Город

    Город
    Часть I.
     
    
       Возвращаться в Город налегке после длительной вылазки – глупо и обидно. А ещё хуже возвращаться одному, тогда как через ворота прошло нас четверо. Меня, конечно, мало беспокоил тот факт, что зелёные юнцы, честно заплатившие мне за услуги проводника, остались лежать в зараженных землях. Провести – это пожалуйста, а соваться в фонящие за сотню метров руины – увольте. Я, конечно, предупредил ребят, что мол, так и так, но… вольному воля. Да и какой толк мне нянчиться с пацанами, возомнившими себя крутыми искателями? Любой начинающий бродяга знает, что Северные Развалины давно обчищены ребятами из Лаборатории, и что без должной защиты туда лучше не соваться. Глупо и обидно.
       Но бог с ними. Парни быть может и выберутся, а вот я возвращаюсь "пустым". Хороший повод для Андрея. Он не преминёт случаем пустить слух, что Шип теряет хватку. Ребят потерял, да и сам Пустой. Понятие Пустой обидно для любого искателя. Деньги потрачены впустую. Месяц скитаний по Территории впустую. Всё впустую. Но и это меня мало беспокоило. Я-то как раз был уверен, что вернусь в Город с полным рюкзаком, даже если ничего не найду близ Развалин. Правда, поживиться там уже нечем для рядового бродяги, если конечно у тебя нет хитрого прибора, способного сканировать почву. У меня такой прибор имеется. Но на этот раз удача повернулась ко мне боком. Всё, что я нашёл – это два ржавых болта и ящик с протухшими консервами, кем-то хитро припрятанный под раскидистой ивой.
       Покрутившись пару деньков у Развалин на тот случай, если горе-искатели всё же объявятся, я махнул на все рукой и пошёл обратно. Пустым я возвращаюсь редко, и на такой случай у меня всегда имеется пару тайников. Иногда бывает так, что найденные тобой вещи за один раз унести не получается, а оставлять жалко. Возвращаться же второй раз по пройденному маршруту в течение полугода опасно. Я знавал многих хороших бродяг, пренебрегших этим правилом. Чёрт его знает почему, но ушедший повторно возвращается редко, да и любители лёгкой наживы не дремлют. Некоторые бродяги всё же решаются на вторую вылазку, только делают приличный крюк, держась от старых следов на расстоянии трёх миль. Их-то и пасет сволота разная. Ага, вернулся, значит, искатель гружёный под завязку, товар сбагрил и опять куда-то свалил, надо это дело поправить, негоже на Территорию второй раз без сопровождения-то.
       Вот поэтому я оставляю то, что не могу утащить в тайниках. Обычно это разный хлам, который таскают новички: железки различные, тряпки, стекляшки. Но на безрыбье и рак рыба. Если вылазка вышла впустую, то я всегда смогу поживиться в тайниках.
       Но оказалось, что не я один знаю свой секрет. Три тайника были обчищены полностью, до единого стёклышка. Проверять остальные я не стал, так как пришлось бы потратить на это не один месяц, но почему-то я был полностью уверен, что и они пусты. Прятать я умел. Всегда подходил к этому делу творчески, так как знаю все уловки искателей. Тот, кто умеет найти вещь, умеет её и спрятать. Единственные, кто мог обнаружить мои тайники – это ребята из Лаборатории. Эти спецы затарены приборами по самые брови. Но на кой им моё барахло? Нет, тут поработал кто-то из городских. Каким образом он обнаружил мои тайники, для меня оставалось загадкой. Вариант со слежкой я отметал сразу. Проследить за бродягой незаметно можно конечно, есть в Городе и такие умельцы, но я-то оставлял тайники в разных местах в течение нескольких лет!
       Для убедительности, я сделал ещё несколько крюков, пытаясь обнаружить возможную слежку, но меня никто не преследовал. Поборов приступ паранойи, я направился к Городу злой и Пустой.
       Город меня встретил привычной серостью полуразрушенных зданий и жалкой убогостью "современных" построек. А ведь так было не всегда. Когда-то наш Город имел название. Быть может Москва, Киев или Харьков, я уже всех и не упомню, которые ещё пацаном вычитал в какой-то старинной книге с потрепанным переплётом. Одно я знаю точно, до глобальной катастрофы – апокалипсиса, как называют её парни из Лаборатории – Город был другим, о чём свидетельствуют все эти руины и развалины из железобетона, пластика и стекла. Мир был другим. Люди были другими. Мне как-то попалась картинка со странной надписью "New-York", на которой был запечатлён величественный город с огромными сверкающими домами, которые словно подпирали собою небосвод. Должно быть, и наш Город был таким же когда-то. Но, увы, время вспять не повернуть.
       Я по привычке остановился. Ещё одна вылазка осталась за спиной, а я живой, хотя и Пустой. Постояв немного, я обернулся в надежде, что может всё же удастся уловить еле заметное движение где-то вдали, быть может, тот, кто идёт за мной обнаружит себя. Но горизонт был чист – мёртвая выжженная земля, еле заметная полоска леса вдали и ни души. Усмехнувшись невидимому преследователю, я побрёл к воротам.
       Не знаю, кто и когда окружил Город высокой стеной из бетонных блоков, да и никто, наверное, не знает. Быть может, это сделали ещё те, кто жил в том, другом мире, а может это первые поселенцы, которые обнаружили руины, ведь тогда, после катастрофы, ещё работали некоторые заводы и электростанции. Как бы там ни было, стены защищали от бурь и набегов голодного зверья, а ворота исправно работали. Лаборатория же снабжала Город электричеством, а мы всем этим пользовались.
       У внешних ворот меня уже ждали. Андрей собственной персоной с троицей вороватого вида шестёрок. Заложив руки за спину, бывший бродяга, а теперь покровитель Гильдии сталкеров усмехался. Что за дурацкое название? Сталкер. Откуда Андрей его откопал? Но самое смешное, что теперь искатели гордо называли себя сталкерами, а ушлый Андрюша взимал с честного бродяги мзду за членство в Гильдии.
       - Неужели это Шип?! – изобразив удивление, воскликнул Андрей. – Пустой? Вот так дела. А где же твоя охрана?
       - В лесу, - коротко бросил я.
       - И что же они там делают?
       - Охраняют товар, - буркнул я, не останавливаясь.
       Но пройти мне не дали. Шестёрки ловко обступили меня, преграждая путь.
       - И что бы это значило? – спросил я, положив руку на кобуру.
       - Ты должен заплатить, – Андрей развёл руками. – Семь процентов.
       - С какого перепуга я должен тебе платить? – повёл я бровью.
       - Ты, - он ткнул в меня пальцем, – бродяга, сталкер. Я, – он указал пальцем на себя, – помогаю вам со снарягой, даю неплохие заказы, налаживаю каналы сбыта. Усёк, Шип? Свободного поиска больше нет, и чем раньше ты вступишь в наши ряды, тем теплее место под солнцем тебе достанется.
       - Семь процентов с чего? С пустой вылазки? – искренне удивился я.
       - Но ты же сказал, что товар в лесу, – он приблизился.
       - В лесу, но как мы посчитаем твои семь процентов? С чего?
       Андрей призадумался.
       - Ладно, процент вернёшь, когда товар притащишь. Но заплатить ты должен.
       - За что? – я продолжал удивляться.
       - За членство в Гильдии.
       - Но я же не вступил ещё…
       - Есть такое. Ладно, иди уж, по старой дружбе. Но учти, память у меня хорошая. Пропустите его.
       - Другое дело, – я аккуратно протиснулся между сталкерами, которые не шибко спешили уступать мне дорогу.
       - У тебя сутки на раздумья, – крикнул Андрей мне вдогонку.
