Тим вдохнул полной грудью городской воздух: жаркий, пыльный, с примесью угарного газа, запахом металла и горящих помойных баков. Лето, жара, Земля! Радость проникла в каждую клеточку тела. Он наслаждался шумом, гамом и бестолковой кутерьмой, которая обычно царит в космопорте.
- Здравствуй, Город!
Нырнул в метро. Электропоезда бесшумные, но дыхание множества пассажиров, шарканье, кашель, разговоры, смех – не оставляют тишине ни единого шанса. С лёгким гудением поезд мягко разогнался, в окне замелькали силовые кабели, провода. «Дом-дом, дом-дом-дом», – застучали колёса на стыках.
От метро пять минут пешком. Пластиковая панель с номером дома радостно захлопала на ветру на одной заклёпке. Что может быть лучше возвращения домой?
Тим распахнул настежь окно, высунулся по пояс и прокричал:
– Я снова с вами!
И получил по затылку пластиковым пакетом с очистками. Привет из прошлого. Соседи сверху не поменяли своих привычек, да и мусоропровод забили до сорок второго этажа. Ну и ладно! Это не омрачило радости возвращения.
– Это я – Тимервальд Мур! Я вернулся!
Крик заметался между плоскими панелями жилых домов, поднялся ввысь и растворился в фиолетовом мареве. Кое-где в окнах замаячили силуэты заспанных жильцов: «Кто там горланит?»
Всё-всё родное и знакомое. Здесь родился, прожил беззаботное детство, ветреную юность. Стена дома напротив ещё хранит следы краски из баллончика. Тим тогда внезапно ощутил задатки художника. Краска выцвела, штукатурка осыпалась. Задатки благополучно умерли. Но память осталась!
Тим закрыл окно. Шумоизоляция мгновенно отсекла уличный гул, и в ушах зазвенело от тишины.
– Нет. Так дело не пойдёт!
Он принялся методично наполнять дом звуками. Включил телевизор, радиолу. Не забыл пылесос и древнюю электромясорубку. Мощные струи воды ударили в раковину ванной комнаты и мойку кухни. Оглядев плоды своих трудов, Тим блаженно растянулся на диване.
Оркестр бытовых инструментов на миг вытеснил из памяти бормотание болот Талабума, визг джунглей Гидразиума, шорох пустыни Шал-Лу, монотонный гул гипердвигателей и абсолютное безмолвие космоса.
– Я дома. Я снова в Городе! – пела душа.
Вот оно истинное счастье, которое не осознаешь, пока не лишишься.
В привычную мелодию вплёлся зуммер входной двери. Тим подождал минуту - другую, но когда звонки стали настойчивее, побрёл в прихожую.
На пороге ждал невзрачный парень в видавших виды шлёпанцах и сером комбинезоне поверх розовой майки. Визитёр оперся о косяк, медленно вытер пот и прошептал:
– Наконец-то!
– Но, – попытался возразить Тим.
– Получите и распишитесь! – слёзы заблестели на курносом лице посыльного. – Дождался! Вы не представляете, каково это каждый день мотаться по жаре!
Он сунул Тиму конверт, вырвал квитанцию и помчал вприпрыжку в сторону лифта:
– Конец моим мучениям!
Створки лифта лязгнули. Крик восторга на некоторое время заглушил скрежет ржавого механизма.
Тим не скоро пришёл в себя:
– Замечательное начало дня. Совсем я одичал в этих экспедициях. Даже разговор не могу поддержать. Надо было хоть чаю предложить.
Он уже собрался догнать почтальона, но вспомнил про странное послание. Положил письмо на журнальный столик, сел напротив и прищурился, пытаясь угадать, что внутри. Писем он сто лет не получал. Сразу после выпуска из Космической академии однокашники поддерживали друг с другом связь, но скоро всех разметало по дальнему Внеземелью, и переписываться стало не с кем.
Осторожно приподнял конверт за краешек, и поддел ногтем клапан. Клеевой шов был безупречен и не поддался. Поискал на кухне, чем можно разрезать конверт. Среди пыльных кастрюль и бутылок отыскались только чайная ложка и гнутый штопор – для борьбы с конвертом абсолютно непригодные. Поджигание, размачивание и пропаривание не увенчались успехом. Разорвать и даже разгрызть конверт не удалось. Тим с печалью вспомнил о своём десантном ноже: «Ржавеет сейчас в брюхе мутантгриллы».
Под впечатлением от накативших воспоминаний он бросил конверт на стол и прихлопнул ладонью. На бумаге проступили слово «Идентификация» и светящийся контур руки, после чего конверт раскрылся сам. Внутри Тим обнаружил фирменный бланк:
«Уважаемый тов./госп./мист. Тиммерваальд Мур!
Настоящим извещаем, что Вы являетесь злостным задолжником и неплательщиком коммунальных платежей. В соответствии с решением Правительства Города Вы подлежите выселению в Зону Освоения. Возражения принимаются до шести часов вечера тридцатого июля сего года.
Приложение: расчёт задолженности, пени и штрафов; карта проезда к месту выселения, разовый талон на проезд в городском транспорте».
