 |
|
| |
20:23 19.05.2023
Сегодня (19.05) в 23.59 заканчивается приём работ на Арену. Не забывайте: чтобы увидеть обсуждение (и рассказы), нужно залогиниться.
13:33 19.04.2023
Сегодня (19.04) в 23.39 заканчивается приём рассказов на Арену.
|
|
|
|
|
|
Рафаэля Кова не любили в городе. Не любили, потому что боялись. Как это ни странно, у жителей очень часто происходили несчастья, и во всех бедствиях они обвиняли именно Рафаэля.
Старик действительно был довольно странным. Жил один, за городом, в большом доме. Общество кошки старик предпочитал человеческому. Он происходил из княжеской семьи, которой раньше принадлежали эти земли. Сад Рафаэля давно сгнил, во дворе растет лишь одинокий дуб, не нуждающийся ни в чьей поддержке.
Раз в неделю Рафаэль приезжает в город за продуктами. Все стараются избегать его взгляда, и с удовольствием выдыхают, когда старик уходит.
Пару раз, особо добрые горожане, пытались завести с ним разговор, но старик тут же осыпал их бранью. Кто-то после этого ошарашено уходил, а кто-то пытался ответить, но грозные, прищуренные глаза Рафаэля заставляли парня (или девушку) скромно мяться на месте.
Если вы спросите у горожан, что они думают о нём, те ответят разными версиями. Одни скажут, что он самый настоящий колдун, который проклял город. Другие – что он людоед, пожирающий случайных прохожих. Третие – что он волк-оборотень, который, всё также, пожирал случайных прохожих. Четвертые же уверят вас, будто Рафаэль – демон, который по ночам убивает (вы не поверите) случайных прохожих.
Ни кто толком и не знал причину этих наговоров. Слышали только, что слухи как то связанны с прошлым его семьи. Единственный, кто сможет рассказать вам правду, это его ровесник – Конь.
Конь был восьмидесятилетним стариком. Это прозвище он получил в юности, когда переел помидоров, и, скажем так, сильно помог своему отцу навозом в огороде. Очевидцы уверяли, что это была самая большая куча, которую им доводилось видеть. Это прозвище парень очень полюбил, поэтому всем представлялся именно так. Прошло много лет, и старик вовсе забыл свое настоящее имя.
Конь очень любит принимать гостей, так как сам очень уж любит поговорить. Живет он, как и Рафаэль, тоже за городом, но вы ни за что не спутаете их дома. В противоположность мрачному, заброшенному двору Рафаэля, двор Коня встретит вас необычайной красотой.
Когда вы пройдёте через деревянную, некогда белую, а теперь неопределенного цвета, калитку, прикрепленную ржавыми петлями к забору-частоколу, то попадете в сад. Вас может удивить то, какой у старика сад. Каменная тропа утопает в зелени. По правую сторону растут две яблони, а по левую - груша. Их ветви переплетаются, образуя сказочную арку. Возле дома Коня увидите десятки алых тюльпанов, набухшие бутоны которых ярко контрастируют с зеленым ковром.
Никто не знал, почему сад Коня так богат на краски, сам же хозяин говорил, что это природа ему благоволит. Хотя у некоторых закрадывались подозрения, что Конь использует свой «особый» навоз.
Вы пройдёте по каменной тропинке, возьмётесь за чугунное кольцо в виде скрученной змеи, и постучите в дверь. Ответа не последует, и тогда вы постучите снова.
- Чего долбите, иду я! Совсем из ума выжили! – Услышите вы сварливый голос из дома.
Потоптавшись на каменном крыльце какое-то время, вскоре услышите, как щелкает замок. Дверь откроется, и в проем высунется хмурое, изрезанное морщинами лицо. Несколько седых волосинок торчат в стороны.
- Яблок не дам! – прокряхтит старик. – И груш, и цветов тоже! Уходите.
Нет, скажете вы. Скажете, что хотели бы поговорить.
Услышав это, Конь растянет свой рот в некоем подобии улыбки и пригласит вас в дом.
Пройдя, вы вступите на длинный ковер, который, словно продолжение тропы, уведёт вас в гостиную. Там почувствуете спёртый запах старой мебели и легкую нотку алкоголя.
Старик усадит вас в кресло, и, спросив, о чем вы хотели бы поговорить, уйдет в кухню.
О Рафаэле, скажете вы. Скажете, и услышите:
- Да зачем нам этот Рафаэль. Еврей он, и всё. Ничего интересного.
