 |
|
| |
12:11 08.06.2024
Пополнен список книг библиотеки REAL SCIENCE FICTION
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
|
|
|
|
|
|
1. «Ты куда помчался вскачь?..»
Ярко-бирюзовый автомобиль миновал набережную и, не снижая скорости, помчался по залитой солнцем Загородной. Ау, пешеходы и автолюбители! Где вы? Смотрите, любуйтесь, восхищайтесь – да-да, это та самая девушка с обложки, «лицо» крупной косметической компании, «звезда» отечественного баскетбола! Спешит в своей новенькой машине на финал Кубка – и улыбается. Потому что – апрель, потому что – ей всего двадцать, потому что роскошный салон авто пахнет кожей и ландышами, потому что сегодня она поднимет над головой этот самый кубок, и Макс – милый, славный Макс, молоденький, обаятельный и уверенный в себе менеджер команды – поздравит ее и наконец-то пригласит на свидание!
К Катиному сожалению, прохожие попадались редко – ну, да им же хуже! Не сегодня-завтра лучшая баскетболистка страны покинет родину, дабы завоевать мир, а вы, вредные, вредные горожане, станете кусать локти и лить слезы перед рекламными плакатами, с которых сногсшибательная Екатерина Вострякова рассказывает вам о том, чего вы достойны!
А чего достойна она сама – Катя представляла вполне отчетливо. К примеру, вот такого эксклюзивного «Рено» вызывающе яркого цвета. И это – только первый шаг! А дальше - место в основном составе одного из лидирующих баскетбольных клубов, контракт на стремящуюся к миллиону сумму, домик на побережье Ла-Манша... что же еще? Ах, ну, разумеется, мировая слава! И желательно, чтобы рядышком был Макс... Амбиции? Ну, что вы! Просто вполне заслуженная свобода. За-слу-жен-на-я. А на мелкие Катины своенравности окружающим придется закрыть глаза. Например, не хочет лучший игрок команды трястись до свежеотстроенного спорткомплекса в клубном автобусе, хочет прокатиться с ветерком в собственной машине – и что тут такого?
Может ли что-нибудь испортить настроение в такой прекрасный день, полный вполне реальных надежд и сладко сжимающих сердце предвкушений?
В зеркальце заднего вида показалась машина...
От неожиданности Катерина ударила по тормозам. Нет, ее вовсе не напугала бирюзовая искра «Реношки»-близняшки, мелькнувшая слева, в опасной близости от бокового зеркала. Неожиданной была вопиющая несправедливость. Как же так? В автосалоне ее убеждали, что таких моделей в России – всего три штуки! Какова вероятность того, что два одинаковых автомобиля окажутся в одном и том же городе на одной и той же улице в одно и то же время? Случись это хотя бы пару месяцев спустя, Катя от всей души поприветствовала бы «сестричку» всей иллюминацией и гудками клаксона. Только не сегодня…
- Пожалуйста, только не сегодня!!! – запоздало обратилась Катя непонятно к кому и затормозила окончательно.
Издевательское подтверждение вселенской дисгармонии, унесшееся уже на добрую сотню метров, нахально полыхнуло угольками стоп-сигналов и свернуло в переулок…
2. «Желтый, красный, голубой,
Не угнаться за тобой...»
Молоденький охранник на КПП оказался чрезвычайно туп. Он не менее минуты пялился на номер машины, сверяя его с прикрепленным к клипборду списком, затем оторопело хлопал ресницами, разглядывая хозяйку, но и не подумал открыть ворота служебного въезда в спорткомплекс. Катерина нетерпеливо погудела, затем и вовсе выбралась из автомобиля.
- Ну? И долго мне тут стоять?
- Вы же... Вы же...
- Ну, я же! Тебе чего? Паспорт показать?
- Да нет, я просто...
Катя поняла: еще один восторженный фанат, остолбеневший от встречи со знаменитостью. Такое уже не раз случалось.
- Слушай, красавчик, - вымученно улыбнулась она, - ты не боишься, что я пожалуюсь твоему начальству, и тебя отправят в карцер за циничное вымогательство автографа?
- Подождите минутку... – промямлил «красавчик» и скрылся за дверью в караулку.
