Физика – наука исконно передовая, сколько помнит себя человечество, его интерес к окружающему миру, его устройству и законам, был неослабевающим. Человек глубоко проник в микромир, раздвинул горизонты своего интереса на миллионы световых лет в пространство, построил стройную модель возникновения и устройства Вселенной… Признание физиков на рубеже 21-го века, что на 95% Вселенная состоит из чего-то, чего они не знают и плохо понимают – лично на меня произвело шокирующее впечатление!
***
Нет, это не должно было стать трагедией. Несчастный случай – да. Невероятно дорогой техногенной аварией – безусловно! Станция «Метагалактика-7» падала на черную дыру. Не спас ее счастливый номер.
Огромная стальная конструкция, защищенная от всех мыслимых опасностей в открытом космосе, не могла противостоять могучему притяжению умершей звезды. Просто потому, что не имела достаточно мощных двигателей для этого. Заторможенная полгода назад согласно программе полета, она уже три месяца была обречена. Эти три месяца люди в авральном режиме снимали с базы все, что имело смысл спасать. Работало четыре экипажа дальних космических разведчиков – демонтировали, грузили, вывозили за пару световых лет и снова демонтировали. В основном, это было громоздкое заправочно-ремонтное оборудование, волноводы и маршевые двигатели. В данный сектор галактики уже было решено направить новую базу. За сотню лет, что добиралась сюда «Галактика-7», некоторое оборудование слегка устарело. Еще за сотню лет устареет то, что демонтировали сейчас с гибнущей станции. Но это все равно приличная экономия на конструкционных материалах и аппаратах. Дополнительно можно сэкономить на топливе, отправив в полет несколько облегченный вариант станции. В общем, работа имела смысл.
***
Сетовать было не на кого, разве что на себя. Это было ее решение, ее ошибкой. Да, что толку признавать ошибку, когда уже ничего исправить невозможно.
- Анита! Это – безрассудство! Кто позволил тебе тащить детей на гибнущую станцию?
– Интересно… А кто мог запретить? Это же мои дети, именно я за них отвечаю. А меня послали на станцию в последний момент – академический интерес наших физиков, видите ли, потребовал!
– Так это было сделано намерено?! Так ты мстишь физикам, подвергнувшим ТЕБЯ опасности?!
– Вот именно, пусть тоже понервничают, пока я переналаживаю их аппаратуру! – хохотнула Анита. Ведущий инженер систем слежения, была еще и изрядной стервой. Любую обиду, малейшее ущемление ее эго (а срочную командировка на станцию, находящуюся у самой «границы невозврата», она расценила как насилие) она была способна «развернуть» против обидчика. Жестко, иногда даже жестоко. Чтобы впредь неповадно было.
Виталий с Веточкой восприняли поездку с восторгом. Выросшие на космических кораблях, двойняшки воспринимали любую смену обстановки, как радостное приключение. Видевшие планеты, куда им ход был заказан, лишь в иллюминаторы и экраны внешнего обзора, они воспринимали «Метагалактику-7» чуть ли не как планету. Огромную, просторную, загадочную.
– Ладно, у тебя два часа семнадцать минут на все, – внезапно успокоился Глеб, руководитель проекта, а по совместительству муж строптивого инженера, – Семь минут на предполетную подготовку и на полном форсаже на «Мак-стелс»! Твое поведение обсудим по прилету. Как ребятишки?
– Веселятся… – Анита несколько смутилась, подводить Глеба она не планировала, а попросту не подумала о нем, принимая это решение, – Не беспокойся, дорогой, я уложусь за полтора часа.
***
– Анита, ты чего тянешь? – диспетчер старался выглядеть спокойным, хотя нервничал до влажных ладоней, – Осталось всего полчаса, позже тебе не хватит мощности двигателей, чтобы улететь со станции!
– Да, знаю я! – Анита выглядела просто убитой, – Макс, у меня дети пропали!
– Включи внутреннюю громкую связь, – подсказал кто-то из-за плеча диспетчера.
– Все что можно было включила!
– Световые указатели?
– Демонтированы…
Дети просто ошалели от предоставленного простора и, в нарушение приказа матери, носились по пустынным полутемным коридорам станции, пока окончательно не выбились из сил. Тут же выяснилось, что они оба оставили личные коммуникаторы около матери, на столе – забыли впопыхах. Началось судорожное метание по коридорам, погоня за эхом голоса матери, зовущей их по громкой связи. Динамики работали далеко не везде, понять, откуда идет звук, было очень трудно. К тому же, ребятам было всего по десять лет.