Пока будете ждать Коня, ваше внимание привлечет комод, а вернее чучело серого кота, сидящее сверху.
- Это мой Шипумчик, - скажет Конь, проследив за вашим взглядом. – Умер пять лет назад. Чучело я сам сделал.
Медленно передвигая сухие ноги, Конь вынесет из кухни оловянный поднос, на котором дрожит бутылка с вином и две стопки.
Вы встанете с места, поможете старику поставить поднос на стол.
- Это вино мой дед изобрел, - скажет Конь, когда вы сядете напротив него. - Из чего оно, я вам, конечно, не скажу, но можете попробовать угадать. Кстати, я – Конь, – вы представитесь. – Приятно познакомится. Знаете ли вы, почему меня зовут Конь? Я вам сегодня это обязательно расскажу! Вы собираетесь у нас поселиться? Правильно, городок у нас хороший. И не верьте этой чуши про проклятия и тому подобное. Всё это… чушь.
Весь вечер будете сидеть в неудобном кресле, выслушивая «трагическую» историю жизни Коня, которую он начнет сразу со своего десятилетия. Случай с помидорами он заменит на то, как оглушил лошадь одним ударом: «Очевидцы уверяли, что это был самый сильный удар, который им доводилось видеть». Конь расскажет про свою семью, про первую любовь, а вы будете неспешно пить вино, желая так заглушить его голос - не за этими же байками вы к нему пришли.
Вино окажется приятным на вкус, но понять, из чего оно сделано, окажется не просто.
- Вишня?
- Что? Н-нет, - Конь задумается. – На чем я закончил? – спросит он.
Ваш ответ оборвет звук кукушки. Вы посмотрите на циферблат и удивитесь, что уже десять часов. Поблагодарив старика за беседу, захотите уйти. Но сейчас не время уходить.
Протягивая Коню руку, вы увидите настоящий ужас в его глазах. От этого взгляда вам станет холодно. Руки старика задрожат, наполненная стопка выпадет, и вино растечется розовой лужей по ковру. Конь опустит глаза:
- Чертова ведьма… - донесётся его шепот. Увидев ваш встревоженный вид, он скажет: - Извините, но вам нужно уйти. Что-то мы заболтались, а в это время я уже обычно сплю, - и фальшиво зевнёт.
Хотя ваша голова останется более-менее ясной, вы увидите, что Конь изрядно захмелел, и, подняв с пола его стопку, попросите:
- Расскажите мне про Ковов?
- Нет…
- Расскажите, - повторите вы, наливая старику вино.
Конь помолчит, задумчиво смотря на маняще пахнущую, красную жидкость, сделает глоток, и начнет:
- Ковы у нас жили давно, - скажет он. - Их предок и основал наш, - он вздохнёт, - любимый город. Хотя в то время он и не был городом, так, деревушка, и находилась в другом месте – ближе к дому Рафаэля. Ковы умели подстроиться под любую власть, так что ни с красными, ни с белыми особых проблем не возникало.
Я уже своего имени-то не помню, но то, что случилось тем летом, забыть очень трудно.
Рафаэлю тогда было пять. У него были любящие мать и отец. Была у него и бабушка, которая постоянно баловала своего внука. Вы даже не представляете, какие она свистульки лепила из глины! Любого зверя могла вылепить, а как их раскрашивала! Рафаэлю все завидовали. Ребятня, включая и меня, бегали к бабке, просили сделать такие же, но она всем отказывала. Я как-то раз особенно разозлился, и, хотя мы тогда были друзьями, отнял свистульку у Рафаэля. Красивую такую свистульку, в виде маленькой рыбки. Рафаэль разревелся и убежал домой. Но на следующее утро вернулся, продер… пре… показав мне глиняную ласку, раскрашенную в красный и желтый цвета. Когда он дунул в нее, это был самый звонкий свист, какой мне доводилось слышать. Я разозлился еще больше, попытался отнять и этот свисток. Но теперь Рафаэль не отдал, мы начали драться (насколько это было возможно, в пять-то лет). Нас расцепили взрослые, Рафаэль отделался несколькими царапинами, а я сломанным пальцем. – Конь хмуро улыбнётся.
- В эту ночь его мать пришла к нам, чтобы уладить конфликт. Ей это с легкостью удалось. Елизавета умела, что называется, сказать нужные слова в нужный момент. Когда она ушла, мы уже не держали обиды на Ковов.
