«...Я сразу заподозрил, что с этим парнем дело нечисто. Не спрашивайте, как я их вычисляю - поработайте с моё в таможне космопорта Сан-Сити, и начнете определять «курьеров» по определенному выражению лица, по походке, по тому, как они тщательно пытаются казаться обычными пассажирами: деловыми людьми, туристами, влюбленными парочками. Этот пытался выглядеть, как восходящая звезда спейс-би-бопа: блестящая серебристая куртка с огненно-оранжевыми полосами, нелепый головной убор, больше напоминающий криво надетый сдувшийся мяч, ярко-желтые очки. На такого посмотришь - и отвернешься, чтобы не рябило в глазах. Но я не отвернулся…»
Мой собеседник явно вошел во вкус - судя по всему, ему давно не попадался внимательный слушатель, и он охотно пользовался шансом выговориться. Он не был похож на таможенника - слишком усталый и осунувшийся вид, волосы совсем седые, пальцы дрожат. Вот только говорил с жаром, как будто внутри него полыхал огонь. Я встретил его в пустынном кафетерии – обычно здесь не протолкнуться от посетителей, но во время отдыха практически все пассажиры межпланетного рейса спят в своих отсеках. Только мы вдвоем бодрствовали, и через обзорную панель во всю стену наблюдали, как медленно перемещаются звезды в глубинах космоса. Таможенник продолжал рассказывать, и я как будто сам становился свидетелем его истории…
***
«- Люк Брайтман, служба таможенного досмотра. Приветствуем вас в Сан-Сити. Это весь ваш багаж?
- Да. Какие-то проблемы, офицер?
- Чистая формальность. Ваши документы, пожалуйста.
«Звезда» прикладывает к сканеру большой палец, и его данные вместе с текстом заполненной декларации появляются у меня на планшете. Некто Даг Слимми. Прибыл на музыкальный фестиваль. В документах - всё чисто.
- Я попрошу вас пройти со мной для досмотра вашего багажа.
- С какой стати?
- Параграф 74-й устава Таможенной Службы позволяет производить выборочную проверку пассажиров в качестве превентивной меры, направленной на предотвращение террористических актов. Это не займет много времени. Если вы против, то можете обратиться к старшему офицеру, но в этом случае досмотр может лишь ужесточиться, мистер Слимми.
«Звезда» вздыхает, и направляется вместе со мной за стеклянную дверь. Звуки космопорта сразу стихают, хотя сквозь прозрачные стены таможенный коридор и зал прилета видны, как на ладони. Спрашиваю, сам ли он упаковывал вещи. Ответ утвердительный. Ставлю чемодан на стол. Обычная ручная кладь - такие выползают каждый день по лентам-транспортерам из чрева прибывших кораблей бесконечным потоком. Прошу пассажира открыть кодовый замок. Бегло осматриваю содержимое, едва прикасаясь к вещам подушечками пальцев. Под ворохом одежды самой дикой расцветки - пакет с предметами гигиены. Пальцами я тут же чувствую знакомое покалывание. Осторожно запускаю руку в чемодан, и вытаскиваю наружу тюбик с зубной пастой - несколько упаковочных шариков-светлячков при этом высыпаются на стол и с грохотом катятся по полу.
- Это принадлежит вам?
Слимми - если это его настоящее имя - молчит. Знает, что сказать ему нечего. Я медленно отвинчиваю наконечник, принюхиваюсь к содержимому. Ничего. Легонько сдавливаю пальцами.
Из тюбика выдавливается черная маслянистая на вид капля, но не падает на пол, а повисает в воздухе, как маленький мыльный пузырь. Ее частички начинают расползаться в стороны, как расцветает чернильная капля в стакане воды. Вокруг слишком светло, чтобы тьма могла сохраниться. Через несколько секунд темное пятно в воздухе тает, я завинчиваю крышку тюбика.
- Это не моё! - Слимми заметно бледнеет - его шутовской головной убор окончательно сползает с головы, и под ним обнаруживается аккуратная стрижка - ну как у банковского служащего, никак не ярко-красные патлы, или что там носят на голове эти неформалы. - Вы мне подбросили.
- Мои действия были зафиксированы камерами видеонаблюдения, впрочем, как и ваши. Вы имеете право хранить молчание…
Дальше всегда самая скучная часть. Мне уже неинтересно, что он скажет, какие оправдания будет искать, какие посулы предложит. Все они одинаковые - эти мелкие сошки. Наркоманы. Драг-дилеры. Контрабандисты. Террористы-одиночки. Безумцы. Борцы за идею. Адепты запрещенных религий. Они схожи в одном - пытались пронести в Сан-Сити эту субстанцию. Тьму. Пытались, но не смогли. Вот и этот сопляк не смог. Потому что в тот день была моя смена. Моя последняя смена…»
***
- Всё это крайне любопытно, мистер Брайтман, - я решился перебить рассказчика. Таможенник вздрогнул, как будто до сих пор находился на своем посту в космопорте Сан-Сити.
- Вы не против, что я вам всё это рассказываю?
- Что вы, нет-нет, продолжайте!
- Это всё бессонница. Я люблю здесь бывать - тут так светло... Обычно в этот час в кафетерии никого нет - мне просто повезло, что я наткнулся на вас. Куда подевались мои манеры - я даже не спросил, как вас зовут?
- Зовите меня Джонсом.
- Рад знакомству, мистер Джонс. Если честно, боюсь засыпать. Я часто просыпаюсь от кошмаров… - глаза Брайтмана затуманились, и он крепче сжал ногами увесистый черный чемодан, стоящий под его стулом на полу…
***
«…Я часто просыпаюсь от кошмаров, которые преследуют меня уже много лет. Иногда мне снится, что Джулия и Питер проваливаются сквозь вычищенные до блеска мостовые Сан-Сити в бездонную дыру, которая разверзлась у них под ногами. Порой я успеваю схватить за руку жену, иногда - сына, но потом они всё равно срываются вниз… Или мне снится, что мы празднуем день рождения Питера. Огромный торт с десятком свечей стоит в самом центре стола. Сын собирается задуть их, но я хочу взять фотоаппарат, выхожу в соседнюю комнату, а когда оборачиваюсь, то вижу сквозь прозрачные стены, что гостиная погружена во тьму: целый куб темноты прямо посреди моего дома. Где-то там внутри горят свечи на именинном торте, и я вижу лицо Питера, склонившегося над ними. «Не задувай!» - хочу закричать я, но во сне крикнуть не удается, вы же понимаете. Питер задувает свечи, и тут же и он, и Джулия начинают кричать в темноте… А иногда в сновидении мои жена и ребенок стоят вместе со мной в комнате для досмотров. В реальности это запрещено инструкцией, но во сне они там, и на столе стоит огромный черный чемодан. Я не знаю, чей он, и все равно открываю. Чемодан полон темноты. Она выплескивается наружу, как язык пламени, и пожирает мою семью, а потом и меня… И я просыпаюсь, опять и опять…
На самом деле всё произошло иначе. Я находился на работе – тогда еще служил в полиции Сан-Сити. Мне передали сообщение в тот момент, когда мы как раз вскрывали жилище какого-то наркомана, умершего от передозировки - шприц с остатками черной субстанции все еще торчал в его руке, а глаза зияли, как две черные дыры. Я бросился домой. Из патрульного аэрокара увидел, что дом оцеплен полицией, и со всех сторон в него светят мощные прожекторы. Из дверей выносили тела в мешках… Теракт - сказали мне. Террористы запустили эту дрянь через вентиляционные трубы. Весь дом затянуло темнотой. Некоторые выжили, хотя они ничего не помнили, и потом проходили интенсивный курс лечения светотерапией. Моей семье не повезло. Джулию и Питера разорвало на куски…»
***
Брайтман замолчал. Я был уверен, что сейчас мужчина расплачется, но он лишь пододвинул свой чемодан поглубже под стул.
- Я сочувствую вашей потере, - сказал я тихо. Автомат в кафетерии беззвучно доставил на стол поднос с напитками, и я придвинул к Брайтману стакан воды.
- Спасибо. Постойте, вы же никогда не бывали на нашей планете! О, вам стоит увидеть ее хотя бы однажды. Система ZX-237, называемая также Обителью Света - уникальное место. Благодаря расположению небесных светил, у нас никогда не бывает ночи - иногда свет ярче, иногда слабее, но естественной темноты не наступает.
- Серьезно?
- Такие планеты не редкость, но наша - особенная. Что-то такое есть в ее гравитационном поле - физики это уже объяснили, но мне этого всё равно не понять. Давайте так: сожмите ладони, как будто пытаетесь удержать между ними пригоршню воды.
Я подчинился.
- Теперь разожмите пальцы, мистер Джонс. Видите - ничего не произошло. А в Обители Света из ваших пальцев выскользнуло бы облачко темноты - совсем маленькое, почти прозрачное, но все-таки осязаемое - и растаяло бы в воздухе. Темнота у нас как бы… конденсируется… Мы к этому привыкли, так что стараемся не допускать ее накапливания. Полупрозрачные стены домов и внутренних перекрытий, светопроницаемые крыши, зеркала, прожекторы - наша столица Сан-Сити похожа на хрустальный дворец. Растения у нас особенные - с полупрозрачными редкими листьями, практически не дающие тени. Даже в закрытые коробки, если таковые приходится использовать, щедро насыпают «светлячков» - такие маленькие светящиеся шарики, вроде упаковочного материала, автоматически подзаряжающиеся на свету. Никаких подземных коммуникаций, никаких тоннелей, подвалов, закрытых ангаров. Мы стараемся всеми силами избегать контактов с тьмой. И на это у нас есть причины. Темнота убивает.
- В каком смысле?
- Некоторые религиозные общины считают, что с тьмой к нам приходят чудовища. Никто не видел никаких тварей, но факт остается фактом - многие люди, по неосторожности или по злому умыслу попавшие во тьму, погибают жуткой смертью. Иногда остаются только окровавленные останки. Некоторых не находят вовсе. Ученые говорят, что и этому есть научное объяснение, но я-то знаю, что мою семью убил не какой-нибудь физический парадокс, а люди. Несколько лет назад в Сан-Сити стала появляться особая тьма, неестественного происхождения. Она - густая, как ракетное топливо, иссиня-черная, устойчивая к свету. В малых дозах ее стали использовать как наркотик - вводят внутривенно, или глотают. Эйфория и привыкание наступают мгновенно - вместе со светобоязнью, галлюцинациями, помутнением рассудка. А на нашей яркой планете трудно укрыться от света, мистер Джонс… Один раз мне довелось увидеть жилище наркомана, который скопил целую ванну темноты - в ней наш патруль его и обнаружил. От него мало что осталось. В больших количествах и в ограниченном пространстве темнота детонирует - мгновенно заполняет весь доступный объем. Террористы используют ее в людных местах, в торговых центрах, в многоквартирных домах… Таких, как наш… Неизвестно, кто привозит эту дрянь в Обитель Света - очевидно, что извне, и космопорт - единственный доступный канал для перевозки. Потому я бросил полицию и пошел в таможню - я хотел отрубить голову змее, ползущей в наш светлый мир…
- Всё это очень интересно. Вы, кажется, рассказывали, что та смена стала для вас последней. Почему?
Брайтман отхлебнул из стакана и продолжил свою историю.
***
«…Я присутствовал на допросе Слимми. Его история похожа на многие такие же - он лишь курьер, своего поставщика не знает, порцию тьмы в тюбике из-под зубной пасты получил на нейтральной территории. Даже если поставщика поймают, тот сошлется еще на одного, и так далее… Нам никогда не удавалось дойти до источника заразы.
Я вышел в зал прилета. Моя смена закончилась, и даже если я поймал только одного перевозчика, то все равно чувствовал, что мой долг выполнен. Мне удавалось вылавливать их чаще, чем другим таможенникам - с тех пор, как во тьме погибла моя семья, я стал… чувствителен к темноте, что ли. Ощущаю ее присутствие, хотя объяснить это не могу. Профессиональное чутье, физический феномен или сверхъестественный дар - какая разница. Я хорошо делаю свою работу, и помогаю сделать тоньше поток черной заразы, тянущийся в город. Когда-нибудь этот поток оборвется совсем…
Я шел в толпе, лавируя между обнимающимися родственниками, крикливыми таксистами, осторожно обходя громоздкие чемоданы. Уже возле выхода я ощутил знакомое покалывание. Очень сильное, как будто мимо меня провезли не просто тюбик с тьмой… Примерно такое же ощущение я испытал возле наполненной ванны того наркомана. Я быстро осмотрелся…
Этот человек шел впереди, и не заметить его было трудно: здоровенный, на голову выше меня, при этом чрезмерно тучный, одетый в светлый плащ не по сезону - у нас в Сан-Сити всегда тепло, а в это время годового цикла даже жарко. Багажа у него с собой не имелось. Если он и курьер, то тьма, скорее всего, набита под одеждой в светонепроницаемых мешках – и как его пропустили? Я хотел задержать его здесь, но передумал - если он из тех фанатиков, что предпочтут смерть аресту, то может взорвать себя прямо тут, в толпе. Здание космопорта огромное, и тьма рассеется, но тем, кто окажется рядом, не поздоровится.
Я решил проследить за подозреваемым. Толстяк вышел из здания и шмыгнул в аэрокар. Времени на поиск собственной машины на парковке у меня не было, и я последовал за ним на следующем аэротакси…»
***
- Почему же вы просто не вызвали полицию?
Брайтман как-то виновато посмотрел на меня.
- А что у меня было на этого незнакомца кроме догадок, мистер Джонс? Ничего. Признаю, что несколько раз я уже направлял полицию по ложному следу… - он потупил глаза, но продолжил рассказывать.
***
«…Мне так хотелось поймать «курьера» покрупнее, что несколько раз «сверхчутьё» меня подводило - пассажиры, попавшие под моё подозрение, оказались невиновны. В полиции меня еще помнили и сочувствовали, но со временем я получил репутацию эксцентричного экстрасенса-самоучки… Словом, в ответ на мой звонок мне предложили вернуться домой и хорошенько выспаться.
Как бы не так.
Аэрокар толстяка опустился на парковку на самой окраине Сан-Сити: когда-то город активно расширялся в этом направлении, но сейчас район мог похвастаться разве что заброшенными стройками и пустыми складами. Там, где обрывалось нагромождение построек, начиналась белая выжженная всеми нашими светилами пустыня, уходящая за горизонт, слепящая глаза, без единого деревца и без малейшего пятнышка тени. Более светлого места в Обители Света и придумать нельзя. Если этот человек и вправду «курьер»… Что он здесь делает?
Я вылез из такси и отправился вслед за ним, стараясь не привлекать внимания. Дома и прохожие вокруг попадались всё реже и реже - мне было бы довольно затруднительно оставаться незамеченным, если бы не странная уверенность в том, что преследуемый знает о моем присутствии. Ведёт меня в ловушку?
Дома остались позади. Мой подозреваемый шел через пустое пространство к внушительному отдельно стоящему зданию, похожему на склад, сдающийся в аренду: прозрачные стены позволяли увидеть пустоту внутри. Кроме нас вокруг не было ни души, а из оружия у меня разве что мощный портативный фонарь, с которым я не расстаюсь с тех самых пор как потерял семью…
На подходе к складу толстяк обернулся - я не видел издалека его лица, но мне казалось, что он улыбается. Поднял руку и помахал мне. Потом повернулся, прошел вперед, и скрылся за дверью.
Подойдя ближе, я полагал, что дверь окажется закрытой, но ошибся - она легко подалась, и я шагнул внутрь, ожидая увидеть пустой склад и, возможно, подозреваемого. Вместо этого я… оказался в темноте…»
***
- Вот так взяли и вошли? Без подкрепления?
- А что мне оставалось делать? Я нуждался в ответах, и ради них я готов был рискнуть.
***
«…Как ни крути, я оказался к этому не готов. Оптическая иллюзия внешних стен – такое оборудование должно стоить просто невиданных денег – скрывала страшную начинку. Знаете, я до этого никогда еще не оказывался в полной темноте. Очень странное ощущение… Я оказался просто парализован. Мне казалось, что я уже умер, что меня больше нет… Но проходили мгновения, а я оставался жив, продолжал дышать. В темноте дышал не я один - совсем рядом мне отчетливо послышалось тяжелое дыхание чего-то огромного - такие свистящие звуки могла издавать большая машина… или чудовище. Я достал фонарь, но никак не решался включить его. Страшно было находиться в темноте… но еще страшнее увидеть, что скрывается в ней. Наконец, я пересилил страх, и включил фонарь…»
***
Брайтман замолчал, как будто не решаясь продолжать. Я не торопил его. Рассказав историю до этого места, он уже не мог остановиться…
***
«…То, что я увидел в свете фонаря, могло быть как машиной, так и чудовищем. Посреди ангара висел гигантский черный мешок, бесформенный, пульсирующий, с вздувающимися и опадающими боками. Он был похож… на сердце. Сердце Тьмы. Из него во все стороны тянулись трубки, похожие на щупальца - они уходили в темноту, и я не видел, куда именно. Сжимая фонарик изо всех сил, я прошел вперед несколько шагов, и увидел на полу светлое пятно… Сброшенный плащ толстяка. Чуть далее я обнаружил и самого преследуемого - он стоял на коленях, словно молился, и обеими руками сжимал извивающееся черное щупальце, утончающееся на конце. Оно… оно было воткнуто в его рот. Казалось, человек делал неестественно долгий выдох, и что-то - жидкая субстанция или газ - выкачивалось из него через трубку прямо в пульсирующий мешок. Это было… отвратительно. Глаза человека были закрыты, лицо в свете фонаря побагровело от напряжения, а сквозь трубку раздавался надсадный свистящий хрип. Я не мог этого выносить. Я повалил его на пол - щупальце выскользнуло с омерзительным чмокающим звуком, и в свете фонаря в воздух просочилась вязкая темная субстанция. Человек был просто набит тьмой - сколько же ее помещалось внутри?.. Он кашлял и хрипел, как будто его распирало изнутри. Я отбросил щупальце ногой, и встряхнул толстяка (впрочем, уже изрядно похудевшего, словно из него высосали половину объема). Он перестал кашлять, сделал несколько жадных глотков воздуха, и медленно сел на пол, утирая рот ладонью…»
***
- Он говорил с вами? - я вновь протянул рассказчику стакан воды - у него изрядно пересохло горло. Тот сделал несколько глотков, встряхнулся, будто боролся со сном.
- Да, говорил. Мне не стоило его слушать, мистер Джонс. Я хотел бы забыть этот разговор, но не могу. Он… назвал меня по имени…
***
«- …Люк Брайтман, вот вы и пришли…
- Кто вы такой?
- Мое имя не существенно. Важно то, что внутри меня, и внутри вас, мистер Брайтман… Сколько боли… Сколько страха… Сколько тьмы… Поделитесь с этим миром темнотой - он того заслуживает…
- Заслуживает? Да что вы творите? Чего вы добиваетесь?
- Довольно лицемерия, мистер Брайтман! Все ваши попытки перенасытить свою жизнь светом тщетны. Природа стремится к равновесию, и на этой планете равновесие нарушено. Мы - лишь скромные слуги самого естественного процесса в мире - даруем миру то, чего ему больше всего не хватает - тьму. Да, нам приходится ввозить ее на вашу планету извне - поверьте, есть такие уголки мироздания, где тьма в переизбытке - но даже среди жителей Сан-Сити почти каждый - потенциальный носитель тьмы. Ее нужно лишь разбудить… и вывести наружу. - Человек показал рукой на лениво извивающееся щупальце на полу. – Попробуйте, это поможет! Вам станет легче, обещаю.
- За что вы убили мою жену и моего сына?!
- Сочувствую вашей потере, мистер Брайтман, но это вынужденный побочный эффект. В темноте все ведут себя по-разному, просто вы, жители Сан-Сити, еще не привыкли к этому. Подобное стремится к подобному, и те, в ком накоплено много тьмы, могут не удержать ее внутри, когда их тела оказываются в темноте… Но не печальтесь… Рано или поздно мы все уходим во тьму, не так ли? Даже если вы набьете гробы «светлячками», это ничего не даст…
- Джулия и Питер были чисты!
- Не обольщайтесь, мистер Брайтман… Стоит вам моргнуть, прикрыть глаза - и света уже нет, не так ли? Тьма присутствует в каждом… У каждого есть свои секреты… Свои страхи… Ваша жена изменяла вам? Вы били своего ребенка? Нет… Ну что же, значит, ваша семья насытилась страхом, исходящим от вас - все эти разговоры о темноте, бесконечные опасения, меры предосторожности, параноидальная одержимость светом… Не удивительно, что оказавшись во тьме, они не выдержали… Так что косвенно вы тоже виновны в их смерти…
Я бросился на него, повалил на пол, и начал наносить удары один за другим. Фонарик выкатился у меня из руки - кажется, первый удар я нанес именно им - и освещал нас обоих сквозь кровавую пленку. Человек не сопротивлялся, и как будто приветствовал то, что я делал. Между его разбитых зубов сочилась темная слизь, она клокотала у него в горле, рвалась наружу. Я сдавил ему шею руками, и почувствовал, как его начало распирать изнутри. Тело вновь увеличилось в размерах, разбухло, стало терять человеческие очертания. Я бросил его и отшатнулся - в этот момент раздался оглушительный хлопок. Меня окатило волной теплой крови. Тьма хлынула наружу потоком, но не рассеялась в воздухе, а слилась с окружающей темнотой. Осталась рядом - я чувствовал присутствие врага, как будто он продолжал насмешливо шептать мне на ухо:
- Теперь освободись и ты!
И тьма проснулась внутри меня. Не знаю, как это описать словами. Меня скрутил приступ кашля, и с каждым спазмом наружу выплескивался сгусток той самой заразы, с которой я столько лет безнадежно боролся. Я задыхался, мои легкие, мои внутренности, мою голову, казалось, распирало изнутри так, что сейчас я взорвусь… Я упал на пол… и черное щупальце оказалось прямо перед моим лицом… Оно все еще подергивалось, как будто само искало меня… И я… Мне стыдно говорить об этом, мистер Джонс, но я хотел жить. Я жаждал избавиться от этого вещества, даже если темноты в Сан-Сити станет больше, и из-за нее пострадает кто-то другой. Я схватил скользкую трубку, обхватил ее губами, и выдохнул в нее так, как будто внутри меня накопились тысячи и тысячи вдохов. Я ничего не видел и не чувствовал – из меня словно высасывали душу, и мир перестал существовать. А когда я очнулся, то лежал прямо на улице, в незнакомом районе города, под ослепительными лучами наших светил, в забрызганной высохшей кровью одежде, и впервые с момента гибели Джулии и Питера я почувствовал себя… легче… светлее… Я знал, что тьма не ушла навсегда, что она будет вновь накапливаться во мне. Но в тот момент я чувствовал, что могу жить дальше. И я знал, что буду делать…»
***
- Что же вы сделали, мистер Брайтман?
- Прежде всего, я попытался найти тот ангар, в котором скрывалось Сердце Тьмы - хотя его вполне можно было бы назвать менее романтично – накопитель – но не смог его обнаружить. Возможно, они – кто бы они ни были - успели уничтожить улики, и оставить здание таким, каким оно представлялось снаружи: сияющим и пустым. Значит, теперь накопитель находился где-то еще… Я рассказал обо всем полиции - мне не поверили. Я открыл своим коллегам, что мы ищем не там, что тьма – внутри нас, что каждый день по нашему коридору проходят десятки, сотни агентов этой безжалостной силы - живые чемоданы, набитые тьмой, невидимые для наших сканеров. Надо мной лишь посмеялись… и посоветовали отдохнуть, прежде чем возвращаться к работе. Мне пришлось все сделать самому… Потребовались годы, чтобы шаг за шагом, нить за нитью, распутать весь этот чудовищный клубок. В одиночку я раскопал их самые сокровенные тайны. И я знаю, откуда они везут в Сан-Сити и в другие миры свой страшный груз. Теперь мой черед нанести им визит… - Брайтман похлопал рукой по своему чемодану. На секунду мне показалось, что сквозь неплотно закрытую крышку блеснул луч ослепительного света.
- Я желаю вам удачи, мистер Брайтман! - воодушевленно сказал я.
- Да, да… - пробормотал он, выпил остатки воды из стакана, затем попытался встать, но ноги подвели его, и бывший таможенник рухнул обратно на стул. - В чем дело?.. У меня все кружится перед глазами…
- Вы очень устали, вам следует отдохнуть, - как можно мягче сказал я.
- Что вы мне подсыпали?!
Вместо ответа я достал из кармана кожаный футляр. Оттуда я вынул шприц с темной жидкостью.
- Джонс! - хрипло выдохнул Брайтман. - Вы один из них… Как я мог довериться вам?.. - он попытался то ли ударить меня, то ли встать, но вместо этого рухнул лицом вниз на стол. Я еле успел его подхватить, спешно закатал ему рукав, и сделал инъекцию - доза подмешанного мною успокоительного не подействовала в достаточной мере, и пришлось применять более мощные средства. Брайтман судорожно дернулся, потом расслабился. Глаза закрылись, дыхание стало ровным. Я спрятал шприц в футляр, и осторожно уложил Брайтмана на ряд сидений. Он был похож на пассажира, заснувшего в зале ожидания космопорта. Пассажира… с чемоданом.
Я осторожно поднял чемодан и поставил его на стол. Щелкнул замками-фиксаторами: из щелей немедленно полился яркий поток света. Я помедлил секунду, затем откинул крышку.
На мгновение мне показалось, что я ослеп - слишком интенсивным было сияние, вырвавшееся наружу. В то же время я услышал сухой, шелестящий звук, как будто на пол кто-то просыпал горсть металлических шариков. Я открыл глаза - зрение уже адаптировалось к новому уровню освещения, и смог посмотреть на содержимое чемодана. Он был доверху набит упаковочными шариками-«светлячками»…
Я вздохнул, и закрыл крышку. Чего-то подобного я и ожидал. Без подзарядки эти шарики потускнеют через несколько дней, и вряд ли сгодятся в качестве оружия для межзвездного Дон Кихота…
Брайтман лежал на сиденьях, и на лице у него играла мирная улыбка. Что снилось ему? Будто он приехал в логово самого заклятого врага, в самый темный уголок Вселенной, открыл своё тайное оружие, и низверг чудовище? Или что жена и ребенок снова с ним? Кто знает… По крайней мере, теперь мне известно, что он не опасен.
В мои обязанности главного врача на корабле входит контроль за поведением пассажиров, и этот человек сразу привлек внимание других попутчиков и охраны - он почти не спал, бродил по территории корабля во время отдыха, и не расставался со своим чемоданчиком… Приборы подтвердили, что опасного оружия там нет, но всё-таки стоило перепроверить. Мне удалось расположить беспокойного пассажира к себе, и дать ему поделиться своей историей. Бедный Люк Брайтман! Я слышал о его планете, на которой не бывает ночи - в космосе это действительно не такая уж и редкость. Но что было правдой в его рассказе? Может быть, встреча с незнакомцем, «набитым тьмой», окончательно повредила его рассудок, заставив его поверить в то, что существует коварный заговор против человечества, и что его смехотворный багаж – орудие Света? Или не было никаких щупалец во тьме, и страшная встреча ему только привиделась… А может быть, и его семья стала жертвой банального несчастного случая - утечки газа, или еще чего-нибудь… Я проверил данные по последним полетам Брайтмана - судя по всему, он только и делал, что летал меж звездами - с планеты на планету, с корабля на корабль. И всегда ему казалось, что этот перелет - последний, что финальная битва вот-вот начнется…
Я вызвал охрану - пассажира должны осторожно перенести в его каюту. Когда он проснется, то, скорее всего, не будет помнить нашего разговора. По должностной инструкции, я обязан доложить о его состоянии в медицинскую службу в космопорте прилета. И дальнейшую судьбу Люка Брайтмана буду решать уже не я.
Я ждал охрану и смотрел на звезды, на мириады светящихся огоньков во тьме, и думал о том, что если баланс равновесия и смещен, то скорее уж в сторону тьмы… От раздумий меня отвлекло покашливание моего невольного пациента. Вскоре его дыхание восстановилось, но я был готов поклясться, что в момент кашля с губ сорвалось маленькое облачко темноты. Мгновение оно парило в воздухе, а потом растаяло без следа. |
Рассказ открыт для комментариев