h028 Фонарик

    Вдоль противоположной от входа стены стояли восемь широких терминалов, за которыми работали операторы. То и дело раздавались мелодичные до зубовного скрежета звонки, и перед терминалами возникали голографические изображения клиентов.
    
    Голограмма перед крайним слева терминалом, искаженная помехами до неузнаваемости, издавала отрывочные звуки, лишь отдаленно напоминавшие человеческую речь.
    
    - Мне очень жаль, но вас почти не слышно, - произнесла миловидная рыжеволосая девушка-оператор в синей униформе. – Попробуйте перезвонить, пожалуйста.
    
    Голограмма отключилась, и ее место заняли двое клиентов из плоти и крови: высокая полная женщина с идеальной прической, и мрачный подросток.
    
    Оператор вежливо улыбнулась женщине.
    
    - Чем могу вам помочь?
    
    - Нам нужен билет на звездолет до Стефании на сегодня.
    
    Оператор принялась щелкать клавишами на терминале. Женщина поправила рукав бордового, тщательно выглаженного костюма и посмотрела на подростка.
    
    - Через несколько дней ты увидишь свой новый дом, Виктор.
    
    Подросток промолчал, притворившись, что внимательно разглядывает гладкий серый пол. Вик был худощавым и нескладным пареньком с копной непослушных русых волос. Его глубоко посаженные темные глаза смотрели на мир насторожено и печально.
    
    Рядом с Виком совершенно неподвижно стоял невысокий робот. Он не был похож на обычных своих собратьев: не блестел полированной поверхностью в свете ламп и не щеголял заводской маркировкой на корпусе. Казалось, что его собрали из разных деталей, многие из которых не имели никакого отношения к робототехнике.
    
    - Стефания – аграрный мир на окраине Федерации, - ответил робот вместо Вика. – Уверен, нам там будет безумно весело, госпожа Ной.
    
    Та лишь раздраженно поджала губы: она терпеть не могла, когда роботы демонстрировали, что у них, якобы, есть чувство юмора. Это не было предубеждением с ее стороны, отнюдь. Просто госпожа Ной считала, что роботам следует знать свое место.
    
    - Сегодня вечером есть два рейса до Стефании, - сообщила оператор, подняв взгляд от терминала. – В девятнадцать ноль-ноль астрокомпании «Старбим» и в двадцать два пятнадцать -«Космоэкспресса».
    
    Госпожа Ной задумчиво потерла подбородок.
    
    - В девятнадцать ноль-ноль слишком рано, мы можем не успеть. Да и «Старбим», насколько я знаю,  довольно дорогая компания.
    Оператор кивнула.
    
    - Второй вариант гораздо экономичнее. Но рейсы «Космоэкспресса» довольно часто задерживаются…
    
    Госпожа Ной махнула пухлой рукой в белой перчатке.
    
    - Ничего страшного, главное, чтобы совсем не отменили, - она достала из маленькой сумочки золотистую кредитную карточку и паспорт Вика. – Нам нужен один билет на двадцать два пятнадцать.
    
    Вик поднял голову:
    
    - Один? А как же Марк?
    
    - У твоего Марка нет документов, подтверждающих, что он обладает искусственным разумом, как большинство человекоподобных роботов, - равнодушно сказала госпожа Ной, нетерпеливо помахивая карточкой. – Значит, он полетит на Стефанию как багаж.
    
    Подросток нахмурился. У Марка действительно не было документов – потому что Вик сам собрал его с отцом несколько лет назад, когда еще жил на научно-исследовательской станции «Таровик».
    
    Мысль об отце заставила сердце Вика болезненно сжаться. Он снова опустил голову и прикусил щеку.
    
    - Я - в качестве багажа?! – от возмущения голос Марка задребезжал, как старая кастрюля.  Вик иногда ловил себя на мысли, что Марк больше похож на человека, чем многие знакомые ему люди. – Что еще за ерунда? Я не хочу!
    
    - Или полетишь на Стефанию в багажном отсеке, или я сдам тебя на металлолом, - прошипела госпожа Ной, прожигая Марка яростным взглядом.
    
    - Я буду жаловаться!
    
    - Никто не станет слушать робота без документов.
    
    Вик молчал, закрыв глаза и, как всегда в минуты смятения, судорожно тер пальцами правую бровь. Он знал, что должен заступиться за Марка, но ничего не мог с собой поделать: конфликты любого рода повергали его в ментальный ступор.
    
    Девушка-оператор успешно делала вид, что ничего не видит и не слышит. Поняв, что в этой схватке ему не победить, Марк проскрежетал:
    
    - Хорошо, я согласен. При условии, что мне дадут чистый прочный контейнер.
    
    Госпожа Ной не удостоила его ответом.
    
    - Один билет на рейс в двадцать два пятнадцать, - повторила она.
    
    - Боюсь, робота придется оформить, как нестандартный багаж, - спокойно произнесла оператор.
    
    Госпожа Ной кивнула и протянула ей карточку и паспорт Вика. Девушка снова уставилась в терминал.
    
    Вик посмотрел на Марка. Этот несуразный на вид робот с разномастными окулярами и серой мембраной динамика был, пожалуй, единственным существом во вселенной, которого он мог назвать своим другом. Вик попытался изобразить ободряющую улыбку. Получилось у него плохо, и Марк хмыкнул:
    
    - Твоя улыбка могла бы стать оружием массового поражения, Вик.
    
    Парень скорчил ему рожицу.
    
    - Это нечестно, я ведь не могу ответить тебе тем же.
    
    - Ну, я не виноват, что у тебя вместо лица жестянка ржавая, - улыбнулся Вик почти беззаботно.
    
    - Вообще-то виноват – ты же меня собирал.
    
    - Это было давно и неправда.
    
    - И этот легкомысленный человек – мой создатель, - вздохнул Марк с наигранной печалью.
    
    Их перепалку прервал голос оператора.
    
    - Мальчику всего пятнадцать лет. Вы не хотите оформить ему сопровождение?
    
    - О нет. Виктор уже не в первый раз летает на звездолете, он справится. Правда, милый? – госпожа Ной сладко улыбнулась Вику.
    
    От ее улыбки у парня свело скулы, и он отвел глаза, пробормотав:
    
    - Ага…
    
    Оператор вернула госпоже Ной карточку и паспорт. Небольшой черный аппарат на терминале помигал лампочками и с негромким дзиньканьем выдал прямоугольный кусочек пластика, испещренный буквами и цифрами.
    
    - Это ваш билет, - оператор передала им пластиковый прямоугольник. – Рейс астрокомпании «Космоэкспресс» на Стефанию отправляется сегодня в двадцать два пятнадцать. Регистрация начинается за пять часов до взлета, заканчивается за три. Пожалуйста, не опаздывайте. Номер каюты узнаете при регистрации. Желаем вам приятного полета.
    
    Госпожа Ной кивнула и отошла от терминала, увлекая за собой Вика и Марка. За их спинами уже включилась очередная голограмма:
    
    - Девушка, мне бы билетик до Саринии на этот четверг…
    
    Полукруглая матовая дверь с мягким шипением раскрылась, выпуская их в узкий светлый коридор. В маленьких круглых окошках под потолком клубился туман. Атмосфера на Ситонии была непригодна для жизни людей, и колонисты жили в закрытых комплексах. Офисы и научные центры располагались в зданиях на поверхности, а жилые кварталы – под землей, и все они объединялось сетью скоростных лифтов.
    
    В один из таких лифтов зашли госпожа Ной, Вик и Марк.
    
    - Мы отправимся в космопорт прямо сейчас, - сообщила госпожа Ной, присаживаясь в обтянутое белой кожей кресло и пристегиваясь. Ее подопечные сделали то же самое. – Твои вещи доставят прямо туда.
    
    Вик молча кивнул, исподлобья наблюдая за тем, как широкая кабина лифта заполняется людьми. Рядом с ним уселся высокий жилистый молодой человек с темным лицом – явно родом из Ниверии, самой жаркой и неблагополучной человеческой колонии. В его ушах блестело с десяток металлических колечек, а в губе и брови – пирсинг. Остальные пассажиры старались не встречаться с ним взглядом.
    
    - Осторожно, двери закрываются, - пропел нежный женский голос. – Следующая остановка – Площадь Содружества.
    
    Вик почувствовал, как его вдавливает в кресло. Он закрыл глаза и заставил себя расслабиться. Поездка длилась несколько минут, и все это время из динамиков лилась негромкая мелодичная музыка. Откуда-то сзади слышался шелест чьих-то голосов.
    
    В голове Вика проплывали смутные образы из прошлого: тесные коридоры станции «Таровик», скуластое лицо отца с маленьким шрамиком над левой бровью, нежные руки матери. Паренек попытался проглотить ком в горле. Он мог в несколько недель долететь до другого края Галактики, но прошлое, отделенное от него всего лишь тремя месяцами, оставалось навсегда недоступным.
    
    Марк легонько хлопнул его по плечу.
    
    - Мы приехали, Вик.
    
    Он открыл глаза. Некоторые пассажиры, в том числе и темнолицый нивериец, отстегивали ремни безопасности и вставали с кресел. Госпожа Ной уже стояла у выхода, нетерпеливо постукивая ногой о пол. Вик неуклюже освободился от узких ремней.
    
    Площадь Содружества находилась под землей, и с ее высокого потолка струился искусственный свет. В центре красовалась увитая плющом статуя, изображавшая двух людей, основателей колонии. Воздух был наполнен непривычными запахами и приглушенными звуками.
    
    Они втроем пересекали Площадь по диагонали, направляясь к следующему лифту.  Вокруг сновали одетые в яркую одежду люди и разукрашенные по последней моде роботы.
    
    - Ты посмотри, какая красотка, - проговорил Марк, провожая взглядом окутанного мерцавшим голографическим туманом робота, проплывшего мимо. От избытка чувств в его голосе даже пропали привычные дребезжащие нотки.
    
    - Голографический флер – последний писк моды, – поджала губы госпожа Ной. – Но роботам запрещено носить человеческую одежду! Как он посмел…
    
    Она не договорила, отвлекшись на пиликанье коммуникатора.
    
    - Трудно поверить, что эта женщина – твоя родственница, - произнес тихонько Марк, пока госпожа Ной отчитывала кого-то по коммуникатору.
    
    - Очень дальняя. Я даже не знал о ее существовании до той… - Вик запнулся, но заставил себя договорить. – До той аварии.
    
    Госпожа Ной закончила свой разговор и вернулась к ним.
    
    - Не будем задерживаться. Космопорт в часе пути отсюда.
    
    Вдоль дальней стены тянулся ряд лифтов. Перед ними собирались небольшие очереди, к одной из которых присоединились и госпожа Ной с Виком и Марком.
    
    Они делали пересадки еще два раза, прежде чем прибыли в космопорт. Автоматически следуя за госпожой Ной, Вик снова погрузился в свои мысли. Все эти петляния и пересадки напоминали ему целенаправленное движение муравьев в подземных ходах – и он чувствовал себя в этих ходах совершенно чужим.
    
    Оставь его госпожа Ной в тот момент одного, он так и блуждал бы в поисках выхода до самой смерти. Печально, но, быть может, смерть и была его единственным выходом.
    
    Вик тряхнул головой. Что еще за глупости? Да, вся его жизнь со дня гибели родителей превратилась в тесный душный лабиринт. Он бродил по нему в одиночестве, постоянно натыкаясь на тупики и пропасти. Путешествие на Стефанию, к очередной дальней родственнице его родителей, тоже, скорее всего, окажется таким тупиком – еще одно место, где он будет лишь инородным телом, тяжкой обузой…
    
    «Ох, хватит ныть уже,» - подумал Вик, как барон Мюнгхаузен вытаскивая самого себя за волосы из болота безысходности. Отец не одобрил бы такие мысли: он бы хотел, чтобы его сын боролся до конца. Теплый огонек воспоминания о родителях согревал Вика, одновременно причиняя боль.
    
    Спустя час они прибыли в огромный шумный зал ожидания космопорта, в котором они провели время в ожидании начала регистрации. Вик сидел, поджав ноги, в кресле рядом с информационным табло, наблюдая, как снуют туда-сюда озабоченные и деловые до невозможности люди.
    
    - От всей этой суеты вокруг создается ощущение, будто мы принимаем участие в чем-то значительном, стремительном и бесконечном, - пробормотал сидевший рядом Марк. – Будто мы тоже часть нормальной жизни.
    
    Вик невесело усмехнулся и отломил кусочек от питательного батончика, который купила ему   госпожа Ной.
    
    - В нашей жизни нет ничего нормального. Ну, не считая этого батончика, - Вик растер кусочек между пальцами. Коричневые крошки легкой пылью осыпались на пол. – И то он какой-то странный. Может, просроченный?
    
    - Это вряд ли, - хмыкнул Марк. – Питательные батончики вечны. Просто аура госпожи Гной так на него подействовала.
    
    Самой госпожи Ной в тот момент не было рядом: она отошла в «дамскую комнату».
    
    - Наверняка сейчас закапывает себе какую-нибудь гадость в глаза, чтобы вызвать слезы, - добавил Марк ехидно.
    
    Вик вскинул брови.
    
    - Да ладно, зачем ей это надо?
    
    - Вик, ты, вроде, человек, а в себе подобных разбираешься хуже, чем я. Для людей очень важно мнение окружающих – потому госпожа Гной и будет рыдать, провожая нас, хотя она и рада безумно от тебя избавиться.
    
    Вик покачал головой.
    
    - Честно, мне трудно представить себе ее плачущей.
    
    - Да уж, наверное, это столь же редкое явление, что и солнечное затмение на старушке Земле.
    
    Госпожа Ной вскоре вернулась – на ее лице не было слез, но она изо всех сил старалась выглядеть опечаленной. Одновременно с ней прибыл и ее подчиненный с чемоданчиком Вика и контейнером для Марка.
    
    Вик прошел регистрацию и получил ярко-зеленый посадочный талон с номером каюты. Не перестававшего ворчать робота заключили в контейнер и отправили на звездолет.
    
    - Пришло время прощаться, мальчик мой, - вздохнула господа Ной, и вздох ее показался Вику на удивление правдоподобным.
    
    «Должно быть, это хорошо замаскированный вздох облегчения,» - хмыкнул про себя Вик. Он позволил себя обнять и даже удостоился суховатого поцелуя в лоб.
    
    - Ты очень похож на своего отца, Виктор, - сказала ему госпожа Ной напоследок, впервые по-настоящему глядя ему в глаза. – Уверена, ты много добьешься в жизни. Прощай.
    
    Не дожидаясь ответа, она повернулась и, не оглядываясь, пошла к выходу – а Вик от удивления и не нашелся бы, что ей ответить.
    
    Он постоял пару минут в зале ожидания, с особой остротой чувствуя свое одиночество, но не мучительное, а, скорее, щемящее. В нем снова проснулась тоска по чему-то странно родному и бесконечно далекому.
    
    Вик тряхнул головой и отправился проходить таможенный контроль. Спустя полтора часа он взошел на борт звездолета «Космоэкспресса». Предупредительная бортпроводница в зеленой пилотке провела его в маленькую одноместную каюту эконом класса, где ему предстояло провести ближайшие четыре дня.
    
    В каюте с некоторым трудом умещалась узкая кровать, шкаф и неудобное кресло. На полке на стене был установлен головизор старой модели, рядом стояла картинка с изображением какого-то звездного скопления. Дверца рядом с входом вела в тесную душевую, совмещенную с туалетом. Тишину в каюте нарушало только шуршание вентиляции.
    
    Вик присел на застеленную плотным покрывалом кровать. «Все не так уж плохо», - сказал он себе. Марку приходится куда как хуже в его тесной душной коробке. Пусть роботам не нужно дышать – духота сама по себе была для Вика настоящим кошмаром.
    
    Он вспомнил ту минуту, когда извести е о гибели родителей стерло в порошок его жизнь. То жуткое ощущение, будто весь воздух вокруг него внезапно исчез, и Вик пытался, но не мог сделать вдох. А еще – страшное чувство безысходности, непоправимости, разъедавшее душу.
    
    Вик судорожно потер лицо ладонями, словно это могло помочь ему прогнать воспоминание. Он лег на кровать и дождался взлета. Когда звездолет вышел в открытый космос и предупреждающие лампочки на стене погасли, он встал и пошел в душ.
    
    Первые дни полета прошли спокойно. Вик спал, смотрел головизор, завтракал, проводил время на прогулочной палубе, избегая общества остальных пассажиров, обедал, снова смотрел головизор…
    
    На третью ночь полета Вику приснился кошмар. Он шел по темному лесу, а вокруг сгущались тени, до ужаса осязаемые. Он понимал, что надо идти быстрее, но ноги его не слушались, и паника облепляла мерзкой паутиной. А тени уже обступили со всех сторон, сжимая грудную клетку, не давая вдохнуть, и земля под ногами стала вдруг вязкой и жидкой, как топкое болото. Вик начал проваливаться в живую враждебную темноту. Не в силах сдержать рвавшийся наружу крик, он дернулся из последних сил…
    
    …И проснулся в кровати, обвитый одеялом, словно саваном. В тишине каюты сердце билось невозможно громко, заглушая шум судорожного дыхания. Вик полежал недолго, глядя в потолок. Тяжелое чувство в груди не проходило. Тогда он откинул одеяло, оделся и вышел из каюты.
    
    В коридоре, слабо освещенном узкими напольными лампами, было пусто. Вик побрел в сторону прогулочной палубы. Даже в такое время там собралось несколько пассажиров: пожилая дама в черном читала электронную книгу, пара подростков резались в популярную игру на терминалах, двое мужчин играли в шахматы.
    
    Вик взял в автомате чашку чая и направился в неприметный закуток, укрытый от глаз остальных людей, который приглянулся ему еще в первый день путешествия. Обычно там было тихо, темно и пусто – как раз то, что нужно Вику. Но в тот раз тайное место облюбовал еще один человек.
    
    Вик замер, не дойдя нескольких шагов до «своего» кресла: в нем, прикрыв глаза и скрестив невозможно длинные ноги, сидел смутно знакомый темнолицый человек. Вик повернулся, чтобы найти другое уединенное место, хотя смена обстановки его совсем не радовала.
    
    - Я помню тебя, - сказал внезапно человек низким хрипловатым голосом. – Ты тот мальчишка со смешным роботом из лифта.
    
    Вик остановился. Человек внимательно смотрел на него и улыбался. В слабом свете ламп в его губе поблескивал шарик пирсинга.
    
    - Хорошая у вас память, - негромко пробормотал Вик.
    
    Нивериец кивнул.
    
    - Я замечаю и запоминаю все, что происходит вокруг. Ничего удивительно, если вспомнить, откуда я родом… - он указал на кресло рядом с собой. – Присаживайся. Тебе тоже неспится этой ночью?
    
    Вик и сам толком не знал, почему послушно уселся в глубокое кресло – быть может, таинственный нивериец интриговал его. Самую малость.
    
    - Можешь звать меня Локки, - нивериец протянул ему узкую жесткую ладонь.
    
    - Виктор. Можно просто Вик.
    
    - Так что же ты, Вик, в одиночестве делаешь на звездолете? И где твой забавный робот?
    
    Вику стало неожиданно стыдно. Надеясь, что в полумраке не видно, как румянец залил его щеки, он ответил:
    
    - У Марка нет документов, и ему пришлось путешествовать в багажном отделении.
    
    Локки вскинул черные брови:
    
    - Вот как? Должно быть, ему сейчас не очень весело.
    
    - Да уж наверное, - вздохнул Вик.
    
    - Ты тоже не выглядишь особо счастливым…
    
    Вик потер правую бровь и поспешил сменить тему.
    
    - Вы тоже летите на Стефанию. У вас там родственники?
    
    - О нет, у меня никого нет в этой колонии, - беззаботно заявил Локки. – Я просто решил… провести там отпуск.
    
    - Отпуск? На Стефании? – не очень-то в это верилось.
    
    - А почему нет? – Локки хитро улыбнулся. – Отпуск на краю Галактики в самой спокойной колонии Федерации – по-моему, отличная идея.
    
    - И чем вы там будете заниматься? – спросил Вик с некоторым сомнением.
    
    - Есть пара идей, - уклончиво ответил его собеседник. – Скучно мне не будет, это точно, - он поймал встревоженный взгляд Вика и коротко рассмеялся. – Не беспокойся, я не стану нарушать общественное спокойствие и терроризировать местных жителей – что бы там ни говорили о ниверийцах. Ничего предосудительного, просто одно маленькое хобби…
    
    Вик решил, что дальше расспрашивать будет бестактно с его стороны и уставился на лепестки пара, неохотно поднимавшиеся над чашкой с горьким чаем. На какое-то время между ними повисла тишина.
    
    - Я не хочу лезть в твои дела, Вик, - произнес Локки, привлекая его внимание. – Но ты выглядишь… потерянным.
    
    Вик ничего не ответил. У него возникло сильное желание встать и уйти, но воспитание не позволило.
    
    - В твоем возрасте это не такое уж редкое явление, - продолжил нивериец, не переставая буравить его проницательным взглядом. – Но у меня сложилось впечатление, что у тебя нет никого, кто мог бы помочь найти выход.
    
    Он порылся в кармане своей темной, стильной до неприличия куртки и достал маленький кулончик из темного серебра.
    
    - Я хочу сделать тебе подарок.
    
    Вик нахмурился:
    
    - Подарок?
    
    - Именно, - Локки протянул кулончик Вику. Паренек повертел его в ладонях, пытаясь рассмотреть при слабом освещении.
    
    Искусно сделанный кулон был похож на маленький старомодный электрический фонарик.
    
    - Что это?
    
    - Это фонарик, - объяснил Локки. – Из тех, что помогают найти дорогу в темноте.
    
    Вик удивленно посмотрел на него.
    
    - Не думаю, что он как-то мне поможет…
    
    - Не суди его по размеру, - улыбнулся Локки. – Он помогает, гарантирую. Меня он вывел из настоящего дремучего леса, где любой неверный шаг означал немедленную смерть.
    
    Вик не знал, как реагировать на это заявление. Он понимал, что это бред чистой воды, но, с другой стороны, что-то в словах Локки его зацепило.
    
    - Возьми его. Когда выберешься из своего лабиринта, передашь кому-нибудь, кто будет в нем нуждаться.
    
    Вик сжал фонарик в ладони.
    
    - Спасибо, Локки.
    
    - Всегда пожалуйста, - беззаботно ответил тот и сладко потянулся. – Завтра с утра прибываем на Стефанию – советую выспаться хорошенько. Чую, нас ждет тяжелый день.
    
    Он пожелал Вику приятных снов и ушел. Вик еще немного посидел в задумчивости, потом встал и тоже вернулся в свою каюту.
    
    Фонарик он положил под подушку. В ту ночь – и во все последующие – ему больше не снились кошмары.
    
    Утром звездолет прибыл в космопорт Стефании. Вик быстро собрался, сдал каюту и поспешил получить багаж. Первым делом он освободил Марка из контейнера.
    
    - Ну как ты там, живой? – поинтересовался он, когда робот демонстративно потянулся и изобразил счастливый вздох.
    
    - Скажу тебе сразу: это была худшая поездка в моей жизни, - сообщил Марк и подхватил чемодан Вика. – А ты как, хорошо провел время?
    
    Вик пожал плечами.
    
    - Было довольно скучно.
    
    - Еще бы, ведь с тобой рядом не было меня, - самодовольно заявил Марк. – Ну что, пошли? Тетя Алиса, небось, ждет тебя не дождется.
    
    - Да уж.
    
    Вдвоем они прошли в зал ожидания, заполненный счастливыми людьми, встречавшими своих друзей и родственников.
    
    От толпы легко одетых загорелых местных жителей отделилась фигура невысокой женщины с густыми русыми волосами. Немолодая, но по-своему красивая, смуглая, с ясными серыми глазами, она подлетела к Вику так, словно ждала его в космопорту с той самой минуты, как подала заявление на опекунство. Она остановилась перед ним и тепло улыбнулась.
    
    - Здравствуй, Виктор, - проговорила она, аккуратно обнимая его. – Как ты долетел?
    
    - Хорошо, - отрывисто ответил Вик и покосился на Марка.
    
    К ним подошли крепко сложенный мужчина и девушка с медовыми волосами.
    
    - Привет, Виктор, - сказал мужчина и протянул ему широкую мозолистую ладонь. Вик автоматически пожал ее. – Меня зовут Ганс, я муж Алисы. А это наша дочь, Мария.
    
    Девушка мило улыбнулась Вику, но тот не смог ответить ей тем же. Он чувствовал себя очень странно, словно все происходившее вокруг было нереальным. Вик нащупал в кармане фонарик и сжал его в ладони; странное чувство начало отступать.
    
    - Как ты себя чувствуешь? – заботливо спросила Алиса. – Голоден? Хочешь спать?
    
    Вик покачал головой. Ганс взял у непривычно молчаливого Марка чемодан и повел всех к выходу. У самых дверей Вик оглянулся и встретился взглядом со стоявшим неподалеку Локки. Тот хитро улыбнулся и подмигнул ему.
    
    - Надеюсь, тебе понравится на Стефании, - сказала Алиса, поглаживая Вика по плечу.
    
    Они сели в потрепанный аэрокар – Вик с Марком и Мария на заднем сидении – и помчались над пыльной дорогой в сторону блестевших вдалеке тонких шпилей.
    
    Слева и справа от дороги стелились до горизонта бесконечные поля. Теплый ветер гонял по ним волны, врывался в раскрытые окна аэрокара и ерошил волосы Вика. Он смотрел на небо, где облака обступили солнце, словно армия осадный город. Несколько лучей пробивались через них и широкими полосами расчерчивали воздух, светлыми пятнами ложась на поля.
    
    Вик никогда в жизни не видел таких просторов. Алиса говорила что-то о его комнате и местной школе, но он не вникал в слова, просто слушая ее мягкий голос. Что-то огромное и светлое разворачивалось в его груди, и это ощущение было почти пугающим – в этот момент жизнь казалась Вику по-настоящему потрясающей и бесконечно прекрасной.