Неразборчивая подпись. Ещё более неразборчивая печать. И приписка жирными красными буквами: «Во избежание недоразумений, и необдуманных шагов с Вашей стороны, с момента прочтения данного уведомления подача энергии и воды в Ваше жилище будет прекращена!»
Когда Тим дочитал последнее слово, раздался щелчок, и квартира утонула в тишине: электроприборы умерли, краны иссякли. С последней каплей утекла надежда, что всё это сон.
Тим перечитал письмо. И ещё раз. Постепенно содержание послания дошло до него: в его родном мире происходят серьёзные изменения, и теперь уютная берлога, в которой можно было переждать время между полётами, ему не принадлежит. Более того, его выселяют!
Тим повертел в руках чековую ленту с астрономическим итогом, скользнул взглядом по карте похожей на каракули ребёнка. Никуда уезжать не хотелось. Мысли о доме, обычной суете человеческого муравейника, городском шуме, – не раз спасали в самых опасных переделках. В Блуждающих ущельях Монто, он думал о давке в час пик. Дышал ароматом плотоядных цветов Цитрониума, а вспоминал запах целлюлозного завода на соседней улице. Оказавшись один-на-один со злобной мутантгриллой на планете Собиум, представлял школьного завхоза. И сразу становилось легче. Другие члены экспедиции сходили с ума, задыхались, кончали жизнь в зубах свирепых хищников, а Тимервальд, ведомый светом родного очага и удачей, выходил сухим из воды. Или почти сухим, но всегда живым.
Тим машинально сунул проездной билет в карман. Из конверта выскользнула ещё бумажка – рекламный буклет: на фоне густого леса ячеистый бункер, на переднем плане плотоядно улыбалась миловидная девушка в псевдонародном сарафане: «Мы ждём вас!» Текст поверх рисунка обещал райское наслаждение и первозданную тишину в Зоне Освоения «Окраина-Spа» По низу мелким шрифтом – приписка: «Первым выжившим выселенцам будка для механической собаки – в подарок».
Тим скомкал бумаги, бросил на пол и долго топтал ногами. Чувства не могут долго копиться внутри:
– Лучше сожгите меня заживо! – заревел он, как раненая кротомышь, и не услышал себя. Мертвая тишина навалилась, протянула ледяные пальцы к сердцу. Тело покрылось холодным потом. Такая тишина бывает в середине гиперпрыжка, когда меркнет свет в глазах, и кажется, что ты делаешь шаг в вечность. Время умирает, а ты – вместе с ним. И не знаешь, будет ли воскрешение.
Когда Тим очнулся, наручные часы пропищали полдень. «Осталось шесть часов. Пора что-нибудь делать!» – подумал он и рывком вскочил. Дрожащие пальцы набрали телефон коммунальной службы, который был на бланке письма.
С первого раза попал не туда. Потом соединение многократно срывалось, то было занято. Тим почти утратил надежду, когда услышал женский голос с лёгкой гнусавинкой:
– Аллё, абонентский отдел слушает.
– Дорогая девушка!
– Я, слава богу, не девушка, – отозвался бесцветный голос. – Имейте совесть!
– Я ваш должник… – попытался продолжить диалог Тим.
– В каком смысле? – поинтересовалась недевушка.
– По коммунальным платежам...
В коммуникаторе вздохнули:
– Минуточку, сейчас переключу.
Послышались щелчки, замогильный голос: «Опять эти!», трели и похрюкивание. Ожидание тягучей карамелью наматывалось на нервы. Наконец раздалась человеческая речь:
– Слушаю.
– Извините, я по вопросу выселения.
– Вы по поводу будки? – поинтересовалась оператор.
– Будка мне не нужна! – начал терять терпение Тим.
– Будка для механической собаки, – поправила оператор.
– У меня нет собаки!
– Соболезную, – голос приобрёл официально-сочувствующую интонацию.
– Мне не нужны ваши соболезнования! Мне не нужна будка! Мне не нужна механическая собака, или что там у вас ещё! Мне нужно знать, за что меня выселяют! – прокричал Тим.
Собеседница задумалась. Послышалось цоканье ногтей по клавиатуре.
– Сколько раз вы оплачивали жильё за последний год?
– Не знаю. Наверное, нисколько – я был далеко…
– Тогда что вам не понятно? – прервала его оператор.
На этот раз задумался Тим.
– Я только сегодня вернулся с планеты Собиум, там…
– Да хоть с Марса! Обращайтесь в администрацию Города, – последовал сухой ответ и короткие гудки.
Коммуникатор красиво разбился об стену. Его останки отлетели в напольную вазу. Осколки напольной вазы усеяли экран телевизора. К счастью в комнате больше разбивать было нечего.
– Надо ехать! Надо туда ехать! Надо было сразу туда ехать, – приговаривал Тим, прыгая на одной ноге и пытаясь поймать штанину – другой, – целый час времени потерял!
Лифт полз вниз, словно беременный ленивец. Тим руками помог створкам открыться. В дверях подъезда чуть не сбил с ног пожилого человека.
– Проблемы, Тим? – поинтересовался незнакомец.