Вернулся, разумеется, вовсе не через минутку, зато в сопровождении старшего по званию.
- Вот! – указав подбородком на Катину «Реношку», молодой продемонстрировал начальнику клипборд.
- Хм... Добрый день, Екатерина Андреевна! – широко улыбнулся старший. – Вы уж извините за задержку, тут у нас небольшая накладочка вышла...
- Что, меня не внесли в список? – Катя откровенно начала сердиться.
- Что вы, что вы! Просто... – он виновато развел руками. – Скажите, а вы не выезжали с территории в ближайшие пять-десять минут?
- Как я могла выехать с территории, если мне не дают туда въехать???
- Да-да, конечно! Видимо, наш сержант перепутал графы и случайно проставил время въезда другой машины напротив вашей фамилии. Получилось, будто вы дважды – туда, и ни разу - оттуда... Еще раз простите за недоразумение! Проезжайте... А ты – чаще телевизор смотри, тогда и не будешь путать работников объекта со «звездами» спорта.
- Да что я, товарищ капитан, Вострякову не знаю, что ли? Весь город рекламой обклеен!.. И машина такая, что...
Дальше Катя не слушала. Фыркнув, она от души хлопнула дверцей и, хрустнув протекторами по подмороженному краешку лужи, миновала КПП.
Раздевалка ввела в замешательство привычностью запахов. Ну, как, скажите? Как совершенно новенькое помещение уже успело провонять потом и дикой смесью парфюма??? Или теперь амбре изначально вносится в проект, как неотделимая часть околоспортивного антуража? Вздохнув, Катя отыскала глазами среди развешенной на дверцах шкафчиков формы свой номер, плюхнула на скамеечку сумку, села рядышком и призадумалась над собственными ощущениями. От утреннего настроя не осталось и следа. Была жгучая досада от встречи на Загородной, от инцидента с охранником, даже от непривычного логотипа спонсора на форменной майке... И ничего не хотелось.
3. «Я тебя ладонью хлопал,
Ты скакал и звонко топал...»
- Привет, Кэтти! – донеслось от входа. – Почему смурная?
Раздевалка быстро наполнилась гомоном – приехал автобус команды. С Катей здоровались, шлепали по плечам, она рассеянно кивала и отвечала невпопад.
- Чего не переодеваешься? – подсела справа Верка Шуберт. – Там Саныч беспокоился, что ты опоздаешь... Ой, слушай, видела твою тачку на стоянке – ну-уу, красотища-ааа! Поздравляю!
- Спасибо... Как твоя спина?
Верка нахмурилась, но решительно боднула головой:
- Все нормально. Повоюем.
Вот именно. Катя мгновенно разозлилась на себя. Да что это такое, в самом деле? Шуберт, вон, с двумя нестабильными позвонками в бой рвется, а лидер команды разнюнился из-за похожей машины?!.
- Кто не спрятался – я не виноват! – традиционно предварил свое появление в раздевалке Саныч.
Кто-то для порядка взвизгнул и укрылся за дверцей шкафчика. Катя демонстративно расстегнула лифчик.
- О! Вострякова! Уже здесь?
- Здравствуйте, дяденька! – поприветствовала тренера Катерина, стягивая юбку.
- Как самочувствие? – ничуть не смущаясь, осведомился Саныч.
- Пучит, - мило улыбнулась Катя.
- Верю, - лаконично ответил тренер. – Так, девоньки мои распрекрасные, через пять минут жду вас на площадке. Разомнемся, определимся со стартовым, познакомимся с секретарем...
Когда формальности с начальным составом были соблюдены, и секретарь матча покинул паркет, светлым лучиком мелькнул Макс. Помахал всем рукой, подмигнул Кате и утащил куда-то Саныча.
- Ох, подруга, и чего ты теряешься?.. – мечтательно глядя вслед Максу, протянула «маленькая» Савушкина. И, без перехода: – Ну, что, покидаем?
- Не, Ленусь... Ломает, - призналась Катерина, получив от партнерши мяч. Стукнула пару раз о площадку и вернула обратно. – Схожу-ка я на массаж...