       - Подумаю…
       Ворота распахнулись, и я вошёл в Город. Меня просто распирало жуткое желание сразу без запинок рвануть в "Три орла" и пропустить стакан-другой, но закон Города был не на моей стороне. Нужно было пройти дезинфекцию. Что за слово-то такое? Заходишь в комнату три на четыре, предварительно оголившись конечно, и тебя со всех сторон поливают какой-то желтой дрянью. После обсыпают вонючей пудрой, и будь здоров – мыться. Одёжку тоже запихивают в барабан и крутят её там. Выдают, правда, чистенькой и просушенной, только за это я и признаю "дезинфекцию". Раньше-то как было? Вернулся бродяга и сразу в душ, обмылся, просушился и прямиком в "Три орла". Так нет же, как же, Город надо обезопасить. Вот Лаборатория и придумала сию дезинфекцию. Стоит дядечка у внутренних ворот и манит тебя пальцем. Подходишь. Подносит он к тебе жезл да в экран прибора поглядывает, после ловко так пальцем на барак указывает. Иди, мол, на дезинфекцию. Ну и прёшься, как баран. Как по мне, так это пустая трата времени, а для бродяги всё что пусто – значит, и не приснилось оно ему.
       Чистый и умытый, я со спокойной душой влился в городскую суету. Правда, суеты как таковой на улицах Города не наблюдалось. Полдень всё-таки, а обитатели Города предпочитают не казать носа на улицу в это время. Всё та же Лаборатория запугала народ – мол, днём ветер несёт с Территории опасные элементы. Опять же – ерунда. Бродяги ползают в пыли и живы, а для городских – опасно. Лаборатория явно пытается установить в Городе свой порядок. Но оно пусть. Главное, чтобы бродяг не притесняли. Быть может и на Андрея своя власть найдётся.
       Что-то я совсем раскис. На философию всё тянет. Это первый признак. Срочно в "Три орла". Что бы я там ни говорил, а длительное пребывание за Городом негативно влияет на человека, даже на такого опытного бродягу, как я.
       Я потряс головой, силясь отогнать напавший на меня приступ разглагольствований, и ускорил шаг.
       - Александр Иванович! Александр Иванович, постойте! – позвали кого-то.
       Бывает же в наши-то времена окликать человека по имени-отчеству. Я обернулся, сам не знаю почему. Бледный молодой парень с копной растрёпанных волос двигался в мою сторону и призывно махал рукой. Вот так дела!
       - Александр Иванович, - выдал он, поравнявшись со мной - Я вас заждался.
       - Шнырь?! – удивлённо воскликнул я и понял, что ляпнул что-то не то.
       Парень сразу стушевался и понурил голову. Чёрт бы меня побрал! Треклятая Территория!
       - Петя, извини, - я положил руку ему на плечо. – Я только вернулся и…
       - Не стоит, Александр Иванович. У вас синдром, - парень понимающе кивнул.
       - Да, чёртовы Руины, - скривился я, наконец осознав, как сильно меня зацепило. – Мне срочно нужно выпить. Пойдём в "Орлов", а?
       - Я вас за этим и жду, Александр Иванович, - смутился Петька. – Нельзя вам в "Трёх орлов".
       - Дык, как это нельзя?! – возмутился я. – Ты чего это, Шнырь? А чтоб тебя… Пётр, извини. Не, Петька… срочно нужно, голова у меня чёй-то того.
       - Вот поэтому я и ожидаю вас тут третьи сутки, - Петька улыбнулся. – У меня всё подготовлено, а в "Орлов" нельзя
       - Ладно, твоя взяла, - сдался я. – Веди.
       И мы пошли. Петька мой ученик, если можно так выразиться. Брал я его пару раз за Город. Парень он нормальный, смекалистый, но как бродяга – пустой. А пустой, коль известно – хуже некуда. Нет у Петьки тяги. Не видит он там, где должен, не слышит того, что должен. Сколько я его по Территории ни таскал – всё впустую. А когда он мешок алюминия в болоте утопил, тут-то я и решил. Всё! Ни шагу. Но коли взял в ученики, обратной нет дороги – это как закон у нас. Оставил я парня в Городе по мелкому хозяйству. Мне всё же помощь какая-никакая, да и он при деле.
       Привёл меня Петя в "Поросят". Душное заведение. Бывал я тут год тому, не понравилось. Тихо как-то, да и выпить нечего.
       - Петька, ты в своём уме?! – вспылил я. – Куда честного бродягу притащил?!
       - Не волнуйтесь, Александр Иванович, - улыбнулся Пётр и помахал кому-то рукой. – Всё будет, как вы любите.
       Ну, ежели как я люблю, тогда пожалуй. Окинув помещение взглядом, я выбрал самый дальний столик в углу. Не люблю находиться в центре внимания. В уголку оно как-то спокойней, да и обзор неплохой – зал как на ладони, видишь, что происходит и ножа в спину можно не бояться.
       Усевшись за стол, я прикурил. От моего внимания не ускользнуло, что дряхлый старикан, восседавший по соседству, как-то уж слишком поспешно допил стакан кислого и засеменил к выходу. Я его, что ли, так напугал? Эх, боится народ. Боится народ сталкерства. Раньше не боялся, а теперь боится. Андрюша постарался, гад!
       - Чего желаем-с?
       Я поднял голову. Лоснящийся от пота толстячок со смешными усами, завитыми кверху, мило улыбался. Я вернул ему улыбку.
       - Три стакана белой, – за спиной толстяка вырос Петя. – И литру кислого. Три куриных окорока и овощной салат. Всё правильно, Александр Иванович?
       - Удивил, – я выпустил облако дыма. – Пожалуй, добавь ещё стакан белой, а кислого на твоё усмотрение, Пётр. Что-то не тянет меня сегодня на это пойло.
       - Прошу прощения, – толстяк побагровел. – У нас отличное вино и я…
       - И это ты называешь "как я люблю"? – я потушил окурок и взглянул на ученика, игнорируя усатого.
       Петька что-то шепнул тому на ухо и показал два кусочка чистого серебра. Толстяк хмыкнул и, поправив усы, удалился.
       - Зря, – сказал я.
       Петя на это лишь пожал плечами. Подвинув стул, он сел напротив меня. Я тему развивать не стал. Серебро его – ему и карты в руки.
       - И всё-таки, почему не в "Орлов"? – спросил я, когда нам подали обед.
       - Плохо там стало, Александр Иванович, – пригубив полстакана кислого, ответил Петя.
       Я в свою очередь осушил стакан белой.
       - Ну, там никогда не было хорошо, – улыбнулся я, разламывая окорок пополам. – Но там привычней. К тому же, бродяги любят это заведение. А где ещё можно получить ценную информацию, как не в "Орлах"? Нет, Петька, не согласен я с тобой. Выпить я бы мог и в своей халупе.
       - Но там не готовят такие замечательные окорока! – Петя подмигнул мне.
       Я кивнул, жуя. Окорок и впрямь был превосходным. Хотя после вылазки для меня любая пища казалась изумительной, особенно после стакана белой.
       - "Орлов" Андрюша пытается прибрать к рукам, – сказал Пётр.
       - Ну, это я и так знаю, – хмыкнул я. – Андрей далеко не дурак. Он прибрал "Орлов" сразу. Мастерская Гильдии, как теперь шутят в Городе. Но закрыть вход для честного бродяги Андрюша пока не может.
       - Может, – грустно выдохнул мой ученик, подливая себе кислого. – Вчера Болта нашли в сточной яме.
       Я отставил салат в сторону. Аппетит куда-то улетучился. Наполнив стакан, я залпом опрокинул его. Вкуса не почувствовал. Закурил.
       - Болт? – переспросил я. – Пашка?!
       Ученик кивнул.
       - Кто?!
       Петька неловко развёл руками.
       - Рассказывай, – приказал я.
       - Да тут рассказывать-то и нечего. Пришёл на днях Паша в "Трёх Орлов", ну выпил, вы же знаете, в кости покидал, ободрал кого-то, потом картишки… ну, всё как обычно. Хм… не знаю я, что там произошло дальше, но когда в "Орлов" пожаловал Андрей, Болт почему-то вспылил. Твердил всё, что Андрей продажная шкура, предатель и трус… ну, всё, что думает, то и выложил. Там его ещё кто-то поддержал, началось, в общем. Туда-сюда, кружки о голову, табурет о спину, кого-то даже ножичком поцарапали… успокоились. Выпили. После Болт с Андреем часа три чего-то обсуждали. Вроде бы нормально разошлись. А вчера… вот. У "Серой мыши" нашли.
       Я молчал. Эх, Болт, дружище. Во что ты вляпался? Не дождался меня. Ухайдокал тебя Андрюша. В наглую. Как свинью зарезали в Городе! Даже на Территорию не вывели, нарушив все кодексы! Крысы!
       - Нельзя вам в "Орлов", Александр Иванович, – вздохнул Петька. – Пока вся эта каша не утихнет, не ходите. За те недели, что вы отсутствовали, в Городе много чего произошло.
       - А что другие? – я поднял взгляд на ученика и Петька дёрнулся.
       - Затаились, – сглотнул он. – Шмель вступил в Гильдию…
       - Корж и Пика, конечно, пошли за ним? – догадался я.
       Петр кивнул.
       - Семечкины в рейд пошли по заданию Лаборатории, Лоб и Туша где-то в Городе ошиваются. Разбрелись ветераны.
       Вот оно, значится, как? Пока я пыль глотал и по болотам ползал, бродяги делёж устроили. Ах, Шмель, сучья ты морда! Сталкером, значит, заделался?! Семечек из Города выпроводили, а Болта в расход. Нет, Андрюша! Не будет по-твоему. Теперь не будет!
       Влив себе в глотку остатки белой, я направился к выходу. В голове шумело, но на ногах я ещё держался. Петька попытался меня задержать. Не бил я его никогда, и другим не давал своих учеников калечить, но сейчас не сдержался.
       Зажав разбитый кулак ладонью, я вышел на улицу. Солнце палило нещадно. Жаркий сухой воздух обжигал горло – во рту мгновенно пересохло. Пошатываясь, я пошёл улицей. К "Орлам". К чертовым "Трём Орлам"! Болта не прощу!
       Наверное, за мной кто-то шёл. Быть может, Петька, или пешки Андрея. Не столь важно. Меня просто вели, как скота на закланье. Вели всё время! И лишь у "Орлов" оставили в покое. Ишь ты, охраняют, сволочи.
       У кабака было тихо. Отсутствие привычной суеты меня не удивляло. Умер свободный поиск, умерли бродяги. На смену им пришло сталкерство и Гильдия. Узаконили свободу, упразднили честь!
       Вложив нож в левую руку, я ворвался в "Орлов", едва не сорвав двери с петель. У дальнего столика оживились, но разобрать лиц я не сумел – глаза ещё не привыкли к полумраку, царившему в кабаке. Я демонстративно щелкнул застёжкой кобуры и положил руку на холодную рукоять "Вальтера". К моему изумлению компашка даже не пошевелилась.
       - Кто Болта?! – сквозь стиснутые зубы, прорычал я.
       - Ну, я, - просипел голос Шмеля у меня над самым ухом. Я не успел среагировать и лишился пистолета.
       Последний стакан был лишний! Потерял бдительность. Отпрянув в сторону, я, не глядя, ударил зажатым в руке ножом, но разрезал лишь воздух. Ответ последовал незамедлительно. Тяжёлый сапог сталкера врезался в мою грудь, и я свалился на пол, опрокидывая стулья. В довершении Шмель приложился ещё несколько раз, выбив из меня дух окончательно. Корчась и жадно хватая ртом воздух, я отползал к оброненному ножу.
       - Довольно! Поднимите его, - голос Андрея я узнал сразу. – Шмель, в правом сапоге у него шило. Избавь нас от глупых смертей, на сегодня их и так хватит.
       Бывший "честный" бродяга пнул меня ещё раз для острастки и бесцеремонно рванул за ногу, срывая сапог. Мне показалось, что вместе с обувью в сторону полетела и лодыжка. Природа не обделила Шмеля силой, он запросто мог вывернуть мне сустав. Не вывернул и даже не покалечил – это обнадеживало. Приступ гнева минул и теперь я пытался оценить обстановку, хотелось бы сказать – трезво, но трезв я, увы, не был.
       - Садись, Шип, – предложил мне Андрюша, кивком указав на стул.
       Я сел, потирая саднящую грудь.
       - Мы ждали тебя несколько позднее, - начал Андрей, отбросив карты в сторону. – Но ты, как всегда, спешишь.
       Я молчал. Не хотелось мне вообще что-либо говорить. Шмель, которого ещё месяц тому я бы мог назвать другом, нависает надо мной безмолвным палачом. Корж и Пика теперь разделяют с Андреем один карточный стол. И смурый старик Баламут тоже тут. Его-то я никак не ожидал увидеть в этой компании. Сталкер, теперь я и его могу называть этим позорным прозвищем, сидел в затемненном углу, направив на меня двуствольное ружьё. На мой вопросительный взгляд он лишь пожал плечами, мол, так вышло.
       - Ну, Шип, говори. Ты принёс проценты? – ухмыльнулся Андрей.
       - Болта за что?! – я дернулся, но Шмель был начеку. Его огромная лапища пригвоздила меня обратно к стулу.
       - Дела Гильдии, - Андрей сложил руки на груди и склонил голову на бок. – Ты, Шип, в Гильдии не состоишь, так что тебя это не обходит.
       - Вот теперь я верю, что ваша Гильдия – это закон и порядок. Убедил. Кодекс переписан начисто, и теперь любой может зарезать честного бродягу прямо в Городе? Так, что ли? Нет, Андрюша… не было такого никогда, даже в тяжёлые времена. Я не прав, Баламут?
       Старик крякнул, погладил кустистую бороду. Хотел что-то сказать, но запнулся на полуслове и лишь отмахнулся.
       - Сволота ты! – не выдержал я. – Пенёк старый!
       - Ну-ну, Шип, - Андрей погрозил пальцем. – Старость надо уважать. У него ведь ружьишко, как-никак. Дрогнет рука, а нам потом твои мозги собирать по полу.
       - Да пошёл ты!
       - Ладно, остынь. Болта убрали за дело, говорят тебе. И всё тут! Проигрался твой дружок по полной. Я ему заказик подкинул, по старой дружбе. Хабар притащит, деньги получит, с долгами расквитается. Так он, сволота, клиента кинул и мародёрам весь хабар сбагрил.
       - Не верю! – я действительно не верил. Не мог Пашка такого учудить.
       - Ты плохо знал своего друга, Саня, – криво улыбнулся Корж. – Ты плохо знаешь городских. Ты закоренелый бродяга и порой не видишь дальше своей ладони.
       - Да, Шип, – согласился с ним Пика. – Ты упустил тот момент, когда Болт подсел на кости. Друг? Может, он и считал тебя другом, но для тебя Территория всегда была ближе. Ты видишь там, за воротами, - сталкер указал большим пальцем себе за спину, – а тут ты слепец.
       - Ну да ладно, - вмешался Андрей. – Хочешь – верь, хочешь – нет, дело твоё. Но Болт уже в прошлом. Я бы на твоём месте о себе побеспокоился.
       Я трезвел и то, что я слышал, мне очень сильно не нравилось. Хмель выветривается, и на смену ему приходит тупая боль. На душе было пусто. Пусто, чёрт возьми! Неужели я действительно был столь слеп? Заигрался в крутого бродягу, лучшего бродягу! Шип никогда не возвращается пустым, как девиз твердил я себе. Или всё-таки Андрей просто убрал неугодного Гильдии человека, который, как и я, до последнего противился этому "новому" порядку?
       - В Гильдию не вступлю, – сказал я. – Процент платить не буду!
       - Ты думаешь это всё шуточки, Саня? – Андрей поднял бровь. – Думаешь, я шучу? Ты уже сделал достаточно, чтобы тебя повесили по законам Города. Ворвался с оружием в кабак и учинил пьяную драку. Это покушение, Шип.
       - А кого повесят за Болта?
       - Уже повесили. Мишку Плешивого помнишь? Вот он теперь болтается на главной площади.
       Мишку я помнил. Этот гад попортил мне крови год тому. Бывший бродяга, подавшийся к мародёрам. Сколотил банду и отлавливал одиночек.
       - Силён. А отчего же не этот увалень?