Спустя сорок минут заплаканные, перепуганные дети бросились в объятия мамы, находящейся в полуобморочном состоянии. Суматошная погрузка в шатл, и понимание – слишком поздно. Анита обреченно выплакалась, поцеловала детей и… вернулась на станцию.
– Глеб, мы опоздали, прости…
– Что же ты наделала, Анита! – он уже не старался выглядеть спокойным, впрочем, он вообще никак для нее не выглядел. Гравитация черной дыры нещадно коверкала электромагнитный сигнал видеосвязи. – Впрочем, у нас нет времени на взаимные упреки, через считанные секунды связь станет невозможной. Я люблю тебя, Анита! Я люблю наших деток, поцелуй их за меня! Слышишь?!
– Слышу, Глебушка… Прости меня, стерву… Я тоже очень люблю тебя.
Но Глеб ее уже не слышал. Впрочем, она знала. Все, что касается связи, было ее профессией. Она подозвала детей, поставила перед камерой и попросила мысленно всех богов, чтобы эти кадры долетели до звездолетов. Все трое они подняли руки в прощальном жесте.
***
Дыра была реально Керровская*. Существовал шанс, что свободно падающая станция, пройдя сквозь кольцевую сингулярность*, отскочит от нее, и будет выброшена в одну из альтернативных Вселенных. Даже в нашу собственную, только миллиарды лет «тому назад». В любом случае, вставал вопрос – как долго станция способна поддерживать их существование? Оказалось, на их век хватит. Когда люди, согласно долгосрочной программе, прилетели на станцию в заданный пункт пространства, на краю своего рукава Галактики, они нашли ее падающей на неизвестную черную дыру. Спасти ее уже не было технической возможности – просто сняли все, что имело смысл. Зато не стали отключать или разрушать систему жизнеобеспечения. Поэтому станция имела все, чтобы поддерживать жизнь трех человек в течение сотни лет. Больше не нужно было.
Если станция не разобьется о сингулярность. Если знания о черных дырах соответствуют действительности. И еще один миллион «если». Анита не стала утруждать себя обширными объяснениями с детьми. Просто сказала, что некоторое время им придется побыть на станции. Напуганные истерическими сборами дети быстро успокоились. Вели себя образцово, помня страшный урок, когда они заблудились на огромной станции. С коммуникаторами больше не расставались, далеко не уходили – стали на редкость послушными детьми. Поглощенная устройством быта, Анита смогла довольно глубоко загнать страх перед почти неизбежной гибелью. Даже организовала классическое видеонаблюдение: на черную дыру и в противоположную сторону. Но смотреть на все это не смогла себя заставить – включила запись и отправилась с детьми искать оранжерею.
Дойти им в этот раз не удалось. Звезда сколопсировавшая в черную дыру была крупнее Солнца в двадцать раз – так оценили физики. Радиус Швальшильда* дыры был километров сорок, а «точка невозврата» земных кораблей – в паре миллионах километрах от нее. Станция проскочила это расстояние очень быстро, а за горизонтом событий* начались странные эффекты. Могучие компенсаторы станции дали сбой, Аниту с детьми бросило на пол коридора, накрыло вибрацией и инфразвуком. Последнее, что они запомнили – стены коридоров «потекли» и заструились, следом тьма накрыла их сознание.
***
Из небытия ее вывел детский плач – очнувшись, двойняшки учинили рев. Кое-как успокоив детей, дрожащая сама от слабости Анита, повела их в оборудованную «квартиру». Станция функционировала – уже счастье. Переволновавшиеся дети быстро уснули. Женщина пошла в командный пункт станции – разобраться, что к чему. Те приборы, что работали, показывали «зеленый спектр». Герметизация, функции искусственной гравитации и жизнеобеспечения были в пределах нормы. Анита включила экраны внешнего обзора – темнота. Это не тот космос, к которому она привыкла. Отсутствовали звезды и глубина. Темнота за оболочкой станции казалась непрозрачной, абсолютной и казалась вязкой. Необычность забортной среды подтвердили и сенсоры – плотность среды не просто отличалась от вакуума, она по своим характеристикам приближалась к… воде. И, тем не менее, станция беспрепятственно двигалась в этой среде с более чем второй космической скоростью! Анита не физик, что она могла подумать обо всем этом? Она хорошо разбиралась в показаниях приборов, могла легко интерпретировать их, а вот строить теории…
На следующее «утро» во внешнем окружении ничего не изменилось. Либо станция летела (а ведь летела!) в абсолютно непрозрачной среде, либо в этой вселенной не было звезд. Хотелось верить, что первое. Долго размышлять ей не дали дети – нужно было заняться их проблемами. Еда, поиски подходящей одежды, определение предела допустимых границ их обитания, игры. Ее закружили простые человеческие проблемы, и лишь «вечером» она вернулась к проблемам космологическим. Так что же там, за пределами станции? Послушные ее воле приборы никак не хотели вразумительно отвечать. Одно противоречие громоздилось на другое. Гравитационный градиент был упрямо постоянен на все триста шестьдесят градусов, «вода» за бортом, словно сверхтекучий гелий не препятствовал движению станции, электромагнитное излучение отсутствовало. Интересный результат показало измерение температуры за бортом – более трехсот градусов по Кельвину. Горячая «водичка»! Пришло в голову взять на анализ то, что находится снаружи станции. Придумывание и реализация способа отнял пару часов. Металлический контейнер, вытолкнутый из приемной камеры пневмодоставки, не покрылся инеем в атмосфере лаборатории – уже необычно. Осторожно неся его на весы, Анита определенно чувствовала его вес. Десятилитровый контейнер определенно весил не менее ведра воды. Весы подтвердили это со всей определенностью. Внутри было десять с лишним килограммов чего-то. Сквозь смотровое окно просматривались стенки контейнера – ничего! А если посвятить прожекторами станции? Прожекторов, правда не оказалось (или не работали), зато включился проблесковый маячок. На обзорном экране хорошо было видно, как красные и синие вспышки тускло отражаются на потертой, шершавой поверхности станции. Внешняя среда никак не препятствовала свету, сама не освещалась, всасывала свет, словно привычный вакуум. Устав от безрезультатных опытов Анита отправилась спать. Еще один день прожит.
Утром, после завтрака с концентратами, Анита пошла в оранжерею – нужно было реанимировать гидропонику. Детям было строжайше запрещено покидать очерченный круг помещений вокруг жилой каюты. Виолета с Виталием послушно кивнули – ангелы, а не дети! В оранжерее провозилась долго – это вам не регистраторы, там еще разбираться пришлось. Но, все же благополучно справившись с задачей, усталая, но довольная вернулась к детям. «Послушные» детки копошились в лаборатории – чего-то «химичили» со стеклянной посудой. Заверив маму, что они «ничего такого не трогали», двойняшки запросили обеда. Бегло осмотрев лабораторию, и не найдя явного безобразия, Анита мимоходом приподняла контейнер с «забортной субстанцией» - пусто!
– Та-ак! Кто открывал контейнер?
– Даже не подходили! ¬ – Виталик «честно вытаращил глаза».
– Ветка? – Анита по опыту знала, дочь врать не умеет.
– Мама, мы химические опыты собирались ставить, а этот ящик не трогали.
Анита бегло проверила крышку – закрыта. Так куда делась «сущность»? Просочилась сквозь металл и пластик? Надо будет повторить опыт…
– Мама, а когда мы вернемся к папе? – Виталик уже понял, что грозы не будет, да и вины он за собой не чувствовал.
– Как только позвонит, так сразу! – быстро нашлась Анита.
– А ты сама позвони, – подсказала Ветка.
– Он мой начальник, мне не положено. Сами позвоните.
– Ага, хитренькая. Знаешь же, что его комика у нас нет…
– Мам, ну, позвони-и! – заканючил Виталик.
С обреченным видом Анита достала коммуникатор. Индикатор сети бодро показывал полную готовность соединить абонентов. Этой пластиковой коробке было, по сути, все равно, что сеть внутренняя. Анита честно выбрала из списка контактов Глеба и даже продемонстрировала свой выбор сыну. Вслушиваясь в прерывисто-мягкие гудки вызова, Анита соображала: сколько надо выдержать паузу? Потом отдать аппарат кому-то из детей, или…
– Да?
– Глеб?! – Анита не знала что и думать. Слуховая галлюцинация?
– Анютка!!! – Глеб, наконец, понял, кто ему звонит, и так заорал в трубку, что Анита чуть не оглохла, – Милая, вы где?!
– Глеб, Глебушка… – У женщины отказали ноги, и она плавно села на корточки, изо всех сил прижимая к уху аппарат, словно боясь, что связь без этого прервется.
– Анита, ответь, ведь это правда ты?! – умолял ее Глеб
– Я, Глебушка, я… Точнее мы – вот и Виталик с Веточкой тут, – показала подборотком на ничего не понимающих детей. Двойняшки смотрели на плачущую мать с изумлением.
– Анита, милая, объясни мне ради Бога, где это тут?
– Ну, как… На станции, естественно! Куда нам с нее деться?
– Этого не может быть! Вон она к горизонту дыры падает, и еще миллион лет падать будет! Да и не может сигнал со станции придти…
– Что ты, Глеб! – Анита решилась, наконец, отпустить одну руку от коммутатора и теперь размазывала по лицу слезы, ¬– мы позавчера еще дыру эту клятую проскочили! Все нормально прошло… Только слегка сознание потеряли… Мы теперь черте знает где летим! Чернота кругом, ни одной звездочки. Космос горячий… Глеб, это правда ты?
– Чепуха какая-то… Три месяца уже прошло с вашего… Ну, да, теория относительности – мы вас видим падающими на дыру, а вы уже… А где вы уже? И почему работает элекромагнитная связь?! А, не имеет значения! Пусть вся физика идет к черту! Дай мне детей!
Анита судорожно протянула трубку детям. Первым схватил трубку Виталик:
– Привет, па! – он все еще косился на мать, – Чего это тут мама тебе рассказывала? Можно уже мы отсюда улетим?
Анита в потрясении все еще сидела на полу. Сын о чем-то серьезно говорил с… отцом?! В это трудно было поверить! Она, конечно, не физик, но даже ей понятно, что станция находится где-то в невообразимой дали в пространстве-времени от места, где находятся корабли землян. Как такое может быть? Может она сошла с ума? Такое тихое, незаметное помешательство. Она просто не заметила перехода от реальности к иллюзии. Анита больно ущипнула себя за ногу.
– Ой!
– Мама, ты чего? – Виолета склонилась над матерью, с тревогой вглядываясь в ее заплаканное лицо.
– Ветка, на! Папа с тобой хочет поговорить…
Теперь с Глебом говорила дочь. Не похоже на массовую галлюцинацию. Или, похоже? От мыслей отвлек сын:
– Вставай, мама! Объясни, что происходит? Папа говорил, что придумает, как нас отсюда вытащить. Мы что, тут застряли?
– Не знаю, сын, ничего я не знаю! Я сама окончательно запуталась… Понимаешь, у нас только внутренняя связь…, – она еще что-то хотела добавить, но лишь махнула рукой.
Дочь пришла к соглашению с отцом еще быстрее брата. С довольным видом она протянула коммуникатор матери. Анита осторожно приняла аппарат:
– Слушаю, Глеб.
– Я сейчас засяду тут с физиками и, вообще соберу всех, кого смогу. Мы обязательно разберемся в этом…
– А толку, Глеб? Я не верю собственным ушам, но, похоже, связь есть. Только ты представить не можешь, где мы.– Анита встала и прошла в угол лаборатории, прислонившись лбом к прохладной стене, – Там за стеной совсем не наш космос. Там как будто вода. Текучая, как жидкий гелий – из закрытого контейнера вытекла… Абсолютно невидимая, но тяжелая. И тут нет звезд, Глеб. – Она сама только что это поняла, – гравитация во все стороны без намека на присутствие… Нет, среда дает напряжение… Мы в другой Вселенной, Глеб!
– Но связь есть! – с нажимом сказал Глеб, – А вдруг мы где-то рядом? Только руку протяни?
– Ну, так и протяни!
– Дай мне сначала разобраться… Давай, теперь я тебе позвоню. Жди ровно пять минут, если не дозвонюсь – звони ты!
– Я боюсь нажать на отбой, Глебушка, а вдруг больше не получится?
– Обязательно получится! – и Глеб сам нажал на отбой.
***
Двойняшки о чем-то горячо шептались в другом углу лаборатории. Анита отошла от стены, медленно прошла вдоль длинного лабораторного стола, заставленного всякими лабораторными принадлежностями. Остановилась возле высокого шкафа с зеркальными створками. Из зеркала на нее смотрела высокая черноволосая, молодая еще женщина. Заплаканные глаза и отсутствующее выражение слегка портило лицо, но оно было все равно красивым – с правильными, даже классическими чертами. Стало невыносимо жалко себя – судьба, казалось, благоволила ей, и вдруг все рухнуло в один момент…
– Мама мне сама сказала – связь местная! – между тем горячо доказывал Виталик сестре.
– Тогда, нужно идти – туда!
– Почему?
– Потому что, куда тянешь ты, там оранжерея! А мама там уже была! Значит папа – там! Они, наверное, от шлюза к нам добираются…
– Там тоже шлюз, мы же оттуда собирались улететь!
– Вот именно! – торжествующе выкрикнула Виолета, – Значит, причал занят!
Виталика на секунду смутил такой железный аргумент сестры, но сдаваться не хотелось:
– Ну, и что?
– А ничего! – Ветка высунула язык, – Иди, если хочешь, а когда надоесть блуждать приходи к нам… с папой!
Двойняшки сорвались с места и ринулись к выходу. При этом Виталик забыл о своем намерении идти в другую сторону и уже пытался просто обогнать сестру. Анита лишь усмехнулась им вслед – пусть побегают… Ее волновало – дозвонится Глеб или нет? А сможет она еще раз дозвониться? Три минуты. Он просил ждать пять. Как медленно течет время! Топот и визг детей давно затих где-то вдали. Ее не волновало, что они потеряются. На поиски можно потратить столько времени, сколько нужно. В этот раз. Вновь накатила горечь на себя – если бы она не взяла детей... Пять минут – коммуникатор молчал. Дать ему еще минуту, или уже звонить самой? Страшно! Аж ладони вспотели! Анита закрыла глаза, досчитала до десяти и нажала кнопку вызова. Один, два, пять гудков – не отвечает! Анита еще раз нажала на вызов. Набрала в грудь побольше воздуху. «Буду ждать до конца!»
– Анита?
– Глеб!!! – снова слезы навернулись на глаза.
– Анита… – голос Глеба был какой-то сдавленно глухой, – Анита… Дети… у меня.
– Что?!
– Дети… Минуту назад ворвались ко мне в каюту! Перезвони мне через две минуты…
«Перезвони мне…» – как буднично звучит. Дети! Дети у Глеба?! Как? Анита реально почувствовала головокружение. Пятясь задом, она рукой нащупала какой-то стул и не глядя села. Это точно сумасшествие. Она ткнула кнопку вызова:
– Глеб…
– Анита, слушай меня внимательно! – горячо перебил ее муж, – Мне наплевать на то, как это все происходит. Пусть кому положено, ломают голову над всей этой физикой или мистикой! Просто! Подойди! К любой! Двери! Представь! Что! Я! Там! И Войди!!!
– Глебушка, что такое ты говоришь?
– Поверь, Анютка! Наши детки РЕШИЛИ, ЧТО ЗА ОЧЕРЕДНОЙ ДВЕРЬЮ НАХОЖУСЬ Я! И вошли в мою каюту! Все, милая, я тебя жду! – Глеб отключился.
Анюта растеряно захлопала глазами. «Просто решили…» Не похоже, чтобы Глеб шутил. Сквозь его горячую, эмоциональную речь, явственно просачивались детские голоса. Настолько знакомые, что не узнать их она не могла. На негнущихся ногах, женщина подошла к ближайшей двери. Обмирая от страха и надежды, протянула руку. «Глеб…»
***
Темная материя, вычисленная, что называется на кончике пера, для объяснения явлений космических масштабов. Загадочная субстанция, присутствующая повсеместно, но не найденная нигде. Настолько важная, что способна перевернуть наши представление о мироздании. А может все это заблуждение? Тут только два исхода: либо она обладает такими экзотическими свойствами, что земная наука пока еще не способна ее постичь; либо к экса- зетта и йотта-объектам просто неприменима классическая физика. Как и для нано- и пико-…
Пояснения
Керровская (черная дыра) - Черная дыра, обладающая массой и моментом количества движения, - электрически нейтральная вращающаяся черная дыра. (собственно почти реальный случай, т.к. в природе ее электрический заряд будет либо отсутствовать либо ничтожно мал)
сингулярность- Место, где кривизна пространства-времени обращается в бесконечность (например, в центре черной дыры).
Радиус Шварцшильда - Радиус горизонта событий, окружающего шварцшильдовскую черную дыру (и любую другую, в том числе и реальные черные дыры - вопрос лишь в форме и численном значении)
горизонт событий - Совокупность тех мест в пространстве-времени, где, с точки зрения удаленного наблюдателя, время останавливается. Горизонт событий является поверхностью. окружающей черную дыру.
"Вон она к горизонту дыры падает, и еще миллион лет падать будет!" - это следует из определения горизонта событий. Оказывается, когда станция подлетает к горизонту событий, начинает преобладать действие замедления времени. Вы обнаружите, к своему удивлению, что станция начинает падать все медленнее и совсем останавливается на горизонте событий, потому что на этом горизонте для внешнего наблюдателя перестает течь время. Оставаясь вдалеке от черной дыры, мы должны прождать бесконечно долгий промежуток времени, чтобы увидеть, как станция пересечет горизонт событий.
|
Рассказ открыт для комментариев