– Извините, я вас не знаю, – Тим хотел проскользнуть, но старичок ухватил за майку, явно рассчитывая продолжить беседу. Хватка у него оказалась стальной.
– По стечению обстоятельств, я знаю тут почти всех. А вот меня, увы, не всегда замечают, – из-под старомодной шляпы с плюмажем, надвинутой до бровей, Тима изучали зоркие, совсем не старые, глаза.
– Ещё раз извините, я спешу!
– Генимест Локин, к вашим услугам. Можно просто «дед», – старичок церемонно поклонился. Длиннополый плащ приподнялся, обнажив пыльные сапоги с загнутыми кверху носами. – Теперь мы знакомы, и я могу тебе помочь.
– Конечно! Отпустите, пожалуйста, майку.
– Иногда стоит лишь на мгновенье задержаться, чтобы сэкономить день, – старик не разжал руки.
– Спасибо за совет. До свидания!
– Тим, может тебе обратиться к друзьям, чтобы решить проблему? Ты весь на взводе.
Тим перестал вырываться. Он нахмурился и пожал плечами:
– Я годами не бываю на Земле. Какие у меня могут быть друзья?
Старик скрыл улыбку в белоснежной бороде, и снова спросил:
– Так что за беда приключилась, сынок?
– Так, пустяки. Выселяют на Окраину. В лес.
– И что тебя пугает?
– Так это же глухомань!
– Тут тоже когда-то был лес, – задумчиво произнес старик, – журчали ручьи и пели птицы.
– Какая гадость!
– Отчего так?
– В лесу всегда сыро, темно. И опасные твари, которые мечтают оттяпать ногу, или проглотить целиком.
– Не может быть! – удивился старик.
– Я – косморазведчик, проверил на своей шкуре!
– Может, на тех планетах ты был непрошеным гостем, и чужой мир отторгал тебя! Любой здоровый организм борется с инородными телами, – старик похлопал Тима по плечу. – А здесь ты дома. Всё для тебя, только попроси.
– Мне достаточно того, что есть в моём доме.
– Хочешь спрятаться от мира в бетонной конуре?
– Странные вещи вы говорите.
– Правильные вещи, – вздохнул старик, – только на слово ты мне не поверишь, а проверить у тебя нет желания.
– Напроверялся. Довольно! – ответил Тим. – Теперь только одного хочу: жить – где жил. Мне не нужны бабочки-цветочки, у меня на них аллергия. А от тишины я с ума схожу!
– Не в тишине дело… Ну, да ладно! У тебя будет время во всём разобраться. В центр на такси добирайся. Подземка туда не ходит, а трамвая не дождёшься. В любом случае – будь осторожен! Удачи тебе, герой!
* * *
Стоянка такси занимала огромную площадь. Дальний край тонул в облаке сизого дыма. Рёв прогреваемых двигателей испытывал на прочность барабанные перепонки. Авто разного размера, моделей, расцветок и фасонов стояли впритирку друг к другу, словно пленники на невольничьем рынке. Особняком дичились велорикши в противогазах. Атмосфера в целом была напряжённая. Желающих прокатиться с ветерком было не густо, а плата за стоянку взималась регулярно. Амбалы в ядовито-зелёных безрукавках вальяжно прохаживались по периметру, поглядывая на часы. То тут, то там стихийно возникали потасовки.
Тим медленно шёл вдоль первой линии, разглядывая разбойничьи рожи водителей. Казалось, здесь собрались представители всех рас Галактики, причём не самые лучшие. Таксисты тоже изучали потенциального клиента и строили на его счёт свои планы. Группу с томными глазами Тим осмотрительно обошёл по широкой дуге. Наконец, его внимание привлёк один автомобиль. Обычное допотопное ржавое корыто, возможно даже с бензиновым двигателем. Он обошёл транспортное средство, задумчиво перечитал номер. Подсознание настаивало: это то, что нужно.
– Будем поехать или глазик строить? – поинтересовался шофёр.
– Да, – Тим решил довериться внутреннему голосу, который ещё ни разу не подводил.
Покорёженная дверь не захотела открываться. Тим помог ей пинком и подвязал ремнём безопасности, который с удивлением обнаружил на штатном месте. Кресло пассажира, прожжённое во многих местах, покрытое потрескавшимся кожзаменителем кислотной расцветки, приняло форму тела.
– В центр, – приказал Тим.
– Какая центра? – спросил водитель.
– Как «какая»? Обычная, которая в центре. В центре города.
– Центра разная, – философски заметил водитель, – западная-западная, западная, северо-западная…
– Родное сердце, ты Город то знаешь.
– Знаешь! – кивнул водитель.
– Тогда вези меня в центральную-центральную!
– Двойная плата, – обрадовался водитель, – таньга вперёд.
– До свидания, – Тим собрался вылезать.
– Э-э-э! Постой! – заволновался водитель. – Ставка!
– Половина, – отрезал Тим.
– Мама пожалей, дети пожалей, брат пожалей, сестра-инвалид тоже пожалей! Плачет кюшать хочет!
– Половина и монета сверху.
– Три четверти, и лететь как воробышек! – шофёр умоляюще сложил ладони, – Пожалюйста!
– А и черт с тобой! – Тим сунул в руки жадного водителя деньги.
Через час черепашьего хода Тим подумал, что немного погорячился. До центра далеко, а воробышек оказался полудохлым. Он посмотрел на сгущающийся впереди поток машин, оглянулся на шлейф черного дыма:
– Нельзя ли быстрее.
– Никака нельзя. Пробичка.
Впереди, насколько хватало глаз, дорога была забита. Автомобили стояли так плотно, что невозможно даже приоткрыть дверцу. Все оказались в западне. Все, кроме Тима. В его такси был верхний люк!
Наш герой попрощался с водителем, вылез на крышу и огляделся. Пробка стремительно росла. До тротуара далеко, но Тим решил, что лучше идти пешком, чем стоять сидя в автомобиле, и прикинул, как преодолеть железную реку.
Планета Талабум. Мир гнойных болот.
Разведывательный танк успел сделать только малый радиус, когда из десантного корабля поступил приказ срочно возвращаться. Трое не успели выскочить, когда бурая жижа с причмокиванием проглотила танк. Земля, которая казалась твердой при посадке, мгновенно превратилась в болото. Тим и его четверо товарищей разместились на едва выступающих над поверхностью болота кочках. Пока командир делал привязку к местности, одна из «кочек» раскрыла пасть.
Похожие на круглые лепёшки головы крокозавра изнутри покрыты тремя рядами зубов алмазной прочности. Десть глаз по окружности каждой головы внимательно следят за всем, что движется. Длинные узкие глотки уходят вглубь болота, где плавает прожорливое брюхо. Одно на всех.
Чтобы не быть съеденным заживо нужно прыгать с головы на голову, ни на секунду не останавливаясь, и постоянно меняя направление, чтобы сбить с толку опасную тварь. Ошибки она не прощает.
До десантного корабля добрались только двое…
Жестяные и пластиковые капоты весело пружинили под ногами. Тим не обращал внимания на вмятины и гневные крики. Он неумолимо приближался к берегу механической реки. Владельцы авто округляли и выпучивали глаза, что только добавляло сходства с крокозавром.
– Ничто не остановит косморазведчика! – азартно скалился Тим.
Однако то, что он принял за спасительный берег, оказалось новой преградой. Молчаливые люди угрюмой массой двигались между решетчатым ограждением и дорогой. С противоположной стороны решётки люди двигались в нужном Тиму направлении, но никакого просвета в плотном потоке не было. Наш герой попытался протиснуться. Локти дружно вытолкнули пришельца. Вторая попытка также не удалась. Глаза идущих вместе скользили мимо, и ничего не выражали.
– Граждане, пропустите на ту сторону, – крикнул Тим. На него никто не обратил внимания.
– Эй! Вы слышите? Дайте пройти!
Результат тот же.
«Продуктивного диалога не получилось. Даже поговорить не с кем», – подумал Тим, и выдернул ближайшего человека из потока. Но толпа тут же сомкнулась, и занять его место не удалось. Человек начал озираться вокруг, не понимая, где очутился.
– Посторожи место, – попросил его Тим и полез на фонарный столб. – Мы пойдём другим путём.
Сверху открылось завораживающее зрелище: над улицей, истекающей разноцветным маревом, возносились ввысь многоэтажки, словно своды готического храма. Солнечный свет продирался между стеклобетонными стенами, скудно одаряя нижний мир светом и теплом. Посередине улицы серебряной струной тянулся монотрос. «О, да тут трамвай рядом». Действительно, проследив по направлению троса, Тим увидел хрустальные одуванчики станций. Он с грустью посмотрел вниз на людскую реку, на застывшую железную. Время неумолимо вело обратный отсчёт.
«Как же добраться до станции? – подумал Тим. – Трамвай – единственный мой шанс». В ответ на его мысли раздались свист и скрежет, монотрос завибрировал и запрыгал. Нелюбимое уродливое детище инженерной мысли, выползло из смрадного тумана. «Вот и билет пригодился» – подумал Тим. Оставался сущий пустяк: допрыгнуть до подножки и залезть внутрь.
Он встал на плафоне фонаря в полный рост, развёл руки как гимнаст и закрыл глаза. Зрение только помешает. Собрался. И когда трамвай закрыл солнце, прыгнул на звук, вложив в прыжок всего себя. Руки скользнули по холодному металлу. Сердце замерло. Тишина ударила по ушам. Только чуткие ладони и гладкая поверхность. И пропасть внизу...
Планета Монто.
Поиск пропавшего коллеги из первого звена. Под спекшейся песчаной коркой – потухшее жерло вулкана. Огонь, бушевавший здесь тысячу лет назад, превратил всё вокруг в стекло. Тим скользил по каменному льду. Быстрее. Всё быстрее. Навстречу смерти. Внизу острые застывшие иглы, огонь и останки друга. Страх и надежда…
В последний миг пальцы впились в порог, и восторг полёта сменился рывком, выворачивающим суставы. Краски и звуки вернулись в мир: шум маховика, скрип троса, гул толпы, треск холостого хода моторов. Со змеиным свистом раскрылись дверцы вагона. В проёме возникла огромная туша.
– Мужчина! Не хулиганьте! – воскликнула кондукторша и попыталась сапогом отдавить пальцы Тима, – Слазьте сейчас же!
– Я не могу, – прохрипел Тим, перебирая руками и уворачиваясь от каблуков, – мне нужно ехать!
– Всем нужно ехать, – парировала толстая женщина, – только кому действительно нужно, садятся на остановках и проезд оплачивают, а не скачут безрогими козлами!
– У меня есть билет, но вы не даёте его достать!
– Ах, посмотрите, какой честный «заяц»! С билетом! – кондукторша не оставила попыток спихнуть Тима, – Марш с моего маршрута!
– И не подумаю!
Тим сильнее сжал поручень и нащупал ногой торчащую снизу скобу.
– Ну, так ты об этом пожалеешь, – прошипела багровая кондукторша и двинула массивное тело вглубь вагона. Пассажиры, кряхтели, втягивали животы и выпучивали глаза. Мясистый ледокол взрезал людскую массу, подминал её, и заставлял трещать одежду по швам.
– Ипполит, у нас «заяц»! Останавливай машину! – прозвучал трубный голос кондукторши из середины салона.
Трамвай протяжно завизжал. Тормозные колодки зажали монотрос. Борьба сил инерции и силы трения заставила пассажиров поклониться в пояс и ритмично подёргаться. Наконец, совершив последний отчаянный рывок, трамвай застыл над пропастью.
Ожили динамики, встроенные в пластиковый потолок. Прокуренный голос протрещал о том, что вагон никуда не пойдёт пока не будет порядка. Кондукторша прихрюкнула, что им спешить некуда в отличие от всех остальных.
И воцарилась опасная тишина.
Тим осторожно подтянулся на руках и увидел сотню озлобленных глаз, направленных в его сторону. В воздухе растворилась злоба хищника, готового кинуться на добычу. Добычей был Тим.
Планета Гидразиум.
Сначала она показалась раем. Тёплый климат, буйная растительность, воздух как на Земле. Анализ микрофлоры показал отсутствие опасных бактерий и вирусов. Ошалевшие от долгого перелёта десантники расслабились. И стали исчезать один за другим. Тим был в их числе.
Он очнулся в глухой чаще. Без шлема. И сразу ощутил пристальный взгляд тысячи глаз. Осторожно сел и протянул руку к поясу. Оружия не было.
Из-за стволов появилось первое животное – оно прыгало и кривлялось перед самым носом. Тим слабо отмахнулся пару раз: надо быть невозмутимым, чтобы не спугнуть вожака. Вожак никогда не пойдёт навстречу опасности первым. Первым идёт член стаи, которого не жалко.
Через некоторое время из чащи показался огромный самец. Тим был к этому готов. Молниеносным броском он сократил расстояние. Одной рукой схватил вожака за правую лапу, другой — ударил по глазам. Не отпуская зверя, поднырнул под массивную тушу и со спины ударил коленом по суставу. Крик боли и ярости огласил джунгли. Третьим ударом десантник переломил зверю другую лапу. Разъярённые твари окружили человека. Они скалились, рычали и медленно подступали ближе и ближе. Тим бросил покалеченного вожака в самую гущу наступающих животных. Стая с радостью набросилась и растерзала бывшего предводителя. А потом между самцами началась бойня, и на человека никто внимания не обращал…
Тим готовился. Он завел обе ноги под нижнюю скобу и повис под трамваем вниз головой. Потом согнулся и ухватился руками за подножку. Мышцы живота начали предательски ныть.
Наконец из толпы выделилась сухонькая старушка:
– Ты что самый умный? А ну слазь!
– У меня не было другого выхода, – улыбнулся ей Тим. – Срочное дело, я не могу опоздать.
– Скажите, пожалуйста! У него срочные дела! А теперь из-за него целый вагон посреди дороги торчит.
– Я очень вас прошу, пустите меня в вагон, – попросил Тим. – Я залезу, и поедем спокойно дальше. К тому же, как я слезу? До земли метров пятнадцать.
– Ишь чего придумал! – заверещала гражданка, – Как залез, так и слезай! Чтоб больше неповадно было!
Огромная рука отстранила старушку. Над Тимом навис бугай:
– Слышь! Ты тут не один. Нам на работу пора. Отцепляйся-нах.
– Я ведь упаду, – ледяным тоном произнёс Тим.
– А нам пох! – работяга оглянулся через плечо.
Вагон одобрительно загудел. Ободрённый поддержкой бугай взревел и замахнулся. Для Тима это было сигналом. Он обхватил бугая руками, резко выпрямился и выдернул его из вагона. Нелепо размахивая руками тот полетел вниз. Падение пришлось на один из стоящих в пробке автомобилей. Машина взорвалась фейерверком осколков. Тело некоторое время лежало неподвижно, потом пошевелилось. До трамвая донёсся стон. «Несколько переломов и сотрясение, – подумал про себя Тим. – Жить будет. Считай в рубашке родился». Посчитав демонстрацию силы завершённой, Тим сделал «скрепку» и влез в вагон:
– Ещё вопросы есть? – он оглядел притихшую толпу. Но никто больше не решился выступить. – Ну и чудненько, – сказал Тим. – Поехали!
Он отыскал окоченевшую кондукторшу и протянул билет.
– До центра, – сказал он.
* * *
Охранник изнывал от жары и бессмысленности своего существования. Каждое утро он дежурил на турникете, и через него шел нескончаемый поток людей. Охранник уже привык, что все люди делились на две категории: с заискивающими глазами – просители, с надменным взглядом – сотрудники аппарата. Сотрудникам полагалось улыбаться, просителей останавливать и требовать пропуск-талон.
Очередная смена катилась к завершению, когда заспанный взгляд выловил в толпе необычное. Охранник потянул руку к дубинке: «Неужели придётся применить?!» Сердце зашлось в сладкой истоме.
Нарушитель выделялся всем. В пыльной порванной одежде это был явно не работник аппарата. От него веяло опасностью, и двигался он решительно, расталкивая нерасторопных обывателей. Но больше всего настораживали глаза: ни капли подобострастия или страха, колючие, оценивающие. Они скользнули по охраннику и впились в дверь на лифтовую площадку. Не было никакого сомнения, странный гость нацелился туда.
Охранник задохнулся от возмущения. Посетители не имеют права пользоваться лифтом! Им вообще нельзя подниматься выше первого этажа. Им положено ожидать в общем зале и общаться с клерками в переговорных комнатах.
– Вы к кому? – охранник вышел за турникет, поигрывая дубинкой.
– У меня срочное дело, – ответил Тим.
– Ваш талон?
Тим похлопал себя по карманам, и мило улыбнулся:
– Извините, забыл дома в спешке.
Охранник торжествующе сузил глаза:
– Вход только по талонам.
– Может в виде исключения. Дело действительно очень срочное, – продолжал улыбаться Тим.
– Никаких исключений, – оскалился охранник.
Постепенно вокруг них образовался широкий круг. Люди подсознательно сторонились очага напряжённости.
– Понимаю, вы не можете решать такие вопросы!
– Могу. И уже решил.
– И? – приподнял брови Тим.
– Я не разрешу вам пройти.
– Тогда я даже не буду спрашивать!
Охранник немного присел и набычился. Тим повернулся к нему боком и стал медленно обходить по дуге. Охранник проверил, удобно ли легла в руку дубинка. Тим покачал головой, потом быстрым движением попытался проскользнуть за спину. Охранник отскочил к турникету и махнул наугад. Сказались отсутствие опыта и экономия администрации на тренировках личного состава: на излёте дубинка потеряла скорость и всего лишь вскользь осушила щёку. Лопнула губа и брызнула кровь. Тим утёрся кулаком.
– Придётся по-плохому, – произнёс он.
Удар получился без замаха, но сильный. Охранник даже не понял, почему вдруг перехватило дыхание. Ощетинившимся ёжиком в области живота поселилась боль и стала стремительно расти. Слёзы ярости брызнули из глаз. Он рванул с пояса шокер и ринулся в атаку. Толпа замерла. Бой продолжился в полной тишине, только тяжелое дыхание и глухие удары.
Тим увернулся от дубинки, блокировал выпад в шею, но пропустил удар по колену. Тяжёлый кирзовый ботинок нащупал кость. Нога подломилась, словно ватная. Тим повалился на гранитный пол.
– Наигрался? – спросил охранник, – Теперь моя очередь веселиться.
Он приподнял Тима за ворот майки. Холодные электроды коснулись тела. Тим зажмурился, ожидая разряда. Но ничего не произошло. Во время схватки жало отсоединилось от аккумуляторной батареи. Охранник завертелся волчком, пытаясь одной рукой поймать непослушный провод. Тим воспользовался подаренным замешательством противника и ударил обеими руками по ушам. Адская боль разорвала череп охранника изнутри. Он разжал пальцы и с воем схватился за голову.
Тим хорошо приложился позвоночником и затылком о каменный пол, но быстро поднялся, превозмогая боль:
– Зря ты встал на моём пути, – произнёс он и взял шокер. Несколько секунд хватило, чтобы привести его в боевую готовность. – Надо было по-хорошему.
Парализующий разряд достиг нервных окончаний охранника. На то, как расступилась людская стена, как Тим проковылял через турникет и вошёл в лифт, он смотрел уже безучастно.
* * *
Тим потрогал распухшую губу языком и толкнул обитую дорогой кожей дверь. В большой комнате за резным антикварным столом сидел невысокий толстячок. Лицо чиновника излучало приятственность и доброжелательность. Строгий костюм, словно отлитый из гудрона и асфальта. Кипельно-белая рубашка и серебристый галстук. В маслянистых щеках отражались лампочки. Безукоризненная причёска, волосы будто нарисованы коричневым маркером.
Чиновник посмотрел на визитёра. Долгие годы административной службы приучили его ничему не удивляться:
– Чем могу быть полезен?
– Я получил уведомление о выселении… – начал Тим.
– У вас возражения по расчётам? Вам в расчётно-претензионный отдел – этажом ниже, – чиновник сложил руки поверх стола и вытянул губы уточкой. – Произведут перерасчёт, вы оплатите и проблема решена!
Чиновник взглянул на часы:
– Правда, сегодня уже не успеете. Приходите в понедельник.
– Меня сегодня выселяют, – сказал Тим.
– Уведомление направляется за два месяца, – прикинул чиновник. – Что же вы сидели всё это время?
– Я был за пределами Галактики и не знал, что с оплатой что-то не так.
– Правда? Хм, вообще-то для астронавтов у нас есть льготы по оплате и рассрочка. Странно, что вас не внесли в базу.
– В какую базу?
– Базу лиц, имеющих право на получение льготы по оплате и рассрочку. Возможно, произошло какое-то недоразумение. Мы во всём разберёмся.
– Замечательно! То есть теперь я могу не волноваться?
– Разумеется.
Тим почувствовал, как с души свалилась огромная тяжесть.
– Огромное вам спасибо! Можно ещё попросить…
Чиновник приподнял подбородок.
– Подскажите, как отсюда быстрее добраться до дома.
– Разве к уведомлению не была приложена схема проезда, – удивился чиновник. – Возмутительное разгильдяйство! Виновных накажут.
– В каком смысле «схема проезда»? При чем здесь уведомление? – насторожился Тим.
– К каждому уведомлению прикладывается подробная схема проезда до нового места жительства.
– Но вы сказали, что разберётесь, и мне можно не волноваться!
– Вот именно! Мы разберёмся! Можете не волноваться.
Тим прищурился.
– Я смогу жить в своем доме?
– Конечно, нет! – воскликнул чиновник.
– Что?! – Тим вскочил и сжал кулаки. Резкое движение отозвалось болью в спине и колене.
– Во всём должен быть порядок, – чиновник откинулся в кресле, прикрыл глаза, – Есть определённые правила, по которым мы живём. Только строгое следование этим правилам позволяет нам жить. Иначе – хаос! Анархия! Вы знаете, что такое анархия?
– Я участвовал в локализации голодного бунта на рудниках в Поясе астероидов, – мрачно проговорил Тим. – Давно. Когда был курсантом.
– Вот-вот. Это почти то же самое, только гораздо хуже. Мы будем разбираться с вашей проблемой, а вы поживёте там, где вам предписано. Годик-другой. И все дела! – улыбнулся чиновник. – Кстати, вам полагается будка для механической собаки.
– У меня нет собаки, – машинально ответил Тим.
– Чудненько! Меньше расходов для городского бюджета.
– Вы понимаете, что для меня это очень важно? – чеканя слова, произнёс Тим. – В лесу я попросту сойду с ума!
– Придётся смириться.
– Вы чёрствый человек!
– Знаете что? – чиновник промокнул несуществующую слезу, – Называть человека бессердечным только за то, что он честно выполняет долг!
Чиновник прошелся вдоль стола и снова сел.
– Моя должность выборная. Сто пятьдесят миллионов избирателей! И среди них достаточно умников, которые хотят занять моё место, – чиновник постучал по столу. – Они внима-а-ательно следят за мной! Я не имею права совершить ошибку. Я попросту обязан быть безупречен, и поступать строго по инструкции в соответствии с регламентом, – в голосе чиновника зазвучал металл.
Часы пробили шесть раз.
– Прошу прощения, – развёл руками чиновник, – приём окончен.
Тим не тронулся с места.
– Что-нибудь ещё? – спросил чиновник. – В качестве исключения, учитывая ваши заслуги и героическую профессию, могу доставить вас до нового места жительства. Тем более что ваши вещи уже там.
– Как «уже там»? Я ведь успел до шести!
– Исполнителям тоже нужен отдых, – улыбнулся чиновник. – В соответствии с регламентом технические мероприятия по выселению должны быть завершены до…
Тим перепрыгнул через стол и сомкнул пальцы на жирной шее:
– Но ведь проблема не решена! У меня было время!
– Регламент… Опоздали… – рука чиновника тянулась к потайной кнопке вызова охраны. – Ничего не изменить… – белки глаз покрылись кровавыми прожилками. – Согласования. Рассмотрения… – посиневшие губы еле ворочались. – Хорошо… я помогу… – прохрипел чиновник, закатывая глаза.
Слегка помедлив, Тим ослабил хватку.
Чиновник хватал воздух ртом и оттягивал воротник:
– Я же лично... против вас ничего не имею. Но решение так просто не отменить. Уф-ф. Вам нужно было заранее.
– Вы обещали помочь.
– Да-да, одну секунду.
Над столом вспыхнул экран. Пальцы чиновника запорхали над клавиатурой.
– Итак, ваше имя и фамилия…
– Тимервальд Мур.
На мониторе появились цифры, сведения, схемы, таблицы.
– Третья улица строителей… дом… жилой отсек… – бормотал себе под нос чиновник, – задолженность… Ого! У косморазведчиков большой оклад?
Тим почернел.
– Сейчас посмотрим, что можно сделать, – промурлыкал чиновник, но вдруг запнулся. Его лицо вытянулось и побелело. Он сглотнул. – К сожалению, я не смогу вам ничем помочь, господин Мур!
– Что значит «не сможете»? Хотите повторения?! – прорычал Тим.
– Нет-нет! Дело в том, что вас переселили уже месяц назад, – затараторил чиновник.
– Как?
– Тридцатого июня. Опять досадная опечатка! Вы должны были обратиться к нам до тридцатого июня. Первого июля вас выселили.
– Но мои вещи были в квартире ещё сегодня!
– Не может быть. На этот раз никакой ошибки! Возможно, ваш вкус совпал c вкусом нового владельца... А как вы, кстати, узнали?
– Я с утра побывал дома.
– Это незаконно, у вас могут быть неприятности.
– Теперь всё равно.
– Просто хочу предупредить, что проникновение в чужое жилище это уголовная статья…
– Я знаю, – проговорил Тим.
Внезапное осознание полного и окончательного поражения сломило его. Он сел и обхватил голову руками.
– Новый владелец может возбудить против вас дело.
– Я понял, – прошептал Тим, – простите.
Некоторое время они сидели молча.
– Дать вам машину?
– Если можно.
– Вот ваш ордер. Вставите в ридер, – чиновник протянул Тиму чип, – в наших машинах автопилот.
* * *
Правительственный лимузин мчался по вечернему Городу. Дороги не стали свободней, но робот-штурман выбирал оптимальный маршрут, объезжая пробки замысловатым путём. За окном мелькали небоскрёбы, гигантские скульптуры, многоярусные развязки. Тим смотрел перед собой и не видел ничего. В визге тормозов ему слышались тревожные крики птиц, кондиционер поскрипывал словно корявое дерево. И за всем этим притаилась тишина.
Тим снял ремень безопасности, соорудил петлю и даже примерился, куда её лучше пристроить, чтоб наверняка! Чтобы раз и навсегда прервать течение бессмысленной и бесполезной жизни. Но лимузин был комфортабельный: ни острых углов, ни крючков. Тим зажмурился. Скупые слёзы потекли по небритым щекам.
– Достигнут пункт назначения, – прошелестел механический голос. – Благодарим за поездку.
– Приехали? – Тим еле разлепил потрескавшиеся губы, разбухший язык еле ворочался.
– Достигнут пункт назначения. Благодарим за поездку, – повторил автопилот, индикаторы полыхнули адским огнем.
Тим вывалился из авто. Мир покатился колесом. В пропасть...
– Ну что, получилось? – спросил старик Локин.
– Нет, – буркнул Тим, поднимаясь с асфальта.
– Жаль. А я уж понадеялся, – старик отряхнул Тима от прилипших к одежде окурков.
– А что вы здесь делаете? – пробормотал Тим. Он оглянулся по сторонам – всё знакомо. Потрогал дверную ручку. Протёр глаза. Перед ним – его подъезд. Следы краски из баллончика на стене соседнего дома. Пластиковая панель с номером радостно захлопала на ветру на одной заклёпке.
– Меня должны были привезти на новое место.
– Так и привезли, – старик Локин фыркнул в усы, – Ну, здравствуй, новый заселенец!
– Я не понимаю, – произнёс Тим.
– Город растёт быстро. Бюрократы не успевают за ним, – покачал головой старик. – Пока согласовали Зону Освоения, процедуру выселения, Город её занял. Согласуют новое место и снова опоздают.
Тим сел на землю.
– Это то, что ты хотел? – спросил старик. Он раскрыл складной табурет, и сел рядом с Тимом наблюдать, как меж домов в облака садится солнце.
– Не знаю, – ответил Тим, – перегорело что-то внутри, как вольфрамовая нить в лампе.
– Так всегда бывает, когда ловишь комету за хвост, – кивнул старик.
– Я опять не понимаю тебя, дедушка, – признался Тим.
– Ты стремился к миражу. Твой страх не тишина, а её причина. И от неё не спрятаться за каменной стеной.
– Так что же это, дедушка?
– Сегодня в твоей жизни не было ни мгновения тишины. Было тебе хорошо?
– Не очень.
Старик помолчал. Потом спрятал руки в плаще:
– Я хочу сделать тебе подарок, который ответит на все вопросы. Береги его.
Он достал небольшой свёрток черной материи.
– Что это? – спросил Тим.
Материя ожила, вытянула лапы, приподняла вислые уши. Дивное животное взглянуло на Тима. В чёрных бусинах глаз заблестели удивление и восторг. Тим притронулся к живому комку. Мозолистые пальцы утонули в бархатной шерсти. От животного повеяло теплом и особым домашним уютом.
– Это живая собака, Тим, – улыбнулся старик Локин, – Лучшее лекарство от одиночества.
Неожиданно зверь высунул большой шершавый язык и лизнул Тима в нос. А старик поднялся и зашагал прочь.
– Не забудь про будку. Твоему новому другу она пригодится, – бросил Локин через плечо, и растворился в вечернем тумане.
Рассказ открыт для комментариев