Её муж – Ричард – был охотником. Когда на следующее утро он прибежал к нам, ища свою жену, я испугался не на шутку. Прижав моего отца к двери, он спросил, где Лиза. Стал угрожать. Маленький мальчик не понимал, в чем охотник считает виноватым его отца. И какое отношение имеет к нему мама Рафаэля? Это потом я выяснил, что папа был без ума от Елизаветы, и всячески оказывал ей знаки внимания, иногда не самые добрые.
Когда Ричарду сказали, что Лиза ушла домой, его кулаки сжались, и он, словно дикий зверь, выскочил на улицу.
Её искали всей деревней, но без толку. Прошла неделя и в деревню пришел лесник, который сказал, что нашел возле реки труп женщины.
Мы искали в лесу, но он ведь огромный. Да и к тому же труп был присыпан ветками. Лесник сказал, что почувствовал запах, когда обходил земли. Детям было запрещено смотреть на тело, но от старших я узнал некоторые, не очень приятные, подробности ее увечий. – Конь поморщится и нальёт себе ещё вина. – Когда Лизу хоронили, гроб был накрыт черной тканью.
По ней устроили шикарные поминки - все жители ее просто обожали и искренне оплакивали. Когда закончили, в деревне возобновилась привычная жизнь, как и всегда.
Но Ковы… После этого случая они изменились.
Рафаэль перестал появляться на улице. Ворота в их двор теперь всегда были закрыты. Как-то я видел Рафаэля сидящим у окна. Он ничего не делал, просто сидел и смотрел вдаль, вертя в руках свистульку в виде ласки.
Иногда, чаще всего по ночам, из их трубы валил едкий дым, разнося по деревне мерзкий запах, похожий на запах горелой шерсти. Как раз тогда в округе стали пропадать кошки, что привело к появлению самых первых слухов об «дьявольщине» Ковов.
Ричард по ночам стал ходить в лес и возвращаться только под утро. Мужики пытались за ним проследить, но всегда теряли. Говорили, будто Ричард в лесу устраивает магические обряды, пытаясь оживить свою жену. Сам же Ричард практически не появлялся на людях, так что узнать правду было тяжело.
В деревне начали происходить странные вещи: в огородах просто кишели жуки, коровы давали молоко в смеси с кровью, собаки лаяли по ночам, как сумасшедшие. Во всем этом, конечно же, винили Ковов. Детям запретили приближаться к их дому,
Через месяц, первого августа мой брат сыграл свадьбу (она должна была быть раньше, но из-за смерти Лизы пришлось перенести на несколько недель вперёд).Там была, практически, вся деревня. Все радовались, поздравляли Лешу, говорили, какую шикарную он нашел невесту. Она и впрямь была настоящая красавица, а беременность ее даже украшала.
Мы праздновали целый день, и первая половина свадьбы была самым ярким событием в моей жизни. По двору развесили разноцветные ленточки. Я никогда не видел так много цветов! Музыканты играли заводную мелодию, а гости отплясывали во всю силу, срывая ленты и подбрасывая их. Это был словно разноцветный дождь! Я кружился вместе со всеми, когда увидел её.
Бабку Рафаэля. Она направлялась к нам, одетая в старое, черное платье, которое не снимала со дня смерти Лизы. Бабка придерживала рукой вязанный серый шарф, прикрывающий её широкие плечи. На ветру развивались седые волосы.
Едва она вошла во двор, как музыканты перестали играть. Все замерли, бросая на старуху настороженные взгляды. Несколько последних ленточек упало на землю, и бабка заговорила. Ее скрипучий голос до сих пор стоит у меня в голове.
Она шипела, что это мой отец убил ее дочь. Кричала, что если мы не уйдем с Их земли, она всех нас проклянёт, и те странности, которые происходили в деревне до сих пор, покажутся нам чепухой.
«Вы все должны уйти, иначе пожалеете», - говорила она.
Когда старуха исчезла за оградой, отец дал команду музыкантам продолжать. Те неуверенно заиграли, и «веселье» возобновилось. Я попытался забыть ведьму, но это оказалось очень тяжело, праздник потерял свою предыдущую окраску, цвета поблекли.
В десять часов вечера жена моего брата потеряла ребенка. Мы сидели за длинным праздничным столом, уставленным едой, друг Леши говорил тост, как вдруг невеста завизжала. Она упала со стула, схватилась за живот.
