Рабочий день

    (Все события и характеры вымышлены, любое совпадение с реальными людьми и организациями - случайность)

      
    В городе начинался новый день. Ветка нарядной, в позолоте утреннего солнца березки, тронутая движением расстававшегося с последней ночной прохладой воздуха, коснулась одного из окон здания Института холодного синтеза.
    Начальник планового отдела института Ирина Михайловна Стрельникова этого не заметила.  Она причесывалась, глядя на себя в большое овальное зеркало. Закончив туалет, она отложила расческу, поправила шов на чулке, подмигнула своему подтянутому отражению и, пройдя к выходящему во внутренний дворик института окошку — тому самому - повернула колесико на панели французского кондиционера.  В Институте холодного синтеза тоже начинался новый день
    Ирина Михайловна раскрыла блокнот, прочла вчерашние записи, добавила в список дел на сегодня несколько новых, поднялась с удобного кресла и включила чайник. Вот теперь день действительно начался.
    Когда чайник зашумел, Ирина Михайловна уже дожидалась ответа своей подчиненной, прижимая к  уху трубку телефона.
    -              Алла, доброе утро. - сказала она, услышав ответ на том конце провода, - ты с квартальными планами когда закончишь, скоро сентябрь уже? Ну так надо им прозвонить, они все время копаются, и если их не теребить, то они до нового года сидеть будут, разве не знаешь? Начинай звонить, я жду планы. Пока принеси те, что уже готовы. То есть? Никто!? Да они там совсем распоясались! Ладно, не нужно пока никому звонить, я сама поговорю.
    Ирина Михайловна была раздражена. Речь шла о планах работы на третий квартал. Каждое научное подразделение института обязано было за две недели до наступления нового квартала предоставить в плановый отдел перечень своих работ, сопроводив его расчетами трудозатрат, трудопотерь и списками необходимого оборудования с указанием цен и поставщиков. Научники, как правило, к подобным вещам относились нерадиво, и плановики уже привыкли к тому, что их, научников, нужно постоянно подстегивать. Но что-бы планы не поступили ни от одного, ни от одного подразделения — это было уже слишком!
    Ирина Михайловна вновь подняла трубку телефона и набрала номер зама по науке:
    -              Олег Филипивоч. Здравствуйте. Стрельникова. Звоню жаловаться. На всех! Олег Филипович, квартальные планы нужно было сдать в июне, а сейчас уже август, и мы до сих пор не получили ни одного. Что мне прикажете делать?
    Олег Филипович низким своим басом пообещал разобраться и положил трубку. Сказать по правде, ему было не до  планов. Он все еще занимался правкой отчетов за предыдущие месяцы и думать о предстоящих ему как-то не хотелось. Данных катастрофически не хватало, да и те, что были, откровенного говоря, показывать было нельзя. Но не показывать, увы, тоже было невозможно. Он потерзал никак не желавший выстраиваться материал еще какое-то время, потом поглядел на часы и понял, что опаздывает на летучку к директору.
    По дороге в кабинет директора Олег Филипович встретил Ирину Михайловну. Он увидел ее изящную фигуру, слегка взлетающие в такт шагам короткие волосы, и подумал, что она все еще хороша.Он почувствовал вдруг что-то странное, чему давно уже забыл название - оно промелькнуло в сознании какой-то смутной тенью - и сразу же превратилось в благодарность к Ирине Михайловне за то, что она позвонила ему лично, а не  выступила с претензиями на совещании. Быть может, тоже по старой памяти?
    Совещание шло быстро. Обсуждались проблемы замены электропроводки на первом этаже управления (докладывал главный энергетик), ремонт одного из трех институтских автобусов (рассказывал начальник автохозяйства),  распределение средств по темам 59.68, 34.68 и 20.41 (спорили главный бухгалтер, начальник планового и зам. по науке), отчетность за предыдущий квартал (докладывал начальник плавного отдела и оправдывался зам по науке); также был затронут вопрос о сооружении фонтана во внутреннем дворике института (выступал зам. по общим вопросам) и о разработке документации на функционирующую уже полтора года, но так и не введенную в эксплуатацию официально установку (каялся главный инженер). Был составлен план работ на ближайшую неделю: предстояло заменить проводку на четвертом этаже административного здания, закупить запчасти для институтского автобуса, рассчитать коммуникации и определиться со строительными материалами для фонтана; кроме того необходимо было подогнать количество участников и объем работ по научным темам под выделяемые для них суммы и обеспечить явку сотрудников на предстоящее в скором времени городское мероприятие, посвященное борьбе с курением.