       Я кивнул на Шмеля, за что получил болезненную оплеуху.
       - У него было другое задание, - Андрей гадостно так улыбнулся. – Тайнички-то твои подчистить надо было? Надо.
       У меня предательски дрогнула щека. Вот оно как? А я, дурак, ещё круги нарезал в степи. Два дня без воды. Но как? Как Шмель узнал?
       - Хочешь спросить, как? – Андрей продолжал улыбаться. – Вижу по глазам, что хочешь. Ничего сложного. Шнырь был так любезен, что выдал нам все как на ладони.
       Я, кажется, начинал понимать. До меня стало доходить, что всё случившиеся за последний месяц лихо подстроено. И юнцы эти, которым проводник понадобился, и тайники, и даже Болт тут как-то замешен. Ай да Андрюша, ай да молодец! Меня дёргали за ниточки, и я как послушная кукла плясал под чужую дудку. И в "Орлах" меня ждали вовсе не с процентами.
       - Зачем тебе всё это? – спросил я, откинувшись на спинку стула. – Ведь пришить меня было гораздо проще, как Пашку.
       - Проще, – согласился Андрей. – Но ведь жаль терять такого опытного сталкера, как ты. Впустую терять. Ведь Шип никогда… ну ты знаешь.
       Сталкер рассмеялся. Подельники поддержали его, разве что старик не смеялся. Да, повод посмеяться у них был. Я, скрипя зубами, выдержал унижение.
       Вытерев проступившие слёзы, Андрей отпил кислого:
       - Выбирай, Шип: виселица или заказ Гильдии.
       Хороший выбор. Вот попал, так попал!
       - Говори, – выдавил я с трудом.
       - Тогда слушай и не перебивай. Группу молодых подослал к тебе я. Парни эти из Лаборатории. Тамошних интересует легенда бродяг о невозможности повторного похода по тому же самому маршруту. Задание практически невыполнимое, но уж цена очень заманчивая. Ведь нас давно интересовали секреты этой особой касты. А, Шип? Представь себе, они обещают дать нам открытый доступ к их арсеналу и всяческую поддержку Гильдии в Городе, по успешному завершению задания естественно! Тут-то я и сдался. Не будь тебя, я бы плюнул. Ты лучший проводник в Городе – это у тебя не отнять, и только ты сможешь провести отряд по следам. Своих людей посылать на такую авантюру я бы не решился. А вот подставить тебя – в самый раз. Ты как кость в горле. Убить тебя не так-то просто, Шип. Могут возникнуть ненужные слухи в Городе. А так всё честно. Ты подставился, Санёк. И выбор у тебя невелик.
       - Лихо. А тайнички ты прибрал, чтобы поскорее вернуть меня в Город?
       - Да. Время на задание ограниченно.
       - Надеюсь, те парни выжили в Руинах?
       - Не знаю. Они свою работу выполнили – обеспечили нас свежим маршрутом. А Лабораторию только свежак и интересовал.
       - Красивую ты смерть для меня придумал. Я, конечно же, пойду первым?
       - Ты проводник, Шип, - Адрей развёл руками. – Кто же ещё, как не ты?
       Вот и добегался ты, Александр Иванович. По "своим следам" разве что покойник пойдёт. Впрочем, я и так уже покойник. Откажусь – прибьёт меня Андрюша. Даже если от виселицы откручусь, не прожить мне в Городе.
       - Кто пойдёт ещё?
       - А мы здесь все зачем собрались, как думаешь?
       - Интересно, – хмыкнул я.
       - Хочу лично убедиться в твоей смерти.
       - Польщён. Ну, а что я получу. Если мы всё же дойдём?
       - Независимость от Гильдии, ну и жизнь, конечно. А ты мне её уже задолжал. Впрочем, ты вряд ли дойдёшь.
     
     
     
    
       Вышли из Города мы на рассвете. Мне даже не дали времени отдохнуть и отойти после предыдущей вылазки, что уменьшало и без того мизерные шансы уцелеть. Мол, след остынет. Немного утешало только то, что Андрей и впрямь собрался идти с отрядом – если сгинем, так вместе, а без него, может, и Гильдия сталкеров развалится. Мне-то не легче, конечно, но хоть оставшиеся ещё вольные бродяги помянут с благодарностью.
       С умниками из Лаборатории возникли проблемы с самого начала. Мало того, что по их милости мы отправляемся в самоубийственный путь "по горячему следу", да ещё и чересчур многочисленным отрядом – так они ещё вздумали взять с собой женщину! Женщина на Территории – это… это неслыханно, это ни в какие ворота не лезет! Возмущён таким поворотом дел был не только я, но и Андрей.
       - Мы так не договаривались! – заявил он.
       - А что такого?.. – прогнусавил один из учёных, сухощавый старик с непомерно длинным носом и торчащими во все стороны седыми лохмами.
       - Это же женщина! – изумился его непониманию Андрей.
       - В примитивных обществах крайне развиты шовинистические настроения, – вступила в разговор виновница недовольства. – Тем более в условиях численного перевеса в обществе представителей мужского пола и, соответственно, недостатка женщин, а также повышенной физической опасности для жизни. Но эти инстинктивные рефлексии не имеют никакого смысла в рамках нашей экспедиции.
       - Чего она сказала? – обратился Андрей к своим приспешникам. – Чего она сказала, я вас спрашиваю?!
       Сталкеры и не думали что-то разъяснить своему предводителю и только недоумевающее пожимали плечами – мол, если командир не понял, то им-то куда уж.
       - Она говорит, что пойдёт с нами, даже если ты тут пеной изойдёшь от воплей, – "перевёл" я. Половины сказанных женщиной слов я, конечно, не понял, как и остальные, но об общем смысле можно было догадаться по ситуации.
       Андрей раскрыл было рот, собираясь продолжить возмущаться, но только скривился и махнул рукой. Взгляды бродяг на то, что женщина на Территории сулит несчастье, учёные непременно объявили бы суеверием, а упирать на её физическую слабость смысла не было тем более. Умники из Лаборатории, что старик, что второй, лысоватый толстяк, в любом случае значительно уступали сталкерам в выносливости, даже старику Баламуту, и женщина не задержала бы отряд сильнее, чем они.
       - Давайте знакомиться, – с улыбкой предложил толстяк, пытаясь сгладить возникшую напряжённость. – Меня зовут…
       - Стоп, стоп, – перебил его я на правах формального лидера отряда. – Ваши настоящие имена нас не интересуют. На Территории свои правила, все бродяги носят прозвища. Ты будешь зваться Пузо, – указал я на него. – А ты – Шнобель, – нарёк я носатого старика.
       Они недоумевающе заморгали.
       - В примитивных обществах считается, что следует скрывать своё настоящее имя, – опять вмешалась женщина. – Бытует поверье, что, узнав настоящее имя человека, можно получить над ним власть.
       Сталкеры озадаченно переглянулись. Подобные мысли никому из бродяг никогда в голову не приходили. Просто прозвища легче запомнить, поскольку они как-то характеризуют обладателя, и в разговоре всегда понятно, о ком речь, а то Петров, Павлов и Александров в Городе пруд пруди, тогда как Шип, Шмель или Болт существуют в единственном числе.
       Из Города нас вышло одиннадцать человек – учёные прихватили с собой ещё пару носильщиков, тащивших оборудование, хотя почему-то упорно именовали их лаборантами. Отряд явно был слишком многочисленным, такой толпой вряд ли удастся пройти незамеченными, тем более что из-за учёных темп передвижения замедлился. А в случае столкновения с мародёрами сопротивление смогут оказать только шестеро – лаборанты хоть и были дюжими парнями, но оружия не носили.
       Первые дни всё шло подозрительно гладко. Я не позволял себе расслабляться, каждую минуту ожидая подвоха. К сожалению, остальные вели себя не столь разумно. Учёные вовсе ни о чём не беспокоились, будто находились не на Территории, а в коридорах своей Лаборатории. Андрей и его сталкеры больше сторожились меня – и, в принципе, правильно делали, подвернись случай, я бы не упустил шанса с ними разобраться, – чем внешней угрозы. Но, в конце концов, шли мы по проложенному мной следу, так что и под ударом – каким бы он ни был – в первую очередь находился я.