Люди обступили её и говорили. Говорили, говорили… Они спрашивали, что случилось, гладили ее по голове. Только брат догадался поднять свою жену с земли и унести в дом… Н…
Конь прервётся. Он будет сидеть перед вами, закрыв рот рукой. В комнате настанет тишина, прерываемая только стуком настенных часов. Вы, словно чучело кота, будете смотреть на старика, не решаясь пошевелиться.
- Я помню кровь. - Наконец скажет Конь. – Кровь на руках Леши, когда он вышел из дома. Кровь на его рубашке. Леша сел за стол с отрешенным лицом, и его тут же обступили желающие узнать, что случилось. Я заглянул в дом. На полу в гостиной распласталось белое платье с кровавым узором, похожим на бутон тюльпана. Невеста лежала на кровати, накрыв голову одеялом. Рядом с ней сидели ее подруги и мать. Они ее гладили, успокаивали. Я приблизился и услышал её всхлипы.
«Это они виноваты, они нас прокляли!» - орал мой отец. Народ отвечал ему одобрительными возгласами. Две тучи пересекли полную луну, взошедшую на закатном небе, отчего казалось, будто на небе кто-то зло усмехается.
Толпа направилась к дому Ковов. Я шел вместе со всеми, и чувствовал их гнев. Мы были одно целое, один страшный монстр. Люди ругались, кричали, что теперь эти твари за все заплатят.
На крыльце стоял Рафаэль. Завидев нас, он испуганно замер, словно заяц, загнанный в угол. Из дома вышла эта ведьма, увела своего внука и не спеша приблизилась к нам к нам.
«Что вам надо?!»
Толпа не двигалась, она не знала, что ей делать.
Старуха повернулась, чтобы уйти, но тут возле ее ноги упал камень. Я… Я не видел, кто его бросил, но благодаря этому у толпы, наконец, появился план. Все похватали с земли, что смогли найти, и начали бросать в ведьму. Я убежал, не выдержав этого зрелища, и до самого дома меня преследовали ее стоны.
После этого к Ковам ни кто не ходил, и сами они тоже перестали появляться в деревне. Говорят, возле их дома до сих пор можно найти пятна крови.
Конь вновь замолчит, и вдруг поднимет на вас пылающие злобой глаза:
- Всё! - закричит он. - Пошли вон, вы мне надоели! – и вы поспешите к выходу. Стоя на крыльце, попытаетесь извиниться перед стариком, но он вас не станет слушать.
Вы вздрогнете от резкого удара двери, медленно пройдете под сказочной аркой, подсвеченной лунным светом, и направитесь к себе домой.
Вы ведь узнали, что хотели.
***
Маленький Рафик, как его называла мама, сидел у окна. Ему нравилось просто так сидеть, ничего не делать, наблюдая, как ветер колышет верхушки деревьев. Тонкие пальчики поглаживали свисток в виде красной ласки.
В камине тихо потрескивали дрова, охваченные красной короной пламени, а рядом, в кресле-качалке, сидела бабушка. Она не спеша покачивалась взад-вперёд, раскрашивая в синей цвет крылья глиняного воробья. На ее черное платье изредка падали синие капли, но ее это не особо беспокоило.
Хлопнула входная дверь, по дому разнеслись тяжелые, быстрые шаги, и в комнату вбежал Ричард. В руках у него повизгивал и извивался черный охотничий мешок. Кивнув родственникам, он направился в свой кабинет.
Рафик вскочил с места, побежал за отцом, но тот сказал: «Не сейчас», и закрылся в своём кабинете.
Смотря на покрытую лаком, узорчатую поверхность двери, Рафик услышал кошачье шипенье за ней. Сильный удар!И тишина.
Тррррр! – звук будильника грубо вырвал Рафаэля из сна и швырнул на кровать. Он поводил по столу рукой, нащупал круглый будильник, нажал на кнопку. Глаза жгло, тело отказывалось вылезать на холодный воздух из тёплых объятий одеяла.
- Так, вставай, - прошептал Рафаэль, - сегодня не тот день, когда можно спать, - и сбросил одеяло на пол.
Сев на матрац, старик размял руками затекшую шею. Попытался встать, но сердце резко кольнуло. Удивленно держась за грудь, старик снова встал, но на этот раз более аккуратно. Натянул коричневые брюки, надел майку, поверх которой набросил рубашку, вставил босые ноги в тапки. Перед тем как выйти, он взял со стола треснутую, глиняную ласку и положил в нагрудный карман.
Рафаэль был более активным и здоровым, чем некоторые его ровесники, вроде того заносчивого старика – Коня - поэтому его слегка напугал тот укол в грудь. Хотя, всё таки семьдесят девять лет это всё же большой возраст, так что это, вероятно, не проблема. Черные перила шатались, когда Рафаэль спускался вниз, и он решил, что после сегодняшних, вечерних дел обязательно наймет плотника. Решил в пятый раз за две недели.
«Придется тебе его потерпеть, если не хочешь сломать себе шею. Сломать шею… А может, я как раз и хочу этого?» - Рафаэль посмотрел вниз.
«Да, ну и мысли у тебя, старый псих».
Солнце, видимое сквозь давно немытые окна, казалось маленьким и холодным, а кухонный пол встретил своего хозяина скрипом. Рафаэль наполнил водой потертый советский чайник и поставил на газ. Не смотря на то, что после смерти бабушки, Рафаэль с отцом мало общались с внешним миром, они старались приобретать облегчающие жизнь современные приборы. Телевизор, газовая печь, холодильник – всё это было куплено на продажи семейных драгоценностей, которые удалось уберечь от большевиков. После смерти отца, Рафаэль перестал заботиться о доме.
Наконец чайник засвистел, и старик налил кипяток в железную кружку.
- Мя-а-у, - протянула белая кошка, с рыжим хвостом, вбежав на кухню. Она замерла возле Рафаэля и уставилась на него большими зелеными глазами.
- Опять шлялась всю ночь, - не оборачиваясь сказал старик, высыпая в кипяток третью ложку кофе. – У нас сегодня особый день, помнишь?
Кошка продолжала смотреть на хозяина, лишь еще больше вытянула шею.
- Твой завтрак я уже приготовил, - улыбнулся Рафаэль и достал из холодильника небольшую пластмассовую миску, наполненную порубленным мясом. Кошка, учуяв запах, завертелась на месте. Только еда опустилась на ее уровень, как кошка сразу набросилась на еду, зажмурившись от удовольствия.
Сев за стол, Рафаэль сделал обжигающий глоток кофе. Со времён смерти Ричарда, кошка Лиза была третьим живым существом, помимо самого Рафаэля, которое жило в доме Ковов. До нее была собака Кара – дворняга золотистого отлива, а еще раньше крыса Филипп.
Старик запрокинул голову, допивая последние капли, и посмотрел на кошку. Та мирно лежала на полу возле миски. Рафаэль аккуратно поднял ее, придерживая за голову, словно ребенка, и вышел из кухни.
Шаркая зеленными, клетчатыми тапками по голому полу, старик прошел в гостиную, где находился вход в отцовский кабинет. В тёмном, безоконном помещении, всё оставалось почти так же, как было у Ричарда. Стул и стол, в центр которого врезана воронка. Едва Рафаэль вошел в кабинет, как сразу нахлынули воспоминания.
Вот он, маленький Рафик, бежит показать отцу новый свисток, который он сам смастерил. Он подбегает к двери и опрометчиво открывает ее. Глазам предстает картина: под светом одной единственной свечи, над столом с воронкой, вниз головой, подвешен кот, из разрезанного горла которого стекает струйка алой крови. Под дырой воронки стоит таз.
Рафик испуганно прижимает к груди свисток.
Отец, с криками бежит к двери. Бах! Ребенок остается один в холодном и длинном коридоре.
Рафаэль нежно положил Лизу на стол. Взял с полки – единственной вещи, которую он добавил в кабинет – шприц и положил его возле кошки. На несколько секунд он вышел из кабинета, для того, чтобы принести из гостиной подушку, которую положил в центр стола. Уложив на нее Лизу, Рафаэль распаковал шприц «двойку». Обработав иглу спиртом, аккуратно ввёл её в кошку в район загривка.
Лиза не шевелилась, только ее бока еле заметно раздувались и опадали. Рафаэль убрал наполненный шприц, наклонился и положил руку на голову Лизы.
- Ты уж извини, что тебе каждый год приходится это терпеть, - прошептал он, - я тебе сегодня рыбы куплю, - и провел ладонью по спине и вдоль хвоста.
Восьмилетний Рафик сидел на крыльце, гоняя указательным пальцем по ступеньке здоровенного, черного жука. Отец сказал, что теперь они будут вместе ходить в лес, и Рафик был рад этой новости. Пока он ждал Ричарда, солнце успело опуститься за лес, и лишь его последние лучи освещали вечернее небо.
- Идём, - Рафик не заметил, как подошел отец, - времени мало осталось. – Ричард поправил ружьё на плече.
Часы в гостиной Рафаэля хоть и были ужасны на вид, но время показывали исправно. Сейчас большая стрелка указывала на двенадцать, а маленькая – на девять. Вместо секундной стрелки по циферблату вертелся небольшой позолоченный обрубок – результат игр в доме маленького Рафика.
Рафаэль сидел на старом потрепанном диване в гостиной. Свет был выключен, комнату освещал тусклый свет от экрана телевизора.
- Ты немой что ли? – спросил устрашающего вида мужчина у героя Никулина.
- Да, - ответил тот.
Рафаэль разразился гортанным смехом – это был его любимая шутка в фильме. Лиза тихо мурлыкала у него на коленях. Улыбаясь, старик посмотрел на часы. Лицо помрачнело. Рафаэль убрал с ног кошку и поднялся с дивана.
- Я оставлю телевизор включенным, - сказал он Лизе, а та положила голову на лапы и заснула. Хмыкнув, Рафаэль нажал на кнопку и телевизор погас.
Прошел на кухню, выпил стакан воды, затем забежал в туалет.
Возле входной двери Рафаэля ждал охотничий мешок и длинный, размером с руку, коричневый сверток. Закрыв дверь на ключ, старик прошел вдоль двора к припаркованной у ворот синей Волге.
Забросив вещи на сиденье справа, Рафаэль вставил ключ зажигания. Машина завелась только с третьей попытки, из радио резко выстрелил пронзительный голос поп певицы. Рафаэль вздрогнул и, поморщившись, отключил его.
Волга неспешно ехала по ухабам, заваливаясь то в один бок, то в другой. Радио старик не включал, предпочитая слушать скрип подвески и рычание мотора. Выехав на асфальт, Рафаэль свернул вправо. Впереди виднелись огни города, словно тысячи разноцветных светлячков.
Через пятьсот метров на дороге появился фургон, который нагло сверкнул фарами и умчался прочь. Следующий километр вокруг не было ни души. Волга свернула на лесную дорогу, и, после очередных «скачков», машина, наконец, остановилась.
Кряхтя, старик вылез наружу. Из нагрудного кармана он достал четыре маленьких бумажных шарика. Внутри покоилась загустевшая кровь Лизы. Для обряда нужно было взять кровь у кошки до двенадцати часов дня. Проблема была в том, что сам «обряд» проходил в одиннадцать вечера, и к этому времени кровь сворачивалась. Ричард убивал сразу несколько котов, чтобы ему хватило крови для очертания круга. Смотреть на то, как отец запускает руки в таз и с трудом липкой кашей чертит кровавый круг, было невозможно, поэтому маленький Рафик всегда отворачивался.
Позже Рафаэль выяснил, что вовсе необязательно чертить именно круг, можно просто разложить немного крови так, чтобы получился ровный четырёхугольник. Это значительно облегчило дело.
Рафаэль снял бумагу и положил по одному шарику возле каждого колеса. Нырнув в машину, он достал из нее раскладной стул, поставил его на крышу Волги, затем вынул охотничий мешок и свёрток, которые также отправились на крышу. Звеня ключами, старик открыл багажник, откуда извлёк большой черный магнитофон. Поставив проигрыватель под стул, Рафаэль включил его. Пару секунд из магнитофона доносилось противное шипение, а затем заиграла песня группы Bon Jovi «You give love a bad name». Старик прибавил громкость на полную мощь, и, слегка пританцовывая, залез, вначале, на капот, а потом неуклюже перебрался на крышу. Сел на стул. На часах – десять сорок семь.
Группа проиграла вступление и магнитофон взорвалось роком. Музыка эхом разлетелась по лесу.
Над головой сияла полная луна, её свет окрашивал ели в голубой цвет.
Рафаэль положил на колени свёрток и с сожаление посмотрел на крышу – на ней уже появились царапины и небольшие вмятины. Раньше, после обряда, Рафаэль всегда возил машину в мастерскую, но потом перестал. Он вообще не любил город – там повсюду были эти мерзкие люди. Он их ненавидел.
Старик посмотрел на лес, в ту сторону, где лежал город.
«Возможно, вы все сегодня умрете. Да, было бы славно»
На часах – десять пятьдесят пять.
Рафаэль развернул свёрток, сбросил на землю ткань. В руках осталось Двуствольное ружьё. Старик «разломал» ствол и зарядил в него два патрона, которые достал из охотничьего мешка. Рафаэль прицелился в ближайшее дерево и нажал на спусковой крючок. Музыка заглушила звук выстрела, но дробь разорвала часть коры на ели и отстрелила ветку. Рафаэль вставил новый патрон.
На часах – одиннадцать.
Старик отключил музыку и стал ждать. Повисла оглушительная тишина, которую вдруг прервал треск веток. Слева от Волги начал вздуваться холмик. По его боку пробежала трещина, и на поверхность вылезло худое, высокое существо. Фигурой оно напоминало человека, но состояло сплошь из грязных корней. Существо выпрямилось, с его плеч и головы посыпались хлопья земли.
Рафаэль навел ружьё. Выстрел – и корни, служившие головой монстру, разлетелись в стороны. Безголовое, деревянное тело упало. Рафаэль перезарядил.
Шорох справа - ещё выстрел. Второй труп.
Между деревьев замелькали тени. Неспешно, словно смертники, существа вышли из леса и направились к человеку, сидящему на крыше Волги. Недалеко вздулись еще три холма.
Рафаэль закусил нижнюю губу.
Третий. Четвертый. О крышу стукнули пустые гильзы, старик запустил руку в мешок, зарядил ружьё.
Справа – Пятый. Шестой. Монстры приближались, неспешно, уверенно. Седьмой, восьмой. В воздухе разлетались деревянные брызги. Девятый. Монстры приближались со всех сторон, десятки грязных молчаливых созданий. Десятый. От машины их отделяло несколько метров. Одиннадцатый. Двенадцатый.
В воздухе повис резкий запах пороха, отчего у Рафаэля начала болеть голова . Зрение ухудшилось, перед глазами забегали черные точки. Тринадцатый, четырнадцатый. Резко подскочило давление, руки затряслись – об крышу звякнули два целых патрона.
Монстры приблизились к машине, но не могли дотронуться до нее, словно уперлись в невидимую стену. Пятнадцатый, семнадцатый. Рафаэль запустил руку в мешок , порылся в патронах и достал старенький «Маузер». Восемнадцатый, девятнадцатый, двадцатый, двадцать первый…
Пока Рафаэль расстреливал окруживших его существ, остальные, всё так же хладнокровно, направились вдоль дороги. Их никогда не было так много! Он встал и начал стрелять так быстро, как мог.
Тридцать пятый. Рафаэль почувствовал, что его начинает тошнить. Тридцать шестой. Если бы существа побежали, то для него это был бы конец. Но пока никто не отошел от машины дальше, чем на сто метров. Старый часовой сидел на стуле на крыше синей Волги, а вокруг, один за другим, падали деревянные создания. Они теперь даже не старались дотронуться достать обидчика, просто шли мимо.
Рафаэль выстрелил в одного, второй пулей размозжил туловище другому. Третьему отправил в голову очередь из «Маузера». Сорок восьмой… Всё. Старик обессилено выронил ружье, голова закружилась. Рафаэль упал на колени, свесил голову над краем машины и его сильно вырвало. Всё тело задрожало, старик с трудом вернулся на стул.
- Рафик, - услышал он нежный голос, - я по тебе скучала. – Возле машины стояла молодая, красивая девушка в зеленом платье, с ног до головы измазанная землей.
- Мама…
– Ты уже такой старый, - продолжила Елизавета, - даже старше своего отца. Отдыхай, хватит их останавливать. – Подул ветер, но ни платье, ни волосы её не пошевелились.
Рафаэль с тоской посмотрел на молодую женщину:
- Я не дам тебе убить жителей, - сказал он, - уж смирись, - и хмуро улыбнулся.
Маленький Рафик смотрел в глаза отца, стоящего на коленях перед сыном. Вокруг лежало десять деревянных трупов.
- Но почему, - закричал Рафик, - они убили маму, убили бабушку! Почему мы должны их защищать?! Пусть мама теперь их убьёт! – Из глаз потекли слёзы.
- Это не правильно, - говорил отец, прижимая к себе сына, - хватит уже смертей. Этот дух – не твоя мама. Она бы так не поступила.
- Всё равно… - Рафик плакал, пытался вырваться из крепких рук отца. – Давай скажем им. Пусть сами разбираются.
- Это наша обязанность, потому что только нас она не хочет убить. Только мы сможем останавливать их. Любого другого эти существа порвут на части.
Наконец Рафик вырвался и побежал в сторону дома.
Рафаэль тяжело слез с крыши. Поднял с земли ружьё, «разломал» ствол, чтобы зарядить, но увидел оставшейся целый патрон в левом дуле.
- Почему должны страдать только вы? Разве ты не хочешь, чтобы я успокоилась? – Она приблизилась. – Позволь мне казнить их. – Холодные руки коснулись старых щек. – Подумай, кого ты защищаешь. Они ненавидят тебя. Твоя бабка пыталась их спасти, отогнать подальше от меня, и что они с ней сделали? А ведь первым бросил камень ребенок – твой бывший друг Филипп, которого теперь они называют Конь. – Рафаэль помотал головой. - Тебе недолго осталось, сынок. Тебе просто не хватит времени. Хватит нам с тобой ссорится.
- Ты тоже слабеешь, - прошептал Рафаэль, прижимаясь к острому, костлявому плечу, - Раньше каждый день поднимала своих тварей, и на деревню влияла, - он закрыл глаза. - А теперь только раз в год видимся. Твое время может закончиться раньше.
Женщина отстранилась, взялась за дуло и направила ружьё себе в шею.
- Мой маленький, глупый агнец, - прошептала она и улыбнулась.
Не колеблясь, Рафаэль нажал на курок. В ушах зазвенело от звука выстрела. Дух исчез, из дула вверх взмыла тоненькая прядь дыма. Опустив двустволку, старик продолжал смотреть перед собой.
***
Несмотря на раннее утро, в магазине стояла длинная очередь. Продавщица – молодая белокурая девушка – неспешно «пробивала» в кассе продукты.
В городе были и супермаркеты, но Рафаэль предпочитал отовариваться именно в этом маленьком магазинчике. Всю ночь он проспал на заднем сиденье Волги в лесу, и теперь спина жутко болела.
Рафаэль прошел мимо толпы, и те, как всегда, сделали вид, будто не заметили его. Старик пробежался взглядом по товарам, а найдя то, что искал, довольно кивнул. Взяв банку кильки, Рафаэль тут же вернул ее обратно – дата изготовки была чересчур давняя. Он запустил руку за стену из жестяных банок и вынул из заднего ряда новую банку. Увидев, что она была изготовлено два дня назад, старик направился к кассе.
Каждый шаг давался ему с большим трудом. Да, после ночной охоты и не самой мягкой постели, было неудивительно, что тело болит. Но это было другое ощущение.
Вдруг Рафаэль почувствовал, как сердце сжалось. Словно судорога в груди. Ноги подкосились, он схватился за полку, на пол зашлёпали коробки с соком. Старик упал на колени.
На шум прибежали люди. Увидев, кто лежит на полу, они слегка растерялись.
- Надо позвонить в скорую, - сказал, наконец, мужчина с палкой колбасы в руках.
- Телефон не работает, - ответила ему кассирша. – Сто шестьдесят.
Старик, к которому она обращалась, порылся в своем кошельке и извлек несколько бумажек и три монеты. Конь подумал, спрятал одну купюру и достал ещё две монету.
- Ну… Мобильник может у кого есть, человеку же плохо.
Кассирша повертела в руках скомканные купюры и поцарапанные монеты, убрала их в кассу.
-Ой, ну ладно, сейчас позвоню, - девушка не спеша достала синий мобильник.
- А чек? – спросил Конь.
Кассирша отодрала от аппарата чек и протянула ему. Конь пошел к выход, в его пакете позвякивали бутылки. Остановившись, он посмотрел на распластавшегося Рафаэля, опустил глаза и вышел на улицу.
К обеду все в городе знали, что Рафаэль Ков умер.
Если вы спросите у людей, что они думают о его смерти, вам ответят разными словами.
Одни скажут, что это большая удача, и так ему и надо. Другие – что Рафаэля убили тёмные силы, с которыми он общался. Третие – что им его жалко, но просто его время закончилось. Четвертые же вас уверят, что теперь в городе всё будет хорошо.
И всё действительно будет хорошо. Целый год.
Конец
|
|
|
|
Время приёма: 01:23 29.01.2010
|
|
| |
|
Рассказ открыт для комментариев