4. «Ты пятнадцать раз подряд
Прыгал в угол и назад...»
Отзвучали под сводами дворца составы команд, отметились торжественными речами организаторы и спонсоры, разошлись по «скамейкам» запасные. Пять сжатых пружинок, дрожащих от нервного напряжения, сгрудились возле Саныча.
- Так, девоньки мои разлюбезные... Сюрпризов не произошло, они начинают в пару «больших», держим – как договаривались. И помните – мы их уже «делали»! Ну, разбежались!..
Взмыл над центральным кругом мяч, легонько оттолкнулась от паркета Верка Шуберт, без видимых усилий выиграла у противницы целую кисть, перевела на Ленуську, та на пяти шагах ушла от опекунши и отпасовала на ход рванувшейся Катерине. Бросок из-за дуги – чистенько. Три очка на пятёрочку.
- Ну, вот и понеслась! – шепнула Савушкина, подставляя ладони под традиционный Катин шлепок.
Защита, перехват, быстрый проход, передача на Юльку – пять-ноль!
А потом начало твориться странное: за три минуты ни один из пяти Катиных бросков не достиг цели. Мяч отскакивал от щита куда угодно, но только не в корзину! Мало того – соперницы быстро заменили обеих «больших» на наглый юркий молодняк, так что Шуберт пришлось тяжко. Катерина вынуждена была оттянуться на помощь – и за две атаки гостей схватила два фола. Саныч не стал медлить с заменой.
- Вострякова, что случилось?
- Не мой щит!.. – хватая ртом воздух, оправдывалась она. – Не мой щит!..
Тренер пристально поглядел на нее и отвернулся.
К исходу шестой минуты гости вели уже с разницей в семь очков.
- Меняй Савушкину! – бросил Саныч Маринке Замятиной, и та поспешно двинулась к судейскому столику.
- Дяденька, вы чего? – изумилась отдышавшаяся Катерина. – Ленуська же – единственная, кто рвет их защиту!
- Да? И каков результат?
Соперницы на вторую четверть вышли с десятиочковым преимуществом.
- Дяденька, выпускайте меня! – с угрозой в голосе требовала Катя. – Выпускайте меня, дяденька!!!
Саныч хмурился и не отвечал. После очередной проваленной атаки чертыхнулся и махнул рукой – иди, мол. Ну, а кого менять, Катерина знала и сама.
Виртуозный проход, выложенный на блюдечке подарок Юльке, бросок со средней дистанции – мяч попрыгал на дужке кольца и начал переваливаться наружу. Катя рванулась на подбор – и!.. столкнулась в прыжке с Шуберт. Мяч ушел, а центровая рухнула на паркет и сложилась пополам.
- Верка! Ты как?
- Спина! – кривилась «большая». – Спина!..
Катя подняла руку, привлекая внимание судей и тренера. Всполошилась «скамейка», заметался у лицевой линии врач команды, прося у старшего судьи разрешения выйти на площадку...
Катерина ушла на свою половину. Господи, да что же это такое??? Неужели запланированный триумф обернется поражением в финале Кубка? Телевизионное табло вовсю смаковало с разных ракурсов момент столкновения. Вот так бесславно проиграть??? Ну уж нет!!! Отстраненно наблюдая за тем, как врач хлопочет над Веркой, как уводит ее, согнувшуюся вопросительным знаком, на скамейку запасных, Катя просчитывала очередную атаку. Они введут мяч из-за лицевой, передача пойдет на... вон на ту дылду... Если рискнуть и нежданчиком ворваться в зону, можно перехватить на противоходе.
Перехватила! Два шага – и вдруг свисток! Что? Пробежка???
- Глаза разуй!!! – заорала Катерина судье. За что была мгновенно награждена техническим фолом.
Было до слез обидно. Девчонки на площадке молчали, Саныч лишь качал головой. Почему он не возьмет тайм-аут? Почему не объяснит, не подскажет, в чем ошибки? Макс! Где ты, Макс? Я ведь не только для себя играю, я ведь и ради тебя... ради нас с тобой стараюсь! Выгляни из толпы на трибунах, помаши рукой, подмигни!
Успокоиться! Надо обязательно успокоиться. Вот так... Очередная атака соперника... Накрыть бросок... Вывести мяч из зоны... Осмотреться... Сыграть на Маринку, та – Юльке, Юльке трудно бросать... Открыться, поднять руки... Нет передачи. Да вот же я! Юлька отдает в угол, оттуда пас на Замятину... Забежать под щит – ну, давай, я здесь! Нет передачи. Есть корявый бросок из неудобного положения. Аут. Потеря мяча.
- Вострякова! – голос Саныча. – На «скамейку».
Взгляд на табло – сорок секунд до конца четверти и минус двадцать четыре очка...
Катерина устало поплелась к запасным, встретилась глазами с Савушкиной.
- Вот только ничего не говори, а? – жалобно попросила Катя и, минуя «скамейку», ушла в раздевалку.
5. «А потом ты покатился
И назад не воротился...»
В перерыве Саныч, стараясь держать себя в руках, подробно объяснил каждой ее роль на вторую половину матча. Всем, кроме травмированной Верки и играющей желваками Кати.
- И не забывайте, - подвел он итог, - что отыграть можно и тридцать очков, и сорок. Было бы желание. Ну, на выход! Вострякова, ты куда?
- Писать! – злобно буркнула Катерина, сворачивая к туалетной комнате.
- Ну-ну... Ты в стартовом, – помнишь?
- Скоты! – прикрыв дверь в кабинку, проинформировала Катя унитаз, никого конкретно, наверное, не имея в виду. Всё было плохо, всё было отвратительно. Если команда потеряла веру в лидера – трындец лидеру. Матч, как бы он ни закончился, когда-нибудь забудется, а вот ее игра...
Дверь рывком распахнулась. Катя, не успев толком ни удивиться, ни испугаться, ни обернуться, услышала такой приятный, такой характерный аромат и поплыла, поплыла, поплыла даже раньше, чем грубая ладонь прижала смоченный эфиром платок к ее лицу.
6. «Покатился в огород,
Докатился до ворот...»
Рот заклеен пластырем, руки и ноги связаны. Далекий гул трибун. Густой нашатырный запах. Табачный дым. Головокружение. Тошнота. Катя едва заметно разлепила веки. Сквозь мутную пелену перед глазами проступила одна из отдельных комментаторских кабинок – для самых крутых и прихотливых комментаторов. Компьютер выключен. В основном кресле – Саныч. Подавшись вперед, к окну, он напряженно всматривался в разыгрывающееся на площадке действо и жадно, глубокими затяжками курил. Саныч – курил? Саныч, который, полгода назад застав ее с сигаретой, едва не убил, – курил? И почему он здесь? И почему она здесь? И что вообще происходит?
- Смотришь? – не оборачиваясь к «гостевому» креслу, в котором полулежала Катерина, тихо спросил тренер. – Зря не смотришь. Хоть бы счетом поинтересовалась...
Она с трудом повернула голову. Обзор был прекрасным: площадка – как на ладони. Обманчиво неспешный дриблинг Маринки, короткая распасовка с боковыми, невероятный, ювелирный Юлькин наброс на кольцо – и, словно заправская «большая», одним касанием Екатерина Вострякова сверху вколотила мяч в кольцо....
Катя на секунду зажмурилась, отвернулась. Сон? Разумеется, сон! Какой интересный, хотя и жутковатый, сон!
Саныч коротко глянул на нее, усмехнулся.
- Не поверишь – почти догнали! Двадцать два очка против их шести всего за семь минут. Между прочим, исключительно благодаря тебе! – и он, повернув к ней лицо, широко улыбнулся.
«Надо же! – подумалось Кате. – Он курит, и у него нет переднего зуба! Что бы сказал дедушка Фрейд о таком сне?»
- Что, девонька? Плохо выгляжу, да? – он сокрушенно покачал головой. – Ничего, все наладится... Впрочем, не будем отвлекаться от финала!