       К исходу пятых суток я уже начал подозревать, что исчезновения бродяг, ходивших второй раз одним и тем же путём, были просто случайностями. Расслаблялись, считая, что знают маршрут и все его опасности, теряли бдительность, – а с ней и жизнь, когда выяснялось, что что-то они упустили или появлялось нечто неожиданное.
       Но стоило подумать о хорошем, как начались проблемы.
       Мы уже привычно расположились на ночлег, порядок разбивания лагеря успел за эти дни утвердиться. Основную работу повесили на лаборантов – пусть пользу приносят. Хотя каждый бродяга – даже те, кто переименовался в сталкеров – по укоренившейся привычке о собственном ночлеге заботился самостоятельно, не доверяя это ответственное дело никому другому. Оказалось, что Пузо мастер по кулинарной части – о чём нетрудно было догадаться по его комплекции, – так что на время вылазки он стал бессменным дежурным по кухне, хотя от долгих пеших переходов выматывался не меньше своего престарелого коллеги.
       Пока ожидали ужина, сталкеры как обычно устроилась перекинуться в картишки – "забить козла". Самих бы их, козлов…
       Я же проводил время за беседой с представительницей слабой половины человечества. Сталкеры этого не одобряли – они продолжали полностью игнорировать женщину, делая вид, будто её тут вовсе нет, стараясь таким образом отвести от себя возможные несчастья. Первые дни я был с ними в этом солидарен, но сотрудница Лаборатории, оскорблённая пренебрежением, сама проявила инициативу к налаживанию контактов. И целью выбрала меня – видимо, сочла более адекватным, чем сталкеров.
       Нам удалось найти общий язык. Она специализировалась на истории эпохи до Катастрофы – в том числе, древних времён. В область интересов входили и обычаи примитивных племён, и Клио – такой псевдоним она пожелала взять, раз уж мы предпочитаем не пользоваться настоящими именами, в честь мифологической музы истории – постоянно пыталась настойчиво проводить параллели между ними и привычками бродяг. Разумеется, я с этим не соглашался. Некоторое сходство местами имелось, но причины возникновения обычаев были совершено разными. Бродяги мало интересовались историей и не могли ничего заимствовать, да и мистицизмом не увлекались. Даже в том, что касается "свежего следа" – все знали, что пошедшие по своим следам исчезают, но в наличии разумных причин для этого мало кто сомневался, просто причины оставались неизвестны, и никто не стремился на собственной шкуре их выяснять. Мифы, будто Территория не любит жадных и если забрать слишком много, взамен возьмёт жизнь искателя или о "чёрном сталкере" – это просто страшилки для новичков, я лично присутствовал при сочинении некоторых подобных баек за стаканчиком белой.
       Вообще, Клио бродяг недолюбливала – и не только за "суеверия и шовинизм". Вот и в тот вечер она обвиняла нас в безответственном отношении к наследию предков и исключительно прагматическом отношении к уцелевшим остаткам цивилизации. Видите ли, вместо того, чтобы попытаться восстановить обломки и потребовать понять, чем они были раньше, мы их воспринимаем только как источник материалов. А куда деваться, жить то надо! Да что там жить – выживать.
       Клио как раз сравнивала поведение бродяг с действиями каких-то "чёрных археологов" древности, воровавших ценности из гробниц правителей, когда занимательную лекцию прервал душераздирающий вопль.
       Я моментально вскочил на пол и, выхватив пистолет, огляделся. В лагере вроде было всё спокойно, мутантов или мародёров не наблюдалось. Все члены отряда сидели на своих местах… Хотя нет, не все – не хватало Коржа.
       - Его природа позвала, – сообщил Шмель на мой вопрос. – Большая нужда возникла. Пошёл удобрять кусты.
       Оставив Баламута сторожить лагерь, мы вчетвером поспешили на поиски Коржа. Или, скорее, его останков, поскольку крик не повторялся, и никакого шума больше не было, а это означало, что сталкер, вероятно, уже не способен шуметь. Да и крик больше всего напоминал предсмертный вопль, к примеру, сев на колючку орут совсем не так. Впрочем, большинство колючих растений на Территории ядовиты.
       Мы двигались с осторожностью, держа оружие наготове – тот, кто напал на Коржа, вряд ли ушёл далеко. Но всё, что мы нашли, это зацепившийся за ветку клок штанов и один ботинок сгинувшего сталкера. И никаких чужих следов, словно нападающий с неба свалился. Но летающих существ такого размера, чтобы могли утащить человека, не существовало в природе. А если бы и существовало, то его прилёт трудно было бы не заметить.
       - На его месте должен был быть ты, – обвиняющее указал мне Андрей, разозлённый исчезновением соратника. – Это твой "горячий след".
       - Напиши жалобу на ошибку, – безразлично пожал плечами я.
       Но безразличие было только внешним, в душе я радовался. Хотя я и отрицал мистическую подоплёку исчезновений на свежих следах, но всё же подстраховался. Коржу в карман я подсунул свой грязный носок – Корж, моющийся только во время дезинфекции при возвращении в Город, посторонний запах всё равно не почуял бы, в отличие от каких-нибудь невиданных гадостных тварей, подстерегающих возвращающихся по своим следам бродяг. И, похоже, немудрёная хитрость сработала. Но расслабляться я не спешил, всё это могло быть простым совпадением, и никто специально на меня лично не охотился. А на Территории расслабляться вообще нельзя, второй раз идёшь по маршруту или первый. Бродяги бывают двух видов – настороженные и исчезнувшие.
       Помогла ли настороженность или и впрямь Территория "приняла жертву", но дальнейший путь до Развалин прошёл без особых проблем. Правда, один раз по милости болвана Шмеля мы чуть не потравились – он вздумал разнообразить рацион и накопал каких-то корешков для супа, но они оказались от слишком молодого растения, и весь отряд два дня мучался расстройством желудка. Но эту неприятность можно причислить к житейским мелочам, – какой бродяга хоть раз не травился местными растениями или на худой конец тухлыми консервами.
       - Ну, вот мы и у цели, – объявил я, махнув рукой в сторону Развалин. – Если хотите, загляните внутрь, поищите, осталось ли чего от тех троих, которых я сюда приводил. И быстренько топаем обратно.
       - Возвращаться рано, – возразил Шнобель. – Мы ещё даже не начинали поиски.
       - Какие поиски? Вас же вроде интересовал след… Кстати, что-то вы по пути ничего не исследовали…
       Я глянул на Андрея. Он только пожал плечами.
       - Полагаю, господин Андрей нас не совсем верно понял, – вступил в разговор Пузо. – Мы говорили о походе к Развалинам, вслед за первой посланной группой. И просили привлечь того же проводника, чтобы провёл нас знакомой дорогой. А легенда о возвращении по следам… хм, мы учёные и не верим в подобные вещи. Как видите, совершенно правильно, ведь с вами ничего не случилось.
       Андрей неожиданно сильно заинтересовался носками своих ботинок, опустив взгляд и пристально их рассматривая. Он старательно делал вид, что разговор его вовсе не касается. Надо же было так лопухнуться, услышал слово "след" и зациклился на этом, а толком ничего не понял.
       - В фонящие руины не полезу, – заупрямился я.
       Шнобель подозвал одного из лаборантов и, вытащив у него из рюкзака какой-то прибор, повёл им вокруг.
       - Радиационный фон в норме, – объявил он.
       - Выбрось своё барахло, оно врёт, – пожал плечами я. – Тут даже часы отставать начинают, а если часок возле руин поторчать, потом башка трещит целый день. И с людьми там всякие странности творились, глюки были.
       - Возможно, возможно, – закивал Шнобель. – Но радиация тут не при чём. И не забывайте, у нас договор, – напомнил он Андрею.
       - Пошли, – махнул рукой тот. – Шип, не кабенься. Двум смертям не бывать…
       Намёк был непрозрачный. Похоже, Андрей в любом случае не собирался позволить мне вернуться в Город. Если не по "естественным" причинам я загнусь, то от пули промеж глаз уж наверняка.
