Снайпер

    
                Обзор с окна заброшенного дома был великолепный – людная площадь с фонтаном в центре многообещающе манила. Дом был приговорен к сносу полгода назад, его огородили гофрированным забором, но что-то не заладилось, и он так и продолжал грустно взирать на площадь, на здание главпочтамта, на множество людей – смеющихся, деловито ждущих, спящих на скамейках, спешащих куда-то по одним им известным делам. Этот дом подходил мне для работы как нельзя лучше.
                Я привычными движениями быстро очистил подоконник и пол под ним. Распаковал и начал неспеша собирать винтовку. Хорошая винтовка. Мощная. Дальнобойная. Точная. Приладил на нее оптику. Последняя тоже была просто чудом – немцы фуфло не выпускают. Достал патроны.
                Кого бы выбрать... В перекрестье прицела попала пара уже немолодых людей, со скучающим видом кого-то ожидавших. Нет, не мои клиенты. У этих уже всё позади, и ничего не изменить. Может, вот эту девчушку? Не, ей и без меня неплохо живется. За многие годы работы я стал гурманом – долго, тщательно и с удовольствием выбирал себе жертв.
                Так, кажись, кое-кто наметился. Молодая пара сидела на скамейке возле фонтана. Девушка что-то воодушевленно рассказывала парню, тот снисходительно улыбался и иногда поглядывал на нее. Я достал из футляра ментальный сканер и посмотрел на пару сквозь него. Девушка светилась ярко-малиновым огнем. Парень же был блекло-белым, изредка пульсирующим розоватыми тонами. Что ж, как раз мой случай.
                Думаю, заряд средней мощности вполне подойдет. Взрывные пули повышенной мощности я уже давно не использовал – нет никакого удовольствия от работы с серыми, или еще хуже – черными клиентами. Отдает какой-то искусственностью.
                Открыл затвор, поставил патрон, дослал патрон. Прижался глазом к оптике. Перекрестье прицела нашло парня и уткнулось ему в грудь. Маленький пульсирующий комочек в груди показывал сердце – оптика у меня была оснащена кое-какими наворотами. Положил палец на спусковой крючок, надавил до конца свободного хода, остановил дыхание... В паузе между ударами сердца плавно довел крючок до упора. Винтовка мягко ударила в плечо.
                Пуля разогналась по винтообразной ложбинке внутри ствола и со сверхзвуковой скоростью вылетела на свободу. Пули у меня были особые – тонкостенные. От трения о воздух тонкая оболочка испарялась, и к моменту столкновения это уже была не пуля, а сгусток чистой энергии, который влетал в сердце на немыслимой скорости, заставляя его биться всё сильнее и сильнее. Энергия растекалась по нервным волокнам, доходила до мозга и вспыхивала там маленьким грибочком ядерного взрыва.
                Я снова посмотрел в сканер – парень менялся на глазах. От сердца во все стороны начинало расходиться ослепительное алое сияние. Оно становилось всё больше, пока не охватило весь его силуэт. Затем сияние изменило интенсивность и оттенок. Через пару минут оно стало приблизительно того же цвета, что и у девушки. Ничего, еще неделька и их излучения синхронизируются, станут абсолютно одинаковыми, сольются воедино. Если повезет, то надолго. Но пару лет я точно гарантирую. Не первый день на службе.
                Людям свойственно заблуждаться. Причем тем сильнее они заблуждаются по некоторым вопросам, чем более просвещенными, на их взгляд, они становятся. Наука неопровержимо доказала, что сердце человека – всего лишь насос, гоняющий кровь по телу. И ошиблась. Предки всех этих адептов науки знали, что говорили, когда однозначно увязали сердце с таким чувством, как любовь. Любовь зарождается именно в нем. Точнее, она в нем есть всегда, но далеко не всегда активна. Иногда любовь пробуждается сама, иногда ей требуется небольшой импульс для этого, а иногда она холодным трупом лежит на дне сердца. Каждый из этих случаев мой сканер показывает разными цветами и яркостью.
                Я еще раз взглянул на парня через обычную оптику – взгляд у него изменился до неузнаваемости. Пара теперь общалась не односторонне, как прежде. Они вообще не разговаривали, а просто, счастливо прижавшись друг к другу, наслаждались теплом сияния любви, которое охватило обоих.
                Такова моя работа. Уже второе столетие я занимаюсь коррекцией человеческих отношений. Это – смысл моей жизни. Да и не только моей, но и других моих собратьев. Раньше у нас был лук со стрелами. Теперь, в соответствии с развитием техники - винтовка. И люди когда-то звали нас амурами. Хоть наука и утверждает, что нас нет...