    - Да, и все-таки, надо будет собраться еще раз, и обсудить дизайн будущего  фонтана, - сказал после зачтения списка задач зам по общим вопросам, - потому что это имидж - это важно, вы сами понимаете.
    После этих его слов окончившееся уже было обсуждение вновь всколыхнулось.
    -              Я думаю, что должно быть что-то, связанное с тематикой работ, которыми мы занимаемся, - мечтательно прищурившись, говорил главный инженер.
    -              Ага, фонтанирующая низкотемпературная ГДЛ, - саркастически отвечал главный энергетик, - бросьте вы, Андрей Геннадьич, нас и так все за чудаков принимают.
    -              Да, я тоже считаю, что должна быть классика! Ну например... э-э-э, - главный бухгалтер взялся за подбородок и приоткрыл рот.
    -              Писающий мальчик? - начав язвить, главный энергетик уже не мог остановиться. Кроме того, главбух был его давним недругом. Когда-то он отказался принять на работу закончившую столичный ВУЗ дочку главного энергетика и даже директор тогда не смог никак повлиять на процесс.
    -              Ну почему сразу, писающий мальчик? Можно например... - было видно, что главный бухгалтер из всех сил старается, но все его исходящие из его глубин идеи будто застревали в узкой шее, и старательно приоткрытый рот так и не произносил ничего.
    -              Знаете, а сейчас в моде минимализм, - в глазах директора загорелся искренний интерес к происходящему, отсутствовавший на протяжении всего совещания - какую-нибудь символическую фигуру, хоть и ловушку, например?
    -              Абстракционизм, - начал было главный энергетик, подражая знаменитому первому секретарю, но потом, видимо, передумал, задумчиво изогнул губы и в уважительном одобрении качнул головой.
    -              А ведь можно там еще беседку соорудить! - зам по общим вопросам оглядел всех восторженным взглядом. Эта идея пришла ему в голову только что. - Представляете, насиделся человек в душном кабинете, намучился. Отчеты, заявки, договоры, суета, проблемы... разные, - он повернулся к заму по науке, - по тематике. А потом вышел во дворик — а там тебе фонтан, там тебе беседка - отдых, покой! Посидел, посмотрел и снова готов к бою!
    Они спорили еще некоторое время. Потом обсуждение как-то само собой вновь свернуло к тому, что стоимость  фонтана надо будет непременно пересчитать, поскольку цены на строительные материалы значительно выросли. Вспомнили домик главного инженера и вечностроющуюся дачу зама по науке. После упоминания о домиках и дачах все как-то посерьезнели, а зам по науке поймал на себе вопросительно-настойчивый взгляд Ирины Михайловны.
    Он поднял руку и, влекомый чувством ответственности, признался, что ни одно из многочисленных научных подразделений института до сих пор не подало плана работ на третий квартал. И тут выяснилось, что научники задолжали не только плановому отделу. Глубоко обижен на научников был главный энергетик — за то, что они никак не могут предоставить план новых помещений лабораторного корпуса Н3. Главный бухгалтер жаловался на отсутствие отчетов по еще июньским командировкам. Главный инженер клеймил владельцев новой установки за то, что они скрывают от него схемы подключения диагностических систем. А зам по общим вопросам томился мыслью об отсутствии заявок на ремонт чего-то бы то ни было.
    -              Так, - произнес директор, терпеливо выслушав все жалобы, - а давайте-ка пригласим сюда начальников научных отделов, раз уж мы все здесь собрались, и наведем порядок административными методами.
    -              Оленька, - директор нажал на кнопку вызова секретаря, - Оленька, пригласите сюда, пожалуйста, начальников всех научных подразделений. Да, всех восьми.
    -              А мы пока обсудим эту городскую акцию. Горадминистрация категорически — не мне вам объяснять, -  предлагает выставить не менее пятидесяти процентов сотрудников Института...
    Через несколько минут двери просторного директорского кабинета приоткрылись, и Оленька, сияя своими вечно удивленными синими глазками, растерянно пробормотала:
    -              Владислав Викторович, никто не отвечает.
    -              Что за новости? - директор лично набрал номер. Подождал несколько секунд и положил трубку. Набрал еще один номер. И вновь ответа не дождался.
    -              Так, - опять разнеслось по комнате. Теперь это «так» было пол тона ниже и содержало в себе на порядок больше внутренней энергии.
    Директор снова взялся за телефон. На этот раз ему ответили.
    -              Почему нет связи с лабораторными корпусами? - вопросил Владислав Викторович телефонную трубку. - Что значит, у вас все в порядке? Я не могу дозвониться ни в одно научное подразделение! Проверьте еще раз!
    Директор положил трубку, и в кабинете образовалось какое-то липковатое молчание.
    Телефон на столе мурлыкнул, и начальник службы связи доложил, что обрывов на линии нет.
    -              Так, - в третий раз сказал Владислав Иванович, и по спине главного инженера почему-то прошел холодок. - Оленька. Будьте добры, сходите в ближайший корпус, приведите к нам...
    -              Хорошо, Владислав Иванович, я поняла, я сейчас, - не дослушав забормотала Оленька и, отбив каблучками о паркет замысловатую дробь, выпорхнула из комнаты.
    Все молчали. Ирина Михайловна постукивала карандашиком по своему блокноту, главный энергетик протирал очки. Пошевеливал пальцами огромных рук зам по науке. Все старались смотреть куда угодно, но только не в чьи-нибудь глаза. Каждый боялся прочесть в них отражение своих собственных нехороших мыслей.
    Когда вновь ожил директорский телефон, главный энергетик выронил очки.
    -              Да, - произнес директор, - хорошо, возвращайтесь.
    Директор положил трубку и посмотрел на главного энергетика. Потом на зама по науке. С него он перевел взгляд на зама по общим вопросам и глухо сказал:
    -              Там пусто. Никого нет.
    И, дав своим подчиненным возможность, переварить то, что он только что произнес, директор добавил:
    -              Идемте.
    Все поднялись. Заскрежетали стулья, кто-то уронил на пол блокнот.
    Главный бухгалтер вспомнил о том, что его — странное дело — вот уже с полтора месяца не беспокоят просьбами поскорее провести оплату за оборудование, а зам по науке вдруг сообразил, что давно никто почему-то не интересуется планами экспериментов, никто не предлагает их сдвинуть, потому, что не хватает этого самого оборудования, и нереально промыть каналы за такой короткий срок, и никак не успеть изготовить новую камеру...
    Руководители вышли из здания, повернули налево, прошли сквозь рощицу застывших в душном августовском безветрии грустные берез, миновали полянку с предполагаемым фонтаном, и у оставшейся неизвестно с каких времен доски почета повстречались с Оленькой. Она спешила им навстречу, напрямик, увязая в желтом песке дорожки длинными каблуками туфель, коротко переставляя в тесной юбке длинные ноги и поправляя пряди темных волос длинными пальцами.
    - Оля, идите в кабинет, ждите нас там, - поспешил сказать директор, видя под длинными ресницами ее совершенно круглые глаза.
    Они подошли к лабораторному корпусу Н1. Трехэтажное здание внешне выглядело вполне буднично — серо, приземисто, не ухожено.
    И изнутри оно тоже было будто-бы совершенно обычным. Длинные извилистые коридоры, мерцание ламп дневного света, двери с табличками. Но стоило только заглянуть внутрь рабочих комнат, как становилось понятно, что на самом деле все совсем не обычно и совсем не буднично.
    Руководители шли по коридору, все быстрее и быстрее, распахивали незапертые двери и видели всюду одну и ту же картину.
    Комнаты были пусты.
    Были разложены бумаги на столах, светились мониторы включенных компьютеров, поблескивали металлические части лабораторных приборов. Стояли на столах кружки с недопитым чаем. Люди вышли на пять минут и сейчас вернуться. Вот только на бумагах, клавиатурах компьютеров, приборах  - вообще на всем - был толстый слой пыли, а  чайные кружки изнутри были покрыты сухой коричневой  коркой. А на подоконниках в разнообразной и не всегда подходящей для выращивания цветов таре торчали из растрескавшейся земли  мертвые стебли.
    Они прошли весь корпус, заглянули на экспериментальный стенд — в зале тоже был рабочий беспорядок и запустение.
    -              Идемте дальше, - сказал директор. От его голоса тянуло могилой.
    Зам по науке почувствовал, как начинают подрагивать его руки.
    В корпусе 2 и 3 история повторилась. Открытые двери, разложенные бумаги и книги, включенные компьютеры. Блестящие не смотря на отсутствие людей и обслуживания установки, разложенные на металлических столах инструменты. Погасшие индикаторы. И глухая, задохнувшаяся в пыли и запустении тишина.
    -              Журнал контроля техники безопасности, - сказал главный инженер показывая толстую белую книгу в одной из комнат. - Последняя запись от тридцатого июня!
    Они добрались до комнаты совещаний последнего 4-го корпуса и упали на потрепанные деревянные стулья. Лицо Ирины Михайловны горело, вытирал со лба пот зам по общим вопросам, директор судорожно тискал галстук.
    -              Мы полтора месяца живем без научных подразделений. - сказал он глухо. И вдруг его прорвало: - МЫ ПОЛТОРА МЕСЯЦА ЖИВЕМ БЕЗ НАУЧНЫХ ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ!!! МЫ, НИИ ХОЛОДНОГО СИНТЕЗА! ЖИВЕМ ПОЛТОРА МЕСЯЦА БЕЗ НАУЧНЫХ ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ И НИЧЕГО НЕ ЗАМЕЧАЕМ!
    Директор взял себя в руки так же мгновенно, как и вышел из себя, и замолчал переводя взгляд с одного подчиненного на другого. Подчиненные глаза прятали.
    -              Что будем делать? - спросил Владислав Иванович уже совершенно спокойным голосом. - Слушаю ваши предложения.
    Все молчали. После того как отзвучали по закоулкам корпуса последние ноты директорского голоса начать говорить вновь в этом месте стало казаться невозможным.
    -              Предлагаю вернуться в ваш кабинет и закончить совещание, - произнесла вдруг Ирина Михайловна, - у нас еще осталось несколько нерешенных вопросов.
    Олег Филипович поразился ее взгляду. Спокойному, собранному, такому-же, как и много лет назад...
    И все остальные тоже смотрели на нее. Сначала недоуменно, а потом вдруг в глазах руководителей начало загораться понимание. Как загораются в темных домах окна после восьми вечера. И все уже перестало быть таким пустым и безнадежным, как десять минут назад.
    Они встали со старых расшатанных стульев. Пересекли коридор. Спустились по лестнице в холл. И вышли из корпуса. На небе висело желтое солнце.
    Они двинулись обратно к административному зданию, облитые излучением этого желтого солнца с горячим синтезом внутри. Не спеша прошли мимо всех четырех лабораторных корпусов, мимо серой и давно уже пустой доски почета, сквозь реденький строй немых берез, тоскливых оттого, что не могут никому ничего рассказать, мимо будущего фонтана. Подошвы дорогих туфель скользили на песке.
    -              А, все-таки, я предлагаю работы по фонтану активизировать, - сказал зам по общим вопросам. - Владислав Иванович, вы только поглядите, какое замечательное место!
    -              И в самом деле, - ответил директор Института холодного синтеза, - Место чудесное!
    Рабочий день продолжался.
     
    (c) Максим Колокольцов