       Без дальнейших препирательств я направился к Развалинам. Об их дурном воздействии на человека я знал не понаслышке, сам там бывал, хоть и аккуратно и недолго, но осмотреться успел. Так что в этот раз ничего нового для себя не обнаружил. Только выяснил, что стало с юнцами, которых недавно сюда отводил.
       - Что это такое? – взвизгнула Клио, поспешно прикрывая руками рот и нос.
       Пузо последовать её примеру не успел, глубоко вдохнув вонь полуразложившихся останков. Его тут же стошнило. Дурному примеру последовали Шнобель и лаборанты.
       Зрелище действительно было неприглядным, не говоря уж о том, что неаппетитным. Впрочем, не для всех – шакалы тут явно уже успели попировать. Конечно, до того, как мясо настолько сгнило. Это было хорошим знаком – значит, трупоедов поблизости нет, нажрались и ушли, тоже не захотели долго находиться в руинах, даже бросили такой источник пропитания. Останки пребывали в таком виде, что догадываться о том, что раньше это были люди можно было только по обрывкам одежды. Но всё же несмотря на то, что тела были разодраны на части, кусков явно не хватало. Либо тут пообедал кто-то покрупнее шакалов, либо одного из юнцов постигла иная участь – следов от него не осталось.
       - Нужно их похоронить, – потребовал Шнобель.
       - Яму-то вырыть мы можем, но тухлятину туда сам таскать будешь, я пальцем не притронусь, – заявил в ответ Шмель.
       Остальные сталкеры его поддержали, и на этом вопрос оказался исчерпан. Брезгливость и чувство самосохранения – мало ли какие болячки можно подцепить от разлагающихся трупов – оказались сильнее приличий.
       Обойдя место последнего упокоения моих недавних клиентов стороной, учёные приступили к осмотру и исследованию остальных руин. Причём по большей части использовались знакомые мне приборы – для обнаружения металлов и пустот в почве.
       - Тайник ищете, склад какой-нибудь или, может, винный погреб? – с деланной небрежностью осведомился я.
       - Да уж кое-что посолидней, – добродушно хохотнул Пузо. – Военную исследовательскую базу, подземный комплекс. Нам только недавно попали в руки документы, указывающие на её местоположение. Если нам повезёт, эта находка изменит мир!
       - Как изменила его Катастрофа? – подколол учёного я.
       - Возможно то, что мы найдём на базе, даст и некоторую новую информацию о Катастрофе, – вмешался Шнобель. – Здесь должен быть один из входов. Если он уцелел. А если нет, то придётся вам, господа сталкеры, ещё потрудиться.
       - Да, пусть господа сталкеры потрудятся, – тут же согласился я. Себя-то я к сталкерам не причислял, я вольный бродяга. Хотя трудиться, скорее всего, придётся в первую очередь как раз мне.
       - Здесь что-то есть! – крикнул один из лаборантов.
       Он стоял возле большой круглой каменной плиты, указывая на неё каким-то прибором. Предназначение этой каменюки оставалось непонятно, свалиться ей, вроде, было неоткуда, а на земле ей делать и вовсе нечего. В принципе, она вполне могла закрывать вход. Но если так, то можно считать, что входа нет вовсе – сдвинуть такую глыбу подручными средствами нам бы не удалось при всём желании.
       Лаборант влез на плиту и прошёлся по ней, что-то высматривая под ногами. Потом зачем-то попрыгал, будто надеясь таким образом привести в действие неведомый механизм. Некий механизм и впрямь сработал, но совсем не тот и не тем образом.
       Неожиданно волосы лаборанта начали быстро седеть, а кожа сморщиваться и высыхать, покрываясь пигментными пятнами. Он ничего не успел сделать или даже сказать, как из здорового молодого человека обратился в высохшую мумию и осыпался грудой костей, да и те менее чем через минуту развеялись в прах.
       Все ошарашено затихли и только переглядывались, не в силах поверить в произошедшее.
       - Ускорение течения хода времени, наверняка это связано с искривлением континуума, – наконец пробормотал Шнобель.
       - А если по-человечески? – набычился Шмель.
       - База действительно существует и как-то связана с этими руинами. А вход, скорее всего, под этой плитой или даже сама плита – если они смогли влиять на время, то и пространство искривлять должны были уметь, – попытался разъяснить Пузо.
       - Через такой ход мы не войдём, – покачал головой я. – Даже и пытаться не будем.
       - Нужно искать другой. У нас есть топографическая карта этой местности, с печатью НИИ "Омикрон", – сообщил Шнобель. – Из документов, найденных нами в одном… впрочем, это не имеет отношения к делу, стало ясно, что именно этот институт занимался проблемами временного континуума.
       - Чего-чего? – глаза у Шмеля готовы были вылезти из орбит.
       - И что с того? Через Руины мы не пойдём и точка! – настаивал я на своём.
       - Вообще-то нас интересует не столь сама база, в которую нам вряд ли пробиться, – вмешалась Клио. – Объект "тридцать-дробь-восемь". Мне кажется, начинать нужно именно с него.
       - Согласен, - поддержал её Пузо.
       Шнобель нахмурился. Покрутив карту в руках, он раздосадовано поджал губы. Видимо что-то у него не сходилось.
       - Что за объект? – поинтересовался я.
       - Не менее важный для нас, господин проводник, – отозвался Шнобель, продолжая вертеть карту. – Но найти к нему дорогу не представляется возможным. Ландшафт изменился до неузнаваемости.
       - Дайте сюда, – полу приказал, полу попросил я.
       - Попробуйте.
       Карта, которую он мне всучил, явно была составлена в те далёкие времена, когда для человека ещё имели значение такие слова, как: азимут, долгота, дирекционный угол… и ещё куча всякой белиберды, от прочтения которой сводило скулы. Битый час мы с Баламутом – гнушаться помощью старика я не стал, всё-таки у него за плечами сотни вылазок – пытались разобраться с клочком пожелтевшей бумаги, который лабораторные крысы гордо именовали "топографической картой, созданной по материалам аэросъёмки". Бред какой! Ни тебе понятных обозначений, ни привычных для бродяги названий, вообще всё какое-то мелкое и убогое. А если учесть, что многих строений и сооружений теперь нет и в помине, то разобраться с хитросделанной картой мог только сам автор сей мешанины линий, кружочков и каких-то странных надписей.
       - Андрей, и это твой хвалёный проводник? – нервничал Шнобель. – Да он вообще карты, настоящие карты, видит впервые!
       - Утихни, – шикнул я на седого. – Ты у нас тут умник, вот и разбирайся со своей картой сам. Я дальше того леса, – я указал себе за спину, – не хаживал.
       - Нам бы не потребовалась ваша помощь, если бы ландшафт…
       - Территория, – поправил я. – Выражайся нормальным языком, если хочешь, чтобы я откопал тебе этот… как его?
       - Объект номер тридцать-дробь-восемь, – улыбнулась мне Клио, её явно забавляла ситуация.
       - Вот, его самый, – кивнул я, вернув ей улыбку.
       - Да, хочу. Но ваша некомпетентность по данному вопросу затрудняет поиск.
       - Давай, Шип, – вмешался Андрей, с нарочитой небрежностью поигрывая ножичком. – Ищи.
       Да уж, весомый аргумент. Тьфу! Уже начал как крысы выражаться. Сейчас бы белой, ну или кислого, на худой конец.
       - Есть что хлебнуть? – спросил я у Шмеля.
       Тот молча выудил из-за пазухи приплюснутую флягу и потряс ею, проверяя содержимое:
       - Кислое. На полстакана.
       - У меня ещё белой чуток имеется, – подал голос Пика.
       - Давайте сюда.
       Смешав два напитка, у меня получилось на стакан "пойла". Не пью такую смесь, но на безрыбье и "пойло" рак. Или как там говорилось?
       - Шнобель, дуй сюда и покажи, на что ты способен, – предложил я учёному, осушив флягу. – Раз ты говоришь, что будь Территория такая же, как и сотни лет назад, то нашёл бы путь сам, значит, ты во всей этой ерунде разбираешься. Баламут, бери лист и карандаш. Будем рисовать нормальную карту. Да-да, Шнобель именно нормальную.
       Седой спорить не стал, лишь только пробормотал что-то себе под нос. Впрочем, садиться рядом со мной он тоже не стал – побрезговал, встав позади. Полчаса мы потратили на согласование. Оказалось, что капитальное сооружение башенного типа – это попросту каланча, а куча штриховых линий – не что иное, как болото. Ещё час Баламут рисовал. В результате у нас получилось нормальная карта, которую читал даже Пика.
       - Неужели раньше все люди были такими, как вы? – спросил я. – Так усложнять простые вещи!
       - Это для вас сложности, – надулся он. – Топография развивалась не один век! Детальное изображение местности необходимо! Особенно для силовых группировок. Правильно занятая позиция – залог успеха в сражении.
       - М-да, – мне оставалось лишь развести руками. – Вам стоит продавать свои карты мародёрам, хотя я сомневаюсь, что они используют их по прямому назначению, скорее косвенному, как бумагу.
       Сталкеры поддержали мою шутку тихими смешками. Для Шнобеля это стало последней каплей. Он сделался багровым, затем побледнел и, промычав что-то нечленораздельное, отошёл в сторону.
       - Господин Андрей, – это был Пузо. – Я бы посоветовал вам заниматься всё же своим делом. Вы свою часть договора ещё не выполнили.
       Сказав это, толстяк призывно мотнул головой Клио и направился к Шнобелю. Женщина поднялась с земли и, отряхнув брюки, последовала за ним. Крысы собрались на совещание? Хорошо.
       - Ладно, – Андрей убрал нож. – Пока наши друзья утирают нос Шнобелю, займёмся делом. Шмель – на тебе лагерь, сегодня мы уже никуда не пойдём. Шип – бери свою карту и дуй на разведку. Завтра к утру у нас должен быть маршрут. Не лыбься, я и Пика пойдём с тобой.
       Я и не думал, что Андрей способен отпустить меня одного. Сбегу ещё, а это я могу.
       - Ну, тогда метнулись! – дал отмашку я, рывком вскакивая на ноги.
       К следующему утру у нас был отличный маршрут. Пришлось побегать вчера вечером, но в компании опытных бродяг разведка удалась на славу. Только вчера произошло ещё кое-что, так – пустяк, но я дал слабину. Наверное, покойный Корж был прав – я закоренелый бродяга и вчера упустил момент. Мог прибить обоих, но даже и мысли не возникло. Давно я не ходил в группе, а вчерашняя разведка – это как рюмка конька, ещё тех времён, до Катастрофы, которого мне посчастливилось попробовать всего дважды. Сплотились мы, как и всегда. Сообща работали и нашли нужные ориентиры, путь проложили. Рад ты теперь, Александр Иванович? Вчера был рад. Но пулю от сталкера всё равно получишь!
       - Идём лентой, – приказал я, затягивая лямки рюкзака.
       Андрей косо взглянул на меня, но промолчал. В пути я командир и тут уж никуда не денешься.
       - Возможно, вы хотели сказать цепочкой? – решил поправить меня Пузо. – Цепочкой будет вернее.
       - Когда я говорю лентой – это означает лентой! – отрезал я. – Вчера мы натолкнулись на "шипастых кротов", поэтому пойдём лентой – витой цепочкой, на вашем языке.
       - Каких-каких кротов? – заинтересовался Шнобель.
       - В пути увидишь, – Пика дружески хлопнул ученого по плечу. – Шип, кто замыкает?
       - Андрей. Шнобель, Пузо и Клио, – середина. Пика позади меня. Баламут с учёными. Шнобель второй с конца.
       - Шип, ты уверен, что я лучший замыкающий? – нахмурился Андрей. – Баламут, мне кажется, справится шустрее.
       - Он нужен в середине, – пояснил я.
       Андрей понимающе кивнул.
       - Шип, эти кроты так опасны? – спросила Клио.
       Я удивился, как тихо звучал её голос. Женщина была абсолютно спокойна. Если бы не её принадлежность к группе учёных, я бы мог подумать, что за плечами у неё не одна вылазка на Территорию. Хотя чёрт её знает. Крысы полны загадок.
       - Да, опасны, – кивнул я. – Всем всё ясно? Тогда в путь!
       Я не стал дожидаться реакции группы. Приказ отдан, а на Территории этого вполне достаточно. Сверившись с проложенным маршрутом и перерисованной картой, я повёл наш маленький отряд.
       Идти там, где сидят в засадах шипастые кроты – то ещё удовольствие. Тут важно ведущему, то бишь мне, обнаруживать предполагаемые засады кротов и выбирать маршрут так, чтобы замыкающий всегда был в поле зрения. Баламут должен держать изгиб ленты и следить, чтобы ни одна "крыса" не шагнула в сторону. Замыкающий следит за смещением медлительных кротов и, если нужно, даёт поправку ведущему. Легко? Да, если идти с бродягами. Но не с "лабораторными крысами", которые кротов и в глаза не видали.
       Я устал первым. Андрей постоянно давал поправки то влево, то вправо, так как грузный Пузо частенько останавливался. Приметив вдали груду валунов, я повёл отряд к месту для привала. Крупные камни – лучшая защита от кротов.
       - Ну и где эти ваши шипастые землекопы? – спросил осмелевший Пузо, который даже и не подозревал, что ходит в метре от мутантов.
       Я хотел было сорваться на отборнейшую ругань и сказать всё, что думаю об учёных, но Баламут опередил меня.
       - Если увидишь, то поверь мне на слово – дальнейший путь проведёшь с опущенной головой, – осклабился старик и шагнул в сторону.
       Он не сделал и пяти шагов, как из земли в полуметре от него выросли острые шипы, каждый с локоть в длину. Крот явно поспешил, но его "напарник", засевший рядом, был точнее. Баламут от удара подлетел вверх, но равновесия не потерял и сумел приземлиться на ноги. Выругавшись, сталкер перевесил ружьё и выстрелил дуплетом в крота. Очень даже зря. Теперь вся местная шайка тварей ринется в нашу сторону.
       - Цепью! – скомандовал я. – След в след! Андрей, приманки!!!
       Я бежал к спасительным валунам. Кто-то дышал мне в затылок, но я не оборачивался. Мой взгляд был прикован к земле. Не дай бог спотыкнуться. Тогда всё! По тому треску и скипу, который был различим даже на бегу, в округе собрались чуть ли не все кроты Территории. Это плохо. Хоть звери и были тупы, но охотиться они умели. При таком количестве тварей приманки бесполезны. Пусть одна-две стаи отвлекутся на них, но остальные не упустят своей добычи. Если кроты перекроют путь к валунам, то выживут из нас не многие.
       "Дурак ты, Александр Иванович! Тебе бы сейчас влево, и по склону скатиться. Пусть крот оцарапает – проходили через это уже. Но ты мчишься вперёд и ведёшь отряд, половина из которого, кстати, не задумываясь пустит тебе пулю в лоб. Закоренелый ты бродяга, Александр Иванович"
       Скачками взлетев на камни, я достал "Вальтер" и без разбору стал палить в землю. Пика – всё же это он бежал за мной, молодцы, строя не разорвали – повторил мои прыжки и, вскинув автомат, дал длинную очередь.
       - Адрюха не успеет! – с таким воплем на камни взлетел Баламут.
       - По твоей вине, между прочим, – криво ухмыльнулся я. – Знаешь, а я даже переживать не буду.
       Пике явно не понравились мои слова. Дуло его автомата оказалось в опасной близости от моего лица:
       - Ты пойдёшь следом!
       - Нашли время! – это была Клио. На моё удивление женщина опередила даже Шмеля, который с матами рвался следом к укрытию. Андрея видно не было, как и Шнобеля с Пузом. Кроты, словно исполинский плуг, вспахивали целину, подняв облако пыли.
       - Остынь, Пика, – я отвёл ствол его автомата в сторону. – Хочешь, чтобы твой глава выбрался – пали в землю.
       Я перезарядил пистолет, но отстреливаться не спешил. Может это мой шанс? Хватит бродяжьей бравады! И только я нацелился Баламуту в голову (он был ближе ко мне), как из облака пыли показались Шнобель и Пузо, которого вёл под руку Андрей. Вот живучий, гад!
       - Шевелите поршнями, мать вашу! – прокричал я, высадив обойму во вздувшийся бугорок земли у самых ног Шнобеля.
       - Баламут, ты совсем охренел?! – Андрей схватил старика за грудки, как только взобрался на камни. – Какого чёрта ты начал палить?
       - А ведь круто получилось? – старик улыбался. – Видел бы ты морду толстяка.
       - Идиот! – Андрей оттолкнул Баламута и тяжело опустился на камни. Ему досталось больше всех – правая брючина сталкера была разорвана и набухла от крови.
       - Баламут ты, Баламут и баламутом останешься, – крякнул Шмель, перезаряжая "обрез". – А ведь действительно круто получилось, а Шип?
       Да уж, весело. Таких гонок по Территории мы давно не устраивали.
       - Я не пойму одного, – Клио очень внимательно изучала ступни старика. – Почему Баламут всё ещё стоит на ногах. По всем законам физики этот человек должен был лишиться ступней!
       - У него подошва кованная, – ответил я, опередив старика. Слушать его разглагольствования было выше моих сил.
       - Очень интересно, оригинальная защита, правда, малоэффективная.
       - Детка, – Баламут демонстративно потряс ногой. – Я всё ещё стою на своих двоих, а вот ваши жиденькие тапочки уже трещат по швам.
       - Могу поспорить с вами, – не согласилась женщина. – Наша обувь…
       - Хватит! – рявкнул я. – Займитесь Андреем. У этих кротов в шипах яд. Если в ваших рюкзаках имеются лекарства, то сейчас самое время воспользоваться ими.
       Повторять дважды мне не пришлось. Крысы принялись рыться в рюкзаках, а Клио обследовала ногу Андрея. Вот и молодцы. Болтать можно и в процессе.
       - А хотите историю? – не унимался Баламут. – Однажды молодой и неопытный паренёк – Сашка звали его – ушёл на Территорию и прихватил с собой брата, да ещё парочку смелых ребят.
       - Утихни, Баламут! – пригрозил я. Слушать эту историю я не желал.
       - Пусть рассказывает, – Андрей положил автомат себе на колени, – нашим друзья будет интересно.
       От моего внимания не ускользнуло, что Пика и Шмель стали медленно окружать меня. Побегать – это пожалуйста, а на привале ты, Шип, сиди тихо и смирно. Бдительности не теряют. И снова ты Александр Иванович прошляпил! Ну да чёрт с ними, послушаем старика.
       - Так вот, – продолжал сталкер. – Значится, сколотил Сашка отряд из юнцов и брата с собою позвал. Ну и попёрлись эти горе-бродяги на Территорию. Это ладно, это хорошо. Кто из городских не убегал из дома? Все мы бегали. Одни становились опытными бродягами, другие… эх, не многих-то и находили, не говоря уже… ну, что-то я отвлёкся.
       Пошли они на Территорию, и пошли – пол беды. Но вот угораздило же их выбрать маршрут через Мёртвую Балку, куда даже я в те далёкие годы не рискнул бы носа казать.
       - Я внесу поправку, для ясности дела, а то старик так травить до ночи будет, – перебил сталкера Шмель. – Сашка – это наш проводник, те двое смельчаков – это ныне покойные Пашка-Болт и Ян-Вепрь. Ну, а брат – это Андрюша.
       Клио всё ещё латала Андрею ногу. Дёрнувшись, она отстранилась и вопросительно заглянула сталкеру в глаза. Тот лишь пожал плечами:
       - Это старая сказка.
       Я скривился. В этой сказке было очень много фальши, как собственно и во всех сказках, рассказанных бродягами за кружкой кислого. Закинув руки за голову, я распластался на теплом камне. Мне почему-то вовсе не хотелось смотреть учёным в глаза. Особенно Клио.
       - Эх, молодёжь, – сморщил лоб Баламут. – Вам бы всё шустрее справить. Ладно. Раз уж карты раскрыты, то…
       Короче завёл Сашок отряд свой в Балку, Мёртвую, значится. И вот тут, какое дело – на зверушек доселе невиданных братья и компания натолкнулись. Сашка первым на крота нарвался – тяжело его пришибло. Выжил гадёныш, за то и прозвище – Шип – получил, что кротов первым обнаружил.
       - Значит, Саша? – спросила Клио, рывком затягивая бинт, да так, что Андрей глухо застонал.
       Я молчал.
       - Шип, будь так любезен ответить даме, – встрял Пика.
       Я молчал, скрипя зубами.
       - Ну и что с того? – поджал пухлые губы Пузо. – Какое отношение это имеет к нашему делу?
       - Да так, вспомнилось, – пожал плечами сталкер.
       - Вспомнилось ему, – крякнул я. – Там ещё что-то говорилось о том, как я оставил Андрея умирать. Чего уж темнить, Баламут?
       - А разве не оставлял?! – Андрей дернулся было, но Клио преградила сталкеру путь.
       - Давайте не будем ворошить прошлое, – она попыталась сменить тему, – Я так понимаю у Алекс… Шипа иммунитет к яду этих кротов?
       - Имму… что? – Сморщил лоб Шмель в тщетной попытке разобрать смысл, но "масла в голове" у сталкера явно не хватало. – Что за хрень у Шипа? А?!
       - Она хочет сказать, что яд кротов меня не берёт, наверное, – попытался объяснить я.
       - Да, Шип абсолютно прав, – кивнула Клио.
       - Хороший материал для исследований, – подал голос на удивление молчаливый сегодня Шнобель.
       Мне очень не понравились его слова.
       - Ещё раз услышу подобное заявление, и ваша Лаборатория не досчитается опытного специалиста, – не глядя на крысу, сказал я. – Надеюсь, я не сделал ошибки в ваших мудреных словах? Смысл тебе ясен?
       - Я возмущён! Господин Андрей, я могу посчитать это угрозой с вашей стороны! Это прямое нарушение третьего пункта нашего договора! – вспылил учёный, жестикулируя руками.
       - У нас не было уговора на передачу сталкера вашей группе, – не согласился Андрей. – Если Шип останется жив по завершении этой вылазки и вам придёт в голову захватить его… хм, не могу не согласиться с братом – состав учёных точно нужно будет пересчитывать.
       - Это… это возмутительно! – не унимался Шнобель. Мне показалось, что крыса вот-вот начнёт рвать на себе последние волосы.
       - Давайте не будем создавать конфликтных ситуаций, – предложила Клио. – Никто никого не собирается делать подопытным кроликом…
       - Хорошо сказано, – оценил я фразу. – Кролики, значит?
       - Это старый термин, – пояснила Клио, но легче от этого не стало. Быть кроликом мне совсем не хотелось.
       - У нас всё на добровольной основе, – продолжила она. – Если Шип согласится с нами сотрудничать за определённую плату, то, возможно, нам удастся создать антидот. Но никто никого не принуждает.
       - Другой разговор, – подмигнул я Шнобелю. – Я подумаю.
       - Думать будешь потом, – встрял Андрей. – Сейчас ты работаешь на меня, и плата за работу, которую ты пока выполняешь хреново – твоя жизнь. Я бы советовал сосредоточиться тебе на этом, Шип.
       - А я бы советовал тебе присматривать за своими сталкерами, – не остался я в долгу. – Наладь дисциплину, Андрюша.
       - Ладно вам! Не буду я больше, – Баламут решил извиниться. – Пошутить нельзя что ли?
       - Шутничок, твою ж… – сцепил зубы Андрей, Клио как раз затягивала последний узел.
       Сталкеры ещё о чём-то спорили, но я их не слушал. Смыться сейчас у меня уже не получится, а значит, придётся выполнять работу проводника и дальше, чем я и занялся. Развернув карту, я стал изучать местность.