Ночь – царство дождя. Ночью яркие краски разбегаются как мыши по углам да закоулкам. Поди, отыщи их поутру! Под пристальными хмурыми взглядами серых туч, может, одна-две и выглянут, но и эти тут же спрячутся в мокрых каменных лабиринтах.
И это называется рассвет! Хоть бы одно освещенное окно!
Может, хоть там, за окнами – какая-то жизнь? Происходит хоть что-нибудь в этом мокром сером царстве?
В этакую рань приходится на работу ходить! Вот, никого и нет. Добрые люди – по домам сидят! Скорее всего, там за окнами, они как раз встают, начинают собираться на работу…
Но как это выяснишь? Не вваливаться же к незнакомым!
Привет, типа, как дела!
Да есть ли там вообще подъезды, чтобы войти! – невольно каждый раз возникает мысль, – ходишь как осел одной и той же тропой. Хоть бы раз во двор заглянул! Там хоть собаку, может, кто выгуливает! Может, там, во дворах, вообще ничего нет! Ты же не видел! А, между прочим, практика – критерий истины! Выбегаешь в последний момент, чему ж тут удивляться!
Дни похожи на спички из одного коробка. Серые, одинаковые…
Серые улицы, серые дома, серое небо…
Только в мыслях теплится хоть что-то живое! Мысли и тянутся, нанизываясь одна на другую.
А, кстати говоря, старые добрые спички – замечательный образ! Разве они одинаковые? Горит-то каждая по-своему! А они для того и есть, чтобы гореть!
*** Перекресток. Такой же серый, как и весь мир. Здесь приходится останавливаться и подолгу стоять, пережидая бесконечный поток машин.
А те несутся и несутся.
Может, где-то светофоры и в изобилии, но только не здесь. Иногда кажется – так вот и простоишь здесь до вечера.
Этот бесконечно несущийся поток машин завораживает.
Вот только отличать бы Пежо от Форда!
Мысли в который раз сделали причудливый кульбит. Вспомнился сегодняшний сон.
Вот ведь чертовщина!
Какой-то дурацкий детектив. Содержание – сущие тоска и тягомотина, но зато краски – на загляденье!
*** Мы с каким-то парнем, практически ровесником, энергично протискивались к прилавку овощной палатки. Народу было как в базарный день. Прямо перед нами топталась толстая тетка – не покупала и не отходила.
Дул свежий ветерок. Большая редкость для сна, насколько можно судить. Это было приятно, на такой-то жарище! Чего никак было не сказать о тетке.
Тетка попросту осточертела – ни туда, ни сюда! Терпение лопнуло и пришлось оттолкнуть ее плечом. Устремляясь в открывшийся проход, я краем глаза заметил, что парень, видимо потеряв интерес, шагнул назад. И медленно, а потом все быстрее двинулся прочь.
…тетка верещала, как недорезанная свинья. Вокруг народ пришел в движение, как будто внезапно очнулся от векового сна. Оглядеться не получалось – чьи-то руки крепко держали сзади за плечи, не давая пошевелиться. Кто-то поддерживал даже увесистую сумку, привычно висящую за спиной. Сервис! Приснится же такая ерунда! Прилавок, надо сказать, куда-то делся, хотя это была по-прежнему базарная площадь.
Суета усилилась. Народ зашумел. Забегал. Какие-то люди пристально заглядывали в глаза. Все это стало неинтересно, и я перестал следить за событиями, пока не появилась Мария. Ясное дело. Как тут отвлечешься! В яви Мария живет по соседству, и волнует до чрезвычайности. Вот на ком хорошо бы жениться! А она, как водится, и внимания не обращает.
И это обескураживает. Ты хоть в лепешку разбейся, а каждый будет продолжать заниматься своими делами. И до тебя ни у кого никакого интереса. Не то слово! На кой черт сдался этот ум, если решать все равно другой!
Хотя, тоже хорош! Или все, или ничего, так получается? А как же она? Почему ей не думать точно так же!
Получается, Мария была здесь с самого начала. Каюсь, не обратил внимания.
- Сама себя послушай, мама! – раздался на весь рынок ее возмущенный голос, – Какая шайка! Какие бандиты! Ты оказалась такой растяпой, что позволила вытащить у себя кошелек! А он-то причем? Посуди сама! Ты ж его знаешь, как облупленного! Выросли на твоих глазах! Разве ввяжутся с ним в такое дело серьезные люди?!
Так вот и живем! Посмотрела, как будто рублем одарила. Посмотрела, как будто огнем обожгла! В общем, дальше неинтересно.
*** Почему явь такая серая! Как в великом Синематографе! С Чарли Чаплином. И небо все в серых, зловещих тучах. Получается, нас им накрыло, как шляпой. Как фокусник, когда ловит мыша!
Серое небо. Серые дома. Серые люди в серых костюмах. Царство благородной серятины!
Другое дело во сне! Поди-ка ты! Этот вчерашний – про воришку на площади, имел, ведь, продолжение! Да еще какое! Что ни говори, а приятно почувствовать себя Джеймсом Бондом!
*** От ее слов все изменилось как по волшебству! Только что крепкие руки держали сзади за плечи, и вот уже свобода. А мужики ведут того самого парня.
Правда, того или не того, бабушка надвое сказала. Кошелька-то у него нет!
- Так что, ты уж подумай, паря. Крепко подумай! Хорошо ли ты его запомнил? Не обознался ли часом? – с неприкрытой угрозой в голосе талдычил детина под два метра ростом, грешным делом, напоминающий орангутанга.
И в его словах был резон. Мало ли парней на рынке! Чернявый? Да, тут половина чернявые! В синих джинсах и черной майке? А сам-то ты в чем!
Как ни крути, а сомнений никаких. Точно он! Только одной уверенностью кашу не сваришь! Он-то он, а ты сам видел, как он воровал? То-то же!
И сделалось на душе тревожно. Дурацкая, надо сказать, ситуация! Да и милиция. Ау! Где она?
Какая уж тут милиция!
Тот, который воровал, стоит себе и стоит. А верзила – разошелся не на шутку. Близко к сердцу, выходит, принял!
- А ты, стерва, чего зенки вылупила! – кричит, полуобернувшись к Марии. И за рубашку ее хватает.
Мужик ты или не мужик, черт бы тебя побрал! – червячком свербела мысль.
А кулак уже начал свое путешествие. В направлении челюсти. Верзилы.
Как оно обычно и получается во сне, руки и ноги сделались ватными.
Как в замедленном кино.
Кулак убийственно плавно плыл к цели. А верзила тряс за грудки Машу. Не давая, по существу, той вымолвить ни слова. И не обращая внимания на кулак. Стоит ли, дескать, вообще отвлекаться на этого задохлика! Долетит, вломлю!
Вот это, наверное, и есть идиотизм! Можно ведь всегда договориться! Выяснить, хотя бы, в чем суть претензий! Может, дело и выеденного яйца не стоит!
А кулак жил своей жизнью. И убийственно медленно плыл к цели.
И толстая тетка – с гордой улыбкой. Как будто и не у нее кошелек вытащили. И не ее дочь трясут за грудки!
Верзила всем своим видом выражал крайнее возмущение. Все чего-то требовал, но в ответ не давал вставить ни слова.
Не приведи Господи такую тещу!
Я и сам был уже не рад, что ввязался. Но у кулака свое мнение на этот счет. Он подплыл совсем близко, ускорился и врезал сбоку в челюсть. Голова верзилы дернулась. Повернулась лицом. В глазах отразилось удивление. И он как подкошенный рухнул в пыль.
И сразу же, как это часто случается, объявился милиционер.
В ментовку угодить только не хватало! – мелькнула здравая мысль, – Одно утешение – во сне!
Молоденький лейтенант смерил меня взглядом, посмотрел на жертву, валяющуюся на земле, но приступить к выполнению своих обязанностей не успел.
Пронзительно завизжала та самая тетка. Потенциальная теща.
Правду говорят, надумаешь жениться, познакомься с ее мамой. Такой она станет через двадцать лет. Упаси Господи!
- Кошелек! Мой кошелек! – верещала тетка, указывая пальцем на землю.
Злополучный кошелек валялся рядом с верзилой. Очевидно, выпал из его барсетки.
Дальше неинтересно. Пошла уж совсем какая-то чертовщина. И приснится же такое!
*** Действие перенеслось в замкнутое помещение. Бросилась в глаза одиноко висящая лампочка. Безо всяких люстр и абажуров. Перед глазами мельтешили какие-то тетки, какие-то руки, какие-то бумаги. Чего-то настойчиво допытывался тот самый милиционер. Потом еще какой-то мужик.
Рефреном появлялись лица. Марии. Той самой тетки, потенциальной тещи. Эта последняя улыбалась. Ее улыбка украсила бы лицо игрока в покер. Были, вроде, еще какие-то смутно знакомые. Но особого интереса они уже не вызывали.
Наконец, все успокоилось на опустевшей базарной площади. Я здесь оказался буквально один.
Внимание к происходящему я поддерживал на минимально необходимом уровне. Не сразу, но удалось обучиться такому и во сне. Иначе голова делается квадратной.
Между прочим, освещение на базаре ничуть не изменилось. А времени не могло не пройти порядочно! Лампочка-то в комнате горела! Вот, чем сон и отличается от реальности! Правда, в данном случае, необычно ярко горели фонари.
Кстати заметить, рынок – прямо из яви. Есть такой рядом с домом. Ради интереса, решил сходить домой. Раз уж не просыпается!
Попутно обратил внимание – а вот сейчас дома разноцветные, по крайней мере, тот в котором подворотня, ведущая во двор! Надо дождаться хорошей погоды. Когда-нибудь развеются эти тучи, черт бы их побрал!
Что-то мешало пройти. Не слабость, как бывает, когда за тобой гонятся, а нечто вполне материальное. Если такой эпитет уместен при данных обстоятельствах.
Мысленно чертыхнувшись, я поднял взгляд.
Высокий, смутно знакомый молодой мужик усмехнулся. Его глаза загорелись.
- Не поминай черта всуе, приятель! – беззвучно пробормотал он, как будто расслышал мои мысли, – Не к добру!
Тип был хорошо различим. Темная одежда, вопреки здравому смыслу, ярко выделялась на черном фоне. Хотя, стоит ли удивляться!
Правая его рука поигрывала ножом. Если только это был не военно-морской кортик. Гаденькая ухмылка так и приглашала оглянуться. Чтобы убедиться, что и там – то же самое!
Вот это стало уж совсем неинтересно!
Я пробормотал: “А идите вы все лесом, парни!”, и двинулся вперед. Хмырь опять преградил дорогу. По-прежнему безмолвно показывая нож. Типа, умный поймет.
Пришлось пройти сквозь преграду, как сквозь туман. Но вновь недалеко.
- Оставил бы ты его в покое, Геннадий! – негромко прозвучало из темноты.
Тип как по волшебству опять оказался перед носом. И на сцене появилось новое действующее лицо.
Игорь, приятель Марии. И ее потенциальный жених. Судя по всему, куда более перспективный!
- А ты чего влез? – гулко раздался хрипловатый голос Геннадия, – Кто он тебе? Друг? Брат? Смотри, отобьет девку, попомнишь мои слова!
Игорь вышел из темноты. Двухметрового роста, еще покрепче того здоровяка на базаре. И рубашка навыпуск. С короткими рукавами. Цвета морской волны.
В выражении его лица не чувствовалось ни тени сомнения. Он подошел из темноты и решительно оттеснил меня корпусом к стене. Сзади, и, правда, топтались еще двое. И заговорил.
И, интересно, от его слов как будто посветлело! Гаденькая ухмылка на круглой физиономии Геннадия плохо соотносилась с фигурой и повадками десантника. Его рубаха из неопределенно темной сделалась ярко синей. На лицах двух других – совершенно незнакомых, наоборот читалось недоумение.
- Отобьет или не отобьет он Марию, – спокойно ответил Игорь, – не твоего ума дело. Она сама разберется, с кем ей быть. А этот ваш дружок сам виноват! Нечего было нарываться! На худой конец, барсетку бы хоть застегнул!
Последний аргумент оказался убийственным. Да и время было позднее. Полночь не за горами. А завтра – на работу, между прочим! И все хмуро разошлись по домам. |
Рассказ открыт для комментариев