«Я-знаю-пять-имен-мальчиков: Саша-раз, Миша-два, Коля-три...» - маленькой Катеньке очень нравилась эта незатейливая игра с чеканным резиновым ритмом. «Девочка! Можно тебя на минутку?» Катенька поймала мячик, прищурилась ехидно: «Дяденька, вы разве не знаете, что дети не разговаривают с незнакомцами?» Симпатичный мужчина улыбнулся: «Знаю, конечно... Я только хотел узнать у тебя, как мне увидеться с твоими родителями?» Катя быстро оценила обстановку – дяденька, похоже, не коварный иностранный шпион, не бандит, крадущий детей или мам... да и во дворе полным-полно людей, которые не дадут в обиду... «А во-он моя мама, на лавочке!» - и она беспечно махнула рукой, указывая направление. «Я-знаю-пять-названий-цветов, - а сама – зырк-зырк в сторону беседующих, - роза-раз, тюльпан-два, василек-три...» – а сама – бочком-бочком поближе к ним. «Но почему – она?» – кажется, мама была чем-то смущена. «Да вы только посмотрите! – мужчина качнул головой в Катенькину сторону. Мама посмотрела. Катенька с самым независимым видом отвернулась, продолжая выстукивать по асфальту четкий ритм. – В ее возрасте дети колотят по мячу так, словно он – гвоздь, а ладонь, соответственно, - молоток. У Кати же – да вы взгляните! – мяч – будто продолжение руки, будто это он – молоток, направленный на шляпку гвоздя в паркете... ну, или в асфальте.» Мама мялась: «Я даже не знаю...» «Да что тут знать??? Приводите ее, пусть попробует! Не понравится – никто заставлять не будет. Но, уверяю, такие природные данные встречаются крайне редко!» «Хорошо, Юрий Александрович, мы завтра подойдем...» «Буду ждать вас! До свидания, Катя!» «До свидания, дяденька!»
7. «Подкатился под ворота,
Добежал до поворота...»
Под достигший апогея рев болельщиков тренер гостей на исходе третьей четверти взял тайм-аут. Катерина завозилась на кресле – связанным рукам было больно.
- Неудобно? – участливо осведомился Саныч, вновь прикуривая. – Ты уж прости, девонька моя, что пришлось вот так... Ну, не поверила бы ты мне, если бы я тебе всё заранее рассказал!..
Возле «скамейки» тамошний Саныч что-то радостно втолковывал тамошней Востряковой.
- А и поверила бы – всё равно бы отказалась... Ведь так?
Если рукам больно – значит, не сон?
- Зато теперь всё будет хорошо. Ты даже не представляешь, как всё будет хорошо! Ты – наша палочка-выручалочка! – и он с восторженной нежностью посмотрел на Катю. Не на Катю-в-кресле, а на Катю-на-площадке. Та, словно почувствовав, обернулась к коментаторским позициям и, улыбнувшись, прикрыла на секунду глаза – дескать, да.
Катерина, в очередной раз поборов головокружение, заёрзала интенсивнее – кисти совершенно затекли.
- Она всё сделает за тебя. У тебя ведь ничего не получалось, так? Скажу больше – и не получилось в итоге. Проиграла ты этот финал. С треском, с позором, с разгромным счетом... О чем ты мечтала утречком, девонька моя расчудесная? О стопках многотысячных контрактов на уголке стола гипотетического личного референта? О Максимке в теплой постельке? А она мечтала только о победе. Целых два года. Поэтому – ты проиграла, а она – выиграет.
Закончился тайм-аут. Начался тотальный прессинг гостей.
- Ты посмотри! Ты сейчас можешь вот так?
Катя посмотрела. Казалось, тамошняя Вострякова была везде. Она перехватывала мяч еще на подходе к зоне, она угадывала передачи соперниц, она накрывала любой бросок, она организовывала контратаки – и она же их завершала.
- Не мо-оожешь! – ласково констатировал Саныч. – Научишься. Я научу. У нас с тобой теперь будет масса времени и возможностей для работы. Для настоящей работы, индивидуальной – до седьмого пота, до изнеможения, до потери пульса! Никаких интервью и фотосессий, никаких съемок в рекламе и ток-шоу, никаких тачек и мальчиков – только работа. А многотысячные контракты и все остальное – теперь ее удел. Она заработала, она заслужила.
Саныч снова взглянул на Катю-в-кресле.
- Да ты не сердись на Катюшу – она не жизнь у тебя отнимает, она, можно сказать, спасает, одолжение тебе делает! Не понимаешь? Не понима-аешь... А я объясню. Сегодня наша команда проиграла. Будут говорить – из-за тебя: мол, мыслями ты уже была то ли в «Барселоне», то ли в «Детройте». Отвернулись нынешние спонсоры. Разбились радужные мечты твоих партнерш. Уволили Макса. Мне пришлось уйти с поста тренера. Вот так вот, девонька моя... Принял провинциальную команду – не из суперлиги, и даже не из высшей! С копеечной зарплатой, без всяких перспектив! Ну, да ладно... Сама ты, хоть и уехала во второсортный европейский клуб, редко попадала в состав, а если и бывала включена – то лишь в качестве запасной, и на площадку выходила в концовках самых простеньких матчей. Через год вернулась, потеряв практически всё – навыки, любовь сегодняшних поклонников и, что самое ужасное, – веру в себя.
«Что он несет? – думала более или менее пришедшая в себя Катерина, пытаясь незаметно ослабить узел на запястьях. – Кто проиграл? Кто потерял навыки? Дяденька, вы съехали с катушек?»
Или это она сама с ума сошла? И всё это – бред, галлюцинации? Как она может сидеть здесь – и одновременно быть на площадке? Даже если предположить, что стекло комментаторской кабинки – и не стекло вовсе, а такой невероятный телевизионный экран, имитирующий окно, - то как они могут смотреть трансляцию матча, в котором она не участвовала???
«Двойник! – догадалась Катя. – Какую-то крысу загримировали и выпустили на площадку под моим именем! Зачем?»
Впрочем, зачем – было понятно. Крыса играла на порядок лучше настоящей Катерины. Аж зависть брала! Ну, что ж, если это поможет выиграть команде – да ради бога! Пусть это не совсем честно, не совсем спортивно... То есть, совсем нечестно и совсем неспортивно! Просто... Ставки слишком высоки.
Но что там беззубая копия Саныча говорила еще? Контракты и всё остальное – тоже этой шлюшке??? Двойнику???
- Я тебя встретил совершенно случайно, примерно два года назад, на одной... как это называется?.. модной тусовке. Ты отчаянно изображала из себя эдакую светскую львицу, хотя все прекрасно понимали, что ты – не более, чем очередная подстилка Миха... Впрочем, обойдемся без имен. За твоей спиной люди скабрезно шутили, снисходительно улыбались, высокомерно жалели... Ты не замечала ничего. Вернее, ты прикладывала массу усилий, чтобы не замечать... Баскетбол? Ну, что ты, девонька моя! Ты уже начала забывать, как пишется это слово…
Вострякова-на-площадке сравняла счет. Саныч удовлетворенно крякнул и вновь закурил.
- А на тусовке той я оказался не просто так... Провинция провинцией, но самородков в ней никто не отменял. Познакомился я с местным молодым дарованием, носящимся по всевозможным академиям с гениальным открытием в области темпоральной физики. Бестолково носящимся, надо сказать... Экспериментальная часть его теории требовала таких средств, таких вложений, что мне и не снились! А овчинка, похоже, стоила выделки. Сама понимаешь – путешествия во времени, всё такое... Я хоть и не силен в науках-формулах, но моей соображалки хватило на то, чтобы понять: затраты окупятся тысячекратно. Вот и решил я пройтись по давним знакомым, восстановить старые связи... А тут – ты. И сложилось у меня в голове два плюс два! Ведь вот он – шанс! Шанс исправить ошибки, шанс переиграть прошлое... Видимо, твое положение казалось тебе самой настолько безнадежным, что ты, даже не вникая в технические подробности, поверила и согласилась на мое предложение.
Поверила? Ничего удивительного. Катерина с детства настолько привыкла верить своему тренеру, что даже сейчас, будучи связанной и не имея никаких доказательств, что вот этот беззубый – не лже-Саныч, ловила себя на том, что с какого-то момента перестала подвергать сомнению его слова при всей кажущейся их невероятности. А еще она верила собственным глазам. И начала догадываться, о чем пойдет речь дальше.
8. «Там попал под колесо,
Лопнул, хлопнул – вот и всё.»
Закончилась третья четверть. Девчонки пили воду, улыбались, хлопали по плечу тамошнюю Вострякову. Наставления тренера были лишними – игра наладилась, инициатива перехвачена, соперницы деморализованы.
- Вот, смотри! – сказал Саныч Кате-в-кресле. – Она уже приступила к исправлению твоих ошибок! Ты ведь всё откладывала, да? А Катюша теряться не станет...
Макс, как менеджер команды, имел право находиться на «скамейке», но всегда предпочитал следить за игрой сверху. Сейчас он изменил своей традиции, спустился с трибуны. И Катерина-на-площадке действительно не стала теряться...
«Господи! – мысли Кати в панике заметались. – Она же ему сейчас всё скажет! Она всё скажет!.. Она ему признается в... в... Не надо, пожалуйста!!! Я сама, я потом!..»
- Ну, что ты задергалась? – усмехнулся Саныч. – Ревнуешь? Зря. Пойми, девонька моя глупая, она – это ты! Ты, но повзрослевшая на три года, успевшая побыть и неудачницей, и изгоем, и сучкой, и работягой, набравшаяся опыта и знающая о тебе-нынешней всё – все твои мысли, планы, желания, действия. Ты, вернувшаяся спасать себя саму. Посмотри – она так хорошо помнит себя такой, что никто и не заметил подмены!
Смотреть было до слез обидно. Эта прожженая стерва строила глазки ЕЁ молодому человеку и намеревалась отобрать ЕЁ лавры! А что теперь будет с самой Катей? Бежать! Немедленно бежать! Выпутаться из веревок, выскочить на площадку, объяснить всё! Пусть этих двоих посадят в тюрьму, упекут в психбольницу, вернут в их чертово будущее – Кате это совершенно безразлично! Но свою жизнь она хочет прожить сама, без посторонней помощи!
Саныч словно прочел ее мысли.
- Даже не думай! – тихо сказал он. – Я не могу позволить тебе всё испортить. Испортить еще раз?.. Я даже не буду повторяться насчет твоей судьбы!.. Ты просто не представляешь, какие деньги сейчас на кону! Если всё закончится, как я расчитываю, мы станем миллионерами. Не они, - Саныч ткнул пальцем в сторону площадки, - а мы с тобой! Я снял со счета все свои сбережения, я заложил дом, я набрал кредитов и влез в долги. Ты понимаешь? С тебя-то – что было взять?.. Ничего своего... Чужая квартира, машина по доверенности, взятые напрокат шмотки... Если мы проиграем – за нами придут. Не за ними – за нами! Хочешь ты этого? Не думаю. А сюда ты вернешься, обязательно вернешься! Ты станешь даже лучше Катюши! Ты сможешь исправить не только свои, но и ее промахи! Только потерпи!
Что-то царапнуло Катю в этом монологе...
- Через полчаса букмекерские конторы и владельцы подпольных тотализаторов начнут перечислять на наши счета суммы с пятью нолями! Я ведь «угадал» счет в первой половине матча! Да и по поводу победы не сомневался... Знаешь, я присмотрел для нас дивный древний замок в Шотландии – в самой глуши. Тишина, комфорт и свежий воздух. Всего три года, девонька моя, всего три года – и ты вернешься в этот день...
Машина... У Кати-на-площадке не было ничего своего... Машина по доверенности... Получалось, где-то здесь сейчас была и третья Вострякова? Та, что обогнала ее на «Реношке»-близняшке утром на Загородной и въехала на территорию спорткомплекса за несколько минут до Катиного появления? То есть, она сама, пожившая три года в Шотландии и вернувшаяся спасать себя саму? Возможно ли такое? И кто тогда на площадке? Двойник Кати-в-кресле или двойник двойника?
Мысли путались. Впрочем, думать особо было не о чем – узел так и не поддался. А значит, оставалось лишь наблюдать за игрой и мечтать о том, как через три года она отомстит Кате-на-площадке за флирт с Максом... |
|
|
|
Время приёма: 21:45 13.04.2007
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев