 |
|
| |
12:11 08.06.2024
Пополнен список книг библиотеки REAL SCIENCE FICTION
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
|
|
|
|
|
|
Ничего личного, просто бизнес. Удобная фраза, окатая, как камешек на морском дне. Её явно придумал какой-то бизнесмен. Или произнёс золотооносный Роберт Дюваль устами сицилийского консильоре? "Ты принимаешь это, как личную обиду, а это всего лишь бизнес. Ты хочешь убить двух парней только за то, что они отвесили тебе оплеуху" Всего лишь бизнес.
Но как можно остаться человеком, не имея ничего личного?
- Так, оружие все проверили? Отлично, - конвойный на блок-посте махнул рукой - «мол, проезжайте».
В последний раз кинуть взгляд на белоснежные башни Футурии, города света. Потом третий "хаммер" затрясло по ухабам.
- Значит, так, - Арсений Викторович, крупный мужчина с медвежьей фигурой, загибал пальцы, - Без толку не палим, смотрим по сторонам. Добыча сама на нас выйдет. Далеко не расходимся: радиус маячков ограничен. В первую очередь бережём себя, затем ствол.
Чернявый юноша напротив, судя по возрасту - младший менеджер, - судорожно кивнул. Я заметил, как в руке у него мелькнул, а затем исчез кожаный переплёт. Не укрылось это и от опытного взгляда инструктора.
- Что, никак не можешь расстаться с Книгой? - Арсений Викторович усмехнулся, - Что же, для новичка дело обычное.
- Я не… - поняв, что находится в центре внимания, парень заткнулся.
Алла, директор крупного агентства, медленно провела рукой по затвору, - как по мужчине, - и хмыкнула. Остальные понимающе переглянулись.
Вообще-то новичков в отряде было двое. Вторым был я. Просто незачем было сообщать об этом остальным. Дорога портилась с каждой минутой. Собственно, это и дорогой назвать было нельзя - куски кирпичей, арматура, выломанные блоки зданий… К счастью, мощные итаниевые тормоза пока справлялись.
Наш небольшой отряд расселся на мешках, как на рождественской поклаже. Павла я знал, мы работали в смежных отделах. Зам. директора, или вроде того - в общем, не лузер. Дядька в пробковом шлеме и в жилете с множеством кармашков, - не то немец, не то американец, - приехал по обмену. Ружьё у дядьки было солидное. Рядом ухмылялся мужчина из Траска, "тёмная лошадка" - хотя конь был рыж, как Санта.
Стажёр вцепился в ствол до белизны костяшек, словно это могло дать ему уверенность. Смотрел он только прямо перед собой - говорят, это помогало.
- Паф! - Алла вскинула "Ремингтон", целясь в никуда, и рассмеялась.
Павел наклонился к моему уху:
- Стерва, да? Но горячая, наверное. Я бы и сам, пожалуй, не отказался - ну а ты? - Из уважения пришлось кивнуть, - То-то же.
Мелькнул покосившийся щит с нарисованным человечком - "Используйте энергию Солнца". Наследие старого времени, когда приходилось тащить с собой багаж ненужного. Пока доктор Джой Мартинес не указала нам путь, а Совет достойных не воплотил его.
Неполные появились из-за угла неожиданно, когда машина сбавила ход. Серые фигуры среди обломков и пыли - чувствуя, как внутри подымается горячая волна, я приподнялся, и тотчас же рухнул назад, дёргая приклад винтовки. Над головой что-то просвистело.
Товарищи сработали оперативнее, короткий "Иш-Ультра" рыжего заговорил быстро-быстро - ток-ток-ток; ему вторила винтовка соседа. Когда до дичи осталось не более трёх метров, ружьё вскинул Арсений. Всего один выстрел - ба-бах - как удар грома. Затем всё стихло.
В горле першило от порохового дыма, другие начали неуверенно похлопывать друг дружку по спине. Инструктор одобрительно кивнул. Настало время трофеев. Двоих уложил рыжий, а третьего, как ни странно, Алла. Подранок убежал - не пристало устроителю обходить клиентов. Парни с охотничьими ножами отправились доставать маячки, тащить всю добычу не имело смысла.
Иностранец, о чём-то поговорив с командиром отряда, показал два пальца Павлу. Тот, кивнув, достал из кармана модули, и протянул гостю:
- Ол райт!
Сакс в ответ отсчитал бумажки - деловые люди всегда найдут общий язык.
Наконец, я решился подойти ближе. Тело, отброшенное, застряло меж двух бетонных блоков. Похож на нас, как и говорил омбудсмен - существу было на вид лет двадцать-двадцать пять, рядом валялся обрезок трубы. На чумазом лице застыло выражение безмерного удивления.
- Идём же! - окрикнул меня из кузова приятель.
- Ага.
Что-то привлекло моё внимание. По виску, стекая, шла серая вязь. Решившись, я мыском тронул тело; голова запрокинулась. На лбу было криво выведено на старом - "Я свобо…"; конец текста смазался. По спине у меня пробежал неприятный холодок.
…"Би-ип" - с машины просигналили.
- Ну ты даёшь, старик, - Павел покрутил у виска, - Нам же ещё дальше ехать!
- А я вот не понимаю, - рыжий с фляжкой в руке, похоже, успел основательно набраться, и теперь вытирал рот, - Если в зону никто не заходит, а своей техники нет, как же их метят-то?
- С вертолёта. Регуляторы облетают два раза в неделю, и стреляют сверху маячком, если видят нового.
- Так они ещё и размножаются? Обалдеть…
- А я считаю, что это неправильно, - подал голос стажёр. О нём, похоже, все забыли.
- Ты это о чём? - пять пар глаз устремились на новичка.
- Просто… Заповедник должен восполняться. Если так ездить, - парень сглотнул, - Ничего не останется. Совсем.
- Ты из натуралистов, что ли? - Алла привстала, поигрывая новым брелоком. Обвинение было нешуточным; за такое можно и схлопотать.
- Нет, но…
- Левиафан должен быть безжалостен, - напомнил нам наставник.
Я наклонился к уху Павла.
- Слушай, а откуда он вообще?
- Пацан?
- Не-е, иностранец.
- Да хрен его знает. Приехал поглазеть, как у нас здесь всё устроено. Конечно, это не Закавказский эмират, - там, говорят, и девочки с музыкой есть. Но зато наш загон - больше. Тебе-то самому как?
- Не знаю. Странно. Одно дело - Регуляторы, и совсем другое …
- Э, да ты никак слабак? - коллега прищурился.
К нам уже начали оборачиваться.
- Мне кажется, там надпись была , - добавил я торопливо, - Вот так, - рука мазнула по лбу.
- Ерунда, - заметил Павел авторитетно, - Тебе просто почудилось.
- Неполных не учат грамоте, они к ней неспособны, - вступил разговор Арсений Викторович, - И вообще, чего раскисли? Кинули в вас одной бутылкой, так вы сразу в штаны наложили?
Заметив общее смятение, инструктор хлопнул в ладоши:
- Так, всё идёт отлично. У нас оружие; охота задалась. Ну, кто здесь папа, кто здесь главный? Что надо сказать?
- Мы, потому что мы - Успешные люди! - пять кулаков вскинулись вверх, как один.
Настроение сразу улучшилось. Мимо потянулись ряды кирпичных одноэтажек.
- Слышали новость? - спросил Павел, - В Бельзеке расконсервируют второй комплекс, совместный проект Варта Таснея, Лин Авионикс и нашего "Пересвята". Оценочная стоимость - четыре миллиарда.
- Ого… Акции, наверное, подрастут.
- И мой астролог тоже думает.
- Я тоже так считаю. Надо будет прикупить себе сотню, - со мной согласились.
Я закрыл глаза. Перед лицом стояли ресницы Даны. Её светлые волосы, правильный овал… Брат Даны меня пугал - он работал Регулятором. Зато Дана была сама любовь.
Моя сью ждала меня в цветке из камня и бетона - пятнадцатом, если считать сверху. А значит, как охотники древности, я должен был возвратиться с добычей.
К полудню мы разбили бивак. На перекрёстке дорог: место солнечное и хорошее во всех отношениях. Из машины выбрался водитель, наш гид протянул ему сигареты. Настоящие, обслуге такие не полагались.
- Что делать надо, хазяин? - мужчина улыбнулся в золотые зубы и взял.
- Как обычно, Садык. Сигнализаторы по периметру, лагерь - две палатки. Сообщи в штаб, что мы уже на месте, жратва… А, ладно; со жратвой я сам разберусь. Эй, стажёр!
Чернявый поднялся, и вопросительно приложил ладонь к груди.
- Да, ты. Поди сюда. Смотри, в багажнике.
Через десять минут резонансная печь вовсю уютно шипела. Колбаски быстрого приготовления жарились на решётке. Южанин потчевался, стоя в стороне.
- Жизнь хороша, - заметил рыжий, прожёвывая кусок хлеба с псевдоплотью.
Мы с Павлом, переглянувшись, ели молча. Байкальская вода - положенные два литра - скрасила наш рацион. Иностранец достал из кармана платок и чопорно вытер им лицо.
- Кан ю рид ас… - Потом помедлил. - Э бук?
Момент был выбран удачно. Темнело. Арсений кивнул Павлу; тот со вздохом поднялся и направился к машине. Руки для такого случая должны быть идеально чистыми.
Шестеро собрались в круге у лампы. Синий отблеск придавал загадочности. Мой товарищ перевернул страницу:
- … Чем 'лучшие' отличаются от всех прочих, спрашиваю я? Бедность - вот худшее из зол; даже краткое пребывание в ней меняет мозг, делая его ущербным.
- Вот двое сверстников: один вырос в полноценной семье, другой - в бедной. Первый предпочитает правильные игры, его каунтерпарт - сызмальства приучается ко всяким мерзостям. Cначала - улица и драка, после - тюрьма и наркотики. У них разные рейтинги развития, и в целом они принимает разные решения. Случайно ли это? Конечно же, нет.
- Человек, попав в бедность, подобен угодившему в выгребную яму. Не запачкавшись, не вылезет. Но эта грязь много хуже: чёрной нитью она тянется через поколения, позволяя говорить о наследуемости…
- Ты хорошо читаешь, - заметила Алла, склонив голову. Её волосы блеснули в свете огня.
- Ну дык, - Паша довольно улыбнулся.
- … шли годы, и их пути разошлись. Но что делать, если, скажем, в бедности оказался человек успешный, не подверженный этим порокам? Будет ли он так же испорчен, как и Неполные? - я почувствовал, как пятеро вместе со мной затаили дыхание. Приятель декламировал хорошо, с выражением. На корпоративниках ему всегда выпадало читать Книгу.
- Нет, и ещё раз нет! Человек, запрограммированный на бедность, и тот, кто состоятелен - разные люди; отличие это генетическое. Тесты говорят однозначно: социально-экономический уровень говорит обо всём. Он – есть прямое отражение качества личности. Либо ты успешен, либо нет. Третьего не дано.
Ночь раскинула над домами тёмное полотно. За пологом стрекотала цикада; лишь сопение товарищей нарушало тишину палатки. Моя первая охота… так необычно. Настоящий мир остался за кордонами из высоковольтных проводов. Здесь же царил первобытный Закон. Я перевернулся на другой бок.
"Человек без кредитной истории подобен бесплодному кусту: он растёт, но не процветает. А если ресурсы планеты ограничены, то к чему такое цветение?"
С этой мыслью я закрыл глаза и вскоре уснул.
Стажёр метнулся от одной стены к другой. Под ногами хрустели битые стёкла. В воздухе рассеялось облачко пыли.
Я поспешил, доставая пакет первой помощи.
- Тебя как?
- Нормально… Что? А, Рустем, - парень засучил рукав.
Мышцы, прямо скажем, не впечатляли. По предплечью, дюймов десяти в длину, шла багровая царапина. Повезло. Я ещё раз поблагодарил себя, что устроился в спортзал, там давали навыки первой помощи.
Арсений скрылся в проёме, несколько раз громыхнуло. Я помог юноше подняться.
- Идите все сюда, - донеслось из комнаты.
- Интересно, что он нам…
Алла замолчала. Посреди помещения торчала невнятная конструкция. Литой металл позеленел от времени, но в изгибах угадывался массивный ствол. И он был направлен к нам. Рустем вошёл и побледнел, заметив у стены два тела. Затем - ещё сильнее; в косяке недоставало половины кирпичей, на их месте зияла дыра.
Девушка обошла стол.
- Что это такое?
- Примитивное оружие, я полагаю, - Арсений деловито сбивал прикладом детали.
- И они могли? - Рустем почесал голову.
- Могли. Но мы оказались лучше.
- Но как же так? Я хочу сказать, они ведь… неполные?
- Вот ещё один пример того, на что способен проигравший, - заметил инструктор назидательно, и поднял палец. Потом бросил. - Этих проверьте.
Я сел на корточки рядом с трупом. Ноги в тренировочных штанах раскинулись, как буква "V" - заставить себя перевернуть тело в робе я не сумел. Из-под головы торчала перемотанная дужка очков. Неполные были мертвы.
Улица на миг ослепила ярким солнцем. Снаружи дом не казался таким зловещим. В оконных карнизах пристроилась трава, в трещинах на высоте третьего этажа зеленели берёзки.
- Гнездо орла вызывает руку матери, приём. Гнездо орла… Эссхол, не отвечают! - Арсений убрал рацию от лица, - Выдвигаемся.
Мы переглянулись.
- Будем идти быстро. Стажёр впереди, Василий замыкает охранение, - я кивнул.
Идти задом наперёд было неудобно, но так было нужно. Внутри росло противное ощущение, как будто раскручивается гигантская пружина. Вскоре моя нервозность передалась товарищам. Автомат подпрыгивал в руках, дыхание вырывалось с присвистом. Дома в прицеле плыли, как в тумане.
Выстрелы мы услышали издалека. Палили беспорядочно, словно по слону в посудной лавке. Сердце опустилось вниз и похолодело, когда к звуку карабина прибавились короткие хлопки. Арсений выскочил на прогалину и без предупреждения с колена открыл огонь.
Я схоронился за углом, выглядывая стажёра. Его нигде не было видно. Потом начал отвечать - серые фигурки перебегали, как в тире; некоторые падали.
- Эй!
Не сразу сообразив, что магазин пуст, я остановился.
- …оу. - окликнули меня снова.
Голос принадлежал Павлу. Как учили, сперва высунул из-за стены ствол - ничего. Потом выбрался сам.
- Это ты, да - приятель, опираясь на приклад, поднялся из-за развалин.
- Слушай, что у вас стряслось?
- Всё произошло через час после вашего ухода. - Павел поморщился. - Они использовали взрывчатку, чем-то кидали в нас, - Паша провёл по лицу; только теперь я заметил, что брови у него обгорели, - Я ничего не понял, парни уже заняли оборону кругом. Шит! их было так много, так много!
- А машина…
Вместо ответа визави махнул рукой - "Хаммер" просел на спущенных шинах, из дыры в бензобаке вытекал тонкой струйкой бензин.
- Ну, а как ваши?
Я словно очнулся.
- Господин инструктор! Где вы? - мы прислушались. На улице было тихо, лишь легонько завывал ветер.
- Давай поищем.
Арсения мы нашли почти сразу же - мужчина лежал в луже крови, правой руки у него не было. Паша поцокал языком:
- Как же теперь тренинг зачтём. Чёрт! И о чём я только думаю.
- Ребята! Ребята, вы живы! - Алла выплыла неизвестно откуда, как порыв ветра. Или банка пива в летний день. Брюки на ней были разорваны, - Мальчики, я не думала…
- Отлично, уже трое, - подвёл итог зам.
- Вообще-то четверо.
Стажёр стоял перед нами, покачиваясь. В руках он держал палку.
- Выкинь эту гадость, - бросил Паша на ходу. Мы направились к стоянке.
От лагеря осталось, в сущности, совсем немного: две палатки сгорели, третья была разорвана в клочья. Кругом валялось снаряжение. Мы насчитали пятнадцать тел, остальных унесли их сообщники.
Мужчина из Траска сидел, прислонившись к машине. Из живота серыми змейками извивались кишки. Павел направился к лежащему неподалёку иностранцу; кармашки жилета топорщились вверх, как иголки ежа. Сначала я не понял, что он делает, но потом увидел, как приятель шарит…
- Мои двадцать.
Затем он поднял с земли оружие.
- Ты чего? Это ведь… - зам холодно посмотрел на меня, и я осёкся. Пожалуй, плакало моё кандидатство в правлении.
- Слушай, не будь дураком. Им оно всё равно не понадобится, а нам - очень может быть. Погоди… Это ведь то, что я думаю? - Павел облизнул губы.
Рифлёный металл переливался на солнце, отражая голубое небо. Вместо магазина у винтовки было всего два контакта. И от ствола несло непривычно сухо, как после грозы.
- Как он его провёз-то? Это ведь военные образцы. Ладно, после разберёмся. Где-то у меня ещё ячейки лежат, - он хозяйским движением закинул винтовку за спину.
Я пожал плечами.
- Кстати… - тон Паши снова сделался приятельским, - Ты вроде медицинские курсы проходил? Это хорошо. Очень хорошо.
Мы, не сговариваясь, оглянулись на рыжего. Такому на курсах точно не учили.
- Как его звали?
- Толик, по-моему… Хотя могу и ошибаться.
- Надо бы похоронить его по-человечески.
- Шутишь? Ладно, Садык всё сделает.
Наш водитель выбирался из-под обломков - каким чудом он там уцелел, я не знаю.
- Хазяин? Всё кончилось, хазяин? Да? - на глазах у мужчины блестели слёзы.
Однако его взгляд, как я заметил, был обращён к Павлу.
Трещал костёр. Приятель, обхватив колени руками, сидел спиной к огню.
- Значит, вызвать своих мы не можем. Уехать - тоже. Интересно, сигнал всё-таки дошёл?..
Бакен * - оранжевую ручку - мы нашли сразу же. Под ней была надпись - "Использовать только в присутствии инструктора". Когда я заметил на это, Паша усмехнулся:
- Хочешь, возьми его руку. Если найдёшь, ею и дёрнешь.
Шнур висел до половины - оказалось, как только всё это началось, водитель сразу рванул стремя на себя. Аккумулятор был полностью разряжен. Я попробовал - большая лампа несколько раз мигнула, и погасла.
Мы, не сговариваясь, подняли головы на ясное небо. Где-то там должен был висеть спутник. Увидел, нет? Оставалось только ждать. Мы шутили, как могли.
К вечеру у Аллы поднялась температура. Девушка легла отдохнуть - а когда захотела подняться, то не смогла.
- Эй, да ты вся горишь! - приятель, отъяв руку от лба, обеспокоено оглянулся.
- Ты можешь что-то сделать?
Я пожал плечами, и присел на корточки.
- Что-нибудь болит?
- Нога… вот тут, выше колена, - попробовав приподняться, Алла застонала.
- Надо посмотреть, - мы с Павлом переглянулись.
- Так, сейчас наверное будет больно. Потерпи.
Я взялся за дело. Рустем наблюдал из темноты, зачем-то щёлкая оружием - хотя для чего оно ему? Пацифист, натуралист… Толстовец, блин.
- Какая нога? Эта? - директриса, сжав губы, кивнула. Вдохнув, я разодрал порванную брючину.
Выглядело скверно - до бедра разбежался отёк, и он быстро темнел. Пальцы не успели коснуться, а Алла уже зашипела, как кошка, которой сделали больно невзначай.
- Запаха нет… - бросил Павел.
- Запаха?
- Слушай, заткнись, - на кандидатство мне уже было наплевать, - Ты обо что-то царапалась? Раны я не вижу.
- Арматура. Там, - Алла показала рукой, пальцы у неё конкретно дрожали, - Мальчики, я не думала, что это так серьёзно. Просто царапина, и всё. Она даже щипать перестала. Со мной ведь всё будет нормально, да? Ведь мы – успешные люди…
Приятеля и след простыл - должно быть, обиделся. Я кивнул Рустему.
- Там, в аптечке, бинт должен быть гигроскопический; и парацетамол. Тащи всё сюда.
Стажёр понимающе поднялся.
Лекарство помогло, но не слишком. Алла начала покашливать, и я положил её голову на колени. От былой уверенности не осталось и следа.
- Расскажи что-нибудь.
- Что? Я даже ведь не знаю…
- Сказку, например.
- Ну, разве что-нибудь совсем детское. Хочешь "Под грибом"?
- Почитай, - попросила Алла, - Мне в детстве тоже нравился Сутормин.
- Ну ладно. - Я подбросил досок в огонь.
- Слушай. Как-то раз застал Ужа сильный дождь в лесу. Увидел Уж грибок, и спрятался под шляпкой. Сидит под грибом - там не сыро. А небеса льют всё сильнее.
- Подлетает к грибу мокрая Стрекоза: «Ужик, дорогой, пусти меня к себе! Вся вымокла, крылья не летят». Удивляется Уж: "Как же я пущу тебя к себе, мне и одному тесно". «Ничего, как-нибудь поместимся». Ладно, сказано - сделано.
- А ливень никак не унимается. Мимо бежит Мышка: «Замёрзла я ужасно, вся вымокла, того и гляди простужусь. Пустите меня, сделайте доброе дело» "Как же мы тебя пустим, подруга? Сами едва умещаемся" «Ну потеснитесь. Вместе как-нибудь…» Ладно, нашлось и ей место…
Моего колена коснулась рука. Алла приподнялась на мате.
- Вот бы и нам такой гриб. Ну тот, дру…Ой!
- Спокойно, спокойно. Так на чём я… А, вот. Воробей ещё. Появился Воробей, чирикает, «Устали крылья, нет больше моих сил! Пустите меня, обогреться, дождик переждать» Переглянулись приятели, ведь места нет. «Подвиньтесь, мне много не надо». Подвинулись. А тут на поляну выскакивает Кролик…
- Как Роджер?
- Да, как Роджер. Лежи. «Спрячьте, погибаю! Лиса на хвосте - ещё чуть-чуть, и не оторваться. Спасите!» Переглянулся Уж: "Жалко парня, пропадёт ведь. Давайте спрячем". Сказано - сделано. Не успел Кролик скрыться, а на поляне уже Лиса, щёлкает зубами. «Кролика, так мать его, не видели?» - "Нет". Та подошла ближе, понюхала. «Чую, пахнет. Не тут ли он сидит?» "Да ты что, где же ему спрятаться?" А гриб трещит, качается. Тут не выдержал серый - и шляпка долой. Все перед Лисой, как на ладони сидят. Облизнулась плутовка…
- Долго ли, коротко ли, но закончился дождь. Разошлись тучки. Выглянул из-под листа Муравей, а там - другая шляпка. "Под своим-то грибом надёжнее"
Из дозора вернулся Павел.
- Периметр я активировал; надо выставить часового. Нас трое, так что следующая очередь твоя. Два раза сменимся - а когда светёт, пускай идёт стажёр. Он молодой, выдюжит.
Мы вдвоём перенесли Аллу в палатку. Колыбельной ей была пульсация силовой решётки.
Потом ночь раскинула свои крылья.
- Чего он жарит? Чего жарит-то? - Павел недовольно поднялся.
- Остатки мяса. Без фризера всё равно ведь долго не пролежит…
Мужчина, переворачивая барбекю, тихо бормотал себе под нос:
- Бечора гузал' малла соч. Кулимдан хеч нарса келмайди…
Я наскоро умылся у машины.
- Вады мало осталось, - заметив меня, сказал Садык, - Муваффакият' сизлик; иш пачава.
Поели наскоро, не чувствуя вкуса. За ночь Алле не сделалось хуже, хотя озноб усилился.
- Значит так, выдвигаемся, - Паша выступил вперёд, опираясь на ружьё. Похоже, он теперь был за главного, - Всё равно на открытом месте у нас больше шансов. Возражения есть?
Возражений не было. С собой взяли палатку, малый «периметр», и Аллу. Носилки на троих - как раз, чтобы оставить свободной одну руку.
Переулки мы преодолевали быстро, не останавливаясь; на площадях задерживались чуть дольше. Павел жёг термитные шашки, и цветной след вился над домами, как огни "Настоящих парней" в небе. Так мы прошли, наверное, часа два.
- Смотрите! - Рустем показал рукой на переулок.
Неполные стояли, не скрываясь, как пальцы рук. До них было метров сто.
- Сейчас я им, - опустив носилки на землю, Павел начал доставать автомат.
Фигурки не двигались.
- Большой расстегай мой, - приятель передёрнул затвор.
- Может, не сто…
Ливень огня ударил по камням, вышибая остатки стёкол. Неполные не трогались.
- Прекрати, ты зря тратишь патроны!
Павел не слышал.
- Йо-хо, я Санта! Ну же, Доннер, Блитцен - ко мне - штукатурка взлетела со стен серыми фонтанами - Выходите, я принёс вам подарки!
Затвор щёлкнул, на асфальт со звоном упала последняя гильза. Переулок был пуст.
- Странно.
- Что за…
Алла тихонько застонала в носилках. Приятель поджал губы. Потом решился.
- Ладно, двигаем. Бить по моей команде, только короткими очередями, - на меня Паша при этом не смотрел.
Пару раз мы видели Неполных в глубине, но старались не обращать внимания. Наконец, когда солнце подобралось к зениту, наша партия выбралась на площадь. Обломки зданий торчали как зубья, асфальт искрился тысячью блёсток.
Рустём потянулся.
- Хорошо-то как…
- Тихо! - Павел поднял палец. Все моментально смолкли.
Ветер гонял пыль, глуша шорохи. Мы обратились в слух. По крыше как будто пробежали - цок-цок. Я медленно снял ремень с плеча, Павел прижал палец к губам, и помотал головой. Ещё нет.
Они появились там, где мы и ожидали: две небольшие группки. Я брезгливо поморщился на лохмотья. Потом волосы встали дыбом - левая группа была точным отражением правой.
Водитель охнул.
- Бу дунёга хеч ким устунэма. Нима буляпти узи тушнмаяпман. Шайтонни ишими!
Внутри поднялось уже знакомое чувство; спина упёрлась в стену. Неполные сделали шаг вперёд.
- Так, ждём...
- Ай-е! - Садык заметался. Рядом грохнул кирпич.
Мужчина не выдержал и побежал.
- Стой! - Павел вскинул своё оружие.
- Ты что, сдурел? - я рывком опустил ствол, - Это же свой.
Водитель исчез за поворотом. В эту же секунду, как по мановению палочки, всё стихло. Я оглянулся: фигурки в переулке ещё недолго продолжали стоять. Затем они медленно растаяли. А было ли, не было - кто их разберёт?
Прошла минута, другая… Водитель не появлялся.
- Может, выберется? Маячок всё же.
- Не выпустят, - заметил Паша мрачно, - Сигнал парный, на КПП открывают только вместе с транспортом.
- Пойдём дальше? - робко спросил практикант.
Павел подумал.
- Нет, сил маловато. Устроим привал здесь - если что, Периметр их задержит.
На пару с Рустемом они разматывали кабель, ограничивая территорию. Я попробовал разжечь костёр, но ничего не вышло. Пришлось довольствоваться сухим концентратом.
Мы сидели, прислонившись спинами к мешкам. Внутри было пусто. Стажёр первым повернул голову.
- Может, Книгу?
- Чего-то не хочется…
- Сейчас бы корпоративник, с тартинками, - произнёс Паша мечтательно.
- Ага, и нью-ди пачку...
Сморенный полуденным солнцем, я уснул.
В карнавальном городке кипела жизнь. От воздушных шаров и кейнов ** пестрило в глазах. Парень в красной рубахе продавал блины с картошкой.
- Вам один, или два? - мимо пробежали дети.
- Один.
От аромата заурчал желудок. Забыв о приличиях, я стал пожирать блин как есть. Сочное масло текло по рукам, пачкая манжеты. От голода я не чувствовал вкуса, и слизывал с пальцев крошки. Ещё! Но парня и след простыл - а внутри осталось ощущение незавершённости.
Да, надо было брать два. Теперь к голоду прибавилась жажда - я обернулся, выискивая киоск с напитками. «Свет востока», «Мир пряностей»… «Красный перец»… Нет, снова не то.
Потом взгляд упал на купол шапито. Яркий, белый с синими полосами; внутри наверняка должна быть «кола». Люди небольшими группками тянулись к входу.
Конферансье в мундире взмахом руки привлекал внимание:
- Господа, прошу! Занимайте места согласно купленных билетов.
Билет? У меня есть билет? Мужчина оторвал носик у бумажного самолёта, и протянул его мне.
- Занимайте ваше место.
- Скажите, у вас есть мои черепашки? - уперев руки в боки, спросила крашеная бабища. Меня оттёрли в сторону.
Отгороженный коридор вёл к пологу. Я направился вслед за парнем в бейсболке, с майкой "Маскоу Лэйкерс". Внутри ждала долгожданная прохлада.
Почти все ряды были заполнены. Вверх ввела крутая лестница - я посмотрел на прямоугольную картонку, на ней был отмечен номер "999". Лампочки у кресел горели зелёным, я подтягивался на руках за спинки, на меня шикали. Дыхания не хватало - 54, 55, 57… Не могли они перила сделать, в самом деле?
Итак, моё место. Арена отсюда казалась совсем крохотной, не больше пятака. Я опустился на сидение. Передо мной, закрывая весь обзор, возвышался рослый мужчина.
- Подвиньтесь, пожалуйста.
Мужчина сделался карликом, и пропищал:
- Очень надо!
Лампы погасли. Арена приблизилась, и прожектор выхватил в центре знакомую фигуру.
- Прошу внимания! - конферансье поднял руки, и голоса враз стихли.
- Акции растут!
Вокруг захлопали. Постепенно аплодисменты перешли в жидкие хлопки. С другого конца мне помахал Павел; в руках у него было номер.
- Пятый, ежегодный выпуск лотереи объявляю открытым. Наташа, прошу!
На сцене появился барабан с шариками, возле него эффектно изогнулась девушка в трико. Публика неистовствовала.
- Господа, умоляю, не сразу! - заметил конферансье. Брюнетка кивнула.
- Итак, какой у нас первый номер?
- Номер 369!
- Поздравляю вас, Сергей Петрович! - в третьем ряду, поднявшись, помахал сложенными руками солидный дядька в костюме от "Витони". Я следил, как Седой Венчик спускается вниз.
- Вы выиграли.
- Да? И что же? - победитель явно поддерживал игру.
Брюнетка достала карточку. Аверс был украшен небом с золотыми звёздами.
- Сергей Петрович получает инфаркт, - в зале захлопали, - Он много трудился в этом году, потому в качестве бонуса мы прилагаем закупорку коронарной артерии.
Начальник прослезился.
- Тронут, весьма.
- Приз желаете получить сейчас, или на дому?
- Сейчас!
- Тогда прошу, пройдите за кулисы.
Сергея Петровича увели. Разносчица в колпаке с бубенчиками предложила поп-корн, и я не глядя взял. Это оказался китайский болванчик на пружине; у соседа был такой же.
- Кто у нас дальше? - возгласил ведущий.
- Ашот! Ашотик, ты на хозяйстве, - следующий победитель был вдвое моложе. Он носил белую рубашку.
- Ваш приз, это микроинсульт с осложнениями. Но вы имеете внеочередное право на травму.
- Почему это ему инфаркт, а мне - только инсульт? - возмутился Ашот. - Я считаю, так несправедливо.
- Вы ещё молодой, потерпите. Не всем же инфаркты получать…
Хозяйственник, недовольно поджав губы, опустился на место. Следующую, Марину из копировального, я знал.
- Мариночка, прошу! Машина, которая задавит Марину, уже выехала.
Серая мышка была смущена - быть в центре внимания ей явно было непривычно. Девушку подбадривали, она краснела.
- А теперь у нас Василий…
Поняв, что на меня оглядываются, я поднялся. Было чертовски приятно. Из сна меня вырвало резко, как у кошки котят.
- Тревога! - это был Павел, - Неполные прорвались.
Голос эхом откликнулся в моей голове. Ещё не до конца прояснев от сна, я завертелся на месте в поисках оружия.
- Алла, нет!!
Между палаток сновали неясные фигуры, за ноги тащили тело. Рядом застучал автомат. Павел, выпятив губу, пристёгивал коробчатый магазин.
- Назад, суки! Назад, говорю я вам, - приятель вскинул ствол.
Жахнуло, удар отбросил меня на мешки. Запахло озоном. Я помотал головой, в ушах звенело. Они… были повсюду - пещерные жители с палками и камнями подбирались к нам. Оружие опять куда-то завалялось.
Паша, как Тор-громовержец, щедро разбрасывал молнии. Подлетали тела, земля вздымалась столбами; всё окутала пыль.
Ощупью найдя приклад, я перекатился. Поднял взгляд на переулок – пока товарищ менял заряды, дым слегка рассеялся. Он стоял там, не скрываясь - Неполный в грязной робе. Стоял и просто смотрел на меня. За ним было ещё трое.
Я вскинул ствол - и провалился в темноту.
В огромном зале, освещённом свечами, нас было двое. Я и Неполный. Мы сидели на полу друг напротив друга. Стёкла треснутых очков, скрывая глаза, отражали блики.
Итак. Меня захватили. Воображение вяло нарисовало картины: котла, вертела, кусков мяса. Поговорить? Чушь, нелепость… разве можно разговаривать с Неполными? Но, тем не менее, вопрос сорвался против воли:
- Кто вы?
- Я тот, кого ты пытался убить, - Мой собеседник ответил, не открывая рта. Почему-то я не удивился.
Своды терялись во тьме.
- Что это за место?
- Ты там же, где мы тебя оставили.
"Мы?" Если можно бы было бежать… Руки ощупали карманы в поисках оружия.
- Его нет, - ответил Голос.
- И… Что теперь с нами будет?
- Вы должны ответить за свои преступления.
Тон прозвучал безапелляционно, как у судьи. Хотя какие суды, всё теперь решал компьютер. Голова соображала туго, но достаточно, чтобы понять: компьютеров здесь нет. Как и Человека Разумного. Или всё же…
- Много вас таких?
- Немного, один на тысячу.
Сколько всего тысяч, я спрашивать не решился. Да и это можно было легко узнать в бюро статистики. Если выберусь.
- А остальные…
- Тоже.
- Полагаю, я не могу просто взять и уйти?
- Нет.
- У меня семья.
- У меня тоже. Была, - мне показалось, или лицо у Неполного дёрнулось?
Я вздохнул.
- Как такое получилось?
- А как получилось, что один пьёт байкальскую воду, а другой помои? - ответил Голос вопросом на вопрос.
- Это разделение свыше. Всевышний разделил стадо на пастырей и овец; а потом отделил чёрных овец от белых. Пастбище не может обеспечить всех… - я запнулся.
Лицо под стёклами усмехнулось.
- Всевышний сам вам об этом сказал?
- Так было всегда! - чувствуя напор, я даже подался вперёд.
- Тогда почему другие помнят иначе?
Иначе. Да, было иначе, до моего рождения. Неправильный мир, когда Лучшим приходилось тащить на себе груз большинства.
- Мы дали вам шанс…
- Шанс? Какой шанс?! Печи со старыми крестами, наскоро выкрашенные в гламурно розовый - это наш шанс? Или те консервы в подвале, каждый - с проколотой крышкой?
Я молчал.
- Вы обрекаете нас на гибель. Мы не можем выйти, но будем наказывать каждого, кто придёт охотиться на людей, названных не-Людьми. Мы тоже Люди, как и вы…
- Нет!
- Смотри сам. У нас нет ничего, но мы не потеряли человеческий облик. Мы едим, спим и дышим. Некоторые учатся. Мы сохраняем память.
Почему-то я поверил.
- Евгеническая комиссия могла ошибиться…
- На шесть миллиардов? - стёкла качнулись в такт с головой, - Комиссии служат тому миру, которому они принадлежат.
Это звучало дико. Дикой была сама ситуация.
- Как… давно? - эти слова вырвались у меня с трудом.
- Тридцать лет. Не считая первых десяти, когда все службы были разделены. Тут - только для Успешных, там для всех остальных.
- Должно быть решение. Должно быть какое-то. Есть ли выход?
- Не знаю. Да и для тебя это уже не важно. Может быть …
Неполный упал навзничь. Краски дня вернулись во всей полноте. Рустем с побелевшими губами сжимал дымящееся оружие.
- Я сумел…
Мои товарищи со стонами поднимались с земли. Паша обхватил голову руками. Он был подавлен.
- Мы всё делали правильно. Мы шли, как учит путь. Мы следовали Книге в мелочах. И эта охота… она должна была стать удачной!
- Мой второй кубок был совсем рядом. Но его нет. Как такое могло случиться, если мы - Успешные люди? Как Всевышний допустил такое?
- Брось, - сказал я. Но Павел не слышал.
- Как же так? Мы сделали этот мир, мы назвали себя в нём хозяевами… Мы были ими. "Неполные - это вчерашний день" - говорили главы Башен на приёмах, попивая пина-коладу, - "Забудьте о них".
- Мы играли в сафари. Полвека без войн - мы устроили свою маленькую не-войну, где ты был охотником. Успешный человек, человек-победитель. Правый по рождению. Дичь не должна была победить… но она смогла.
Тут я заметил в руках у друга пистолет.
- Эй, ты чего?
Вместо ответа Павел нажал на курок. Сухо щёлкнуло - голова приятеля дёрнулась. Потом он медленно завалился набок.
Мы стояли у груды камней. Дерева, чтобы смастерить крест, не нашлось.
- Мир к миру, пепел к праху… - Забыв слова, я замолчал.
Рустем положил на кучу горсть щебёнки.
Темнело, шёл проливной дождь. Из-за струй было ничего не разобрать. Изредка мелькали тёмные фигуры, но стрелять не было сил; как и говорить.
Последние три часа мы шли, поддерживая друг друга. Площадь выплыла из ночи, как призрак. Косые струи хлестали по лицу - я задрал голову, и посмотрел туда, куда минутой раньше указал стажёр.
В небо, как стрела, вздымалась статуя: она была настолько высокой, что макушка терялась во тьме. Термитная свеча, рассыпая искры, отразилась на бронзе. Мужчина указывал вверх рукой. И нам нужно было туда же.
За пеленой угадывались тени, я знал, кто это. Они приближались. Мы встали с Рустемом спиной к спине, он сглотнул.
- Как думаете, их сколько?
- Не знаю. Много.
Парень помолчал.
- Если я не выберусь, скажите…
- Подожди.
В небе возник новый звук. Вначале я думал, что показалось. Но - нет, ритм креп, пробиваясь через шёпот струй. Как крепнут барабаны, выходя из скрипок оркестра. Неполные остановились. Рустем обернулся.
- Это ведь оно? Это правда? - в его глазах засветилась надежда.
- Посмотрим, - я крепче сжал рукоять. Шум на мгновенье стих… неужели?
Потом яркие огни осветили площадь. Пространство заполнил громовой голос:
- Данное место находится под юрисдикцией Евгенического комитета. Любое сопротивление будет воспринято как агрессия. Повторяю, …
Неполных сразу втянуло в щели, огня и двери домов.
- Вы… Порекомендуете за меня? - ветер трепал волосы стажёра, слепил глаза.
- Да, конечно!
Я взглянул наверх - из брюха вертолёта начала выпускаться лестница. А когда оглянулся, тело рядом обмякло.
- Эй, ты чего?
Рустем не ответил - внезапно он налился свинцовой тяжестью. Не выдержав, я отпустил парня, он рухнул вниз лицом. В галогене сверкнуло алым.
Ступени стукнули о землю. Мужчина в сером предупредительно полил огнём ближайшее здание.
- Скорее, мы не можем висеть тут вечно!
- А как же он? - перебивая шум винтов, я кивнул, - Давайте хоть заберём его.
- Мы не грузовозка. Полезайте быстрее, пока они не очухались, - Регулятор почти насилу положил мои руки на перекладину. Загудел мотор.
Я в последний раз оглянулся на город. Внизу пучок света выхватывал крохотное тело. Как крестик - раскинувшее руки на асфальте. Мне помогли забраться. Вертолёт с рёвом повернулся, и оно скрылось. Мы набирали скорость.
- С возвращением, - бросил пожилой мужчина через плечо, поправляя наушники, - Мы вас еле нашли.
- А … остальные?
- Забудьте, паршивое место. Не хочется сюда возвращаться вновь.
Регулятор бухнулся в кресло рядом с пилотом, и сразу уснул. Я взглянул в окно: мы обогнули бронзовую голову, взяв курс на огни. Мужчина оказался словоохотлив, в кузове мне был приготовлен топчан.
- Выбрались, значит? - Хорошо. Это как, в одиночку?
- Нас семеро было… Восемь.
Пилот покачал головой.
- Опасное дело, охота.
- А что… такое уже случалось?
Я застыл.
- Всякое бывало, - ответил тот уклончиво. - Я восьмой год летаю. Думаю, пора мне с этим завязывать.
- C чего вдруг?
- Охотники, охота, контроль… - мужчина махнул рукой, - Хлопот много, а бонуса - чуть. На категорию себе и детям уже заработал, и ладно.
- Постойте. А как же "приближаем новый мир"?
- Ты молодой, я вижу, - пилот оглянулся на Регулятора. Но спокойно, без страха. - Мечты хороши для молодых. А для меня хватит и куска хлеба, пусть даже с маслом.
Вертолётчик помолчал.
- А может, правда, взять, и выжечь их всех напалмом? Как он предложил. - мужчина кивнул на Регулятора, - Сбросить контейнер, и всё. Как думаешь?
- Не знаю, - я отвернулся к окну.
Скоро я вернусь домой. Дана поцелует меня в дверях; и обязательно скажет что-нибудь хорошее. Выход на работу оформят досрочно. Отчёты будут нелёгкими, но комиссия обязательно разберётся. Разберётся и поймёт. И всё будет так, как прежде…
Ведь так же?
Или нет?
Дома под днищем слились в сплошное одеяло. Впереди у меня была целая вечность.
---
* - от английского beacon, аварийный буй
** - "sweet cane", сладость в виде полосатой тросточки
|
|
|
|
Время приёма: 17:08 29.01.2010
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев