстраивал в проекторах. По экрану бегали огромные тени, я чувствовал себя мухой на огромном белом противне.
Многие ли из вас знают, что экран - не сплошная тряпка? Экран, товарищи, весь в мелкую дырочку. Потому что за экраном стоят звуковые колонки. Как на детской пластинке про Алису: \"А как иначе перец попадет в суп?\". Суп это вы, товарищи. А мы - повара. Мы готовим вас к новой светлой жизни, согласно завету Ильича о важнейшем из искусств.
Зрители многого чего не знают.
Некоторые считают, что кино крутить - простое дело. Завел бобину и спи себе. Нет. Фильм идет - механик работает. Потому и назвали театром. Мы тоже играем свои роли, только они никому не видны. Страдаем. Взрываемся на ксеноновых лампах. Режемся кинопленкой. Недосыпаем. Выпрямители жужжат, проекторы стрекочут. Шум, как в кабине самолета. Я-то знаю, отец меня брал с собой пару раз в рейс, поглядеть, каков хлеб пилота гражданской авиации. Хлеб киномеханика тоже нелегок.
Неожиданно я ощутил головокружение. Что ж. Утомление, голод, недосып. Все-таки вторая смена, плюс нерасчетная ночевка со шваброй в руках. Я выудил сплющенную карамельную конфету из кармана брюк, положил в рот. Если голова кружится, сладкого надо. Или хлеба. Это я еще по армии знаю.
Головокружение прошло, я продолжил драить экран, и драил, пока меня не окликнули.
- Вы кто, молодой человек?
До меня сначала не дошло, а потом стало не по себе. К кому обращались? Я медленно обернулся и увидел на сцене незнакомого мужика. Рядом с ним стояло ведро с мыльной водой.
- А вы кто?
- Что? А ну-ка, иди сюда!
Я скинул швабру вниз, и стал спускаться со стремянки. Только прежде чем спуститься, машинально глянул в зал. Ноги мои подкосились, и я полетел вниз, как тазик по эскалатору в известном мультфильме \"Ну, погоди!\". Грохнулся здорово, носом сцену зацепил. Хлынула кровь.
- Да ты что? - спросил мужик, - совсем, что ли?
Я зажал нос пальцами.
Зал был наш, но все-таки не наш. Какой черт покрасил стены в синий цвет с серебряными звездочками?! И кресла подменил! У нас были серые деревянные кресла с откидывающимися сиденьями и цифрами через трафарет, а тут красные, большие, мягкие. Да еще и с какими-то дырами в подлокотниках. Руку туда засовывать, что ли?
Мужик подошел ко мне.
- Так, - сказал он.
- Кресла, - промычал я.
- Тебя Гришка провел?
- Мэ-э.
Кровь шла так сильно, что струйки стекали по руке и с локтя срывались на пол. Заболели глаза. У меня так всегда бывает, когда носом тюкнусь. Или тюкнут. В армии по первоначалу тюкали очень часто, я это явление изучил основательно. Потом уже и других обучал.
- Так, - опять повторил мужик. - Пойдем-ка со мной. В аппаратной умывальник есть. Только на кресла не капни, иначе я тебя голыми руками задушу.
Мы вышли из зала в темный фойе, мужик включил свет, и я стал. Как конь. Ни шага не смог сделать. Чертовщина какая-то. Наваждение. Сон.
Огромные длинные телевизоры на стенах. Я таких телевизоров никогда не видел. Они были плоскими! Сначала я подумал, что телевизоры вмонтированы в стены, а потом разглядел - это не так. Телевизоры, понятно, были выключены. Кому на них ночью смотреть? Кругом стояли пузатые кожаные диваны, как в импортном кинофильме \"Похищение Савойи\".
- Чего стал, идем!
Я обалдело перебирал ногами и крутил головой. Все не такое! Потолок не такой, стены не такие, фикусы по углам и то не наши!
Мы пересекли фойе, и поднялись в аппаратную. Кинопроектор там был, и ни в какие разумные ворота не лез. Не наша техника. Строгая. Изящная. Фантастическая. Бирка с английской надписью \"Strong\". Но пленка, вот смех, лежала на столе в виде огромного рулона. Похоже, весь фильм на одной шпуле. Пленка со стола уходила в проектор посредством хитрой системы роликов. Я не удержался, спросил:
- Это что же? Весь фильм сразу клеите?
- Ну да, - ответил мужик. - Вон умывальник.
Надо мне рацпредложение внести. Действительно, зачем частями по двадцать минут показывать? Мечешься как челнок, а тут зарядил один раз и сопи в две дырочки.
Я умывался, не переставая поглядывать по сторонам.
Мужик тем временем достал из кармана какую-то черную штучку, посмотрел на нее, поднес к уху.
- Ваня, а Гришка не выходил на улицу? Найти не могу, ага. Нам экран еще мыть. Тут кадр какой-то нарисовался, не знаю, кто провел. Не наш. В аппаратной, да. Давай.
Мужик отнял штучку от головы и как-то глуповато на нее посмотрел, будто там что-то было написано. Затем спрятал в карман.
Рация, что ли? Хлыщ с рацией! Кто же в адидасовском костюме экран моет? Такой костюмчик на толкучке рублей триста стоит. Еще бы в джинсах \"Монтана\" пришел! Каких только чудовищ не рождает больной разум!
Я уже понял, что упал со стремянки и потерял сознание. Все что я тут вижу - сон. Со мной так было в армии. Камень из-под колеса ЗИЛа сто тридцатого в лобешник угодил. Сначала вокруг Земли на Ту-134 летал по орбите, а потом на посадку поперек полосы зашел. Видимость ужасная была, плюс сдвиг ветра. После ближнего привода руки затряслись. На второй круг решил уходить, да очнулся. Сейчас тоже надо подождать. Проснусь, и все будет хорошо.
- Почему у вас один проектор?
Мужик развел руками.
- Ну, извини, пятьсот тысяч грина на дороге не валяются.
- А что такое грины?
- Грины - это грины. Баблоиды такие, ферштейн?
Вот же гон! Баблоиды какие-то. Как же я так со стремянки-то навернулся?
- Да пошел ты к черту, лопух, - сказал я.
Надоели миражи, понимаете?
Сел на пол. Обожду врачей здесь. Ночью, конечно, скорая помощь быстро добирается, но все-таки не сразу.
Тут в аппаратную зашел какой-то битюг. Накачанный, в черной одежде, ботинки как у десантника. Это - бандиты. Они захватили наш кинотеатр, чтобы подрезать выручку из кассы. Только зачем они сюда пришли, в аппаратную? И мыльная вода им зачем? Маскируются от милиции?
- Ваня, - сказал мужик, - вот он. Не знаю, как здесь оказался. На стремянке стоял, а потом свалился.
- Разберемся, Сергей Петрович.
На лице Вани появилась неприятная улыбка, как у дембеля перед пробоем фанеры. Фанера - это ваша грудная клетка.
- Тебя Гришка провел? - спросил Ваня.
Я помотал головой.
- А кто?
- Я сам тут был, - хрипло сказал я.
- Может, после сеанса остался? - предположил Сергей Петрович. - Накурился и заснул. А потом очнулся и бродит. Не понимает, что кино уже кончилось. После дозоров многие не понимают.
- Как бы не укусил, - глумливо сказал Ваня.
- Идите уже спать, - сказал я, махнув рукой. - Паразиты головной коры.
Неприятная улыбка на лице Вани сменилась добродушной гримасой. Это он так смеялся. Я понял, что бить не будут.
- Выведи его вон, - сказал Сергей Петрович, - я пошел экран домывать. Гришка объявится, гони в зал.
- Сделаем, - кивнул Ваня и схватил меня за локоть. - Идем, Городецкий. Хорошо дунул да? Дунул, говорю, хорошо? Зачем на стремянку полез? Хотел расцеловать экран, по которому кино ходило?
Ваня засмеялся своей шутке и поволок меня по коридору.
Во сне часто куда-то тащат. Противостоять этому невозможно. Когда там врачи подъедут? Я готов с благодарностью принять медицинскую помощь.
Ваня подвел меня к служебному выходу, открыл дверь, и вытолкнул наружу.
Плесневый переулок был заставлен какими-то, блин, НЛО. В машинах я разбираюсь. \"За Рулем\" выписываю. Когда заработаю денег - \"Ладу\" возьму. А вот таких машин в Ленинграде нет. И никогда не будет.
Я поежился и поспешил домой, мне тут недалеко. Когда выходил из переулка, позади меня загудела сирена и завизжали тормоза. Подкрался, черт! Я инстинктивно отпрыгнул в сторону и свалился в сугроб. Хлопнула дверца, послышался мат. Меня схватили за шкирку и ударили в живот. Несколько раз. Потом стукнули по затылку.
- Всегда вас мочить буду! - сказал голос. - Вы, уроды, себя не бережете, и других подставляете. А я сидеть не хочу! У меня семья, понял?
Я кивнул и потерял сознание.
Очнулся в темноте.
Работал двигатель, немного трясло. Я хотел поднять голову, но почувствовал сильную боль в спине. Застонал.
- Как его звать-то? - раздался женский голос. - Гриша?
- Да вроде Гриша, - ответил хриплый бас.
- Миша, - сказал я, - Миша.
- Да, Гриша, лежи-лежи. Скоро уже приедем.
- Миша! - выкрикнул я.
- Да, Гриша, да. Не волнуйся, все хорошо.
Меня это страшно разозлило. Какой еще Гриша, если я Миша? И где я вообще нахожусь? Скорая, наконец, приехала?
И вдруг я услышал голос Вадима.
- Это Гриша. Я лампу менял в аппаратной, а он заходит. Спрашиваю - ты кто? А он мне - я здесь работаю, это вы кто? Я ему - парень, ты откуда? А он знаете, что сделал? У нас противопожарные заслонки установлены. Металлические такие листы на электромагнитах висят. Если в аппаратной пожар, нажимаешь кнопку, листы падают и закрывают проекционные окна в зал. Чтобы пламя не прорвалось. Три кнопки возле проекторов, а одна у входа, на стене. Так этот Гришка взял и кнопку эту нажал. Зачем - не понимаю. Не понимаю! Откуда он вообще тут взялся? Когда заслонки падают, грохот - обделаться можно. Я уже лампу в руках держал, ксеноновую. Только-только из упаковки вытащил. На руках перчатки, на морде щиток, все как положено. От испуга дернулся, лампа свечкой к этому кренделю и полетела. На пол брякнулась, чехол отвалился, и взрыв. Повернуться-то он успел, а прыгнуть - нет. Вот откуда знал, что опасное к нему летит? До меня не достало, а ему все стекло в спину вошло. Стал на колени и орет как белуга. Я к телефону, скорую вызывать. Он выживет?
- Выживет, куда денется. Раны поверхностные, - ответил бас.
И тут я засмеялся.
Лежал и смеялся. Как дурак. Со стороны, наверное, на стон было похоже. Спина ужасно болит, а я смеюсь. Скажите, пожалуйста, плоские телевизоры! А электроны где разгоняться будут, короеды?
- Лежи-лежи, не дергайся. Все прошло уже, все хорошо. Сейчас наркоз пройдет.
Я открыл глаза и обнаружил перед собой подушку. Повернул голову и разглядел склонившуюся надо мной тетку в белом халате.
- Где я?
- В больнице. Стеклышки мы вытащили. Болевой шок сильный был, но так-то все в порядке. Хирург целую вазу хрусталя из тебя наковырял.
- Лампу.
- Да и какая нам разница, ваза или лампа? Ты на спину пока не переворачивайся, хорошо?
- Меня Миша зовут.
- Очень хорошо, Миша. Отдыхай.
Медсестра ушла, а я лежал и вспоминал события. Надо же, а говорят, два раза в одну воронку снаряд не падает! Вот директору будет головомойка! Может премию выпишут за мучения ради важнейшего из искусств?
В палату зашли мама, отец, и Светка. Не буду рассказывать, о чем они говорили, как жалели меня и ругали руководство кинотеатра. Легко представить, что происходит, когда к больному приходят родственники. Потом родители вышли, деликатно оставив нас со Светкой вдвоем.
- Родителям позвонил Вадим и сказал, что тебя лампой поранило. Твоя мама мне перезвонила. Мы все чуть с ума не сошли.
- Второй раз, - засмеялся я.
- Второй? - не поняла Светка.
- Да как же. Помнишь, в январе? Моя смена была. Я фильм крутил. Теперь опять десять дней отдыхать. Принеси мне фантастики какой-нибудь.
- Миш, книги я принесла. Вот, на первое время хватит.
Светка показала на голубой пластиковый пакет с улыбающейся стюардессой в пилотке и надписью \"Аэрофлот\". Это отец мой всех такими пакетами снабжает. Дефицит, между прочим.
- Второй раз у вас так взрывается? - спросила Светка.
- Ты что, забыла? Тогда же точно так же лампа ксеноновая рванула. И ты тоже ко мне приходила. Правда, тогда не книжки принесла, а журналы. \"Наука и Жизнь\", помнишь? А сейчас Вадим в меня лампу нечаянно кинул. Вот только зачем я кнопку нажал? Думаю, и понять не могу. У нас пожар начался?
- Нет, - сказала Светка растерянно. - Не помню.
- Как же это?
- Миш, сейчас январь. Двадцать первое число. Вадим сказал, что ты фильм показывал, когда лампа взорвалась. Почему ты говоришь, что он в тебя лампу кинул?
Я засмеялся.
- Какой же январь, если сейчас уже март начинается?
- Миш. Ты это. Ты не волнуйся. Это у тебя шок, наверное. Я спрошу у врача.
- Какой шок? Сейчас март, Света.
Светка встала с табуретки и тут же опять села. Я видел, как у нее дрожат руки.
- Светка.
- Не думай пока об этом. Тебе надо отдохнуть.
Когда Светка ушла, я заснул. А когда проснулся, стал вспоминать, какое сегодня число. Новый год-то недавно был, это точно. Мы еще количество детских сеансов увеличили, каникулы были. А потом месяцы покатились, покатились... Вот и март.
Какой еще март?
Я спросил дату у соседа по палате, пожилого человека с травмой руки. Он решил заточить сверло на бытовом станочке, а наждак развалился и поранил деда осколками. Сосед сказал, что сейчас январь, число двадцатое или двадцать первое, он точно не помнит, так как на пенсии в календарь смотреть незачем. Это вот раньше, когда он водил троллейбус, надо было смотреть. А теперь он ничего уже не водит, никуда не смотрит, сидит дома и делает деревянные самолеты.
Только на второй день я осознал, что Вадим в меня лампу не кидал. И кнопку я не нажимал. Взрыв был только один раз. Скорее всего, это наркоз и посттравматические галлюцинации. Так врач сказал. Значит, ничего не было?
Я лежал и припоминал детали наваждения. Удивлялся, бывает же такое! Действительно, выдуманный мир был чересчур условен. Схематичен. Нереален.
Хотя... Стрелка.
Ничего не было. Но стрелка на амперметре... Еще до того, как проекторы перевели на ксенон, стрелка грешила и показывала. Чего она показывала?
Я застонал. Мне так не хотелось возвращаться в болезненный мираж, ведь я только, можно сказать, начал жить! А тут опять чертов выпрямитель.
Я летать хочу. На Светке жениться. Пить Фетяску. Я не хочу никаких парадоксов времени, пространства, никакого сумасшедшего баблоида и НЛО в Плесневом переулке.
Не хочу!
Через три дня меня навестил Вадим с бутылкой армянского коньяка.
Лицо у него было смущенное, хотя я не считал, что он в чем-то виноват. Говорят, есть новые широкоформатные проекторы чешского производства. Они уже с ксеноновой лампой и без всякой дверцы для обслуживания углей. Там панель на винтах. Открутил, поставил, закрутил. А с нашими КП-30... Говорят, некоторые женщины - киномеханики специально приоткрывают дверцу, обнажаются, и загорают. Стекло-то кварцевое. Совмещают приятное с полезным. А ну как рванет? Вместо загара - в больничку.
- Я инженер, за все отвечаю, - сказал Вадим, опрокидывая в себя коньяк, - знаешь, как мне досталось? Хорошо, в твою смену меня в кинотеатре вообще не было. Я на курсах по безопасности труда сидел. А так бы уволили к ежам. К директору из прокуратуры приходили. Меня допрашивали. И тебя допросят, вот только выпишешься.
- Пусть приходят к авторам модернизации, - заявил я. - Если меня спросят, я так и скажу, что ты не виноват. Ксенон - дело новое.
Мы выпили за ксенон и за безопасность труда.
В первый же день, после выхода на работу, я с опаской посматривал на выпрямитель. Когда между фильмами выскочила разница в три ампера, позвал Вадима.
- Вот объясни мне такую вещь. Ставлю один фильм, столько-то ампер. Ставлю другой - столько. Почему? Вот смотри, сейчас опять на три больше.
Вадим поглядел на амперметр, вытянул из нагрудного кармана пиджака расческу, и постучал по стеклу прибора.
- Старье, что ж ты хочешь. Включил - заело, другой раз включил - пронесло. Стрелка дернулась и отошла назад. |
|
|
|
Время приёма: 16:41 14.04.2007
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев