 |
|
| |
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
13:33 19.04.2023
Сегодня (19.04) в 23.39 заканчивается приём рассказов на Арену.
|
|
|
|
|
|
И в этот миг души отделились от людей,
а их покинутые тела стали как звери, да,
как звери лесные; и с криками рыскали
они по темным улицам городов Лагаша.
А. Азимов. Приход ночи
До сих пор мне не доводилось бывать на кладбище. Да и сейчас, по сути говоря, я не был на нем. Но вот ощущение…
Стараясь больше не смотреть на могильные кресты (хотя, какие они, к черту, могильные?), я спрыгнул с подножки парсера, после чего вытянул из люка ящик с ремкомплектом и закинул его на плечо. Жаль, что у меня не было фонаря – здесь уже начинало смеркаться, да и небо сплошь было покрыто тучами. Я обошел парсер кругом и, остановившись рядом с агрегатным щитом, сбросил ящик на землю. Самое неприятное в процессе ремонта – это снятие с щита пломбы. Таким образом ты как бы расписываешься в приказе о наказании самого себя на четверть премии. Но, ничего не поделаешь: не починишь – не вернешься домой. Я достал из ящика кусачки и, вздохнув, перекусил блокирующий тросик. Решительно открыл дверцы шкафа и на несколько секунд погрузился в изучение его внутренностей. Затем также решительно дверцы закрыл и, ощущая, как на меня медленно наваливается ужас, сел на ящик.
Пожалуй, то, что я обнаружил в агрегатном шкафу, поразило меня даже больше, чем увиденные мною ранее могильные кресты.
Ремонт парсера - дело довольно простое. В агрегатном шкафу всего четыре устройства: два модуля Тесла - одновременно и двигатели и источники энергии всех цепей - и два узла сопряжения к ним. Конструкция модулей не менялась уже больше двух столетий: они полностью собранны из электронных ламп - самых распространенных электронных устройств первой половины двадцатого века. Собственно, это и есть оригинальная конструкция Николо Тесла, которую он представил для своего знаменитого Филадельфийского эксперимента. За две сотни лет конструкция модулей не претерпела никаких изменений: компонентная база, расположение элементов, даже материал крепежа – все было таким, как у великого ученого. Менялись только узлы сопряжения, с помощью которых эти модули подключались к цепям парсера. Сначала полупроводниковые транзисторы, затем сверхпроводниковые криотроны, квантовые матрицы и, наконец, бионические ячейки. Каждый новый тип узла сопряжения увеличивал надежность устройства на порядок. Более того, уже только внедрение квантовой электроники позволило избавиться от всех возможных видов сбоев, кроме, конечно, одного – критической ошибки оператора, приводящей к ортогональному скачку, когда вместо перемещения во времени, получался прыжок в пространстве.
Забавно, но ни один из случаев сбоя этой связки никогда не был вызван выходом из строя конструкции Тесла. Почему теоретически ненадежная, морально устаревшая схема оставалось работоспособной при любых условиях - было загадкой уже двести лет. Однако факт оставался фактом: в ста процентах случаев, из строя выходили только узлы сопряжения.
Поскольку в момент перемещения - не важно, во времени или в пространстве – парсер задействовал только один из модулей Тесла, то и узел сопряжения умирал только один. Поэтому при ремонте требовалось только определить мертвый узел (это можно было сделать визуально) выкрутить его и поставить новый из ящика ремкомлекта. Затем – пятнадцать минут на приживление нервных окончаний, и парсер снова готов к работе. Остается только переключить его на режим пространственных перемещений, вернуться на базу, получить нагоняй от начальства и сдать парсер в тестирование. Впрочем, тестируй его – не тестируй, о четверти премии, как я уже говорил, можно забыть.
Вот только в моем случае все было несколько сложнее. Вышли из строя оба узла. Их буквально разметало, размазало ошметками по стенкам шкафа – так велик был полученный ими от модулей Тесла импульс энергии. Инструкция устранения неисправностей не предусматривала подобных случаев, поэтому в ремкомплект входил только один узел сопряжения. Это означало, что я никак не смогу закончить ремонт самостоятельно. А услуги спасателей, как известно, весьма недешевы.
Я поднялся с ящика и побрел обратно к входу в парсер. Надо было себя чем-то занять и, пока делается дело, спокойно подумать. Можно активировать аварийный маяк, запустить тесты, осмотреть тела экипажа… Что угодно, только не сидеть и не жалеть себя за собственный промах.
Когда я заглянул в люк, то сначала даже и не понял, что произошло. На приборной доске не было аварийных огней. Вообще никаких огней не было – компьютер полностью отключился. Подсвечивалась только система жизнеобеспечения экипажа.
- Черт… - пробормотал я, чувствуя, как по позвоночнику пробежал холодок. - Что же это сегодня со мной?
Я бросился обратно к агрегатному шкафу. Ведь собственными глазами видел: из строя вышли оба узла сопряжения, соответственно, энергия больше не поступает ни от одного из модулей Тесла – система работает от аккумуляторов. Минут через десять они разрядятся, система жизнеобеспечения встанет и начнется необратимый процесс разложения тел экипажа – самой дорогой, если не сказать бесценной, части парсера.
Я открыл ящик и достал необходимый инструмент. Так… Тут важно все сделать быстро, но при этом не торопиться. Спешка губит людей не хуже, чем жадность и водка. Несколько раз глубоко вздохнув, я вновь отворил дверцы шкафа и принялся за работу.
На этот раз мне повезло – система запустилась без ошибок, а запасенной в аккумуляторах энергии хватило, чтобы дождаться этого знаменательного события. Это несколько взбодрило и успокоило меня.
Не откладывая на потом, я вытащил из парсера маяк и приступил к активации.
Что бы произошло, если бы я не успел? Потеря экипажа – это, по сути, потеря парсера. В таком случае можно уже и на базу и не возвращаться – все равно не рассчитаешься. Мне вдруг вспомнилось, что ходили слухи, мол, раз в десть лет какой-нибудь из парсеров не возвращается из рейда. Это было источником целой кучи гипотез и легенд, начиная от существования отрицательной ветки времени, куда может занести машину при нерасчетном импульсе, и заканчивая петлями во времени – зацикленными участками основной вероятностной оси, куда несложно попасть, но откуда невозможно выбраться. Я хмыкнул довольный своей догадкой. В свете случившегося у меня появилась собственная гипотеза, куда могут пропадать парсеры.
Впрочем, готов поспорить, что не я первый, кому это пришло в голову. Уж, наверное, за полторы сотни лет существования НИИ Времени кто-нибудь до этого додумался.
Запустив маяк, я, удовлетворенный своими умозаключениями и тем, что все-таки сумел не влезть в дерьмо по самые уши, уселся на свой ящик и незаметно для самого себя задремал.
* * *
Он сидел, облокотившись спиной о крест. Вокруг только-только начинало светать, поэтому формы, в которую был одет незнакомец, я разглядеть не сумел. Мне вновь вспомнилось про отсутствующий в аварийном комплекте фонарь.
Однако, на нем определенно была форма. И, вроде бы, спасательская.
Когда незнакомец заметил, что я проснулся, то начал неторопливо подниматься с земли. Я поднялся с ящика ему на встречу.
- Привет, - сказал я, стараясь подавить зевок. – Давно здесь сидишь?
Он секунду помедлил.
- Привет-привет, - произнес он глухим голосом. – Труповоз…
Это было немного неожиданно. Я сжал зубы, чтобы не сказать какую-нибудь грубость в ответ.
- Да ладно тебе… - он подошел ближе, на ходу отряхивая сзади брюки. – Куда это годится – сразу обижаться? Я же правду сказал, или как? Пойдем, лучше, посмотрим, что с твоей машинкой случилось.
Он говорил со мной, как с ребенком, хотя, на сколько я мог судить в этом полумраке, если они и был меня старше, то не на много. Что он о себе думает? Какой-то там спасатель и позволяет себе так говорить со специалистом! Пусть и допустившем в своей работе промах.
Парень, между тем, уже лез в агрегатный шкаф.
- Эй! – я спешно попытался вспомнить, разрешает ли инструкция спасателям заниматься оперативным ремонтом. – Ты куда?
Парень, даже не глядя в мою сторону, отмахнулся:
- Спокойно, труповоз. Без нервов.
Я почувствовал, что вскипаю.
- Какого черта? Куда ты полез?
Фыркнув, он выглянул из шкафа и сделал мне знак приблизиться.
- Вот это, я так понимаю, уже ты наменял? – он ткнул пальцем в установленный мною вчера узел сопряжения.
- Ну?
Он, явно недовольный, покачал головой:
- Поспешил, поспешил… А черной кошки у тебя случаем нет? Или, хотя бы, ее трупа?
- Чего?
- Трупа черной кошки. Вам не выдают?
Ясно. Стараясь не нервничать, я вежливо, но настойчиво, оттеснил парня и закрыл дверцы шкафа. Парень хмыкнул.
- Еще что-нибудь спросишь, или, может быть, уже за работу возьмешься? – спросил я его.
- Конечно, - ухмыльнулся он. Тела экипажа целы?
- Да.
Ухмылка стала еще шире.
- Отлично. Потом съедим.
Развернувшись, он пошел прочь от парсера.
- Эй! – я нагнал его и схватил за рукав куртки. – Куда? Ты собираешься меня спасать или как?
- Нет, - он пожал плечами. – Я же не спасатель…
Я опешил:
- А кто тогда?
- Ну… скажем так, местный.
Сбросив мою руку, он зашагал прочь. Мне осталось только с недоумением глядеть ему в спину.
* * *
Маяк работал. Об этом свидетельствовали приборы, замерявшие потребляемую им энергию, датчики корабля и собственная индикация передатчика. Тем удивительнее было, что спасатели еще не прибыли. Максимальное время их реакции, на сколько я знал, - два часа. Между тем, судя по хронометру парсера, прошло не менее шести часов. Да и уснул я, когда только-только стемнело; сейчас же вовсю занимался рассвет. Чем могла быть вызвана такая задержка?
Наверное, были какие-то причины. Однако, этот местный… Он меня что, пугал что ли? Или у него просто с головой не все в порядке?
В душу мне начали закрадываться сомнения, и я всеми силами пытался их подавить.
Немного поразмыслив, я забрался обратно в парсер и стал все внимательно осматривать – не пропало ли чего.
Когда я осматривал тела экипажа, мне вдруг вспомнилось, как он назвал меня труповозом. Это было обидно, да и неправильно, если уж говорить на чистоту. Во-первых, в общем смысле, эти тела не были «трупами». Процесс разложения был заторможен в момент смерти их прежних владельцев, они находились в \"почти естественном\" состоянии. А во-вторых, труповозом можно было назвать разве что сам парсер. Ведь атомовозом, или, скажем, электровозом называют само средство передвижения, а не его машиниста. Я, если продолжать аналогию, был «труповозчиком» или, если быть точнее, «оператором труповоза».
Да и, в конце концов, кому какое дело, что внутри парсера? Здесь все на добровольных началах. Я сам, к примеру, завещал в случае смерти свое тело институту времени. Придет день, и оно также будет закреплено в ложементе и облеплено проводами и трубками. Я хочу приносить пользу человечеству даже после смерти.
Кстати, Тесла в своем Филадельфийском эксперименте использовал живых людей, матросов эсминца «Элдридж». Что и оказалось основной его ошибкой – большинство из них сошло с ума сразу после окончания эксперимента. Человеческая нервная система – это отличная антенна для регистрации темпоральных возмущений. Если определенным образом скомпоновать несколько таких систем, чувствительность антенны повышается на порядок. Оператор такой системы в буквальном смысле видит и слышит все отклонения вероятностной линии времени от нормы. Единственное, активной при этом может быть только одна нервная система из всех, включенных в контур. В противном случае результат будет таким же, как у Тесла.
Я начал думать о десятках людей, сгубленных, пока не был понят этот простой механизм, и на ум опять пришла фраза того странного парня. Он что, действительно мне предлагал сожрать тела экипажа? Секунду поколебавшись, я нашел коробку с инструментами и достал оттуда отвертку. Какое-никакое, а оружие…
* * *
Я даже не удивился, опять обнаружив его рядом с парсером. На этот раз он сидел на моем ящике с ремкомплектом.
- Эй, - позвал я. – Где мы находимся?
- Как это где? – он улыбнулся. – Ты в парсере, я на ящике…
- Да нет… Географически. Страна, материк... Далеко до базы института времени?
Он пожал плечами.
- Географически ты находишься там же, откуда стартовал. Ни метром дальше.
Я вздохнул. Вот ведь идиот…
- Слушай, парень… - я спрыгнул из люка. – Не пудри мне мозги. Институт находится в центре города, а здесь вокруг одни могильные кресты…
- Это электростанция, - перебил он меня.
Я осекся.
- Чего?
Понятное дело, что, хоть кресты и были похожи на те, что ставят на кладбищах, несли они совершенно иную функцию. Уж слишком далеко друг от друга они стояли, слишком правильными рядами и было их слишком много. Но электростанция...
- Эфирные накопители, - как ни в чем не бывало пояснил «местный». – В середине двадцать первого века такими были утыканы все пустыни.
- Так мы что, в пустыне? – не понял я.
Парень покачал головой и сделал страдальческое лицо.
- Ты меня что, не слушал? Я же сказал: географически ты находишься в том же месте, откуда отправился. Ты в петле, труповоз!
* * *
Многие из моих знакомых, когда узнавали где и кем я работаю, иногда спрашивали: ну и как там, в будущем? Мол, мы, конечно, понимаем: подписка о неразглашении и все прочее. Но нам-то, своим друзьям, можно же рассказать, верно?
Приходилось объяснять, что никакого «будущего» на самом деле нет. Парсер – это вовсе не мифическая машина времени. Это просто агрегат, способный перемещаться по вероятностному стволу времени и анализировать его целостность. Пространство, как известно, всего лишь функция времени, а настоящее – фронт волны, распространяющейся вдоль ее вероятностной оси. Будущее еще не наступило, его еще нет. А если состояние оси времени не проверять, то и не будет.
Как правило, после такого объяснения на меня пристально и с упреком смотрели, потом тягостно вздыхали и переводили разговор на другую тему.
Однако, то что я говорил, было правдой. Поэтому, если бы я и попал во временную петлю, никакой Земли бы здесь не существовало. Парсеру не на что было бы сесть, он бы висел в зацикленном ничто, а я лежал в ложементе в рабочем трансе и пытался бы эту петлю распутать, пока в годах бесплотных попыток не состарился и не умер.
Собственно, так я этому сумасшедшему и сказал.
- Да, - покачал головой он. – Плоховато вас нынче физике учат. Петля - это совершенно новая вероятностная ветка, отпочковавшаяся от главной оси. И пересекается они всего в одной точке. Здесь свое пространство, свои законы. Понимаешь, труповоз?
- Слушай, придурок, - я почувствовал, что опять начинаю закипать, - сейчас же прекрати называть меня труповозом!
Он встал с ящика и с возмущенным видом прошелся туда-сюда.
- Я так и думал, что с тобой даже и возиться не стоит… Я тебе пытаюсь физику процесса объяснить, а ты к словам цепляешься… Ты, может быть, на мою форму внимания не обратил, а?
Он одернул куртку и, уперев руки в бока, уставился на меня. Что у него за форма, кстати сказать, я определить не мог – совершенно незнакомая. И совершенно затертая, будто ее, не снимая, носили несколько лет. Нашивки вообще были спороты.
- С какого черта я должен на твою драную робу внимание обращать?
- А с такого, - он в два шага оказался передо мной и схватил под грудки, - что это форма оператора парсера, введенная в начале двадцать второго века. Понимаешь, ты?
Он с силой толкнул меня и я, запнувшись, повалился спиной на землю. Подобная встряска сразу охладила меня, зато этот сумасшедший распалялся с каждой секундой.
- Ты что, думаешь ты здесь первый? Или, может быть тебе кажется, что я не нашел способ как на одном модуле Тесла можно поднять парсер в воздух? Не облетал на нем всю планету? Тут везде кресты, везде эти чертовы кресты! Петля давно бы разрушилась, если бы они ее не подпитывали. Она искусственная, эта петля, тебе ясно?
Он замолчал и начал нервно расхаживать взад-вперед. Я приподнялся на локтях и сел. Вставать, учитывая состояние моего собеседника, я не рискнул.
- Нужна черная кошка, - сказал он вдруг. – У Тесла она была.
- Откуда ты знаешь? – осторожно спросил я.
- Когда соединенные штаты развалились, все материалы по экспериментам Тесла и Эйнштейна оказались в открытом доступе. Только лет через десять все опять попрятали… когда были обнаружены дыры в оси времени. Кстати, ты знаешь, эта петля вполне может быть причиной дыр…
Он остывал на глазах. Да уж. Я, конечно, далеко не образец спокойствия и уравновешенности, но даже у меня человек, настроение которого может так быстро меняться, вызывает определенную тревогу.
- Так может, - вкрадчиво начал я, - просто сломать кресты? Это будет долго, но… Петля, в конце концов, распадется.
Парень посмотрел на меня с презрением.
- Похоже, говоря о том, что вас плохо учат физике, я ошибся. Вас физике вообще не учат. Эфирные накопители, чтоб ты знал, делают из эка-радона, также известно под названием Московий. В нормальных условиях он распадается в миллионную долю секунды, испуская такое количество гамма-квантов, какого хватило бы, чтобы зажечь тебя как новогоднюю елку. Если тебе, дружок, когда-нибудь удастся такой крест сломать, в чем я сомневаюсь, мы оба в считанные минуты сдохнем от лучевой болезни. В считанные минуты!
Секунду я обдумывал его слова.
- У меня нет черной кошки, - сказал я наконец, поднимаясь с земли. – Как иначе ты собираешься распутывать петлю?
- Ну вот, - он улыбнулся. – Ты уже начал задавать правильные вопросы. Видишь ли, с каждым новым человеком, который сюда попадает, я получаю еще один узел сопряжения - из ремкомплекта, как ты понимаешь. Как только у меня на руках появляется пара таких узлов, я устанавливаю их в парсер и пытаюсь увеличить радиус кривизны петли. И, знаешь ли, пусть и медленно, мне это удается. Когда-нибудь радиус станет на столько большим, что подпитки электростанции не хватит. Петля распадется – и здесь важно находится внутри парсера и его изолирующего кокона. А иначе великое Время поглотит меня.
Последнюю фразу он произнес настолько пафосно, что я с трудом удержался, чтобы не фыркнуть.
Странно, но я уже относился к нему не как к психу, а как к коллеге. Только одна мысль тревожила меня.
- И как часто сюда попадают парсеры? – осторожно спросил я.
- Раз в полгода. – Он внимательно смотрел на меня, явно ожидая последующего вопроса.
Я несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул.
- И что сталось с операторами этих парсеров?
Парень улыбнулся.
- Скажу честно: первых трех я просто закопал. Ну а остальных…
Он сделал еле уловимое движение и в его руке оказался нож.
- Кроме питательного раствора, который сообщается трупам в труповозке, жрать здесь совершенно нечего. А мясо… - он демонстративно облизнулся. – Ты не подумай, это не я придумал. Не поверишь, но и я не первый человек, который попал в эту петлю. Помню, мужик, который был тут до меня, так и сказал: бей первым! Ну, я тогда и ударил…
Я тоже ударил первым. Кажется, отвертка даже нашла свою цель: парень сдавленно ахнул. Но сразу после этого резким движением полоснул меня по горлу, а потом нож вошел в мою печень.
Не так уж и больно, надо сказать. Только очень страшно.
* * *
- Лежи, не дергайся…
Открыв глаза, я попытался осмотреться. Все вокруг расплывался, мне пришлось несколько раз моргнуть и хорошенько напрячь зрение, чтобы резкость начала восстанавливаться. Я лежал в регенерационной ванне, буквально спеленатый инвалидными ремнями, не дававшими мне захлебнуться заполнявшим сосуд гелем.
Я поднял голову и попытался всмотреться в лицо говорившего. Удалось мне это только отчасти – этого человека я не узнавал.
- Кто вы? – произнес я.
- Что? – переспросил он. – Воды?
Постаравшись прокашляться, я повторил свой вопрос. На этот раз он услышал.
- Спасатель. Вы попали в серьезную аварию. Лежите спокойно, скоро я вас доставлю в центр, вами займутся специалисты.
- А где тот парень… что был со мной?
Он на секунду задумался.
- Какой парень? С вами еще кто-то был?
Я посмотрел в потолок пытаясь понять, где явь, где сон. Вот черт, это ж надо...
- Нет. Никого.
Спасатель удовлетворенно кивнул и пошел к ложементам и, судя по звуку, начал возиться с датчиками.
- Через пару минут отправимся, - успокаивающе сказал он мне.
Повернув голову, я посмотрел в его сторону. Странно… Над тремя ложементами экипажа была подвешена стеклянная колба. Внутри, опутанный датчиками и трубками, висел маленький кошачий трупик. Оскаленная в смертельной гримасе морда была повернута в мою сторону. Глаза у нее были открыты, и казалось, что кошка смотрит прямо на меня. Хм... Мертвая черная кошка.
Я отвернулся, пытаясь успокоить сердце. |
|
|
|
Время приёма: 16:00 14.04.2007
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев